Gonchar

Особняк Будничным шагом Валентин шагал по приюту питерских упырей. В последнее время их преследовала странная стайность. То все набиваются на Васильевский остров, то теперь здесь - в логове-музее. Впрочем, ласомбра об этом явлении мог только догадываться, растягивая минуты в часы ожидания в этом причудливом доме из отражений былых эпох и замшелых ценностей. Пол пружинил под ногами, или же это ноги пружинили от ног - не суть. Путь вёл наверх, к уютной обители фарфоровых цветов и дремлющего безумия. Раздался вежливый стук. - Натали?

Часть седьмая - создание персонажа Лист персонажа.Авто.rar Лист персонажа.Авто.rar Лист персонажа.Авто.rar

Часть шестая - расы

Часть пятая - классы

Часть четвёртая(II) - боевая система

Особняк Валентин хмыкнул на махровое коммунистическое замечание о коварных и злых капиталистах. Казалось, после смерти они должны отринуть все человеческие предрассудки, однако, в большинстве случаев, они лишь закреплялись и проносились в своих неповоротливых формах сквозь века. - Верю. Тогда чем быстрее мы с этим покончим - тем лучше. А других вариантов у нас нет, - ласомбра набрал сообщение на телефоне и сделал рассылку всем троим участникам расследования с последними новостями. Уж больше никого не осталось. Взгляд голубых глаз оторвался от святящегося экрана и пробежался по брухе. Вряд ли тот согласиться идти бить в лоб Чёрному, опасаясь за свою ненаглядную, - ты и так рисковал. Спасибо за помощь. Сторож мягко поднялся, словно ловкий кот. Даже в таком положении его глаза были ровно на уровне с массивным Хранителем.

Особняк Довод был довольно весомым и если это действительно так...они сражаются с гидрой. Если не сжечь её с сердцем - она даст новые буйные ростки. Человечество потеряно, гниёт под гнётом собственной банальности и развращённости, умножает жестокость и разбитые судьбы. Не без их, детей Каина, руки. А это отличный материал из неокрепших и потерянных разумов, которые дадут новый буйный цвет фанатизма, который стоит только аккуратно перехватить и направить. Одной ногой они стояли в новом средневековье, балансируя на грани культуры и варварского помешательства. Тени кресел дрогнули, словно от дуновения ветра и Сторож подобрался. - Тогда времени и вправду немного. Сколько у нас его осталось? И мне нужно знать все подробности, которые ты смог найти и услышать, - холодные льдинки впились в глаза Константина, княжескому гостю хоть и недоставало роста с массой, но на уверенности в своих силах это никак не сказалось, укутавшись дополнительно в жестокую аристократичность ласомбра, что как память крови вспыхивала в таких местах, - сам понимаешь, что нам нужна любая информация и мы должны быть ко всему готовы. Ты же не хочешь, чтобы от такого пострадала княжна? Она ведь тоже во всём этом, не забывай.

Все мы знаем, что самый тру - с зубочисткой ^^

Особняк Тихая обстановка, вазы, картины. Застывшая страсть к красоте, постепенно превращающаяся в простое накопительство, рефлекс. Тореадоры были розой в формалине. Многих с возрастом подкашивало то, что постепенно и неотвратимо затухала творческая искра. Зверь не спрашивает, зверь не созидает. Его природа - энтропия. Взгляд зацепился за увитую сюжетами греческих мифов амфору, так что невольно появилось безумное желание приумножить эту самую энтропию... Однако вниманием завладел бруха, словно оживший шкаф попытался умоститься в неподходящее для него кресло. Валентин же чувствовал себя гораздо более уверенно, откинувшись в кресле и расстегнув куртку. В коридоре поблескивали влагой следы обуви. Чуть склонив голову, он внимательно слушал взволнованные слова. - Я понимаю, - голос отдался холодком, выдавая лёгкое недовольство от приказа действовать, впрочем, это был бруха... - где ты его видел и где он должен быть? Что-то ещё было?

