seda_rostro

- Кажется, он вышел, - спокойно ответил Кристоф, сохраняя улыбку до тех самых пор, пока не вернулся к своей чашке с супом. В данный момент он физически не мог поинтересоваться с той ли ноги пассия брата встала сегодня, поэтому, продолжил процесс оживления организма, наслаждаясь варевом порося. Мрачный жнец потчевал себя супом, видимо от нехватки витаминов в организме после долгого пребывания в Аду. Ответ не то, чтобы сильно успокоил, но Мэй могла теперь пригубить кофе и не поперхнуться. Встала она с нужной ноги, однако переминалась теперь с одной на другую, точно балансировала на шаткой доске. Чего Мэй хотелось больше – перекинуться парочкой панчев с Тёмным или спокойно допить напиток, - она и сама не знала. Всё существо исходило рябью в присутствии демона. - Зачем тебе всё это, Кристоф? - спросила американка, когда тишина стала уж слишком звенящей. Неопределённо махнула рукой. - Помогать человечеству не сдохнуть, я имею в виду. Одному на Земле будет грустно? Или слишком тесно в Аду?

- Доброго утра, Мэй, - поприветствовал Крис впорхнувшую на кухню девушку. - Как спалось? Ответ застрял между языком и зубами на неприлично долгое время. Аура Темного фонила, точно радиоактивные отходы, закопанные и залитые бетоном не слишком тщательно, и от того незримо отравляющие атмосферу вокруг. Мэй отошла в противоположный конец кухни, когда достопочтенный свин подал заказ, прижалась бедром к столешнице, и только тогда соизволила открыть рот. - Спасибо, что поинтересовался. Кошмары меня больше не беспокоят. Где Васлав? – вернее, что ты с ним сделал, если не подписал, наверняка, расчувствовавшегося брата на какие-нибудь свои темные делишки?

Спальня - Кухня, 6:20 Пробуждение было мгновенным, словно внутренние биоритмы только и занимались всю ночь тем, что терпеливо отсчитывали секунды в достаточном их количестве для восстановления сил и энергии, и ровно в шесть пятнадцать утра завели все системы в режим максимальной бодрости. Никаких вам пяти минуточек сверх того. Уже через минуту Мэй неуклюже скакала на одной ноге посреди спальни, пытаясь втиснуться в узкие джинсы. В животе порхали бабочки. Если бы в Убежище сию секунду заорала сирена воздушной тревоги, фонтанирующему энтузиазму блондинки это вряд ли бы сильно помешало фонтанировать и дальше. Сбавить обороты помогло другое. Тишина за дверью, ставшая ответом на робкий стук. Мэй прислушалась к астральному фону дворца, в конце концов, понимая, что не чувствует присутствие Вацлава ни в одной из комнат, да и, похоже, нигде в Убежище. Погруженная в тревожные думы, девушка навострила ноги на кухню. В дверях она замерла, подняв мрачный взгляд на присутствующего там мужчину. Похоже, утренний кофе теперь встанет комом в горле. - Доброе утро, Кристоф, - холодно поздоровалась Мэй, переступив порог, - Мистер Оливье, будьте добры чашечку капучино.

