Gonchar

Громада металлической твари возвышалась в расширении прохода. Его металлическая чешуя играла тысячами бликов от языков пламени, вырывающихся из техномагической конструкции в самых разных местах. Его крылья вряд-ли были предназначены для полёта, однако их края сверкали бритвенно-острой заточкой. Глаза гигантской машины сверкали демоническим разумом и необузаднной яростью, когда его буркала упёрлись в выходящую из тоннеля группу еретиков. Его пасть почти мгновенно раскрылась рядом металлических зубов, расположенных под хаотичными углами, а в его горле стал нарастать шар колдовского огня. Лайан расширила глаза и практически не задумываясь взмахнула крыльями, устремляясь вперёд и вверх как можно быстрее. Воздух свистел в её длинных чёрных одеждах, пока она огибала огромную тварь. Разум как будто сам по себе отмечал детали конструкции. Грубая, примитивная, но крайне ресурсоёмкая. Никак эти дикари нашли пути плавить адамантий, как когда-то это сделали на К'Сале? За её спиной поднялась волна пламени и жара, накрывшая всех остальных, кто оказался недостаточно быстр или умён, чтобы убраться с линии атаки демонической машины. Однако продавшие свои души Хаосу были достаточно крепкими, чтобы выдержать такой натиск. И достаточно крепкими, чтобы ударить в ответ. Сцевола под нечленораздельный рёв ринулся на дракона, не смотря на разницу в весе и размерах, а остальные принялись поливать его из оружия. Кхорнит превратился в яростный вихрь оплавленного металла и мелькающего силового кулака, заставившего механизм дрожать и реветь в попытках избавиться от надоедливой букашки. Но эта букашка всего за несколько секунд отбила гигантскую тварь до состояния искалеченной ревущей горы металла. Но не смотря на это каким-то чудом в механизме сохранялось яростное пламя жизни. Сделав несколько путанных шагов назад на подкашивающихся механических ходулях, в которые превратились его шипастые лапы, он стал раскрывать пасть и готовиться извергнуть новый вал пламени. Лайан поняла, что дальше откладывать нет никакого смысла. Если они сейчас здесь погибнут - самой колдунье не будет от этого никакой выгоды. Взмахнув несколько раз иссиня-чёрными крыльями, магистр сильнее перехватила свой психосиловой посох и камнем рухнула вниз, пикируя с пугающей скоростью на дракона. Она сконцентрировала свой разум на одном желании разрушения. На желании сокрушить, испепелить, превратить в пыль. Жажда разрушения разгоралась с каждой секундой падения, превращаясь в бушующее пламя варпа, бившееся у неё в груди. И последним рывком она направила это жгучее чувство в свой посох. Тот вспыхнул ослепительным алым племенем и издал оглушительный грохот, с которым губительные силы имматериума стали пропитывать его укрытую микроскопическими рунами поверхность. - Всё - пыль! - рявкнула Агония, делая практически хаотический взмах свои посохом и обрушивая его на раскалённый и неровный металлический череп дракона. Вспыхнув ослепительным светом, посох точно в замедленной съёмке, стал погружаться наконечником, плавя под собой стальную плоть. А затем луч чистой психической энергии разорвал на тысячу осколков голову твари, оставляя той лишь рухнуть громадой на пол подземелья. Битва была окончена. Одна из многих, что предстояла на пути к бессмертию и величию.

Глава II - Gang War Бостон, 1959 год, 13 июня, 20:00, здание "Хоннекер", 32 этаж Тридцать лет прошло с тех самых ночей, когда свежеиспечённых гулей Джованни представили в ночное сообщество их собственной кровной родни. И пускай эти родичи приходились, в лучшем случае, бабками и дедами, это всё ещё была родня. Голодная, алчная, постоянно метящая в спину и сражающаяся за место под Луной - но всё ещё драгоценная родня. Время не щадило ни город, ни само человечество, и смена эпох приносила с собой как кружащие голову достижения, так и ужасающие конфликты, которые выливались в реки крови невинных. Но Джованни всегда находили выгоду - особенно если это была кровь и смерть. Вторая мировая война окончилась двумя ядерными взрывами и их эхо ещё долго гуляло в мире мёртвых, превратившись в один из сильнейших Штормов за историю потустороннего ветра. Дули безумные ветра и миллионы душ были унесены в пустоши бесконечного ужаса и их стенания слышны теперь для каждого, кто пытается прикоснуться к изнанке мира живых. Куда более ощутимым ударом, как ни странно, стала депрессия тридцатых. Прибыль сокращалось, бутлегерство становилось историей, а потому мафии приходилось искать всё новые и новые источники дохода. Однако людская алчность и порочность оставались неизменными, а потому Семья продолжала жить. Спавшая популярность успешно вырванных из цепких когтей уже упокоившегося Соломона подпольных боёв снова засияла с новым витком истории и стала приносить стабильную прибыль узкому кругу своих обладателей. Но это было лишь началом и Андреас всячески подогревал аппетиты своих подопечных. Ему не нужны были мягкотелые и не способные урвать своё подручные...и подопытные. С каждым годом они узнавали что-то новое о мире ночи, но их не покидало ощущение, что им многого не договаривают. Держат в искусственном информационном вакууме, выход из которого маячил впереди - становлением и превращением в одного из сородичей. И только один из них в преддверии великой депрессии удостоился чести получить посвящение от крови самого дона. Аврора Джованни. Это могло стать причиной споров, обид, непонимания - но Андреас никому не объяснял причину своего выбора. Но каждого не покидало чувство, что это было результатом их усилий по организации подпольных боёв. Кто-то вложился больше, кто-то меньше, кому-то не хватило всего пары очков, а кто-то же и вовсе показал свою бесполезность и несостоятельность. Извивы судьбы были причудливы, и спустя долгие тридцать лет из всех, кто был на церемонии в соборе Святого Леонарда, осталось лишь трое. *** Андреас ждал их почти под самым пиком возвышавшейся в ночи башни. Одна из немногочисленных огромных новостроек - это здание просто кричало дороговизной и лоском. Просторные коридоры с дорогой деревянной отделкой, полностью автоматические лифты и понятливая прислуга. Джованни занимали несколько этажей под свои офисы и конторы и именно в одном из таких помещений расположился дон, оставив галерею "Forgotten Worlds" для собраний семьи и своих экспериментов. Он с маской ледяной невозмутимости сидел в кресле за широким дубовым столом и перетирал в руке сигару, изредка поднося её к носу. Никто никогда не видел, чтобы дон курил, но до чуткого обоняния доносился стойкий железистый запах крови, исходивший от цилиндра с прессованным табаком. По правую руку от него стоял невысокий человек в мышиного цвета костюме и с жидкими волосами. Его тонкий горбатый нос и слегка одутловатое лицо могло быть говорить о неудачнике и червивом клерке, но мужчина держался гордо и уверенно. Гораздо более уверенно, чем мог бы позволить простой смертный его комплекции. Джейсон Миллинер - член клана Миллинеров, которые верой и правдой служили Джованни, обеспечивая им почти заоблачные фонды и сферы влияния в американской политике. Гуль, как и всё его семейство, во главе с Френсисом Миллинером. - Доброй ночи. - с лёгкой ленцой прервал молчание Андреас, одёргивая лацкан своего шитого по современному фасону пиджака. - Не буду ходить вокруг да около, но я должен донести до вас небольшое известие. Дела нашей семьи всё больше и больше поглощают меня.. - на его лица заиграла двусмысленная улыбка, которую можно было бы истолковать как угодно. - А потому я не могу больше постоянно держать руку на пульсе ваших действий. Тем более за эти годы вы показали себя достойно, а потому заслуживаете самостоятельности в своих начинаниях. Отныне вы будете отчитываться либо перед Хэнком. Андреас взмахнул на пустующее место слева от себя. - Либо перед сеньором Джейсоном Миллинером. И как нельзя кстати у него будет к вам предложение об одной семейной услуге. На лице сородича появилась призрачная улыбка, а его серые, почти прозрачные, глаза впивались поочерёдно в лицо каждого из троицы, в ожидании реакции на столь...экстравагантное переподчинение.

