Фэндомная Битва 2016 - Внеконкурсные работы

Karissima · 19 марта, 2016

В этой теме будут публиковаться внеконкурсные работы.

Правила Фэндомной Битвы: https://www.bioware.ru/forum/topic/31153/

Новости и обсуждение: https://www.bioware.ru/forum/topic/31144/

1 задание: https://www.bioware.ru/forum/topic/31146/

Изменено 20 марта, 2016 пользователем Karissima

Lunka · 17 апреля, 2016

«Пока музыка играет, мы танцуем»

ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Большой турнир — в этот раз проводимый в Викоме, — одно из самых знаменитых и колоссальных по своим масштабам развлечений для жителей вольных городов. Туда съезжаются почти все: от знатных семейств, до обычных работяг и путешественников всех мастей. Это не только грандиозное побоище, где может испытать силы каждый боец, но и ярмарка с представлениями, непревзойденной кухней и развлечениями сомнительной пристойности.
Яркая вереница карет, сопровождаемая всадниками, неспешно катилась к Викому. Породистые кони поднимали пыль в раскаленный воздух, отовсюду доносился смех и веселые разговоры. В карете во главе колоны находился глава семейства Тревельян, его старший сын Леонель, дочь Лилет — между прочим, блестящая партия, которая сейчас жевала бублик и обменивалась тычками со служанками — и ее остроухие камеристки Холли и Молли. Их сопровождал нареченный Лилет, Этьен Биго из Тантерваля, гордо восседая на вороном скакуне, на котором красовалась попона с гербом дома Биго. Поддерживая беседу с банном Аланом приличия ради, он усмехнулся:
— Полагаю, в этом турнире будет участвовать Дез Перси, я слышал, что он собирается в Виком. Уж я думал, после позора с копьем в прошлый раз, ему хватит ума отсиживаться дома во время таких мероприятий.
Трудоемкий мыслительный процесс Алана, который пытался вспомнить, какой именно сын старика Перси в прошлый раз опозорился, отчетливо отражался на его лице. Закусив кончик уса, он заводил взглядом по карете, на лбу выступили капельки пота, а маленькие глазки вдруг сделались большими, пока он не созрел:
— М-м… — Алан прочистил горло. — А знатно он тогда свалился с лошади, его противнику… варвару из глуши и делать ничего не надо было, — выдав реплику, он довольно закряхтел.
— Думаю, перед выходом на ристалище ему нужно подобрать пони, чтобы лететь мягче было!
Оба собеседника рассмеялись от своего невиданного остроумия.
Леонелю Тревельяну не было интереса участвовать в беседе, собираясь подремать, он с раздражением обнаружил, что жара, Этьен Биго и три беснующиеся сопливки этому здорово мешают.
— Надеюсь, шевалье Куртене будет биться на мечах, у него идеальная техника, — произнес Леонель, когда Лилет со смехом толкнула Молли локтем и у нее совсем не благородно вылетели крошки изо рта прямо на атласное платье.
— Видимо, его «идеальная техника», причина проигрыша Риве Асе, — едко выдал Этьен, сделав вид, что не замечает поведение своей нареченной, от которого был явно не в восторге.
— Проиграть Риве Асе не обидно, — оживился Леонель, — она победила в трех больших турнирах подряд и скрестить с ней клинки — честь!

Поминая благим словом манеру Леонеля заканчивать споры дуэлями, банн Тревельян вмешался:
— Полно, полно господа… Скажите-ка, Этьен, ваша матушка уже оправилась от недомогания?
Леонель отвернулся, знать, как там поживает матушка будущего свояка, ему было безынтересно. Его взгляд остановился на сестре, которая жевала неизвестно какой по счету бублик и боролась с эльфийками за место у окна, чтобы поглазеть на местные достопримечательности. Тонкие темные косы Лилет были перевязаны розовыми лентами на макушке, и уставшая от борьбы Молли дернула ее за ленту. Завязалась шутливая потасовка.
Поскольку Лилет была очень привязана к своим подружкам, они имели привилегированное положение среди прочих слуг и за такое поведение их не пороли. Все же тише истерики госпожи, если все-таки наказывали.
Молли и Холли — не настоящие имена, их так прозвала кастелянша, чтобы лишний раз не путаться. Молли была не в меру болтлива, знала все новости, и стоило ей пойти по поручению Лилет куда-либо, поход мог затянуться на пару часов. За что Леонель ее звал "глашатаем Вольной Марки". Однажды болтливость сыграла с ней злую шутку. Зацепившись языками с одной из кухарок, стоя на краю лестницы в холле, она забылась и, соскользнув со ступеньки, полетела кувырком вниз. Пострадало только несколько передних зубов, и теперь она жутко шепелявила. Вкупе с милым лицом и лопоухостью, выглядело забавно. Холли была куда спокойней, служила единственным гласом разума в этой компании. Относительно.
Банн Тревельян впервые взял Лилет на турнир, в надежде, что тут она сможет поближе познакомиться с будущим мужем, но, к разочарованию Алана, нареченные не стремились к общению, ограничиваясь коротким обменом реплик по пустяковым темам. Взгляды, которые бросал Этьен на Лилет, говорили сами за себя — он явно был не в восторге.
Лилет, пусть и в дорогом платье со всеми кружевами, тесьмой и лентами, выглядела гротескно. Затянутая в тугой корсет, она изнывала от жары и требовала, чтобы служанки обмахивали ее веерами, что, впрочем, не мешало ей есть сладости и глупо хихикать.
В тряпичной сумке Холли гремели склянки, и, судя по ее неодобрительным взглядам, в них было что-то подозрительное. Еще больше эльфийка хмурилась, когда вспоминала гениальный план Лилет, последствия которого могли аукнуться не только на заднице. Лилет нездорово грезила большим турниром. Начитавшись книжек о женщинах воительницах, которые не уступали в боевом искусстве так обожаемым ею шевалье, она мечтала быть похожей на них. Ситуацию усугублял сир де Ларош, который обучал братьев Лилет. Славный шевалье, прошедший не одну войну, строгий и справедливый учитель, отлично разбирающийся в боевом искусстве, воодушевил Лилет присоединиться к урокам мальчишек. Глава дома не противился этому, считая, будто скоро дочери наскучит, и она станет уделять больше времени изучению Песни Света, урокам пения, истории, музыки и танцев. Зря. Год за годом ее желание не угасало, пусть братья и были несравненно лучше в этом деле.
На обширном поле перед главными вратами города расположилось множество шатров, рядом с которыми можно было увидеть знамена с гербами различных лордов, фракций и стран. Шатер Тревельянов уже стоял среди других. Несколько слуг с поклажей были отправлены заранее, и к прибытию семейства никому не пришлось неловко ждать.
Заторопившись с выходом из кареты, девушки зашуршали платьями. Холли хотела было взять корзинку со сладостями, но от них там оставались одни крошки, поэтому ее молчаливое возмущение, когда Молли долго возилась, помогая Лилет вылезти наружу, оказалось глубоко-осуждающим. Переборщившую со сладостями миледи Тревельян, вкупе с недостачей воздуха, слегка подташнивало. Что, впрочем, не мешало ей пританцовывать возле брата и выпрашивать:
— Лео, скажи, что ты отведешь нас на ярмарку, ну пожалуйста!
Леонель сверху вниз глянул на сестру и рассмеялся:
— Какая тебе ярмарка? Если ты там что-нибудь съешь, то лопнешь. И так как гусыня ходишь.
Отказ никак не смутил миледи, если не распалил.
— Не будь таким зазнайкой! Уж ты точно туда пойдешь, там ведь столько прохладных напитков, которые так и ждут, чтоб ты их испробовал! Пожалуйста!
С улыбкой он кивнул, а девушки победоносно завизжали от радости.

