Meshulik

Конь внезапно просыпается, всхрапывает, дико озираясь. Пятится, натягивая вожжи, помогая, глупая скотина, в результате самого себя красть. Крики сторожа, мельтешение конокрада окончательно пугают видать, совсем дикое копытное, и при виде кричащего и тянущего к нему руки гнома лошадь в ужасе шарахается и передумывает оставаться тут жить. Задрав хвост и весело стуча подковами, гнедой уносится вдаль по улице, а оборванные вожжи весело развеваются флагом обретенной свободы. Они снова встретились на пустыре. Там Пол вернул себе свой облик. Широко прошагал разделявшие их метры, схватил за плечи. Молча окинул взглядом щуплую фигуру. Оборотень просчитался. Надо было догадаться, что без присмотра радивый хозяин не оставит приблудившего одинокого коня. Эли вытащил их и спас от шумного провала. Он не знал, что и сказать. - У нас есть лошадь, - вдруг вспомнил он и захохотал. Лошадь осталась привязанной в кустах у пустыря. - Поезжай в гостиницу, я пройдусь. Мне полезно.

Конь упирается и идти не хочет. Фыркает и тянет назад повод. Скалится.

Конь лениво тянет тележку вдоль улицы. Вид у него понурый, будто лошадь следует по давно известному пути с пастбища к дому, и дорога не интересна, и путь этот ей уже надоел, и подкова вот худая... У ворот хартии животина немного подтаскивает тележку и меланхолично останавливается, словно бы дошла до дома. Тележка глядит на запертые ворота. Кажется, она сейчас заржала бы, но конь справляется за двоих. Открывайте, мол, ну что там еще? Зато ящик у тележки украшен кричащей надписью. Где особо бросается в глаза слово "Бронтоногу".

Выражение морды новоявленного коня из удивленной приобрел налет грусти по напрасным ожиданиям. Ты ему тут являешь чудо перехода материи в иную жизненную ипостась с помощью духовной энергии Тени и воли могущественного эльфийского мага, а все, что интересует зеленоглазое чудовище, - это конский уд, находящийся на своем законном месте! Вздох, перестук копыт, и мягкие губы норовят схватить за удобно торчащее длинное эльфийское ухо. Парень уворачивается с ловкостью белки. Конь показывает зубы. Закатывает глаза. Давай уже запрягай, нашел невидаль. Думаешь, только уши умею отращивать? Конь показывает язык. Кто бы только нас видел. Бедные гномы...

Лошадь... Пол уставился на товарища. - А говорить она не будет. Лошади не разговаривают. ... Ящик остался на телеге, на нем крупными буквами подписали адрес доставки и имя получателя. Пол собрался. Эльфеныш по-прежнему взирал с ожиданием ребенка, впервые попавшего в цирк. Пол закатил глаза. Лучше бы уши показал, ведь не отвяжется. Так... Лошадь. Зеленая травка у заброшенного дома. Солнце и рыжий парень перекладывает дорожные сумки. Гнедок тихо ржет. Он давно уж почил, но образ въелся в память. Серая дымка окутывает тело эльфа, вместе с сапогами, одеждой и белыми волосами. Подкова такая же худая - что же он вечно про нее забывает? Перед ушастым стихийщиком стояла вполне себе натуральная гнедая лошадь и глядела с облегчением. Запрягай и поехали, любопытный проныра, скройся только в тени, когда приблизимся к воротам.

- А если только уши делать, то проще обращение? - не унималось юное дарование. Тишина. Пустырь. Ящик с покойником. Пол как раз ломал голову, не поможет ли Эли отвлечь внимание небольшим пожаром, чтобы незаметно подбросить неудобный ящик к порогу хартии. Выходила ерунда... Уши. Что? Лошадь переступила с ноги на ногу. Седой эльф прикрыл лоб рукой. Плечи бесшумно затряслись от смеха. Ушастый самородок прожужжал ему уши с этими ушами... - Ооох. Эли, - Пол отсмеялся и оглядывался в поисках решения. - Ага. Значительно проще. Что делать-то? У тебя идеи есть? Или покажем, как я себе уши отращиваю? Может, тогда они ящика не заметят.

