Перейти к содержанию
BioWare Russian Community

seda_rostro

ФРПГ на BRC
  • Публикаций

    4 958
  • Зарегистрирован

  • Победитель дней

    28

Весь контент seda_rostro

  1. - Лиам, можно тебя? – позвала Мэй, когда показалось, что церемония прощания с темноволосой девушкой подошла к концу.
  2. - Профессор, - Винс выбрался из салона такси и протянул Вацлаву руку, - удачи тебе, - он глянул на рядом стоящую Мэй, - вам, обоим. Может, когда-нибудь встретимся. - До свидания, Винс, и спасибо, -улыбнулась Мэй, - Хорошо добраться вам. Помахав Мэри-Энн и Мадлен, обняла Беату и Болека на прощание прежде, чем они сели в машину. Затем повернулась к Лиаму и Нике, дожидаясь, когда они закончат беседу. Вацлав озвучил своё предложение, но отзывать соотечественника в сторонку для личного приглашения, прерывая прощание, было неловко.
  3. - Пойдем, а то нас уже, наверно, заждались. В прихожей случилось столпотворение, когда последние члены сопротивления вернулись с улицы. Народ стоял с сумками, готовый в любую минуту покинуть Убежище. - А мы ведь еще и не собрались, - посетовала Мэй, разглядывая сумки, рюкзаки и почти укомплектованное марсельское такси.
  4. Саксонский парк - Ох, виза! Я совсем забыл, - профессор расстроенно остановился и уставился на Мэц. - Когда она кончается? Надо же срочно хлопотать о визе. Что нам нужно делать? Приглашение, документы... Кстати, насчет лаборатории что-то не уверен. Имеет ли смысл сейчас мне туда возвращаться. Я бы поехал с тобой. Ведь мы собирались посетить западное побережье... - Еще двадцать с лишним дней, - девичья ладошка успокаивающе огладила профессорское плечо. Мэй едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Еще пара минут, и Вацлав потащит её прямиком в американское посольство, минуя Убежище и позабыв обо всём на свете. - Еще успеем составить план действий в тишине и спокойствии за бутылочкой хорошего вина. Обхватив ладошками лицо мужчины, Мэй привлекла его к себе и поцеловала, надеясь отобрать немного кислорода у делительного профессора. - Но я ведь не об этом хотела поговорить. Послушай. Я хотела спросить о Лиаме. У него ведь тоже проблемы с документами и, я сомневаюсь, что хватит денег на обратный билет, не говоря уже о гостинице, - о финансовом состоянии ведьмака Мэй могла только предполагать, но сюда им добраться стоило свыше тысячи долларов каждому, как припоминала американка, - Мы договорились улететь вместе, и мне бы не хотелось нарушать это обещание и бросать его одного на произвол судьбы. Ковбой хороший парень. Мне он очень симпатичен еще с первого дня, как мы встретились в аэропорту. В общем… мог бы он тоже перекантоваться у тебя, пока мы не решим, как быть? Если, ты не против, конечно. И, если он сам тоже не будет против. М? x
  5. Саксонский парк - Что значит на какое-то время? - профессору казалось, что он что-то такое предлагал, но за неуверенностью в их ближайшем будущем все осталось смутным облаком фантазий. - Останься со мной, Мэй. - Я имею в виду… Господи, Васлав, - Мэй тихонько рассмеялась, тронутая неожиданным эффектом, который вызвали её слова. Она притянула мужчину поближе, обхватив рукой его талию. - Мне всё равно придется улететь в Штаты, потому что виза скоро закончится. Это не навсегда. Я просто хочу, чтобы всё было по закону. Сделаю документы и всё такое… Остановившись, не доходя до заветной лавочки несколько шагов, повернула мужчину лицом к себе. - Я же собралась поступать в местный ВУЗ, помнишь? Но я всё еще гражданка США. Предстоит куча волокиты! - заглянув в глаза, Мэй улыбнулась, - Если хочешь, полетели вместе. Но, тебе ведь лабораторией руководить надо, не так ли?
  6. Саксонский парк - Послушай, я хотела кое-что спросить… - начала Мэй, когда они шли обратно по аллее к Убежищу. - Мне немного неловко, потому что ты ведь ничего такого не предлагал… Но я подумала, что это подразумевается, что я остановлюсь на какое-то время у тебя… Блондинка замялась, скосила взгляд вверх и в сторону, уткнувшись смешливым взглядом исподтишка в профессорский профиль. Это был еще не вопрос, но чтобы продолжить, нужно было убедиться, что сделанные выводы верны.