Ярмарка пестрела яркими цветами. Торговые лавки с палатками тянулись длинными рядами. Некоторые торговцы выкладывали свои товары на обозрение на землю. Они зазывали, хлопали в ладоши, танцевали и даже пели. Недалеко стояла трибуна, где публику развлекали клоуны, гимнасты, наездники и дрессировщики. Можно было с восхищением полюбоваться на лошадей, которые вальсировали, ходили по канату, по команде одновременно вставали на дыбы и перепрыгивали друг через друга.
Лилет направилась к трибуне. Леонель протестовал как мог, ему больше хотелось выпить здешнего холодного эля, что он и делал. Бесцеремонно расталкивая публику локтями, девушки пробрались к центру. На подмостки вышла группа бродячих цирковых актеров. Всего их было шестеро: один гном, два эльфа и три человека.
Заискрилась музыка, исполняемая эльфами на флейтах. Двое женщин стали плавно двигаться в такт, затем в центр заступил гном, и началось… Они подкидывали его как мячик, то сплетались в настоящий хитроумный клубок, то расползались как змеи. Появился огонь, словно из ниоткуда. Он плыл тонкими линиями, выводя узоры: цветы, которые сверкая, неожиданно распадались на тысячи частиц, создавая иллюзию огненного дождя. Все это проделывал парень, на котором были цветастые штаны и тюрбан на голове. Парень был ужас как хорош: мускулистое подтянутое тело, намазанное как будто маслом, потому что блестело, красивое лицо с синими глазами. Задорно улыбаясь, он смеялся и кивал женщинам, а затем молниеносными движениями вытаскивал тонкую трубочку, делал движение рукой и дул, маленькие цветочки и огненные сердечки летели к каждой из них, но, не достигнув цели, рассыпались дождиком.
Лилет впервые видела такое представление, ее сердце билось в такт флейтам, она вместе со всеми хлопала в ладоши и махала платочком. Вдруг толпа странно притихла. Девушки стали оглядываться, не понимая почему. Актеры на трибуне застыли. Через расступающуюся толпу шли храмовники, чьи доспехи позвякивали, а мечи угрожающе сверкали. Когда они поднялись на подмостки, произошло что-то неуловимое, движение, яркая вспышка света, затем один из них с мечом на изготовке подошел к тому самому парню, который проделывал фокусы с огнем. Храмовник заломил руки не сопротивляющегося парня за спину. Его коллега по ордену обратился к толпе:
— Просьба хранить спокойствие. Человек, которого мы сейчас уведем, является опасным магом-отступником.
В толпе пронесся удивленный гул, смешанный со страхом. Где-то вскрикнули, кто-то упал без чувств.
— От вас требуется лишь спокойствие и повиновение. Эта труппа закончила свое представление, они отправятся на допрос. Прошу, разойдитесь…
Лилет обдало жаром от возмущения.
— Как вы смеете обвинять его в отступничестве! Он просто показывал представление, это несправедливо!
Всеобщее внимание сместилось на дрожащую девушку. Переборов слезы, Лилет хотела выкрикнуть что-то еще, но ее схватил рукой брат и прошептал на ухо:
— Что ты творишь? Он маг, отступник, ты ничего не поделаешь, пошли. — Вслух же Лионель сказал: — Господа, простите мою сестру, она просто перенервничала.
Один их храмовников кивнул. Вся процессия спустилась с подмостков и направилась прочь. Никому больше не пришло в голову усомниться в опасности мага, который развлекал публику. Удерживаемая братом и служанками, Лилет так и стояла, смотря сквозь слезы на исчезающий из виду тюрбан.

С рассветом Лилет и эльфийки неслись к шатрам Тревельянов.
— Значит, вы все-таки это сделаете, — неуверенно начала Холли, но при этом чувствовалось осуждение.
Ответом ей послужила очередная остановка Лилет. Разогнувшись, не без помощи Молли, она закрыла глаза и волнительно проговорила:
— А ты как думаешь, если думаешь вообще?
— Выстоять в сражении, когда не можешь и пару метров пробежать без одышки, конечно, почему нет?
— Это фсе, стоб тебя с толку сбить, — проворчала Молли, которая всегда верила в свою подругу.
Вскинув бесцветные брови, Холли выдохнула, пересчитывая сколько раз ее сбивали с толку. Ни разу.
— Попробуй сама в корсете побегать, — упавшим голосом сказала Лилет.
— Тогда, повторим план, а то вдруг кто забыл, — заносчиво начала Холли на ходу. Молли со свистом выдохнула.
— Молли подливает свою гадость от запоров Леонелю в лимонад, выжидаем время. Затем, я иду с вином в шатер к тем раздолбаям оруженосцам. Когда я выйду — это знак, что они уже спят. Потом мы опять заходим туда, облачаем тебя в доспехи, ты прыгаешь на коня и едешь на ристалище. — Она выдохнула. — Если меня все же кто-то из вас спросит, я до сих пор считаю, что затея крайне дурацкая и из этого ничего не выйдет. Одумайтесь!
Озаренная мыслью, Лилет встала как вкопанная, что Холли уже ошибочно решила, будто все отменяется. Оруженосцы Лионеля, конечно, раздолбаи, но как она их будет опаивать этой чудесной смесью сонного яда и почти лучшего вина из подвалов дома, эльфийка смутно представляла.
— Мы еще не знаем, с кем у Леонеля первый бой? — осторожно спросила Лилет.
— Протифникоф оглафают незадолго до боя, я фсе пронюхала, — возбужденно заверила Молли.
Лилет примостилась на спиленном бревне недалеко от шатра Леонеля, пока подруги исполняли свою часть работы.
— Разве твое Высочество не должно сейчас петь Песнь света с мамой? — спугнул ее брат.
— Уже, маман сейчас к трибунам с остальными пошла, а я тут… чтоб тебя поддержать, — сообразила Лилет. Она вскочила и крепко пожала ему руку. — Чувствуешь силу моей поддержки?
Леонелю подумалось, что такая сила и муравья не задавит, но сказал другое, что точно могло ее задеть:
— А как же твой нареченный Этьен? Его не хочешь поддержать?
В ответ она махнула рукой и фыркнула.
К ним подкралась Молли с подносом в руках.
— Эмм… — Она закашлялась. — Тут такое дело…
Лилет похолодела — на всякий случай, — но страху не выдала.
— Фенское дело, — с нажимом произнесла Молли, глядя на Леонеля. Тот смиренно поднял руки и ушел к своему шатру. — Понимаефь, лимонад фыпила леди Трефельян, — прошептала на ухо Лилет она.
— Кто? — сначала не поняла Лилет, а осознав, закусила костяшку пальца. — Плохо. Леонель скоро начнет приготовление к бою, если уже не начал и все…
Удачно (не без участия Холли) к шатру бежал слуга, зовя Леонеля. Тот выскочил из шатра с панцирем от доспехов в руках. Лилет, подобрав подол жутко неудобного платья, подскочила к ним, а Молли с самым непричастным видом изо всех существующих, сначала спрятала поднос за спиной, а потом вовсе выбросила в сторону.
— Госпожа Тревельян, ваша матушка, похоже, отравилась, очень плохо с желудком! Скорее!
Нахмурив брови, Леонель покосился на Лилет и, кинув панцирь, направился за слугой.
— Я догоню, — заверила Лилет.
Прогулочным шагом Холли направлялась к растерянным подругам. В руках она удерживала кувшин с вином, из карманов торчали стаканы, а на ее лице играла умиротворенная улыбка.
— Наферное излифек фыпила.
Не говоря и слова, покачивая бедрами, Холли скрылась в шатре. Подруги многозначительно переглянулись, у Молли от напряжения загорелись уши, а шепелявить она стала еще активнее, комментируя все приходящие на ум догадки.
Выйдя из шатра, Холли заговорщически кивнула. В шатре трое оруженосцев в унисон сопели и похрапывали на кушетке. Долго не раздумывая, Лилет стала стягивать платье. После того, как ее облачили в сюрко, горжет и кирасу, Молли принялась за наручи. От волнения ее руки скакали по наручам, и толку было ноль. Холли шлепнула ту по рукам:
— Чего копаешься?
Протрубили в рог и девушки взволнованно выдохнули. Скоро должны объявить противника Тревельяна.
Надвинув забрало шлема на глаза Лилет, Молли ободряюще хлопнула ее по спине. Раздался глухой звон, и Холли хлопнула уже ее и вручила щит, сама взяла копье. Пока они шли к лошади, никому не было дела до таких странных оруженосцев. С третьей попытки Лилет оседлала коня, который пофыркивал от нетерпения и бил копытом по траве.
— Давай, ты уже долж… — Она оглянулась, не следит ли за ними кто. — Ты уже должен быть у ворот ристалища. Она направится следом, надеюсь, не попрут.
Молли фыркнула.
— А я разберусь с остальным.
Перехватив щит и копье, Лилет кивнула и рысцой поскакала к ристалищу.
— Да поможет мне Создатель, — прошептала Холли и мельком посмотрела на небо, проверить, не раскололось ли оно пополам и не летит ли в нее молния.

Ристалище окружала прочная деревянная ограда, вокруг находились трибуны, полные зрителей. В ожидании сюзерена около ограды уже толпились знаменосцы Тревельянов. Ища своих родных, Лилет разглядывала трибуны. Доспех казался тяжелым, и хоть она ранее в него облачалась на учебных боях, под присмотром сира де Лароша, легче он не стал. Какофония звуков слилась воедино, пока глашатай произносил титул и имя ее брата. На имени противника она закусила губу. Этьен Биго. Повезло. Понимая, что возможно совершает огромную ошибку, для себя Лилет решила — хода назад нет.