Он намотал повод на руку покрепче и приготовился смотреть во все свои зелёные глаза на перевоплощение. — Ага, дались тебе эти уши. Тут целый эльф в полном комплекте со всеми ушами. Седой оборотень сварливо объяснил разницу. Труп оригинала остался далеко позади. Он знает свои силы, но Тень капризна. Неуверенно сжимает губы. Кривой нож с глазом дракона скользнул в руку, мигнув на любопытного зрителя собственным же зеленым оком. Рука окрасилась красным. Завеса жадно приоткрыла уста, впитывая жертву, сливая волю мага со свежим потоком маны. Образ оживал в сознании, питался из памяти деталями, начал подергиваться серой дымкой родной контур тела. Сначала появился шрам. После лицо, словно множество маленьких свинцовых паучков облепили его, зашевелилось и начало приобретать незнакомые черты. Стиральная колотушка. Обрывок потертого топчана. Синяк на левой лодыжке. Он что-то терял из виду. Внутренности перемещались. Кулаки сжались. Ногти впились в ладони. Не вытягивал. Где-то в доме Муциев у трупа никому уже не интересного раба посерела разом кожа. Личина упрямилась и не желала подтверждать свою суть. Раб не верил в собственное существование. Но не он виноват в том, что Пол скорчился на земле и не смог воплотить его образ. — Что я упустил? Он выдохся и сдался. Отпустил, пока еще были силы. Тень отступила, а прежний облик вернулся. (Оборотничество — провал, МК — провал) Тяжело поднялся. — Я когда-нибудь сдохну от этих обращений. Эльф почесал в затылке. Нужен был другой план. В доме Муций раздевали перед отправкой в городскую погребальную яму безымянного раба. На правом бедре у него красовалось огромное родимое пятно. Оно впитало часть его сущности. У каждого своя разгадка.

- Хорошо, - обвёл пристальным взглядом позу сосредоточенно согнувшегося над трупом друга и спрятал улыбку за краем тёмного капюшона. - Будь осторожен. У раба были черты грубее обычных эльфинажников западного Тевнитера. Наверно, мать или отец из долийцев. Для шемленов (и в данном случае это был термин всех прочих, кроме обладателей длинных ушей) эльфы все один на одного смахивают. Но жили-то группы разрозненно поколениями. Достаточно, чтобы ферелденский эльф признал тевинтерского эльфинажника за чужака. Конечно, рабы поставлялись и с юга, но то была малая струйка свежей крови. На губе шрам. Морщины страдания и постоянного чувства собственной ущербности. Мимические знаки характера, которые так же пригодятся принимающему эту личину. За работой взгляд Красса остался вне поля зрения. — Не… Да, конечно. Он опомнился, кивнул, задержался в синеве… и вернулся к работе. Вот тут пятно от щелока, наверно стирка была его обязанностью. Сегодня зайду. Обернемся только с "посылкой"... Круги под глазами от недосыпа... В этой мантии как можно его не... Так. Круги. Пол глазами. У трупа! … Элахиль объявился у входа в поместье уже через полчаса после ухода Красса и поджидал оборотня. Под уздцы он держал лошадь запряжённую в небольшие дроги, где покоился обычный деревянный ящик размером метр на метр. Тело, точнее, то, что от него осталось, в ящике уместилось без проблем. Мессир некромант помог ему стать чуть более кубическим, чем при жизни. Работал молча, без лишних слов и движений, пока не отъехали достаточно далеко. — Сверни-ка тут. Вот, хороший пустырек. Здесь никто не помешает. Ты видал когда-нибудь, как чей-то облик принимают? Не самое приятное зрелище. Можешь не глядеть, только коня не упусти.

