seda_rostro

- Вы очень добры, миледи, благодарю вас, — улыбнулся Фогги. — Но по утрам я способен только на кофе. И сигареты. Но не при даме же. - Мессир Эстебан Мурьен де Раза, - важно ответил затерянный в джунглях аристократ, потрясая взятым из корзины бананом. Выждал паузу. Но вроде никто по дурному затылку лупить его не собирался, поэтому сознался сам. - Но можно просто Раза. И можно без мессир. Но только между нами. Кокос благополучно перекачивал обратно в руки Фло. За неимением кофе в зернах, она приложилась к ореху. Выцедила до последней капли сладкое молочко, всадила нож поперек кокоса, ударила нижней его стороной по бревну и разбила на две половинки. - Мякоть? – вновь протянула она руку с угощением. - Эстебан Мурьен де Раза, - повторила антиванка задумчиво, - Вы точно не из рода знатных вельмож? Амбициозное имя для простого моряка.

- Леди Паффери, доброго утра вам. - Миледи, - улыбнулся Раза, аки солнышко взошло. - Вот так-то лучше, - Раза сел обратно и похлопал ладонями друг о друга, словно стряхивал золу. Поочерёдно обвёл весёлым взглядом леди Паффери и Фейна. – Уютнее. - Доброе утро, мессиры. Флоренс проделала, наконец, окаянную дырку в кокосе и протянула его Фейну. - Угощайтесь. Настроение у антиванки казалось задумчиво-отрешенным, но на эффектное представление Разы она отреагировала улыбкой. - Замечательно, мессир..Кажется, мы не знакомы? И в качестве знака дружественных намерений, поддакнула к ногам ривейни корзину с фруктами.

Фло Солнце уже взошло, и множество лучей устремились сквозь неплотно прилегающие друг к другу бамбуковые палки, делая хижину похожей на подушечку белошвейки, пронизанную дюжиной иголок. Флоренс вернулась в хижину едва первые солнечные лучи забрезжили на горизонте, решив, что не будет спать, как бродяжка под кустом, и если достопочтенный альтус сочтет её соседство неудобоваримым, то альтусу будут предложено искать подобающую его статусу компанию где-нибудь за дверью. Да, так она и собиралась сделать, но с облегченьем обнаружила, что Квинта с дружками-демонами и след простыл. Ночью, еще до того, как упрямство возобладало, антиванка походила по окрестностям и разжилась связкой бананов, тремя манго, а так же двумя кокосами, так удачно отвалившимися с пальмы. Всё это теперь покоилось в корзине, с которой давеча баловались мальчишки. Первый шок от новости, что Энцо получил контракт на её голову, прошел, негодование поутихло. Теперь Флоренс могла мыслить яснее. В плане с множеством пробелов, соседствовали и семена здравого смысла. Однако подкуп Дома чем-то дороже головы одной вороны - идея беспроигрышная для самого Энцо, но не для нее. Флоренс как-то легко, сама себе удивившись, приняла тот, безжалостный в своей ясности, факт, что дорога в родную страну ей заказана. Если не на годы, то на долгое время. Надо бы отыскать Энцо и поведать ему своё виденье ситуации… Она не злилась на друга, просто не могла. Но теперь Фло нужно действовать исключительно в своих интересах. К потухшему костру – негласно признанному местом общего сбора, девушка подошла первой. Села на пень и принялась ковырять ножом дырку в кокосе, дожидаясь остальных.

- Хорошо, - согласно кивнул эльф. - Ждём тебя через двадцать минут вверх по ручью. Если не придёшь, мы уходим. Идёт? - Идет. Двадцать минут еще не вышли, когда Энцо нагнал своих спутников в пятниста метрах от поляны. Он был умыт, выбрит, и заметно посвежевший. Ни на что другое ворон не стал тратить времени, которого и так не было. И даже не оставил подсказки Фло. Она и так быстро сообразит, что случилось, когда вспомнит про бумаги. Оставалось надеяться, что девушка благополучно доберется до Алама, а там заляжет на дно, пока Энцо не найдет её.