Холли выдохнула и выпрямилась на походной табуретке, когда услышала Леонеля. Сходу вбежав в шатер, он застыл от увиденного. Спящие оруженосцы, отсутствие доспехов на манекене, один именной меч остался. И огромные голубые глазищи служанки сестры.
— Холли, что происходит? — очень тихо спросил Леонель.
Ее взгляд забегал по сторонам.
— А что-то происходит, милорд? Я ничего не вижу.
Кое-что поняв, он устало прислонил руку ко лбу.
— Ты, или твои безмозглые подружки понимают, что натворили?
Холли часто-часто заморгала от пережитого шока.

Видя Этьена, Лилет пустила коня вперед рысцой. Его конь с нетерпением рыл копытом землю, вот он приближается, слева… Он приложил копье под мышку. Лилет приложила копье низко к бедру, наклонила под углом щит. Сердце глухо ухало где-то в горле, шум толпы для нее затих, конь уже перешел на галоп. Она смотрела на копье Этьена, ее кидало то в жар, то в холод. Лилет направила копье туда, куда хотела ударить, оно чуть наклонилось. Заслышав треск своего копья, она видела, как летят щепки, и посмотрела. Убедившись, что все еще на коне, она медленно развернулась. Лошадь Этьена скакала без всадника, Биго лежал на земле, уже пытаясь подняться. Его оружие валялось рядом, щит был пробит насквозь.
Она выиграла?
Раненным у Биго было только самолюбие.
Подъехав вплотную к поверженному всаднику, Лилет спешилась, и ее чуть качнуло от тяжести амуниции.
— Сам встану, — отворчался Этьен, когда она выпустила оружие и протянула руку.
Глашатай уже выкрикивал имя Леонеля Тревельяна как победителя в первом поединке, и предлагал снять шлем. Лилет медленно подняла забрало, затем сняла шлем, освободив косы. Удивленный гул голосов рухнул на нее. Наступило молчание.
— Ты? — поднявшись с колен, удивился Этьен.
Как ни в чем не бывало, она кивнула.

Между семьями Тревельян и Биго разразился скандал, и были разорваны все связи, так как Биго считали, будто дочь Алана смертельно оскорбила их сына. Отплаты, впрочем, не последовало, Этьен отказался от дуэли с Леонелем.
Лилет ждал домашний арест на полгода и ежедневная головомойка сначала от матери, потом от отца. Тем не менее, это не хуже, чем не исполнить мечту всей жизни и выйти замуж за Этьена, с чьей семьей теперь у них была вражда на много поколений вперед. Подруги же, без которых она бы не справилась, были помилованы ее стараниями. Как и в прочих подобных случаях.

Dragon of shades · 17 апреля, 2016

СТИХОТВОРЕНИЕ Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Косились прохожие хмуро
На улице шумной любой:
Что ж за компанию странную
Таскаю я всюду с собой?

Два эльфа, пиратка, отступник,
Стражница рыжая, гном,
Как же они оказались
Вместе в отряде одном?

Судьба преподносит сюрпризы,
Едва лишь знакомых людей
В два счёта она превращает
В самых лучших и близких друзей.

Друзья мне семью заменили,
Которой давно уже нет,
Лишь братец остался, но редко
От него присылают привет.

Пусть у них в голове тараканы,
Пусть они не в ладах иногда,
Но с ними становятся легче
В Киркволле мрачном года.

В боях мы сражались бессчётных,
В таверне любили болтать,
И своей разношёрстной компанией
Я их буду всегда называть.

Honesty · 17 апреля, 2016

ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Нас было семеро - тех, кто шёл в Золотой Город. Нас вёл Думат, мы искали свет для Империи, которая погрузилась во тьму, и в своей слепоте шагала в пропасть.

Мы были друзьями. Наверное, мы ими остались.

Они были лучшими, они стоили всего мира - иначе ничего бы не вышло. До сих пор даже в мыслях мне больно произносить знакомые имена. Когда имя обжигает память, я снова чувствую, как тьма забирает их, вырывая куском, и остается пустота.

Мы были героями, мы всегда побеждали - победили и теперь. Тевинтер не узнает, чего избежал наш народ. Мне бы тоже хотелось никогда не узнать, но кто-то должен смотреть в темноту, стоя на страже.

Привыкшие к смертельной опасности, мы думали, что знали на что идём. Не пугало, что нельзя было вернутся назад тем же путём. Он открывался специально для нас - только в одну сторону, уводя к перекрёстку, и всё, что оставалось позади, растворялось тенями.

В конце-концов, мы ведь шли за спасением. Бояться быть поздно. Даже тогда мы были счастливы. Мы думали - раз дороги открылись нам, это добрый знак, они приведут нас к свету.

Пока не нашли то почерневшее зеркало, на котором сходился лабиринт. Оно пело.

В тот раз мы впервые заплатили за право идти тропою тайн. Нас стало шестеро. Его вера была сильна. Он вызвался сам. Где бы он ни был, пускай ему её хватит.

Те, кто продолжал путешествие, только начали понимать, с чем имеют дело, и не хотели смотреть правде в лицо. Мы шли за светом, не за пустотой. Вместе с другом, оставшимся позади в темноте и одиночестве, ушла наша уверенность и пришёл страх. Страх, что в этот раз всё будет иначе, что благословение покинуло нас, обратившись проклятием. Мы ещё долго не заговаривали друг с другом.

Второй из нас, которого мы отдали зеркалам, старался улыбаться как обычно, когда стало ясно, что нужно пройти через само время. В нём было столько жизнерадостности. Надеюсь, пустота долго не проголодается. Вместе с ним мы потеряли надежду. Призрак неизбежного поражения, незнакомый нам до этого, следовал теперь за нами по пятам.

Тяжелее всего было со следующими двоими. Они были близки между собой и никак не хотели расставаться. Я обманул её. Я сказал - ничего страшного. Всё это не будет иметь значения, когда мы победим. Вы снова будете вместе, в новом мире, когда мы найдём свет.

Я пользовался её отчаянием, но я думаю - если я буду хотеть достаточно сильно, здесь, в Тени, может, хоть где-то это будет правдой. И я стараюсь верить.

Я убедил её позаботиться о нём, и она сделала это - отвела его в пустоту, вместе с его задумчивостью и искренностью. Его знания теперь могли помочь только этим - стать платой ради жизни остальных. Когда всё закончилось, она могла только ждать своей очереди. Мы тоже ждали, не могли не ждать, всё думали - что будет, если мы вернёмся назад вместе с ней. Тихое отчаяние вело нас вперёд, и не было больше рассудительного голоса, чтобы утешить.

Но и её очередь пришла. Почему-то замок хотел открыться только для неё, будто узнал что-то знакомое. Вместе с ней мы отдали память о тепле родного дома, о том, как мир и был нашим домом. Теперь это было уже не так. Но мы всё ещё любили свою родину, хотя и не могли больше мечтать о ней. Нам оставалось только представлять, что где-то она всё ещё есть. Всё то было для того, чтобы те, кто остались дома - оставались там и дальше. Чтобы дом хоть где-нибудь, да был. За это всё ещё стоило заплатить.

И когда нас стало трое, мы делали вид, что всё уже позади. Я и она - оба улыбались ему чаще, чем обычно, и он заметил. Ничего страшного, сказал он, Мы же всё понимаем. Это просто цена, которую я готов заплатить. Будьте готовы и вы. А потом это уже не будет иметь значения. Только бы нас хватило. Ох уж это его милосердие, он всегда всех жалел. Думал, что всё можно простить. Теперь больше некому прощать меня.

И когда нас осталось двое, мы, такие богатые и отважные в начале пути, увидели себя нищими, еле-еле несущими вперёд изорванные души. И я молил пустоту, чтобы она не забрала у меня последнее. Разве я не отдал то, что ценил больше самого себя? Но, конечно, спасение мира требовало от нас отдать наши жизни, наши смерти, и последнее, что у меня оставалось и что было мне дороже всего.

Ничего страшного, сказала она. Когда мы снова победим, это не будет иметь значения. Мы всегда будем вместе, ты, я, и наши друзья. Пока ты нас помнишь, мы всегда где-то рядом с тобой. Никак не могу вспомнить её лицо. Даже память предаёт - или это я предал память своим несовершенством. Я отдал ту, кого любил, чтобы коснуться трона Создателя. Я смог это сделать, потому что всё моё принадлежит народу. То, что от меня осталось, принесло на трон все наши надежды, знания, чаяния и мечты, всё, чего мы достигли и всё лучшее, что было в нас, то, что я смог унести из тающих призраков своих друзей. Немного покоя, чтобы то, что дремлет, спало и дальше, насколько хватит того, что у нас есть. Я был Хранителем.