Убежище, ванна - спальня Не прошло и пяти минут, а она уже безмерно скучает. Лицо горит, как при лихорадке, с губ не сходит улыбка. Телу становится тесно в одежде, хочется содрать её с себя, как вторую кожу. Кружится голова. И где-то глубоко внутри тлеют угли вспыхнувшего желания. Что это? Голос, такой глубокий, тяжелый.. над самым ухом. Закрыть глаза и спастись, но в испещренной белыми точками темноте оживают запахи, пробегают мурашки по коже там, где поцелуи оставили свой чувственный след. Хочется бежать, но остается бродить по комнате – последнему оплоту украденного покоя. Что это? Безразмерное пальто любовно сложено в ровный прямоугольник на пуфике в ванной. Свитер и джинсы - небрежно у ног. Маленький треугольник простой хлопчатобумажной ткани плавно скользит по лодыжкам, сворачивается в бесформенную тряпицу на мраморном полу ванной - Мечты вуайериста. Если бы кто-то надумал следить за ней, Мэй бы и не заметила. Упругие горячие струи хлещут по коже, взбивая пену. Но напряжение предсказуемо не уходит, когда мысли, чувства, образы сводятся к одной точке. Внизу живота томление и ладони сами тянутся покрыть налившиеся ожиданием ласки груди. Закушенная губа обостряет сенсорику, и пальцы свободно скользят в мыльном плену, стремящиеся достигнуть пика, но замирают в мгновении от заветной черты. Что это? «Господи, где-то там, в застенках спален дрыхнет один из сыновей твоих! Что я надумала делать?» Лучшее средство от непристойных мыслей - вспомнить об Отце нашем Господе Боге. И пускай неугомонное воображение упрямо рисует его с бородой и очками. Беспокойная ладошка резко бьет по рукояти крана, перекрывая поток горячей воды, чтобы принять вызов ледяной бури, обрушившейся на плечи, как тысячи мерзлых кристалликов, разом выбивших дух из слегка перегревшегося молодого тела. Каждая комната – это отдельный локус. Никто за пределами не услышит звонкий девичий визг на долгие секунды перекрывший и шум воды, и вентиль на трубе с бесперебойным потоком неуместных фантазий. В десятом часу Мэй уже лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку. Одежду она оставила на попечительство призрачной горничной, которая, вероятно, была полностью удовлетворена вечерней гостей, и вычистит вещи, как в лучшей химчистке города. Идею пойти и найти Вацлава, девушка тоже отбрила, искренне полагая, что семейные узы важнее сиюминутных желаний. И теперь, лежа в темноте, силилась заставить себя заснуть вот уже битые полчаса. Нет, эротическое кино, к счастью, перестали крутить в прокате её личного кинотеатра, но освеженный шоковой терапией рассудок рассматривал теперь все события исключительно под рациональным углом, и это было невыносимо. Мозг с упоением поддерживал и всячески стимулировал страдания своей хозяйки, вишенкой на торте, ставя в укор тот факт, что «тут, вообще-то, конец света, милочка, а ты, как всегда, только за порог, так не глядя наступаешь в какашку, и отныне только это тебя и заботит». А ведь и правда, вляпалась Мэй по полной, потому как, нежданно-негаданно, а в жизни её появился мужчина. В конце концов, сон сморил, когда острые темы превратились в вялотекущий потом сладкой патоки - приманки для сонных мух. Что бы там ни было, «утро вечера мудренее», как гласит народная мудрость. Но, что-то, как-то очень сомнительно..

Убежище Прежде чем войти, он вновь обнял ее. Мэй была права: неважно, что там было. Сейчас их там уже не было. И вновь молчание встретило их внутри. "Тебя проводить?" Он не стал спрашивать. При свете вопросы и ответы могли бы здорово перемешаться, и не стоило им в этом помогать. Тишина и свет провели незримую черту, переступив которую, блудные дети снова вернулись в лоно смиренного созерцания, оставив за спинами буйство теней и чувств. Не заданные вопросы пропадали втуне. Но кое-что важное можно сказать и без слов. Мэй приблизилась и нежно поцеловала Вацлава в уголок губ. «Спасибо, но я дойду. Я знаю, как важно для тебя быть сейчас с братом», говорили глаза и прикосновения. Тайные помыслы ускользали во мрак, испуганные искусственным светом антикварного благолепия. - Увидимся за ужином? – спросила Мэй, отступив на несколько шагов назад, чем давала знать, что Вацлав свободен и волен. x

Саксонский сад - Надеюсь, самое тяжелое позади, - предположил он на обратном пути, когда заветная скамейка уже была рукой подать. - Занятно, да? Мы побывали в аду. Но так и не познали, что он есть такое. Привратник все же был в чем-то чертовски прав. - Сдается мне, это наш ограниченный человеческий разум понять не можем, но души.. Наши древние души.. Мэй умолка и шла так, пока пара не остановились у нужной скамейки. - Наши души были там, в Аду, не в первый раз. Моя то уж точно.. – серые глаза пристально всматривались в карие за стеклышками очков – не отпугнет ли очередным неприглядным признанием? - Всё там было мне узнаваемо, но сейчас это чувство прошло.. И, знаешь, я даже философствовать на эту тему не могу, потому что искренне не хочу познавать, что есть такое Ад в своей сути. Здесь, на перепутье между двумя ипостасями бытия, есть столько всего прекрасного, чего я еще не знаю. Так пусть лучше это владеет моими.. нашими мыслями.

