seda_rostro

- Что же. Но если надумаешь, приходи. Мы ведь… я вряд ли смогу скоро уснуть, - поделился он с ней и широко улыбнулся. Мэй смутилась. По её разумению, предложение звучало слишком двусмысленно, особенно в обществе вновь обретенного брата ака владыки тьмы, чей внутренний взор легко проникал в чертоги разума светловолосого медиума. - М.. ага.. – вращая глазами, выдохнула девушка. Переспрашивать, что конкретно имел в виду Вацлав, она не стала, лишь вымученно улыбнулась, искривив уголки рта. Проблемы исчерпавшейся ангельской благодати не волновали вовсе. Эмпатия – явно не конёк человека, проведшего большую часть жизни в одиночестве. - Рада вашему воссоединению и всё такое.. – проговорила она тем голосом, с каким рассуждают о налоговых вычетах. Делала ли Мэй хоть кого-нибудь счастливым – вопрос, конечно, интересный. Себя-то она точно оставляла плестись в самом конце очереди. Выйдя из легкого ступора, вызванного словами профессора, медленно поплелась на выход, не обращая никакого внимания на возню с Ангелом.

- Я бы хотел выпить, - ответил Кристоф. - И поговорить с братом. Ну или хотя бы посидеть с ним рядом какое-то время, коли он занят на этот вечер, - он улыбнулся Мэй. Девушка поежилась от этой улыбки, но промолчала. Чертов гад знает слишком много. Может, и сейчас он читает её мысли? Прогулка, очевидно, откладывалась, потому что дать бой Князю Тьмы, американка была не готова. Тоскливо покосилась на Вацлава. Она не в праве его задерживать. Ника взяла в оборот ангела, что являлось само собой разумеющимся. Лиам клянчил деньги на выпивку. Кажется, всё было в пределах нормального. - Что ж, если на сегодня всё, то и я не прочь прилечь отдохнуть, - хлопнув себя по коленкам, Мэй встала. От чего-то ей стало трудно смотреть на профессора. Сердце сжимало тисками от одного лишь прикосновении к ауре, сверкающей, как новогодняя гирлянда, от переполняющего её неподдельного счастья. Зародившаяся привязанность, грозившая перерасти во что-то значительно большее, чем Мэй могла себе представить, отчаянно трепыхала крылышками в груди, но рацио падало ниц пред братской любовью, пускай и предстающей в такой извращенной форме.

Американка не разделяла того приветственного тона и благодарственных речей из уст других. Трудно было сформулировать словами то, что она чувствовала сейчас. Всеми фибрами души Мэй не доверяла Темному, но он – брат Вацлава. Или когда-то был им. А сейчас, «Леонард, Демон Первого чина, Великий Мастер шабашей..» бла, бла, бла, стоял перед ними во всей красе. Напыщенный франт, шлейфом от которого, веяло холодом и опасностью. И это существо, очевидно, имело огромную власть над профессором. - Смысл здороваться? Мы и не прощались.. – скрестив руки на груди, пробормотала девушка себе под нос. Даже Ангел не так будоражил сознание, явно уступая в харизме демону, но Мэй перевела взгляд, заставив себя на время забыть о присутствии Тёмного. В конце концов, ради Мюриэля они рвали задницу на Семи Кругах. Интересно послушать, что Купидон-переросток скажет на сей раз, когда логающий межпространственный интернет не является больше проблемой.

Убежище Первое, что почувствовала американка, еще не осознав полноценно, что снова жива, так это горечь на языке. Бодрящая такая, противная горечь. Но не было даже слюны, чтобы проглотить остатки противоядия и избавить себя от ощущения, словно по горлу прошлись наждачкой. - Боже.. – простонала она и еле распахнула отяжелевшие веки, воззрившись мутным взглядом на интерьер гостиной. Голова жутко раскалывалась. "Вот так, значит, выглядит адское похмелье..", пронеслась далекая мысль. - 2хп от противоядия Кажется, медиумы уходили последними. Какая по счету была она сама, Мэй не помнила. И почему, черт подери, она видит гостиную вертикально? Слегка приподняв голову, девушка нашла под щекой профессорское плечо. Глаза поползли вверх по бороде, к мужскому лицу в очках. - Васлав? Ты здесь, со мной? – хриплым шепотом позвала она.