Сравнение Архимеда с синим китом можно было проводить бесконечно. Исполинская громада лазурного цвета и характерными природными изгибами могла вдохнволять на тысячи красочных эпитетов и сравнений, а современные художники могли бы создавать причудливые голо-инсталляции в арт-пространствах заброшенных японский заводов. И сейчас, неотрывно следуя своему органическому прародителю, субмарина медленно изгоняла из раскрывшихся отверстий в корпусе воду, нагнетая через компрессоры всё больше и больше воздуха. Металлическая конструкция неотрывно обретала плавучесть и начинала своё медленное и величавое восхождение вверх. Конечно, в его микросхемах были заложены и протоколы быстрого всплытия, но Эдвард решил пощадить экипаж и реактор. Так продолжалось до тех пор, пока всех внутри не качнуло один раз от тряски всплытия и лазурных волн, накатывающихся на показавшего сначала нос, а потом весь хвост Архимеда. Увы, конструкторами по какой-то очень интересной и явно очень веской причине не было предусмотрено выхода наружу сверху. Хотя это казалось вполне естественной частью конструкции. Но зачем задавать вопросы, ведь, в конечном счёте, от них не появится люка наверх? А поэтому Эдвард просто поставил Архимеда на якорь, который с грохотом металла в чувствительных звуковых датчиках обрушился на дно, закрепляя успех прибытия к островам. Пилот чуть сгорбился в кресле и сощурился, рассматривая бьющие буйством красок просторы поверхности. Тянущаяся на десятки километров лазурная гладь акватории лишь в одном месте разбивалась изумрудным лесом маячившего вдалеке острова. И сложно было определится с чувствами - то ли ему снова хочется ощутить землю под ногами, то ли и переборок достаточно. Однако Эд не взял с собой свою любимую "Honda", поэтому возвращение на поверхность теряло немалую дозу шарма. Устало выдохнув и хрустнув костяшками, мужчина оторвался от комфортного кресла и ощущая боль в коленях от долгого сидения за пультом, направился в сторону кают-компании. Речь, вы любите речь?

- Думаю, после вчерашнего вулкана вам не составит труда сыграть роль строгой дуэньи для нашей субмарины! Эдвард чуть нахмурился, стараясь припомнить значение этого замысловатого слова и изо всех сил удержался от того, чтобы моментально включить нейронет и вбить в поисковую программу запрос. В конце-концов это могло ударить по его имиджу, а его нужно было соблюдать ничуть не меньше невинности Архимеда. Культурный обмен между западом и востоком всегда нёс в себе огромное количество непривычных обоим сторонам фраз, слов и концепций, заставляющих ломать головы и копья. Разница в менталитете, культуре, истории и даже просто языке давала свои плоды и даже спустя век глобализации в этих положениях мало что изменилось. Но, как показала практика, восток куда эффективней вбирал в себя западное. И сам Эдвард был живым тому докозательством. - А, да, конечно. Я побуду дуэньей. - улыбнулся Эдвард, внутренне надеясь, что произнёс слово правильно. - И никакой вожделеющий ласки и внимания кит не коснётся её своими синими плавниками. Эдвард опять откашлялся и решил перевести тему. - Вы из Испании, да? По крайней мере ему показалось, что "дуэнья" прозвучало по-испански.

Аврора - Да... - девушка медленно кивнула, опьянённая поцелуем. - Да, я сделаю всё, что нужно. На её лице появилась хищная улыбка и она медленно, грациозно встала перед Авророй. Словно красуясь и раскрываясь во всей своей полноте. Конечно, она была более пластичная и подвижна, чем сам Джованни. На её сторона была лишь недавно вспыхнувшая молодость, отсутствие опиума в крови и туберкулёза, сожравшего внутренности костей, отчего каждое движение не было столь неторопливым и выверенным. Но у Авроры было нечто большее, нечто возносившее её над простыми смертным. В ней была кровь её дона, делавшая простую человеческую плоть в разы сильнее, выносливее, лучше. Дебора вышла куда-то за дверь, чтобы через несколько мгновений привести за собой юную девушку с длинными чёрными волосами, водопадом спадавшими ей на плечи. Она растерянно озиралась по сторонам и потупила взгляд на Авроре. Она была миловидной и всем своим образом словно вопила о невинности. В отличии от раскрепощённой подруги, которая воплотила в себе её противоположность. Огонь и вода? Это могло стать ключевым номером нового предприятия. А после был шелест одежды и с фасада невинности сорвался первый стон. И всё это время Дебора неотрывно смотрела на Аврору. Пусть телом она была со своей подругой, но взгляд...взгляд оставался на Джованни. Оттилия - О, это не от меня зависит. - с полуулыбкой на губах, покачал головой Герберт. В его тёмно-каштановых волосах даже в темноте можно было увидеть проседь. Ровно ту же проседь, что видела и пять, и десять лет назад Оттилия. - Я могу лишь советовать и выдвигать, но последнее решение будет всегда за anzani - старшими. В Бостоне из их рядов только сам Андреас. Не говоря уже о том, что становление - крайне деликатная процедура, требующая одобрения с самых разных уровней клана. Её дядя улыбнулся и привычным жестом сцепил руки в замок. На этот раз на колене. - Но Андреас также ставленник Венеции и довольно влиятельного сира, а потому ему дозволено куда больше местных. Скажу так - ваши шансы на становление зависят от прихоти Андреаса Джованни. Вы можете пополнить ряды сородичей завтрашней ночью, а можете через пятьдесят лет верной службы. Герберт пригладил свои волосы и хмыкнул. - Я служил под поцелуем доверия на протяжении сорока лет, прежде чем получить то, что мне причитается по праву. Это не такой уж большой срок, но если ты переваливаешь за шестьдесят, - он коротко хохотнул, - о, тогда ты просто посмешище семьи. Такие определённо недостойны продвижения, раз за больше чем пол века не смогли доказать свою полезность. Но всё же не настолько ужасно бесполезны, чтобы семья отказалась от них.

