Meshulik

"Инфанта", кубрик, 7:~ - Выспался? - спрашивает Хес, вернувшись. - Как спалось на новом месте? К его возвращению новый кок уже мог говорить. Но что случилось с глотком оригинального кофе от Окорока осталось неизвестным. Брови шевельнулись. Он всё не мог избавиться от этого вкуса, держа кружку, словно то было опасное оружие массового поражения. Крепко. ее следовало донести до ближайшего борта, не расплескав. - Как-то жестковато. "И ты мне снился". Прекрасный повод пошутить, но он смутился. - Пошли на камбуз, сварю нам нормального кофе, - предложил он и направился к трапу. - Время найдется?

«Костяная рында» => «Девять склянок» (за 15 минут) Тревор легко и быстро облачается, посмеиваясь. Да уж, пираты «Фурии» на удивление близко умеют подобраться к телесному. Тонкая ткань рубахи покрывает изуродованную спину, объятие поспешно. Они вернутся порознь. Капитан «Неспокойного» сбежал с лестницы, словно мальчик, легкими движениями застегивая пуговицы рубахи уже в пути. Пробежка не измотала, но добрался он до «Склянок» слегка потяжелев в походке. Запыхавшись. Оперся о проем двери, озирая зал. Перевел дыхание, выпрямился, шествуя к столу, где сидели очень похожие на тех, о ком говорили Пауль с Улвой люди, эльфы и даже один кунари. «Инфанта», кубрик, 7:~ А, ну да, ну да. Известный способ убийства вкусовых рецепторов напрочь... Улыбка кривовато съезжает влево. По запаху Матиус отметил бы еще игривые добавки апельсиновой цедры и возможное присутствие жареного ячменя. А Окорок по-своему гурман. Принимает из руки дающей. Ритуал так ритуал. Смотрит на кружку, поворачивает и делает глоток, задумчиво и очень серьезно смотрит на распорядителя ритуалами, держит во рту странную жидкость, не решаясь проглотить. — Ммм, — мычание означает то ли радость узнавания недостающего ингредиента, то ли страдание от этой встречи с прекрасным.

Комната Торнадо, 11:00 - Я бы даже сказал "поплыли откопаем", если б не сочетание двух зол. Это через кунари, я закапывал когда их еще не было. И где он - знала как минимум моя... жена. Не факт, конечно, что она туда полезла - я и так неплохо ей денег оставил. Но, по шансу, там может быть уже и пусто. А так... я туда как раз и собираюсь - проверить. Целый глаз старпома сощуривается в предвкушении возможной выгоды. - Много кто рискнул бы кораблем, скажи вдруг кому, что известно, где зарыт клад капитана Торнадо. Он кивнул ему и, вновь приподняв шляпу, все же откланялся, оставив после себя призрачный намек на возможные интересы двух сторон.

Комната Торнадо, 11:00 Старпом незабвенной некривой Марии ухмыляется. Оно, конечно, верно. А все же жаль... - Ну, нет так нет. Могыть, и не нашлось тогда в Ангсбурге девственниц, - дописывает он на ходу еще одну страницу к существующей легенде. - Вот и пришлось тебе обойтись, хм, магистром. Тьфу ты, проклятье. Так ты надолго к нам, капитан Торнадо? Я это к чему. Слыхал я, что будто где-то ты клад закопал с несметным богатством. Так если ребята решат, что на Иствотче, тут всё же перероют. Не на Иствотче, не? Скажи сразу. А то, могыть, тебе помощники нужны откапывать?

