Meshulik

- Да уж, - привлекательный потёр горящую от пощёчины физиономию. - Серьёзно? - он посмотрел на спутника, - Ты считаешь меня привлекательным? В свидетели Матиас Брук призвал всё еще заряженный возмущением след, оставшийся от Кармен. - Все считают. В глаза квартмейстера честно смотрели, не отводя взгляда.

Тихий вечер с любопытным мессиром Тревором Глаза в глаза. И снова это чувство. При напоминании о криках рука сильнее сжала плечо штурмана, а сигару отложили в серебряное блюдце. — Кстати, музыка была так себе, — вспомнил он. — Ну, та скрипка. Наступившая тишина на первом этаже постоялого двора говорила за то, что скрипка окончательно почила в неравном бою со сладострастными криками черноволосого мужчины. Коснулся губами губ, чувствуя, что воспоминания об этих криках еще долго будут будоражить его и горячить кровь. Прошептал: — Не против, если в следующий раз покричим вместе?

По дороге к "Девятую склянку" Странно получается, - рассуждал Хесус, уходя от места происшествия, - если ты их трахнул, заплатил и ушёл, у них краник не срывает. Но если ты трахнул, заплатил и подарил цветы или украшение, они считают, что ты обязан на них жениться. Это что же за логика такая извращённая, а. Матиус поглядел на противника брачных уз, оценивая его основательно отмытую фигуру. - Странно, пробормотал он. У меня так не работает. То есть... не то чтобы я хотел жениться, но отчего-то... с букетами вечно выходит какая-то ерунда... Просто ты очень привлекательный мужчина, дон Гарсиа. Вот, в чем дело.

По дороге к "Девятой склянке" Суд был скор, приговор вынесен окончательный расправа не заставила себя ждать. Оторопевший Матиус слился с пейзажем и, вероятно, котировался у крикливой дамочки не выше придорожного столба. Он видал таких и на Лломерине. — Ты дарил ей букет? — уточнил трактирщик.

«Клинок Янто» Но сейчас, даже не вполне трезвый, он предпочитал посмотреть - кого там лупят (что - было понятно), прежде чем становиться болельщиком. Лупили хлесткими словами о стены борделя. — Слышь, опять Кривая Мери явилась морду бить хозяину борделя, ха-ха-ха, а муженек-то смылся на своей шхуне подобру-поздорову. И так всякий раз: как он загуляет, жена отыгрывается на злачном месте. Милые бранятся – только тешатся. Тем временем разгневанная женщина направилась к группе крепких мужчин, среди которых затесался и дон Кэрро. — Я заплачу пятьдесят золотых любому, кто свернет мошеннику шею. Я требую мести! — Да кто захочет? У него свои друзья есть. — А вы сделайте так, чтоб никто не узнал. Кривая Мери, которая, впрочем, была вовсе не кривой, развернулась и заняла свое место перед дверями здания в ожидании, когда мошенник сам явится к ней под нож. Окна заведения привычно пережидали, когда же у властной дамочки иссякнет терпение или гнев. Видимо такая история повторялась тут с завидной регулярностью.

"Костяная рында" Капитан «Неспокойного», казалось, о чем-то раздумывал. Потом вышел снова из комнаты, позвенел стаканами, вернулся с бутылкой и бокалами. Бутылку пристроил на полу, один бокал поставил там же у изголовья, чтобы Пауль мог достать. Свой поставил с другой стороны. Огляделся. Снова исчез, принес тарелку и сигары, расположил поблизости. — Захочу. — Прилег рядом, затянулся в такт сигарете, закинув руку за голову. Рассмеялся, закашлялся. Сел, пережидая приступ. Снова затянулся. — Мне стало любопытно. "Клинок Янто" — Трус! — выкрикнул женский голос, и послышался звон разбитого стекла, будто кто-то швырнул в окно камнем. В соседнем проулке какая-то решительно настроенная сеньора разносила фасад молчаливо державшего осаду борделя. — Люди добрые, вы поглядите, как среди бела дня последние деньги несут этому псу паршивому! Честные мужья Иствотча, сколько можно терпеть это безобразие? Вокруг собирались зеваки. А бордель призывно мигал частично подбитыми фонарями. «Слёзы Андрасте» - Не передумал запечатлеть свой образ в веках? Матиус поглядел вслед Улве, пожал плечами. Действительно, хотелось выпить. Или надо было бы уже лечь поспать. Но мысль о том, что сейчас он закроет глаза, вовсе не согревала. — Ты художник, решать тебе, — улыбнулся он в надежде, что у Хесуса не было планов запереть трактирщика в снятой ему комнате. С другой стороны, однажды это все-таки случится, рано или поздно. И Матиус не был ребенком, чтобы не быть готовым.