  7. Саксонский парк Он поддернул брючины и присел на корточки, откинул назад мешавший шарф, протянул руку - вежливо, но уже как старому знакомому, аккуратно почесал за ухом. Улыбнулся. - Вкусных мышей тебе, парень, в небесном кошачьем прайде. Обещаю тут присмотреть за всеми. Он хотел сказать, что присмотрит за Мэй, но ведь наверняка дело было не только в Мэй, но и во всех тех людях, которые окружали ее и были для них важны. Мэй осторожно опустила в ямку ошейник. Чиркнула колесиком зажигалки. Мгновение отделяло их от того, чтобы навсегда проститься. Не только с черно-белым котом, но и стой девочкой летним полднем в ситцевом платье, по подолу которого расплывались алые кляксы. Иногда, награда – это не что-то материальное, но то, что наполняет смыслом твоё беспутное существование. Это урок. Заручившись обещанием, Луи последний раз лизнул руку хозяйки, повел носом по ветру, щурясь и шевеля усами, а затем побежал по занесенной снежной крупой дорожке навстречу такому же новому и неизведанному. Огонь пожрал, вспыхнувший, как сухая ветошь, ошейник за считанные секунды, оставив только небольшую растопленную до пожухлой травы лунку в тонкой снежной насыпи. Мэй оглянулась, но Луи уже исчез. Только ветер гулял по аллее, разбавляя тихим шелестом голых ветвей звенящую тишину еще пустого города. - Прощай, - прошептали губы. Мэй запахнула отцовское пальто, обернулась, чтобы взглянуть на Вацлава. По щекам девушки текли слезы, но она улыбалась.
  8. Саксонский парк - Да. - Кивнул профессор, улыбнувшись ей с пониманием. - Он славный кот. - Да… славный… - тихо проговорила Мэй. Слава застревали в горле. «Хороший. Ласковый. Лохматый бесёнок. Славный.», все эти эпитеты, что не раз звучали в мыслях, но срывались с языка разными глупостями, на вроде «пушистого засранца» или «инфернального комка шерсти». - Пойдем, - сказала американка, поднимаясь и беря профессора за руку. Без Вацлава она никогда бы не решилась покончить с прошлым, а значит, сделать последний шаг в сторону нового будущего они должны были вместе. *** Луи дожидался у того самого фонаря, напротив которого случился их первый с Вацлавом поцелуй. Кажется, так давно это было… Завидев Мэй, кот не двинулся навстречу, остался сидеть, словно давал понять – это место идеально подходит. - Ну что ты, дурачок… - Мэй села на корточки и попыталась сгрести животное в охапку. Но Луи не дался, выскользнул, обошел по дуге фонарь и сел чуть в сторонке. - Не бойся, я не передумаю… Со вздохом, Мэй подобрала какую-то палку и вырыла в снегу неглубокую ямку. Достала из кармана ошейник и зажигалку. - Ты, правда, этого хочешь? – голос дрожал. Серый взгляд уставился на кота и, кажется, зеленые кошачьи глаза отвечали такой же осмысленностью, как могли бы смотреть глаза только разумного существа. Луи подошел и ткнулся холодным носом в раскрытую ладонь. Лизнул шершавым языком пальцы. А затем долго и пронзительно посмотрел на Вацлава.
  9. О Патрике говорить он не мог. Да наверняка и Мэй не могла. Слишком всё свежо. - Пойдем в Убежище? Или еще побудем тут? Пасмурный взгляд провожал возвращающихся в Убежище товарищей. Совсем скоро волшебная скамейка превратиться в самую обыкновенную, ничем непримечательную, точно такую же, как и все другие в парке. Баланс сил восстановится, магия покинет Саксонский парк, и жизнь пойдет своим чередом. Мэй молчала некоторое время, хмуро всматриваясь в пространство, словно ждала кого-то. Говорить о Патрике в прошедшем времени, как и обо всём, что окружало вокруг последние недели, она не могла. И медлила с тем, чтобы сунуть, наконец, руку во внутренний карман пальто, чтобы извлечь на свет кошачий ошейник. «Может быть, он не придет? Может, он вовсе и не хочет прощаться?», мысленные торги продолжались до тех пор, пока сердце не сжалось до боли, а затем ухнуло куда-то в желудок. Напрасно Мэй надеялась. Интуиция медиума не ошибалась. Луи дал ей ровно столько времени, сколько было необходимо, чтобы она отпустила его сама. Он не мог уйти только из-за неё одной, и был рядом все эти годы, защищал, как мог, был единственным другом, пускай Мэй даже не догадывалась об этом, и теперь требовал отдать должное. Отпустить. - Нужно кое-что еще сделать. Кое-что закончить…. – сипло пробормотала американка. Взгляду профессора предстал голубой, потертой местами ремешок из кожи, посередине у него к колечку был пристегнуть колокольчик. - Раз сегодня такой день… - невесело усмехнулась, глядя на предмет раскрытой ладони, - День прощания. Она подняла глаза, сощурилась и кивнула, указав профессору вглубь аллеи. Там, на залитой солнцем дорожке, маячила, едва различимая на белом снегу черная точка.