"Инфанта", кубрик, 7~ - Матиус... - он растерялся, как школьник перед строгим учителем. Неподдельная мягкая улыбка извинением за неосторожность легла на тонкие губы. - Прости. Я на тебя чуть не наступил. Темно тут, - но от серо-голубых глаз не отрываются глаза цвета тропической ночи - глубокий чёрный бархат с искорками звёзд. Он снова улыбается, теперь не извиняясь. Тепло и искренне. Он думал. Он хотел увидеть. Он скучал? - Ты зря тут лёг, затопчут. Не привычно в гамаке? - Хес машинально смотрит в кружку, заполненную коричневой жижей и сожалеет, что сейчас не может заказать у одного из лучших трактирщиков Лломерина настоящий кофе. Соленые воды его снов промыли не только доски теневого причала, но и неприятное послевкусие вчерашнего дня. Вчера сожаления одолевали и затягивали в круговорот, а сейчас в приветливой улыбке и открытом взгляде Гарсии снова те самые притяжение и что-то еще, отзывающееся в только что пробудившемся теле сладким напряжением. Встает, будто не спал. Качает головой: — Привыкну, — кивает на место условного сна на полу. — Разогнуться хотел. Заглядывает в звездное небо его глаз. Как просто. Наверно, ног он не чувствует, или их просто нет? Принюхивается к тому, что между ними только и умещается, стоящими посреди кубрика под храп десятка матросов. Невольно смотрит в кружку. — Это… кофе?

"Костяная рында", 7:30 - 10:30 Обожествляемая плоть. Тонкая светлая кожа, прикосновения откликаются дрожью. Острые плечи. Впадина подмышки, будто раковина, поднятая с морского дна, розовеет перламутром. А дальше… что там дальше. Никакой поэзии ему не хватит, чтобы описать каждый шрам на его теле, ложбинки и выемки, как сердце бьется под соском его груди и как мягки прикосновения пальцев единственной руки. Трогательно симметрична в движении и совершенно асимметрична культя левой. Всё тело для него душа. Пока что. Сейчас… Сегодня. … - Тревор, - шепчет, не отрываясь от своего занятия, - ты ничего не забыл? Что? Ответить поцелуем? Приласкать? Назвать ласточкой восточных земель? — Ммм… «Фурия». О нет. Стон. Время. Оно все же обмануло, обогнав окольным путем, и внезапно часы бьют половину одиннадцатого. Внизу слышится первый аккорд цимбал. Ладони, губы, давай открутим обратно, оно должно подчиниться. Но музыка переливается и тянет вперед бегущие минуты. — Надо идти. Он уже сидит, касаясь плечей последним объятием.

Комната Торнадо, 11:00 Гость покивал, степенно поерзал, устраиваясь в кресле, почесал бок: — Гуляет. А как же. Ничего предосудительного старпом в посещении борделей не наблюдал. — Деньги есть раз, да силы, чего бы не гулять? Борделям тоже жить как-то надо. Он кашлянул, поискал глазами и нашел таки графин. Поднялся, заглянул внутрь. Там была вода. Вздохнул. Ну, вода так вода. Налил себе в стакан, выдохнул и залпом выпил. Вытер рукавом усы и вернулся в кресло. — Только орет она разве лишь на людях. Строит из себя… Он было хотел плюнуть в угол, но из уважения к хозяину сдержался. — Строит из себя оскорбленную добродетель. Вот парни и молятся на капитана, будто каждому шанс выпал Андрасте поиметь. Пожимает плечами. — Отчего ей было строить добродетель перед соседями? Могыть, для того жеж? Лицемерная баба. Задумала что? Того не могу знать, дон Торнадо. Он ухмыльнулся, подмигнул капитану по-свойски, и спросил вдруг: — Так то верно чтоль говорят, будто ты всех девственниц Ансбурга…?

Инфанта, кубрик Ноги запнулись о что мягкое, он успел переступить, ухватиться за ближайшую растяжку гамака и даже удержать в руке то мутное пойло, которое Окорок называл кофе. - Ох, ты ж... - посетовал квартмейстер, наклоняясь над растянувшимся на полу телом. - Ещё один кандидат на чистку гальюна? Эй, матрос, - потряс он за плечо, лежавшего не по морским традициям моряка. Сон ускользнул. Досками, оставив жесткость ложа и помятые бока; ветрами, сменившись запахами кубрика и утренней жаждой; глазами и улыбкой, обернувшейся сладким воспоминанием… и знакомым голосом. Человек пошевелился, вздохнул, обернулся, растерянно улыбнулся квартмейстеру и приподнялся на локте, поворачиваясь, еще не до конца осознавая границ сна и яви, храня вселенную в собственном коконе обрывков Тени, где всё неспроста и рука будящего не ошиблась. — Хесус. «Ты мне снился». Значит, это не сон. Твердь палубы отторгает, не вызывая и секундного желания полежать.

