Meshulik

- Миледи, - Пол вернулся к разговору, исполненный последним всплеском энтузиазма. – Мне кажется, что посещение турнира необходимо сделать э… гарантированно эффективным. Что не так с этим семейством, не могу судить, но им явно пока что больше сопутствует удача, чем нам. Чтобы добиться чего-то от одного ребенка, понадобилось трое…. Он вздохнул. - Смерть отца семейства на турнире будет для нас самым удачным вариантом решения задачи. Не подкопаешься. Там ведь постоянно кто-то умирает. И одна рука подсыпет наркотик, изготовленный миледи Мастарна, в вино отцу, чтобы в случае обнаружения остатков снадобья подумали на обиженного сына. Или какой другой, менее заметный препарат, ослабляющий волю отца и дающий фору его сопернику? На ваше усмотрение, только вам решать, что это будет. Если опоить чем-то заодно уж и драколиска, то будет гарантия успеха. И в то же время миледи Борза могла бы в беседе с ним пошатнуть его волю. А мессир Сейферет - попытаться из отдаления внушить его сопернику жажду убийства. А если что-то не получится, то подавить волю самого папаши… Тогда мы бы использовали много вариантов и в следующий раз не сожалели бы об упущенных возможностях.

Нам нужно подчинить его своей воле, сделать послушной игрушкой. И коль уж вы тут, уверена, подходящий демон у вас найдется. Пол, признаться, вздохнул с облегчением. Чем слушать все эти рассуждения о каких-то торговых домах, чьих-то заслугах перед империей и мастерах как там... Рамш... Рамс... любопытное имя. Учитель-иллюзионист и он же ювелир. Наверно, порядочный пройдоха. Эльф развеселился и окончательно потерял нить разговора. Наверно, ему уже пора сделать перерыв. Он даже еще не обедал. А потом пойти в сад. К живой воде. Она будет падать, литься сквозь пальцы, придавая им иллюзию аморфности. А может, не иллюзию, а контуры новой метаморфозы. Преобразиться в воду, льющуюся сквозь пальцы. Интересно... возможно ли такое вообще? Моя рука и не моя. Двойственность как суть вещи. Обернуться собакой, заснувшей в жаркий полдень у ворот придорожной таверны... Часть разговоров он успешно пропустил мимо ушей.

Пол слушал рассуждения с таким знанием дела Сейферта об устройстве делового мира Империи и понимал, что в этих вопросах совершенно не разбирается. Он мог разработать тактику незаметного убийства, передачи власти, обмана или шантажа, и возможно, дом Муций по сравнению с его деятельностью был еще неплохим в общем-то цивилизованным семейным гнездом. О том, о чем говорил Сейферт, он не знал ничего. Но интуитивно подозревал, что крови в деловых кругах Тевинтера льется не меньше, чем в политических. И не стал лезть за неимением мнения на этот счет. И человек, который будет держать его на поводке также должен уберечь от него мать с ребёнком. - Мать лучше пускай уедет куда-нибудь. Не оставляйте ее в той башне. Не думаю, что она захочет остаться. Вроде бы лучше сейчас ничего было не решить. Рыжеволосая женщина теперь никогда не будет одинока. Хорошо ли ей будет? Просто иначе. Она сходила со сцены политической игры.

Чуда не случилось. Никто не предложил дать свободу выбора, опираясь на тот факт, что идея новой власти привлечет дом Муций по доброй воле... Слишком затратно и ненадежно. И нужно кому-то верить. Пол вспомнил о возвращенной филактерии. Один человек так однажды поступил.

- Мессир Полихроний, миледи Борза, что думаете вы? Какой один исход вы считаете наиболее приемлемым для семьи Муций. Пол пожал плечами и с интересом взглянул на вейсхауптца. - Я высказал свои соображения довольно определенно. Я не имперец, не мне должно принадлежать последнее слово. А вы что об этом думаете? Оставить старшего в его печальном положении жертвы своих страстей или умертвить?

