Перейти к содержанию
BioWare Russian Community

seda_rostro

ФРПГ на BRC
  • Публикаций

    4 958
  • Зарегистрирован

  • Победитель дней

    28

Весь контент seda_rostro

  1. Прихожая Ведьмак охотно последовал примеру девушки, деланно задумался, будто вспоминая, чем же, действительно, он занимался все это время, небрежно махнул рукой: - А, скукота одна! Ну, знаешь, все эти ведьмачьи дела, чары, зелья, подготовка к спасению мира! Мадлен, кажется, не выдержала и где-то уснула! - улыбка стала шире, вопросительно приподнимая брови: - А ты? Тоже скучала? Мэй состроила страдальческую гримасу, вознесла глаза к потолку и вздохнула. - Соскучишься тут, – буркнула она саркастически, - Правду говорят, «меньше знаешь, крепче спишь». Мадлен поступает очень мудро. Снова сфокусировалась на бородатом лице, наверное, единственном, не считая лица Вацлава, вызывающем в памяти исключительно положительные воспоминания. Серый взгляд просиял. - А ты, гляжу, втянулся в ведьмачью жизнь, да? – улыбнулась американка, - Признаться, в первый день, я на секунду подумала, что ты слиняешь, воспользовавшись ангельской дверью. Не жалеешь ведь, что остался, правда?
  2. - Какие люди! - из коридора, ведущего в ведьмачью лабораторию, одновременно вырулил ведьмак. Безмятежно улыбнулся соотечественнице, то ли забыв, то ли смирившись со своим обеденным расстройством по поводу очередных любовных историй. - Лиам! Произнесенное имя, прозвучало почти что-то благоговейно. Так, как говорят, например, «Аминь». Вот он – последний непоколебимый оплот здравомыслия. Маяк посреди бушующего шторма. Мэй была искренне рада столкнуться с бородатым соотечественником, которого не видела, кажется, целую вечность. Он и она всё время куда-то бежали, а сейчас, вроде бы, не спешили. - Чем занимался? – спросила Мэй, привалившись плачем к стене. Пожалуйста, пусть это будет всё, что угодно, не связанное с чувствами, сексом и семейными узами.
  3. Ванна -> Гостиная Холодная вода несколько остудила взбеленившееся нутро. Нет уж, вникать в перипетии взаимоотношений демона с глупым полиморфом Мэй совершенно не хотелось. «Господи, это же надо было так отчаяться, Галахад!», американка мотнула головой, выбрасывая мысли о чужой древней душе, оказавшейся теми еще потемками. Оставалось надеяться, что Вацлав вложит в светлую голову какую-то здравую мысль, а она там задержится достаточно, чтобы закрепиться. Выйдя из ванной, Мэй направилась в гостиную – дожидаться, если не собрания, то хотя бы возвращения профессора.
  4. Лаборатория (шифровальная) Они так и сидели на полу. Поэтому голос профессора был какой-то скрипучий. Он пытался оглянуться на дверь и подняться, помогая подняться и девушке, одновременно. - Зы-десь... Рэн? Мэй только вздохнула, мысленно припомнив незабвенных воробушков. Впрочем, голос Галахад дрожал, или так только показалось? Показалось, наверное... Боже, что еще могло успеть стрястись за десять минут? Поднявшись, она отошла глубже в комнату и взгромоздилась на пустой еще стол. -Вацлав, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы Крис остался жив? Вздохнула, закрыла глаза и потерла ладонью лицо. Вот так просто. "Вацлав, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы Крис сам вставал по будильнику?/закрывал за собой тюбик зубной пасты?/опускал стульчак?" Это была щепетильная тема. Болезненная. Но у Галахад всё просто. Пусть Вацлав сам решает на сколько корректно вот так врываться и вот так с размаху жать на больные точки. Почему-то Мэй не сомневалась, что самого Криса никто в известность не поставил и наводящих вопросов не задавал. - Я, пожалуй, пойду умоюсь, - проговорила американка, спрыгивая на пол, - Что-то дурно мне от этого дерьма... крысиного, я имею ввиду. Не слишком стараясь скрывать отблески праведного негодования в пасмурных радужках, направилась к двери.