Комната Торнадо, 11:00 А не подскажешь ли мне - кто мог видеть меня через открытую дверь балкона, когда я там внутри был? Там никто рядом не ошивался - ты ж с юнгой и прочим там ходил в тот вечер, может кого заметил? Потому что этот в бочек тык - он или по обкурке... или для кого-то , кто смотрел на окна в тот момент. Старпом прищурился здоровым глазом, положил шляпу на столик, расслабился. Капитан мог бы оказаться полезен в его делах, да и видно было, что та баба и его успела достать за один вечер. - Так соседи ее. При том веселье, что она мужу устраивает, небось там у них уже не подзорная труба, а телескоп наготове. Мари известна своим темпераментом, не зря капитан. Только вот мужа своего она терпеть не может. Дон Чезаре мой старинный друг, так я уж вижу. Вот только этому болвану не доказать ничего. Он хоть парень и не промах, а будто околдовала она его. Через то и команда ее любит. А вот если бы они развелись, репутацию донья бы у наших парней тут же бы и подмочила.

«Костяная рында», 7:30 Полно говоришь? - встаёт следом, обхватив локоть капитана «Неспокойного». - А я готов поспорить. Клюёт носом в небритую щеку и дрожащим голосом шепчет на ухо: - Веди меня. — На что? — спрашивает, уже шагая через ступеньку. Дверь захлопывается, и важный момент: золотая цепочка, красный пояс, черный китель — все эти атрибуты яростной фурии должны остаться по возможности аккуратно сложенными где-нибудь… на каком-то кресле? Он не вспомнит, где, но времени может не хватить. Пока губы касаются губ, спина штурмана прижимается к многострадальной стене «Костяной рынды». Время останавливается. Готов поспорить, что его полно. Твои пальцы в моих волосах, и взгляд снизу вверх спрашивает: «На что ты готов поспорить?» Оно остановилось, клянусь, я видел, как перестал сыпаться песок, только что. Я это вижу каждый удар сердца здесь и сейчас. Нет мгновений там, где столько зовущей наготы. Я сам. Ремень падает на пол с глухим стуком. На что ты готов поспорить? Ты выиграешь все, что пожелаешь. Оно обошло нас стороной, но из зловредной склонности к насмешкам лишь прибавило ходу.

Комната Торнадо, 10:45 -- Тот, тот. Вернее похоронен - не свосем верное слово. Я и не умирал. Меня один тевинтерский засранец живьем в Тень зафигнул. А когда второй полез туда на днях, тот самый маг, котрого тут в форте мы ловили - я обратно и вылетел. А там уж люди Хирола меня подобрали и откачали. А идиот-маг, которому не сиделось спокойно - перешибленный последствиями своего лазанья куда не надо, теперь сидит усмиренным. Хотел я ему тюлей навешать за все их тевинтерские художества... со зла.. Так оно такое скорбное и болезное, что и трогать-то противно. Кривой старпом слушал открыв рот. - Никогда не слыхал более чуднОй истории, капитан, - заметил он. Переступил с ноги на ногу. - Будь прокляты маги и все демоны, сколько ни есть. Но только... ты извини меня, капитан Торнадо, видно, тетка эта Мари, она похлеще демона вцепилась мне в глотку. И в дом ее без мужа еёного я не вхож. А оттого гитара-то твоя того, не доступна мне. Ежели хочешь, сходи сам забери. Я бы поглядел, как она вертеться будет, стерва. Небось тоже не слыхала, кто ты есть такой. Думала на хлыща какого набрела. Он снова сел, снял шляпу, повертел в руках. - Я вот что подумал. Если хочешь отыграться, то, может, заодно со мной выведем ее перед командой на чистую воду? Тебе сатисфакция, чтоб ее, а мне капитанство? А?

