Meshulik

- Когда отправляемся? - ответ профессора Лиам счел за точку в предыдущем обсуждении. - Я бы не отказался еще от минут... пятнадцати-двадцати... Сварганил бы еще какого-нибудь экстези в помощь. - Да, - Вацлав наблюдал за процессом исцеления, с не меньшим удивлением вновь не понимая, как это у них выходит. - Давайте полчаса на сборы. Не помешают какие-то снадобья. Больше тянуть не стоит. Теперь, когда карта показала, что всё плохо именно так, как он и видел во сне, профессор сосредоточился на деле. Он припоминал все мельчайшие детали сна и мрачнел всё больше. - Скажи, - он вспомнил кое-что, - а сможешь сделать такое зелье, чтобы человек не ведьмак мог стать незаметней, как умеете только вы?

Вацлав слушал их доводы, но решение явилось ему сразу, менять его он не стал бы невзирая ни на какие разумные аргументы. — Я пойду. И хватит об этом. Он ни на кого не смотрел, ни у кого не искал одобрения. Светловолосую девушку он заметил у стены не сразу, погруженный в какие-то собственные невеселые думы. У него, с ним, в сердце был тот миг, только что там, в ванной с бабочками. Этот взгляд… воспоминания о нем вселяли уверенность в то, что всё будет хорошо. Даже если будет плохо, он должен туда пойти. Губы дрогнули в улыбке и он замолчал, ожидая того, что будет, без сомнений. х

- Вам туда. И это ловушка, - он снова вернулся к тёмных глазам брата и добавил, - для тебя, Вацек. Им нужен ты. И приманку они раскидали весьма не умело. Профессор приподнял брови, понимающе и без особого удивления. Устало присел на край стола. Пожал плечами. - Ловушка так ловушка. Мы ведь что-то такое и ожидали.

- Здесь. Северо-восточное направление. Окраина Варшавы. За стрелковыми полями Рембертува к северу. Это уже Зелёнка, Воломинский повят. И знаешь куда указывает кровь? Военный институт химии и радиометрии. Однако, - удивился коренной варшавянин. Карта врать не могла, но и на правду полученная информация не была похожа. В задумчивости он перевёл взгляд с мобильника на пергамент и обратно. Вацлав долго молчал. Он явился взбудораженный и некоторое время никак не мог совладать с мыслями и от этого злился на себя. А кроме того, ему всё это крайне не нравилось. Ах, ну да, Крис ведь не знает. - Там в двадцать третьем еще произошла утечка. Был взрыв. Насчет жертв разные слухи ходили. Да и, сам понимаешь, кто правду расскажет, закрытый институт, - он дернул плечом, показалось, что в волосах что-то шевелилось. Вацлав провел пятерней по взлохмаченной шевелюре, избавляясь от остаточного ощущения чьих-то тонких лапок. - Крис, институт закрыт, сохранившееся здание опечатано. И я понятия не имею, какого уровня оборудование там могло остаться.

У него было много мыслей со вчерашнего вечера, и да, он не раз себе уже представил, как она смотрит на него вот так... Но с тех пор настало утро и пропал мальчик. И сейчас он бы не мог поступить так, как должно было бы поступить в этом самом вырванном из мироздания месте, не думая. Этот выбор был слишком тяжел и обернулся чувством вины, а оно - обернулось тем, что он отвел глаза и отступил на шаг. Снова проклятые бабочки зашумели в голове, словно переселились и отправились с ним в путешествие. Он хотел было что-нибудь сказать, но голос Мадлен снаружи окончательно выбил его из колеи. Да и хорошо, что она прервала его. Напоследок оглянулся, запоминая ее такой, будоражащей, зовущей. И вышел. Он появился в прихожей спустя минуту после того, как вошел в санузел. Мимо Мадлен профессор прошел зажмурившись, дабы не видеть источника своих иррациональных страхов. Нашел Кристофа: - Вы нашли?