Хаос. Он был не только вокруг, но и в голове у Мэй. Мысли разнились, скакали не в пример адским гончим: семь кругов, Тёмный, чья рука, обтянутая перчаткой, холодила кожу, профессор и его непонятная связь с этим адским провожатым, к тому же хранившего тайны их совместного прошлого. Возвращение не задалось. Энергетический вихрь никак не хотел подчиняться и входить в нужный резонанс с чертовой Вселенной. Несколько раз Мэй удавалось поймать верную ноту, но мелодия сфер всё равно выходила фальшивой. Со всем сторон летели проклятья, лаяли и рычали псы. В какой-то момент, когда в сердце дали восход первые семена отчаяния, подушечки пальцев ощутили разряд. Как если бы кто-то надел на каждый из пальцев клеммы и дернул рубильник вниз. Тёмный. Крис. Лео. Кто бы он ни был, это его волшебство. Мэй, наконец, услышала, сквозь черный морок проклятого мага, как красива и величественная их музыка, как гармоничны партии каждой души. Портал разверзся и первой утянул Мадлен. - Уходите! – американка обернулась через плечо, щурясь от бьющих по лицу белых локонов, разметавшихся от сильных колебаний астральной энергии, образовавших водоворот. - Путь открыт! – крикнула она вновь, надеясь, что голос её достигнет ушей соратников.

Семь кругов Вот сюда и предстояло ступить древним душам. Некоторым впервые, а некоторым, как к себе домой. «Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate» * Надежды остаться безразличной к обители порока, Мэй лишилась сразу, едва ступила на первый Круг. Она тоже обернулась и поняла, что никого из друзей больше нет. Каждый пошел по своей спирали, устеленной муками грешников. До самого горизонта увидела она переплетенные, измотанные вечной лаской тела. Нестерпимый жар поднимался кипучим паром от человеческих страстей. Мэй пробивала себе дорогу локтями, скользя между влажной смердящей плотью: пот, кровь, экстракты любви и болезней. Гнетущее чувство дежавю преследовало девушку на каждом из Кругов, но вместе с тем, приходила необъяснимая, но твердая уверенность – я выберусь, я знаю что делать, я знаю, куда бежать. Древняя душа направляла, подсказывала лазейки, берегла новое воплощение, словно отгораживала крылом. На пьедестале из черепов возвышался крест. Распятый гордец стенал, взывая к Святым на четвертом кругу геенны огненной. Мэй завороженно смотрела, как сползает гниющее мясо с гладких, обветренных костей и представляла себя на месте греховника, возомнившего себе приблизиться к Господу Богу. Душа помнила, каково это – там висеть. Вечность наливала ноги свинцом, в груди зарождался крик. Мэй закричала до хрипоты, прогоняя воспоминания и черных ворон, клюющих пустые уже глазницы мученика. Бесконечный бег, напоминавший погоню змеи за своим хвостом, длился не один час. А, может быть, минули года. Мэй увязла в зыбучих песках апатии, не желая больше сопротивляться. Её охватила леность и безразличие. К чему это барахтанье рыбы на берегу? Никакого «нового мира» не будет, даже не стоит пытаться. Профессор был совершенно прав, апеллируя к собственной бесполезности. А что же она сама? Такая никчемная и унылая! НЕТ! Руки крепко вцепились в гигантский костяной палец. Девушка подняла глаза, воззрившись на согбенного исполина. Он был, словно обветшавший огромный дом на пустоши, поросший мхом и голой колючей лозой. Мэй упрямо карабкалась вверх, держа в голове образ Вацлава. Никто не будет теперь один! Они справятся! Всё изменят! Носовое отверстие в черепе оказалось выходом. Душа подтолкнула в зияющую черноту, чтобы в тоже мгновение переступить последнюю, отделяющую от восьмого круга незримую линию. Восьмой круг Американка вывалилась из неоткуда и рухнула на колени, тяжело дыша и откашливаясь. Вытягивание себя из трясины напрасного существования отняло много физических сил, но ментально, казалось бы, совсем не затронуло. - Вы как? – сразу спросила она, взглянув исподлобья на двух мужчин и женщину. Взгляд коснулся и к фигуры Темного. Мэй сжала губы в полоску, и лицо её невольно приобрело выражение крайнего недоверия. «Оставь надежду, всяк сюда входящий»* --------------------------- Св без изменений