  10. Не удастся. Дождаться, когда все разойдутся, у Мэй вряд ли получится. Ведь пан Шиманский не собирался возвращаться в Убежище без нее. - Не замерзла? - он мягко обнял ее за плечи. Крис ушел по-английски. Для всех, кроме Вацлава. Мэй поступила бы точно так же на его месте, и знала наверняка, что они обязательно еще встретятся, однако не могла не спросить. - Как ты? – ответила она вопросом на вопрос.
  11. Саксонский парк Всё было кончено. Ангел рассыпался сонмом белокрылых мотыльков, разрешив, наконец, судьбы мира. Надо отдать должное широте его ангельской души. Наверное, ангельская благодать и есть сама суть того, что называют душой. Теперь Патрик, или Мюриэль исчез навсегда, оставив человечество выбирать свой дальнейший путь самостоятельно. Только люди – они такие беспечные… Мэй отошла в сторонку и села на лавочку. Демон тоже ушел. И в пору было удивиться щедрости Леонарда, потому что Кристоф больше не фонил, как бочка с ураном, но оставался жив и, наверное, относительно здоров. Надолго ли? Впрочем, это не имело никакого значения сейчас – когда всё только начинается. И на душе стало чуточку теплее от мысли, что Вацлаву не пришлось отбивать брата с боем. Что ж, теперь она подождет, когда все разойдутся и тоже сделает последний шаг к тому, чтобы, наконец, перевернуть страницу в книге своей жизни.
  12. Патрик выглядел так, словно отдыхал все эти дни в СПА. Мэй даже позавидовала его шелковистой рыжей шевелюре, глядя на бардак на своей голове. Утешала себя тем, что до калифорнийского побережья теперь не так далеко, как кажется. Осталось только сыграть несколько заключительных аккордов, пускай некоторые из них она и оттягивала, как могла. Когда Патрик дал распоряжение собираться на выход, Мэй, не теряя времени, заскочила в спальню за своей и профессора верхней одеждой. Сунула во внутренний карман и кошачий ошейник. Быстро. Стараясь не думать, понадобится он сейчас или позже. В прихожей молча накинула на плечи Вацлава его пальто. Кажется, все теперь были готовы к последнему рывку.
  13. - Не успеете, - рассмеялся Вацек. - А вот мы с Мэй соскучимся. Верно? - он улыбнулся Рэну и коснулся плеча Мэй. Нельзя терять время, Крис прав. За пару-то дней? Мэй закусила губу, перекрыв самой себе кислород, чтобы не дать вырваться наружу ироничному смешку. По людям она скучала редко, и чтобы соскучиться, например, по Галахад, нужны были месяца. А, может быть, даже и годы. Она отставила чашку и поднялась. Передышка хоть и была короткой, но весьма полезной. Впереди ждали еще сорок восемь часов не только с Вацлавом, но и с ворохом бумажек, пробирок, склянок, крысиных какашек, графиков и цифр. Какие там судьбы мира? Чего только не сделаешь ради любимого человека.
  14. Гостиная - Так быстро? - усомнился Лиам. - М. Да. Не успел сказать. - Он не знал, как это описать. Взглянул на свою сокамерницу. - Мэй, может, ты расскажешь? - М.. ну.. – девушка, сидевшая до сих пор тише воды, ниже травы, прислушиваясь к тому, о чем говорили пытливые умы и наслаждаясь кофе, распитие которого можно было затягивать до бесконечности без всякого зазрения совести, заерзала в кресле. - В шифровальной время идет иначе, - начала Мэй, кое-как справившись с растерянностью, приосанившись в кресле, - Сутки там, час здесь. Для нас с профессором прошла неделя, ушедшая на изготовление вакцины, когда как для вас всего одна ночь. Вот такое волшебство… Деталей и тем более механику сверхъестественной магии она не знала, и объяснить не могла. Просто вот так. Сродни застывшему во времени осеннему дню в Саду.