- Всё, - отчиталась, встряхивая пальцами мокрые золотистые локоны. У Вацлава ёкнуло буквально всё, когда он влетел в предбанник, навстречу таящейся там западне. И пока Мэй не предприняла действий по выпутыванию его из полной запутанности, ни о чем не думал, кроме того, чтобы не думать о них. Тварях под потолком. Мужественно зажмурив глаза, он старался игнорировать их присутствие, невольно всё же прислушиваясь к каждому шороху. Трепыхание крыльев где-то слева над головой отозвалось угловатым вздрагиванием плеч, но он не отступил. Уже плохо понимая направление. Шорохи перекрыла сдвигающаяся занавеска. Голос Мэй. Шлепанье ног и присутствие воды. Его избавили от его невесомой ноши. Воображение, рисовавшее порхание агрессивного потолка, сменилось совсем другой картиной. Радужные крылья растворились в небытие, в ушах зашумело и он машинально открыл глаза. Когда? Мэй не могла бы сказать, потому что когда она повернулась, профессор уже был поглощен зрелищем падающих с ее волос капель.

- Я тут! – отозвалась девушка, закрывая краники и прекращая шум воды. Высунувшись из-за шторки, добавила: - Всё хорошо? Что-то крупное еще немного пошаркало рукавами по стенам, и наконец дверь распахнулась. Над головой профессора в комнату проникли еще две незадачливых крылатых создания, а Вацлав сильнее вжал голову в плечи. Он бы с радостью заткнул уши, чтобы не слышать их трепыхания. Но слух был ему нужен, чтобы найти Мэй. Глаза же профессор зажмурил. И наощупь, нелепо натыкаясь руками на стены, двинулся на голос. - Мэй... э... вот. Халат. Куда тебе его положить? Стоило дать точные указания координат, пока профессор не начал бы кружить по просторному санузлу аки летучая мышь.

- Я буду в одной из трех ванных. С этими словами, Мэй привстала на носочки и поцеловала Вацлава в щеку. Вацек мог поклясться, что ничто не встанет на пути халата к его хозяйке. Всё хорошо. Всё будет хорошо. Он ворвался в ее комнату и затормозил посередине, оглядываясь. Надо же. Ведь он сюда как-то уже заходил. Сейчас почему-то совсем забыл. Сейчас не время, но вновь мысли вчерашнего вечера сбили дыхание. Так. Где тут этот халат? Взгляд упал на одинокий рюкзачок. Другие признаки ее присутствия в затейливо обставленной спаленке. Он провел рукой по приятной поверхности декоративной ткани, глубоко вздохнул и улыбнулся. Спустя какое-то время, которое понадобилось девушке, чтобы смыть с себя основную копоть, в общем коридорчике санузла послышались странные шорохи, будто среди стайки обитавших там бабочек завелась особо крупная особь, которая мягко помахала крыльями, побилась о стены и поскребла, наконец, наугад в одну из дверей. — Мэй? — голос принадлежал профессору, но в нем сквозили нотки напряжения. - Ты где?

- Я пойду, приму душ и переоденусь. Надеюсь, одежда уже высохла. - Да, да, - закивал профессор. Вопрос "Тебе помочь?" застрял в горле. - Принести тебе что-нибудь из гардеробной? Если Мэй направлялась в душ, как ей потом добраться до хоть какой-нибудь одежды? Хламида, сейчас висевшая на ней, несомненно заслуживала отдельного костра.

- Всё хорошо, - соврала Мэй, прижимая щекой к небритой щеке, - Я в порядке. В большинстве случаев он легко убеждал в том себя. Сейчас же это не срабатывало. - Да, да, всё хорошо, - повторил он за ней, улыбаясь и понимая, что не всё хорошо, чувствуя, что не может быть всё хорошо сейчас. Непонятно, для кого он повторил это вновь, отстранился, оглядывая ее: - Сможешь идти? Нам надо убраться отсюда подобру-поздорову. О том, что карта у них, он не мог знать наверняка, однако лабиринт открыл им выход, а значит, полагал профессор, чулан непредвиденных надобностей, устроенный Ангелом и Демоном, выдал необходимую им карту кому-то из соратников. Наверно, это так работает?

И... всё. Ведьма скрылась. Да и черт с ней. Он огляделся. Все, с кем он провел последние дни в Убежище. Все живы. Встряхнул головой, избавляясь от пепла прошлого, осыпавшегося им на головы. Сделал несколько шагов, опустился рядом с сидевшей всё еще нуждающейся в помощи, но кажется, все же отвоеванной у нечисти Мэй. Не дожидаясь, когда братва разойдется, протянул осторожно руку. Привлек ее к себе и крепко обнял со всей силой пережитого отчаяния.