Главное чтобы не...

Гослинг с усами, хм...what's wrong with me?? D:

Особняк - Но у меня есть, что сообщить. И думаю, не стоит делать этого на улице. - Боюсь, мне придётся убить слишком много смертных, чтобы получить свой титул. - тонкая хищная улыбка пролегла на лица ласомбра, хотя невозможно было понять говорит ли тот всерьёз или шутит. И вопрос клана действительно волновал Сторожей меньше всего...они просто считали всех остальных не больше чем грязью у своих ног. Пешками в их собственной игре, в лучшем случае. Впрочем, Валентин был более молод и практически не искушён в политических играх, предпочитая следовать своему пути, а не играть в шахматы. - После вас. - рука вытянулась в сторону двери особняка, предлагая Константину вспомнить свою роль привратника.

Особняк - Она решила заняться кое-какими собственными делами, - голубые льдинки не светились пониманием и учтивостью, однако голос не выдавал и нотки издёвки или презрения. Ровная констатация фактов, - я передам ей всё, что нужно. И мы все работаем заодно, ведь так? Ласомбра чуть склонил голову, застыв такой же ледяной и недвижной статуей. Мёртвые нервы были словно ледяные канаты.

Особняк Однако разбить ледяное спокойствие псевдохранителя Элизиума суждено было не проезжающим машинам и не цокоту каблучков прекрасной наследницы. Это предстояло сделать ожившим теням, полным софизмов, метафор и секретов. Пусть их походка, в этот раз, пружинила и взбивала каменный подол белоснежного вишнёвого сада, а фигура не была окружена флером чёрного фетра. Тем не менее за плечом торчала рукоятка полуторного меча. Невероятная дикость в современные ночи, однако довольно эффективное, когда дело доходит до рубки не-мёртвой плоти. И всё же Валентин рассчитывал на более плодотворное сотрудничество с Константином, а меч взял для возможных последствий его новостей. - Появилось что-то новое? - взгляд голубых глаз изучающе осмотрел композицию из снега.

Однако ничто не длиться вечно. Покой подбрасывается волнами и разбивается о камни, ил вспучивается внутренним взрывом и выбрасывает вверх, словно разрядившуюся согнутую пружину. Руки скользят в воде, с слой выталкивая тяжелое мёртвое тело на поверхность. Из темноты непроглядной в темноту относительную. Вода вспучилась и взорвалась брызгами, гранит приветствовал холодной надежностью и металлическими кольцами. Тело грузно перекинулось наверх, извергая из себя потоки воды. Не судорожно, механически. Как сантехник сливает воду из стояка. Холодные пальцы обдували со всех сторон, ероша волосы и заставляя их вместе с кожей покрываться тонкой коркой льда. Несколько энергичных движений разрушили "панцирь" и ласомбра потянулся за спрятанными вещами. Ещё один путник неспешно и одиноко покинул пристань, растворяясь в ночи. Чувствуя, слушая, внимая....

