seda_rostro

Ангельская ванна - Беата, Беат, погоди. Это не просто Мэй. Это моя Мэй. Если бы она могла притвориться мертвой так же виртуозно, как это делают североамериканские опоссумы… Или мимикрировать под радужный пол, как мадагаскарский хамелеон… Но Мэй сумела только остолбенеть с выпученными глазами и смущенной полуулыбкой на губах. Чувство, будто только сейчас настал тот самый страшный момент за все четыре дня их противостояния неведомым силам. И от реакции Беаты зависло – не случится ли локальный апокалипсис в голове у Мэй. Не разорвет ли ядерным взрывом душу на части. Девушка выдавила из себя какой-то непонятный звук, то ли смешок, то ли всхлип. Покосилась на Вацлава, раздумывая - убить его на месте или расцеловать? «Не просто, а моя Мэй», слова согревающим бальзамом растекались по телу. Заставили чуть приспустить ментальный щит. Девичье плечико дрогнуло, дескать «ну вот так случилось, да». Мэй улыбнулась шире, качнулась, припав на одно колено, чтобы соприкоснуться плечами с профессором. И состроила самое невинное, вперемешку с застывшим ужасом в серых глазах, выражение лица, на которое только могла быть сейчас способна.

Ангельская ванна Светящаяся улыбка Беаты подтвердила точность перевода. Мэй вспыхнула, затрясла головой. Возвела взгляд к профессору: - Не стоит, правда! Она ничего мне не должна! Вернула Беате: - Ты ничего мне не должна! В конце концов, всё могло пойти совершенно другим путём, если бы тёмные силы, зачерпнутые ментальным ковшом из адского колодца, обернулись для медиума роковой ошибкой. Она действовала наугад, полагаясь на интуицию древней души. Не велика заслуга. - Васлав очень переживал за тебя, и я просто не могла поступить иначе.. Смутившись еще сильнее, американка умолкла.

Ангельская ванна Вацлав беспомощно уставился на девушку. Он этого не предвидел. - А ты ей вообще ничего не рассказывал? – проговорила Мэй сквозь стиснутые в улыбке зубы. Интуитивно она поняла, что Беата в замешательстве в виду языкового барьера, который, каким-то образом не препятствовал их с Вацлавом общению, но стал камнем преткновения для двух женщин. Профессор владел разговорным английским и памятуй они об этом заранее, неловкой ситуации можно было бы избежать. Но чего уж теперь сокрушаться? Надо как-то выпутываться. - Просто скажи, что это такая же загадка для нас самих, как и то, что произошло с ней. А потом придумаем, как всё объяснить. Когда все немножко успокоимся. Похоже, первой из всех троих взять себя в руки предстояло именно Мэй. Она выпустила руку профессора и накрыла ею уже сцепленные их с художницей ладони. Присела на корточки, чтобы не нависать. Заглянула в глаза и сказала мягко, старалась подбирать наиболее простые и понятные не носителю слова. - It's okay. I'm glad to meet you. All the bad things are behind.

Ангельская ванна Кажется, даже у Мэй на лбу выросла шишка, когда профессор приложился головой о дверной косяк. Его не пугали демоны и Ад, он мог одним ментальным ударом убить потустороннюю сущность, но бабочки... «Да что же за непреодолимые разногласия у вас с этими бабочками?», думала девушка, провожая хмурым взглядом одну из представительниц крылатой братии. На этом размышления закончились, потому что в следующее мгновение Мэй уже сама ощутила себя приколотой булавкой к пробковой доске. Ноги в раз стали ватными, а удерживаемая крепко ладошка начала вдруг потеть. Не менее изумленный серый взгляд взирал на творческий беспорядок. Метался между лицами. Ни слова не понимая из того, что отвечала брату светловолосая женщина. Впрочем, она не выглядела подавленной, скорее удивленной чему-то. Напряжение Вацлава перетекало из ладони в ладонь. Вышла небольшая заминка. Прежде чем подать руку в ответ, Мэй с секунду бестолково глядела на протянутую, испачканную в красках, изящную женскую ладонь, пока, наконец, не сообразила, чего от неё хотят. - А.. Мэй.. Мэйбелл Таунсенд... Мэй… - эхом повторила она, дернулась вперед, запечатывая обмен приветствиями рукопожатием. Ну, точно, как школьники при знакомстве с родителями. Если закрыть глаза на обстоятельства их самой первой встречи. То, как реагировала Беата, профессор назвал нервозностью.. Что ж, тогда Мэй определенно была в панике. - Как… как дела? – криво улыбнулась американка.