- Скорость синего кита около 45 км/ч, так что долго на пределе сил они за нами гнаться не смогут. Полагаю, скоро они сами отстанут от нас... - Хммм, я читал в нейронете, что синие киты никогда не сбиваются в стаи больше двух особей. Слишком много едят. Скептически протянул Эдвард, смотря на нечёткое изображение, увеличенное в несколько раз. Он не ощущал какого-то трепета перед гигантами, однако сама громада этих существ впечатляла. Было что-то забавным в том, что не смотря на эпоху биологических карликов, это существо превосходило по размерам всех известных палеонтологии древних ящеров, бывших в своё время неоспоримыми великанами суши и воды. Да и во всех остальных эпохах тоже. Ещё в детстве он помнил голопередачи о древних животных и смотрел восстановленные по ДНК трёхмерные изображения этих хтонических тварей. Якобы в то время на Земле было больше кислорода, а потому могла существовать мегалофауна. И синий кит как будто в наглую смеялся над всеми этими теориями и извлечёнными из залежей почвы гигантами. Он - царь великанов, и он - даидаработи этих островов. - Ну, в таком случае мы можем просто увеличить ход, если они подойдут слишком быстро. Рано или поздно эти... - Эдвард покосился на зачарованную Анику, - прекрасные существа устанут преследовать нас. Не уверен, что хочу травмировать Архимед любовными ласками синего кита. Он нежно погладил панель с голопроекторами, как будто выступая гарантом невинности субмарины.

Ночь. Она была тяжёлой, она опускалась весом толщи воды на грудь и стремилась задушить в своих горячих липких объятиях, ломая рёбра и выдавливая внутренности. Она забиралась под кожу и заставляла её покрываться липкой влагой, а в горле стоял сухой ком, не способный утолиться одной лишь пресной водой. Ему нужна была соль, ему нужна была насыщенная органикой, солью и живыми существами влага. Темнота, пожирающая разум каждый день, должна была нести облегчение и новые силы. Но в этот раз её прибой приносил лишь разрозненные образы, остающиеся горечью во рту, не желающей уходить даже после пробуждения. Архимед несколько раз посылал сигналы на пульт, однако пилот лишь беспокойно ворочался в своём кресле. Пока, наконец, ВИ не взял на себя вольность включить вибрацию и разогнать соки в теле нырнувшего слишком глубоко в тёмные воды подсознания Эдварда. Он издал сдавленный стон и резко проснулся, какое-то время осоловело моргая и щурясь от света голографических экранов. Он не помнил, как уснул. В памяти остались только смутные пятна, намекающие на то, что он ещё долгое время после захода солнца осматривал окрестности в поисках неизвестно чего. Вулкан остался позади, но не странная липкая тревога. Возможно, он лишь надумывал себе. Возможно, его хотело предупредить шестое чувство. Кто знает? Каждый раз стараясь уловить тонкие порывы своей подсознательной сущности он только и делал, что натыкался на двусмысленности и кривотолки. Удача казалась статистической погрешностью и вероятностью, вписывающейся в теория хаоса. Наконец, разлепив глаза и протерев их от остатков сна, Эдвард широко зевнул и сел ровно. Он начал постепенно вникать в ту сбивчивую информацию, что пытался донести Архимед. Непонятные органические объекты мигали на сонаре, который пользуясь данными спектрометра безоговорочно отнёс неопознанные плавающие объекты к разряду живых организмов. Слишком много белков на квадратный метр и слишком мало тепла. Спустя мучительно долгие мгновения изучения данных, камеры наконец выдали изображение. Киты. И они стремительно приближались к субмарине. - Кхм, господа биологи. - раздался хриплый от недавнего пробуждения голос Эдварда в динамиках Архимеда. - Тут на нас идёт косяк китов. Как думаете, что они собираются делать? Последнее, что ему хотелось, так это устраивать гонки с этими животными. А из-за звуков, издаваемых субмариной, они могли принять её за одного из сородичей...или игрушку.

Аврора Дебора уже не скрывала своего вожделения во взгляде и с тихим стуком отставила бокал прочь, полностью поворачиваясь к Джованни и смотря на неё снизу вверх. Её взгляд затупился, как будто каждое слово певицы посылало её в мир тайных желаний и скрытых причин. Её дыхание стало прерывистым и Аврора практически слышала её учащённое сердцебиение. - Я...я хочу... - прохрипела девушка, следуя губами за рукой Авроры, коснувшейся её лица. - Я хочу власти над мужчинами, чтобы я могла заставлять их делать то, чего хочу, а не упрашивать, стоя на коленях. - она провела языком по алым губам и посмотрела прямо в глаза Джованни. - Я хочу быть как ты. Она медленно протянула руки вперёд, проводя подрагивающей от возбуждения ладонью по гладкому бедру Авроры. Воистину извращение и декаданс. Гнилая сердцевина богемы на протяжении веков была оком порока и разврата в буре человеческой цивилизации, отравляя своими сумасбродными и грязными желаниями достойных людей. И кто как ни жрицы этого культа были главными проводниками и воплощениями пороков? Оттилия Герберт придержал Оттилию и усадил её на одну из многочисленных скамей, расположенных в главном зале храма. Он сел рядом и какое-то время просто молча смотрел на неё. По его немолодому лицу невозможно было прочитать какие-либо эмоции, ровно как и по невозмутимым и смотрящим словно насквозь синим глазам. Свет вновь загоревшихся свечей создавали странную маску из света и теней на мужчине, заостряя его черты и делая какими-то хищными, нечеловеческими... - Нет, твои родители не принадлежат сородичам. - Герберт медленно покачал головой, разбивая повисшую тишину своим голосом. - Даже среди самих Джованни количество сородичей значительно ниже тех, в ком ещё бьётся сердце и теплится жизнь. И да, прошу тебя, избегай слова "вампиры". - он поморщился, словно попробовав нечто отвратительное. - Это всё равно что посреди приёма короля Британии заорать "motherfucker" в лицо венценосной особе. Он откинулся на спинку назад и опять какое-то время промолчал. - Наша семья занимается, в основном, поставками оружия для итальянцев и созданием уникальных образцов. Поэтому ты не найдёшь так много намёков на некромантию и истинное предназначение всего нашего семейного объединения. Но ты, как и я в своё время, проявила крайне интригующие таланты. - Герберт посмотрел на Оттилию и невесомо улыбнулся.

