seda_rostro

Варшава. Парк Он не ушел. Сложил руки на груди, опустил голову и уставился в темноту парка. Спустя долгую минуту, Мэй искоса выглянула из-за плеча. Поразительно, но Вацлав остался на прежнем месте. Примерз что ли? Она медленно подошла и села рядом на спинку скамейки. - Хочешь знать, как Луи умер? – тихо проговорила американка, прерывая неловкое молчание, - Его сбила машина на той улице, где мы жили. От задних лапок ничего не осталось, сплошное кровавое месиво.. Мгновение она смотрела на свои пальцы, нервно теребящие пуговицу на пальто. - Но он был жив еще целых сорок мучительных минут, пока я просто сидела рядом и ревела белугой от осознания бессилия. Это случилось спустя год после того, как такой же болван не смотрел, куда едет и столкнулся с машиной родителей. В тот день, я пришла своим детским умишкой к мысли, что всё на свете подчиняется простым правилам – либо ты, либо они. И позже не раз еще убедилась в правоте этой аксиомы.. Короче.. я как-то поняла, что кот издох. Подняла на руки, перепачкав в крови всё платье, отнесла домой, залезла на чердак и там оставила. Бабушка говорила мне, что мама с папой ушли на небо по лестнице, вот я и подумала, что с чердака всяко ближе к небесам. Он там лежал, пока не начал вонять весь дом. Хорошо же меня тогда отлупили.. Не позволили даже попрощаться, я только и успела, что сорвать ошейник. И больше я не видела Луи до того момента, как почти три месяца назад он появился в дверях магазина, где я работала. За тысячу километров от места, где погиб. Я не сразу поняла, что это он, но факты как-то сами сложились.. Все шестнадцать лет этот чертов кот был где-то рядом, а я просто не замечала. Не умела смотреть.. ну, знаешь, как сейчас. Думаю, он привязан к своему ошейнику. Но.. кажется, теперь я слишком боюсь его отпустить.. Эта мысль меня пугает, потому что где-то в глубине души, мне страшно остаться навсегда одной.. Закончив свой монолог, Мэй горестно усмехнулась: - Ни одного светлого пятна, да? И почему же ты не бежишь от меня, теряя тапки?..

- Ты сейчас хотела сбежать, хотя совсем недавно вернулась с длительной прогулки. Он остановился у скамейки, присел на ее спинку. Руки вновь оказались в карманах, когда он продолжил: - Вчера мы встретились. Все. Словно разбросанные по свету братья и сестры вдруг узнали, что не одни во всем мире. Что есть... есть такие же. Что всё, что тебя мучило, не... не плод воображения. Всё сбылось, Мэй. Но среди всей этой чудесно обретенной семьи интуитивно я почувствовал к тебе какое-то особенное доверие. Вацлав пожал плечами. Снял очки, принялся усиленно протирать стекла. - Не понимаю, словно мы и правда когда-то уже встречались. Но такого быть не может... Тебе нет причины доверять мне. Мы знакомы хм, два дня. Но от чего ты бежишь, Мэй? Тебе не нравится всё это. Верно? Жгучая сосущая пустота в груди вдруг разрослась до небывалых размеров. Мэй, оставшаяся стоять у скамейки, закрыла глаза на секунду и на её лице промелькнуло болезненное выражение, как будто кто-то сковырнул замызганный пластырь со старой раны. Это совсем не то, о чем следовало говорить. И снова она молчала, глядя чуть в сторону и в пространство. Почему же так часто приходится оправдываться за свою «ненормальность»? Даже в обществе «фриков», где ей самое место, она по-прежнему оставалась белой вороной. И чувства профессора выходили за рамки доступных ей толкований. Его слова резонировали в душе, но угасали, теряя смысл, сбивая с толку, не находя понятных аналогов в жизненном опыте. Злая усмешка мелькнула в уголках рта и Мэй сказала: - Хочешь знать? С чего бы начать.. – голос был сух и бесцветен. - Ты уже слышал, я потеряла родителей. Мне было шесть. Два года после я жила с бабушкой, но и она скоропостижно скончалась. Сердечный приступ или что-то типа того.. Это не важно. Она была последней, кому я действительно была дорога. Кто любил меня и хотел позаботиться. Дальше.. дальше был ад длиной в восемь лет. Меня перебрасывали из одной опекунской семьи в другую, раз за разом, потому что никто не хотел иметь дела со странной, замкнутой девочкой. А еще эта девочка дралась и кусалась, когда её обижали. Копала могилки под хозяйской яблоней для всех издохших тварей в округе. И не теряла надежды сбежать, пока, наконец, у неё это не получилось. Так вот, Васлав, - пасмурные глаза устремились к мужчине, - я не люблю людей и не доверяю им. Меня охватывает паника в толпе. Мне плохо. Меня тошнит от того, как все милы со мной. Но я больше не буду притворяться хорошей за печенье с молоком после ужина. Это всё ложь. Сколько не отдавай, обратно ничего не получишь. Я выучила этот урок очень хорошо. Теперь голос Мэй дрожал, но был все еще глух. Она не срывалась на крик. - Что? Всё еще считаешь меня особенной? – с нажимом процедила она сквозь зубы, - Это такое заигрывание, да? «Мы были знакомы в прошлой жизни» и прочая чушь? Что тебе нужно, босс? Я же сказала, что выполню свою часть уговора. Умолкнув, девушка отвернулась. Отошла на пару шагов, кутаясь от промозглого холода и от мелких мурашек, бегущих вниз по спине, позволяя Вацлаву уйти незаметно, если он того захочет.