Он крепко сжал ее ладонь, будто бы с бабочками могла нехорошо ужиться сама Мэй, а он боялся, что она убежит. Смысл витиеватой мысли профессора несколько ускользал от Мэй. Я там? В той самой ванне то есть? А почему наше знакомство должно случиться именно в такой странной локации? И причем здесь бабочки, рандеву с которыми там нервировало Вацлава? Девушка кинула подозрительный взгляд на профессора, но, в конечном счете, не собиралась сопротивляться и дала себя увлечь в заданном направлении без лишних вопросов. Скоро сама всё увидит.

Прихожая Они могли сойти за двух школьников на выпускном балу, если бы не борода профессора и смешливые возрастные морщинки в уголках его глаз, под чьим пронизывающим до глубины души взглядом, Мэй таяла, словно масло, и была столь же мягка и податлива в танце. Лиам был отчасти прав в своих суждениях. Со стороны эти двое смотрелись очень забавно. Но кого волнует несоответствие чьим-то сторонним взглядам, чьим-то шаблонным суждениям? Взгляды, прикованные друг к другу, метали искры. Тела искали гармонию не только в постели, но и в движении бок о бок, делая первые шаги к тому, чтобы научиться предвосхищать мысли друг друга. Любовь с первого взгляда – она существует не только в кино, и вовсе не в другой реальности. Она подобна удару обуха по голове. Вот ты был и вот ты пропал. Погиб. Умер. Перешел в иное агрегатное состояние под воздействием неподконтрольных тебе сил. Быть может, они были знакомы и раньше. Во всех реальностях сразу. Песня давно уже кончилась, но пара продолжала медленно кружиться в тишине. - Познакомишь меня с Беатой? – наконец, шепнула на ухо Мэй, прижимаясь щекой к колючей щеке. Принятие, выход из зоны комфорта ради того, кто дорог - тоже являлись важной составляющей этого вечного танца.

- Потанцуешь со мной? Но Леонард дал им оружие против себя. Вот так просто. Значило ли это, что ловушка для демона, лишь перышко, которое пощекочет адские копытца? Или Властелин Тьмы не мог и помыслить о дерзновении со стороны людей, не готовых расстаться с Кристофом? А сможет ли он, Крис, снова по-настоящему стать живым без демонической сущности внутри? Эти и другие вопросы не имели ответа, но уверено доминировали в ряде важных. Сказать по правде, вряд ли Мэй пеклась бы о судьбе брата Вацлава, если бы не сам Вацлав. Ради профессора она была готова призвать в мир людей самого Люцифера, если бы тот стался любимым дядюшкой семьи Шиманских. Ну ладно, не до такой степени, но всё же.. Разговор на эту тему не окончен. - Я не умею танцевать, - смутилась Мэй, кокетливо пряча улыбку за ладошкой, которую вскоре подала мужчине. Это как со шляпками. Утонченность была к лицу, но молодая девушка не умела еще распоряжаться оружием, дарованным ей самой природой. - Но я не могу отказаться от удовольствия.

Прихожая Пламя костра следовало поддерживать. Виниловые пластинки, как растопка для живительного огня, когда за пределами их убежища беспощадный муссон. Мэй редко загадывала наперед, в этом не было практического смысла. А зачем? Каждый новый день обещал быть точной копией предыдущего. Штаты всего лишь место рождения, но своего собственного угла девушка никогда не имела. Возвращаться было некуда и не к чему. Мэй прижалась макушкой плечу профессора, задумчиво вороша ладонью угли-обложки старых альбомов полувековой давности. Она могла бы проделывать это одной лишь силой мысли, но предпочитала касаться предметов. Осязать их текстуру, форму. Быть приземленной. Ника – вот, кто медиум не только по призыву, но и по праву. Лишиться дара, и дальше не замечать - не страшно, но забыть... Нет. Для Мэй, это значило бы снова заснуть и никогда больше не проснуться. А Крис? Ждет ли его вскоре забвение? - Ты говорил с ним об этом? О том, что будет дальше? – тихо спросила, переплетая пальцы с пальцами Вацлава. - Мы можем ему как-то помочь? Ну… остаться…