Саксонский сад Он все же задумался, не Крис ли виновен в том, что в ванных комнатах беснуются бабочки. - Тогда скорей пошли. Так и быть, я обменяюсь с тобой одеждой. Не оставлять же тебя с ним наедине. Что там у тебя? Полу пальто приподняли... - Не мой размер, но сойдет... Луи берем с собой? И снова он заставил девушку залиться румянцем от бесстыдных фантазий, предполагающих совместное пребывание в ванной Мечты, чтобы не было.. ну да, так страшно одной. Переодевания тоже могли быть частью игры. Мэй ужасно захотелось продемонстрировать Вацлаву свою пижаму! Ну разве это не романтично? Опьяненная и окрыленная, она порхала выше облаков где-то под звездным небом. - Думаешь, после семи кругов Ада какой-то извращенец меня испугает? Это так мило с твоей стороны, - хохотнула Мэй, обхватив ладошками лицо мужчины, и строго добавила, - А джинсы не отдам! У меня их всего две пары. Луи тем временем, заслышав собственное имя, соскочил со скамейки и кружил вокруг двух пар ног, ластясь и довольно урча. - Эй, приятель, - ласково позвала, зная наверняка, что портал не пропустит кота,- К сожалению, ему в Убежище нельзя. Согнувшись, американка подхватила Луи и прижала к груди. Едва уловимое выражение тоски промелькнуло в серых глазах. Приблизив лицо, Мэй тихо выдохнула в кошачье ухо. - Что же мне с тобой делать, балбес.. Вопрос без ответа. - Ну что, попрощаешься с профессором? – как ни в чем не бывало, морда Луи смотрела теперь в означенном направлении. Голос девушки снова был весел.

Он был очень даже за Патрика Стара. Вацлав пытался протестовать... но волосы были оборваны. - Надо было вернуться на свет, - с запозданием пробормотал он, касаясь оборванных кончиков. Впрочем, в надетых заново очках мир обрел плотность, а Мэй - именно ту привлекательность, которая очаровала профессора с самой первой их встречи. Растрепанная, со вздернутым носом, угловатая в своем не по плечу пальто. Уютная и легкая. Подснежник, выглянувший из-под мертвой ледяной корки. С Мэй можно шагать рядом. Далеко. До конца аллеи - уж точно. Вот только они мокрые, и надо бы вернуться. Но тут возникает один вопрос... И Вацек изгоняет его из головы. - А я не против такого поводыря, - он поправил плечи ее пальто, - Но пора тебя сушить и греть. Ты, кстати, не знаешь, кто стирает вещи в ванной Мечты? Я вечно не успеваю застать тамошнего обитателя. Патрик, на долю которого выпало счастье обрести сразу двоих владельцев, дожидался теперь визита молодой хозяйки, сидя у изголовья кровати Вацлава. Мэй ухмыльнулось глупой фантазии, и внутренне закатила глаза. Не переставая улыбаться, ловя отблески света на стеклах очков, которые лично водрузила на нос профессора, она ответила на вопрос. - Нет, но.. – задумалась, на мгновение устремив взгляд в сторону и вверх, - Скажи же, в ванной Мечты всегда такое чувство, что кто-то неизменно находится рядом, даже когда ты уже намылился с ног до головы? Не хочу тебя пугать.. Девушка придвинулась ближе, переходя на заговорщический шёпот. -..но, похоже, там обосновался призрак вуайериста. А шмотки он стирает в качестве благодарности. Идея сушиться и греться выглядела весьма заманчиво. Под джинсы проникал холод в местах, отвоеванных мокрым асфальтом, и уже изрядно подморозил девичьи коленки.