Однажды и мы проснёмся. Возможно, вместе со спящим.

Я не знаю, что стало с нашими искажёнными образами, лишёнными памяти и сути, но надеюсь на их быструю смерть.

Я хочу проснуться, когда всё закончится, в новом мире. Если бы я оставался собой прежним, я бы посчитал это желание глупым. Но от меня ничего не осталось и это всё, чего я могу хотеть.

Лучшие из лучших. Они все верили мне. Я не знаю, верю ли я до сих пор.

Я повторяю эту историю, пока ещё что-то помню. Пока я их помню, они где-то есть. Повторяю, пока могу, и может быть, однажды кто-то услышит её сквозь темноту. Они должны знать.

Кто-то должен меня сменить, когда я забуду, кто я такой. Кто-то должен прийти, и я могу только надеться, что у него хватит сил заплатить ту же цену. Что те, кто придёт после, будут стоить стоить достаточно дорого. Кто-то должен прийти, чем раньше, тем лучше. В конце-концов, это всё, что мы можем им дать - немного времени. И пока здесь сменяются стражи, нужно искать способ унять спящую боль. У кого-то должно получиться. Если всё, что мы сделали раньше, было не зря, они найдут свет. И поэтому я повторяю это раз за разом в темноте, чтобы кто-то услышал и пришёл. Я должен звать. Я не знаю, слышат ли те, кто мне нужен. Лучшие из лучших. Подойдут только самые ценные, самые дорогие, самые любимые, те, в кого верят. Времени так мало.

Проклятые эльфы, проклятые зеркала, только смерть и расплата на этом пути.

Мистер Войд · 17 апреля, 2016

ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Насыщенный ароматами сена воздух резало острие колуна. Падающие поленья ударялись друг о друга с сухим звуком. Далекое жужжание заглушилось надрывным пением петуха. Летнее утро набирало силы, чтобы к обеду вжарить, как ошалевший маг огнем по головам ни в чем не повинных граждан. Дурные липкие образы мельтешили, то погружая в тошнотворный дурман, то ослабевая, давая реальности вступить в свои права. А реальность — штука скверная, любящая пронзить разум неженки своим неприглядным видом и требованием встать, идти, делать.

— Вставай, говорю!

Знакомый звук тонкого, отчасти раздражающего голоса разразился громом в больном от похмелья сознании.

С видом догорающей Андрасте Риен разлепил пальцами глаз. Из другой руки что-то полилось, пока он не понял, что все это время удерживал ополовиненную бутылку с вином. Он сел. Очень зря: углы конюшни качнулись, и на тело навалилась сила притяжения.

— Где мои штаны.

— Там же, где и остальное: в великом «ты все проиграл». Недалеко, кстати от великой задницы, если мои подозрения жутчайшим образом воплотятся в реаль…

Взмахом руки он попробовал нашарить тощий, мелкий, надоедливый как комар после полуночи в плотно запертой комнате, источник звука.

— Неизвестно где побывала эта клешня, так что, убери ее отсюда.

Пошевелив пальцами ног, он обнаружил досадное отсутствие демонически дорогих сапог. И осознание.

— Да?.. — затянула Хельга.

— Ничего.

Быть кем-то вроде не последнего человека (и эльфа, раз на то пошло) в агентуре Инквизиции этим двоим давалось, как молитва в окружении демонов Желания. До последних им оставался всего один гном, который в этот конкретный момент заблудился на Глубинных тропах, которые тропами не были, а подвалом в Орз… да кому вообще есть дело. Все, что нужно знать о Риене и Хельге, в миру выражается словами: «два идиота — почти человек». Полуэльф.

Спрашивать, что вчера было — в высшей степени бесполезно, Хельга сама выжидала подходящего пика боли для интереснейшего водопада слов.

— Ты решил отметить удачное пересечение границы маленьким стаканчиком. — Она показала пальцами, насколько маленьким. В реальной системе измерений это даже на сто грамм не тянуло. — Вот настолько маленьким…

Риен вздохнул. Перенести это послание через границу действительно оказалось сложно: с какого-то перепугу за ними гонялся целый отряд наемных убийц. Не отметить факт существования после той передряги, казалось отвратительным преступлением против самой сути жизни.

— …тебе показалось мало…

Ну да. Риен всегда брал от жизни все. Все лучшее: одежду, питье, женщин, связи. Пока отец не сказал, что его образ жизни откровенно вредит репутации их семьи. Дело-то нехитрое, многие не первостепенные наследники заканчивали изгнанием, пока либо не возвращались в лучах ослепительной славы спасителя чего-то там, либо гибли в неподходящих для упокоения местах. От воспоминания о теле его лучшего друга и где оно находилось, Риена начало подташнивать.

— И ты играл. В карты, ромб, королевы, монетки…

— Монетки?

— Когда о стену кидаешь мон…

Смутно припоминалось. Что еще ироничней, он вспомнил, что делала вчера Хельга. Смеялась, пока он последнее проигрывал, вот что она делала.

— …с мужиком, который топором рыбу ловил. Странный такой.

Даже пугающий. Кожа его лица напоминала расплавленную дешевую свечку, а из выпученного глаза текла слизь. Пока он его не вынул и не протер о рукав грязной рубахи. Кажется, Риен выиграл его рыбу, насколько он мог полагаться на барахлящую память.

— А еще там был таинственный мужик, которому ты, собственно, и проиграл все. Включая первенца. Он сказал, что явится за ним через три года. — Хельга вожделенно выдохнула. — Ах, монах-отступник, отринувший лживые идеалы церкви…

Подметавший конюшню дедок остановился и недобро покосился на эльфийку.

— Кстати, где он?

— Вчера ушел, — выплюнул дедок и снова зашуршал метлой.

— В твоих сапогах ушел, покачивая своей…

В голову ударила кровь. Риен выпрямился струной новехонькой лютни и припал к бутылке, как младенец к материнской груди, притом до того жадно, что не успел осознать насколько плохая идея с перепою глотать вино залпом. Хельга открыла было рот, но он вскинул палец, чтоб она заткнулась. Результат не заставил себя ждать, к горлу подкатила волна лютейшей на его веку тошноты.

Хельга едва успела отскочить, а дедок сплюнул и пророкотал:

— Сами вытирать будете.

— Именно об этом я и хотела сказать, — развела руками она и вышла на улицу под утреннее солнце.

Ее окутал терпкий аромат полевых цветов, провинциальной свежести и влажного ветра после вчерашней грозы.

— Как ты мог? — продолжила Хельга, когда Риен принялся плескаться в ведре. Бутылка стояла рядом.

— На мгновение, это не я на столе выплясывал.

Она скрестила руки и демонстративно — по правде, она все демонстративно делала, как переигрывающий актер в захолустном театре, где за декорацию и простыня сойдет — закатила глаза.

— Ага, но об этом ничего не говорится в правилах, так что, решать как себя вести в мертвецком состоянии, мое сугубо личное дело.

Отстранившись от ведра, Риен понюхал содержимое бутылки.

— Надеюсь, о потерянных письмах там тоже ничего нет, — уныло проговорил он и все-таки допил. Как-то нелогично оставлять бутылку не пустой. Грустно все это. Закончить карьеру шпиона из-за шальной попойки.

— Может, это все ты, — сощурился он, нашаривая арбалет, потом вздохнул. Арбалета тоже нет, как и штанов, денег, сапог, письма из-за которого он чуть не умер и Создатель знает, что еще скрывалось в его карманах. Если тот подозрительный монах и есть Создатель. Схватив бутылку, он нацелился на фыркнувшую Хельгу. — Ты — двойной агент!

— Да, ори тут на всю округу.

Вокруг кипела обыденная сельская жизнь, на которую эти двое вообще никак не влияли.

— Чья бы мычала, — отступил Риен, глядя на проходящую мимо корову. От нее чудовищно несло парным молоком.

— Не-а, — качнула головой Хельга, — любой тебе подтвердит, что все ты сделал сам!

— Ага, — подтвердил разгребающий сено мужик.

— Обязательно всем это слушать?

— У них как бы тут обычная жизнь протекает в их месте, а не на твоей конспиративной хате, в которой побывала каждая шлюха великого Вал-Руайо.

— Угу, — подтвердил мужик.

— Да с тобой вообще никто не разговаривает, — взмахнул руками Риен. — Нет! — Он вскинул палец. Мужик пожал плечами и вернулся к работе. — Эмм, извини… — он обратился к оскорбленному человеку с вилами. Вот за такую опрометчивость Хельга и величала Риена тупым идиотом. Не оригинально, зато чистейшая правда. — Тут кто-то сегодня будет ехать в сторону Скайхолда?