— Не забыл, — ответил он сразу на всё. — Всё помню. И… ты не забыл? Крис. Чёрный человек прервался на полуслове, оглянулся.. «В этом тихом омуте, черти – со здоровенного мужика будут..», пространно думала Мэйбелл, гоня прочь назойливую мысль, что, оказывается, она совсем не знает профессора. И сей пристраннейший диалог, свидетелями которого они все стали, ни на йоту не приблизил её к пониманию. Какие дела могут быть у Вацлава с Тёмным? С Крисом.. Или Лео… В самом деле, повеяло ноябрьским ветерком что ли? Он коснулся руки Мэй, мол, всё в порядке. Мэй передернула плечами и опустила взгляд к руке. Молча. Задумчиво.

- Так стало быть самое сложное будет скрыться. Голос прозвучал глухо. Он не назвал Темного "Лео". Но мысленно окрестил пока так. Мэй оторвалась от изучения продукта местной типографии и подошла к профессору, встав с ним рядом. Ей всё сильнее нравилось ощущать присутствие мужчины в непосредственной близости. Чувствовать его ауру и тонкую связующую нить между ними - волшебно, хотя мысли об этом и уходили далеко на второй план. Привычно скользнула по профилю взглядом, ничего особенного не заметив, например, что на сердце профессора не спокойно, (проницательность: провал) прислушалась к разговору. - Да, братишка, - ответил Тёмный. - Как всегда, быстро и дерзко. Надеюсь, не забыл всё без меня. Расфокусированный взгляд незамедлительно метнулся к чернеющему провалу под шляпой, беря фигуру в зрительные тиски. Кто ты, черт возьми, такой таинственный «Кристоф» (проницательность: успех) Мэй повернула голову, молча, но испытующе уставилась на Вацлава.

- Спасибо, Мэй, - улыбнулась она коллеге-медиуму, раскрывая перед ней тонкие вибрации энергии своей благодарности, чистой, сильной, искренней - если вдруг Мэй тоже собирает свою коллекцию. - То, что ты делаешь, очень вдохновляет. И помогает. Спасибо. Я уже в полном порядке, Алистэйр, - посмотрела она на доктора Галахад. - Можно идти дальше? - взгляд коснулся глаз профессора за стёклами очков, а после ушёл к Винсенту, ведь ему важно её самочувствие. Если не собирала, то следовало начать. Что-то неуловимо менялось в Мэй с каждой ускользающей в небытие секундой. Здесь, не связанная телесными оковами душа, наконец-то, свободно расправила крылья, как бы парадоксально это не звучало в Аду. И вот сейчас, когда взору предстала поистине омерзительная панорама нижнего мира, Мэй только внутренне содрогнулась, когда внешне оставалась спокойной. Древняя душа явно что-то не договаривала. Быть может, картина не была так уж не знакома, и раз или два в промежутках между воплощениями, душа коротала вечность в таков вот паноптикуме. Мэй ничуть бы не удивилась. Американка уступила дорогу гигантской махине с рогами, сопроводив её хмурым, задумчивым взглядом, после чего присела на корточки рядом с согбенным существом, взяла одну из программок в руки. Покрутила её, придирчиво рассматривая экспозицию. Снова музей. - Какая у нас насыщенная культурная программа, однако, - саркастично заметила медиум. ___ СВ-успех

- Как ты это делаешь, Мэй? Творишь настоящее волшебство, - с улыбкой спросила она, невежливо оставив слова Вацлава за горизонтом восприятия. Мэй улыбнулась девушке. - Если бы я знала, Ника, - искренне посетовала она, - У тебя, как ни у кого, получается строить теории на этот счет. А я.. Рассекшая воздух ладошка, безвольно упала вдоль тела. - Вот с профессором не получилось.. Но.. – новая надежда вспыхнула огоньком в глазах. Брови девушки изогнулись, приобретя серьезное выражение. - Давай попробуем с тобой.. Невесомо коснувшись груди Ники чуть пониже ключиц, Мэй отдала последние крупицы живительной силы, ощутив, как сочится энергия и колит подушечки пальцев. ____________________ Ника – хп +6