— Вы были близки, — знающим тоном отозвалась Иоко, тщательно маскируя смех. — Здесь много разломов, они для вас. Уверена, вы ещё успеете показать все свои таланты. - В общем-то кроме подобных случаев - никаких особых извращений не нужно. - Эдвард пожал плечами, в пол оборота разворачиваясь к Иоко. Скрытой шутки он явно не уловил, но и он никогда не был прорицателем человеческих душ. - Я здесь только ради таких ситуаций как эта. Он широко улыбнулся и в глубине его голубых глаз заплясали одержимые огоньки. Всего на мгновение, но достаточно, чтобы добавить какой-то безумный мазок в собственный образ, который сложился в головах у большинства членов экспедиции. А смысл фразы так и остался двусмысленным. К Иоко закралось подозрение, что так оно и задумывалось изначально. - Но я всё ещё надеюсь, что у этой посудины есть страховка. - выразил он ранее обдуманный страх и вздохнул, почесав подбородок. - Ты что-то хотела обсудить, Иоко-кун? Или проследить? Пилот чуть изогнул бровь, заговорщически склонившись над подлокотником кресла. Не смотря на своё нежелание излишне контактировать с окружающими, бесконечно пялиться на водную гладь в рубке надоедало даже ему.

— Решили покорить доктора эффектными манёврами? — послышалось угрожающее над левым плечом пилота. В нос ударил запах мяты, что солдат принёс с собой и успел пропитать её волосы. За шумом и кавалькадой манёвров прибытие ещё одного в рубку пилота осталось незамеченным, если только не смотреть на сигнатуры. Вот только Эдвард смотрел. Вернее сказать смотрел Архимед и только выводил предупреждения на порхающие голографические экраны. Пилоту очень не нравилось, когда кто-то подкрадывается со спины, а потому слежением за любыми вторженцами в рубку он озаботил ВИ субмарины одной из первых команд. Однако эти спецназовцы обладали донельзя занимательным желанием встрять в каждую тему и обнюхать каждую трещинку. Их поведение было настолько вызывающе-подозрительным, что невольно хотелось прокричать всей братии (вернее сестрии...сестринству?): "Ребята, вы палитесь!" Впрочем, он не был уверен, что их подразделение готовили к гражданской разведке. Одно дело пытаться выследить картель морских браконьеров в наполовину стоячих реках Вьетнама, а другое - проводить тщательную работу с ничего не подозревающим мирным населением. И градус подозрительности куда больше соответствовал тем самым догонялкам по камышам и тростнику. Право слово, как будто Эдвард прятал моно-нож под сиденьем и собирался вырезать их бравый отряд по одиночке ночью! Ну, мог и прятать, но кровожадством явно не страдал. - Если бы я хотел поразить - то ушёл бы в бочку с парой мёртвых петлей в середине. - Эдвард фыркнул, решив оставить свои пространные рассуждения при себе и просто взмахнул рукой, посылая голографический экран с изображение с задних камер. Там всё ещё исходил пламенем и дымом разрождающийся подводный вулкан. А в светлой воде то и дело взлетали обломки вулканической материи. Причём голографический экран завис в таком положении, что Иоко пришлось бы либо скосить глаза, чтобы нормально рассмотреть изображение, либо сделать шаг назад. И вовсе Эдвард не социопат.

- Значит, нам не грозят неприятности, когда вы пойдете спать, Эдвард? - задала вопрос Аника. Это не было попыткой принизить важность работы их пилота, совсем напротив. - Да, всё будет в полном порядке. Большинство угроз предсказуемо и если что - Архимед всегда предупредит заранее. Эдвард развёл руками, как бы показывая на количество показателей, идущих с многочисленных камер и сенсоров в рубку пилота. И всё это пропускалось сквозь аналитические фильтры ВИ, который просчитывал все вероятности с предельной скоростью, недоступной биологическому процессору человека. Как ни торжество кремниевой формы жизни над белковой? Но не успела Аника что-то ответить, как экраны замигали красным и по рубке разнёсся протяжный басовитый вопль сигнальной системы. Экраны вспорхнули как стая потревоженных птиц и замельтешили в воздухе, сменяя один другой и выводя наиболее актуальные экраны перед крутанувшимся в кресле пилотом. Подводный вулкан, который очень кстати решил проснуться прямиком под днищем Архимеда. Ну что за чудесное совпадение? Вот только в такие совпадения Эдвард не верил хоть убей. Но сейчас было не до лишних размышлений. - Доктор, найдите куда ухватиться. - резко бросил он через плечо и перехватывая рукоятки мануального управления кораблём. По субмарине пронеслись тревожные трели и всё вокруг окрасилось в аварийный красный свет. Следом за звуками тревоги во всех уголках Архимеда зазвучал голос пилота. - Внимание всем, под нам решил рвануть вулкан. - его голос был напряжён и сосредоточен. - Всем пристегнуться покрепче и убрать подальше всё, что может сделать в вас лишние отверстия. Мотивирующе, ничего не скажешь. Следующие долгие минуты внутренние отсеки субмарины оглашались только надрывным гулом идущего на износ атомного двигателя. Температура в инженерном отсеке неуклонно росла, однако внезапно двигатель прыгнул на привычный уровень работы и всех, находящихся внутри, повело в сторону. Это не был космический корабль, где отсутствовало понятие верха и низа. Не смотря на всё своё сходство с космосом - океан всё ещё сохранял силу тяжести. И был во многом куда его опасней. Низкочастотный гул от разыгравшегося подводного извержения заставлял переборки вибрировать, передавая колебания телам пассажиров. Мало кто видел разыгравшийся подводный ад, который сейчас созерцал Эдвард заодно с доктором Бьёрк. Огромные лавовые бомбы овеянные потёками магмы пролетали мимо иллюминатора и мелькали на экранах камер, пока пилот закладывал очередной зубодробительный вираж, вращая синюю громаду Архимеда так, что никому бы не пришло в голову. Ещё несколько раз всех пассажиров рвало из стороны в сторону, а затем всё внезапно прекратилось. Освещение вернулось к нормальному режиму и ход субмарины выровнялся. - Уф, это было весело. - с бесшабашной улыбкой выдохнул Эд, разжимая рукоятки руля и встряхивая взмокшие ладони.