  5. Лаборатория (шифровальная) Вацлав кивнул. - Опасно, да. Ну так до сих пор я занимался не таким уж опасным делом, а гляди, к чему это привело, - он невесело усмехнулся. - Да нет, мне не хочется бежать спасать... Не в этом дело. Просто интересно. Шаг. Еще шаг. Кажется, что хватит, ну что мне туда идти. Но хочется сделать следующий шаг. Он пожал плечами. С его карьерой в науке было так же. Сцепил пальцами колено, садясь удобней. Ну что он тут ей плетет. Плоды каких-то умозрительных фантазий. - Знаешь, это всё несерьёзно, - усмехнулся, протянул руку, касаясь светлой пряди. Уронил вниз плетью, - мы ведь собирались в путешествие. Зачем мне куда-то наниматься? Это ведь... непонятно, что за работа вообще. Мэй улыбнулась. Способность Вацлава увлекаться новым поражала, как и способность буквально во всем подмечать интересные, светлые стороны, видеть перспективы. Подумалось, что даже возможное различие взглядов на ситуацию с Галахад не помешает двухсторонним отношениям, а Мэй и не думала препятствовать общению доктора со своим мужчиной, не смотря на толику раздражения, вызванную непринятием чужого образа мысли. Всяко верно, Галахад только польза от общества Шиманского-младшего, как и всем другим, включая саму Мэй. Только она еще и чем-то заслужила его любовь. - Если для тебя это животрепещущая тема, - сказала она, кладя свою ладошку на профессорское колено. И всё-таки Мэй чувствовала - это серьезно, вопреки заверениям об обратном, - Предлагаю позже поговорить с Патриком. Что скажешь?
  6. Лаборатория (шифровальная) Он качнул головой, сел на пол по-турецки напротив Мэй. Это было то, о чем он неоднократно с тех пор размышлял. - Ну... Разве не было бы это как раз следованием предназначенному тебе пути? Он улыбнулся, предложив живой пример: - Вот взять Беатку. Что бы она делала без нас, без тебя? История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Что бы было, если бы…? Мэй пожала плечами. - Может, моё предназначение только в этом и заключалось? Это же опасно, Васлав… - начала пылко, но осеклась. Сместила смущенный взгляд к мыску ботинка, стерла пальцем невидимое пятнышко. Трудно признаваться в малодушие, как и быть шудрой для всех. - Я думала, судьбы мира тебя не волнуют, - беззлобно усмехнулась, - Но, получается, ты нашел в себе силы поставить всё на кон ради, даже не Беаты, а незнакомых людей? Подняв глаза к лицу мужчины, пристально вгляделась, ожидая не услышать, а, быть может, увидеть ответ.
  7. Лаборатория Вацлав присел рядом, выпятил задумчиво нижнюю губу. Белая крыса с любопытством привстала на задние лапки, воззрившись на посетителей. Тоже, может, обладает какими-то своими, неведомыми способностями. А что? Раз люди просто о чем-то могли и не подозревать. - Знаешь, я тоже иной раз думаю, что эти способности мне не очень-то и нужны. Но ведь и отказаться от них я бы не хотел. Разум невольно провел параллель, а не сродни ли это нежелание расставаться со способностями поговорке о чемодане без ручки? Ведь и она не хотела терять дар после того, как всё закончится, но, если честно и откровенно, не представляла, что будет с ним делать, как распорядится? Мэй подхватила новую тему с облегчением. Разговор об этом казался важнее обсуждения заблудших душ, кои не нуждались в проводниках. - Помнишь, вчера ты спросил, не хотела ли бы я стать мракоборцем? Я ответила, нет, - чтобы видеть любимые карие глаза, девушка повернулась вполоборота, прижав одну коленку к груди, - А сам ты что думаешь на этот счет? Ты бы хотел?
  8. Лаборатория Общество сытых и довольных крыс умиротворяло. Но профессору нужно было как-то высказаться. - Ну надо же, - остановился он посреди лаборатории, уперев в бока руки. - Поверить не могу... Он покачал головой. Оглянулся на вошедшую Мэй. - И тебя еще зачем-то потащил туда. Вот идиот. Спаситель... заблудших душ, блин. Мэй хотелось залезть в душ и немедленно отмыться. Неприятная, липкая ментальная грязь невидимым покровом лежала на коже. Но об этом ощущении она не за что не скажет профессору, боясь расстроить его еще больше. - Мы думали, что Галахад может быть под сторонним влиянием, - проговорила девушка, садясь на корточки возле одной из клеток, - В том, что мы вляпались в этот странный до невозможности разговор, нет ни твоей, ни чье-либо еще вины. Боже, лучше бы и не было никаких способностей медиума… - сокрушенно помотала она головой.