Горели костры инквизиции. Они потухнут только к середине следующего века. А пока что по всем цивилизованным странам эти огни несли человечеству веру в порядок и грядущее благоденствие, надежду на то, что когда-нибудь жизнь людскую не будут менять на грош, а мор и поветрие канут в прошлом. Как-то так вышло, что Вацлав изменил своему намерению первым делом попытаться освободить женщин, и присоединился к Винсу. Не то чтобы в нем вдруг пропала рациональная часть, вопящая, что мир обойдется без подвигов, что безопасность девушек важней победы над этими уродами, которые, кстати, запросто могли кого-нибудь укокошить. Вон, к примеру, косой. Должен быть другой способ… Но что-то в глазах помутилось — от зрелища связанных дев, от того, что все его соратники выскочили и встали стеной… Да нет, ну какой из него воин? Да у них даже плана толком не было! Но магия гнева направлена и достигает цели, упокаивая одного из эксцентричных ряженых былых времен. Другой отражает магическим щитом твою атаку на его разум… И схватка завертелась, закружилась, обрела и план, и параллели, и меридианы. Мир сузился до одной цели: победить. В какой момент всё вновь обернулось своей неприглядной изнанкой, профессор не понял, но кажется, ведьмы захохотали особенно мерзко, ветер поднялся слишком уж промозглый, разнося дым от костров далеко над болотами. И Мэй упала, истекая кровью. Дальше действовал вроде бы он, но мало был похож тот колдун на пана Шиманского. Больше — на медведя-шатуна, который убивает просто оттого, что отныне таков его путь, и не свернуть и не задуматься. Магия лилась, минуя разум. Чувства откликались глухим эхом молчаливого сосредоточения. Ведьмы верещали. Винс рубил, доктор Галахад, в своем воинственном облике несла смерть, Мэри Энн стояла рядом, Ведьмак и Ведьмачка погружали противников во тьму проклятий, Ника освободилась от пут, и ее аура мерцала магией. И в какой-то момент профессор вдруг понял, что перевес сил на их стороне. Интуитивно ощущая победу, не стал ни секунды продолжать опостылевший бой. Он склонился над окровавленной девушкой, с тревогой и наконец-то ожившим лицом осмотрел ее, остановил дрожь в руках и наскоро затянул самые страшные повреждения. Отступил, понимая, что больше сейчас сделать ничего не сможет, отвернулся и продолжил истреблять погибающую под натиском соратников нечисть.

Профессор и так тратил остатки терпения, чтобы не отправиться к костру в одиночку. Стоило терять время, чтобы ни о чем не договориться. Он махнул рукой и направился к костру.

- Ах, цепи. - профессор негодующе поправил очки. - Что ж. Придется повозиться. Подпускать к ним огонь в любом случае нельзя.

Когда первый шок переключил голову на аварийный режим работы, его хладнокровия хватило даже на то., чтобы выслушать планы доктора Галахад. - Я лично понятия не имею, что это за люди там и чего от них можно ожидать. Но судя по тому, что ты говоришь, - он обратился к Лиаму. - всё паршиво. Так что, Галахад, отвлеки их, а я попытаю счастья с этим мгновенным перемещением в пространстве. Если оказаться поближе к нашим женщинам, можно попытаться разрезать веревки раньше, чем эти мракоборцы спохватятся.

- Кто горят?! - суровый окрик перебил лихорадочные крики Вацлава. - Ника и Мэй? В свою очередь, Вацек пытался понять, что сказал ведьмак за секунду до того, как накрыло видением. Кто горит? - Нет, - уверенно помотал головой, - еще нет! Скорей. Где костер? Да ведь Лиам указывал. Профессор вгляделся...