«Глупый ответ на глупый вопрос», раздраженно думала Мэй. Будь она в лучшем расположение духа (в прямом и переносном смысле), может и согласилась бы подискутировать на эту тему, но сейчас ей было не до того. Девушка чувствовала глубокое опустошение, словно её пропустили через старую ручную выжималку для белья и выдавили все жизненные соки. Ничего не хотелось, разве что лечь и свернуться калачиком. Мэй согнулась, будто собиралась воплотить желаемое в реальность, но вместо того оперлась одной ладонью в колено, вторую же поднеся к животу. Не время для экспериментов, но теоретические знания подсказывали, что излечить себя не сложнее, чем кого-то еще, а даже, наверное, легче. По не существующим в этом астральном теле венам пронёсся жар. Как скорый поезд «Синкансэн» - без остановок и строго по часам. Пальцы медиума светились, как раскалённый добела металл. Медленно угасая, вместе с тем наполняя ментальные резервуары до краев. - А ты, ты как? Это он уже спрашивал у Мэй, которую потянул за предплечье, чтобы внимательней рассмотреть. Вроде цела... Вынырнув из забытья, американка взглянула на профессора совершенно ясным, но удивленным взглядом. - Теперь хорошо, - сказала она и добавила, воззрившись на собственную руку, - Удивительно. - А ты? Этоn гад и по тебе прошелся, я видела. Резко выпрямившись, Мэй приложила еще теплую ладонь к груди мужчины. На пальцах слабо искрились энергетические разряды – беззубые, точно новогодние бенгальские огоньки. - Как же так? – проговорила блондинка, сокрушенно покачав головой. Она заглянула в лицо Вацлаву с сожалением и немым извинением. ------------------------- Мэй - ХП восстановлено полностью. Успех - 1.

Очевидно ответ был другим. Потому что коса Привратника прошлась по ответившим, вытягивая из них энергию души. Душу полоснуло ледяной струей, шедшей от плеча к бедру. Мэй отступила неверным шагом назад, приложила ладонь к груди, словно пытаясь прикрыть рану. Но серебристая нить просочилась сквозь пальцы и устремилась к Привратнику.

Мэй огляделась по сторонам. Вдруг сама обстановка намекает на правильную линию поведения? Но Привратник внезапно заговорил. Прозвучавший вопрос был очень странный. Вроде бы ответ на него очевиден, но чувствуется какой-то подвох. Не может же быть всё так просто? Во всех отношениях Ад существовал. На Земле, среди живых он тоже был. Персональный котел, в который ты попадаешь после рождения и варишься до самой смерти, чтобы потом привратник иных ворот, Апостол Пётр, спросил тебя, «А достаточно ли ты был терпелив и кроток, покуда бренные кости твои варились в бессмысленном бульоне жизни»? - Да, - сказала Мэй, сложив руки на груди, - Ад существует.

«Да ну на хер!», цитировал внутренний голос небезызвестную реплику из культового уже "Очень страшного кино 2", парадирующего сцену из не менее культового «Экзорциста». И как назло даже распятия при себе не оказалось, чтобы прицельным броском запустить его в голову пятиметрового дементора. Мэй покосилась на смелую парочку закадычных подружек, отметив, что Рэн снова Тэй. Похоже, по сути своей доктор – женщина. Заговорил и Вацлав. Пока что, при взгляде в глубины кровавого портала, самой блондинке говорить не очень-то и хотелось.

- Пейте. Это вам стимулятор. Для повышения самооценки. В аду надо быть уверенными в себе. Я ж вас не призываю в меня поверить. К тому же, это бессмысленно. Американец первым взял стакан и залпом вылил содержимое в рот. Жеманничать уже как-то не хотелось. А, собственно, почему она решила, что увидит смрадные глубинные тропы с болтающимися живыми головами на пиках и бурлящими лужицами серы под ними? Кто придумал, что верхушка элиты подземного мира вдруг будет отказывать себе в комфорте? Недаром говорят, что в Аду веселее, чем в Раю. Сливки общества, привыкшие жить на широкую ногу, вряд ли, попадая после смерти в преисподнюю, откажутся от земных привычек. - Что это? Коньяк? – понюхав содержимое бокала, Мэй опрокинула очередную стопку, - Клопами пахнет, - подразнила она Темного. А почему бы и нет? Он то наверняка каждый день помирает со смеху, глядя на их шапито.