- Мы идём без капитана, - сообщил Рис кратко. - Прямо сейчас. Помнится ты говорил, что будешь следовать моим указаниям, если мы заключим взаимовыгодное сотрудничество. Или передумал? Последовала минутное замешательство, пока в голове Энцо складывалась единая картинка, затем он молча потянулся и подхватил шляпу с пола. - Это побег, - констатировал ворон, по его мнению, единственно верный вывод. - От кого бежим, господа? – да, тут все еще был молчаливый магистр, в котором Энцо признал Квинта. Пока говорил, ворон не стоял просто так: прицепил к поясу ножны с клинками, рухнул обратно на лежанку, где принялся натягивать сапоги. - Давай лучше на берегу договоримся, м? – обратился он к эльфу, - Следовать буду, но не слепо, не как твой личный оруженосец. Я должен оставить здесь человека, который может натворить дел, пока меня не будет. Так что имеют право знать всю правду. Договорились?

- Твоё предложение ещё в силе? - эльф присел перед сонным вороном. - Если -да, то понимайся. - Что, прямо сейчас? – непонимающе хлопая глазами, резонно поинтересовался ворон. Огляделся подслеповато. В хижине было темно. - Ночь еще, - буркнул он, но всё же сел, а затем и попытался встать. - А лопата есть? – зевая, осведомился Энцо. – Капитан говорил, что и до утра подождать может. Чего такая спешка? Похоже, его не до конца пробудившийся разум, все еще не понимал, чего от него хотят.

- Энцо, - второй толчок был сильней и настойчивей. - Что-о...– простонал ворон, с трудом разлепляя сонные глаза и кое как фокусируя взгляд на капюшоне и лице под ним.- Ри… мм… Рис. – не обращение, а констатация факта, мол, да, узнал, и уже было хотел смежить веки, но заметил вторую фигуру. - Что-то случилось? – чмокая губами, как беззубый старик, проговорил Энцо.

Ворона разбудил толчок в плечо. - Эй, Энцо, - над ним склонился эльф в полной экипировке. И даже капюшон скрывал светлую голову. - Не передумал со мной идти? Нас ждут великие открытия и очаровательные умертвии. За спиной Риса стоял магистр и меланхолично потирал свой массивный перстень. Ответом ему было неразборчивое бормотание, постепенно превратившееся в похрапывание. Энцо перевернулся на спину, из-под руки его выкатилась початая бутылка рома, стукнулась об пол и покатилась к ногам магистра. Кажется, сделав крюк к костру, антиванский ворон прихватил с собой не только мечи. Бдительность: провал

«В любой непонятной ситуации — ложись спать», - гласила народная мудрость. И Энцо собирался применить её на себе, вышагивая от костра, где забрал свои мечи, к хижине. «Утро вечера мудренее» - говорила другая народная мудрость.

Хижина - Ваши желания меня мало волнуют, миледи, - отозвался магистр. - Но, если вы хотите меня о чём-то спросить, то научитесь этикету. Вторая чёрная фигура как-будто повернулась, чуть изменив абрис. Да, похоже на то. Похоже, она зря тратит время здесь. Таких, как он полно и на континенте, возможно, найдутся и те, кто не будет столь явно кичиться своим превосходством. А если и нет, то Фло найдет для себя иной способ. Пойдет в Круг. А почему бы и нет? Не могут же они сразу её усмирить? Прежде выслушают. Наверное. - Я… - антиванка вдруг обнаружила, что горло её пересохло, а голос осип. Темная фигура шевелилась. Походила она на кокон, из которого вот-вот вылупится огромная бабочка. Флоренс скрежетнула зубами, но снова не отвела глаз. Нет уж, не на радость Квинту или кому-либо еще. - Полагаю, я ошиблась, думая, что мое предложение, - «вопрос? просьба? мольба?», - найдет у вас достойный отклик. Оставлю вас с… Не буду отвлекать от… Карий взгляд все-таки отпустил загадочный силуэт и бегло окинул комнатушку. Чем же ты тут занимаешься, магистр? - Доброй ночи. Антиванка сделала быстрый книксен, как и полагается воспитанным молодым леди, не смотря ни на что. И покинула хижину.

Хижина - Вы полагаете, я должен вам об этом рассказать? - прозвучал всё тот же бесстрастный тихий голос. - Если вы придерживаетесь светского этикета, мессир, - ответила антиванка, - Если этикет вам не свойственен... Флоренс оборвала себя, прикусила язык. Всё же пришла она сюда не чтобы бодаться характерами и щеголять манерами. Однако нельзя было сказать, что вторая фигура во мраке её не нервирует. Квинт нашел - таки новое пристанище для питомца? - Я бы хотела поговорить с вами, мессир. Наедине.