Прихожая Он не слишком беспокоился о лишних взглядах. В конце концов, они же не школьники. Впрочем, это опровергало тот факт, как самозабвенно они отдались мимолетному поцелую, как откликнулся он на ее откровенные касания. Сидя посреди прихожей. - Ты ела? Ты спала? Ты довольна? Что ты делала? – он тихо смеялся, уткнувшись в ее плечо. Мэй ответствовала, перечислив все свои занятия, где практическим успехом увенчался только обед. Книга не пошла и ждала своего часа в спальне на подушке. Пластинки. Она хотела бы перенести патефон в гостиную, если Кристоф будет не против, устроить общий вечер для всех. С хорошей музыкой. Вином. Тихими беседами. Само это желание – уже большой шаг для Мэй. Быть рядом. Чувствовать душевное тепло. Видеть улыбки и знать, что ты часть чего-то большого и очень важного… Хрупкие надежды, отважные чаяния. И всё благодаря кратким мгновениям близости, проведенным с Вацлавом. Он хотел ответить «всё хорошо», но не смог. Помолчал, прикидывая, насколько всё плохо. - Пока ничего не поделаешь. Наверно, - признался и как мог кратко описал ей состояние внешнего покоя, сжатой пружины внутри у сестры, ее усилий воли и полного отказа в забвении. - Ты бы согласилась? Забыть? – как-то безнадежно спросил он, не глядя на Мэй. Забыть. Сложный вопрос, если вдуматься. Хотела бы она забыть то, что сделало её такой, какая она есть сейчас? Даже, если часть воспоминаний причиняет боль спустя многие годы. - Наверное, нет… – пальцы подняли иглу и переставили в другую бороздку. Заиграла тягучая, обволакивающая баллада. - Но я могу говорить лишь за себя. Не знаю, справится ли Беата? Тем более.. не знаю, ложь потянет за собой другую ложь, пускай она и во спасение. Есть же еще Болек. И Крис. И ты. Мэй посмотрела на профессора. - Не думаешь же ты, что наши способности пропадут после миссии? Всей семье придется с этим жить. , а всё произошедшее хоть как-то вписывается в эту новую действительность. Или же?.. – как-то не приходилось прежде задумываться, а навсегда ли теперь их дар?

Прихожая Но теперь приблизился к сидевшей в позе полного покоя девушки и побеспокоил своим соседством, неловко и криво присев на пол рядом с ней. Оперся о пол рукой. - Привет. Мэй, покачивающаяся в такт музыке, открыла глаза и обратила к лицу профессора ясный взгляд, как если бы тучи, наконец, рассеялись после затянувшейся зимы. Широко улыбнулась. - А вот и ты! Ладонь по-свойски легла на мужское бедро. Мэй оглянулась по сторонам – нет ли лишней пары глаз, чье спокойствие могло нарушить это касание и то, другое, последовавшее мигом позже. Она потянулась, нежно припадая губами к губам, жмурясь от удовольствия. Как же соскучилась! Теперь, мысли слились в гармонии с ощущениями. - Все в порядке? Как Беата? Спросила она, чуть отстранившись. Глядя на Вацлава снизу вверх с довольной, немного лукавой улыбкой. Стиви всё еще ласкал слух, но всё внимание девушки было приковано к одному единственному мужчине.

