Thinvesil

Неподалеку от лагеря Амата сделала глубокий вдох и посмотрела на Алишу. - Нет времени объяснять. Но потом я отвечу на все твои вопросы. "Если еще буду жива", подумала Амата, но ничего не добавила, а достала из-за пояса нож. Одним резким движением разрезала себе запястье и отбросила нож в сторону - она не хотела давать ни единого шанса тому, что могло бы в нее вселиться. Потянувшись, как она это делала с Тенью, к крови, к ее жизненной силе, Амата влилась в поток. Тень открыла ей свои объятия, но не так, как раньше - нежно и ласково. Теперь же Амата чувствовала, как невидимые щупальца опутывают ее, душат, вытягивают жизненную силу из крови, предложенной магессой в качестве жертвы. Но Тени было мало. Слишком мало. Магесса сопротивлялась, но другой, более слабый маг, был бы просто сметен. Такой, например, как Элисиф. "Чего ты хочешь, магесса?" - прозвучал над ухом девушки чей-то низкий, шипящий голос. Она не видела того, с кем говорит, но чувствовала его жажду. Его зависть, его желание. Демон хотел подчинить ее тело, но это означало бы приложить к этому усилия. Пока что этого было не нужно. "Помоги мне, дух", не открывая губ сказала Амата, "Вернуть плоть на место, обратить вспять отрезанное. Моему другу плохо, она страдает. Я хочу вернуть все, как было. Не должно ей оставаться одноухой эльфийкой. Но у меня не хватает сил. Шрам стал зарастать, а отрезанная плоть портиться. Нам очень пригодилась бы твоя помощь". Амата услышала тихий смех. Она не могла определить - по крайней мере, без помощи Коула - с чем именно разговаривает, все было слишком поспешно, слишком на грани. Демон услышал ее призыв, и ожидал просьбы, но не такой. "Древние магистры знали, как управлять плотью. Заставлять ее расти или гнить. Создавали чудесных тварей из останков своих врагов... Я могу научить тебя. Плоть повинуется тебе. Будет твоей глиной. Но за это ты должна заплатить". После того, что казалось вечностью тишины, демон наконец сказал: "Один день из твоей жизни. Я приду. Ты отдашься мне. Один день твое тело будет моим. Ты не узнаешь, когда - быть может, завтра, быть может, через десять лет вашей короткой смертной жизни. Соглашайся сейчас, и получишь знание". Амата улыбнулась. Какие они предсказуемые. "Ты хочешь владеть моим телом?", сказала она, "Смотреть моими глазами, говорить моим ртом, двигаться моими членами? Может быть, я даже соглашусь, дух", она выдержала тактичную паузу, "Но у меня есть условие. Забирай мое тело, делай, что хочешь, но никому не причиняй вреда, кроме меня самой. Если ты попытаешься - мой разум будет сопротивляться. Никем нельзя завладеть насильно, и я позволю тебе это - в качестве справедливого обмена - только до тех пор, пока ты не попробуешь кому-то навредить. В остальном", магичка мысленно хмыкнула, "Чувствуй себя как дома". Демон зарычал, но Амата была сильна. Заставить ее согласиться он не мог, но соблазн хоть на день завладеть ее телом был слишком велик. "Обещаю," - эхом прозвучал его голос в голове волшебницы. "Обещаю, что не стану причинять смертным вреда. А теперь слушай..." Древнее заклинание впилось в ее душу, проникая под несуществующую кожу, переплетаясь с ее воспоминаниями и мыслями, так, словно это знание было всегда с ней. Ужасное заклинание, которым пользовались во зло магистры, создавая големов из чужой плоти, лепя из нее созданий, которые могли лишь присниться кому-то в кошмарах. "Благодарю тебя", выдохнула Амата, зная, что у него все равно нет выбора - демон силен только тогда, когда смертный имеет с ним общие цели, "Даже без этого можно использовать день с пользой", послала она ему лучи утешения, "Ты все равно сможешь насладиться". Потянувшись мыслями, магичка вернулась обратно в мир смертных. Теперь она знала, что делать. Направив силу крови на Алишу, она использовала саму энергию твердого мира, чтобы отрастить ухо обратно. Прошлась по шраму на лице и убрала его. Взглянула магией на тело под одеждой и остальные шрамы тоже поправила. За недостатком опыта она истратила много сил. Остатки ушли на то, чтобы залечить порез на руке. У нее подкосились ноги, и она рухнула на четвереньки, тяжело дыша.