Искоренение порока. Во благо ли это государству или вовред? Если бы речь шла о мифическом Арлатане, он бы не сомневался: любой бы твердил, что во благо. Там все прекрасны, вечны и, вероятно, невинны, а то как бы они плодились, если бы никто не умирал? Эльф хмыкнул, слушая различные доводы в пользу порабощения или умерщвления старшего отпрыска Муций. Если бы о Златом граде, куда заказана дорога смертному, судачили магистры, тогда да, туда лучше отправляться править в белых одеждах. Но для Тевинтера существовала политика. И в ней прав тот, кто имеет власть. Власть над духом Надежды удержать сложно. Власть над ребенком не даст ему развиться так, как ожидают. - Если нужно жестко контролировать дом, то через старшего до совершеннолетия младшего можно добиться от дома полного подчинения воле сильнейшего. Мать может пожалеть старшего. Вдова должна удалиться. С гномами заключится новый договор, по которому наркотик поставляется только под контролем куратора. Я бы удавил ублюдка, но рычаг давления у нас есть на дом только при живом совершеннолетнем наследнике. Десять лет... это не так долго, как кажется. К тому времени он умрет. Сам. Миледи, - Пол обратился к юной Мастарна - достаточно юной, чтобы не мерить жизнь пока еще десятилетиями. - А нет ли среди ваших снадобий такого, которое сведет в могилу человека лет эдак... скажем, через десять?

- Хорошо, - цепкий взгляд еще несколько секунд не отпускал визитера. - Я приду. Он кивнул, попятился и удалился. Когда за ним закрылась дверь, перестав ощущать этот взгляд, удушающий волю, оборотень сделал глубокий вдох и пообещал себе больше в глаза энтропа без причины не глядеть. Сад, куда он направился в поисках остальных двоих участников собрания, был весьма кстати в его полуденной солнечной неге и на этот раз показавшемся весьма кстати фонтаном. Хоть в том фонтане с тех пор могло искупаться полсотни каких-нибудь козлов, Пол не побрезговал умыться падающей водой. Живая вода. Он разыскал мессира Силенсио и сообщил примерно то же, что и миледи. Удивился, что рядом не оказалось миледи Мастарна. Видимо, неверно понял слова Элахиля, решив, что эти двое гуляли по саду вместе. Миледи Мастарна, впрочем, тоже вскоре нашлась. Ей было сделано такое же вежливое приглашение. После чего эльф счел свою миссию наполовину выполненной и через четверть часа ожидал приглашенных в упомянутой гостиной. - Из того, что мы выяснили, можно предположить, что младший наследник будет для целей Империи удобнее старшего. Но со старшим мы знакомы... хм, довольно односторонне. Однако отзыв о нем собственной родной матери, да еще и его выходка за спиной отца, говорит о том, что от парня уже сейчас одни неприятности. Отец семейства за последние сутки пережил вполне достаточно потрясений, чтобы бедное сердце его не выдержало, скажем, не без помощи демонических сущностей, чувствующих чью-то ослабшую волю, - кивок в сторону демонолога был исполнен понимания того, что тут в успехе можно не сомневаться. - Остается решить, что делать со старшим наследником. - И еще, - добавил он после паузы сомнения, - лучше не действовать в одиночку. Сейчас там, наверно, больше лишних глаз. Я бы испытал все возможности. Он скромно обвел взглядом присутствующих и умолк.

Ему крайне редко приходилось иметь дело с магами энтропистами. Эта, с позволения сказать, школа в Ферелдене не то чтобы не имела хождения, но маги с энтропическими способностями как правило имели в Кругах достаточно влияния, чтобы не становиться изгоями или объектами для вымещения чьей-то мести. Ответ-то никому не нравился. Эльф тоже рассчитывал встретить прислугу, но, чуть ли не наткнувшись на саму хозяйку покоев, глядел, хоть и немного снизу вверх, но будто испытывал свой дух на прочность, пытаясь, кажется, не моргать. — Миледи, в нашем деле есть продвижение. Через четверть часа я готов буду рассказать обо всем в гостиной.