Хижина Ей показалась или в хижине в неясном свете мутной Сатины* рядом с сидящим возле стены силуэтом стоял второй. Тёмные фигуры не шевелились. Словно застывшие скульптуры, сотканные мраком. Пауза длилась. Гостью изучали. Ни звука. Секунда, две, одна... - Миледи, - послышалось не громко. Хочет застращать? Что ж, у магистра почти получилось. Флоренс на секунду заколебалась, но с места не сдвинулась. Шумно втянула носом воздух, упрямо вздернула подбородок. - Кто ваш друг, мессир? – спросила она, неотрывно глядя в зыбучий мрак.

Хижина Уходя с пляжа, Флоренс точно знала, куда пойдет. В ней взыграли эмоции: гнев, гордость… Она хотела справедливости. Пересекла поляну, стремительно взобралась по лестнице. Внутри хижины было темно и душно. Пахло сухой древесиной и застарелым сеном. Набивку лежаков, похоже, не меняли со времен Первого Мора. Раньше она этого не замечала, но теперь, кажется, всё её существо восстало против всего, что её окружало, словно даже старые тряпки в углу были частью огромной Лжи. - Мессир, - позвала Флоренс громко, стоя в дверном проеме, загородив собой ту малую частичку света, что проникала в хижину.

Половинка картофелины неловко обломилась и упала куда-то назад в костер. Капитан пошевелил угли. — Её? — Точно ли речь шла о друге, а не о женщине в том смысле, в котором обычно так говорят? Мало кто ценит дружбу превыше всего, но многие поддаются иным влечениям, бросая дело всей своей жизни. Об этом, кстати, тевинтерец знал не понаслышке, и скорее поддерживал подобное решение. Но собеседник уже ничего не ответил. Подбородок его завалился на грудь, бутылка выскользнула из руки и покатилась к ногам капитана. Энцо глубоко и ровно дышал, провалившись в страну грез, где ничего и никогда не приходилось решить и всё давалось легко.

Дождавшись своей очереди на глоток и сморщившись, обнажив зубы, от очередной мини-дозы, он спросил: - Слышь, а что случилось-то у тебя? - У меня? – переспросил антиванец, как будто позабыл, о чем говорил минуту назад, и как-то странно улыбнулся. Остатки трезвости твердили ему сменить тему, да и делиться своими переживания с собутыльниками не входило в привычку Энцо, но он все же сказал, решив, что за откровение следует платить откровением. - Представь, у тебя есть цель. Цель всей жизни, да, потому что другого ты и не знаешь и не представляешь. Ты упорно идешь к ней, совершенствуешься, жертвуешь чем-то. И вот однажды, все твои старания окупаются, ты настолько близок к мечте, что только руку протяни. Но вдруг вскрывается подвох. Последнее испытание. Чтобы получить всё, чего ты хотел, тебе нужно…. Прогоревшие в костре поленья осыпались углями, взметнув в ночь сноп искр, озаривших лицо антиванца оранжево-алым светом. - … предать лучшего друга. Отобрать у него всё и… поднять, наконец, победный стяг, стоя на её трупе… Энцо умолк, с брезгливым отвращением глядя в костер. Бутылка в его руке опасно накренилась, грозясь расплескать свое содержимое на землю. - Я решил не предавать… - сказал он глухо, почти шепотом, обращаясь то ли к себе самому, то ли к костру.

У костра - Ты спрашиваешь человека, которому империя простила дезертирство и который снова ее предал. - А еще хуже, когда есть шанс всё изменить. Но крутишься, как дурак, и не знаешь, под каким колпаком фасолина. Сделал небольшой, но согревающий душу глоток. - Я не жалею о том, что сделано. Теперь нет. - посочувствовал мужику, спросил, - может, можно еще как-то спасти твои шансы? Э? Ого! Да чтобы империя, да тевинтерская простила измену? А этот здоровяк не так прост и безобиден, каким кажется на первый взгляд. Последние слова Тилани так и вовсе заставили проникнуться уважением к тому, кто вертел на длинном бушприте имперских хозяев и ни о чем не жалеет. - Уверен, что можно, - благодушно отозвался Энцо. «И ты мне в этом поможешь, капитан. И сестрица твоя, и Рис». Энцо поднял бутылку и произнес тост: - За то, чтобы никогда не сдаваться и ни о чем не жалеть!