Прихожая В Убежище на удивление легко разминуться, и время тут порой ведет себя очень странно. Не зная, чем еще себя занять, потому что когда на душе хорошо, рефлексия моментально теряет первую строчку в топе увеселительных занятий, Мэй заглянула в библиотеку. После недавних открытий, хотелось пополнить знания о реинкарнации, карме и, передающемся от воплощения к воплощению, трансцендентном знании. Книга сама «прыгнула» с полки в руки и это было не менее странно, как и всё происходящее в этом доме. Но читать быстро наскучило. Разбираться в хитросплетениях кармических законов нужно, как минимум, под аккомпанемент благородного виски со льдом, способного, как вознести в астрал, так и низвергнуть в пучины геенны огненной. Для лучшего усвоения информации, так сказать. И снова пространственно-временные ручьи, протекающие в Убежище, разминули их с профессором на несколько минут. Мэй выторговала у Люсьена коллекцию пластинок, действуя по отработанной схеме. Заливайся соловьем и диктуй список. Настроение просило музыки. Bella Chao отпартизанила Саксонский дворец, и теперь трофейный немецкий "Odeon" удрученно молчал. Американка уселась в позу лотоса прямо на пол напротив патефона. Разложила веером пластинки. Взяла одну. Улыбнулась. Да, пожалуй, с этой стоит начать. Тоже классика. Аккуратно подняла иглу, сменила пластинки. И вскоре прихожая завибрировала в ритм-н-блюз под солнечный тембр великолепного Стиви Уандера.

Гостиная На дворе всё еще белый день, и это удивительно, потому что события текущего дня каким-то неведомым образом сгрудились в первой его половине, оставив самые приятные вечерние часы на десерт. Впрочем, Мэй с лихвой компенсировала утренние убытки за какие-то пару часов, вернее, ЕЩЕ КАКИЕ пару часов, и теперь могла мечтать, разве что, о том, чтобы остаток дня прошел в том же духе. Судьбы мира, ничего, потерпят. Спустя пятнадцать минут после того, как Вацлав оставил её, намыленную с ног до головы, наедине с вуайеристом, Мэй вышла в прихожую, сияя, как начищенный самовар. И дело тут было вовсе не в выстиранной и выглаженной одежде, и не в кокосовом масле для тела, и даже не в брендовом шампуне с ароматами диковинных фруктов, обещающем вырастить косу до пояса за неделю… Свет шел изнутри. Заполнял восприятие душистым, розовым маревом какой-то поистине детской, кристально чистой эйфории от всего, что окружает вокруг. Пока дошла до гостиной, поймала себя на том, что глупо хихикает, то и дело, проваливаясь в омут воспоминаний о последних часах, проведенных с профессором. Не хватало еще спотыкнуться о порожек или задеть бедром стол, смахнув с последнего пару хрустальных фужеров. От невнимательности. От окрыляющего чувства всеобъемлющей любви. Такого не было никогда, и Мэй просто не знала, как заставить себя думать о повседневных вещах, или хотя бы банально смотреть, куда наступает. О, Вацлав, Вацлав.. Сейчас даже Мажордом, предложивший долгожданный обед, не способен был вернуть равновесие ватным ногам гостьи. - Жареную картошку, запечённую семгу, салат с помидорчиками.. м.. кофе.. апельсиновый сок.. и.. виноград.. пожалуй, да.. зеленый виноград.. будьте так добры. И всё же организм требовал восполнения энергии, чем и был обусловлен такой обширный выбор, не слишком диетических, блюд. На сей раз кулинарные таланты Оливье превзошли сами себя, пища казалась еще ароматнее и вкуснее. Профессор обещал скоро присоединиться, но дал указание не томиться за столом в одиночестве. И Мэй почему-то уже знала, что Вацлав задержится. Обязательно чем-нибудь заинтересуется по дороге от Беаты и не дойдет сразу. Он был их лидером, и разрешение многих вопросов нуждалось в его непосредственном участии, а профессор, чего уж, нуждался в неразрешённых вопросах... Но круглосуточное внимание – это не про американку с Восточного побережья, страдающую в некотором роде социофобией, практически пересекшую континент в гордом одиночестве. Так что Мэй без всяких зазрений совести уплетала свой обед за обе щеки, не думая играть в Шерлока. Время ещё будет. У них будет еще очень-очень много времени для друг друга. Она в это искренне верила.