Парк Счесть Вацлава галантным мог бы кто-нибудь... незнакомый с ним от слова совсем. Человек, забывающий день возвращения собственной жены с конференции из-за сбоя в системе данных новой разработки? Человек, спутавший пол ассистентки, работавшей в лаборатории целых полгода? Человек, сейчас ведущий девушку по бесприютному парку и заинтересовавшийся природой ее кота? - Хм, - Вацек поглядел на Мэй вновь тем самым взглядом - узнавания и родства душ. Так же заблуждаясь на сей счет, как и его спутница, быть может. - Так все-таки у кошек есть душа? Это отличная новость. А... нет ли у них девяти жизней? Он тихо рассмеялся. Но были, конечно, и другие вопросы. И сейчас его беспокоил еще один: - Мэй, - он проникновенно заглянул в ее глаза. - Чего ты испугалась? Можешь сказать? Все её знания о мужчинах, умещались в девчачий дневник с описанием парочки неудачных романов, а так же включали короткий опыт встреч с пьяными или слишком уверенными в себе мужланами, потерявшими берега при виде хрупкой и «такой одинокой милашки». Были еще такие, как Боб, но в основном, эти мужчины старше пятидесяти, относились к ней по-отечески. Или просто искали свободные уши, что бы поностальгировать о деньках, когда хватало сил увиваться за каждой юбкой. Сейчас Мэй чувствовала, что Вацлав не попадает ни под одну из категорий, но он был мил, а значит галантен. Всё в лучших традициях старой американской классики. - Похоже, что душа всё-таки есть, - пожала плечами американка, обладательница одной такой в спутниках. Имел ли черно-белый кот и девять жизней в придачу? Доподлинно известно только одно – последней он лишился под колёсами грузовика. Мэй прогнала печальные воспоминания, совсем не померкшие за давностью лет. Тут она, кажется, впервые заметила, какая приятная у Вацлава улыбка, но её собственная померкла, едва прозвучал новый вопрос. Девушка молчала. И молчание это с каждой секундой сгущалось, точно вечерний сумрак. - Что.. что ты имеешь в виду? – наконец, спросила она. Слишком много вариантов роилось в уме, что бы так сразу решиться на откровение.

Парк - А, да, - у профессора вырвался невольный смешок. Он предложил Мэй локоть, согласный идти куда она скажет. С ней было легко и трудно одновременно. Трудно - потому что он пока что многого в ней не понимал. А легко - потому что очень хорошо понимал рядом с ней себя. - А кто на самом деле твой кот? Секунду поколебавшись, Мэй приняла милый жест, вложив свою руку под локоть профессора. С легкой оторопью внутри сделала первый шаг, увлекая их обоих по неметеному ковру из пожухлых листьев вглубь парка. «Как мы быстро начали принимать всё это как должное». В самом деле. Это всегда случается очень быстро. Психика людей такова. Для жителей прифронтовых зон, даже бомбежки становились чем-то обыденным. - Мой кот? – рассмеялась девушка, для которой стало неожиданностью, что разговор начнется с такой нетривиальной темы. - Ну как тебе сказать.. – она выдохнула облачко пара, задумалась, - Недавно я окончательно поняла, что он - материализовавшийся дух. Его зовут Луи. И он мертв уже шестнадцать лет. Лукавый взгляд серых глаз обратился к профилю галантного кавалера, «Еще вопросы?»