The kingdom that lies in the Deep Гостья покинула в смятении мрачные чертоги. Только к руке ночного любовника и чудовища в одном лице лежал прочный чёрный поводок, и никуда Красавице не деться от не любящего её Чудовища. Беги, кролик, беги. Некоторое время Валентин стоял на месте, слушая звук удаляющихся шагов и спешно хлопнувшей входной двери. Кивнув, он снял с крючка куртку и выгрузил из рюкзака остальные вещи, оставив только пальто со сплетённой из Тени четвёркой чёрных щупалец. Закинув сумку за спину, он вышел из своей квартиры. За окном синела ночь, опадая чёрными хлопьями снега, постепенно налипавшими белой массой у основания стёкол с обратной стороны улицы. Снег даже сквозь года не-жизни отдавал подобием уюта, праздника, чего-то чарющего... Нутро сжалось от бессознательного желания, тяги куда-то вперёд, вдаль и вглубь. Как тоска щимит сердце по покинутому дому. Сердце не билось, застыв, но чувство никуда не уходило, вгрызаясь в желудок и вены бурлением чуть тёплой крови, что звала, толкала, туманила взгляд. Ноги сами вынесли его на улицу, в голове смешались все планы и мысли. В голове билась непонятная тягучая мелодия, родить которую не могли ничьи пальцы ни на одном из возможных музыкальных инструментов. Взгляд холодных озёр обратился к чёрному небу, голубизна их пульсировала внутренним светом, искрой, мгновением и чистотой. Не было никаких мыслей, сдуло морозным ветром и разметало вместе со снежинками, кружащимися в небе причудливыми чистыми спиралями, собираясь в непонятный обычному уму узор. Мир вибрировал с каждым шагом, сотрясаясь на каждом соприкосновении с мёртвым естеством матери Земли. Разум не помнил, как забрасывал тело всё выше и выше по лестнице вниз, как прятал в тенях фигуру от невнимательных глаз внизу. Не было памяти как функции существования, только свист ветра в ушах, только вспышки света в глазах и короткие мгновения чистого полёта, когда разум бессловесно вопит от ушедшей из-под ног крыши. И бьётся только одна мысль-чувство-суть: "Быстрее! Ближе!" Летели пролёты, прыгали трубы под ногами, пока впереди не замаячили отсветы далёких зданий. Античность - колонны, Союз - фонари. Жёлтые полоски пролегли по неспокойным чернилам воды залива Северного моря. Торчали трубы пароходов и одиноким китом зацепился огромными цепями лайнер, слепо смотря тёмными окнами в снежную ночь. Одиночество, один, Один, есть, существует, плывёт...по волнам Жёлтые фонари выхватывали фонари из цепких лап забытия ночи, напоминая о том, что вернётся день и прогонит прочь всех фоморов и злых фей из царства живых людей. Но пока...лишь утлое напоминание, жалкая борьба среди спокойствия и безмолвия скатов, возвышений, причалов, якорей и цепей, что прочно оплетали это место, этот город, этих существ. Чёрная цепь скрежетала вокруг каждой груди, с холодным звоном сокращаясь, осыпаясь чёрной краской, высвобождая запах ржавчины...и соли. Ноздри затрепетали, ведомые чистой нотой, чистым полутоном запаха, который пробивался сквозь лёт. Уже слышен плеск, но безмолвие и равнодушие тишины, хрустальную симфонию запаха рушит он. Сидел на пирсе, свесив ноги, кремовое пальто, лысеющая, уже покрывшаяся снегом макушка. Тонкие стёкла очков, седые усы, в руке тлеющий уголёк, разметавший рукава серой трепещущей взвеси в воздухе. Опущенная голова и пустой взгляд. Он не стал спрашивать, не стал ловить в сети окуней мыслей. Они приходили сюда по одному, как на мессу, непонятно зачем, пока в груди дрожала дрожащая от вибрации серебряная стрела, проклятые паломники, жаждущие причастия. Не слышал шагов, только вспышка, участившееся дыхание и расширившиеся зрачки, а потом туманное небытие покачнувшегося...но твёрдая рука держит якорной цепью в мире живых, дышащих, замерзающих. Ещё не время. Тихая густая тень легла под идеальной сферой камня, там притаился паук, что забрал себе полотна и шелка, пух и кожу. Бледное тело мелькнуло в темноте и идеальной фигурой вошло в воду. Неслышно. Треугольник или сфера? Ледяные объятья сомкнулись вокруг, протягивая свои солёные пальцы. Рот раскрылся в немом сдержанном крике, выпуская наружу облако воздухе. В лёгкие и желудок легко скользнула вода, утягивая глубоко ко дну. Но он не сопротивлялся. Жаждал, ждал, смаковал холод, надёжную нежность воды, соль, царство звуков, пока тело уносилось в царство теней...вот в чём секрет. Океан всегда будет хранить тени. Просто, глупо, слишком очевидно, не догадался, не знал... Просто закрыл глаза, проводя ледяными руками в воде. Мягче любого шёлка, доверчивей любого питомца, чёрная вуаль опустилась на плечи. Быть может, Посейдон правит водой, но их власть как никогда крепка в его царстве. Волосы ерошили потоки, вихри жидкие, неспешные. Обо всём можно забыть, он тоже понимает, молчит глубоко внутри, разбавляя мысли запахом сигарет. Покой...