Неподалеку от лагеря - Повторюсь, делай, что хочешь. Меня это не касается, маг, - берсерк скрестила руки на груди, улыбка с лица исчезла. Желтые глаза эльфийки сверкнули - если бы они знали, какие силы прикладывала Валья к тому, чтоб не убить их тут на месте. Но она сдержалась, склонила голову. - Вперед. Амата вытерла рукавом слезы. Что ж, она предвидела, что может и так случиться. И даже хуже могло бы. Но она решила рискнуть для Алиши? Да. Алиша тоже рисковала всем, когда не стала бежать с поля боя после того, как Амату почти убили. А Валья... Магичка хотела объяснить и растолковать, что никого она призывать не будет, и никому не причинит вреда. Надеялась, что теперь, когда Амата раскрыла ей душу и не раз показала в деле, эльфийка поймет, какая она. Поймет и доверится. Ни за что на свете Амата не стала бы причинять вред другим. Тем паче - жертвовать кем-то ради чего-то. Она была убеждена, что стоит разок решить, что ты вправе решать, кому жить, а кому умереть - и все, обратного пути нет. Это был путь во тьму. Неприемлемо. - Сэр Торк, приводи Алишу. Когда я начну, держите оружие наготове. Если вдруг я.. Если мной завладеет демон - убейте меня. Так надо.

Неподалеку от лагеря - Одного демона мы уже прибили. А если они - Торк кивнул в сторону лагеря - не захотят драться, можно тоже убежать. Потом вытащим их из лап демона. В общем, если это может помочь, то бери мою кровь и мою жизнь. - рыцарь был мрачен и немногословен. - Нет, не нужно никакой жизни. Я не приношу жертв, - Амата горько улыбнулась. - И я не буду ничьей жизнью покупать чужую, кроме своей. Но повторяю тебе, это не понадобится. Только в том случае, если я не устою перед демоном, я рискую. Тогда вы убьете меня, как это сделал бы Коул, если бы был рядом. Мы с ним давно сговорились об этом, и вы тоже исполните свой долг. Я не хочу никому навредить. Только помочь. - Вот значит как... Магия крови... - берсерк отступила на шаг, глядя на Амату с разочарованием и грустью. - Хех, ну к этому все и шло? - она рассмеялась. Тихо, потом все громче и громче. Под конец смех больше походил на хрип. Вытерев выступившие слезы, Валья скривила губы в подобии улыбки. - Делай, что хочешь, маг. Амата грустно посмотрела на Валью, а потом на Торка. - Если Валья будет против, ничего не будет, - она бросила ему виноватый, извиняющийся взгляд, а потом повернулась к эльфийке. - Если ты не дашь своего согласия, если тебя это настолько пугает, я не буду ничего делать, Валья, - она сделала шаг навстречу и застыла, боясь, что девушка убежит. - Я никому не стану причинять вреда! Я бы ни за что не стала! Ты же видела все мои поступки, все мои слова - разве они когда-то расходились? Разве я была жестокой без нужды или хотела навредить невинным? Ну же, Валья, скажи! Неужели после всего, через что мы прошли, ты считаешь меня способной на... что я такое чудовище?! Валья, - умоляющим голосом протянула магичка. - Если ты скажешь "нет", ничего не будет. Без твоего согласия я не согласна! Потому ты и была мне нужна. Я не скрываюсь от тебя, ничего не таю - иначе не привела бы тебя сюда. Я перед тобой как на ладони. Почему ты мне не доверяешь?! - на глазах у нее застыли слезы, девушка обхватила себя руками за плечи и закусила губу, чтобы не расплакаться.

Лагерь - Я против. - Отрезал рыцарь. - Если нужна кровь, то бери мою. Ее у меня достаточно. - Принципиальной разницы нет, - покачала головой магичка. - Крови много не нужно, кровь сильна. Но риску все равно будет подвергаться тот, кто колдует. Но я уверяю тебя, рыцарь, я не собираюсь просто так сдаваться демону, если он вдруг захочет мной завладеть, привлеченный силой. Я буду бороться изо всех сил.

