seda_rostro

- Я КаЭкс-пятнадцать, искусственный интеллект и смотритель этого Убежища. Кухня находится на первом этаже, в левой крыле, левая дверь от входа дверь из холла. Купальни в правом, соответственно, правая от входа дверь из холла. В наличии общий бассейн, парильня и десять отдельных купален. Гостиный зал с камином находится на втором этаже, туда можно попасть по центральной лестнице. Уже оттуда ведут коридоры к гостевым помещениям. - Еще один? Я начинаю верить в жизнь после Сна, - саркастично заметил Оливер. Медлить с исцелением он больше не стал. Коснувшись обелиска, мужчина почувствовал, как боль отступает. - Ну наконец-то! - благоговейно произнес он.

- Может, выпить хочешь? - дружелюбно поинтересовался доктор, будто не он только что занимался рукоприкладством. Оливер хмыкнул, позабавленный отзывчивостью доктора "на все времена", затем посмотрел на Грина. - Найдж, опусти пушку и иди сюда. Человек в шоке, он пока не готов убивать, - то ли в шутку, то ли на полном серьезе заявил Оливер. Во всяком случае, вторая встреча с воображаемым другом Марси такой уж удивительной не стала. Когда все, наконец, придут в себя, тогда и можно начать выяснять, как последний обзавелся телом. - Как тебя зовут хоть? - бросил бельгиец через плечо. Сам он стоял перед Обелиском и собирался покончить с ноющим ребром.

Мира придвинулась ближе к Оливеру, взяла его за руку, положила ладонь свободной руки на холку тигру. Внутренний вздох. Ох, юная принцесса Сна. Совсем еще девчонка.. Оливер не отдернул руку, чтобы не показаться невежливым, но и крепко сжимать пальцы Миры в ответ он также не стал, позволив девушке сопроводить себя через проход. Но по прибытии он медленным, ненавязчивым движением высвободил ладонь, словно собираясь почесать щетину или зачем-то полезть в карман.. Оли нравится Мире. Вот уже некоторое время, как понимание оного дошло до одного валенка. Но внутри было привычно пусто. Что говорить, если свои собственные симпатии бельгиец не мог удержать дольше, чем того требовало эго. Нет ответа, нет привета, как говориться. Да и вкусы мистера Линдберга были весьма необычны, когда дело касалось каких-то реальных эмоций. А для «встреч» подходила любая… Но только не Мира, она слишком молода, невинна и впечатлительна. Поступать с ней несправедливо, Оли не собирался. Нет уж, в памяти девочки он останется приятным человеком.. И Мира ничего не могла с этим поделать. Её руку было приятно держать, но отпустив – на душе становилось гораздо спокойнее. Сноходцы стояли посреди небольшой площади. За их спинами замедлялось вращение кристаллов вокруг Обелиска, а перед ними открывался вид на замок. Он величаво плыл в облаках, освещенный ласковым солнечным светом, теплый ветерок овевал изнуренные лица сноходцев, слышалось пение птиц из садов, что виднелись слева и справа. Шелестел струями воды небольшой фонтан, а двери, ведущие внутрь замка, были гостеприимно открыты. - Эй, парень. Ты меня видишь? Видишь, да? - звучало так, словно от ответа зависит его жизнь. Почти умиротворение. Вот так, с первых секунд. В груди разлилось тепло и захотелось поднять подбородок выше, закрыть глаза, призывая солнце и ветер ни в чем себе не отказывать.. Но не тут-то было.. - О, парень с ножом.. - проговорил Оливер и, как будто все в полном порядке, зашагал к Обелиску. Собственное ребро волновало его больше, - Может быть «Он» накачался анима там, внизу? – подал идею Оли. - Если многоножка способна отдавать приказы направо и налево, то почему нашему новому общему другу не впитать в себя немного живительной силы самостоятельно?

«Именно из-за этого Ядро и выключили когда-то..», с каким-то будничным чувством подумал Оливер. Кто-то когда-то принял верное решение. Он разделял чувства Дока и совершенно не желал говорить. Нужно скорее убраться отсюда и увидеть солнце.