- В бар, - казалось, эта мысль его заинтересовала. - А знаешь, ведь я давно не пил такого отличного вина, какое имеется в закромах нашего пана Оливье. Хм. К чему бы это? Тоска по давнишним славным денькам? Прошлое профессора представлялось чем-то очень предсказуемым и банальным. Умный, тепличный мальчик, староста класса, призер всяческих олимпиад, положивший впоследствии всю жизнь на науку. Впрочем, где изысканное вино, там и шикарные банкеты под лозунгами "Не дадим детям Африки голодать!". - Ну да ладно. А ты не замерзла? Ничего, что мы тут... - Полнолуние, - непонятно зачем констатировал Вацлав, засунув руки в карманы и поглядев на небо. Мэй занесла ногу, предупреждая шаг. - Пойдем туда, - предложила она, указав в сторону аллеи, летом и еще каких-то пару недель назад, должно быть, выглядевшей очень романтично. - Я люблю парки.. – так что очень даже хорошо. Взгляд устремился к круглолицей Луне, такой же серой, как и глаза смотрящей на неё девушки. Только сейчас «небесная спутница» сверкала белым золотом сквозь сетку голых ветвей и плывущие мимо, тяжелые облака. - Ты хотел поговорить со мной о чем-то? Не стояло нервничать раньше времени, но сердце беспокойно ускорило бег.

Парк Профессор потерял надежду получить весточки из внешнего мира и начал оглядываться по сторонам, ежась в пальто и не торопясь к беседовавшим Лиаму и Мэй. Но внезапно разговор окончился, после чего эти двое разошлись синхронно. Он улыбнулся в ответ на ее улыбку, вытянул шею: - Куда это он? - В бар, - дернула плечом Мэй. Она не знала о пристрастии ведьмака к зеленому змию, в ином случае.. А что бы она сделала? По крайней мере, пожелала бы не садиться за руль пьяным, если не убила бы сразу на месте. - Всё в порядке? – заметив некоторую озабоченность на лице Вацлава, спросила американка, - Замерз? Ноябрьские ночи становились всё холоднее. Мэй вдруг сообразила, что и сама с пальто нараспашку. Поправила кобуру на ремне и запахнулась плотнее. - Классный шарф, кстати, - аксессуару досталась смешливая ухмылка.

Лиам не отвечал долго. Может быть даже неприлично долго, сверля собеседницу взглядом, будто неуверенный, что та ему не снится в каком-то сюрреалистическом сне. Угнать, своровать, обманывать... - Скажу, что не знаю местного языка, чтобы обмануть даже ребенка с конфетой, - пожал, наконец, он плечами. Из него был хороший профан в этом деле. Даже со всей хомячиной любовью. - Думаю, вот он подойдет лучше. Кивнул за спину девушке, где как раз появился уроженец Варшавы. - Да брось, это легко, - залихватски махнула рукой соотечественница, - Американцев все в мире считают тупыми, так что даже сильно напрягаться не придется. Просто будем молоть языком, улыбаться и тем самым поддерживать легенду. От нас отстанут лишь бы мозги не компостировали. Мэй обернулась. Уголки рта девушки потянулись вверх, как первые подснежники ранней весной, тянущие лепестки к солнцу. - Мы с профессором оба медиумы, так что.. - сказала она всё с той же улыбкой, посмотрела на Лиама. - Ну, ты подумай, не отказывайся сразу.. Подождав еще секунду, смерив ведьмака взглядом, Мэй сунула руки в карманы пальто и пошла назад. Навстречу мужчине с синем шарфом.