Неподалеку от лагеря Амата отвела друзей достаточно далеко, чтобы их не подслушали, и тяжело выдохнула. - Значит так, - начала она нарочито сухим деловитым тоном, спасая себя от паники. Она рисковала. Очень. И не только своей жизнью. - Горестно мне на Алишу смотреть, да твои молчаливые упреки видеть, рыцарь. Я решила, что помогу вернуть ей ухо обратно, но мне нужно ваше согласие, - она глянула на рыцаря, а потом перевела умоляющий взгляд на Валью. - И ваша помощь. Духи бессильны в таких делах, как приращивание обратно отрезанной и начавшей заживать плоти. Здесь нужна сильная магия. Я... Я могла бы использовать магию крови, чтобы исцелить нашу подругу от увечья. Но я не хочу этого делать тайком, как какой-то злокозненный малефикар. И я не хочу, чтобы Валья боялась, - она взглянула еще раз на эльфийку, широко распахнув глаза. - Я хочу сделать это с вашего разрешения, и с пониманием, что я делаю. Скажу сразу: никого я в жертву приносить не буду. Демонов тоже не буду призывать, - зачастила магичка, упреждая удар. - Я просто использую свою кровь, чтобы исцелить эту страшную рану. Исправить непоправимое. Но такая сила может привлечь ко мне ненужное внимание, и тогда вы должны будете подстраховать. Я специально оставила оружие в лагере, а вас попросила вооружиться и надеть доспехи, - Амата сглотнула. - Если вдруг... Если что-то пойдет не так, то вы должны будете убить меня. - Разумеется, это в том случае, если вы позволите мне помочь Алише. Я чувствую себя виноватой, что вчера не использовала для нее свою магию, пока это еще было возможно. Я хочу ей помочь.

Лагерь берсеркеров Эльфийка хмурилась, сама не понимая из-за чего. Что-то ей в поведении Аматы не нравилось. Или просто сама берсерк нервничала? Дернув плечом, отгоняя неизвестно откуда взявшиеся тяжелые думы, Валья приготовилась следовать за колдуньей. Амата отыскала Торка и повела Валью туда, где он сидел в задумчивости. - Сэр Торк, - магичка заметно нервничала, но раз уж решила, то надо идти до конца. - Ты не мог бы пойти с нами? При оружии и в доспехах. Дело есть.

Лагерь браконьеров Покусывая губы в раздумьях, Амата смотрела, как отряд просыпался к жизни и теперь шуршал сумками и пайками, как деловитые муравьи. Тяжело вздохнув, она, наконец, решилась. Сняла с плеча сумку, положила на траву рядом со свернутым спальником. Рядом положила свой посох. Вытащила из сумки нож и заткнула его за пояс. Отыскала взглядом берсеркершу и подошла. - Валья, ты нужна мне для одного дела, - тихо сказала магичка, чтобы не привлекать внимание остальных. - Не забудь про топоры и доспехи. Пойдем.

Лагерь - Один цветок такой белый, с красной серединкой; второй у воды растет, серенький с синими точками. И еще мне грибы понадобятся, такие, с красными шапочками. Трава сорная, но если ее смешать... - эльфийка в предвкушении замотала головой. - Говорили, что это позволяет таким, как я, стать еще сильнее. - Хм. Грибы, судя по всему, мухоморы. От них не только мухи мрут, кстати говоря, - Амата недоумевала, что значит "таким, как я", и зачем кому-то есть мухоморы. - У воды растут лотосы всякие. Рассветный есть, черный, кровавый еще. А белый с красным - не скажу, не знаю. Похоже, на Милость Андрасте, но я не помню, какого цвета там серединка. - Девушка улыбнулась и вскочила, отряхиваясь. - Но буду держать ушки на макушке. Поищем тебе цветы.