Он вернулся в "Солнечную долину" все-таки верхом. На коне отправленного в гостиницу без чувств Сэя. Мастера иллюзий, иллюзии которого сейчас стали его собственным уделом. Передвигаясь по людным улочкам, уступая дорогу спешившим горожанам, Пол считал фонтаны. За недолгую дорогу заметил три, еще два декоративных водопадика, четыре мраморные "рожи" в нишах, с питьевыми струйками, шумящими в до краев наполненных раковинах. Это был город живой воды. Хотя до моря было далеко. Не такой статичный город, каким был Солас. Здесь и дышалось легче. Сэй выбыл. Оптат удалился, полагая, видимо, что доложить о результатах работы - занятие, с которым справится любой недоумок, пока мессир неспешно наслаждается дневным приемом пищи и отдыхом после усердного маготворения. Флакон лириума позволил эльфу восстановить силы и взять на себя роль глашатая. Агентов, готовых действовать, оставалось трое. Эли двоих видел в саду. Сам эльфеныш для разнообразия не бегал по поручениям, а обедал, а задача собрать троих человек была Полу вполне по силам. К миледи Борза постучали.

За пределами Дома Муций Тут ведь есть один нюанс, трибун. У меня нету халата. Вы у меня его коварно отняли! Как в свое время земли элвенан ваши неуемные предки. И что взамен? Какая оплошность, мессир, цена этой трубки растет с каждым вашим появлением в этом своем кричащем о тевинтерских агрессии и высокомерии наряде. Черные полосы с красным подбоем на миг заслонили пожирающие начальственную грацию туманно-серые глаза. - Я буду ждать, - в ответ ни следа усмешки. Сдерживаемая... Муций бился бы об заклад, что это ярость. Многие путают со страстью. Он отступил на шаг, уступая коню пространство для маневра и запечатлевая в памяти этот образ до вечера.

За пределами Дома Муций Что было в нём и в синеве лукавых глаз? Трудно сказать со стороны, когда на лице непроницаемая маска аристократической безупречности. На поклон ответил слабой улыбкой. Наверное, эльф не видел. Не видел, но вгляделся в синеву не менее пристально. Снизу вверх. Муций сейчас бы, наверно, взялся за кнут, дабы бесстыжий эльф узнал свое место. Расторопность раба можно спутать с наглостью. Немудрый хозяин тот Муций. - Где "мухомор"? - спросил, выбрав из метафор Эли самую безобидную, надеясь, что Пол его поймёт. Имён личных трибун предусмотрительно избегал. На лице не отразилось эмоций, но он оглянулся, будто проверяя, не стоит ли Оптат прямо у него за спиной. - Его позовут, наверно, заканчивает. Мессир... что-нибудь прикажет?

Перистиль, у входа в башню => дорога за пределами дома Муций Пол указал гвардейцу, где искать некроманта, махнул рукой мальчику и вскоре приблизился к трибуну, стоящему в ожидании, кланяясь, хоть и не так подобострастно, как того требовал магистреский сан, но для уличных зевак - достаточно. На физиономии читалось удовлетворение результатами внезапного вторжения в дом Муций. О чем эльф сожалел - так это о том, что нельзя обернуться роем за компанию с лошадью. Обратный путь ему предстояло преодолеть по примеру уважаемого некроманта - пешком.

Перистиль, у входа в башню - Я бы... - чистые глаза мальчишки были наполнены яростью и решимостью, давней злобой, задавленной в подсознании, его голос задыхался от невозможности что-то изменить, - я бы... я бы... я бы... я бы убил отца... убил бы брата! - выпалил он в лицо оборотня. И, вдруг, в негодовании и бессилии с его пальцев сорвались яркие молнии. В одно мгновение полыхнули и ударили в мраморную плитку под ногами, раскрошив её в песок. Он ошарашенно поднял руки и посмотрел. Обратил растерянный взгляд на гостя и с немым вопросом застыл. Седой эльф ободряюще улыбнулся ему, ковырнул сапогом каменное крошево и загадочно предрек: - Этого не потребуется. Расскажи матери. И... магия должна служить человеку, - усмешка скользнула по тонким губам, глаза опустились. - Служи людям. Создатель избрал тебя. Чудеса творятся в этом доме: эльф объясняет человеку тевинтерскую доктрину магократии. Красс будет доволен.