  9. Гостиная -> - Да, думаю, нам лучше... лучше будет пойти посмотреть, что там с крысами. Скоро собрание. Мы ненадолго, прости, - улыбнулся он брату как-то виновато. В ответ сероглазой спутнице Вацлава достался взгляд, на мгновение сверкнувший чистой яростью зверя. "Ты так хотела узнать правду сегодня утром.Только правду и ничего кроме правды.О том,как я изуродовал спину.Так чего же ты молчишь сейчас?Почему не спросишь?Я расскажу." И яростный взгляд этот не достиг адресата. Мэй не было дела до обиженного ехидства или сарказма в свою сторону, так и то, к какому конкретно клену в Саду теперь лучше не прикасаться. Между соотечественниками выросла незримая стена непреодолимых мировоззренческих разногласий, на том тему можно было закрыть. Хотя лучше бы доктор занимался оккультными практиками втихаря от всех… Тогда бы Мэй и расспросила и включилась бы со всем неистовством в выпутывание из ситуации. А тут… добровольный секс с одержимым могущественным демоном. Слишком забористая трава, не по вкусу. Она тонко улыбнулась Крису, мазнула взглядом по фигуре добровольца, развернулась на каблуках и вышла из гостиной.
  10. Гостиная Мэй чувствовала себя идиоткой, оказавшейся в центре какого-то события, осмыслить которое не могла, всё потому что собравшиеся толковали на своём птичьем языке. Наверное, сама мысль о том, что эти двое могли оказаться в одной постели, претила на столько, что даже не зародилась в закромах разума. Она переводила мрачный взгляд с одного лица на другое, силясь понять, в чем конкретно её хотят убедить. Ясно только одно – Крис лично ответственен за изуродованную ауру Галахад, а тот в свою очередь, кажется, совсем не против. Действительно «сюр с налётом импрессионизма». - Леонард. Крис. Какая разница? – тихо проговорила девушка, взглянув на помрачневшего профессора. Не он ли давеча ратовал за неотделимость одного от другого? - Такое вот влияние демонических сил, пани. И сделать с этим ничего нельзя. К сожалению. Доктор не даст соврать. -А ты хотел бы знать правду, Вацлав?-такой же прямой вопрос. -Это мое решение.Я....выбрал. Хотела было задать конкретный прямой вопрос, но осеклась. Серые глаза округлились, вперились в Рэна. За несколько долгих секунд лицо девушки выразило целый калейдоскоп эмоций и цветов: от конфузливого румянца до разочарованной бледности. В конце концов, оно приобрело вид серой, ничего не выражающей маски. Только глаза смотрели на доктора совсем иначе, ни как прежде. Холодно и отчужденно. - Ясно, - заключила она, невольно передергивая плечами. На Рэна она больше не смотрела. Его выбор как и с кем трахаться. Его выбор уничтожать себя. Удивительно, но претензий к Шиманскому-старшему у Мэй не было. Он демон. Глупо рассуждать о его морально-этических принципах. В остальном разбираться его брату. - Значит, мы выяснили, что сторонние силы здесь не причём. И на том спасибо. Рука тронула предплечье Вацлава: - Ты еще побудешь здесь? Или пойдем, проведаем подопечных в лаборатории? – мягко поинтересовалась девушка.
  11. - О чем вы толкуете, объясните, пожалуйста? - сложив руки на груди, попросила Мэй. (проницательность: провал) Ей был непонятен этот странный ассоциативный ряд, выданный Крисом.
  12. Что есть «джентельменский набор» Мэй не догадывалась, а если бы знала, то всё равно отказалась бы принимать на грудь во втором часу дня. Правда, вторая половина дня только начиналась, и всякое еще могло случиться, способное в корне поменять отношение к паре другой рюмок. Чтобы не транслировать в адрес блондина «суровость», как выразился Вацлав, американка лишь улыбнулась краешком губ, мимолетно скользнув пасмурным взглядом по сияющему лицу полиморфа. Поднялась и направилась в гостиную вслед за профессором, оставив все теории на террасе, но прихватив надежду, что Рэн и сам заинтересован выяснить, что с его аурой не так.