- Вот она, спящая Мать.. - словно сейчас это было важно. Оливер завороженно глядел на огромное существо, забыв на долгую минуту о боли в груди. Ему никогда не доводилось встречать нечто подобное. Ни разу за все годы работы. Химера была удивительно красива в своем ужасающем величии. Та зловещая красота мифической сирены, заставлявшая моряков остолбенеть и покориться. Такую не убить. От такой можно лишь смиренно принять смерть. Сколько веков она спит? И почему? Что случилось в этой зале сотни лет назад? Можно было смотреть вечно. И размышлять, размышлять.. отдавшись во власть этого существа. Но ноги вели дальше. Зов света манил не меньше, чем богиня народа Н'Гайя. - Черт.. - выругался себе под нос Оли. Он спотыкался обо что-то и едва не упал. Зато, это что-то отвлекло его от созерцания Химеры. Исследовательский комплекс поражал. И сам по себе был достоин исследования. Ищем лестницу? Возможно, это самая великолепная лестница в мире. Что, если прихватить с собой робота-чистильщика? Разобрать его на досуге.. Нет.. вдруг он заверещит, аки резанный и созовет сюда тварей со всей округи? Опасно. Но как же хочется! Оливер прошелся взглядом по товарищам, будто надеясь обнаружить на их лицах отголоски своих мыслей. Что они чувствую сейчас?

- Не со мной, - гнусаво по причине забитого спекшейся кровью носа проговорил Найджел и чихнул. Лучше бы он этого не делал, на секунду ему показалось, что затылок просто вырвало нафиг взорвавшейся внутри черепа ядерной бомбой, лицо Найджела страдальчески скривилось. - Ч-черт, лучше так больше не делать. Расскажите, что произошло? Откуда тут еще одна сороконожка? «А мы всего лишь прошли по коридору и сели в лифт. Даже спуститься не успели. Уже минус два бойца.», подумал Оливер. Странное чувство удовлетворения, что Найджу вернулось той же болью. Но это было неприятное чувство, и Линдберг старательно гнал его от себя. Усталость рождала раздражение, раздражение – такие вот злые мысли. По крайней мере, теперь они с командиром квиты. А лифт всё спускался..

Мира успела выхватить пистолет и шагнула вперед, заслоняя Оливера, но ее помощь не понадобилась. Первой мыслью было палить, но Мира загородила весь обзор, заставив Оливера чертыхаясь опустить оружие. Но потом он понял, что её кошкозаступнический манёвр был очень кстати, когда откуда-то сверху упал кинжал – второй по счету. Сложно представить в каком катастрофическом масштабе для них самих обернулась бы атака бельгийца. Всё разрешилось быстро. Народ, действительно, сработал слаженно и четко. Однако, сколько таких сюрпризов их ожидает впереди?

Оливер не стал садиться – это могло занять слишком много времени и неудобств. А потом пришлось бы еще и вставать.. Мужчина прижался плечом к стене и просто наблюдал за «видами», не вникая в сторонние разговоры. Впрочем, напиться он бы тоже не отказался. Можно и не «напиться», можно хотя бы распластаться по горизонтали и поспать пару часиков. Когда они последний раз ели? Разум отбросил все волнения на счет чужаков и сосредоточился на «незначительных» в масштабе глобальной проблемы. Лифт двигался слишком медленно. Или всему виной нестерпимое желание поскорее оказаться наверху, на воле?

Марси, ты с Оливером и Тигрой в середину. Дракона поставь на левый фланг, ближе к Мире. Покалеченный дракон занял свою позицию на фланге, его хозяйка встала в середину "клина", спрятавшись в шлем, как улитка в раковину. Оливер послушно доковылял до своей позиции и приготовился страдать.

Мира с сочувствием посмотрела на Оливера. - Незачем отвлекать Аню. Я могу тебе помочь. Я сильная, - предложила Мира, чувствуя, как щеки ее полыхнули румянцем смущения. - Ты нужна не передовой, Мира. Оливер на мгновение замялся, увидев проблеск румянца на девичьих щеках, но продолжил. - Именно потому, что ты сильная, ловкая и смелая.. Найджу и остальным нужна твоя помощь. К тому же, я не позволю водить себя под локотки. Вздор какой. Мужчина, наконец, перестал мимикрировать под стену, и отошел от неё на шаг. - Аня отстреливается с тылу, и я хоть как-то смогу посодействовать её защите от тех же карликов. В других ролях я сейчас бесполезен. Но не так уж и безнадежен. Он бы хотел добавить, что зря Мира выделяет его из группы, но промолчал, чувствуя какую-то отстраненность от чужих забот. Не до того. Да и обижать девушку совсем не хотелось.