- Прислать тебе Элахиля? - спросил Красс у потенциального доставщика посылок, провожая взглядом до дверей пошатывающегося от слабости и кровопотери Сейферта. - А? - Эльф оторвался от "поедания" глазами облика будущего посыльного. - Да, если сможет. У него, наверно, дел по горло. Но помощь не помешает. Пол почему-то был уверен, что на лошади труп и сам довезет. Вот когда придется принять иной облик - вдруг лошадь заупрямится? Всякое бывало. Тут помощник был бы кстати.

Пол... - Красс приблизился к оборотню, глянул в тот же проём на мёртвого эльфа, - его надо упаковать и доставить на склады хартии. Естественно, в другом обличье. Скажешь приёмщику, что посылка из Минратоса на имя Бодана Бронтонога. Справишься? Оборотень криво улыбнулся, случайно повторив за зомби. - А как же. Оттого и седина, что краду чужие личины... Но есть хитрость. Туманно-серые повеселели, покосились на труп второго эльфа, раба. - Тот-то уже помер. Без риска. Он обогнул Красса, скользнув рукавом по тяжелой трибунской мантии. Опустил глаза, приблизился к трупу раба. Присел на корточки. Я тебя запомню. Надолго. Никто, может, и не смотрел в твое лицо прямо. Может, ты и сам не помнишь, что хоть чем-то отличаешься от любого ходячего инструмента в этом доме. Но я попытаюсь поймать твою суть. Неплохие поминки для того, кто сам не знает о собственном существовании.

- Мессиры, я рад приветствовать вас в нашем доме. Надеюсь, вы наелись... - сказал зомби и криво улыбнулся, оборвав приветствие. Одетым он не был таким отвратным. К тому же теперь на прочном поводке. Но что-то к горлу подступил ком, и ответное приветствие стихло, не зазвучав. В проем двери виднелось то, что осталось от эльфа. Пол обогнул ходячего покойника по широкой дуге и заглянул в комнату. Да, тут надо бы основательно прибрать. Но Оптат распорядится. Или труп ему поможет. Эти двое знали свое дело. - Надо завернуть во что-нибудь. Длинные уши. Красивая форма. Лицо больше не изуродовано гримасой боли. Всё прошло. Всё. Тебе больше не больно, случайный участник чьей-то игры за власть. А я не случайный? Все случайны. Но лучше об этом просто не думать. Он оглянулся на Красса. - Отсюда вынесли не одно такое тело. Вряд ли прислуга удивится.

- Надо сначала узнать, что будем делать с убийством Константина. - Темная голова с первыми сединами качнулся в сторону комнаты, где Оптат творил таинство жизни-в-смерти. - Вдове придётся сказать, это понятно. Но как много - вопрос. Дааа, работы теперь тут хоть отбавляй. - Ничего говорить не надо. Убийства не было. Убийца схвачен вами, случайно. Вы вступили в должность, вырвали правду из подосланного эльфа. "Голубой поток" теперь должен дому. Вдова согласится замять печальное недоразумение. Я вижу это так. Трибун может внести свои коррективы.

Инес коснулась плеча Мигеля и показала пальцами соответствующую цифру, добавив немым жестом "плюс-минус" мгновение спустя. Хелена кивнула. По ее наблюдениям, да, по двое минимум еще людей с той и другой стороны. Она старалась двигаться тихо. Даже вовремя заметила складку на ковре. А могла бы споткнуться. Одного топота ботинка было бы достаточно. Куда они идут? Она полагалась на Мигеля. Пистолет уже привычно оттягивал карман. Ну в конце концов, она же попала в прошлый раз. Ведь попала же!