  13. - Ну вообще-то... ты, конечно, была с ним сурова. Но, знаешь, с другой стороны, он же сам тебя попросил. Чего бы ему скрывать вдруг что-то? Я не встречал человека более открытого, если честно. И искреннего. Вацлав пожал плечами. - Это и правда может обернуться неприятным сюрпризом. Ну, значит, прежде надо поговорить. С Галахад. И с Крисом. И, раз время поджимает, надо начать с Криса. Мэй повернула голову к профессору. - Правда? – недоуменно изогнула бровь – Если так, то мне жаль… Наверное, сказался вид его ауры и ощущение от неё… Откровенно говоря, американка не испытывал угрызений совести, но всё же отложила замечание в уме. Отвернулась, всмотревшись в осенний пейзаж, помолчала немного. Затем, скрыв половину лица за ободком чашки, скосила взгляд на профессора и тихо пробубнила под нос, не в силах отступить. - Да, он открытый, но не сегодня…
  14. Терраса - Не знаю, Васлав… Думаю, что связано. Будь то неудачная тренировка, Рэн бы не стал юлить. Какой в этом смысл? Но он юлил и не отвечал прямо на конкретные вопросы… Из того, что удалось выяснить ясно ведь, что Галахад чем-то занимается, но хочет держать это в секрете… Возможно, - Мэй пожала плечами, - Не будь меня рядом, Рэн бы сказал правду тебе. Она снова сделала глоток кофе. - Но, может, ты и прав. Может быть, Галахад и сам не знает или не помнит, что с ним приключилось. Но тогда это могло бы значить, что наша операция сегодня под угрозой. Если они, кто бы это ни был, сумели добраться до одного из нас, значит, уже могут быть хорошо осведомлены о наших планах. Мне всё это очень не нравится. Никогда такого скверного ощущения от Галахад у меня не было. Ни разу.
  15. Терраса Первая - это что твоя полиморфия как-то искажает древнюю душу. Не знаю. Надо наблюдать. И вторая. И она хуже для всех нас. Если какие-то неведомые нам силы препятствуют в нашем деле, вполне может случиться, что они нашли способ как-то исказить наши древние души. Чем бы они там ни являлись. И вот вопрос: не оказался ли ты, доктор, жертвой такого искажения? - Ты, правда, так думаешь? Что наши противники нашли способ добраться до нас в Убежище? – спросила Мэй чуть погодя, когда они с Вацлавом расположились на террасе. Крысы укомплектованы и сыты, так что почему бы и нет? На счет первой теории, как и относительно высказанного Галахад предположении о вредном воздействии Сада, американка пребывала в сомнениях. За аурой Винсента подобных метаморфоз не наблюдалось. - Черт, спина Галахад выглядела так, словно натерли кусок сыра на терке… Не верю я ему… - Мэй хлебнула из чашки, что держала в руках.
  16. - Получал абсолютно новый для меня опыт.-ответил оборотень.И это тоже был совершенно честный ответ. Мэй сдалась. Галахад юлит, не хочет говорить откровенно. Как наркоман, скрывающий своё пагубное пристрастие от близких. Опрокинувшись со вздохом на спинку стула, девушка тоже перевела взгляд на профессора, кажется, загипнотизированного десертом. Неужели, он не видит в каком ужасном состоянии доктор? Неужели у него не возникает вопросов к тайной деятельности оборотня, возможно, опасной не только для него самого, но и для всей миссии?
  17. - А ты можешь поточнее описать, как это выглядит?-так же прямо спросил оборотень.- Там есть какой-то цвет, форма...ну хоть как это вообще? "Муху" я смотрел но с аурой у меня это слабо ассоциируется. Что же касается падения..-Рэн вспомнил, как когда-то в своих бесконечных библиотечных поисках информации об оборотнях читал когда-то о рунической магии Севера. Кровь и дерево.-Думаю, это связано с тем что на дереве осталась моя кровь. Сад в Убежище ведь не совсем обычный-может быть причина в этом. - Может быть, причина в этом… - пробормотала эхом, меряя задумчивым взглядом Рэна. Однако что-то здесь не состыковывалось. - Твоя аура… она будто рваная, если говорить понятными образами. Нецелостная, будто ты болеешь чем-то очень серьезным. Типа рака… не знаю… Как будто болезнь вытягивает из тебя все соки. Мэй вздохнула: - В общем, неприятное ощущение… Прости за откровенность. -Да, за последние дни я узнал много нового- отрапортовался котик. - В смысле? – девушка склонилась еще ниже к столу и еще пристальнее всмотрелась в лицо собеседника, - Что конкретно ты делал, Рэн? – строгий голос явственно намекал, что хватит ходить вокруг да около.