Он остановился. Что он мог сказать, чтобы сказанное не прозвучало слишком нелепо и легковесно? - Я украл твоего Патрика Стара, - вдруг припомнил он. Ведь тот паникующий плюшевый парень и правда жил в комнате с узкой кроватью и рабочим местом. Он так и не вернул тогда его Мэй. - Может, это было знак? Мэй рассмеялась. Что бы Вацлав сейчас не сказал, распахнутое настежь сердце приняло бы любой ответ. Внутреннему взору предстала картина плюшевого паникера, так приглянувшегося девушке среди других игрушек на прилавке, потому что она и сама чувствовала себя схожим образом и от чего-то нашла это пугающее сходство воодушевляющим. - И даже не пришлось орудовать отмычками, верно? – заметила Мэй, глядя на профессора с хитрым прищуром. Положила обе ладошки ему на грудь, легонько сжав пальцами отвороты воротника, - Если это был знак, то я не против, если Патрик Стар станет нашим общим трофеем. Долгий поцелуй похитил ответ прежде, чем он прозвучал. Ад и все перипетии их новой странной жизни казались пришельцами из другой реальности. Мэй потеряла голову. По мановению руки одного мужчины стены рухнули и погребли под собой. Еще вчера обнажив неприглядное, а сегодня поворачивая к себе лицом. Теперь он мог смотреть и видеть неогранённый алмаз, который держал в ладонях. Считал ли профессор найденную драгоценность всё таким же великолепием? Со вздохом, знаменующим скорее радостное приветствие грядущему, нежели печаль от того, что придется на время вернуться к делам, Мэй прикоснулась к оправе, болтающейся в волосах, точно несуразная заколка. Придержав пальцами одной руки прядь у механизма дужки, другой рвану вниз, вырвав небольшой клочок съёжившихся волосков. - Не руки, вырастут, - сказала она уверенно, выпутывая остатки безвременно почивших собратьев тех, что еще остались на голове.

Саксонский сад Без очков он лучше видел ауру и тени. Не слишком они помогут найти дорогу назад. Моргнул, смеясь вместе с ней. В такой темноте не было смысла рвать ее волосы, чтобы высвобождать механизм дужки. - Я, кажется, остаюсь тут жить, - констатировал их положение. И эта идея пришлась ему по душе. Нежно, полностью, словно боялся упустить хоть капельку Мэй, обхватил ее голову ладонями, долго не отрывался от ее губ. И только потом почувствовал, что колени отмокли вместе с брючинами. Совсем не холодно. Так не может быть. Можно было бесконечно упиваться нежностью поцелуев, беспомощно глядя, как их тела погребает лавина стремительно нарастающего желания. И Мэй предпочла бы всему на свете, остаться здесь, вдовеем, под сенью обнажённых крон, в тусклом оранжевом круге от фонаря. Но джинсы промокли. Отяжелевшие полы пальто собрали букет из завядшей листвы. Усилием воли она заставила себя оторваться от чутких, ласковых губ и замерла так, не открывая глаз, опаляя горячим дыханием кожу. - А серьезно, Васлав, что ты сделал? Ты меня заколдовал? Или Луи в сговоре с чертовыми дверями?.. Пальцы огладили бороду, затерялись в темных прядях за ухом. Мягкая улыбка промелькнула на губах, да так и осталась в смешливых морщинках в уголках рта . Зачем им, в конце концов, уходить? В этом нет никакого смысла. И всё же нехотя Мэй приподнялась, увлекая вверх и мужчину.

Саксонский сад Это должно было случиться, так случается всегда. Дужка очков запуталась в ее волосах. Он, наверно, больно дернул, когда попытался освободить их. И вышла заминка в их танце посреди пустынной аллеи... - Погоди, Мэй, не шевелись, - голос был ниже и глубже. А руки, обнявшая ее голову, пыталась распутать чертовы очки. Плечи вздрагивали в приступе неконтролируемого смеха. Под фонарём, на мокром асфальте. Надо же было такому случиться? - Ай.. Ааа.. – кажется, она услышала треск волос, выдранных с корнем. Руки, поднятые к голове, непроизвольно пытались вмешаться в процесс, но только активно метались вблизи, как пчелки, делая ситуацию еще более комичной. - Погоди. Васлав.. Погоди. Рвано дыша от переизбытка чувств, лохматая и раскрасневшаяся, Мэй секунду помедлила, что бы дать им обоим короткую передышку, после чего мягко оттеснила беспокойные пальцы. Ласково проведя ладошкой по небритой щеке, аккуратно потянула за дужки с обеих сторон, снимая с мужчины очки. Лукаво взглянула из-под ресниц, когда оправа осталась висеть у неё в волосах. - Ты не устаешь удивлять. И я очарована. Луи, на чей протестующий мяв никто не обратил должного внимания, к тому же едва не отдавили хвост, смотрел теперь на творившееся безобразие с лавки и явно получал от зрелища удовольствие. «Видишь, мужик, лучше бы меня потискал, чем белобрысую», отчетливо читалось на ехидной кошачьей морде.