"Костяная рында" - Будешь? - Где-то были сигары, - Азар запрокинул голову, пытаясь разглядеть что-то в изголовье кровати, но сигары куда-то провалились. Он сел, взял протянутую сигарету, затянулся и вернул, выпуская дым вверх, над головой. Задумчиво потрогал косу штурмана. Прижался лбом к его затылку. И поднялся в поисках сигары. Нашел в гостиной, вернулся, шлепая ступнями по гладкому дереву. С незажженной сигарой во рту. Остановился в проеме, глядя на сидящую фигуру. Совершенен во всем. Подошел к свече, закурил. - Останешься до утра? Местные термы "Слёзы Андрасте" Матиус замешкался, когда наткнулся на Хеса, который уже беседовал с Улвой. - Добрый вечер, - поприветствовал он женщину, являя собой контраст той тени, которую они видели утром. Возможно, внешне. - Сеньор Пипо, рад видеть, - обратился он и к попугаю. Вопросительно взглянул на Хеса. Попугай вернулся....

Местные термы "Слёзы Андрасте" - Дон Брук, - белокурая девушка в косынке улыбалась молодому мужчине, - я постаралась выбрать на рынке вещи очень похожие на ваши. Надеюсь, я не ошиблась с выбором и размером? Трактирщик оделся. Оглядел себя. Почесал лоб. - Сожгите мою старую одежду, - попросил он девушку. Поправил ворот. Расстегнул еще одну поговицу. Усмехнулся. Повязал шейный платок. Обернулся к живописцу, улыбнулся. Хмель проходил и хотелось добавить.

«Костяная рында» С женщинами, как было широко известно в узких кругах, у дона Тревора было всё очень сложно. Начиная с того, что он не приветствовал связи без влечения, заканчивая тем, что он на них редко когда внимательно глядел, чтобы таковое влечение вообще пробуждалось. Вся давно отложенная в книжный шкаф за ненадобностью чувственность сейчас стремительно раскрывалась в единственной руке сеньора Пауля. Азар не сказал бы, кого именно держит крепче. Пригодились бы те самые сонеты. Дабы обратить натиск в танец, бережно ведущий, дающий защиту, раскрывающий строфу за строфой, рифму за рифмой. Переплетенье, слияние желаний, все ответы в карих глазах, все его метафоры и символы, каждый знак истолковывается в потоке, несущем бешеным течением к последнему трехстишью. Светлые волосы обрамляют лицо, и обе руки принадлежат им обоим. А третью целуют жадные губы.

Местные термы "Слёзы Андрасте" Лоб упал на руки. Сегодня... Почему бы не сегодня? Не слишком трезвый внутренний голос жаловался в голове, что вишневого бархата не ожидается. Как и нимф. Но накопленные демоны его обретенной и уже лежащей в нокауте свободы соглашались и на серпию. - Хорошо, - он зачерпнул воды, плеснул на лицо. - Доверюсь твоему выбору.