  18. Гостиная -Захотел-вот и полез-честно признался котик. Душой он нимало не кривил. Действительно захотел и действительно полез. Внимательно посмотрел в серые глаза напротив и тихо уточнил. - Мэй, ты ведь видишь какие-то изменения в моей ауре, правда? Логично. Исчерпывающе. Потому что за-хо-тел. - Да, - честно призналась американка, отвечая на вопрос, - Тебя как будто моль поела. Нет… Смотрел фильм «Муха»? Вот что-то такое тебя и поело… Но, как это связано с падением с дерева? Рэн… Мэй склонилась над столом, сцепила руки в замок и внимательно взглянула в голубые глаза напротив: - Ты же не занимаешься какими-то сверхъестественными опытами в тайне от всех? – мельком покосилась на профессора «А Вацлав случаем не в курсе этих дел?»
  19. Гостиная Теплая золотая волна согрела пальцы, опутала предплечье и устремилась в недра израненной души голубоглазого блондина, но что-то пошло не так. Мэй с досадой обнаружила, что не может пробиться сквозь ментальный заслон, и трудно было определить, кем из двух участников процесса он выставлен – Мэй, которая не могла отделаться от ощущения отталкивающих темных всполохов, или Рэн, фонивший точно полуразрушенный атомный реактор под саркофагом плоти. (исцеление: провал) - Извини, - пробормотала сконфуженно, выпустив руку доктора из своей, - От чего-то не вышло… -Незапланированный и скоропостижный контакт с кленом в Саду Убежища. - Ты с него упал? – не почувствовав фальши или какой-либо недосказанности, поинтересовалась Мэй, - А зачем полез? (проницательность: провал)
  20. И почему сердце юного медиума никак не могло растаять? Даже, когда ровный тихий голос сообщал о боли, а почти что щенячий голубой взгляд взывал к состраданию. Мэй наблюдала за метаниями Галахад молча. Вопрос к доктору был только один. - И где тебя так потрепало, Рэн? – быстро переключилась на мужское имя, - Насколько я помню, с разведки ты вернулся целёхонький. Американка снова опустилась на стул, притянула кофейник и наполнила чашку. Нахмурилась, словно что-то обдумывала в уме, отставила кофе и протянула раскрытую ладонь к соотечественнику. - Давай, прежде, попробуем тебя излечить, - «хотя бы телесную оболочку», добавила мысленно.
  21. Гостиная - Мэй, может, пойдешь с нами в шифровальную? Если ты не против. Ты хорошо исцеляешь, а мне сейчас...-котик замялась.- Мне нужна помощь. Если Вацлав вдруг не сможет... Два медиума лучше, чем один. Ника уже ушла, так что... Она уже было собиралась отправиться на террасу, прихватив с собой ополовиненный кофейник, но застыла в неестественной позе, привстав со стула, но так до конца и не разогнув колени. Холодный серый взгляд прошелся по фигуре женщины, зацепил беснующиеся рваные вихри ауры, мазнул по профессорскому профилю, и снова вернулся к лицу Алистэйр. Да, помощь той явно требовалась, но Мэй почувствовала себя неуютно. «Ника уже ушла, так что...» побудь-ка ты запасным аэродромом. Вот, как это выглядело. К тому же, откуда такие перемены, когда пять минут назад, Тэй отчетливо намекала, что лишние уши ей не нужны? - Я думала, у тебя личный разговор в Ваславу, - сказала девушка, выпрямляясь. - Если тебе нужно лечение, я могу попробовать сделать это прямо здесь и сейчас. Всё равно в гостиной кроме них троих уже никого не осталось.
  22. Гостиная Мэй перестала жевать, изогнула бровь, вглядевшись в, обращенное к ней, лучезарное лицо блондинки. Признаться, эти частые вызовы Вацлава на разговор тет-а-тет начинали раздражать. Танцы, беседы, улыбки… Иррациональное чувство, никак не связанное с доверием к профессору. Нет, это однозначно не ревность. Однако же беспричинная антипатия к доктору, как и некое предубеждение откуда-то взялись. Быть может, дело в ауре Галахад? Она ощущалась теперь изрядно потрёпанной, с темными пятнами, точно рваными дырами в струящемся шёлковом полотне. Что-то болезненное было не только во внешнем, но астральном образе доктора. Что-то дисгармоничное с белозубой улыбкой и голубыми глазами. Что-то отталкивающее. Неприятное. Ничего не сказав, сдержано улыбнувшись уголком губ, Мэй вернула взгляд к тарелке.