А профессор коснулся пальцами, провел по волосам Мэй. Ладонью ощутил тепло ее шеи. Приблизил лицо, опираясь в мокрую осеннюю землю коленом, позабыв на губах своих улыбку. Восторг растворился, растекся подогретым сахарным сиропом по телу, словно кто-то подпалил фитиль на маленькой полевой горелке. Смешливое выражение постепенно угасло, сменившееся трепетом ресниц и соблазнительной мягкостью приоткрытых губ, влекомых ответной желанием навстречу. Мэй качнулась, припав на колено, бессознательно перенимая позу мужчины. Ладошка скользнула по предплечью, закрепилась чуть выше локтя. Робкий первый поцелуй, почти невесомый, отозвался легкой щекоткой на нежной коже. Его лицо так близко сводило с ума. Второй поцелуй: чувственный, нежный, по-настоящему осязаемый, она сорвала с коротким вздохом, смешивающим дыхание.

присел на корточки, протянул коту руку, чтобы тот ее обнюхал для знакомства. - Вижу, вот он. Привет тебе, Луи. Как ты, не скучаешь по кошачьим консервам? Холодный нос тюкнул в ладонь и отпрянул, но затем снова осторожно принюхался. Показалось, или в вертикальных зрачках полыхнула люминесцентная зелень? - Невероятно.. – проговорила Мэй, заворожённо наблюдая за развернувшейся картиной, - Ты первый из людей, кому он показался. Была ли тому причина, что Вацлав тоже медиум или Луи решал исключительно сам, но возможность разделить сокровенное таинство с кем-то еще, даровала неописуемую свободу. Легкость бытия вперемешку с детским восторгом хлынули к лицу, наливая щеки румянцем, а серые глаза блеском. В два шага Мэй оказалась рядом. Присела. Полы распахнутого пальто подметали листву, но девушка этого как будто не замечала. Кот подставил загривок под протянутую ладонь мужчины, разрешая тем самым приступить к активным почесываниям, всем свои видом намекая, что не стоит тратить на раздумья более ни секунды. - Наглая морда, - ласково улыбнулась девушка. Кот, он и есть кот, даром, что инфернальный. Сердце бешено колотилось. Мэй смотрела на профессора со счастливой улыбкой и, кажется, с совершенно неприкрытым обожанием.

Саксонский сад Действительно, настоящий кот. Ну то есть почти настоящий. Для настоящего ему бы еще деть куда-нибудь лишнюю ауру. И обзавестись бы тенью. Вацлав остановился в паре шагов, сложил руки на груди, наблюдая за этим воссоединением с улыбкой. - Мадлен, кажется, котят в ванной кормит молоком. Когда Вацлав это сказал, Мэй уже вовсю трепала кошачьи щечки, сидят на корточках. Занятие было столь увлекательным, что истинный смысл слов дошел не сразу. - То котята. Да и природа у них какая-то другая. Этот не есть. Не видела никогда, что Луи питался. Так, мышку какую-нибудь заиграет по старой памяти.. Наверное, лучше и не знать, посредствам чего теплится жизнь в этом теле. Погоди-ка.. ты его видишь? Оглянувшись через плечо, девушка удивленно воззрилась на профессора снизу вверх. Луи тем временем проскочил под рукой и пошел на мягких лапах к мужчине. Крылья кошачьего носа трепетали, уши встали торчком, вибриссы вздыбились, стремясь осязать пространство – Луи принюхивался к новому сверхъестественному существу.