"When I put my lips on you, I feel the shivers go up and down your spine for me..." Убежище, 6 ноября 2025 Meshulik & seda_rostro

Да и не до нее было в кухне убежища. Где профессор притянул к себе Мэй, может быть слишком поспешно, как и говорила девушка, и даже, наверно, не дослушав толком и не слишком вникнув в глубину ее вполне резонных сомнений, не думая, оборвал ее на полуслове поцелуем, послав судьбу к чертовой матери и делая ее положение на барном стуле весьма неустойчивым. И вот когда сопротивляться силе гравитации стало уже бесполезно, здоровый поляк, потомок удалой шляхты, подхватил ее на руки, словно пушинку. Не дав опомниться. - Отличный виски, пан Оливье, - похвалил он напиток, который так и остался сиротливо стоять на столе. - Я не считаю, - это уже он совершенно серьезно поведал Мэй. - А ты? Она отчаянно замотала головой, забыв, как говорить, забыв, что надо бы глотнуть воздуха, забыв вообще обо всем. В расширившихся зрачках читалось изумление, в серебряном блеске – желание быть еще ближе. Угроза свалиться на пол не пугала, оставленная, как и два наблюдающих поросячьих глаза, на заднем дворе подсознания без какого-либо внимания. Обхватив рукой голову Вацлава, она притянула его, жадно требуя поцелуев, осыпая ими лицо и шею мужчины, изворачиваясь, чтобы не упустить ни одного миллиметра кожи. Держи крепче. Прижми к себе. К черту судьбу. - Моя комната свободна? – улучив кроткий момент, задыхаясь, спросила Мэй. Ответ не имел значения, она была готова сделать это здесь и сейчас. Сигналов хватало. Еще один, чтобы поставить точку. Нет. Нет. Восклицательный знак.

Кухня Он уже было собрался опрокинуть наконец-то содержимое на дне своего стакана в рот, припоминая, о чем она говорит, словно прошло не четыре дня, а четыре года. Не опрокинул. - Нет. Почему? - Потому что.. – интонации стремились вверх, и должно было следовать продолжение, но слова застряли на взлете, воткнувшись, как нарисованные зигзаги-молнии в облака на детском рисунке. Вся её хваленая бравада куда-то делась, точно крошки смахнули со стола. Мэй позабыла, что хотела справиться о самочувствии Беаты, что дОлжно спросить, как дела у племянника. Алкоголь раскрепощал, делал уступчивой для потаённых желаний. Разве, это важно сейчас? Почему это так важно именно сейчас! Мэй отвела глаза, потому что не смела сказать в лицо. - Потому что тогда ты еще не поселился в моих мыслях.. – голос дрогнул, утонул в хриплых нотках, - А, может быть, именно тогда это и случилось, но всё было так просто, легко и понятно.. Господи, как будто годы прошли, правда? - она позволила себе улыбку и взгляд украдкой, но торопливо спряталась за ободком стакана. - Если мы поспешили.. потому, что.. ну знаешь, всё это дермо вокруг.. - взмахнула рукой в неопределенном жесте, машинально поворачиваясь к стойке лицом, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она продолжил движение вокруг своей оси, чтобы просто убежать, - Так бывает.. я понимаю.. – «нет, черт тебя дери, я не хрена не понимаю!», - Стресс.. чувства вспыхивают и затухают.. В общем.. Ты считаешь, мы поспешили, да? Она замерла, уставившись в пустоту впереди себя, и, кажется, забыла как дышать.

- Чувствую себя... - он замолчал. В ее присутствии он всегда чувствовал себя хорошо. Даже когда всё было плохо. Навалился локтями на стойку. Усмехнулся. - Твой выбор ведет тебя к тому самому великолепию, о котором я тебе как-то говорил. Ресницы вздрогнули, затрепетали, как крылья маленькой колибри. Мэй опустила смущенный, чуть прихмуренный взгляд к толстому стеклу, переливающемуся на свету терпким золотом. Губы приоткрылись, словно девушка собиралась что-то сказать, возможно, она собиралась протестовать, но тот, потерянный навсегда, ответ сорвался коротким вздохом. - Васлав.. - Мэй осеклась, качнула головой. Взгляды встретились. Пасмурно-серый и по-сентябрьски теплый-карий. - Помнишь наш первый день здесь? – начала она с новым вздохом, спустя еще мгновение тишины, - Когда мы примеряли шляпы.. Или тот вечер, когда напились дурацкой клюкОфкой? – усмехнулась воспоминаниям – Или, когда придумали наш тандем?.. Мэй подняла стакан к лицу, сделала глоток, облизнула влагу с губ. - Я бы хотела вернуться в те минуты.. Знаешь почему?