Состояние Оливера от Миры не укрылось, бросив еще один взгляд на коридор, девушка-кошка позволила себе подойти к Оливеру поближе. - Оли, ты как? - с беспокойством спросила Мира, даже не обратив внимание, насколько фамильярно сократила имя бельгийца. «Как кукла с палкой в заднице» - Бывало и лучше.. – размыто ответил он, - Кажется, ощущаю всю массу воды над нами. Сокращение имени совершенно не покоробило и даже осталось незамеченным. Оли всегда был за неформальный подход, как и к именам, так и к ведению дел. - Моё везение кончилось там, где началось невезение другого.. В самом деле, Найджу доставалось почти в каждой стычке. Вот и теперь, он попался и стал орудием чужого разума. Что тут скажешь.. Оливер очутился не на той траектории, когда даже собственная интуиция не сработала. - Думаю, мне придется преодолевать оставшийся путь до Выхода в компании Ани и её снайперской винтовки.

Оливер дисциплинированно покорился судьбе пациента: быть неподвижным и терпеть. Сия добродетель была вознаграждена: торс бельгийца украсился широкой и плотной фиксирующей перевязкой. Мира неопределенно хмыкнула, но навязываться не стала, вместо этого начав прохаживаться от одного коридора к другому, каждый раз пристально вглядываясь в дальний его конец в поисках малейшего намека на движение. Однако, нет-нет, но она бросала взгляд на Оливера. Даже повязка на торс не могла скрыть развитую мускулатуру мужчины, притягивавшую девичий взгляд словно магнит. "У него сильные руки", - Мира знала это и так, но не могла не отметить это еще раз. Последнее, чтобы сейчас заметил Оливер, так это двусмысленные взгляды в свою сторону. Бельгиец подомным чутьем не отличался и в более спокойное время. Чувствуя себя не грациознее медведя после спячки, мужчина кое-как поднялся с пола. Доктор постарался на славу. После его манипуляций ни одно ребро не посмеет сместиться, так же, как и сам Оливер с трудом теперь мог смещаться хоть куда-либо, не представляя себя куклой с палкой в заднице. Подобное сравнение надо бы сопроводить глубоким вздохом смирения, но подобной роскоши позволить себе сноходец не мог. Легкая обида на Найджела все-таки присутствовала. Иррациональная. Но факт, что командир выбил его из команды до ближайшего обелиска, заставлял раздраженно хмуриться. Теперь еще и, чтобы выглядеть подобающе, пришлось очень поднатужиться. Анима не хватало так же, как и воздуха. Когда, наконец, броня и автомат быль вновь созданы, Оливер чувствовал себя выжатым лимоном. Голова раскалывалась надвое, коленки подрагивали, от чего невыносимо хотелось вновь опуститься на пол. Ребра заныли с новой силой. - Проклятье.. – слабым голосом проговорил Оли, и оперся обеими руками о стену. Из боевой единицы он превратился беспомощный нолик.

Оливер не стал вмешиваться, когда Найдж принялся отчитывать доктора, который, на минуточку, первым бросился к нему по делу, а не с причитаниями и мольбами. Бельгиец вообще не ожидал, что командир позволит себе подобную реакцию. Наверное, сказывалось общее напряжение. Желания, напоминать о себе, не было никакого. А то еще придется драться за право называться самым раненым и увечным. Оливер захлопнул, открывшийся было от удивления рот, и отполз, превозмогая боль, к ближайшей опоре – к большой иронии, ею оказалось тело одного из убитых крабов. По большому счету, его совершенно не интересовали чужие эмоциональные сцены, он лишь еще больше уверился в мысли, что романы и работа – вещь не совместимая и ему самому оно ни к чему.Вот и сидеть на полу и вынужденно наблюдать за балаганом, надоело. Развоплотив на время всё ненужное, в том числе и верхнюю часть брони, Оливер сосредоточился на создании своего собственного чемоданчика с медикаментами. Там, как он помнил, были и бинты. Благо, как ими орудовать, Оли знал. - Вот блин.. – выругался мужчина, глядя на обширную фиолетово-багровую гематому, украсившую грудь. Пожалуй, она отлично сочеталась с тем отвратным запахом, который исходил от трупа. Принюхиваться, однако, не слишком удавалось. Прерывистого дыхания хватало просто на то, чтобы не умереть от удушья. Сунув руку в аптечку, бельгиец извлек бинт, размотал на метр, и начал, стиснув зубы, обматывать лоскут за лоскутом вокруг своего торса.