"Инфанта", 6~ - Плодотворных трудовых будней. Святой отец, сеньор Рино, сеньорита, - дон Гарсия поочередно элегантно кивнул каждому соучастнику прошедшей ночи и удалился - О, - спохватился святой отец в приливе вежливости, - благодарю, сеньор квартмейстер, и тебе хорошего дня, да благословит тебя... сеньор Гарсия упорхнул, и имя пророчицы порхнуло следом, оставив троицу в прежнем составе. - Фух, - выдохнул Рино, глядя на Аврелия и Рю. - Кажись обошлось малой кровью. Чёрт надо отмыться, а то я на мясника похож. Проголодавшийся за ночь треволнений святой отец внимательно рассмотрел натюрморт на гномьей бороде, выбрал подходящий фрагмент, провел пальцем по наплечнику, поднес свежее мясцо к глазам, понюхал. Попробовал на вкус. Критически заключил: - Лимона не хватает. И петрушки. - А что же я? - всё тем же тихим голоском спрашивает Рю. - Я ведь с вами была. Меня наказывать не станут? Он дожевал, проглотил, покосился на девушку. Подумал, что проводить с Рю ночь скоро может войти в привычку. А также о том, что привыкнуть не удастся, если всё пойдет так и дальше. - Ну ты же не член команды, так что... можешь напиваться на борту когда желаешь. Не удержался и рассмеялся.

Комната Торнадо, 10:45 - Ну, буду признателен, если узнаешь. Передавай ей поклон от Каэди Керро, каптиана Торнадо. И буду очень признателен, если сможешь вызволить мою гитару - она у нее осталась. Что-то не вижу смысла за ней идти, а то ваши разборки действительно будут иметь риск перейти в наши - два капитана и претендент. Ну его такие расклады. Старпом приподнял шляпу. - Это как же, Торнадо? Стало быть не зря братва болтает, будто ты тот самый Торнадо, который на Лломерине вроде был похоронен? Костяная рында, 7:30 Достопочтенный мессир, поймал губами его дыхание, на мгновение прижался лбом к виску. Уже вставая со стула, беспечно качнул головой: - Да у нас полно времени, позавтракаем в "Склянках". "Инфанта", 6: ~ - Сеньорита, - девушке улыбнулись. - Я допускаю, что крабы способны на многое. Но это никаким образом не оправдывает поведение этих двух сеньоров. Или я не прав? - обратился дон Гарсия к славной парочке крабобоев. Святой отец притворно тяжко вздохнул, обращая взор к несколько раз за ночь оскорбленной невниманием Пророчице. Исход дела его вполне устроил. - Ну кому-то да ведь нужно их чистить, сеньор Гарсия. Мы с сеньором Рино готовы взяться за этот достойный похвалы труд на благо команде.

Комната Торнадо, 10:45 Так вот, если дело в вашем с ней споре, то создаитель с ним, оно понятно - мы с ней славно покурили, в таком состоянии в голову всякое стучит. Но если ноги у того маленького недоразумения растут таки из раздачи заказов на меня, то... Чарли снова задумчиво потер шею. — А того мне неизвестно, дон Керро. Абордажники мне не докладывались. У нас с Мари… как это… спор насчет должности капитана. И люди, которые на ее стороне, мне вряд ли что скажут. Так что отчего она желала в вас дырок наделать, мне не ведомо. Равно как не было ведомо о ее намерении. Он хмыкнул. - Думаете, капитан Армады будет выполнять роль наемного убийцы? Теряя свою репутацию перед командой? Что-то не верится мне, уважаемый дон. Так что насчет того, что это против вас лично была какая-то задумка, я бы сумлевался. Он встал, пристроил на голове свою шляпу: — Так что не в вас тут дело… А вот в чем. Хм. Это я, пожалуй, разузнаю у капитана. «Костяная рында», 7:30 - И почему хорошее? - вскинув брови, поинтересовался Пауль. Ему было к лицу черное с красным. Азар помолчал, разглядывая вновь этот почти парадный вид. Снова усмехнулся, указал ладонью на его красный пояс и черный камзол, на черные гладкие волосы и улыбку: — Ты здесь. Откинулся на стуле. Красноречиво взглянул на лестницу, но ничего не сказал. — Думал встретить тебя только в «Склянках». Что-нибудь будешь?

Номер Торнадо, 10:45 - А что за спор-то? Если дон Керро рассчитывал вот так вот, лежа в постели и без особого отношения ко всем этим людям узнать суть их проблем, то вряд ли люди бы согласились посвятить его - учитывая праздность его интереса. Именно такую праздность усмотрел его утренний посетитель: - А вам оно на что знать-то? - пробурчал старпом. - Мое дело предупредить. Чтобы не связывались. А ваше дело уж лезть в это или нет. Но потом уж не жалуйтесь.