"Ты будто не уходила отсюда. Может, я тут тебя и оставил?" Он попросил свина дать ему то же, что и у девушки. "Я благодарен тебе, ты и сам знаешь, за сестру. Но что стоят слова благодарности? Для тебя, насколько знаю, ничего". Приподнял стакан, салютуя или желая того, что могла бы пожелать себе Мэй, пожелай она что-нибудь. И, тем не менее, молчаливая усталость и даже, можно сказать, непривычная угрюмость профессора заставила Мэй позабыть на время о собственном тревожном открытии. Она пригубила виски уже не с тем очевидным рвением, с каким собиралась сделать это минуту назад. Внимательный, чуть с прищуром взгляд, изучающе блуждал по мужскому лицу. - Как ты себя чувствуешь? – наконец, тихо спросила она. Всё то, что она могла пожелать, находилось на расстоянии вытянутой руки. Нужно только еще разок позволить себе сойти с ума.

Он распахнул дверь. И остановился на пороге. Рука с бокалом замерла, недонесенная до рта. Это была уже вторая порция виски, которую следовало немедленно отправить по назначению. Но пойманная врасплох, Мэй как будто бы и сама искренне удивилась наличию компромата в ладошке. - Иначе свихнусь, – пробормотала она, предвосхищая возможные вопросы. Стакан, впрочем, так и завис в сантиметрах от губ, на случай, если профессор вздумает вырывать его. Янтарная жидкость попадет в желудок раньше, чем это случится.

Прихожая - Кухня Раздались аплодисменты. Неторопливые, редкие, но явно не равнодушные к достижению своей ученицы. - Браво, мисс, - похвалил Мэй Кристоф. - Пожалуй, тебе больше нечему учиться. Мэй вздрогнула. Растерянно уставилась на Кристофа, от чьего внутреннего обоняния наверняка не укрылась тёмная структура энергии, пришедшей на помощь. Демон чувствовал присутствие этого сгустка мрака в её душе всегда. И теперь Мэй требовалось разложить всё по полочкам у себя в голове, чтобы переварить пугающую мысль, что они не такие уж и разные в своем естестве. Но прежде, чем уйти, американец еще шагнул к Мэй, легко тронув девушку за плечо, чтобы привлечь внимание: - Молодец, отлично получилось... Из оглушающего замешательства вытянул Лиам. Прикоснулся, проговорил что-то, вероятно слова поддержки, но звуки сливались сейчас в какую-то бессмысленную кашу, едва ли Мэй удавалось понять их истинный смысл. Она покинула шифровальную одной из последних, бледная и хмурая. Необыкновенные чувства контроля над даром, бескомпромиссной власти над жалкой низшей сущностью развеялись вместе с роем гудящих насекомых, оставив после себя лишь обеспокоенность и смущение. Обведя мутным взглядом прихожую, пробормотала: - Нужно выпить.. Благо, наливали здесь недалеко и бесплатно. - Мистер Оливье, виски, пожалуйста.. Выпила стоя и залпом.