Мальчишка насупился, а потом сказал: - Я хочу быть магом. На другие вопросы оборотня он отрицательно помотал головой. Юн, слишком. Пол закрыл глаза, пытаясь вспомнить, хотел ли он быть.. Вряд ли вообще он ребенком думал о том, что вот это вот хитрое перекидывание в паука - магия. Защититься, спрятаться - инстинкт самосохранения подталкивал к действию. Научиться черпать магию было не сложнее, чем освоить счет. И так же, а может даже более естественным казалось ему это практиковать. Эльф подошел к мальчику, мягко ступая сапогами из шкуры виверны, спросил тише: - И что бы ты делал, стань ты магом?

- Мессир Антоний Муций, - некромант представил новоприбывшему наследника, не приближаясь более к мальчишке. - Случилось недоразумение. Ваш отец сейчас принимает высокопоставленного гостя. Оставляю с вами Полихрония, он вас развлечет. Пол с готовностью поклонился мессиру Оптату, радуясь, что тот возьмет на себя мать парня. Ее надолго оставлять было нельзя. А что с ней делать, было совсем пока непонятно. И кстати, что вообще делать в этом доме, где они "засветились" примерно повсюду. Или только казалось? Как-то ведь Оптат попал за ограду. И кажется, окружающих это вполне устраивало. Он вернул внимание юному господину. - А почему ты такой белый? - спросил мальчик у оборотня, оставаясь на расстоянии. В голове Полихрония выстроилась желаемая картина результата их задания: если мальчику передался магический дар, то его мать станет регентом. И она спасена. Тень неохотно рассталась с частицей своей силы, аура от которой коснулась сознания строптивого Муций... Ничего. Ни да, ни нет. Бывает. Слишком юн. - А потому что я маг, а это - последствие чудесных, но трудных заклинаний. Бывает сложно, чтобы получалось сразу. Понимаешь? Ты ведь... ты когда-нибудь чувствовал что-то необычное? Будто откуда-то по твоей воле берется огонь, или лед, или люди без причины плачут и смеются?

- Пол, - окликнул оборотня магистр. Всеблагая, ему придётся положиться на этого эльфа. Надо сказать, что уж кого Пол не ожидал повстречать во дворе, так это некроманта. Где же их носило? - Сэй? - эльф оторопело проводил взглядом тело, увлекаемое слугами в хозяйские покои. И тут вспомнил кое-что. Лицо его стало малограмотным, а спина чуть сгорбилась. - Вы звали, мессир? Свободный эльф - в этой семейке такое может показаться подозрительней любого орла.

- Отпустите меня! - заверещал невменяемый наследник Муция и пнул некроманта по ноге. Пол вздрогнул. Там, внизу, что-то происходило. Невежливо, но вообще-то так оканчивались все его немногочисленные знакомства с представительницами противоположного пола. Он в последний раз мягко провел по ее волосам, умиротворяюще прошептал: - Тшшшш... Духовная магия коснулась лба измученной сапорати и без сопротивления погрузила сознание в Тень. А эльф спешно, хоть и бережно, покинул неудавшуюся самоубийцу. На рой уже не хватило маны, но двери закрывались простыми засовами. К счастью, за ними к его услугам оказался магический лифт. Почти мгновенно он перенесся к основанию башни и выбрался во двор.