выучка с оружием пистолеты 300 остаток 50

Некромант, выложив на ближний столик несколько флаконов, тряпки да нож, хрипло рассмеялся. - Обратная сторона блеска Империи, - смех преображает - магистр смеётся открыто, без капли презрения к низшей расе, на вечно прищуренных глазах выступили слёзы. - Розы и вонь. - Иди, Пол, - Оптат все ещё посмеивается, припоминая что-то очень своё, и в том не обращая внимание как очеловечивание магистра отражается ужасом на лице собрата Серого Стража. - Прикрой за собой дверь, вам не нужно это видеть. Спроси у Красса, будет ли он предавать гласности неудавшееся покушение на наследника "Потока", учитывая труп. Мясник смеется при виде жертвы на закланье? Нет. Смех некроманта будто ставит того на миг рядом с оборотнем в тот забытый намертво окоп. (проницательность - успех) Это не нужно произносить словами. Магистр Оптат был на том фронте. И его истории, захоти он поделиться воспоминаниями, будут наполнены схожим содержанием. Но он не захочет. И сейчас не захочет, чтобы вестник из прошлого путал ему настоящее. Очеловечивание черного мага - неожиданно. Общее - неуютное и немалое. Он удаляется без ответа, действительно с облегчением плотно прикрывая дверь. Пленник в нужных руках. Так надо. Золотарь принялся за работу. Мор его знает, что он там творит, да и Пол предпочтет не знать. - Мессир Оптат попросил не мешать, - тихо сообщает он Риеру, словно предотвращая попытку того сунуть нос в дела магистра. - Нужно теперь решить с трупом... двумя, - он бросает взгляд на раба, о котором все забыли. На Сэя. - Вернетесь в атриум утешить вдову? Кажется, ему (кивок в сторону запертой двери) нужно решение трибуна. Придется его отвлечь. У темного проема двери добавилось теней. Эльф терпеливо ждал Красса с вопросом от некроманта. Последний был очень занят.

- Полихроний, - окликает, когда эльф притаскивает таз с водой. Не всё можно убрать магией. - Нужно ещё раздеть тело для омовения. Привыкать ли раздевать тела главе наёмников? Вероятно, нет. Тугим или более податливым, мертвецы могут попадаться в жизни разные. Этот - тугой. "Ох и почему я?" - этот Муций достоин быть брошенным в гнилую канаву, а ему придется устраивать еще и омовение. Пол пытается стащить с трупа рубаху, но расстегивание пуговиц вызывает сильное желание дать трупу поддых. "Как вы это выносите, мессир некромант?" - говорит пристально брошенный в упор взгляд оборотня, но рука извлекает из пояса ритуальный нож. Точнее, это у тевинтерских магов нож ритуальный, а у Пола так - форсовый. Дареный ножик, взамен паучьему, который теперь прячет в сапоге Марк, разгуливая по Кругу Минратоса, у оборотня новый. Дарен тем же, кем и предыдущий. Но в этот раз - с оком дракона. Тряпки свалены на пол. Отвратительно. - Помню, как-то мы в окопе на восточном побережье несколько дней жили. Нужник устроили, но так неудачно... Трещит по швам штанина экс-наследника Муций. - Неудачно, что от нашей декурии туда только ползком и с риском словить кунарийское копье в з... спину добраться можно было. Отрезали нас от нужника. Вторая штанина отправляется в кучу тряпья. - Воняло тогда у нас... Пол крутит головой, усмехается. - Не думал, что буду вспоминать. А вот ведь. Конечности трупа вяло шевелятся. - Оденется-то он сам?

- Полихроний, - знание имени прибивает. Магистр не торопится, уже не торопится, его магия с ним и в нём. Мужчина смотрит на живую ледяную скульптуру без толики жалости. - Тащи это горе на аудиенцию с Муцием. Да, со стулом. Эльфу невдомек, что некромант возжелал уединиться с ним один на один в комнате, не считая, конечно, покойного и второго - уже умирающего от пытки убийцы. Может, высокомерный маг просто позабыл, как зовут мессира Риера. Он коротко кивает новоприбывшему учителю Сэя, чтобы подсобил. - Помогите. На кой этот истерзанный эльф магистру - вероятно, кровь его сгодится для магии. - Я же просил и воду тоже! Все-таки этот "престарелый" не такой уж старый, чтобы не быть в состоянии принести воды. Пол вздыхает. Конечно, от некроманта требуется сейчас всё его умение и уникальная способность поднимать трупы - он вправе просить помощи. Но все же мог бы быть повежливей. - Давайте сначала этого оттащим, - предлагает он Риеру. - А потом уже и воду. Вода оказывается, к счастью в примыкающей к спальне ванной комнате. Все это время связанный эльф глухо стонет. Хочется его прибить. Скоро уже некромант додумается его прикончить? Это, пожалуй, подгоняет оборотня больше чьего-то гнева.