Сделал глоток из бутылки. Передал. Усмехнулся. - Могу поспорить, что вас туда затащил Рис. Бумаги были надежно упрятаны за отворот красной подкладки. Энцо сполз с пенька на землю, вытянул одну ногу, а вторую подобрал под себя. Снял шляпу, подставив смуглое лицо теплу костра. - Да, - взболтнув содержимое бутылки, отправил порцию в рот, - Но в разведку потащил его я. Никак не ожидал наткнуться на склеп древнего представителя Планасен, да еще и такого озорника. Уже немного охмелевший, все-такие на ослабший организм спиртное влияло быстрее, антиванец провел ладонью по щеке, устало вздохнул. - Вот уж превратности судьбы, случается же. Мне выпал шанс кое-что изменить,… не плестись, как старый мул по проторенной дорожке, снося удары бича. Но старая сука Судьба решила поиздеваться, как по щелчку уничтожив все планы. Энцо выпил еще, позабыв вернуть бутылку Аврелию. Но спохватился, весело заулыбался, вручая початую тару своему собеседнику. - А с вами такое случилось, мессир? И давайте перейдем на «ты», что скажете?

- Их надо показать Фанни. Сейчас темно, утром. Спохватился: - Она лекарь. Надо эти документы пока укрыть на случай, если ночная сырость им может навредить. В усыпальнице они были надежно укрыты, а на воздухе могут быстро прийти в негодность. И тогда уже мы ничего не прочитаем. - А, юная миледи, - припомнил он ножки и вздернутый носик, и то, как неслась, точно угорелая к водопаду, - Давайте я. – предложил Энцо, распахнув куртку и показав содержимое карманов, набитых такими же бумагами, - Вообще-то, Рис хотел закапать бумаги на берегу, - признался ворон, - Но до утра я могу покараулить. Не бойтесь, не убегу. Куда там ночью по джунглям плутать? Сгину раньше, чем доберусь до цивилизации. Запахнувшись, Энцо снова приложился к рому, озорно глядя на капитана поверх бутылки. Грифоньи яйца. Пожалуй, это была та на диво редкостная редкость, которой вполне должно хватить, чтобы выкупить свободу.

- Ага, - откликнулся Тилани, перелистывая иссохшую рукопись привычным движением человека, умевшего обращаться с древними записями. - Увидишь там Фанни, позови сюда... Правда, Фанни к этому времени и след простыл, но капитан был не в курсе. - Так там было настоящее чучело? А... - он огляделся снова, наклонился вперед к антиванцу. - А яиц не было? - У грифона? – откупорив зубами пробку, уточнил Энцо, - Мессир, я к нему под хвост не заглядывал, как-то не до того было. Посмеявшись, антиванец сделал большой глоток прямо из горлышка и, протянув бутылку обратно, предложил капитану последовать его примеру. - Не было яиц. Мы бы такое сокровище там не оставили. А вы, значит, тоже увлекаетесь древностями?

Жуя омлет, Энцо иногда отрывался от этого жизненно важного занятия, чтобы согласно покивать в моменты особенно волнительные для двух исследователей, и заострить внимание на эпических огненных клинках, ради которых он теперь непременно отыщет Усмиренного, как только доберется до Алама. Антиванец явно не напоминал больше «натерпевшегося» в глаза мессира Тилане, а больше походил на отпетого сообщника наследника элвенов. Однако от внимания ворона не ускользнул тот момент, как легко Рис делился своими находками с капитаном, а значит, последний был в курсе всех планов эльфа. Интересно, какие отношения связывают этих двоих? Надо бы расслабиться, создать более дружескую, располагающую к откровениям атмосферу. - Мессир Аврелий, а рома не осталось? – осведомился любитель искусств и выпивки. Во всяком случае, с капитаном они начинали беседу исключительно с вопроса о выпивке. - Как себя чувствуете? - спросил у антиванца. - Достаточно хорошо, чтобы не забывать дышать. - усмехнулся ворон, - Ром ускорит процесс выздоровления лучше всяких припарок.

- Какие вести? Омлет хотите? Из яиц, - щедро предложил Аврелий не им приготовленную еду, умолчав о правообладателе как омлета, так и собственно яиц. - Не откажусь, - плюхнувшись на пенек, натерпевшийся отвесил Аврелию поклон шляпой, - Долго бродили, ноги отваливаются и ночной перекус сейчас как нельзя кстати. Энцо потянулся за пищей богов, таким сейчас ему представлялся омлет, когда желудок приклеился к позвоночнику. И предоставил Рису самому рассказывать о событиях минувшего дня.