Купол башни Муций - О чём вы говорите? Какое возмездие? - она не верила ему, да и страх владевший ею не взывал к мести, не смотря на недавний бессильный гнев. Она боялась. А волю её давно задавили болью. - Дети ничего не решат. Константину безразлична моя судьба. А Антоний ещё слишком мал. Женщина. Рыжие волосы, мраморная кожа затворницы и губы обольстительны, несмотря на синяк и ссадину. И вот тут в волосах запекшаяся кровь. Она когда-то была красива. И эльф умел видеть эту красоту, даже за измученным заплаканным взглядом и гримасой боли и страха. Видя в этой красоте совершенство руки Создателя. Бесполезна. Сейчас, пока фигуры на шахматном столе не расставлены, она, не наделенная магическим даром, не согласная сотрудничать, не готова принять предложение. Нужна обработка. А духи медлят... Он мог бы оглушить ее мягко магией духа, чтобы развязать руки, как оставляют фарфоровую куклу, чтобы не разбилась, пока не пора будет посадить ее в прибранную часть комнаты. Но он медлил. Тогда, в Соласе, он побывал у Кор. В доме под яблоней. У встревоженной женщины, которая была его верным, давним и бескорыстным другом, которой он так много задолжал. Она была напугана появлением в доме разведки, расспросами о Марке, встревожена за его судьбу, ничего не зная, но чувствуя, что путь дознавателей вел в Ферелден. Она тоже оказалась пешкой. Потому он и задержался. Чтобы успокоить. Вернуть ей уверенность в том, что ее не использовали. Единственной в своей жизни женщине, лучшей. И ведь эта рыжеволосая отчаявшаяся мать маленького Антония тоже была единственной для кого-то. - Я помогу, - он успокаивающе погладил ее по плечу и обнял согревая, некрепко, но бережно, - Вас ждут перемены, миледи. Осталось недолго.

Купол башни Муций Она молчит. Трудно отвечать на вопросы, когда несколько минут назад ты хотел свести счёты с жизнью. - Зачем вы меня спасли? - она поднимает на него такие же серые тёплые глаза. - Он всё равно меня убьёт. Он всегда ненавидел меня. А женился только, чтобы прибрать к рукам лириумные мастерские моего отца. Вы не понимаете... Какого это каждый день ждать побоев. Я больше не могу. Разменная монета на пути к власти. От нее хотели не любви, а смерти. Но не убили. Как она сейчас сама себе пожелала, но, возможно, не хотела того же? Пол знает, каково. В Кругах бывает, что положение бесправного и хуже. И он решается на побег. Тот удается. Беглец встречает секту отступников. И те не спрашивают его о том, каково ему было там... вопрос: что ты здесь делаешь и имеешь ли силы? Обернуться крупной птицей и на глазах половины города унести рыжеволосую несчастную подальше. Лучший способ загубить дело. А так хотелось. Пол не торопился с ответом, понимая, что если женщине нечего им предложить, то он и обещать ей ничего не вправе, и увести отсюда ему никто не позволит жену уважаемого лаэтан. И это по крайней мере не совсем то, что вкладывается в просьбу не светиться. Руки крепче сжимают ее плечи. Взгляд становится строже. - Миледи. Хотите, чтобы совершило возмездие ваше проклятие? Сейчас вы можете решить судьбу своей семьи. Ваши дети заступятся за вас?

Купол башни Муций - Кто вы? - она нашла силы оторваться от плеча своего спасителя. - Как вы сюда попали? Я закрыла выход на чердак и на купол. Я не хотела чтоб он мне помешал. Вы, правда, не от него? Вы эльф... - она осеклась. Видимо, этот седой, действительно, не мог быть посланцем её благоверного. - Хорошо, что закрыли, - соглашается эльф. - Я маг. Я не знаю вашего мужа. Это он сделал? Седой говорит тихо и искренне предлагает помощь. В нем не чувствуется раболепства, он готов слушать и разделить ее одинокую боль. Разворачивает ее запястье к свету. И в глазах сочувствие к рыжеволосой женщине и вопрос.