Лагерь - Не, это мне пока не нужно, - рассмеялась Валья. Пока на примете у нее не было никого, с кем этот сухостебель мог бы понадобиться. - Ну, тогда Тайбера тряхану. Или сама поищу - только дольше придется. Эх, где б тут болото найти, они там обычно растут, цветки эти. - Какие цветки? - заинтересовалась девушка. - Может и знаю.

Лагерь - Слушай, - Валья лениво приоткрыла левый глаз и повернула голову к Амате. - Ты в травах разбираешься? Мне для одного дела надо. - Сухостебель, что ли? - обернулась Амата и удивленно глянула на эльфийку. - Вообще-то, у нас Тайбер специалист.

Лагерь браконьеров - К смерти надо быть готовым... - прошептала она и закрыла глаза. Амата была приятно удивлена позицией Вальи. Сама она уже давно была готова и знала это, но только сейчас поняла, что переживала за подругу. Улыбнувшись, магичка упаковала свой спальник и отправилась пошарить по лагерю при свете дня. Как оказалось, отнюдь не напрасно - немного порывшись в тюках бандитов, где, в основном, был всякий ненужный хлам, она отыскала несколько отрезов ткани и присовокупила их к своей добыче. Вернувшись к Валья, Амата присела на траву, оперевшись спиной о лежащую эльфийку и обняв колени. +2 глазета, +2 имперского одежного хлопка

Лагерь браконьеров - Э... какая? - Глаза эльфийки удивленно распахнулись. Валья покачнулась и уперлась рукой в землю, чтоб не свалиться на спину, как какой-нибудь жук, перепивший забродившего нектара. Последний раз ее "милой" называла мама и было это почти двадцать лет назад. Покачав головой, она села на землю и, подтащив к себе сумку, бережно убрала свернутый лист. Амата улыбалась. Все прошло лучше, чем она думала. Над ней даже не стали насмехаться насчет стишат. - Что там решили вчера, не знаешь? - спросила девушка. - А то я ушла, а потом с Алишей говорили. А потом я вернулась, и все уже спать легли. Будем искать путь через лес, а потом разойдемся?

Лагерь браконьеров - Ты еще и стихи пишешь? - Валья присела перед Аматой на корточки и поглядела в лицо девушки. Быстро скрутив лист в плотный свиток, она покрутила его между пальцами и попросила, - Себе оставлю, не против? А то... - она замялась. Признание далось с трудом - и так она не очень выгодно смотрелась по сравнению с остальными: грамотными, умными. - ну... мало чего я в своей жизни читала. Точнее, только одну книгу. Только не смейся, - последняя фраза прозвучала почти что жалобно. - Ну так, немножко, - у Аматы перехватило дыхание, она покраснела. - Иногда получается. Совсем чуть-чуть. И в Форте Драккон я песенку сама на ходу придумала. Точнее, пока мы в доме Волера решали, что артистами пойдем. Оставляй, конечно! - Обрадовалась девушка. - Я и хотела тебе подарить. Когда писала, о тебе думала. Ты рядом сопела, такая смешная и милая. Она смущенно улыбнулась Валье.

Лагерь браконьеров - Что пишешь? Научный трактат по духам? - спросила Валья, заканчивая разминку и теперь лениво размахивая мечом, скорее для того, чтоб проснуться окончательно, чем для оттачивания каких-нибудь ударов. Они и так были давно отработаны, а что-то новое она придумать не могла - не хватало фантазии. - Нет, - Амата смутилась и покраснела. - Почти дописала. Сейчас. Она уже закончила и как раз все перепроверяла. Поставила еще пару запятых, убрала перо и чернильницу и слегка потрепала лист, чтобы чернила немного просохли. Явно смущаясь, она протянула его Валье. - Можешь прочесть. Смущаясь, магичка уселась на спальнике, скрестив ноги и сделала вид, что рассматривает шов на рукаве платья.

Ага. Придет и огуляет. Гм... ХМ.

Мы не сомневаемся, у нас просто загруз. Постараюсь завтра днем подгрести. =(

Лагерь браконьеров Амату обуревало множество разных мыслей. Эти мысли искали выход, не давали покоя. Ее опасения касательно их судьбы и судьбы всего мира постепенно подтверждались, и это не могло радовать девушку. Пытаясь как-то справиться с накатившей паникой, она снова достала бумагу и чернила и лежа сверху на спальнике, подложив под лист книгу, принялась за письмо. Что-то подсчитывала, что-то мычала под нос, а потом, высунув кончик языка, выводила чернильные строчки. Рядом спала Валья, и Амата чувствовала боком уютное тепло, исходящее от эльфийки.