  15. Гостиная Спустя четверть часа профессор уже сидел в гостиной. Было здорово снова пройтись по Убежищу, не отмеряя минуты. Принять душ, не боясь забыться под струями горячей воды. Выпить кофе на террасе, глядя на залитый солнцем Сад, по багрово-золотистым видам которого, уже успела соскучиться. «Жду не дождусь, увидеть их лица, когда они узнают, что мы проторчали здесь неделю», смеялась Мэй, покидая Шифровальную. Она была рада свободе и не грустила. Эта неделя вне времени только вдвоем с Вацлавом, навсегда останется в памяти, как одна из самых трудных и вместе с тем лучших в её жизни. И столько всего еще ждало впереди. Мэй устала, но была по-настоящему счастлива этим утром девятого ноября. - Господи, мне кажется, что здесь даже воздух какой-то другой, хотя он точно такой же, каким был неделю назад. Буквально, - усмехнулась она, вернувшись с террасы в гостиную и расположившись в соседнем кресле . Подлила в чашку еще кофе. - Ты гений. Знаю, говорю уже сотый раз, - откинувшись на спинку кресла, Мэй обратила к профессору лицо, с которого с самого утра не сползала довольная улыбка,- Но, ты гений.
  16. Шифровальная - Всего, с учетом того, что удалось получить из лаборатории, потребуется где-то э... неделя. По моим подсчетам, сутки тут идут за час там. Так что, думаю, если ты готова остаться, понадобится жесткий график и... можем приступать? Ого. Об этом она как-то не подумала. Если выходить каждый час – рискуешь упереться в собственную спину. Но неделя не казалась таким уж большим сроком, что бы запутаться и потеряться во времени. Они справятся. - Думаю, прежде, надо немного поспать, - ответила Мэй, смерив профессора критическим взглядом. Наверное, её собственный вид отличался лишь менее отчетливыми тенями, залегшими под глазами. - День был долгий, а для тебя, кажется, запредельно долгий. Пойдем, притащим мой матрас. М?
  17. Точно, полное безумие. И даже не в том, о чем говорила его потенциальная сокамерница на ближайшие дни. Профессор тихонько посмеивался, ковыряя вилкой остатки картошки. Была проблемка посущественней. Он собирался сам озвучить свое предположение, но поднял заинтересованный взгляд. Гораздо любопытней ему сейчас было послушать, что за условия поставит прекрасная Мэй. - М? Чур он моет пробирки? Никаких заигрываний с масс-спектрометром? Не храпеть на общем матрасе? Те пункты, что родились в голове профессора, были сами собой разумеющимися, что Мэй не сочла нужным их даже озвучивать. Предложила другое. - Ничего сложного. Вовремя есть, вовремя ложиться спать, и, конечно, не забывать давать мозгам отдых. Перечислив незамысловатые, но, если она достаточно хорошо узнала Вацлава, не такие уж и легкие в исполнении для него правила, девушка выпрямилась. - Если мы действительно не хотим сойти с ума ко времени создания вакцины, - сказала она серьезно, сцепив руки в замок на столе и чуть наклонившись вперед, - Нам нужен распорядок, включающий в себя не только пробирки, масс-спектрометр и крыс. Кстати, сколько все-таки времени займет наше пребывание тут?