Номер Торнадо, 10:45 - Чарли Вонг, - на всякий случай представился утренний посетитель. - А вас трудно было отыскать, - добавил он, извиняясь. Потеребил шляпу, потер шею. - Я по своему делу, если вы о той истории, что вчера была. Это... хочу вас предупредить. Чтобы не связывались с капитаном. Не то чтобы она не хороша собой и всё такое, но она зря-то к себе не приблизит никого. И что за историю она задумала, это уж дело ваше. И может, вы сочтете, что я лезу не в свое дело. Но учтите, у нас с ней есть спор, в который я тоже стало быть не хотел бы, чтобы кто влез. А то ведь, чего доброго, по незнанию и того, потом как бы жалеть не пришлось. Вид у старпома был при этом настолько дружелюбным, и даже немного растерянным, что на угрозы всё сказанное совершенно не было похоже. Кажется, мужик явился честно обо всём предупредить случайно втянутого в какую-то распрю дона.

"Инфанта", утро - Бооже, - не поверил своим глазам квартмейстер. - Надо же, святой отец. Паству охраняете? Или Песне Света прихожанка по другому не внимает? Капеллан успел подремать, сидя под дверью. Или лежа, когда сон сморил, и тело перестало слушаться настойчивого чувства ответственности за запертую в клети паству. Во всяком случае, если Рю решила бы бодрствовать всю ночь, ей пришлось бы какое-то время все же поскучать без его болтовни. Хоть он и старался не особенно навязывать слова утешения. И совсем не пел. Прислушивался к странному глухому стуку из трюма. Возможно, он насторожил за эту ночь не одного его. - Доброе утро, дон Гарсия. Да тут скорее... без вины виноватая сеньорита. Выпустите ее уже. Пьяными-то мы явились.

Номер Торнадо, 10:45 В кресле, уютно стоявшем в недосягаемости от желающих прямо с кровати воткнуть в сидящего кинжал, вежливо, на краешке, сидел вчерашний знакомый капитана - старший помощник "Света Амарантайна". Блюститель нравственности Кривой Мери. Он-то как раз был крив на один глаз. А свою шляпу держал в руках. - Дон Керро, извиняюсь за вторжение. Но дело у меня к вам. Насчет вчерашнего.

Номер Торнадо, 10:45 Ривениец шумно вздохнул. За его спиной, со стороны кресла в глубине комнаты послышалось вежливое покашливание.

Костяная рында, 7:30 Вскоре он зашёл в «Костяную Рынду». Сел за небольшой круглый столик и попросил служку приготовить ему зелёного чая. Времени до встречи с фурийцами ещё хватало, а потому он терпеливо ждал одного конкретного человека, который должен был спуститься вниз с гостевых комнат. Должен был. Знал бы - спустился бы раньше. Но однорукому штурману пришлось прождать какое-то время. Случайность или нет, но Азар спустился раньше, чем вообще планировал, справедливо полагая, что в "Рынде" ему особо делать уже нечего. Как раз пораньше хотел оказаться в "Склянках"... Остановился на ступенях, обнаружив знакомую фигуру. Дежавю. Обрадовался. Обеспокоился. Не показал виду. Это было вчера, но в другой таверне. Подошел и опустил руки на плечи, сжал, отпустил прежде чем занял место рядом. Попросил принести кофе. Пауль не поднялся наверх. И сам знал прекрасно, что не заметить Азар не мог. - Хорошее начало утра, - наконец произнес с легкой улыбкой.

"Инфанта", раннее утро - Что у нас плохого? - спросил квартмейсетр канонира с непоколебимым лицом, взиравшего на пришедшего. Оценочные суждения Ломо Кошка с некоторых пор рассматривал как недостаточно корректные. Он однако лишь поморщился и бесстрастно изложил суть ночных происшествий, как он ее понял: некая девица напоила двоих членов команды и, пользуясь их состоянием измененного сознания, подбила их проникнуть на борт через порт катапульты. После чего они злостно нарушили несколько правил, а также совершили попытку умыкнуть собственность Фурло Ротта, а именно короб с крабами. Девица вину признала. А пьяные члены команды остались дожидаться капитанского суда добровольно, что, с одной стороны, противоречит правилам касательно нахождения на борту в пьяном виде, но, с другой, соответствует форме пресечения подобных преступлений задержанием на корабле для дальнейших разбирательств. По утомленному лицу сеньора Ломо было видно, что ночь, полная дилемм, также далась ему непросто и он бы предпочел уже с ними закончить поскорее. Аврелий Какие еще крабы? А, крабы. Он без прежней заинтересованности кивнул Рино, покосился на замок. Побег никто не поддержал. Эх. Сходил на берег за одеждой. раздобыл воды, еды арестантке. И остался сидеть у зарешеченной двери. Бросать девицу еще и одну совсем уже было бы негоже.