— Угу.

— Благодарен.

— Ага, поедем туда и всем расскажем какой ты тупой.

Риен ничего не ответил.

— Да будто никто не напивался и не свершал глупейшей ошибки в своей жизни, — вещала Хельга, пока дожидались нужного человека. Перечисляя все ошибки, она крепко задумалась. — Пару десятков раз. Ну подумаешь, привязали осла к стражнику и бросили их в реку поплавать. Весело!

Во что могло выливаться это «весело», Хельга мнила себя главнейшим знатоком. Когда пересчитывала шрамы от побоев по всему телу. Отдельная гордость — на шее от галстука покойничка и лезвия.

— Вчера тоже весело было. — Она задорно толкнула перебиравшую фасоль дочь кузнеца под ребра. Та вздрогнула, не от неожиданности, а потому что уже знала все подробности «веселых» случаев из жизни гостьи их скромного постоялого двора на перекрестке. — Это было потрясно, — пропела Хельга.

Девочка отодвинулась и с трудом моргнула.

— Да это даже не запрещено правилами, — болтая ногами, говорила Хельга под скрип телеги. — Просто легкий отход от субординации.

Возница с трудом моргнул.

— Может, хватит об этом всем рассказывать?! — ожил Риен. Ему было уже не так плохо. Относительно. Но что в мире не относительное?

— Создатель милостивый, был бы ты такой решительный ночью. — Она наклонилась к вознице и зашептала: — Я ничего не говорю, но он рыдал как девочка. «Со мной ведь такого раньше никогда не случалось», — пискляво заговорила она, имитируя рыдания.

Телега резко — насколько резко вообще может телега — остановилась.

— Я передумал, — безапелляционно заявил возница.

— Передумал ехать в Скайхолд, — проговорил Риен, глядя на дремучие поросли леса в вечернем свете.

— Да.

— На полпути?

— Мать вашу, выметайтесь уже!

Действительно передумал. Телега скоро удалялась по извилистой дороге, пока не скрылась из виду.

— Это ты виноват. Никогда не терял важных посланий и вот, заныл.

Безуспешно повторяя себе, какой он хороший (относительно) и спокойный (тоже относительно) человек, Риен не стал лихорадочно искать корягу, чтобы выбить весь дух из Хельги. Почесав в густой короткой шевелюре, в жизни не знавшей гребня, эльфийка пожала плечами, когда Риен взял случайное направление. Потом вспомнила, что где-то здесь есть пост старика Гарольда. Собственно, на это гениальное измышление ее натолкнул дорожный знак у тропинки.

Уморившись идти пешком, Хельга упала и закричала.

— Что? — озверев, обернулся Риен.

Она безмолвно указала на лодыжку и захныкала. Пришлось ее нести, а то еще своим китовым воем могла волков приманить. Случалось пару раз.

Хельга казалась тяжелой, не особо активный своей сущности, Риен скоро запыхался тащить ее на себе.

— …и вообще, мне напророчили удачу на прошлой неделе, — сокрушался он. — Вот она какова, оказывается.

— Ага, пацан переодетый в бабу и носящий имя Госпожа Жантуатетта, — саркастически вставила Хельга.

— Признайся, у него есть стиль.

— Ага, если ты старый извращенец-угнетатель из Тевинтера, то конечно.

Риен остановился, чтобы отдышаться. Не осознав это, Хельга пришпорила его и закричала:

— Давай, лошадка!

— С твоей ногой все в порядке, — утвердительно сказал он и отпустил ее.

Эльфийка повисла на его шее.

— Мне лень пешком ходить.

— Четвертый раз!

— Кто тебе виноват, что ты такой тупица.

— Отцепись.

Пост старика Гарольда не пользовался особенной популярностью, то ли из-за местонахождения «приблизительно в лесу», то ли из-за того, что о нем знали только агенты Инквизиции. Зачем заводить такой пост с одним стариком около Скайхолда, вопрос чисто риторический. Раз он есть, значит, кому-то надо.

То была запущенная хижина, внутри которой царила пыль и запустение. Не из-за одержимости хозяина Ленью, наоборот, Гарольд клялся каждому встречному-поперечному, будто самолично развешивал паутину и выкладывал каждую пылинку, столь скрупулезно, как какой-нибудь тевинтереский угнетатель, согласовывающий детали сделки с дем… простите, Духом Выбора.

Гарольд встретил их по-дружески, пожав руки и на этом все. Для него рукопожатие — высшая степень выражения благосклонности. Не желая оставаться с этими двумя свыше отведенного, пока они опять чего-нибудь не учудят, Гарольд — лысеющий старик с печальным взглядом завязавшего убийцы — перешел непосредственно к делу:

— Послание у вас?

Хельге понадобилось всего мгновение на выдумку легенды, чему обучают в первую очередь. Другое дело степень усвоения.

— Мы его потеряли. Как и лошадей и вообще все, ага.

— Вы… — Старику понадобилось чуть больше времени на формирование адекватной реакции. — Вы что?!

— Это были… — виновато начал Риен, но его перебила Хельга, яростно жестикулируя:

— Лесные пираты! Нас ограбили лесные пираты.

— Кто? — выдавил Гарольд на грани с сердечным приступом.

— Как обычные пираты, только в лесу, — глядя в сторону, сказала Хельга.

Что до Риена, он просто остолбенел, как человек с напрочь убитым инстинктом самосохранения.

— Это разбойники, тупица, — исступленно прорычал Гарольд.

— Не-а, у них были треуголки и попугай. — Скрючив пальцы, она принялась имитировать голос попугая: — Соверррены!

Гарольд тяжело опустился на скрипящий стул.

— Вы идиоты, — бесцветно проговорил старик. — Что в словах «лично в руки» вам не понятно, кретины?

— Может, мастер шпионов там и была, — оживился Риен. — Ну а что, избавить людей от полконтинента ответственности, как это делают нормальные начальники?

— Это правда? — Гарольд пронзительно посмотрел на Хельгу. Она просто не могла выдерживать печаль стариков. Им и так недолго осталось, зачем омрачать и без того жалкие дни?

— Он все проиграл.

Гарольд соорудил подобие ухмылки.

— Скажи, а лесные пираты его били?

— О да.

С несвойственной старику скоростью и мощью, Гарольд технично врезал Риену.

— Почему ты ее тогда не бьешь, она тоже в этом участвовала! — держась за напухающую скулу, сказал он.

— Дискриминация! — пропела Хельга. — Фу, шовинист старый.

— Разгребать — как всегда, Создатель милостивый — будете сами. Я вам дам всего одного коня и попробуйте его посеять.

При слове «посеять» в непомерно буйном воображении Хельги нарисовалось дерево из лошадей. Выглядело уродливо. Точно как заплывшее лицо Риена.

Суровость сестры Соловей проглядывалась даже в полумраке лампы. Потупив взгляд, Риен не знал, стоит ли ему ступать на мягкий ковер босыми грязными ногами, или все же не надо. Морально он уже был готов пуститься по миру бродягой и питаться только тем, что поймает (с его навыками — ничем). Отвесив неловкий поклон, Хельга достала из-за пазухи скрепленное печатью письмо. Сестра Соловей одобрительно кивнула и, развернув послание, хмыкнула:

— Зевран, все такой же шутник.

Риен за свою жизнь — не обремененную благоразумным опытом — иногда слышал, каково это, ничего не понимать, хоть будучи трезвым и в сознании. Открыв рот в безмолвном крике, потоке матерщины и проклятий, навеки там застрявших комом лютой ненависти ко всему белому свету (в частности, к одной лживой эльфийке), он мог только пискнуть, когда Лелиана разорвала на кусочки письмо, из-за которого он полгода терпел лишения, Хельгу и получил в лицо от, казалось бы, милого старика.

— Как и приказывали: все думали, что мы его потеряли, — отрапортировала Хельга.

— Хорошо…

Свежий горный воздух, напоенный отчаянием, душил грудь Риена, пока он пустым взглядом исследовал глубины двора со ступеней.

— Отлично, нас повысили! — со всей дури (чисто дружески) врезала его по плечу Хельга.

Дело в том, что он выбежал, так и не дослушав, что скажет его непосредственная начальница.

— Да, и мы теперь напарники. Значит — друзья до погребального костра!

Риен сполз по поручню и снова взвыл.

— Да ладно тебе, друзья — твое лучшее богатство. Это будет потрясно!