Они шли и дальше в молчании, пока свет фонаря не выхватил в темноте силуэт маленького существа, пристально следящего за гуляющей по вечернему саду парочкой. - Луи! – воскликнула американка, тотчас бросившись навстречу коту. Черно-белый и какой-то совсем не призрачный для стороннего и единственного наблюдателя кот грациозно изогнул спину, точно провел в одной позе не первый час, и засеменил к Мэй, мурча и пофыркивая. Х

- Да. Они шагали так молча дольше, чем в предыдущий раз. Пауза затянулась. Но все же он нарушил молчание. - Да нет, Мэй, это ведь неправильно, - он искренне возразил, опираясь исключительно на разумность ее суждения, не думая о том, зачем и почему она так сказала. - Каждый может решать за себя только сам, как относиться к другому человеку. За компанию не любят. «Зато ненавидят за милую душу», пронеслась метеором мысль, обжигая хвостом кусочек сознания, «Почему бы и не любить тогда?» Но Вацлав был прав, и Мэй понимала, что сказала это только потому, что он нравится ей, а вовсе не Тёмный.. Кристоф.. Сколькому еще предстоит учиться. Сердце взбрыкнуло, уколотое глупой детской обидой. Девушка закусила губу, что бы та ненароком не задрожала, и покорно кивнула, чувствуя себя слоном в посудной лавке. Такая неуклюжая в словах, несуразная в мыслях.

Ему хотелось помолчать. Но он не хотел ей отказывать. - М... о себе... Он задумался. - Лет в... лет в пять... шесть. Да, шесть, бабушка связала мне шапку-шлем зеленого цвета на осень. Я ее люто ненавидел. Уродливее сложно придумать, ну и как-то... мне казалось, несерьезно носить такое. А... Кристоф придумал надеть под нее маску смерти. Такая, знаешь, с овальным отверстием на месте рта... кхм. В общем, очень скоро соседи попросили бабушку приберечь этот шедевр для хэллоуина. Он помолчал. - Он всегда был рядом. Крис. Даже когда его уже не было. Знаешь, как это? И да и нет. Она была еще слишком мала, чтобы успеть наполнить шкатулку драгоценными моментами счастливой и беззаботной жизни, но порой, только картины того скоротечного прошлого, перебираемые в памяти, как редкие бусины на нитке, не позволяли Мэй окончательно лишиться веры в человечество. И сейчас был тот редкий момент, когда к скромному ожерелью добавилась еще одна перламутровая бусинка. Мэй кивнула. - Здорово знать, что кто-то любит и заботится о тебе, просто потому, что ты есть. Вздохнув, девушка опустила макушку на плечо профессора. Глаза её затянула меланхоличная пелена. Но сегодня вечер Вацлава, долой затаенную печаль. - Это благословение свыше для вас обоих. Если ты.. – спутница осеклась на мгновение, чтобы подобрать правильные слова, - Крис заслуживает моего доверия, если ему доверяешь и ты.

Саксонский сад А Вацлав намотал свой шарф на шею - вскоре на темной пустынной аллее Саксонского сада появились две молчаливые фигуры. Мужчина засунул руки в карманы пальто, поежился и взглянул на свою спутницу. Стоило сделать несколько шагов, как воспоминания о том, где они побывали этим вечером, начали отступать. На сей раз Мэй взяла под руку первой. После недолгого колебания, просунула ладошку под локоть мужчины, прижалась плечом к плечу. Серые глаза смущенно уткнулись в пол. - Хочешь что-нибудь рассказать о себе? – пряча прилипшую к губам глупую улыбку, спросила чуть погодя. Сегодня она собиралась слушать.

Вацлав пожал плечами. - И ничего. Сделал несколько шагов. Они добрались до ее дверей. - Что именно ты хочешь знать? - он прошел еще немного, к своей, - ты подожди, я возьму что-нибудь теплое. И скрылся за распахнутой дверью. «И ничего», эхом прозвучало в голове. Замешкавшись на пороге собственной спальни на долгую секунду, Мэй последовала примеру и тоже шагнула в сумеречный проем. То, что она хотела знать, Вацлав почему-то не хотел говорить. В конечном счете, грех жаловаться, если профессор решил прежде выполнить обещание и прогуляться с ней, пускай сие и оставалось за гранью понимания девушки. У Мэй не было ни братьев, ни сестёр, но, если бы воскресли родители.. хотя бы на день.. Надев отцовское пальто, она укуталась плотнее, ткнулась носом в приподнятый воротник. Конечно, запах выветрился уже очень давно, но иногда память возвращала сладкий аромат отцовских духов, бережно хранимый в детских воспоминаниях. Мэй закрыла за собой дверь, снова выйдя в коридор, решив, что больше не будет спрашивать о причинах.