А есть ли смысл вообще туда тащить остальных, типа Алота, Зоти, Эдера и прочих? Вполне хватило бы Идвин и новенького, как по мне.

Лагерь браконьеров Амата спала плохо. Всю ночь она гонялась за Вальей, которая то прыгала с табурета, ломая ногу, то проваливалась в волчью яму, то совала руки Каскаре в пасть... И каждый раз Амата устраняла последствия ее деятельности для организма эльфийки. Вдоволь набегавшись, магичка проснулась на рассвете с пением птиц. Какое-то время девушка просто лежала и не шевелилась, не желая прогнать то ощущение легкости и отсутствие тесноты тела, которое бывало после сна. Затем зевнула и выбралась из своего спальника. Натянула походное платье, обулась, спрятала в сумку трофей. Умывшись в ручье, магичка вернулась на свое место и, прислонившись спиной к спящей эльфийке, принялась вести записи. Сон, как всегда, немного прояснил ее мысли. Заметки хоть и казались на первый взгляд обрывочными, Амате были ясны и понятны. "...вечно вести беседы под темно-зеленым небом" - как маг она сразу же догадалась, о чем идет речь, но сначала не хотелось верить. Слишком уж пугающей была правда. Но теперь Амата сумела принять ее. Либо Коул вернется в Тень, что в его состоянии было бы странно, либо Тень каким-то образом просочится в их мир, где он пребывает сейчас. Так или иначе, а что-то произойдет. "Тень сильна во мне, но придется уплатить ей долг", вывела Амата аккуратным почерком. Отдать себя Тени, как та женщина из могильника? Это как раз не проблема, но вот почему? Потому что это связано с тем, что предсказано Коулу? Ну что ж, было логично, что раз он как-то попадет из этого мира в сине-зеленое небо, значит, и Амата тоже. Да и тот демон тоже что-то говорил про конец их мира. Магичка вздохнула. Так мало времени, так много нужно еще успеть, а ей постоянно пытаются связать руки. Ужасно. "Мы скоро умрем. Весь мир умрет". Девушка хмыкнула, вспомнив трясущихся над своими жизнями некоторых товарищей. Товарищей, хм. Ну пока за неимением другого слова, придется обходиться таким. Она попыталась прикинуть, сколько осталось времени. Вряд ли больше года. Сезон-другой, не больше, наверное. Интересно, они догадываются? Потом ее мысли вернулись к снам Алиши. Он очень удачно ложился на всю эту линию. Она бежит, знает, что должна бежать, не останавливаясь. Что-то на грани сознания цеплялось к ощущениям, царапало узнаванием. В снах важны ощущения. Чувства. Амата расслабила мысли, позволяя им течь свободно, а потом попыталась воссоздать ощущение от сна, руководствуясь словами эльфийки. Вперед. Нужно идти. Необходимость. Неизбежность... Целеустремленность? Магичка широко раскрыла глаза. "Целеустремленность будет вечно беседовать с ним..." Она покачала головой, но строчку записала. Надо было поговорить об этом с Коулом, да что уж теперь. Он где-то там, выполняет данное Амате обещание. "Абелас - скорбь, сожаления". Алиша сказала, что Волк как будто жалел, не хотел. О Волках Амата ничего не знала. Если бы хоть какую зацепку, но духи, с которыми она общалась в Тени, лишь показывали архитектуру и пели песни. Были там, конечно, статуи разных зверей - больше драконов - но девушке это ни о чем не говорило. Она больше интересовалась загадками своей Родины, Тени и духов, а не эльфийской историей. Надо будет держать глаза открытыми и попробовать поискать кого-нибудь, кто сможет помочь. "Вас всех - предали и возвели на жертвенный костер, сковав цепями долга, судьбы и пророчества". И снова смерть. Принесение в жертву. Амата бросила перо и вопрошающе посмотрела в небо. "Создатель, за что мне все это? Почему я?" Стоит ли говорить товарищам? Да, наверное, и так знают. Но ведут себя так, как будто способны умыкнуть судьбу у самого времени. А если они еще не поняли? Нет, это ничего не даст и ничего не изменит. Так, ну по крайней мере, с этим она разобралась. Если ее спутники утаили еще какие-то важные части предсказаний, то ей об этом ничего не известно. Возможно, стоило бы поспрашивать, но Амата пока не горела желанием общаться с ними. Спрятав заметки и писчие принадлежности в сумку, девушка растянулась на животе на спальнике и стала ждать пробуждения лагеря.