«Девять склянок» Ладошка потянулась к локтю храмовника, нашла его ладонь и крепко сжала. - Merci, Avi. После этих слов сознание Рю кануло в мёртвый сон без сновидений. Сначала он не хотел оставлять ее одну. Потом ему было жаль будить ее, высвобождая руку. А после святой отец просто не смог больше бороться с усталостью. И умудрился уснуть, притулившись боком наискосок, не разрывая этого доверчивого рукопожатия, уткнувшись носом к ее коленку.

Местные термы "Слёзы Андрасте" рука с губкой то ли обводила абрис, то ли рисовала по живому, но никак не тёрла Его приятно волновали эти слова. И не только потому что присутствие Хесуса заполняло смыслом образовавшуюся пустоту в душе, измученной изощренным шантажом и чувством обреченности. Этой рассеянной улыбки не мог видеть говоривший, равно как и приоткрытого рта, капель воды, слизанных с губ. Как трактирщик, он бы сказал, что при таком выборе блюд существовала вероятность спонтанного продолжения вечера... Как опытный трактирщик, безусловно. В отношении некой умозрительной вечеринки. Без всего того, что предшествовало их встрече. Без них самих. Да и... Создатель, ему хотелось это продолжить. - Ой, извини, засмотрелся, - послышался виноватый смешок сзади, и губка вернулась к своим привычным делам по оттиранию распаренного тела. — Да. Я бы хотел, — откликнулся дон Брук, привычно улыбаясь уголками рта. Ладони сжались. — Может, напишешь? Как-нибудь?

Местные термы "Слёзы Андрасте" За спиной наступило молчание. Губка спустилась под воду и прошлась между лопаток, утопая к пояснице. Ладонь легла на плечо. — «Роза Рован» лучше 7:24. Хороший был год. Для вина… Губка совершала погружения, растирая в горячей воде кожу. — Козий сыр я к такому случаю сам приготовлю, — он усмехнулся, прополаскивая губку в воде и вручая через плечо дону. Освободившиеся ладони несколько раз сжали плечи Гарсии, помассировав мышцы. После чего дона наконец-то сочли достаточно помытым, слегка оттолкнув его вперед в знак завершения манипуляций от самопального банщика. — Если, конечно, твой визит не окажется внезапным. Матиус съехал с бортика и сел рядом, улыбнулся, сложил руки на поджатых коленях, подставляя спину.

Местные термы "Слёзы Андрасте" - Да, дон Гарсия, - девушка снова присела, кокетливо улыбнулась Матиусу и поспешила исполнять заказ, надеясь на щедрые чаевые. Дон Брук машинально ответил на улыбку, потупился. Поглядел на руки. Хорошо. Он чистый. Только что-то вовсе не хочется возвращаться на Лломерин. Даже ради того, чтобы щедро отплатить чудесному Хесусу за его доброту и… внимание… Давала знать усталость. Или он увлекся играми со своей свободой? Или что-то упускал? Невольно заглянул в антрацит обращенного к нему взгляда. Спину, да. Взял с бортика лыковую губку. Присел над доном Гарсией, намыливая лык. — Ужин. Со свининой в апельсиновом соусе? — помолчав спросил, осторожно начиная растирать плечи.