- Охренеть.. – заключила блондинка, склонившись над собственным тело и помахав рукой у его.. у себя перед лицом. Вопросов экзистенциального толка прибыло. Бытие теперь ощущалось иначе. Страх неизвестности мерк перед спокойной уверенностью, наполнившей душу, и даже каким-то интуитивным пониманием эфемерных материй, являвшихся основами структуры мироздания. Четвертое измерение все-таки существует. Мэй податливо подчинилась профессору, и вскоре они оба скрылись за гранью, расходящихся кругов на зеркальной поверхности.

- Ваше здоровье, панове! - опустошил свой флакон. - Cheers! Мый выпила залпом, чтобы не успеть распробовать вкус. Поморщилась, чувствуя, как водичка встала комом в горле. Некоторое время ничего не происходило. Легкое головокружение и только. Затем, тело словно бы прибавило в весе, все мышцы расслабились. Медиум закрыла глаза. И светлая голова сползла на плечо профессору.

Гостиная Вот оно, их первое по-настоящему серьезное испытание. Всё, что уже случилось, выглядело пустяками, мелкими каверзами для людей со сверхъестественными способностями. Мэй притихла, слушая, как отчитываются напарники по несчастью. Ведь спускаться в Ад, это не увеселительная прогулка в скаутском лагере. Костер, может быть, и будет, но как бы их самих не угораздило выступить в роле маршмеллоу на палочке? Пока что страх маячил где-то на задворках подсознания, подскрёбывая затылок изнутри. В гостиной светло и уютно. Они всё еще вместе. И Ад маячил далеким огоньком на горизонте – слишком еще нереальный, как Дисней Лэнд для ребенка в день его рождения, грезившего о парке с самого Рождества. Не верится. Просто не верится. Выбор Вацлава ей не понравился. Нужно было тянуть жребий или как-то иначе решать вопрос. Вытяни девушка короткую спичку, приняла бы это, как должное. Но спорить Мэй не стала. Это был мужественный поступок, и, быть может, не все придерживались такого же мнения, как и она. Встав со своего места, Мэй взяла из ящика два пузырька - для себя обычный и для Вацлава, тот, что с пометкой. Села рядом. - Всё будет хорошо.. – очень тихо сказала она, протягивая бутылочку профессору. Но изобразить улыбку на этот раз у девушки не получилось. Она протянула руку и на мгновение сжала ладонь Вацлава в знак безусловной поддержки. Затем, приготовилась по команде откупорить пробку.

Парк - Зачем чинушам из департамента выслеживать тебя? Да ещё и такими методами.. Риторический вопрос утонул втуне. Но от этого всего у Мэй складывалось нехорошее предчувствие. Что-то тут не вязалось. - Надо рассказать ребятам. Вдруг здесь замешаны не совсем земные дела? «Телефон есть не только у Вацлава. И даже, если цель - достать одного его, то теперь, кто бы это ни был, потерпев неудачу, может переключиться на остальных», думала Мэй, меж тем, откликаясь на прикосновение, бессознательным движением тела навстречу. - Я не видела Лиама после нашего возращения..- поделилась девушка, беря мужчину под локоть. Если возвращаться, так только вместе. Чтобы не было и секунды интервала между их перемещением. Кто знает, что может случиться за столь длительный срок?

Он подчинился, влекомый как собственным ощущением, так и ее просьбой. Доверившись Мэй. - Не надо было этого делать, - пробормотал он. Что-то лезло из закромов памяти, но пока что Вацлав не мог осознать и сопоставить, скорее мучаясь сожалением о сделанном. - Ты что-то знаешь? - Только то, что тебя пытаются выследить. Не спрашивай - откуда, просто знаю. Впрочем, ты и сам это почувствовал, верно? Голос Мэй подрагивал от волнения. Она отпустила руку, чтобы в следующее мгновение схватить обеими ладони ту, что держала телефон. - GPS? Жучок? – перебирала медиум, - Достаточно ли просто выключить телефон или нужно избавиться от симки? Мэй взглянула на Вацлава снизу вверх. - Есть догадки, кто это может быть?