Лиам обернулся, темное лицо слабо освещалось тлеющей сигаретой. - Бар закроется, - мрачно попенял он соотечественнице. - Не бурчи, - состроив недовольную гримасу, сказала Мэй. - Я тебя надолго не задержу. Мрачность американца совершенно не вводила в благоговейный ужас, как бы он не старался выдыхать больше дыма, косплея раздраженного дракона. - Ты слышал? Мы собираемся угнать пару тачек и своровать зеркало. Я хотела бы, чтобы в таком ответственном деле ты был рядом. Наверняка придется обманывать копов, а мы с тобой уже профи в этом. Ну, что скажешь?

- Ты помнишь о моем приглашении? Вацлав за суматохой подошел неслышно, коснулся плеча. Он хотел бы увести отсюда Мэй. Но двери были закрыты. - Собственно... хм, я и хотел, чтобы ты составила мне компанию... Он кивнул на ледяные разводы. - С удовольствием, - со вздохом облегчения, чуть вздрогнув от прикосновения, тихо призналась Мэй. Она помнила и была рада, что за всей суматохой не забыл и Вацлав. Хотя ей хотелось сбежать сейчас, но в одиночку было бы совсем не то. - Поторопись, Мэй, если хочешь сбежать, - он обернулся к девушке и запоздало увидел, что та уже стоит не одна. Не дожидаясь аплодисментов и благодарностей, Тиммерманс первым шагнул через портал, ныряя в осеннюю ночь. Собиралась сказать еще раз слова благодарности, но не успела. Спешно тронула ладонь профессора в знак того, что всё действительно в силе: - Бери пальто. Я жду на улице. Мэй улыбнулась, задержав взгляд на лице мужчины чуть дольше, после чего стремительно вышла вслед за Лиамом. - Эй, ковбой! Попридержи коней!

- Мэй! - позвал он, обхватывая пальцами верхний слой петли на руках Винса и проверяя, с какой стороны свободный конец ремня перекрывает отверстие пряжки. - Я сейчас выпущу тебя... подожди.. пожалуйста. - Спасибо, - тихо поблагодарила, в бессилии опуская руки и отступая на шаг. Кажется, Лиам понимал её. Это было что-то невозможное. Энергия утренней прогулки выветрилась без следа. Мэй прислонилась спиной к стене, сложила руки на груди, бессознательно отгораживаясь от мира.

...заморозил. Кто-то дверь. Профессор оглянулся на Мэй. У него, кажется, стерлась та чувствительная зона в мозгу, которая отвечает за курьезность их поступков. За противоречия в мотивах. Винс обрел свою прежнюю форму. Вот что значит заботливые женские... руки? Мысли? Воля? Хм. Не было и толики смысла в том, чтобы стоять над душой у людей, которые и так знали, что делают. Мэй оглянулась на профессора, некоторое время просто смотрела на мужской профиль. В тот миг, когда Винсент озвучил мольбу, словно подчинившись ей, девушка решительно зашагала к себе в комнату. Сорвала с плечиков пальто, зацепила с кровати кобуру. Кто другой, воспринял бы, замурованную в ведьмовских льдах, дверь, как знак свыше. Но не Мэй. Стремительно проносясь мимо застывшего Вацлава, не обращая внимания на возможные крики и новые просьбы о помощи – да пошло оно, пусть хоть пожар, - Мэй встала напротив двери с поднятыми руками. Мгновение. Еще одно. - Да твою мать! – выругалась она, достигнув точки кипения, и с силой пнула ботинком ледяную корку. (телекинез-провал)

- Спасибо, Мэй, но давай пока обойдёмся без экспериментов. Винсент связан, он здесь никому не мешает, а мы с тобой понятия не имеем, что будет, если двум медиумам разом агрессивно воздействовать на одно сознание. А ведь и верно. Мэй подняла руки вверх, сдаваясь и отдавая всю инициативу на усмотрение Нике. Кажется, девушка и так всё прекрасно контролировала. Мельком взглянув на выход, американка развернулась на каблуках и пошла к себе. - У нас, кстати, кто-то дверь заморозил.. – указала она пальцем через плечо, когда столкнулась в коридоре с обоими мужчинами.