Аврелий прислонился к переборке, съехал на пол и основательно приложился затылком о деревяшку, туго соображая. - Одежду надо принести, - буднично сообщил Рино, поглядел сквозь решетчатую дверь в темноту клети, куда заперли Рю. - Сейчас устроим тебя, погоди. Принесу пресной воды, полотенец. Он поднялся, сделал пару шагов по направлению к трапу на камбуз, запнулся, вернулся. - Слушай, а давай ты пойдешь отсюда, а? Чего тебе сидеть тут? Какая разница, кто тут будет утром, мы всё равно ответим. Рино, пошел этот Кошка двинутый. Тем временем в трюме "Инфанты" посреди прохода остался короб Фурло Ротта. Некоторое время слышалось копошение переполошенного племени крабьих убийц парусных судов. Характерный звук, будто кто-то разгрызает дерево. Наконец, щепки поддались, трещина помогла зацепить оставшиеся куски прочной древесины... и стая беглецов, толкаясь и теснясь, по одному разбежалась по всем углам трюма. Спустя несколько мгновений раздался металлический скрежет - это капканы Окорока сработали на не совсем привычную добычу. А потом они закончились.

- Если б была наша, и цепей не надо было бы, - пробубнил усмиренный. Почесал башку. - Оставлю под ваше слово, - заключил он наконец, окончательно заплутав в примерах и аналогиях. А вы, если остаетесь, валите в трюм и сидите там тихо. Нечего по палубам пьяным разгуливать. На этом Ломо Кошка запер дверь переборки и удалился исполнять свои обязанности.

- Слушай, Ломо, - вступился святой отец, не особо надеясь на успех, но выступая вперед, оттирая Рю от обычного средства удержания постороннего на корабле против воли. Будь это пьяные Рино и Аврелий, дело обошлось бы ночевкой в запертом трюме. - А можно как-то без этого, а? Даю слово, сеньорита Рю никуда не денется, вот она и сама подвтердит. Ломо пожал плечами, не выпуская цепи из рук. - Таковы правила, отец Аврелий, ты и сам знаешь. - Ну а если я поручусь? Я ведь капеллан. Ну? Кажется, торг шел о весе репутации. Как у нового члена команды у святого отца она не была чересчур высокой. Ломо с сомнением взвесил за и против на бесстрастных весах бухгалтерского учета: - Если сеньор Рино так же поручится за сеньориту, то цепи можно не надевать, - заключил наконец он после скрупулезного подсчета.

- Я далеко не беспомощная девица, Ави, - прошептала в ответ Рю, переступая с ноги на ногу. - И сложа руки сидеть здесь до утра тоже не собираюсь, терпеливо ожидая, когда Хирол придёт. Тем более, если он вдруг решит расправиться со мной, как с тем мальчишкой, который кольцо у Тревора украл. Мотнула головой и зажмурилась. Холодно. А рубцы на ключицах неприятно чешутся. - Не беспокойся. Я справлюсь. - Справишься, ага, - кивнул Аврелий, становясь совершенно спокойным, как только одеяло перекочевало в руки пленницы. - Конечно. Только втянул в эту историю тебя я. Чего это Хиролу с тобой расправляться? Он утром тебя отпустит, только разберется во всем, а не так вот, как эти ребята. Капитан Хирол пока вроде души не терял и мозги тоже на месте. Дождемся утра. А Рино, вон, сейчас одежду твою принесет с причала. Они поднялись на оружейную палубу. В одной из выделенных переборкой клетей Ломо Кошка гостеприимно указал на соломенный тюфяк и поднял с пола цепь, в которую обычно заковывали арестантов.