  23. Лаборатория Он явил ее внутреннему взору терракотовые горы далекой Индии. С серебристыми от снега верхушками, сливающимися с отражающимся в них пронзительно кобальтовым небом. С густыми джунглями у подножий. С петляющим серпантином каменистой дорогой. И с тем кристально чистым воздухом, холодящим кровь от высоты и разреженности, от чистоты. Зеленые озера, причудливое движение водопадов. Ледяные стенки будущих лавин. Мы не там, но я сотворю для тебя уголок в несуществующем мире только для двух наших душ. Древних. Которые, верно, видели эту дорогу где-то там в одной из прошлых жизней. Вдохни полной грудью. И забудь на несколько мгновений о страхе и буднях. Это было так насыщенно, живо и осязаемо, что Мэй готова была поклясться – она слышала ароматы, ощущала движение воздуха, треплющего белые пряди, чувствовала брызги воды на своём лице. Его чаяния оправдались. Она забылась на долгое мгновение, когда сознание наполнили образы, едва ли не сведя с ума грезой, так явственно подменившей собой реальность. - Люблю тебя… - шепнула, потершись носом о заросшую щеку, не в силах удержать эмоцию. Должно быть, они шли рука об руку каждую прожитую жизнь. Иначе, как объяснить эту связь, существующую и неразрывную, возникшую раньше, чем пришло осознание, раньше, чем вспыхнула страсть? Не важно, что будет дальше в масштабах ангельского плана, выстроенного на их счет. Они найдут друг друга всегда и везде. Снова. Даже в лабиринтах людских страстей. И будут терракотовые горы и водопады, Сахара и Мыс Доброй Надежды. Рутина и споры, смех и слезы. Будет счастье. Будет жизнь. Наяву и во снах. Не нужно гадать и тем более бояться. х
  24. Лаборатория - Нет, не убегай, - попросил, прижимаясь губами к виску. - сколько сможешь. Обещания, клятвы – те же слова. Даже медиумам неподвластно заглядывать так далеко в будущее. Можно только чувствовать здесь и сейчас. Произносить вслух только те слова, что идут от сердца. Это не какая-нибудь философия жизни, но честность перед собой и тем, кто всех ближе и роднее на этой загибающейся планете. Мэй не обещала. Она приникла к губам, скрепив печатью непроизнесенное, но понятное без слов. «Половинки одной души», мысленно усмехнулась этой претенциозной, излишне сентиментальной фразе, но чувствовала, что желает разделить своё существование только с одним человеком. С этим мужчиной, которого целовала. И сделает всё возможное, чтобы не убежать никогда - Иногда мне кажется, что мы самая чУдная парочка, которую только могла задумать Вселенная, - усмехнулась Мэй чуть погодя. Оба они были столь не похожи, что, кажется, их противоположности намертво примагнитились друг к другу, составив единое целое – невозможно гармоничное в своей причудливом многообразии.
  25. Лаборатория Сложил руки на груди, шумно выдохнул. Дело, конечно, не в ней. — Нет, нет, что ты, твое присутствие как может меня раздражать? Только не меня. Опасение того, что еще не случилось. Есть ли у этого явления специальный термин? Он потер переносицу. — Прости. Наверно, показалось. А я зря себя накручиваю. Он покачал головой. Усмехнулся с видимым облегчением. И зачем он вообще поднял эту тему? Только расстроил и ее, и себя. Протянул руку. — Иди ко мне. Выждав несколько лишних, профилактических секунд, буравя профессора проницательным взглядом, Мэй, наконец, сменила гнев на милость. Моргнула, вместе с тем стирая с лица каменное выражение, тонко улыбнулась и, вложив свою ладошку в мужскую руку, подступила к Вацлаву. - Послушай, - сказала она, сцепив руки на шее человека, которого полюбила сильнее, чем могла когда-либо вообразить,- Наверное, я догадываюсь, что тебя беспокоит. (проницательность: успех) Мэй доподлинно не знала, что стало причиной развода с бывшей женой, но интуитивно предполагала, что, вероятно, всё то же самое, от чего распадается большинство браков. Заглянула в глаза. - Рутина. Амбиции. Быт. Что будет после. В конце концов, возраст, - перечислила девушка. - Меня тоже всё это тревожит. Но сейчас не тот случай. Я здесь не потому что, твой авторитет спасителя мира и первоклассного ученого довлеет надо мной. И не потому что я тебя люблю и мне интересно всё связанное с тобой, хотя это безусловно в числе первопричин… Она помолчала, заправила за ухо темную прядь, поправила дужку очков, привычно сползающих на кончик профессорского носа. - Как бы это сказать… Мне бы наоборот, научится не убегать, понимаешь?
×
×
  • Создать...