- Да, да, я очень хочу быть с братом, - Вацлав открыл общую дверь в предбанник к спальням и приглашающим жестом предложил Мэй войти. Ему порядком надоело топтаться в прихожей. Мэй послушно юркнула из большого коридора в маленький. И везде эти бесконечные двери. - Так и что же? – не получив вразумительного ответа и только больше запутавшись, спросила она, повернувшись лицом к мужчине и шагая теперь задом наперед.

- Прости, я ведь за тобой шел. Оглянулся на двери в гостиную, где оставил Криса. - Всё немного изменилось. Хочешь немного прогуляться перед сном? А ведь она за этим и шла к себе в комнату, чтобы накинуть пальто и выйти затем на пол часика в вечерний парк – подышать на сон грядущий свежим, земным воздухом и, может быть, повидаться с Луи, если тот захочет прийти. - Почему изменилось? Что-то случилось? – это было не кокетство, а прямые вопросы, впрочем, заданные без какого-либо давления и протестующих ноток, мягким спокойным голосом. Мэй внимательно посмотрела на Вацлава, пытаясь разобраться самостоятельно. Она не чувствовала себя особенной, и скорее построит множество неверных теорий, чем примет самую простою и очевидную истину. - Я думала, сейчас ты захочешь быть с братом. Если ты переживаешь, что я обижусь, то не стоит. Правда.

-Ох,Вацлав, простите. Увлекся мыслями о своем и совершенно не заметил вас. Ну....если дамы хотят, мы можем и вернуться в столовую. Хотя вообще у меня было предложение дообследовать лабиринт. Он ведь так и остался не открытым. Выпьем мы обязательно. Ваш брат очень интересный человек. Как и вы ,профессор - улыбнулся полиморф. - Я не пью, - мягко ответила Мэй, тем самым, исключая себя из списка возможных дам, которые чего-то хотят. Головушка еще помнила утреннюю побудку, да и сейчас отзывалась тупой болью в висках после побудки вечерней. Рэн же был в своём репертуаре, не зная, куда девать неуёмную энергию, кроме как искать еще больше приключений на задницу. Сложив руки на груди, девушка подняла к карим глазам за стеклами очков выжидательный взгляд. Что могло заставить Вацлава оставить сейчас брата, кроме неожиданного стремления предложить им выпить всем вместе? - В лабиринт? Э... это ведь туда, где Патрик нам напророчил кучу сущностей незнакомой природы. Сейчас. После тяжелого дня и после того, как мы чудом из ада выбрались? Он оглянулся на девушек: - Рэн... можно тебя на минутку? Ах, а вот это отличный повод ускользнуть за дверь. Но Мэй осталась вопреки тому, что не знала, зачем вообще задержалась. Мысли о сорванной прогулке с профессором она старалась загнать подальше, уверенная, что поступает правильно. Вацлав наверняка больше всего на свете желает сейчас поговорить с братом и кто она, Мэй, такая, чтобы препятствовать этому, не смотря на своё предвзятое отношение к подобному родству. Медиум грузно привалилась к стене и приложила пальцы к пульсирующим точкам. Легонько массируя, передала тепло, окутанное бледным сиянием. Назойливый дятел тотчас перестал долбить дырку у неё в голове и, кажется, угомонился. (Исцеление: успех. ХП полностью восстановлено)

- А... Ну да, конечно, - Ника улыбнулась Мэй. - И тебе тоже нужно отдохнуть, - она отошла, освобождая девушке дорогу. - Мэй... э... а вы не собираетесь выпить с Крисом? И Винс там... Собиравшаяся уже было откланяться и продолжить свой незатейливый путь в комнату, девушка обернулась. Брови её удивленно поползли вверх. Что-то случилось? Серые глаза искоса глянули на неразлучную парочку, дожидаясь ответа на вопрос, который, похоже, предназначался только им двоим.

Ника направилась в прихожую, где вскоре встретила Мэй. - Мэй, а что уже все разошлись из гостиной? Профессор соберёт нас позднее? Девушка повела плечами, кивнула: - Видимо, всем нужно переварить приключения в Аду. А Ваславу пообщаться с братом. Намеривается ли профессор собрать свою когорту позднее, Мэй не имела ни малейшего представления.

Гостиная - Спальни Выйдя из гостиной, Мэй направилась к спальням.