- Просто использовали, - повторил некромант. - А ребенок пошёл махать мечиками, думая, что мстит за смерть. "Одежда же!" - мысленно хлопнул себя по лбу оборотень, глядя на некроманта. На кой она ему сейчас-то? Все равно подымут - сам как миленький найдет. Или нет? Эльф пожал плечами и отправился рыться в комоде хозяина спальни. Что он вообще носил при жизни, интересно? Кто знает этого наследника. В ящиках царил, впрочем, идеальный порядок и строгая логика, подсказавшая предпочтения господина молодого Муция. Очевидно, одежду ему подавали рабы. На кровать рядом с трупом небрежно бросили пачку свежего белья и более-менее буднично выглядевший костюм. Пол поспешно ретировался, почти не скрывая отвращения.

махнул Полу и Риеру, чтоб помогли. В трибунской мантии свободно не подвигаешься. Убийцу усадили на стул со схваченными за спиной руками. Звонкая пощёчина отдалась эхом под гулкими сводами комнат. - Просыпайся, малыш, - обратился Красс к приходящему в себя эльфу. Не долиец. Эльфинаж, значит. Гномы, наверно, подкупили. Пол не слышал, о чем тот говорил с Сэем. Парень попал. Скорее всего, убийца был готов к допросу. Не конец, глупый эльф, возможно, это только начало. Без наркотиков, без насилия, хе-хе. А ещё магистр отлично видел спиной и слышал затылком. - Полихроний, - за незнанием фамилии, вся вежливость умещается в полноте имени. - Перетащите тело наследника на одну из кроватей и найдите ему свежую одежду. И воду мне. Пол, как раз, закончивший устраивать убийцу-эльфа, вопросительно глянул на Красса и отправился выполнять поручение еще одного магистра. - Да тыж боров перекормленный, - пробормотал недовольный голос. Проклятый наследник дома Муций и после смерти в некотором смысле продолжил тяготеть к эльфам. То есть стоило Полу, подхватив труп под мышками, кряхтя приподнять и двинуть в сторону указанной кровати, как нога покойника странно изогнулась и подставила носильщику подлую подножку. Перед отходом в мир иной на прощание Константина Муция один эльф крепко обнял и обматерил. Пол сполз с усопшего и со второй попытки все же затащил того на кровать. Ну уж... как смог, мессир некромант. Нечего жрать при жизни за троих. Он присоединился к допросу. Хотя, кажется, и без его участия было кому выбить из пленника напоследок всю правду.

Все шло своим чередом. Время тянулось неспешно. Тишина и размеренность ритуала освобождала голову. Люди тихо беседовали о чем-то в центре зала, освещенного неустойчивым светом живого огня. Блики играли на стенах, когда кто-то медленно проходил вблизи свечей, вызывая легкое движение воздуха. Которого, казалось, тут и нет вовсе. Настолько все статично, мертво — уподоблено тому, что находится на постаменте. Ничто уже не случится. Эльф закрыл глаза. Лоб ко лбу. «Хочу тебя». Страстный, зовущий поцелуй… Он поспешно вгляделся в скопление неподвижных фигур. Спина Красса скрылась в тени дверного проема. Оборотень покосился на стоя дремавшего раба. Блики свечей снова колыхнулись. Кто-то тихо проследовал за почетными гостями. Но на исчезновение этого участника ритуала никто не обратил особого внимания. … Он возник за спинами агентов так же молча, как исчез из нижнего зала. Сейферт в крови, но над ним уже склонился целитель. Это новое амплуа, как ни странно, образ Оптата делает законченным. От здравия до смерти — всего лишь вопрос дозы. - Не "исправить", мессир Оптат, - Красс перерезал верёвку, на которой висел труп. Тот грохнулся к ногам магистра . - А поднять. И вы должны вернуть в строй полноценного наследника, который продержится без гниения хотя бы месяц. Пол приметил издалека незадачливого убийцу. А этому теперь конец.