В зеленых глазах Миры даже непрофессионал мог заметить множество эмоций, от тревоги за отца и до облегчения при виде хоть и потрепанных, но живых Оливера и Марси. - Не знаю. Я резала карликов и вдруг удар по затылку и темнота. Очнулась, когда этот милый котик вылизывал мне затылок. Голова болит. И затылок, будто туда гвоздь воткнули. И тело будто...чужое. - Я тоже вырезал карликов, а потом.. – Оливер запнулся и перевел взгляд на Найджела, - А потом темнота.. – закончил он, решив не расстраивать Миру рассказом о том, как её отец темноте этой посодействовал. - Но главное, все живы.. – в голосе не было такой уж уверенности, - Верно, Док?

-- Это потому, что золотая. - не моргнув глазом, заявила Марси. - Не благодари. Усталость накатывала волнами. На какое-то время ей удалось взять тело под контроль, но теперь все снова возвращалось на круги своя. Пальцы тихонько подрагивали, пришлось сцепить их покрепче. - Это моя работа - сохранять лицо. - профессиональная лгунья наблюдала за попытками встать сидя рядом и поджав ноги. - В норме. Перестаралась. Немного. И после небольшой паузы прибавила. - Я бы помогла тебе встать, но мы немножко в разных весовых категориях, так что.. еxcusez-moi. Док освободится и перевяжет твои ребра. Этого я не умею. Оливер изобразил что-то типа извинений за свою комплектацию, пожал плечами, и настаивать не стал. - Выглядит так, будто справляешься, - утверждать он бы не решился, хоть в сознании уже закрепилось ощущение Марси, как не слишком эмоционального человека. Но порой.. например, как сейчас.. Он будто подглядывал в замочную скважину, замечая что-то необычное, но не понимая эту урезанную, смазанную картинку , - Спасибо за помощь. Главное мне теперь не решить, что всё могу. Сильное обезболивающее уже начинало действовать, но любое опрометчивое, лишнее движение могло сдвинуть сломанное ребро, способное в любой момент проткнуть легкое. Но все же Оливер сел и осмотрелся. Док и Аня суетился около бессознательного Найджела, Мира сидела чуть поодаль в компании Ирбиса Алисы, но, впрочем, не выражавшая какой-то бурной деятельности. Неужели ей тоже прилетело от отца? - Что все-таки случилось.. - пробормотал бельгиец озадачено, - Мира! Эй! Ты как? Что произошло?