«Девять склянок» Храмовник покаянно покивал улыбаясь своими небесными глазами. Он, конечно, тот еще тормоз, это точно. — Спи, милая Рю. Я побуду здесь. Пересел в изножье, прислонился к спинке, сложил руки на груди. А к Фрею вскоре расторопные сторожи позвали местного лекаря. «Костяная рында» Завтра неизвестность. Но этот вечер будет принадлежать им. Дон Тревор не думал о завтра. Немолодой однорукий штурман в его объятиях. Пожалуй, мир сузился до простой истины: что в этих тонких чертах, в его смехе воплотился сейчас и поэтический идеал, и предмет желания тоже не слишком юного дона. Любимый автор сонетов, пожалуй, запнулся бы на первой же строфе, попытайся выразить всё это словами. Пожалуй бы автору сонетов пришлось бы перейти на жанр более лаконичный и ёмкий. Что-нибудь вроде «Что же ты со мной делаешь, твою мать?», «Демон тебя… откуда же ты такой?» и «Иди сюда, чтоб ему пусто было, этому полу». Он опускался на колени и целовал его лицо, стаскивал сапоги, обещал себе быть нежней и терпеливей, и тут же забывал. Заглядывал в карие, выпутывал его из какого-то неимоверного количества одежды. В дальней комнате нашлась позабытая кровать. К тому времени дон Тревор уже и сам позабыл про нее. И являл собой прекрасный объект для сонета о том, как оставить за дверью годы суровой жизни и превратиться в безмятежного юношу, смеющегося в объятиях любовника… Не в объятиях. В объятии? "Клинки Янто" - Хорошо. Передашь ей от меня, что я тоже ее люблю, - Торнадо отпустил заломанную ркуку, в которой, за время подробного опроса, вполне могло произойти растяжение связок локтевого сустава. - И вали отсюда. Глава клуба обманутых мужей был безмерно рад поскорее покинуть место этой неприятной встречи. Местные термы "Слёзы Андрасте" Матиус пару раз моргнул, намыливаясь и между делом представляя себя в рестрации Оствика и с протекцией маркграфа, находя это не менее смешным, чем рыбалка на мыло… - Это Матиус Брук, - представил Хес своего спутника. - Достопочтенный дон и владелец одного из лучших питейных заведений в Большом Лломерине. Снова моргнул… - Приятно познакомиться, дон Брук. Я насчёт вашей одежды, - девушка замялась. - Она... Улыбка сменилась беспокойством. Одежда… Ах, одежда. — А что с ней?

"Клинки Янто" - Кто она такая и где? Кому ты должен был отдать амулет? И за голову Сильбера платили или за капитана Торнадо? Человек стонал, страдал и просил отпустить. В процессе стонов, просьб и причинения страданий выяснилось, что женщина та - мелкий посредник из Тревизо. И в общем-то большего он и сам не знал, получив заказ даже не от нее лично, а с ее посланником. Сейчас она находилась вне досягаемости. И интересовал заказчика именно капитан Торнадо.

"Клинок Янто" - Кто платит за мою голову? - с придыханием перегаром от бренди выдохнул он на ухо пленнику. - Пощады! Не знаю я, - взмолился изрядно перепуганный несостоявшийся убийца. - Ой, больно, Аааа... Не знаю. Какой-то нанял. В Антиве. Ааа... говорю, я же от человека получил наводку. Ладно, от бабы. Аурелия Креспо.

"Девять склянок" Аврелий улыбнулся. Трогательная Рю. Хотелось поправить ей пряди с лица, но кажется, ей так больше нравилось. Он невольно поднял руку. И все же не стал. Смешная Рю. Ладонь помаячила и так и не поправила ничего. - Тебе ведь не все равно, что он сказал. Вот в чем дело. Занятно, что ему тоже, кажется, не все равно, что ты говоришь. Помолчал. - А правды нет.

"Костяная рында" Пауль ему не поверил. С чего бы? Они так чинно беседуют. Проклятые сонеты. — Мне не любопытно. Он сделал шаг, оказавшись перед продолжавшим сидеть Паулем, навис над ним, оперся коленом о кресло, притянул его голову накрыл его губы своими, отметая сомнения. «У меня нет предпочтений».

- Это который Душа капитана Торнадо? - прищурился ривениец. - За него дают неплохие деньги, кэп. Ты уж извини, ничего против тебя мы не имеем. Но там поправочка. в Уговоре. Что вроде как медальон должен быть с головой.

"Клинки Янто" - Вы ошиблись, добрые люди, - медленно начал Торнадо. - Идите по-добру по-здорову... нахрен. Ну, если список тех, кого бояться надо, не потеряли. Бутылка бренди мягко шлепнулась в кусты и руки потянули сабли из ножен. - Слышь, а может, ты и с моей женой... того? Что-то рожа у тебя уж больно смазливая, - обратился к Торнадо какой-то еще один достойный дон, образовавшийся за его правым плечом. Еще четверо оскорбленных, как оказалось, готовы были встать в очередь на возмещение. - Медальон у тебя уж больно приметный, - повторил главарь общества обманутых мужей.