17 апреля, 2016

ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Чем дальше они продвигались на север, тем тяжелее становилось идти – каждый следующий день был жарче предыдущего. Несвойственная для здешних мест засуха, считавшаяся одним из чудес Андрасте, карой, посланной нечестивым имперцам Создателем, била и по смешанной армии южан и освобождённых рабов. И всё же сейчас удача была на их стороне – войско разбило лагерь в пусть и относительно небольшой, но благословлённой прохладой роще. Стоит ли говорить, как скоро сморило тех, кто не стоял в дозоре, с последними лучами солнца?

Шартану удалось подремать от силы два часа, когда смутное беспокойство заставило его открыть глаза. Оно назойливым насекомым продолжало трепетать в груди, не позволяя усталости снова взять верх. Эльф присел, медленно и тихо, опасаясь потревожить мирно посапывающих рядом собратьев из личной охраны жены вождя аламарри. В маленькой палатке было душно, и смешанная с густым запахом тел темнота липла к коже. Шартан стёр со лба жирный пол и юркнул за полог палатки.

Ночь мгновенно обдала мужчину свежестью. Воздух, показавшийся холодным, необыкновенно бодрил, Шартан вдыхал его полной грудью, действительно наслаждаясь этим впервые за долгое время. В лагере стояло безмолвие, нарушаемое лишь потрескиванием небольшого костерка, возле которого эльф без особого удивления обнаружил задумчивую Андрасте. Услышав движение со стороны палатки, стоявший рядом с аламарри страж повернул голову на звук. Глаза, почти кошачьи, блеснули в темноте зеркальными осколками, и Шартан кивнул, войдя в круг света от костра. Эльф ответил на жест, и уступил своё место подле Пророчицы командиру. Воин отметил, что тощее лицо ушедшего на отдых украшали свежие шрамы и тени усталости, и, к сожалению, сейчас это не было редкостью. Но бывшие рабы окрепли с тех пор, как присоединились к восстанию «варваров», и это было лучшей из наград.

Андрасте невидяще смотрела прямо перед собой, но он знал, что вскоре женщина заговорит с ним – Шартан за короткое время их дружбы научился распознавать, когда нужно помочь аламарри нести её тяжкое бремя.

- Скажи, Шартан, - начала она, не поворачивая головы. – Дозволено ли тому, кто ведёт других, сомневаться в себе?

Андрасте сильно осунулась после долгого перехода, но человеческая женщина, облачённая в тяжёлые светлые одежды, всё равно выглядела внушительнее своего защитника, будучи выше его на полголовы и чуть шире в плечах. Пророчица сохраняла осанку, казалась спокойной и непоколебимой, как обычно, но горечь в дрогнувшем голосе выдавала её с головой. Мужчина был рад, что хотя бы ему аламарри доверяет свои переживания. И делал то, что было нужно больше всего сейчас – молчал, позволяя ей высказаться.

- Создатель даровал мне видения с детства, и я не желала для себя большего, чем понимать его послания и быть проводницей слова Его к его детям. Моя мать говорила, что когда носила меня под сердцем, она видела сны о моём великом будущем, и теперь, когда мой народ объединился против Империи, я поняла, что моя судьба – исполнить волю Создателя и помочь свергнуть нечестивых магистров, - она замялась, оглаживая толстую медовую косу, рыжеватую от света огня. Высоко в деревьях послышался треск, и Шартан быстро вскинул лук с уже наложенной на тетиву стрелой. Филин недоумённо ухнул, и эльф вздохнул, опуская оружие, а Пророчица будто и не заметила произошедшего, продолжив, наконец: – У аламарри много богов, как и у твоего народа, и те, кто живёт в Морозных горах, верят, что они ходят среди нас, как могучие духи, и что опытные авгуры – чародеи этих племён - могут позволить им соединиться с собой, чтобы те могли выражать волю смертным, а авгуры – учиться их мудрости.

- Боишься, что твой Создатель – какой-то дух? – проницательно спросил женщину её защитник, стирая едкие слёзы от дыма костра с острых скул и стараясь проморгаться. Андрасте поджала губы.

- Маферат уважает мои видения и умение вдохновлять людей, но он считает меня лишь сильным авгуром, - аламарри провела рукой по отделанной мехом ткани, чтобы оправить широкий рукав. Она понуро опустила голову. - Что, если он прав? Что, если все чудеса имеют ту же природу, что и колдовство магистров?

- Разве это так уж важно? – мгновенно нахмурился Шартан.

Тени от костра плясали, скрывая рассыпанные между молодыми деревцами палатки и создавая переменчивые узоры на одежде и броне, но когда Андрасте повернулась к собеседнику, ему показалось, что её лицо излучает собственный свет, в особенности печальные добрые глаза цвета неба после грозы.

- Мне страшно ошибиться. Все эти люди верят мне. Я не хочу, чтобы вдруг оказалось, что они променяли одних магов-тиранов на другого.

Эльф хмыкнул, оскалившись, и промедлил, качая головой, прежде, чем прошло минутное негодование.

- Ты действительно не понимаешь, Андрасте? – он сделал шаг вперёд и приподнял руку, по-видимому, собираясь взять Пророчицу за локоть, но осёкся. - Правда всё это или нет, но ты не такая, как магистры. Люди идут не только за твоими чудесами и видениями, мы идём за тобой, потому что ты вселяешь в нас веру в себя и даёшь надежду на то, что мы сможем скинуть цепи рабства и положить конец Тевинтеру, - Шартан наклонил голову, проникновенно продолжая: - И будь ты хоть трижды магом, главное – твои мотивы и деяния. Не сомневайся в себе, потому что, что бы ни случилось, я уверен – ты на правильном пути.

Губ Андрасте коснулась грустная улыбка, черты разгладились – если напряжение не ушло, то хотя бы уменьшилось.

- Спасибо тебе, что ты рядом в час, когда моя вера подверглась испытанию, - она мягко опустила ладонь на плечо мужчины. - Я рада, что у меня появился такой друг, как ты.

Защитник накрыл пальцы пророчицы своими, ободряюще сжав их.

- Ты же знаешь – я всегда рядом.

И они встали бок о бок, и простояли так ещё долго в полном безмолвии, которое, впрочем, не причиняло неудобства ни одному. Андрасте всё всматривалась в пламя, точно надеялась увидеть там картины будущего. Шартан, не теряя бдительности, позволял себе изредка любоваться небом, необычайно звёздным сегодня, гадая, что принесёт им завтрашний день.

1 мая, 2016

РИСУНОК Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

ded_s_yrukom · 1 мая, 2016

СТИХОТВОРЕНИЕ Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Как много было сказано и спето

О чувстве, что не ведает границ,

О том, как двое ночью ждут рассвета,

Росы прохладной, щебетания птиц.

О том, как он пред ней падает ниц,

И ждет ее заветного ответа...

Что до любви, лихое нынче время:

Проклятый мор, предательство, война.

Но вспыхнет пламя страсти между теми,

Кому она и вовсе не нужна.

Но верная любовь - она одна,

И если уже породила семя...

Только сердцу мы не можем приказать,

И судьбы нам не дано переписать.

Серый страж волшебным чувством опьянен,

В девчонку-барда он безудержно влюблен.

Еще непросто чувству дать название,

Хотя оно способно поглотить.

Во тьме ночной ты чувствуешь дыхание

Того, кого так хочешь защитить.

Готов любую цену заплатить

За взгляда милой легкое касание...

Сольются голоса в единый такт

Взаимного, священного признания.

Любовь сведет пути в единый тракт

На узких перекрестках мироздания,

Оставив для влюбленных понимание,

Что друг без друга не прожить никак.

И две души сольются воедино,

Помолвлены суровою годиной.

И воспарило сердце Лелианы,

К любимому сквозь бури и туманы.

И много будет странствий и скитаний

Сквозь дым войны, сражения и смерть,

Для чувств двоих суровых испытаний,

Ну а для сердца непомерных жертв.

Но выдержит ли внутренняя твердь

Столь длительных разлук и расстояний...

Сквозь мрак Глубинных троп и Башню магов,

От храма в Лотеринге через Мор

Несли свою любовь, подобно стягу,

Всем порожденьям тьмы наперекор.

Сквозь жизни столь извилистый узор

Прошла любовью созданная сага.

И струны лютни сохранят в веках

Сказанья о тех славных временах.

О двух сердцах, что бились в унисон.

Про светлый мир, что ими сотворен.

1 мая, 2016

ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Когда говорится о подвале, обычно представляется сырое, мрачное место, источник кошмаров и мыслей об убийцах, не заботящихся о рабочем месте. Иногда о складе солонины или старых вещей. Этот подвал был на удивление сухим и теплым за счет шумящей печки, и, признаться, довольно-таки уютным. Если не учитывать набор металлических инструментов разной степени мучительной ужасности, точно не применяющихся в любой из известных Риену областей. Но его кругозор сам по себе не отличался широтой, зато фантазии по части пыток хватило бы на полчище палачей.