  18. Шифровальная - Рано или поздно придется выходить и пользоваться... ванной, не знаю, уборной. Кухней. Он вздохнул. Конечно, у Люсьена можно запастись сухими пайками, водой, но никто не удосужился устроить тут жилое помещение. Придется хоть иногда выбираться из него. Мэй наблюдала за манипуляциями с салфеткой затаив дыхание. Да, она влюбилась в сумасшедшего, и эта мысль приводила в несказанный восторг, объяснить который она могла, лишь признав и себя слегка невменяемой. Но, что есть «нормальность» для людей, которые не должны были никогда встретиться, если бы не роковой жребий безумной Судьбы, запустившей цепную реакцию из невозможных событий, наглядной иллюстрацией к которым был тот самый волчок, застывший в янтаре времени, но в то же время, чье движение устремленно в вечность? - Это… Б-е-з-у-м-и-е. – вопреки недвусмысленной трактовке слова, Мэй заливисто рассмеялась. Сложила локти на столе, устроила белобрысую макушку на руки и взглянула на фигурку «Пахариты» под новым ракурсом. - Безумие для того, кто будет наблюдать извне, как мы выходит каждые полминуты помыться и поесть. Это и был ответ. - Но, знаешь, я тоже кое-что обдумала, - заявила Мэй, взглянув на профессора снизу вверх, - Если у нас неограниченный запас времени и ты рискнешь запереться здесь со мной, то тебе придется подчиниться нескольким простым правилам… Губы девушки сложились в хитрую улыбочку.
  19. - Помнишь, когда мы входили сюда, я оставил за дверью запущенную юлу. Такая крутится полминуты... ну, минуту. Сколько, по-твоему, прошло времени? Правильный ответ вертелся на языке, потому что Мэй не была глупа, и потому что, спустя неделю в Убежище уже нечему было удивляться. Вацлав сам намекнул (сколько, минут двадцать назад?) о том, что время в шифровальной отныне течет иначе, но не стоило всё-таки спешить с выводами. - Полчаса от силы, - ответила американка, добавляя осторожно, - Субъективного времени.
  20. - Тут написано, что Крис ушел за подарком. И чтобы я не... э... - вновь пробежал записку глазами, - В общем, это точно от него. А там время пошло быстрей. В Шифровальной. Он огляделся. В коридорчике спален никого не было. - Так значит, он вернется? – коротко выдохнув, Мэй привалилась спиной к стене, потерла пальцами уставшие глаза. Чувство облегчения перемешалось с клокочущей где-то глубоко внутри злостью, сродни той, которую испытывают родители, когда их чадо навело шороху, испугало всех вокруг, а потом заявилось в отчий дом, хлопая ресницами, как ни в чем не бывало. Кто-то явно заслужил ремня. - Что значит, пошло быстрей? – спохватилась девушка. Мысли о Кристофе и о том, что переживания о нем сотворили из Вацлава – человека, принявшего дозу кофеина, едва ли совместимую с жизнью, отпускали нехотя. - Хорошо, - отлипла от стены, огляделась, будто ей требовалось для начала определить себя в пространстве. Посмотрела на профессора, чувствуя себя и выглядя теперь чуть более расслабленно. - Пойдем, перехватим чего-нибудь у Люсьена, а потом покажешь, что тебя так взбудоражило.
  21. - Мэй, они не знают, что случилось. Да и... знаешь, это может подождать. Пойдем, хочу тебе кое-что показать...только возьмем еды у Люсьена? Кажется, полдня не ел уже, - пожаловался измочаленный подготовительными работами профессор и облизал обветрившиеся губы. «В некотором роде? Может подождать? Что происходит?» - Ладно, - всё еще глядя на Вацлава настороженно, согласилась Мэй после секундной заминки. Если профессор хотела «кое-то показать» в совокупности с его странным поведением, это должно быть что-то из ряда вон. Обернувшись к Беате и мальчику, добавила: - Доброй ночи. Уже за дверью, Мэй придержала мужчину за локоть, чтобы спросить. - Васлав, что с тобой? Ты на себя не похож… даже... - ладонь девушки описала круг в воздухе, - с учетом всего...
  22. Спальня Вацлава Там он обнаружил Беату, Болека и, к своему облегчению, еще и Мэй. И все трое выглядели так, словно бы явления Вацека в эти края никто не ожидал слишком уж долго. - Вот ты где, - неуверенно пробормотал профессор, всматриваясь в лицо девушки. Два часа реального и, растянувшегося в бесконечность, субъективного времени. Если Мэй никогда не изучала польского языка, то спустя эти долгие часы ожидания, ей начало казаться, что польский язык изучает её. Лексикон американки разнообразился несколькими сленговых выражений семиклассника, и еще десятком простых, бытовых названий, окружающих её предметов. К сожалению, этих познаний было недостаточно для выяснения, что же всё-таки случилось в комнатах под номерами 9 и 10. Ответный взгляд девушки так же пристально всмотрелся в лицо вошедшего, отметив его бледность, а так же весь какой-то растрёпанный и помятый вид профессора: всклокоченные волосы, выбившийся из брюк край рубашки, разболтавшийся галстук… - Разгрузка закончилась? – поинтересовалась Мэй, поднимаясь с кровати и откладывая в сторону «паникующего Патрика», чем явно расстроила Болека, собиравшегося продолжить игру в «Спанч Боба». Вацлав не выглядел сильно расстроенным, скорее очень уставшим, словно перетаскал всё оборудование в одиночку. Стремительно меняющее настроение мужчины больше всего и настораживало, хотя Мэй толком не могла понять, что конкретно ей не нравится в облике Вацлава.