Аврора На лице Деборы отразилось возмущение, когда Аврора приблизилась. Казалось, она уже была готова вот-вот оттолкнуть за такое наглое вторжение за своё личное пространство, но когда дыхание Джованни коснулось её кожи - глаза певицы подёрнулись туманом и её тело внезапно расслабилось под напором неодолимых чар. Самых простых, ни капли магии крови. Обычная женская магия...которой эта еврейка оказалась на удивление податлива. Она внимательно слушала итальянку и медленно кивала, начиная дышать всё чаще. Казалось, перед её глазами проносились самые греховные и потаённые картины. - И что же это...иное? - подрагивающим голосом спросила она, стараясь вернуть в себя так резко покинувшую силу и надменность. - Почему это мне должно быть интересно, ммм? Он запрокинула голову и посмотрела в глаза Авроре, невольно покусывая уголок рта. Точно тесто она всё больше размягчалась, подталкиваемая горящим внутри желанием. Сложно сопротивляться, когда перед тобой твой идеал.

- Нет, отчего же. Я впервые на судне такого класса. Мне интересно. - А, это... - Эдвард рассеяно обвёл взглядом парящие голографические интерфейсы и пожал плечами. - Там, где крутятся корпорации - всегда крутятся огромные деньги. А уж они не скупятся на технологические плюшки, если это сулит выгоду. Он криво усмехнулся, нажимая несколько кнопок на кресле, активируя жидкие кристаллы в мягкой части сиденья, чтобы те стали запоминать форму тела пилота и подстраиваться в наиболее удобное физиологическое положение. Ему и самому нравилось количество модификаций на Архимеде. Однако всё же на этой подлодке наибольшая часть была подчинена функциональности. Может, это не было понятно с первого взгляда, однако казёный стиль был свойственен для всех проектов. Будь то государственные или частные. - По большей части тут всё подчинено ВИ. - как будто в ответ на не высказанные мысли Аники, сказал пилот. - Системы наблюдения, контроль жизнеобеспечения - в этом парне столько вычислительных мощностей, что хватит на какой-нибудь институт. Квантовые процессоры могут обрабатывать террабайты данных, так что мне чаще всего нужно ввести запрос или команду. Он осмотрелся по сторонам, а потом просто произнёс в потолок. - Архимед, выведи данные по погоде и её прогноз на протяжении нашего пути. И тут же расположенные под потолком голопроекторы вывели трёхмерное изображение участка океана со всеми особенностями шельфа и курсирующими стрелками течений. А над ними раскинулись подрагивающие голубоватые облака с парящими цифрами температур. Какие-то из них завихрялись в шторма, какие-то изливались голографическими каплями на иллюзорную поверхность океана. И всё это текло и изменялось в реальном времени. - По большей части на мне лежат только мелкие и точные манёвры. Хоть где-то электроника ещё не вытеснила человека. Он хмыкнул, чуть прикрывая глаза.

- Можно? - осторожно спросила она. - Можно понаблюдать за отплытием из рубки? Я не буду мешать.. К счастью, Эдвард был предупреждён о приближении Аники заранее Архимедом. А поэтому его паранойя могла спать спокойно, не дёргаясь от внезапных вторжений в рубку. А ещё ВИ назвал имя и должность биолога, так что это снимало ещё один груз с плеч пилота. Возможно, они даже подружатся. Единстве человека и плода технического прогресса! - Да, конечно. - Эдвард безразлично взмахнул рукой, обводя металлические стены рубки. - Тут не очень разнообразная обстановка, но от техников другого и не ожидать, а? Он криво усмехнулся, поворачиваясь в кресле и бросая взгляд на девушку. Та выглядела...зачарованной. На всякий случай он посмотрел ещё раз на бескрайние водные просторы, которые разрезал Арихмед. Ничего особенного, вода, бесконечная вода. - Там что-то есть такое? - усомнился он в своих способностях к наблюдательности. В конце-концов она была биологом. Кто знает, какие тайны они там знают?

Оттилия - Отлично, ты справилась. - с улыбкой произнёс Герберт, принимая из рук девушки увесистый реликварий и устанавливая его во главе начерченного им пентакля. Рисунок вмещал в себя самые разнообразные сигилы, а по его периметру были зажжены свечи. Странная тревога всё сильнее охватывала душу Оттилия, начиная превращаться в животный страх. Однако усилием воли она заставила себя стоять на месте, удерживаясь от желания броситься прочь куда глаза глядят. Дядя медленно подошёл к девушке и вложил в её руки хлеб для евхрастии. Плоский пресный коржик, который ели католики во время причастия. - Откуси половину и держи его во рту. Не глотай. - наставительно произнёс Герберт и когда девушка слегка запинаясь выполнила его указания, окунул во флакон с миррой кисточку и стал наносить на её лоб, кисти и шею замысловатые символы. Одновременно он стал напевать на каком-то непонятном языке, которого Оттилия до этого никогда не слышала. Сложно было сказать даже к чему он может относиться. Это точно не была латынь, скорее что-то напоминающее арабский или иврит, но всё же нечто...иное. Нечто более древнее. Нечто пробирающее её до самых костей. Дрожь стала разливаться по телу гадалки и её ноги в какой-то момент стали подкашиваться. Однако Герберт был рядом и подхватил её, укладывая на холодный каменный пол в окружении магических сигилов. Он продолжал зачитывать странные заклинания, а силы всё больше и больше покидали Оттилию и вскоре она уже не могла даже пошевелить пальцем. Только беспомощно лежать на полу и ощущать, как слюна с чем-то железистым начинает напитывать хлеб в её рту. Голос Герберта то нарастал громовым крещендо, то превращался в тихий шёпот. И на одном из таких возвышений голоса тело девушки внезапно ожило, наполнилось невиданной силой и рванулось вверх помимо её воли. Но стоило ей приблизиться к пентаклю, как невидимая сила отбросила её обратно на пол. С её губ сорвался полный ненависти и боли хриплый вопль. Мужской вопль. - Тебе не место в мире плоти, отродье Стигии. - прокричал Герберт на немецком и с пылающими глазами указал пальцем на Оттилию. - Силой, данной мне бессмертной кровью, данной мне нашим Патриархом и покровительством Dis Pater - ИЗЫДИ! Дикий порыв ветра потушил свечи, ставни и двери стали хлопать с невиданной силой, а воздухе завыли инфернальные звуки. И всё это заглушил звон невидимого гигантского колокола. И когда вибрации от звука полностью поглотили Оттилию, она ощутила, как что-то стремительно покидает её тело. И впервые за долгие дни она ощутила покой. Всё было кончено. Она не помнила, сколько лежала так на полу. Но сквозь тьму к ней пробился запах отдалённо напоминающий кровь и холодные края чаши коснулись её губ. - Вот, пей, набирайся сил. Аврора Какое-то время на лице певицы отразилось донельзя странное выражение. Как будто сквозь подёрнутую леностью маску проступило что-то...голодное, жаждущее. Она смотрела так на Аврору какое-то мгновение, пока типичное выражение высокомерной стервы не вернулось обратно. Покачав бокал в руке, она сделала длинный глоток, не сводя взгляд с гостьи. - Её не будет ещё около получаса. Пока разогреется, пока заведёт публику...сама знаешь. - Дебора хищно улыбнулась, поигрывая пальчиками на ножке бокала. - Но ты можешь рассказать всё мне. Я ведь стою того, правда? Высокомерная, горделивая стерва.