Испытывая спектр не самых приятных ощущений, будто его вывернули наизнанку, заморозили и бросили в тлеющее кострище, эпицентром которых было пропускающее удары сердце, он пытался сохранить ясное сознание. Насколько успешно история умалчивает.

А ведь день, в общем-то, неплохо начался.

Время после повышения уныло тянулось вереницей осужденных на смертную казнь, а ожидаемых благ все никак не случалось. Как и жизни вообще. Скучающие по обуви пятки грубели от постоянных встреч с немилосердными поверхностями, а сердце Риена очернялось печалью по утерянному. Даром, что все смотрели на него как на блаженного, но истинно — не станет он изменять единственной шикарной вещи из прошлого. Да, оно неумолимо отдалялось с годами, рассыпаясь в пыль смутных воспоминаний, из которой произрастала тоска по не случившемуся.

Как и раньше, они доставляли послания. Точно инквизиторские вороны за еду и ночлег.

— Дай угадаю, ты о повышении наврала, — осторожно вышагивая по нагретой солнцем брусчатке одной из улиц Вал-Руайо, безжизненно проговорил Риен.

Жующая какую-то дрянь из ярмарочной палатки, Хельга медлительно облизнула пальцы. Ситуация представлялась не такой мрачной, как считал новообретенный друг, дело ведь в желании человека мниться исключительным: птица не станет низко кланяться и лебезить. Так, важные клиенты чувствовали свою особенность в глазах возрожденной развивающейся организации и относились куда благосклонней, чем диктовалось негласными правилами. Не такую бесполезную работу они делали, в самом-то деле.

— Технически, нас повысили до агентов с полным жалованием, — беззаботно ответила она.

Ах, ошибка, инквизиторские вороны на полную ставку.

Риен поник. Слова Хельги как сделка с демоном: не учел детали — улетел в сказочное путешествие губительных последствий. Какое-никакое чутье, кроме печали, таило в себе еще что-то, после этой мысли заколовшее сознание.

Так бы Риену и вариться в мучительно проистекавшей подозрительности, но выйдя на площадь, он увидел низкого человека, удерживавшего большой сверток. Сам по себе он интереса не представлял, хоть выделялся среди прилизанной орлейской публики: явно не знакомый с бритвой и ножницами, от того заросший, но в чистом костюме и манерой держаться, выдававшей годы общения в высших кругах. А вот его сапоги…

Риен утащил Хельгу за угол и прикрыл ладонью липкий от карамели рот. Кто вообще станет есть рыбу в карамели?

— Тише, — зашипел он не собиравшейся возражать Хельге.

Ей это чем-то напомнило одну из любимых сцен из отмененной из-за явного продвижения морального упадка постановки. Кажется, в этой сцене задушили одну из жен злодея.

Воровато выглянув, Риен встретился с глубоко посаженными синими глазами вора сапог. Он нахмурил кустистые брови и осудительно качнул головой. Мыча, Хельга вежливо помахала.

— Теперь я знаю, почему тебя не взяли травку интенданту собирать, — заговорила Хельга, пока Риен обтирал руку о стену. — С твоей скрытностью даже трава разбежится. — И тут она задала самый дикий в ее случае вопрос: — Зачем?

Ведомый страстью взять и забрать, Риен не объяснил зачем. Детской частью немыслимо сложной сути, он вообразил себя преследующим добычу волком и грациозно засеменил по склону улицы вслед за тем человеком. Насвистывая веселую мелодию, тот очевидно направлялся домой.

— Потрясно, уже совсем с ума скатился, — восторженно выдохнула Хельга, у которой сработал рефлекс предвкушения интересных событий.

Подражая движениям Риена (совершенно точно не подозрительным среди белого дня), она последовала за ним до рядов домов на окраине, где город уступал зеленым просторам.

— И что… — начала было Хельга, но обнаружила Риена взбирающимся на крышу прилегающего дома к жилищу условного «вора сапог».

Вышедшая оттуда служанка заставила Хельгу сделать вид, будто она абсолютно ни в коем случае не смотрит на крышу. Ведь оно как бывает: стоит кому-то с любопытством уставиться на что-либо, как сразу находится еще десяток людей с точно таким же желанием. Приветственно кивнув улыбающейся остроухой, Хельга проводила ее взглядом и только тогда присоединилась к сумасшедшему.

Вид с крыши захватывал дух: поляны вдалеке сливались с бледно-голубым небом, где кружили стаи птиц.

— О, это было в том преставлении: два шпиона взбираются на башню замка, чтоб убить злодея, но на самом деле это ловушка и их пытают до смерти.

Риена услышанное не порадовало. Он-то думал, что Хельга потерялась. Мечтал. Неважно.

— А зачем? Он истязал твою маменьку, а потом она сама тебя мучила полжизни, пока ты ее зверски не расчленил?

— У него мои сапоги, — наконец ответил Риен.

— Да с чего ты взял, может просто похожие, — неожиданно здраво заметила она.

Будучи в состоянии черством к доводам разума, он отмахнулся:

— Именно таких ни у кого нет, понятно? Помимо прочих неоспоримых достоинств, эти сапоги вытерпели полгода отборной грязи Тедаса.

Хельга выразительно фыркнула.

— Женись на них. Так и представляю: ты в ночи глухой нежно поглаживаешь их и стонешь как девка на сеновале. Потрясно, наверное, — растерянно закончила она, действительно не определившись с отношением к подобной картине.

— Там есть тайник.

Пораженная откровением, она выпучила глаза.

— Не надо играть удивление. Послание Лелиане там было.

— Действительно, — хихикнула она несвойственными интонациями великой растерянности.

Отвлекшись от тщательного изучения периметра, Риен пронзил Хельгу безумным взглядом, отражающим плавный переход от неистовства предвкушения, до утреннего подозрения.

— Хельга?.. — выжидающе протянул он, когда она нервно загрызла ногти.

— Гм, короче, я подделала письмо. А печать использовала вот эту. — Она вытащила из-за пазухи цепочку, на которой висела старая печатка, украденная еще ее прадедом у тевинтерского угнетателя, и затараторила: — С ними просто солидней выглядит, да и вообще она все равно искрошилась там слегка, а в темноте ничего видно не было.

— Что ты там написала? — вкрадчиво спросил он, стараясь хранить спокойствие. Настоящий агент, если любит свою работу, думает о долгосрочной перспективе, а не поддается желанию столкнуть Хельгу с крыши. Преследования вора сапог, правда, долгосрочная перспектива не касается.

— Стишок о любви ферелденцев к мабари с неприкрытым эротизмом между строк. Шифровку простую использовала.

Ладонь Риена разрезала пространство, где по идее должна находиться Хельга, но та предусмотрительно ускользнула. Он выдохнул злобу как истинно спокойная, главное, уравновешенная личность (все еще относительно) и нечеловеческим усилием принял мир во всем его несовершенстве.

— Ну да, а что такого? Ты их сам проиграл, вместе с тайником, — повиснув на парапете перед распахнутым окном, ответила она.

Он вскинул палец и снова вздохнул.

— Действительно.

Хельга предпочла умолчать о причине своего поступка. Она могла не подделывать письмо и рисковать, а уютно пересидеть где-нибудь все это баловство с инквизицией. В свете нытья Риена, будто у него даже письма доставлять не получается, ей… показалось, что так будет лучше?

Внутри дом вора сапог не выглядел подозрительным, потому что ему совершенно незачем так было выглядеть. В свертке на кровати лежало выстиранное белье.

— Как-то странно, служанка есть, а портки сам носит.

— Что? — послышалось с крыши.

— Чисто.

Хотя, для кого лучше, не совсем ясно.

Вламываться в дома без прямых на то указаний, когда хозяин точно не спит, не считала хоть сколь разумным даже Хельга. Слегка.

— А это не преступление? — занеся ногу за порог спальни, спросила Хельга.

— Только если мы что-нибудь украдем. А кража украденного таковой не считается.

— Потрясное маневрирование. Так по-злодейски.

Поиск казался безнадежным, пока они не нашарили традиционную в Орлее потайную дверь за книжным шкафом. Закатные лучи из маленького окна очертили волосатый силуэт в подштанниках. На металлическом столе растянулась мертвая псина с распоротым брюхом, откуда кровь стекала по желобам в подставленное ведро. По правую руку возвышался столик с набором блестящих инструментов. Вор сапог обернулся, удерживая изогнутый нож.