  23. Мэй чувствовала себя щепкой, вырванной из чего-то целого, казавшегося прочным, брошенной теперь на растерзание волнам беснующегося океана. Водоворот чужих эмоций затягивал на глубину, и это было не то, с чем девушка могла легко справиться, чувствуя, как с каждым вздохом в груди ширится дыра, как стремительно заполняется она щемящей тоской. Вацлава унесло течением быстрее, чем Мэй успела что-либо предпринять. И пока она консолидировала все себе все чувства, готовясь принять верное решение, мимо промчался Галахад с явным намерением утешить профессора, или заполнить собой всё пространство вокруг него, чтобы выдворить все печальные мысли из ученой головы. Что ж, доктор снова подвинул соотечественницу, заставив расписаться в собственно нерасторопности. Но, если участие блондина поможет Вацлаву, Мэй будет искренне рада. Заниматься разгрузкой эгоистично не хотелось, и девушка скрылась у себя в спальне при первой же возможности. Сняла пальто, бережно повесила на плечики в шкаф. Пальцы обжог голубой кошачий ошейник, лежавший тут же на полочке. Горячо. Очень. Значит, время пришло. Но Мэй не хотелось делать это одной, пускай одиночество всегда оставалось самой верной альтернативой любым ожиданиям. Но ведь всё изменилось, да? Тишина за запертыми дверями не разрушить то, что с таким трудом удалось заново слепить из осколков давно оледеневшего, разбитого и вновь растопленного сердца. Подумав еще мгновение, Мэй закрыла шкаф, вышла из комнаты и направилась в спальню профессора, зная наверняка, кого там найдет. Языковой барьер не помеха, особенно когда хочется просто помолчать рядом. А Вацлав сам скоро появится, когда захочет узнать, что же случилось.
  24. - Отлично! А я чайничек сейчас принесу, вот тут, за стойкой устроим нам бар. И что-нибудь вытрясу из холодильника... - А... если я вдруг начну сильно умничать, Мэй будет бить меня ложкой по носу. Мэй, слышишь? - вновь обратился к Нике, - Договорились? - Бить ложкой? – усмехнулась Мэй, переводя недоумевающий взгляд с профессора на коллегу медиума. Сняла пальто и перекинула его через спинку высокого барного стула, предназначенного для флориста, но как нельзя лучше вписывающегося в представленную Вацлавом концепцию чаепития. Еще один такой же стоял у кассы. - Зачем так сурово? Просто скажи, где у тебя кнопка «выкл». Шутки нынче выходили неловкими у всех поголовно. Натужные улыбки таяли, как только начинало казаться, что на тебя никто не смотрит. Мэй задумчиво потерла лоб тыльной стороной ладони, встрепенулась и взялась перетаскивать стулья поближе к импровизированной барной стойке. Идея попить горячего чая сама по себе была хороша.
  25. Торговый зал Единственным уединенным уголком в сорока квадратах (в общей сложности) был только санузел. И то, Мэй не позволила себе задерживаться там надолго, не рискнув создавать очередь из желающих насладиться относительной тишиной и спокойствием. Ограничилась мытьём рук и долгим взглядом на себя в зеркало. Неужели всё позади? Казалось, что да, но в то же самое время не оставляло ощущение какой-то недосказанности. Что там стряслось с Патриком? Как быть с Крисом? Почему Силы света затеяли апокалипсис? Множество вопросом так и оставались без ответов. Рассудив, что на сей раз вряд ли стоит ждать «туалетного озарения», как это некогда случается в обычной жизни, американка вышла в торговый зал. Взглянула на беседующих Вацлава и Нику. Ладошка потянулась во внутренний карман пальто и извлекла от туда слегка помятые бумаги. - Вот. Как и решили. Оставим их здесь. Вдруг законный хозяин вернется? – положив бумаги на стол, проговорила Мэй для тех ушей, коим это было интересно.
×
×
  • Создать...