- О господи! Кошмар продолжался. Хелена, покинув приземлившийся вертолет и поначалу оглядываясь с опаской, подбежала к одному из людей дона, надеясь, что он жив и скажет, что случилось. Хотя понятно уже было, что случилось: проклятая Катарина натравила хунглас на этот дом. Между прочим, и их дом - в том смысле, что без него у них, кажется, больше нет работы. На такое она не рассчитывала. Мать... - Чертова тварь! - археолог поднялась от трупа, который бегло осмотрела. И проклятие явно относилось не к нему. - Мертвый. И кровь еще даже свежая. Они только что здесь были. Мы не успели совсем немного.

Молчаливый раб следовал за свитой трибуна до порога, почтительно оставаясь в тени в ожидании приказа. Голова покрыта, пальцы сомкнуты в замок, глаза опущены. Немного отстал, не мешая господину приносить соболезнования вдове, а той – не оскорблять взора в такой день чем-то лишним, выбивающимся из стройной картины чинных похорон достойного гражданина Форума, ее благоверного супруга. Для Эльфа похороны – вообще редкость как ритуал прощания с теми, кто отправился за Завесу. В его жизни тело либо пропадает, либо пленено, либо брошено в бою, либо за тридевять земель, слишком далеко, чтобы имело хоть какой-то смысл рассчитывать на возможность подобного прощания. И потому его заменяет прощание перед разлукой. А память — она в сердце. Тем тщательнее он избегает нарушить чужой ритуал. Хотя временами кажется, что раб слишком пристально разглядывает то руки мальчика, то лицо матери скорбящего семейства, то движения немолодого солидного мужчины в капюшоне, явно сведущего в происходящем в этом доме действе, то профиль собственного хозяина. Но некому обращать внимание на то, чем занят раб. Ритуал даже у того, кто ни чувствовал к покойному и капли приязни, сейчас выбивает слезу и сожаление о его кончине. Инструмент скорби, он весь целиком – слово, что было первым. Ритуал посмертного прощании – слово жизни, пробуждающее чувства.

- Как ты это делаешь? Это магия Духа, да? - шепчет ещё еле живое и ушастое, уже в надежде на воскрешение. Любопытный. Проныра, с первого раза так его и окрестил ведь. Пол отрицательно качает головой, но потом кивает. - Настоящее Созидание не такое. Это претворение Тени в жизненные силы. Меня учил отступник, так что дух у меня посредник. Энергия претворяет магию. Но если без Созидания, то телу это не поможет. В Круге-то учат по-другому?

Апартаменты трибуна Прижал на миг к себе, Стихия устремилась в обнимку с обретенной трубкой, вызвав теплый отклик в туманно-сером взгляде. В спальне, напротив, мертвая тишина. Сел на край кровати. Не напоминал Эли ребенка. Напомнил ему себя самого. Пол был не сильно старше, когда Догнар выхаживал его на постоялом дворе. Молодой маг, обученный, живучий, сильный. - Эй, я это. Некромантия на ощупь в Тени, словно паутина, разъедающая маготок. Паучья сущность оборотня вытягивает эти нити, согретые сердцем друга. Теперь, может, полегчает. Он воин. Пол с облегчением выдыхает.

Апартаменты трибуна, немного ближе к утру В шесть Тень отпустила его, оставив на прощание чей-то невнятный оклик. Вода коснулась заспанных глаз, прогоняя сон и возвращая ощущение нежданного счастья. Напомнила стихию, рожденную от музыки. Музыка струн его души. Созидание. Желтый лист на подоконике... Нет, не буду растрачивать дар Тени. Он был у трибуна через четверть часа. Тео встает рано. Для разнообразия в своей одежде. И с трубкой, хранящей запах лломеринского табака. У эльфа был крепче. Немного. Для магии.