Они вышли, когда солнечный малиновый шар касался краем воды на горизонте, а перистая листва высоких крон резала солнечные лучи на мягких "зайчиков", предвестников заката. В лагерь они попадут уже в полной тьме, около полуночи, проплутав по лесу лишний час и чуть не заблудившись. Благо виспы и зачарованные огнём клинки Энцо будут исправно отгонять ярким светом тропических ночных охотников. Первые знакомые очертания местности и вот они услышали рокот водопада, а вскоре и сами вышли к берегу небольшого озерца, где на отшлифованные камни тяжелыми струями ниспадала вода. У хижины никого не было, заглядывать внутрь путники не спешили, приметив издалека одинокую фигуру на поляне. Аврелий Тилани поддерживал пламя, сидя в ореоле беснующихся искр.

- Все маги негласно делятся на тёмных и светлых, относительно своих специализаций. Отступникам, конечно, о таком не известно. Тёмная магия продуцирует очень неприятные вещи. Разложение, деструкцию, распад, боль, страх, подчинение. Энтропия, Некромантия, Демонология, Sanguis magicae. Это всё удел тёмных. По большому счёту мы приносим в мир негатив, даже если желаем добра. А что касается выбора - применять тёмный дар на благо или нет. Решает каждый сам. Кто-то любит созидать, кто-то разрушать, кто-то совмещает. Вы могли бы пойти дальше по тёмному пути. Овладеть более серьёзными умениями и заклинаниями. Стать профессионалом. Но увы, вам это уже не дано. Признаться жаль. - А вам-то от чего жаль, мессир? – осведомилась мегесса все с той же улыбкой. Но по не выдержанной форме и поспешностью, с какими был сформулирован вопрос, становилась чересчур очевидной вспышка раздражения. Фло заставила себя погасить непреднамеренную агрессию, и добавила с толикой надменности, - У меня были прекрасные учителя, профессионалы своего дела, ничуть не хуже, чем в Круге. И я вполне довольна тем, как меня обучили. Отлипнув от стены, Флоренс не спеша, с грациозной выправкой направилась к выходу. Аудиенция досточтимого альтуса, хранителя чего-то там была окончена. Как только посмел этот бесстыжий аристократ с раздутым самомнением высказывать ей сожаление? Она сама разберется с тем, как и на что расходовать свою магию! Сама. Разберется. Не смешно ли? Замерев в шаге от дверного проема, Флоренс на секунду прикрыла глаза, обуздывая энтропические потоки. Этот клоун с перстнем наверняка видит, какой эффект вызвали его речи. - Спасибо за беседу, мессир Квинт, - ровным голосом проговорила антиванка, глядя прямо на Квинта, - Было весьма занятно. И передайте Бусе мою благодарность за своевременную помощь там, на корабле. Хорошо вам отдохнуть.

- Так. Но носители неотъемлемая часть. А я быстро привязываюсь к зверюшкам, они мне нравятся, - поделился Квинт с миледи своими слабостями, - Они такие милые и беззащитные. Флоренс несколько удивилась проклюнувшейся сентиментальности магистра, но удивилась бы еще сильнее, знай она о поляне с истерзанными телами тех самых беззащитных зверушек, которые наверняка при жизни были весьма милы. Он прервался, согнул ногу и расслабленно опустил руку на колено. В кровавом рубине переливалась тёмная муть. - Почему вы не учились в Круге, миледи? - вдруг спросил Квинт. - У вас большой потенциал для тёмного мага. Неожиданный вопрос застал антиванку врасплох. Она помедлила с ответом, чуть наклонив голову на бок и натянув любезную улыбку, делая вид, что не совсем понимает, о чем идет речь, но вся преисполнена дружеским участием. Ну конечно, Квинт чувствует её не отлаженный должным образом маготок, видит дикие необузданные протуберанцы на магической ауре, которые даже Фло, будучи в гармонии со своими талантами, иногда была не способна усмирить. - Ах, вы об этом, - звучно рассмеялась мегесса, словно магистр только что не повел себя бестактно, - Мои родители умерли раньше, чем успели отправить меня в Круг, ближайших родственников не было. А потом я выросла, и было уже поздно. – объяснила, как ни в чем не бывало, ни изменив реальности не единым словом, лишь опустив весьма значительный кусок биографии. - А что вы подразумеваете, говоря о моем потенциале темного мага? Смерть может быть так же созидательна, как и жизнь. Может даровать будущее одному и избавить от мучений другого. Разве опираясь лишь на направленность дара, можно записать меня в темные маги?