Кровь на лице начитала потихоньку засыхать и стягивала кожу, а ведь даже умыться было нечем. Да и плевать. Можно подумать, здесь хоть кому-то было интересно, как она выглядит... Это само бросалось в глаза, и Оливер заметил, подумав о том, что с этими бурыми росчерками на лице, Марселина выглядит как-то проще и ближе, чем обычно. Странно звучит, но кровь будто бы сообщала, что француженка уязвима, как и все. Желание коснуться щеки этой женщины, стереть алую каплю с бледной кожи, Оливер подавил, хоть стоило это усилия. Они уже проходили. Порывы не в счет. Распаковала бокс, постучала ногтем по пластиковой колбочке с видом человека, который держит в руках инжектор отнюдь не впервые. - Так значит, это не случайность, да? Сперва каскадерский номер на машине, потом предложение с Биореактором, теперь вот подкаты к монстрам... - рыжая медсестра сделала многозначительное движение бровью и еще более понимающе хмыкнула. Наверное, это могло раздражать. Лишь заставляло задуматься, что за той иронией скрывается. Многозначительное «хм», и в правду могло значить слишком много. - Я не всегда делаю то, что хочу, - бельгиец старался лежать смирно и потому отвел взгляд, - Если это как-то оправдает меня в твоих глазах, - действительно, звучало, как извинение и мужчина нахмурился, - Но я никогда не жалею о своих поступках. Риск иногда оправдан, иногда нет. Но это самый быстрый способ сдвинуть ситуацию с мертвой точки. И я бы назвал все эти поступки, что ты припомнила, чередой закономерных случайностей. Я ведь совсем не умею планировать. Оливер выдавил из себя подобие улыбки. Он всегда отчетливо понимал, что в глазах многих людей выглядит отважным идиотом. Людей, которые всего лишь живут по-другому. Где-то в будущем, когда он сам давно уже довольствуется прошлым и немногим настоящим. Многозначительность растаяла, уступая место абсолютной серьезности. - Уколю. - нащупав на плече подходящее место, прямо через материал легкой брони решительно вогнала иглу в мышцу. Не похоже было, что сестра милосердия хоть немного переживала насчет причинения лишних страданий своему пациент. - Шшш, - поморщился Оливер, - Тяжелая у тебя рука, - посетовал он беззлобно, - А ты, к слову, выглядишь совсем бесстрашной. Нет? Как ты? Он попытался сесть, словно оловянный солдатик, не сгибая корпус.

- Тише-тише. - вполне понимающе прервала излияния рыжая. - Грин не виноват. Это гусеница. Или как ее там?.. В общем, это был не он. Понятнее от такого объяснения ситуация не стала. Но Оливер списал всё на невозможность трезво мыслить в данный момент. «Что? Марселина действительно назвала Грина гусеницей? Нет, он конечно, уже не юнец, но.. А, ерунда!» Бельгиец откинул голову и на несколько секунд закрыл глаза. Он разберется с этим чуть позже, а сейчас просто полежит. Пять минуточек. Повисла недолгая пауза. Ощупывать, решать, насколько серьезная травма все равно было бессмысленно. Она ни черта в этом не смыслила. Но могла сделать кое-что другое. - А нам нужен обезболивающий укольчик, не так ли? С этим я справлюсь. Марси беззлобно усмехнулась. Ее собственная голова постепенно приходила в норму. - Сейчас. Принесу. Серьезно? Оливер даже не сдержался и хмыкнул, но в тот же миг пожалел и поморщился от боли. Марселина произнесла свою фразу, подобно фигуристой медсестре из древнего ситкома. Приоткрыв один глаз, бельгиец зыркнул вслед уходящей француженке, не одета ли та в белый, короткий халатик? Всему виной травматический шок, конечно, от того и мерещится всякое. Но подобная фантазия была весьма приятной, ничего не попишешь. Даже боль слегка притупилась.

- Эй.. живой? - Марси склонилась и внимательно всмотрелась в лицо поверженного собственным командиром бойца. - Где болит? Познаний в медицине у нее было не так уж много. Лицо Марселины, прежде расплывчатое, рыжее пятно, собралось из мозаики деталей в нечто целое. Потребовалось усилие, чтобы разобрать вопрос и другое усилие, чтобы, наконец, ответить. Первая мысль – сообщить, что болит всё, что он, Оливер Линберг, и есть сама боль! Но в последний момент, сноходец решил конкретизировать: - Р-ребро.. кажется, сломано.. тяжело дышать. Надеюсь.. не проткнуло.. легкое.. – сказав это, Оливер судорожно выдохнул, а воздуха и так отчаянно не хватало. Однако в памяти всплыл момент о котором невозможно было молчать, - К-какого черта.. Грин..