Профессор сел на пол и отдышался. Оглядел собравшихся над ним дам. - Мэй, Мадлен, помогите, возьмите ее за ноги, пожалуйста. Американка, которой вся эта возня порядком надоела, угукнула. И собиралась уже было подхватить ногу женщины-кошки за бедро, как Лиам пресек эту попытку, и вызвался добровольцем помочь профессору. Мэй подумалось, что бородатый ковбой просто и сам не прочь свалить куда подальше из прихожей. - А вроде на дворе не март.. – риторически заметила она, переведя взгляд с Тэй на Винса. - Тебе помочь, Ника? Вдруг у меня получится заставить его идти?

Мэй ничего не успела предпринять, просто тупо глядела, как по мановению платочка в руке Мадлен тушка котолака оседает на пол и превращается в мурлыкающе многокилограммового котенка. - Ну и кто её теперь потащит? – устало поинтересовалась американка. Француженка вряд ли собиралась делать это сама.

В висках еще пульсировали остатки неудачного контакта, когда пришло понимание – им удалось. Нике и Вацлаву. Опустошённая и расстроенная, Мэй наклонилась, уперев руки в колени. Ей нужно было отдышаться. Что ж, теперь понятно, кто из них троих оказался неспособным к каллиграфии медиумом. Вокруг оборотней немедленно началась какая-то сумасшедшая суета, к которой те, впрочем, оставались совершенно индифферентными. Мелькали галстуки, звучали нетерпеливые возгласы. - Сумасшедший дом.. – буркнула американка, наблюдая за действом. Но все же подошла, взяв из кучи галстуков один, смерила его недоверчивым взглядом. Заложив большие когтистые лапы Тэй за спину, принялась накручивать вокруг них восьмерку. Концы завязала на три узла, чтобы наверняка.

Движение пространственно-временных масс ощущалось иначе, чем это было у Ники. В одночасье, резко, как раскаленная магма, захватническая ментальная щупальца устремилась к разуму Тэй. Как таран сквозь звериный морок, застлавший человеческую ипостась. Мэй потянула небрежный узел, наброшенный на горло кошки, но зверь яростно сопротивлялся. Голову медиума пронзила острая боль, словно полоснуло когтями. Сознание наполнилось надсадным звериным рёвом, и Мэй не выдержала, ослабила хватку, позволяя кошке разорвать поводок. Изо рта девушки вырвался короткий стон боли, стиснув зубы, она отшатнулась. - Васлав, лови её.. – только и смогла проговорить она.

- Да я предполагаю, что в аду нам и нужна будет гора трупов, - заметил ликантроп. - Но вот вывести нас из боя сможете только вы. Медиумы с "поводками". Как -то я не собирался в тридцать три остаться в аду. Хотелось бы вернуться и помочь профессору спасти это грёбаный мир. - Наших трупов, - уточнила важную деталь американка. - Видишь ли, - профессор замялся, не зная, как лучше объяснить. - Это не развивается тренировкой, как мышца у руки, держащей перо. Это не искусство калиграфии. Это... душа калиграфии. Это чистый лист, без капли чернил на нем... Здесь не помогут мастерство или опыт. На мой скромный взгляд, конечно. Я мало что могу сказать о своих способностях... но не думаю, что тренировкой здесь можно чего-то достичь. Впрочем... возможно это поможет нам поверить в себя. Или нет. В общем, если желаете, то можно устроить нечто вроде репетиции. Заговоривший аллегориями профессор смутил девушку. На её вкус высокопарные речи, пацифизм и гуманизм никак не сочетались с угоном, кражей и нисхождением в Ад. Проводив взглядом испанца, Мэй сцепила пальцы в замок и наклонила голову. - Тогда, не лучше ли знать заранее, у кого из нас есть врождённый талант к каллиграфии? Но развернуть мысль девушке не дал шум в прихожей. Переглянувшись с Вацлавом, она поднялась из-за стола вслед за Винсентом.

- Это называется "ментальный поводок", - пояснил Винс. - Я не против тренировки. Только, - он замялся и через тяжёлый вздох всё-таки сказал: - Мне бы надо перекинуться. Чтобы вы потренировались не на человеке, а на звере. Это две разные ипостаси. И хорошо бы меня связать заранее. - Не вопрос, - легко согласилась Мэй. Вацлав расстроился. - Это... не слишком гуманно. Мотнула головой, не разделяя разлада в сердце мужчины. - Так никто и не мешает нам искать другие варианты, – пожала плечами, - Но будь я на месте ребят, то предпочла бы не гуманный поводок горе трупов.

