Grey_vi_Ory

"Твою мать", отрешенно подумал Энди. Найджел уже увидел ответный взгляд, полностью согласный с утверждением, что нельзя терять время, и теперь блондин созерцал на картинке проектора боевые единицы корпорации. Нужно было искать шаблон ручного излучателя сингулярности или там синтезатора чёрных дыр. Если они бывают компактных размеров.

- Он не боевого применения? - в голосе Дуэйна слышалось определенное неверие, что сноходцы способны создавать что-то просто так, без двойного дна. Кошки, скребущие на душе у молодого ирландца, оценили гипотетическое зрелище боевого применения крохотного доброго пёсика. ОМП умиляющего действия. На лице проявилась только тень улыбки в голубых глазах.

Ой все. Не то чтобы я в тебе сомневалась. Формальности надо блюсти!

У меня будет мой сидр, фак йес!

Концентрация рыжих и зеленоглазых в помещении зашкаливала. Войдя в комнату, Эндрю кивнул тем, кто ждал их. Было почти приятно увидеть Айрин - как и ее медведеобразных братьев-подчиненных. А жесткость Дуэйна и вовсе осталась незамеченной. - Я готов послушать, - пожал плечами Флинн.

Алиса не шагнула к грузовику, пока медик недвусмысленно маячил у бортика. И только потом устроилась поближе к выходу. Значит, его последнее пожелание исполнилось. Синеглазая делала очень хорошо и старательно все, за что бралась. Мысль принесла странное успокоение. А потом широкие плечи бельгийца отгородили их друг от друга. Флинн запрокинул голову и прикрыл глаза, затылком упираясь в стенку. Активировался визор. Разум наполнил звук. Настоящий покой находится в перемещении от точки до точки. Ты уже в движении, твой путь обозначен. Жди. Он был инструментом в команде, а инструмент лежит молча, пока не потребуется. Ключевое слово.

Тем самым первым и наглым коллегой оказался не кто иной, как Энди. Завис на некоторое время на краю, на случай, если кому из дам понадобится рука помощи. Это, конечно, представлялось сомнительным, поскольку одна из дам, не имевших очевидного кандидата на роль помощника, была отягощена крайней степенью тактичности, другая - имела полное моральное право его ненавидеть и брезговать даже воздухом в радиусе тридцати футов от сноходца. А потом утвердился в самом дальнем углу, разумеется, чтобы всем хватило места, и озаботился проблемой шлема. Созданные в убежище дихари кошачьи ушки остались в "Бетти" нежданным подарком для будущих постояльцев Амади или её самой. В итоге белые лохмы украсила плотная тёмная шапочка. Внутренний слой бронеткани мог защитить даже от пули, если только она не будет выпущена в упор. Забрало по понятным причинам отсутствовало, поэтому беречься от плевков гончих-мутантов придётся с удвоенной силой. Ну и хрен с ним. Технологичную броню все ещё скрывало старое тряпье.

Ари стоял рядом с передним колесом, время от времени проверяя его накачку старым дедовским методом - пинком. - Забирайтесь внутрь, места всем хватит, - коротко сказал он, кивнув в сторону открывшейся задней дверцы, ведущей в удобный и вместительный кунг. На грязный асфальт спрыгнул Хаммер, улыбнулся Алисе и Эндрю, почти как старым знакомым. За бронированным лобовым стеклом просматривалась еще одна фигура, видимо, Арм остался за рулем. - Салют, - кивнул Энди уже знакомым лицам. Сосредотачиваясь на деле, личностях государственников, разговоре, он мог держаться естественно. - Найджел Грин, наш командир. Про командирский ранг они уже и так знали, а имя все равно обронится в разговоре. Так что упорствовать в лишней конспиративности Флинн не видел смысла. Зато более-менее соблюсти дипломатический этикет не помешает.

Просто пришла лишний раз сказать, что у @Heaven's Secret на аве потрясающий инквизитор, который меня восхищает всегда, без перерывов на сон и обед. Это уже говорили, но не могу молчать х)

Восславим Господа))

Чудеса случаются) (А то придётся выкручиваться: надел ведро на голову - значит, против голоснул)

Есть такая штука, как игровая условность) Тот же пастух, у которого в арсенале два слова, потом будет речи на линче толкать, зуб даю)

И все равно не убедил. Не до конца. Найджела потянуло рявкнуть в лучших традициях морской пехоты "посэркай мне тут еще, салага!", но желание умерло, едва успело оформиться. Он уже давно не сержант, он разведчик-сноходец, командир и, в перспективе, любящий и любимый в ответ муж. Вместо этого Найджел задал вопрос, хотя и знал, каким будет ответ. - Хочешь поговорить наедине? Эндрю знал, что Найджел знает. Покачал головой. Из-под спутанных светлых волос показались крепления визора. - Нет. Но спасибо. Благодарность была настоящей. Мелькнула, как чудом вырвавшийся из плена пасмурного неба солнечный зайчик, вспыхнувший на рябой от дождя озерной поверхности.