Вот оно, значит, каково, когда в тебя врезается гигантский гравимобиль.. Оливер не сразу почувствовал боль. Прежде, его остановил и опрокинул невероятной силы удар, к которому бельгиец никак не был готов. Не воздух покинул лёгкие.. Лёгкие покинули тело. Показалось, что в груди возникла абсолютная пустота и, как не старайся, вздохнуть просто нечем. Через мгновение, когда тело, наконец, оказалось на земле, мозг пришёл в себя, собрался с духом и раскрыл своему носителю всю палитру болевых ощущений, которую сам себе мог представить. От тупой, обрушившейся с силой наковальни, до острой, пронизывающей сотней карманных ножиков, боли. Зато, теперь ясно, лёгкие на месте.. Прошло ещё несколько вечностей, когда за всей этой какофонией незабываемых ощущений, Оливер понял, что есть проблема серьезнее, он теряет сознание, потому что даже не пытается вздохнуть. Ошеломлённый этой мыслью, он попытался втянуть в себя воздух, расправить лёгкие, но вышло только надрывно захрипеть. Что-то мешало. Ещё несколько раз он потихоньку глотал воздух одними губами, как рыба, пока мир вновь не начал принимать свои очертания. Сознание возвращалось. Послышались голоса. Бельгиец потянулся к застежкам бронежилета, резкими движениями отщёлкнул и расслабил ремни. Дышать стало чуть легче, но говорить Оли всё ещё не мог. Он старался дышать, а из горла всё также вылетали одни хрипы. Попытка повернуться на бок и привстать закончилась очередным шквалом боли, и мужчина завалялся обратно на спину. Кажется, минимум одно ребро было сломано.

И снова фортуна была на стороне Оливера. Правду говорят, как он сам ни раз про себя замечал: «Дуракам везет» Впрочем, бельгиец даже немного обижался на эту самую богиню удачи, вечно игнорирующую его желание заполучить пару красивых шрамов, чтобы клеить девчонок. Настоящих шрамов, а не следы ссадин, когда в очередной раз обдираешься лодыжками об пустынные камни. Не то чтобы, конечно, очень хотел, но и не то чтобы не представлял, как ему оказывает помощь какая-нибудь «красивая блондинка-медсестра». Шутки шутками, но в очередной раз местные аборигены не пожелали выбивать бельгийца из обоймы (и тут уж призадумаешься, бояться ли они тебя или, напротив, считают самым слабым звеном, не стоящим усилий). Отсутствие артерии у Краба раздосадовало. Зато его вынесло двумя пулями снайперши и чудище перестало быть столь привлекательным, а когда и вовсе потеряло голову, Оливер закусил губу, обтер лезвие о ляжку этого самого, бестолкового чудища, и начал изучать пространство на предмет иных врагов, которых можно убить самостоятельно, не привлекая внимание дам. Как уже было замечено, мутанты не заставили себя долго ждать. Отчаянная и хаотичная атака делала «карликов» относительно легкой добычей. Оливер, оказавшийся позади «зеленых человечков» (очень уж они напоминали тех самых), побежал в сторону Марселины, оставшейся без всякой защиты. По пути его удалось усмирить двоих карликов прямым ударом ножа в головы.

Мира, наоборот, застыла на месте, сменив обойму в пистолете и оглядываясь по сторонам. Стрелять по бронированным гигантам она не собиралась, считая это пустой тратой боеприпасов на таком расстоянии. Оливер заметил, когда девушка-кошка поменяла стратегию, словно прочитав по лицу, что происходит в её голове. Мира была права. Быстрым движением, мужчина убрал оружие обратно в кобуру, но тут же извлек соседствующий нож с острыми зазубринами на лезвии. Пригибаясь, что бы не получить ненароком клешней, Оливер рванул к монстру, получившему промеж ног. Когда до выбранного врага остался метр, бельгиец склонился еще ниже и, припадая на одно колено, проскользил оставшееся расстояние, оказываясь прямо у ног Краба. Он вонзил острие ножа в то самое сочленение паховой брони и пластины на животе, а затем, оказавшись сзади, с силой рванул рукоятку к себе, оставляя в теле существа горизонтальную глубокую рану. Высвободив лезвие, Оливер поднялся на ноги и отступил на шаг, ожидая реакции существа на свою атаку и надеясь, что бедренная артерия у того находится там же, где и у людей.

По ногам бронированных чудовищ поползли лианы, чтобы лишить их возможности передвигаться, если получится. Оставив левый бок открытым, встала поустойчивее, готовясь принять атаку здоровых монстров Просматриваемая площадь оказалась шире, и теперь можно было открыть огонь по левому громиле. Оливер передвинулся несколькими перебежками, напоминающими зигзаг, параллельно коридору, попутно обдавая врага короткими очередями. В конце манёвра бельгиец встал на одно колено и принялся расстреливать чудовище прицельно в грудь.