- Где Ника? - Винс обеспокоенно всмотрелся в темноту. - И Мэй. Что с ними? - он с надеждой глянул на Вацлава: - Профессор? - словно тот был посвящён во все тайны мироздания разом. Профессор огляделся, пытаясь отогнать навязчивый холодок в затылке. Он просил ее быть осторожней. И потом сам же взял в лабиринт! Светлые локоны, теплые ладони, блеск в глазах... Нет, нет, они ее не потеряли. Этого не может быть. Страх мешал думать. Мысли путались. Крикнуть? Позвать? Может, в темноте она не нашла дорогу? Но остальные, кто выбрался, без труда нашел путь. И ему самому никого звать не пришлось. Надо вернуться. Но куда? Где здесь выход... то есть вход? Где-то на грани сознания, точнее, свистопляски трясовиц в его голове, минуя все эти бесполезные умозаключения, пронеслось ощущение чьих-то благочестивых мыслей - упорядоченных, правильных, проливающих бальзам утешения на души грешников, готовящихся предстать перед создателем, или судиёй. Застывшая маска сосредоточенности дала трещину, и профессор с ужасом открыл рот, чтобы высказать свои подозрения... Как это работает, когда вот так вот шибает по вискам тупой болью, и тут же тебе является видение, и ад приветливо машет ручкой, напоминая, что ты его так ненадолго покинул, и теперь двери его вновь гостеприимно распахнулись? - Они горят. Да, это был редкий случай поспешного суждения. И да, Вацеку было сейчас всё равно, разобрал он в силуэтах тех заживо горящих существ знакомые очертания. - Мэй! - крикнул он, - Ника! Мэй! Где ты?

Появившись одним из последних, Вацлав отметил, как оживленно общаются его спутники. Он рассеянно улыбнулся Лиаму, Нике, Тэй. Он кивнул брату, готовый отправляться в путь. Он немного беспокоился за Мэй. Чувствует ли она себя так же плохо среди людей, как в прошлый раз? Ему это ощущение отчасти было знакомо. Он всю жизнь нуждался в уединении. С тех пор многое изменилось. Но место, в котором оказался профессор, могло бы прямо сейчас вызвать у него не такие уж неприятные ощущения. Ибо что еще может предоставить тебе больше уединения, чем старинная темница славной Речи Посполитой? Тишина и прохлада, где-то на дворе вдалеке кого-то порют. Пахнет плесенью, пшенной кашей и отстойником. И ни-ко-го. Провидение, возможно, было разочаровано, когда в его адрес раздалось негромкое: - Курва мачь. Кстати, произнес это не сам профессор, хоть, возможно, так он подумал. Ведь другой он, точно такой же, у грубо сколоченного стола, заваленного книгами, кажется, был оторван от чтения в самый неподходящий момент. Несколько мгновений они оторопело глядели друг на друга. Тому, другому, возможно, так же не был чужд исследовательский интерес, но он довольно скоро удовлетворил его, направив в адрес пришлого себя волну оглушающего ментального удара. - Стооой! Я не… я не хочу тебе зла, - попытался договориться с самим собой Вацек, в этот раз преуспев с ментальным щитом. Да что за день сегодня? Магия взялась делать в нем дыры и там и тут. Похмелье будто не пропадало, и даже, кажется, привело с собой приятеля от какого-нибудь Якова. Вацлав переждал атаку, решительно направился к самому себе, но тот он, который вовсе не жаждал сближения, поступил настолько радикально, что сомнений в том, что перед ним двойник, у профессора больше не осталось. Прозвучал выстрел. Вацлав попытался увернуться… от пули. Если бы удалось, решил бы, что в матрице. Но неприятный обжигающий удар по касательной ребра отбросил его на шаг, пришлось локоть прижать к раненому боку… - Ах ты Курвий сын! Гнев профессора прорвался спонтанно, завихрился, припомнил все старые обиды, всё свое несовершенство и отдельным пунктом тупизну со штаммом, накрыл недоумка и выбил из него остатки самообладания. А пуля, без особых колебаний выпущенная в упор в лоб, довершила дело. Так мог себе воздать лишь он сам. Разговор был короток и эффективен. Как отчет масспектрометра. *** Темно. И больше нет той вони. И вода не точит камень в тишине. - Кто здесь? - спросил профессор и чиркнул спичкой...

Вацлава не было несколько дольше, чем он предполагал, но в конце концов и он явился в пальто нараспашку, амуницией, видневшейся поверх рубашки. Карманы пальто были набиты всем необходимым. И, верно, чем-то лишним. Кто его знает, что их ждет.