- Мне всё равно не жить, - тихо шепчет сквозь всхлипы. Его объятие теплеет и рука касается волос. Утешением тут не помочь, она уже перешла черту. И убеждать ее в том, что станет лучше, может только мастер иллюзий или... да, некромант. К нему она и направлялась, к такому утешению. - Что он сделал?

Купол башни Муций - Да нет же! - Он воскликнул совсем не в ответ на ее подозрения, а в попытке отменить такой исход. Она делает шаг... Не успевает, но в принципе готов, кидается следом. Почти падает на край. Скользкий. Но деревянный настил скрадывает инерцию, и ему удается сапогом зацепиться между досок. - Нет же... Он не предлагает ей держаться за руку. Не верит, что ей так уж захотелось жить. Хотя вполне возможно, сделав свой последний шаг, она сейчас мечтает точно так же - отменить его. Не слишком-то Пол сильный, но жилистый. Держа за запястье накрепко, ему удается втащить ее назад на площадку башни, не сильно выделяясь на фоне неба высоко среди серых камней. К счастью ее воли не хватает на сопротивление. И теперь он уже держит ее и с опозданием до ее ушей доносится: - Да нет же! Я помогу.

Купол башни Муций - Что тебе ещё от меня нужно?! - в отчаянии бросила она. Он поднялся, не опуская руки, показывая, что не приблизится и не попытается взять что-то еще. Видно было, что взять уже нечего. Брали другие и требовали еще и еще. Возможно, столь же ненасытные, сколь демон отчаяния. Возможно, чувствующие себя сейчас настолько же несчастными, лишенные теперь возможности получать, полагающие, что их лишили чьей-то любви. Может, она давала, чтобы утешить. Потом — чтобы избавиться, по мере повышения ставок шантажа и требований. Он хотел бы знать, зачем им понадобилось резать ей руки. Ведь в доме есть рабы. Происхождение гематом было как-то обычнее. Зачем тому, кто ближе и дороже, причинять боль, было понятно, тут рабы — суррогат, истинное наслаждение в обладании и власти над тем, получать от кого ценнее, чем от раба. Им было мало ее любви. Это обыденность. Но руки в порезах… — Не мне, — он изучал ее реакцию, - Вам. Месть? Избавление? Свободу? Чего вы хотите?

Тень сомкнулась за кивком и заклубилась серостью ферелденского пасмурного утра. В яви Пол сидел в кресле гостиной, рядом с пустующим камином. Или... очертания смазаны той же серой взвесью пасмурности, проникнувшей из Тени следом за потусторонней магией, преобразующей тело. Одно - в сонм. Над каминной трубой заклубилось свинцовое облако. Разум по капле, воля в каждую тварь, ненавидящую действием: не эмоции, а яд. Ненависть движет волей. Спасти она не сможет, но сможет принести спасение на своих крыльях, если не набросится вопреки замыслу на женщину, стоявшую на площадке башни. Кто управляет роем? Воли едва хватает, чтобы удержаться, слишком стремительно он кинулся через полгорода, роняя по пути встречных мертвых насекомых на землю на радость мелкой живности, слишком много яростных сознаний приходится подчинять сейчас единой цели. Гул крыльев вдохновлял и дарил радость присутствия тысячи единомышленников, родичей, его братьев. В этом - наслаждение роя, так что возвращаться в прежнее тело - словно терять навеки собственный род, вновь утрачивать память об Арлатане и обретать сознание голодного подростка в грязной канаве эльфинажа. Серое облако осело на деревянный настил площадки и обрело форму стоящего на одном колене седого эльфа, протягивающего в сторону женщины, глядевшей в пропасть, раскрытую ладно. - Миледи, - тихо окликнули ее неожиданно оттуда, где некому было находиться.

- Она ценный источник знаний. Остановить ее сможет либо демон... Но демон на глазах у всех? Скорее ее могут тогда заподозрить в одержимости. Это осложнит задачу. Мастер иллюзий может утешить ее на время. Внушить ложное чувство покоя?