Он вновь сжал ее ладонь. Непонятно, чего было в этом жесте больше - спешки или невидимой окружающим переполнявшей его потребности ощущать ее касание. В парке было по-прежнему промозгло. Вацлав этого не заметил. С облегчением оглянулся на Мэй... И вытащил из кармана телефон. На мониторе появился значок найденной связи. Он нажал на номер... и приложил телефон к уху. Мэй и надумала выпускать ладонь, во всех отношениях удовлетворенная её осязаемым теплом. Но всё же зябко поежилась от кусачего ноябрьского ветерка. Надо же, даже о пальто позабыли. Стало немного неловко от того, что она стоит рядом и вроде как подслушивает разговор. Повернула голову, устремив взгляд в сторону злополучной аллеи. И тут что-то случилось. Мэй почувствовала самой кожей возмущения пространства. Стабильные до того энергетические поля пошли рябью. Испытующий взгляд чьих-то невидим глаз ощутимо, как наяву, прожигал затылок. (прорицание: успех) - Васлав, выключи телефон. Немедленно! Это была не просьба. Почти что сакральный ужас перед чем-то или кем-то, кто следил за ними, явственно читался в расширившихся зрачках. Еще секунда и Мэй просто выбьет аппарат из руки мужчины.

Профессор оценил процесс погрузки, точнее, разгрузки, и только предложил: - Давайте соберемся все в гостиной. - Через двадцать минут, - добавила девушка, предположив, что куда бы не несло профессора, этого времени ему хватит. И она думала вовсе не о том, что будоражило воображение Мэри-Энн. При иных вводных, временные рамки были бы значительно шире.

Мэри-Энн посмотрела на Вацлава, потом на Мэй. Потом снова на Вацлава и снова на Мэй. И усмехнулась. - Ладно, хорошо. Я вас прикрою. Взять кого-нибудь... Винса позову. Он где кстати? Мэри-Энн повезло, потому что один из объектов её натуралистических изысканий под кодовым именем «Джульетта», она же Мэй, она же дамка при короле, она же.. В общем, блондинка была занята перекусом и не обратила должного внимания на ощупывающий взгляд и тонкий, как полено, намек. (проницательность: провал) И после, Вацлав увел быстрее, чем девушка успела заметить скабрезное выражение на лице полицейской. Джульетте бы это очень не понравилось, а Мэй и подавно. - Винс! – окрикнула она, проносясь на крейсерской скорости мимо испанца. И неожиданно врезалась в профессора, не уловив тот момента, когда последний, мчащийся на всех парах, дернул стоп-кран. - А.. э.. вот и Мэри-Эн.. – пробормотала американка, кивая в сторону выплывающей из гостиной женщины. Посмотрела на Вацлава, который, возможно, хотел тоже что-то сказать.

- Нет, нет, - встрепенулся профессор, вспоминая, как немилосердно зеркало поступило с ним. - Останься. Он развернулся, подумал. И понял, что это выше его сил. - А может, хочешь пойти со мной? - спросил он, вновь оказываясь рядом с Мэй. - Разумеется! Девушка подскочила со стула и собиралась уже последовать за профессором, но точно копируя его, на мгновение замешкалась. Подумав, она всё-таки прихватила в компанию и заветный сэндвич. Чрезвычайно аппетитные ветчина, сыр и листик салата, виднеющиеся между булочками, не оставили шансов. Наваждение, которое так пугало профессора, угрозами раствориться, обзавелось сырно-молочными нотками французских лугов.

Гостиная Он следом рассмеялся, глядя на нее сверху вниз. так близко, упоительно близко... и очки съехали с носа. Он их поправил, поднял голову, осмотрелся, приветствовал наклоном головы можордома. - Ты проголодалась? Наверно, пора поесть... Только мне нужно еще кое-что сделать. Как же тепло было на сердце от этой милой неловкости. Теперь уже Мэй, заприметив кота, потупила взгляд, с трудом сгоняя глупую улыбочку со своего лица. Тем удачнее для неё, что взгляд упал на принесенные с собой сэндвичи. - Да, жутко хочу есть. Иди, и не переживай, - легко отпустила Мэй. В конце концов, Вацлав был центром не только того маленького мирка, возникшего из хаоса двух потерянных душ. И нашедших друг друга, быть может. На плечах профессора громоздилась ответственность. Вацлав снова, улыбаясь и уже будто бы в шутку коснулся губами ее пальцев, привстал, обещая: - Я скоро. Ты, кстати, не видела Мэри-Энн? Надо будет перетащить зеркало. Определенно, мир не разрушится с его уходом. Сейчас мир только окреп, заимев нечто очень важное на своей орбите. - Нет, - мотнула головой Мэй, - Наверное, она устала и пошла к себе. Если хочешь, я помогу. Пальчики, что секунду назад ласково прижимали к губам, потянулись за бутербродом, но замерли на последних словах хозяйки.