«Девять склянок» - Ави? Ты считаешь, что Хирол сказал правду? О Либерталии… и обо мне тоже. Аврелий оглянулся, рассеянно откликнулся: — А? А, ты об… хм. Подошел поближе, сел рядом на пол, поджал колени, вздохнул. — Что значит правду? Хочешь знать, сказал ли он то, что и правда думает? Или что и правда является истиной?

"Костяная рында" - Намёки не понял разве что слепой. Но ты не создаёшь впечатление человека, у которого мог бы быть опыт с мужчинами, - Пауль наклонил голову на бок. - Или я поспешил с выводами? Сеньор Азар прикрыл глаза. Не только не было, но не было опыта обсуждения подобных вопросов. Что Пауль хотел услышать? Историю его сексуальной биографии? Историю его сердечных привязанностей? Случайных желаний, снов, воображения или мыслей, которые он отгонял бы, заменяя на ночь у штурвала? — Не могу утверждать это определенно, — терпеливо отвечает он, беря бокал, но не садясь. Делает глоток. Неплохая бутылка, он не ошибся… — Видишь ли, у меня никогда не было опыта с одноруким мужчиной с черными волосами, глазами, как у лисицы, умными речами, улыбкой девственницы, от которого пахнет так, что я уже не думаю о том, какой у меня был опыт, и знаю только то, что хочу вернуть тебе поцелуй. Усмехнулся, кивнул. - Но ты прав. И все же ты здесь... Почему?

Местные термы "Слёзы Андрасте" Добыча сама шла в руки. Трактирщик вынырнул с искомым куском мыла. Охотничьим кличем приветствовал их улов, рискуя снова упустить скользкий кусок. Успокоился, наконец. С любопытством взглянул на него, но ничего не сказал. Умолк, занятый отмыванием. - Хесус, - наконец произнес, спустя какое-то время, - Ты редко бывал в "Мертвеце", не думал, что... В общем, спасибо тебе. "Клинки Янто" - В чем дело? — Мой товарищ вроде как признал в ваших татуировках одного хлыща, который с его женой ну... крутил. А я ему говорю, мол, ошибся ты. А он говорит что нет. Так вот мы думаем. Медальон ваш, верно, дорого стоит, может, вы как честный человек возместите моему товарищу моральный урон, гипотетически нанесенный ему и его благоверной супруге?

«Клинки Янто» Это злило. Злость на себя, на обстоятельства… На этого долбанного псевдодракона… Откуда он взялся, чтоб он усрался?! А также на то, что вокруг становилось не слишком-то уютно от лишних глаз и голосов? Или Торнадо пока что не замечал их. А ведь напрасно. Говорил ведь трактирщик не ходить к «Клинкам». Клинки Янто, две врезающихся в береговую линию протоки, фьорда между скальными обрывами, уходящие куда-то под остров, пользовались дурной славой. И не только потому, что вели неизвестно куда, но и потому, что на берегах располагались не слишком приятные заведения. — Достопочтенный дон, — обратился к нему один из оказавшихся в неприятной близости аборигенов. — У нас тут с товарищем вышел небольшой спор. Не поможете ли нам его разрешить? Товарищ показал ряд гнилых зубов и кивнул, демонстрируя полнейшее несогласие со своим оппонентом. Местные термы "Слёзы Андрасте" - Ох, - дон Гарсия вынырнул, - это было не мыло. И снова занырнул. Вынырнувший Матиус выглядел немного озадаченным. — Хес, — позвал он, не видя приятеля, огляделся, заметил того под водой. — Демоново мыло, — прошептал, рассмеялся и нырнул снова, набрав побольше воздуха.