- А кто собственно собирается? - За зеркалом? - переспросила Мэй, - Я, - и добавила шутливо: - Коль уж кандидатуру моего кота отвергли, делать нечего. Кивнула на Нику, мол "гляди-ка, она тоже в деле". - Мэри, Винс, мы ведь можем заранее потренироваться, так ведь? Ну, накидывать лассо, или.. как вам удобнее это называть?.. Придумаем что-нибудь, чтобы обезопасить всех от неожиданных последствий.

- И нам нужны две машины, если мы не собираемся разделяться, - Мэй оглядела присутствующих, - Или собираемся?

- Вряд ли я здесь устроюсь таксистом. Но можно взять в прокате. Или... - он многозначительно посмотрел на профессора, который так виртуозно вскрывал замки. - Думаю, провидение простит нам ради благих целей угон хорошей машины, а не прокатных загнанных лошадей. - Угонять надо такую, чтобы сразу не заявили. - Он помолчал. Неохотно продолжил. - Иначе подставимся и зеркало не заберем. Мэй проследила многозначительный взгляд Винса, но так и не поняла, почему предложение об угоне было адресовано именно Вацлаву. - Может, одолжить одну из тех, что на штраф-стоянке? – предложила свой вариант девушка улиц, все же старательно избегая слово «угон», - Вряд ли за ними кто-то сейчас всерьез смотрит. И выбор большой.

- Договорились, - и на всякий случай уточнил: - Не надолго. И Вацлав вернулся к беседе. «Да что за черт?», подумала Мэй, «Что происходит?» Если, такая неестественная для этой конкретной девушки, мысль о свидании и мелькнула в первые секунды, поджарив контакты в голове, то теперь становилось понятно, её действительно ждет деловая встреча. Такое уже случалось в старшей школе, когда она ошибочно решила, что пристальное внимание к ней со стороны Майкла Питерсона из параллельного класса, обусловлено симпатией, а не желанием - свалить итоговое эссе по американской литературе на хрупкие плечи соседки по курсу. А ведь он тогда ей очень нравился, этот Майкл Питерсон.. Мэй попыталась включиться в разговор, отринув тревожные мысли. Еще полчаса назад она раздражалась тем фактом, что профессор проигнорировал извинения, так чего она вообще от него хочет? - Оставим пока фантазии из фильмов для взрослых, - вклинилась девушка, разом растеряв глупую пушистость наивного цыплёнка, - Васлав, а где это, Плоцк? Как туда добраться?

СВ и Восприятие по +5 за 1000 о.о., тоже гуляю на все)

- М... можно позвать еще кого-нибудь, - пожал плечами профессор, не понимая, чего бы девушке хотелось. Конечно, тогда бы и расспросы пришлось бы отложить. Но, может, Мэй их не хотела? Да и с чего бы ей особенно-то желать вести беседы с Вацеком? На трезвую-то голову. - Нет, - заерзав на стуле, спешно отмахнулась Мэй, - Думаю, не стоит беспокоить ребят, тащить куда-то.. кхм.. Вопросы мироздания напрочь вылетели из головы, и это был тревожный сигнал. Замолкнув, она медленно отложила вилку, которую сжимала в правой руке зубчиками вверх. Постаралась сосредоточиться и улыбнуться одной из своих нейтральных улыбок. - Если командир желает поговорить о чем-то, то я не смею отказывать.

Когда свечение пропало, он поставил наконец-то так и не разлитую по бокалам бутылку на стол и тихо, чтобы не привлекать чужого внимания, спросил: - Не хочешь после ужина пойти прогуляться? Разум и тело - неотделимые друг от друга, вечно спорящие супруги, при этих словах в едином порыве долбанули по аварийной кнопке. Мэй вспыхнула, едва не подавившись листиком салата, который живала. Кашлянула, тронула губы салфеткой. - М.. да? – согласно кивнула она, с противоречивыми вопросительными нотками в голосе. «А чего это тебя в жар бросило, дорогуша? Ангелы и демоны, перспектива спуститься в Ад, что-то так тебе крышу не сносят» - Вдвоём? – глупый вопрос сорвался с губ раньше, чем Мэй успела сообразить.