Богоподобный концов? Конченный богоподобный? Конечный богоподобный? Выбирай.

Лагерь браконьеров Амата сходила к ручью и набрала флягу свежей воды. Вернулась к их спальникам, полюбовалась на мирно сопящую Валью, бросила сумку в изголовье и, сняв походное платье и обувь, в рубахе и штанах забралась в свой спальник. Немного поворочавшись, она достала из сумки фигурку волка и долго рассматривала ее. Он не выглядел грустным или сожалеющим. Он выглядел так, как будто стоял на страже и что-то охранял. - Не хочу продавать, - она погладила костяную спинку. - Оставлю себе. Магичка придвинулась поплотнее к Валье, прижала фигурку к себе и уснула. х

Лагерь браконьеров Спасибо, что выслушала. Я не хочу пугать Торка, поэтому и рассказала тебе. Я могу доверять тебе. - Да не за что, - помотала головой Амата. - Если что-то еще будет, держи меня в курсе. И сама я буду присматриваться - вдруг встречу подсказку. А про сон я никому не скажу, можешь не бояться. Она спрятала фигурку обратно. - Вернусь, пожалуй, пока Валья опять в капкан не попала. Спокойной ночи. Если вдруг что - говори.

Лагерь браконьеров - Я не хочу, чтобы кто-то еще знал, но ты, наверное, в этом разбираешься. Мне недавно начал сниться один сон... или, лучше сказать кошмар, - она вздрогнула. - Реалистичный такой, словно все взаправду. Как раз после того, как мы все встретились, и начал сниться... - она принялась подробно, насколько могла вспомнить, рассказывать о своих снах о белом волке и о последнем сне, где ей казалось, что она умирает, что кто-то еще умирает, кого она не могла назвать по имени. - Говоришь, несколько раз снился? Это плохо, - Амата в замешательстве потерла щеку. - А ты уверена, что у него были человеческие глаза? Не эльфийские? Слова-то ваши, эльфьи. Надас.. надас. Что-то знакомое, но не могу вспомнить, что. Извини, - виновато сказала Амата, - я не знаю эльфийского. Только несколько слов из многих тех, что слышала в снах и от духов. Абелас - это скорбь. А вот с если с "тер", тут значение может как-то измениться. Белый волк, белый волк... Погоди! - Амата полезла в сумку и вытащила из нее найденный трофей. - Если его вырезают из кости как статуэтку, то это может быть откуда-то из легенды. Ты ничего такого не встречала? Может быть, память вытащила из подсознания упоминание? Магичка оперлась на ствол плечом и задумалась. - Если этот сон вещий, а я думаю, что он неспроста несколько раз снился, то его можно в общих чертах расшифровать так: ты будешь куда-то бежать, вынуждена бежать, а потом умрешь. Может, это хотел сказать тебе Волк? Предупредить? Но при чем тут скорбь? Нам нужен учебник эльфийского языка, - улыбнулась Амата. - Ну или можно попробовать войти через Тень в твой сон, но учитывая, что ты не маг, это будет сложновато. Такое под силу только самым мощным сновидцам. Или можно попросить Коула, чтобы он помог. Если ты готова ему довериться, конечно.

Лагерь браконьеров - Амата, я... можно с тобой поговорить? Наедине. Амата удивленно взглянула на эльфийку, недоумевая, почему та такая смущенная. Извиняюще улыбнувшись Валье, она поднялась и кивнула Алише. - Конечно. Можем отойти в сторонку, - магичка оглянулась и поискала взглядом, где можно уединиться. - Веди.