- Исключительно один, - ответил Кристоф. - И ещё момент. Слова и пентаграммы традиционны, а вот те силы, которыми изгоняют сущности будут разными. Кто-то возьмёт энергию светлых, кто-то тёмных, возможно кто-то захочет взять её у иных. Вы это почувствует, когда начнёте проводить ритуал. Дерзайте. - Я не препятствую, - Кристоф развёл руки в стороны и отступил на шаг. - Слова заклятья на столе. Темная. Светлая. Иная. Какой она была? Серые радужки блеснули посеребрённым пламенем. Пожалуй, ответ на этот вопрос всегда лежал на поверхности. Древняя душа, распятая на кресте, согрешившая во многих жизнях прежде, чем обрести прозрение. Круг завершал виток, чтобы, наконец, замкнуться. Но черная бездна стелилась перед ногами, такая знакомая и по-своему ласковая, жаждущая отдать, напитать, волнующаяся в соприкосновении с господствующим над ней высшим разумом. Тираны, алхимики, некроманты, пророки судного дня – всё они были здесь, тянули распростертые ладони к дрожащему злобному существу, жмущемуся в дальний уголок подсознания, нагло занятого им хрупкого сосуда. Голова девушки наклонилась. Пасмурный взгляд прожигал исподлобья. Сухие губы разомкнулись, произнося слова – уверенно, четко. - BRA DE GAH RA MA beh rah deh gah eh rah ma! Тело Беаты изогнулась, лицо оказалось вскинуто к потолку. Из открытого в безмолвном вопле рта, хлынул черный столб мух. Звенящий тысячами крылышек, плотный рой собирался у потолка грозовым вихрем, пока, наконец, последняя частица иного не покинула живой сосуд. Тогда, все услышали нечто, похожее на стон издыхающего в муках существа - иной взорвался, осыпавшись пеплом к ногам экзорциста. Всё резко затихло. Мэй отшатнулась и угрюмо воззрилась на остатки изгнанной бестии.

Смелость, любопытство или нестерпимое желание разделаться с иным, чтобы поскорее докопаться до истины и вернуть мужчинам сестру - в своей сути первопричина была неважна. Если бы на стуле сидела не Беата, а кто-то другой – было бы проще. И не нужно прикрываться мнимыми моральными принципами. Всё так и есть. Но мандраж в руках и коленях одинаково неприятен во всех случаях. Девушка сунула руку в карман пиджака, где все это время хранился флакончик, переданный недавно профессором. Сейчас самое время запастить выдержкой и терпением. Откупорив крышечку, Мэй залпом опрокинула зелье, поставила пустую тару на край стола и обернулась к Кристофу. - Я готова. (+10 к СВ)

- Первые две пентаграммы рисуются подсобными материалами, третья кровью человека. Лиам уже рисовал такую в аду, когда мы вызволяли Патрика, - добавил Кристоф. - Попробуйте изгнать тварь из Беаты. Только осторожней, ей уже и так досталось. Ну, кто смелый? Мэй подняла руку. Взгляд серых глаз на мгновение скользнул по лицу профессора. Да, она обещала быть осторожной, и будет. С Беатой.

И снова он упирались в глухую стену, сотканную из сомнений. Пока что. - Почему ритуала три? По каждому на вариант? Если сработает третий, то что?

- Ну, если попонятнее... - сказал Кристоф, уставившись на ведьмака. - То серия пандемий не случайна. Её намерено продолжают и не сдерживают. Предотвращая любые попытки противостояния. Абсолютно любые. Вакцины не работают или оказываются вредны. Лекарств эффективных до сих пор нет. А вирусы множатся, как грибы. Население Земли вымирает. На смену цивилизации людей приходит цветущий чистый мир. Такой тихий домашний апокалипсис, - умиротворённо закончил Тёмный. -Кристоф-голос Галахад был негромким и немного усталым-Какой третий вариант,о котором Мюриэль предпочел промолчать? Что-то связанное с.... Раем?И что за ритуалы?Нам необходимо будет ехать на их поиски? - Про тихий домашний апокалипсис мы уже давно поняли, - нахмурилась американка. Справедливости ради, поведение Ангела вызывало не меньше вопросов и отторжения, качественно выставляя Кристофа в лучшем свете, чем можно было ожидать. Тёмный хотя бы говорил с ними и выглядел озабоченным проблемой не меньше их самих. - Мы столкнулись с белой вспышкой, когда пытались искать Болека. Ты сразу бросился с этим вопросом к Патрику. И теперь говоришь, что кто-то контролирует хаос. Если не Ад и не эффективный менеджмент иных, остаются только пернатые святоши, так получает?

Спальни - Шифровальная Мэй посадила Мэри-Энн отдыхать на одном из стульев в углу, сама встала рядом.