+5 сила (250), +5 к восприятию (500), +0 атлетика (200); +20 телепортация (500) Остаток: 550 о.о

Арсенал => спальни Вацлав вполне справился сам. Он, в отличие от Ники, полагал, что стрелять придется. И намерен был кого-нибудь пристрелить, если окажется, что всё именно так, как ему приснилось. Правда, он надеялся все же и на то, что всё не так. Но не ради неизвестного чувака, который может оказаться под прицелом. - Благодарю, - пробормотал он и пожал Винсу руку, - Ника, буду ждать вас у лабиринта. После чего отправился к себе собираться.

- Ну ладно.. пойдем.. – с тяжелым вздохом, она нехотя отстранилась, собираясь наконец-то покинуть спальни. Волнующая макушка отодвинулась. Он отпустил ее. Да. Нужно торопиться. Впрочем, Мадлен с Лиамом еще хотели что-то подготовить. Веревка, спички, соль... В этот раз лучше бы быть во всеоружии. И не худо бы добраться до арсенала, где уже скрылась Ника. - Ты иди собирайся, я должен найти что-нибудь. Может, Винс подскажет. С этим огнестрельным оружием у меня как-то не сложилось... Профессор запнулся. Выразил он это, конечно, не слишком удачно. По пятницам я обычно не палю по всему, что движется. К тому же на моем счету не так уж много трупов, как могло бы быть при должном усердии. - Встречаемся у лабиринта. Не забудь зажигалку. Пригодится во мраке. Но этого он уже не сказал, поспешая за специалистом по огнестрелу.

- Видение ощущалось, как ближайшее будущее, вот что еще могу сказать. Не знаю, как тут определить причинно-следственные связи, что было до - курица или яйцо, но видела я себя без платья. Вацлав покачал головой. Мрак - пожалуй, хоть в платье, хоть нет, видение паршивое. Крис, наверно, прав. Что там за надобность в лабиринте может быть в платье? - Так, значит, платья не будет? - он с сожалением поцокал языком. - Ну и ладно. Всё равно в темноте его было бы не видно. Ладони легли на плечи девушки, согревая. - Хочешь мой шарф?

- Не уверена, но, кажется, нам не нужно наряжаться.. Странно, но я не видела себя в платье. Только мрак вокруг.. Она посмотрела на Вацлава с ожиданием, словно он мог как-то подробнее разъяснить увиденное. Вацек забыл выдохнуть от неожиданности. С непониманием уставился на нее. Да, с нарядами, похоже, их ждало небольшое разочарование. Сдулся, и, взглянув на это философски, поинтересовался: - Что еще ты почувствовала?

Взгляд скользнул по лицу Вацлава. Над верхней губой еще оставались едва заметные засохшие подтеки, но профессору сейчас нужна была помощь иного рода и Мэй отвела глаза. Он даже не заметил, почувствовал ее взгляд. И стало немного легче не думать, что всё будет хорошо. А ведь он как в воду глядел. Черт. - Медиумы, дарую вам талант Телепортации, - с этими словами он отпустил утёнка. Тот взлетел и рассыпался над головами медиумов цветными искрами. - Удачи в... Воистину, великим не до смертных. Но мужик этот Вацлаву импонировал своим спокойствием. Да и намучился, видно, в аду. Надо же в себя прийти. Когда дверь за Патриком в очередной раз закрылась, он почесал бровь, искренне недоумевая, зачем бы ему понадобилась телепортация. За городским автобусом бегать удобно, когда не успеваешь. Ну или… в принципе такой маневр неплох при преследовании. Покосился на Криса. Действительно хорошая у них выходит банда. В самый раз пограбить какие-нибудь древности. И все же нужно оружие. — Подберу себе что-нибудь, - как-то неопределенно выразился он, думая об арсенале. - Ладно. Я за пистолетом. И.. – девушка всплеснула руками, - ..кто-нибудь вообще знает, как одевались женщины в семнадцать веке? – вдруг повезет и в моде тогда был какой-нибудь Адидас? Он машинально окинул ее фигурку, размышляя, как она, должна выглядеть в кринолине или тяжелом бархате с корсетом. Перестал размышлять, воображение — коварная вещь. К счастью, в Польше носили не совсем европейские наряды. Да они и не на бал собрались. — Там были, знаешь, такие кафтаны и тяжелые платья… ну, в общем, главное – оборка побогаче с соболями, — поделился модой польской шляхты не слишком большой знаток родной истории. — И голову покрыть надо.