Квесты. Награды голосами. Карамельная механика. Уууу.

Разумеется, от Найджела подобный вид его коллеги ускользнуть не мог. - Эндрю? - вопросительные и тревожные нотки в голосе Грина несколько выходили за рамки обычной тревоги командира за подчиненного. Разумеется, не мог. Чертова проницательность. Проклятая наблюдательность. Гребаная выучка. Привитая, а может, и усиленная способность смотреть и видеть, проникать если не в душу, то куда-то поблизости. - Я в норме, сэр, - поспешил удостоверить командира в своей дееспособности сноходец. Подумав секунду, видимо, нашел это недостаточно убедительным и уступил сам себе, уточнив: - Для дела. В ее собственных застыл немой вопрос, как в зеркале, отразилась в них чужая боль. Марси только и могла теперь смотреть со стороны, жалея, что никак не может впитать хотя бы часть всего того, что убивало его, в чем бы ни была причина. Жалеть, что не может помочь. Ничем. Никак. Никчемный бесполезный друг. На расстоянии голубые глаза оставались такими, хотя вблизи можно было бы разглядеть в них красные прожилки, кричащие маркеры прожитого. Они встретили хризолитовый вопрос и ответили безмолвно, с едва заметным кивком растрёпанной головы. Со стороны, наверное, это было немое приветствие. Отточенное годами практики восприятие дипломатки не могло не распознать подтверждение тому, что было сказано вслух двумя с половиной часами ранее.

Надев шлем, активировал связь. - Грин - всем. Собираемся внизу через десять минут. Флинну не пришлось идти далеко. Второй раз за день воспользовавшись сохранившимися признаками цивилизации, сноходец несколько раз умылся ледяной водой и вернулся в общий зал. Выглядел он, определённо, плохо, для человека, которому дали два часа на отдых.

Да :D Ну и просто рада за вас, ребятки :3

Ухуху, какая компания подбирается *.*

Что там забыли все эти прекрасные женщины, любопытно. Ну, кроме денег.

Кажется, она прикасалась не к человеку, а к заколдованной статуе. Ни тонкие пальцы, ни соленые от слез теплые губы, ни нежные ладони не сумели добиться отклика от того, кто сидел в десятке дюймов и одновременно был бесконечно далеко. "Что мы сможем вместе создать". Что ты можешь, Эндрю Флинн? Вся твоя жизнь - увлеченное ползание с другой стороны стеклянного потолка, под гербовым символом в фиолетовой рамке, напоминающей о недоступном. Как удачно было получить напоминание об этом. Знай свое место. Свой средний уровень. Когда он заговорил, что-то страшное было в голосе. Пустом и равнодушном, потерявшем все, что делало ирландца собой: стойкость, смешливость, яркую жизнелюбивую искорку. Правая рука сделала движение в воздухе, и кончик алой нити проплыл неспешно, словно паутинка сказочного паука. - Ты хоть слушала меня, глупая ты девчонка? Я не предназначен тебе. Я не изменюсь. Сэкономь себе время и нервы. Представь, что это был просто реалистичный эротический сон. Они заканчиваются рано или поздно. Медик подорвался с места и решительно зашагал к выходу. Серебряная роза мелькнула и погасла, отражая пойманный из коридора свет, когда дверь закрылась за его спиной. *** У двери в подсобке, в углу, куда не проникал свет, а проникал лишь шорох маслянистых, жирных дождевых капель по потерявшему прозрачность оконному стеклу, скорчился в темноте человек. Ему было наплевать на холод и неудобства. Наплевать, что завершивший вечернюю трапезу волкособ мог принять его за чужака и перегрызть глотку, не успев почуять знакомый запах. Должна же быть у нее гордость? Должно же хоть это оттолкнуть ее, чтобы не было соблазна увязнуть обоим в десятилетних попытках собрать механизм, шестерни которого не подходили друг другу изначально. Пожалуйста, пусть это сработает. Еще он мог надеяться на то, что в лаборатории или небоскребе его настигнет особенно прыткая гончая, особенно шальная пуля, помечтать о психосоматической коме с последующей амнезией. Но и так сойдет. Она оправится. И будет счастлива. Верить в это было необходимо, как дышать пыльным, отравленным воздухом.