Да уж, самая быстрая BRC мафия на моей памяти :D интуиция? Случайность? Ну и Рей, конечно, затащила под конец, да ^^

Да ладно, эти ребята всегда готовы натереть копьё...

Nightingale hall - Не бойся. Ты примешь это, как и многое другое. Я не беру тебя в заложники, скорее - в услужение и далеко не безвозмездное. Не худшая судьба, что ждёт тебя в этом городе, поверь. Комнатной температуры рука коснулась мягкой щеки смертной. Голубые глаза наблюдали с интересом за её реакцией. Страх своими чёрными дрожащими щупальцами сковал её позу и взгляд. Хрупкая картина мироздания шла трещинами и рушилась, пока сознание готовилось к стадиям принятия своей судьбы. Гнев - отрицание - торг - принятие. - Ты придёшь, когда я позову, - в голосе прорезались невольные металлические нотки, - и никому не рассказывай. Это не поможет. - в лёгкой улыбке сквозила пугающая безысходность. Нет пути назад тем, кого отметил странный народец. Пусть каинитам и было далеко до истинных фей. Сотканный из теней кот спрыгнул на пол и вальяжно прошествовал к чёрной бездне на ковре, сливаясь и погружаясь в неё. А потом та вернулась к столу, как будто ни в чём не бывало. Валентин поднялся с дивана и подошёл к входной двери. Щёлкнул замок и трепещущей пташке открылся путь на обманчивую волю. - Только не беги. Спокойно.

- Вот это поворот, - Рикардо хмыкнул, зайдя взял и пронаблюдав за полётом револьвера многопочтимого дона-как-его-там в руки хваткому инвалиду, - и правда никогда бы не подумал, мистер Ксавье. Осталось только решить - МакЭвой или Стюарт. "Американец" вальяжно пробежался взглядом по лицам присутствовавших. Конечно, пара гуачо-молодая сестрёнка выглядел наиболее харизматично. Если он о чём-то сожалел, так это о том, что не удалось распробовать такой экзотичный напиток в лёгком алом платье. - Предпочитаю верить профессору Икс, а не мужчине с револьвером, - Рикардо опёрся плечом о стену, сложив руки на груди, костюм всё так же идеально сидел и не содержал ни единой складки, ровно как и в первый день, - Эскобар? Эдуард? Эмм, - франт повращал в воздухе рукой и нахмурился, старательно напрягая память, - а! Эрнесто - вот мой голос.