Решение было принято, планы одобрены, а ожидания долгих споров не оправдались. Это донельзя радовало Эдварда, так как лишний раз спорить ему совершенно не нравилось. И дело состояло вовсе не в том, что он не могу, его это просто...истощало. Может, есть такие люди, которые после долгого спора ощущают прилив сил и уверенности в себе, но у него лично был лишь усталый зуд где-то в районе лба и полна разбитость от необходимости нырять в мир извращённой логики другого живого существа. Куда проще и естественней было конформировать под предельно логичный и металлический дух машины. Слиться с ним, раствориться в нём и дать его холодным мыслям бежать по тысячам кабелей, заменяющих белые дорожки нервных волокон. Поглощённый мыслями и рассчётами, пилот мелькнул в кают-компании, сбросив у одной из кроватей свою сумку и верхнюю одежду, чтобы тут же скрыться в следующем отсеке. Быть может, сидящие там посчитали бы отсутствие приветствие грубостью, но в данный текущий момент релятивистского времени и пространства Эдварду было в определённой степени наплевать. В данный момент на нём лежала ответственность, а к ней он относился смертельно серьёзно. Ловкий мотылёк оправдывал своё имя, когда затянутый в стилсьют пилот залез в его миниатюрную кабину и нырнул в объятия воды, стоило держателям в ангаре разжаться. Легко маневрируя между распорками подводной части базы, Эдвард направил его в одно из приветственно распахнутых стыковочных секций Архимеда. Резвый, ветренный и легкомысленный. Следующим был на очереди Мул, который тоже вполне соответствовал названию. Медленный, неповоротливый и задумчивый, как его тёзка из животного мира. И с такой же огромной скрытой силой внутри жёстких переборок и мощных двигателях, которых хватило бы на сотню подобных оболочек. И последним в очереди стоял Краб. Внушительных размеров экзокостюм был одной из самых передовых разработок в своей линейке. Невероятная прочность и выносливость этого аппарата была предметом многих анекдотов среди подводников. Резво перебирая конечностями, он прыгал по песчаному дну, каждый раз прикладывая огромную гидравлическую силу чтобы противостоять присасывающему эффекту рыхлого дна. Но самое увлекательно лежало впереди. Едва оказавшись под дном Архимеда, Эдвард резко выдохнул, покрепче ухватывая рукоятки манипуляторов и поднял их вверх. А потом что есть мочи сжал красные кнопки реактивного ранца и в струе перегретой воды и пузырьков воздуха стал быстро подниматься, овеяв себя следом из взбунтовавшегося песка. Время расчётов прошло и настало время чистой реакции. Стоило лишь едва приблизиться к обшивке субмарины, пилот сжал кнопки и клешни экзокостюма ухватились за специальные крепежи, фиксируя Краба как настойчивую рыбу-прилипалу к брюху кита. На мгновение всех находящихся на борту подлодки охватила лёгкая дрожь от момента стыковки. К счастью, за ней не последовало никаких дополнительных волнений. Стыковка подошла к концу. *** Устало смахнув пот со лба, Эдвард опустился в сиденье пилота в рубке и прошёлся пальцами над панелями управления, вызывая голографические интерфейсы. Карта глубин, показатели внутренних и внешних датчиков, самые разнообразные данные, которые показывали нормальное функционирование всех систем и подсистем. Он снова оказался в своей родной стихии и не сдержал улыбки на небритом лице. - Архимед приветствует вас, капитан Симидзу. - разнёсся по рубке приятный синтезированный баритон, который был должен источать вековую мудрость и знание всех вселенских законов. - Все системы в норме, курс проложен. Ну, по крайней мере так должен был звучать Архимед в седые античные времена. Кто знает, как он говорил на самом деле? Может, он противно шепелявил? Или пищал? Может, он вообще был картавым? Кто знает, кто знает. - Кхм, и тебе привет, Архимед. - прокашлялся Эдвард, взмахом руки выводя карту пути к законсервированной базе и выбирая предпочтительные курсы с рассчётной скоростью и временем прибытия. - Надо будет покопаться в твоих настройках и сделать менее занудным. Это он уже пробормотал себе под нос, но Архимед тут же не применул отпарировать. - Серьёзные изменения в моей архитектуре доступны только персоналу с высшим кодом доступа. - А это и не так серьёзно будет, я тебе обещаю. Наконец, мужчина сжал мерцающую сферу, отвечающую за общекорабельную связь и из всех динамиков разнёсся его голос. - Архимед готов к отплытию и навострил плавники. Завершайте все свои дела на земле, если не хотите остаться неприкаянными морскими душами. Ориентировочное время в пути - четверо суток. Ох, это будет долгим путешествием.

Эдвард хмыкнул на упоминании браконьеров. - На то к нам отослали целый отряд морских кошечек. - шутка была сомнительной, он он просто не смог удержаться. - Уверен, если что-то пойдёт не так - они будут нашей первой линией обороны. В конце-концов у нас не военная экспедиция, а разведывательная. В первую очередь мы должны заботиться о безопасности биологов, а уж эти увлекающиеся души вполне могут обрадовать шестичасовым заплывом, так что воздуха в баллонах на обратный путь не останется. Тут-то и вынырнет наш... Пилот сделал волнообразное движение рукой и ухмыльнулся. - Волшебный Мотылёк. Может, он и хрупкий как крылья ночной бабочки - зато очень быстрый, в отличии от всей остальной вспомогательной техники. Мул более спорная тема для разговора. - он тяжело вздохнул. - С одной стороны его пропульсионной пушки и клешней может хватить для таскания тяжестей, но если нам придётся разгребать огромные завалы - Мул будет куда полезней. В любом случае. Плечи под чёрной кожано-кевларовой курткой поднялись и опустились в безысходном жесте. - Последнее слово за профессором.