В свои двадцать семь Эндрю Флинн никогда и никого не ненавидел. Ничье существование не вызывало в умиротворенной обычно душе столько злости, что хотелось его прервать. Все бывает впервые, да? Сейчас беловолосый сноходец до тошноты, до головокружения, до слепоты ненавидел самого себя. За то, что не был тем, кто ей нужен. За то, что не понял этого раньше. За то, что посмел подумать, будто может делать ее счастливее. За то, что не остановился, соскальзывая вместе с ней в пропасть. Маленькому синеглазому котенку нужен был кот. Ирбис в человеческом облике. Чтобы быть рядом, когда смуглой ручке захочется ощутить ладонью теплое и преданное. Чтобы уходить в тень, когда на сцену выйдет невозмутимая Элис, и там готовить фруктовые коктейли, ожидая возвращения любимой. Чтобы не мог жить дальше, чем в сотне метров от нее. Чтобы было как в книжке. Старой земной книжке из тех, что Алиса хранит в несгораемом шкафу с контролируемой влажностью. Чтобы был для нее всем, чем она захочет. И на это он не был способен. - Не т-ты сделала, - запнувшись на одиноком слоге, ответил ирландец, с трудом сделав вдох. - а я. Марси просила меня уйти. Чтобы я был на собрании. Был рядом с тобой. Я не смог. Не смог оставить ее наедине с собой. Там, внизу, был не подвал. Не переговоры. А наш отряд. Я был уверен в исходе, к которому вы придете. Был уверен в тебе. Два взгляда. Два оттенка, происходящих от воды и неба. Одинаково искаженные болью. Бездонные колодцы душ, и как вычерпать оттуда печаль? - Ты же ничего не сказала бы, не начни я настаивать, да? Сколько таких моментов было, Алиса? Когда я делал тебе больно, не замечая этого? Когда создал свой транспорт? Когда не проводил тебя в убежище, а остался снаружи? Когда сделал для Марси накидку? Когда лечил тебя последней? Сколько таких моментов будет, если мы сейчас притворимся, что все в порядке? Энди опустил взгляд и уставился на собственные руки, осознав, что сжимает кулаки так крепко, что фаланги резкой белизной выделяются под кожей. - Понимаешь, я знаю, как будет потом, - ровно, но очень-очень тихо, едва слышно сказал он. - Я буду задевать тебя, сам того не зная и не желая, раз за разом. Невысказанная горечь будет копиться и травить изнутри. Появится обида на тех, кто отнимает у тебя мое время. И на меня. Я буду огрызаться, не понимая, в чем дело. И мучить нас обоих. Потому что не сумею по-другому. Я тебя люблю. Но этого недостаточно. Хватка разжалась, дрожащие пальцы и дрожащий взгляд коснулись запятнанной слезами щеки. - Прости меня, если сможешь, - прошептал беловолосый. - А лучше - возненавидь. Так станет легче...

Хотел всю правду? Будет вся. Контакт прервался. Во всех смыслах. Связывающая две души тонкая серебряная ниточка натянулась и со звоном порвалась. Почему. Почему он не понял сразу. Почему позволил себе надеяться. Почему, все, что она говорила, звучало так хорошо, но на деле - было другое. "Я буду с тобой откровенна", но правда прозвучала только сейчас. Правда была в изменившемся взгляде, возмущенной дрожи пальцев, тяжелом молчании, повисающем, как удушливый дым. "Проговаривай, разбирайся", но всего раз он настоял на ответе и созерцал последствия своей настойчивости. Она хотела не этого.Совершенно точно не этого. "Мне не на что обижаться, и я не стала", но обида искрилась в синеве радужки, выразительное почему, требование честности. Будто он не раз был пойман на лжи и лишен права на доверие. Лицо Энди точь-в-точь повторило выражение человека, которому раскрыли объятия и выпустили кишки. Уж лучше бы копье в печень, по-настоящему. - Дать ей лекарство, чтобы она поспала? - хрипло повторил Флинн. Голос, тренированный, обычно послушный, сейчас изменил ему. - Но это же не робот, которого можно выключить, чтобы не отвлекал. Она нас защищала - там, в лаборатории, не задумываясь о последствиях для себя. И ей стало плохо. Я не мог оставить ее только ради того, чтобы еще раз сказать командиру то, что он и так знает.

Радости много не бывает.

Это Майка Монро, не?