Васильевский остров, Nightingale hall Зимняя резина смяла свежий снег, захрустев скрытым под ним налипшим на асфальт льдом. Фары мигнули и погасли, а мотор прекратил своё ворчание, отражавшееся от стен домов, окруживших двор. В окнах всё ещё горел свет, люди, вернувшись с работы, предавались бытовым делам. Матч по интересному стаду футболу, кулинарные шоу, семейный ужин и просмотр фильма. Простые человеческие радости, которые для каинита были не более чем проплывающей мимо картинкой, элементом декора. Как рыбки плавают в аквариуме, подныривая под камни и проплывая в искусственных развалинах пластикового баркаса. Отчуждение следовало по пятам, однако это не лишало их не-жизни других прелестей ночи. Кривое зеркало человечества или следующая ступень в эволюции. Лестничная клетка приветствовала ровным светом ламп, выкрутить которые мешал магнитный замок на дверях подъезда. Вполне логичная предосторожность. По бетонному полу растеклась лужа от ошмётков снега, что свалились быстро тающей кучей у одной из дверей. Кто-то совсем недавно вернулся из начинающегося белого ада. В руке звякнули ключи, своим холодом почти соответствуя остывшему телу. - Проходи и садись. - ласомбра кивнул Ирине на диван в зале, стоявший перед стеклянным столиком. Щелчок переключателя заставил свет залить квартиру, однако всё равно там находилось место укромным и тёмным теням. Сбросив верхнюю одежду и разувшись, Валентин неспешно прошёл на кухню, где подцепил с верхней полки отлитый из обсидиана кубок. Его украшала вязь оккультных символов и знаков. Для нетренированного глаза - просто сувенир. Достав из-под свитера стальной кинжал, Сторож вышел к своей гостье. С тихим стуком кубок и клинок опустились на столик. - Продолжим наш разговор, - каинит откинулся на мягкую спинку дивана и окинул женщину взглядом, - в продолжение. Как я тебе сказал - ты столкнулась с чем-то за гранью своего понимания. Вполне возможно ты даже не в состоянии адекватно мыслить. Слишком мало пищи для размышлений, а потому... Валентин вытянул руку и пошевелил пальцами. Ему были вовсе без нужды эти театральные жесты, но сейчас он играл на публику. Тень стола вытянулась и, вопреки падающему свету, стала стелиться по полу в противоположную сторону, заползая на бежевый ворсинчатый ковёр и начиная стремительно темнеть, пока там не образовался беспроглядный провал абсолютной тьмы. А затем часть тени зашевелилась и потянулась, вопреки всем законам физики, вверх, обретая объём и форму вытянутого треугольника...пока тот неуловимым вздутием своей структуры не превратился в кота. Полностью чёрного, сотканного из теней. Вальяжно махнув хвостом, ожившая тень проскользила над ковром и запрыгнула на стол. Вполне по-кошачьи уселась, потерев морду лапой. - Можешь коснуться его. - ласомбра первый протянул руку и потрепал тень за чёрными ушами. Та обладала лёгкой упругостью, отдавала теплом и фактурой настоящей шерсти. Это был самый простой и самый базовый трюк в управлении тенями, которому Валентин первым обучился у своего сира. Вытягивать, направлять, придавать подобие образов, менять температуру и структуру. Как глина в руках мастера.

- Увы, я был слишком занят содержимым своего бокала, мой друг, так что пришлось голосовать в попыхах и я не успел услышать тех, кто проголосовал ещё раньше. Так что дело в невнимательности, мой юный друг, - Рикардо слегка снисходительно улыбнулся, - и полагал, что Диего и вовсе не вернётся. О нём было ни сном ни духом.

- Я равно подозреваю Эсперансу и Антонику. Насчет последней многие уже высказались, а вот первая ведёт себя излишне незаметно, лавируя и подтачивая мнения, держась строго по середине. Довольно выгодная позиция. Но сегодня пускай будет Антоника(голос)

Парк Жёлтый свет фонарей рисовал на блестящей металлом поверхности тусклые отсветы ламп, скрытые под ледяной коркой и комками снега, что по низу машины успели покрыться чёрной городской гарью, однако сейчас стремительно восстанавливающие девственно-белый цвет при помощи снегопада. Ручка двери обожгла разгорячённую кожу холодом, однако Валентин не обратил на это внимание, с хрустом и треском раскрывая дверь и ныряя на сиденье. Внутри от раскрывшейся двери вспыхнула лампа под крышей, тусклым светом разгоняя внутреннюю тьму, стекло укрывалось новым слоем корки. - Поедем ко мне, мне нужно тебе о многом рассказать. Ласомбра продиктовал своей невольной спутнице адрес. Как будто у неё был выбор...

Увы, придётся исчезнуть где-то до 9, так что Рикардо будет мало. Но постараюсь успеть