Беспорядок в комнате заставил Лайан сжать с ненавистью зубы. Кто-то был настолько наглым и дерзким, что решил будто каюта магистра - достойная цель для грязного и подлого грабежа. Такая наглость вызывала даже тень уважения, но ещё больше колдунью наполняло желание разорвать наглеца в клочья за одну лишь мысль, что она - подходящая цель для подобного. Но что было странным - кому-то понадобился исключительно её гримуар. Какого-нибудь воришку скорее бы прельстил причудливого вида арбалет, установленный на подставке или небрежно брошенный к'сальский кристалломёт, аналогичных образцов которого не найти во всей известной галактике. Перехватив поудобней свой посох, разразившийся низким гулом от переполнявшей его энергии, она громко произнесла, приблизившись к платяному шкафу. - Выходи и, быть может, я тогда не уничтожу тебя на месте. - холода в её голосе хватило чтобы заморозить Ксурунт заново.

- Я тут просмотрела список доступного оборудования, - пожаловалась она Эдварду, - и скажу тебе откровенно, прямо-таки почувствовала себя женщиной. Ну, знаешь, то самое чувство, когда в перелет можно взять только ручную кладь, и ты не можешь определиться: отказаться от запасной ли пары вечерних туфель или от портативного мини-гидратора, потому что и то, и то - нужное. В общем, я подумала, что такой важный вопрос нужно решать сообща, прежде чем отправить готовый перечень профессору на согласование. Слова Хельмы заставили Эдварда задуматься над изобретательностью такого сравнения. И абсолютной его чуждости для более последовательного и аскетичного мужского разума. Пилот покосился на свою сумку, где из вещей было только пара сменных футболок и штаны, помимо всяких прочих мелочей. С этой сумкой и практически не изменяющимся набором вещей он промотался по доброй половине мира, не ощущая необходимости брать с собой что-то сверх. Благо набор скачанных из сети чертежей для принтера могла исполнить почти любую потребность, если вдруг такая припрёт. Как правило - не приперала. - Ага. - наконец, подобрав подходящее для себя сравнение, мудро изрёк Эдвард. - Это как в настольных голоиграх. Ты либо создаёшь узкого специалиста, либо создаёшь многопрофильный мультиинструмент, который может не пригодиться, а может внезапно вытащить тебя из какой-нибудь Марианской Впадины. Пилот чуть сощурился, смотря на Хельму и надеясь, что сравнение не вышло слишком уж путанным. - Кхм, в общем я к чему. - он опять потёр начинающую отрастать всё больше светлую щетину. - Логичнее будет взять по единице каждого транспорта. Мотылёк для разведывательных миссий, Мул для перетаскивания тяжестей, если вдруг будет такая необходимость...ну и Краб вообще полезная штука, куда ни воткни. Эдвард усмехнулся с затаённой болью. Он-то прекрасно знал, что аппаратура для бурения будет именно на крабе. Чёртово выносливое членистоногое. Парой мгновений позже мужчина ощутил странное давление в затылке и заозирался. Знаете это чувство, когда нет никаких логических причин оглядываться, но ты, чёрт побери, чувствуешь, что на тебя кто-то смотрит. И поворачивая голову ты ловишь длинный взгляд в толпе, направленный прямо на тебя. И именно сейчас он усмотрел Иоко, которая приветливо помахала Эдварду и Хельме. Постаравшись отделить усталость от дружелюбия на лице, пилот помахал в ответ.

Завидев знакомое лицо, техник просияла и на крейсерской скорости рванула прямо на пилота. - Утречка, - поприветствовала она Эдварда. - У меня две новости: хорошая и плохая. С какой начинать? Эдвард едва сдержался от того, чтобы не попятиться назад при виде берущей на него разбег светловолосой девушки. Он как-то в одну из бесчисленных бессонных ночей читал в нейронете историю Скандинавии и рассматривал 3Д рисунки кровожадных морских пиратов, которых называли...vikingr? Vikinger? И прямо сейчас у него перед глазами пролетели те образы сожжёных деревень и похожих на драконов лодок. Конечно, Хельма не была бородатым мускулистым язычником с зазубренным топором, но когда время ускоряет свой ход - что угодно может прийти на ум. - А, кхм, да. - пилот откашлялся, глядя в светлые глаза механика и вымученно улыбнулся. - Давай начнём с чего-то приятного, в мире и так полно паршивых вещей.

"Архимед" блестел лоснящимся боком в лучах солнца, пробивавшихся сквозь воду. Всё в его обтекаемых формах и безупречной обшивке говорило о крайне небольшом "пробеге" и последнем писке современных технологий, применённых при его постройке. Что внушало доверие - так это потенциальное количество денег, спущенных на его постройку. За всю свою профессиональную карьеру Эдвард пилотировал самые разнообразные субмарины и более мелкие образцы подводного транспорта. От самых дёшевых подлодок, которые не выходили за безопасные акватории (и откровенно дышащие на ладан), до крайне современных образцов, которые можно было спокойно пускать в космос - только приделай к бортам ионные двигатели. - Надеюсь, на него есть страховка. - пробормотал пилот себе под нос, потирая подбородок и какое-то время задумчиво разглядывая "Архимед" сквозь смотровое стекло базы. И с чего бы у него возникли такие мысли? Бросив на металлический пол дорожную сумку со скудными пожитками, Эдвард поискал среди снующих туда-сюда инженеров и техников Хельму. Уж с кем как ни с ней обсудить комплектацию для будущей экспедиции? И ему хотелось как можно больше оттянуть тягостное решение брать с собой буровые установки. Это было неизбежное решение. И слишком тяжёлое, чтобы вот так с лёгкой руки решать это самому.

Эдвард не стал пренебрегать предложением доктора Леманна. В конце-концов бесплатный табак он и на дне Марианской Впадины бесплатный табак. Главное не спускаться до той отметки глубины, где большинство современных материалов начнут растворяться в студенистую жижу. И пилот не был уверен что раствориться первым - самокрутка или его глаза. Только когда доктор удалился по своим делам чтобы пропасть до утра Эдвард подозрительно обнюхал самокрутку, стараясь уловить незнакомые запахи. И таких было полно. Уж что-то, а стандартный табак из взломанного принтера он знал наизусть ещё с годов лихой молодости, а уж сейчас-то... Иногда казалось, что японское правительство слишком уж заботиться о здоровье своих граждан. Настолько тщательной эта была забота, что где-нибудь на западе это посчитали бы вмешательством на право свободы выбора. Но такие забавные вещи как "свобода" и "выбор" на востоке закручивались похлеще колец китайского дракона на новый год. Но если ты растёшь в окружении бесконечного технологического взрыва и на выходных ходишь на рынок за SD-картами на развес - волей-неволей научишься перепаивать провода на бесхозных принтерах, чтобы выжать из них кое-что ни разу не санкционированное. С немного ностальгическими мыслями Эдвард извлёк из кармана электрическую зажигалку и сжал на ней кнопку, отчего спираль моментально раскалилась до красна и подожгла кончик поднесённой самокрутки. И вскоре к сизому дыму Иоко присоединился новый столб. Впрочем, это не были обвалакивающие пары электронных сигарет, а потому всё, что оставалось - запах. Едкий, терпкий запах, ни разу не отдающий пластиком на языке. Как непривычно. Мужчина покосился на погружённую в какие-то свои загадочные мысли соотечественницу и усмехнулся уголком рта. Он нередко видал военных, но сам прекрасно представлял каково это - потерять за формой человека. Что у созданного серийного солдатика есть свои мечтания, чувства, быть может даже философия. Но для обывателей они были теми самыми пугающими ёкай, что принимали человеческий облик и утаскивали детей, хватая их за лодыжки в тёмных подворотнях. Чтобы потом бить колотушками по пяткам и стегать бамбуковыми палочками по мягким местам. Оставалось надеяться, что это были просто досужие фантазии, а тройка фурий не обернётся в пышущих пламенем демонов, обернувшись перед этим вокруг своей оси три раза каждая.

Аврора, кабаре "Какаду" Она была прекрасным солнцем, спустившемся в тёмные чертоги обители грешников. Она была золотым совершенством и воплощением идеальных манер. Лёгкая улыбка, кивок, касание бархатистых ладоней - и вот уже все препоны и замки раскрываются перед ней как перед настоящей хозяйкой всех дел, что происходили и могли произойти в этом месте. Уже через несколько минут она хозяйственно раскрыла дверь гримёрной комнаты. Первым, что встретило Аврору был густой запах женских духов, витавший в комнате. Широкое зеркало в обрамлении ламп было насестом для девушки в невесомом белом платье. С выражением вселенской скуки она откинулась на мягком стуле и поигрывала бокалом с шампанским в тонкой бледной руке. Когда певица вошла - девушка подняла на неё блестящие отрешённые глаза и лениво сделала глоток. - Я уже не принимаю поклонников. А если вам нужна Кейла - та сейчас должна начать выступление. Аврора прекрасно понимала, что эта наглая девица узнала её. Видела в её наглых глазах, видела в нарочито расслабленной позе. Что же, она наткнулась на высокомерную...дамочку.

Эдвард с каким-то затаённым интересом наблюдал за перепалкой капитана военных и русским биологом. Казалось, между ними завязывалась самая настоящая химия! Химия как между магниевой стружкой и ведром воды. Ох, этот сладкий конфликт гражданских и военных. Не хватало вывернутых рук и криков об угнетении свобод. Где-то в глубине души пилота затаилась крамольная мысль о том, что ему будет под что поесть попкорн, наблюдая всё из своего уютного гнезда при помощи внутренних камер. Вечер определённо переставал быть томным. Кстати о томности. Он позволил своему ускользнувшему вниманию вернуться к своей собеседнице. Так мило улыбавшейся, что щемило в груди. Щемило в груди от того, что может скрывать эта улыбка. Тонны отчётов под грифом "совершенно секретно"? Трупы пиратов? Слёзы невинных детей, растоптанных полицейскими ботинками во время демонстрации? Военная форма действительно будоражила воображение и у пилота зачесались руки откупорить одну из ампул и попробовать занырнуть в путешествие по чёрному телу эгрегора военщины. - О, тут всегда нужно готовиться к чему-то фееричному. - Эдвард усмехнулся, ощущая лёгкое облегчение от того, что курс разговора переметнулся в более отвлечённое и невинное течение, где он мог чувствовать себя как рыба в воде. - Чем глубже спускаешься в океан - тем более диким и необузданным он становится. Так что поверхность во время шторма покажется скучной бытовухой. Но если придерживаться заранее просчитанных дорожек - от большинства неприятностей можно сбежать. Он доверительно качнул головой, как будто вверяя в распоряжение одну из тех самых тайн, помеченных ярко-алым грифом. К счастью, Эдвард не был настолько хорошим прозревателем душ, чтобы усмотреть в глубине карих глаз Иоко такие странные фантазии о руках. Beati inscius.* *блаженны неведающие

Оттилия, собор Св. Леонарда На улице их ждал водитель. Светловолосый молодой парнишка, смоливший самокрутку и тут же бросивший её в лужу у тротуара и прыгнувший на водительское сиденье стоило Герберту в сопровождении Оттилии появиться в дверях подъезда. - Куда едем, мистер Кёниг? - с широкой белозубой улыбкой спросил парень, глядя в зеркало заднего вида и с интересом косясь на бледнолицую гадалку. Долгие дни мучений хоть и оставили тёмные круги под её глазами - но всё же не съели её естественной красоты, остававшейся завидной для огромного количества женщин. Которых, по иронии судьбы, она консультировала. - Собор Леонарда. Это в этом районе. - небрежно бросил мужчина, откидываясь на спинку сиденья и устремляя взгляд в окно, попутно сложив губы в жёсткую линию. Оттилия отлично знала это выражение дяди. Это означало то, что он сейчас прикидывает огромное количество вариантов какого-то события, которое он хотел просчитать. И не было необходимости обладать провидческим даром чтобы понять, какой проблемой сейчас поглощены его мысли. *** Собор Святого Леонарда - место, где всё началось. Как ни странно - это место практически не изменилось. Но чего же ожидать от католического храма? Они были застрявшими во времени сооружениями, неподвластными человеческой изменчивости. И неважно, в каком состоянии застывали эти места - будь это хрупкая и одухотворённая возвышенность к богу или мрачная тёмная громада, обещающая лишь гнев и бесконечное проклятье. И этой ночью собор не изменял традиции первой ночи, сохраняя за собой ореол мрачной и пугающей таинственности. Двери с басовитым скрипом распахнулись под руками Герберта, когда они вошли внутрь. Водитель благоразумно остался в машине, даже не думая показывать носа из окна. - Мы на месте. - возвестил мужчина, оборачиваясь к Оттилии. Его слова загуляли эхом под высокими сводами собора. - Найди девять свечей, девять грамм мирры, гостию и любой реликварий. Последний должен быть в помещении за алтарём. Надеюсь, твои ловкие пальчики помнят мои уроки. Сменив серьёзность на плутовское озорство, Герберт подмигнул девушке и похлопал её по плечу. - А я пока займусь подготовкой к ритуалу. Во времена моего ученичества я вообще лет десять одни котлы чистил и копал могилы, тебе повезло, Отти.