Повисла странная тишина, в точности повторившая седую древность молчания магистров у распахнутых врат Золотого Города, после слов Создателя, что те крупно попали на скверну. Риен в ужасе поморщился. Расчленять мабари в Его сапогах — это уже никуда не лезет. Сменив непроницательность сурового лица на улыбку, хозяин вопросительно посмотрел на визитеров.

— Нас тут много, так что, если ты попробуешь нам чего-нибудь отрезать, твою свежевскрытую черепушку дефлорирует толпа агентов, — завела механизм переговорной словесности Хельга.

— Нехорошо получится, — спокойно ответил он.

— А то как же.

Хельга толкнула Риена вбок.

— Ты ведь не хочешь, чтоб о твоем увлечении узнала публика, верно? — вкрадчиво поинтересовался Риен.

— Какова стоимость вопроса?

Ей понравилось направление разговора.

— Сапоги отдай.

Поникла уже Хельга.

— И всего?

— Да, — закивало Хельгино разочарование.

Стены комнаты закрывали выдержки из зоологических трактатов о мабари, настолько проиллюстрированные, что Хельга отвлеклась.

Хозяин нашарил дротик на столике и метнул его в Риена. Под кожу шеи стремительно забрался лед, мир качнулся, напоследок улетая в безмолвный шум крови в ушах. Вроде бы, неплохо приземлился.

Хельга молча подняла руки. Передача сообщений драк не подразумевала, за них Риен должен был отвечать.

Итак, Риен оказался в подвале, собирая остатки расколотого шоком разума и мужественности взять онемевшими пальцами изогнутую пилку. Мысль распилить вора сапог на мелкие кусочки в данный момент казалась вершиной гениальности. Доподлинно неизвестно что он собирался вызволять. Разрываясь между нерадивой коллегой, спасшей его жизнь от неистовства Лелианы и такими дорогими сапогами, имеющими не только сентиментальное значение, он попробовал открыть дверь. Получилось.

Гнетущая тишина тьмой завешенных окон окутала дом. Выйдя в коридор, Риен свершил техничный перекат и врезался в будто специально для этого существовавшую вазу.

Не сопротивляющейся Хельге связали руки за спиной и усадили на принесенный пуфик. Довольно удобный.

— Повиновение в твоей крови, а? — поинтересовался хозяин дома, приступая к прерванному занятию.

— Зачем? — не обидевшись, начала она. — Поверь, я это спрашиваю в третий раз за день, и от этого вопроса испытываю определенный дискомфорт.

— Я хочу узнать их суть, — ровным тоном объяснил хозяин, — а что наглядней ее покажет, если не внутренности? Не ощущение пребывания под их кожей?

— Ясненько, — пискнула Хельга, надеясь, что суть эльфов его не интересует.

Вонзив руку под отслоившуюся шкуру, он мечтательно улыбнулся.

— В понимании и есть любовь.

— Если что, если вдруг, в сути эльфов ничего интересного нет. Зуб даю. Образно.

— Говорят, будто мабари умные для молчания при способности к речи. Удивительно!

— Это поговорка такая.

— Но мозг ведь большой.

Хельга посмотрела на ряд заспиртованных мозгов в банках на полке.

— Я спрашивал себя годами: что же может скрываться внутри столь прекрасных существ?

— Потроха?

Почти безупречно сняв шкуру с пса, он тут же накинул ее на себя. Кровь стекала по его дряблому телу на мраморный пол. Пристыженная своим же присутствием, точно нарушающим какую-то особенную магию единения человека и животного, Хельга только сейчас занервничала.

— О, это следствие мрачного прошлого, навеки разъевшего твою хрупкую, чувствительную душу и оставившего от былого милого юноши одно желание убивать?

— Нет.

Бережно вытаскиваемые из туши потроха неживописно ложились на серебряное блюдо.

— Что? — огорчилась Хельга. — Да ты больной, потому что больной? Так не интересно.

— Не все вещи должны иметь очевидное обоснование, — пожал плечами он.

— Ха! То же самое я говорила Ри… С ним все будет хорошо?

— Почку?

Хельга поморщилась от кровоточащего склизкого предложения в скрюченных пальцах.

— Э, нет, я на бессобачей диете.

Нечеловеческое спокойствие и, как бы парадоксально не звучало, абсолютное отсутствие угрозы в его действиях с ясным взглядом, натолкнуло Хельгу на невиданное озарение.

— Ты ведь не человек? У людей всегда есть очевидное обоснование своему безумию. Там следящие за ним утки, злобные жены, выпившие всю кровь, предательство родных, крепкое разочарование в мире, грязь Тедаса, сапоги…

— Умозаключение неверно. Я — человек.

— Не одержимый, — проговорила Хельга и поерзала на месте. — Тогда, пожалуй, мне становится страшновато.

— Предполагаешь, я тебя убью?

— Если честно… да! Отпусти меня!

— Я не стану тебя мучить или убивать.

— Тогда зачем все это? — Она закатила глаза. — Ох, четвертый раз. Надо с этим завязывать.

Хозяин медленно вытер окровавленные руки снежно-белым платком и протер нож.

— Я не люблю, когда в мой дом врываются и начинают шантажировать.

— Это все из-за сапог, которые ты спер.

— Я их честно купил на свои деньги, — обиделся он.

— Ой, да ладно, никто ведь не умер. — Эльфийка скосилась на приблизившееся к лицу лезвие. Из другой части дома донесся звук разбившегося стекла.

— Кажется, твой товарищ уже проснулся. Позволь тебя высвободить.

— Да не нужно, я уже, — выставила ладони Хельга.

Незапертая дверь легко поддалась полному героизма пинку. Ворвавшись, Риен слепо замахнулся пилкой и вонзил ее меж ребер пса.

— Никто не умер! — повторила Хельга уже ему.

Риен близоруко сощурился.

— Они в крови! Чудовище!

— Скажите, молодые люди, вам заработок не нужен? — нисколько не смущенный, спросил хозяин.

Продвигаясь по стенке к выходу, Хельга замерла.

— А о чем речь?

— Скажем, я готов отдать так приглянувшиеся этому юноше сапоги в качестве задатка. А когда приведете одного особенного пса, я вам щедро заплачу.

— Ну, это как-то… — пожала плечами Хельга. Возможно, она и поняла безумие. В свете неплохого вознаграждения. — Насколько щедро?

На конспиративной квартире, пропитанной запахами предположительно всех блудниц великого Вал-руайо, Риен испытал счастье воссоединения. Под бурный (в который раз) пересказ сюжета так впечатлившей Хельгу пьесы.

— Ты совсем не думаешь о сегодняшнем? — раздраженно спросил он, вытаскивая из тайника проклятое послание.

— Учись смещать акцент мышления и будет тебе мастерство спокойствия, — торжественно провозгласила она. — А вообще, я хотела пойти в местный университет, но меня не взяли. Выучила кучу умных слов, а пользы никакой.

— Что, вакансия уборщицы была занята?

Хельга фыркнула.

Вскрыв печать, он пробежал взглядом скупые на подробности строчки и безмолвно вручил ей бумажку.

— Скоро нам очень пригодятся деньги. Много.

На лице эльфийки отразилось недоумение.

— Серьезно? Загадка о мужике, у которого настоящее послание? Они там совсем уже?

Молчание.

— Но собак-то…

— А где ты предлагаешь еще заработать?

Недолгая борьба с крохами нормальности в Хельге закончилась легким смешком. Всего-то сместить акцент мышления.

— Кажется, в этом есть элемент истиной связи. Так что, можно сманеврировать, будто мы помогаем… выражению чувств?

— Начинай искать этого императорского пса, а я позабочусь об инструментах.

— Будет потрясно, наверное.

Dragon of shades · 1 мая, 2016

РИСУНОК Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

16 мая, 2016

Название: Мастер над шпионами.
Автор: Lunka
Идея работы: Мистер Войд
Задание: Ни минутки без шутки.
Персонажи: Лелиана, Инквизитор и др.

РИСУНОК Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Karissima · 16 мая, 2016

Название: «Вредные советы начинающим Шепардам»

Команда: Организаторы

Задание: «Ни минутки без шутки»

Размер: мы совсем чуть-чуть

Зачем: а фигли нам нельзя?!

Если вы корабль угнали
Из-под носа у Альянса,
Не спешите признаваться:
Может, Сарен прилетит,

Властелин из всех орудий
Выпалит по Цитадели...
... И никто ругать не будет
Вас за угнанный корабль.

***

Если все термозаряды
Ты к винтовке расстрелял -
Загляни на базу "Цербер",
Там найдёшь наверняка.

***

Если мчитесь вы на "Мако"
По какой-нибудь планете,
А навстречу из-за горки
Геты дружною толпой -

Не сворачивайте влево,
Слева страшный молотильщик.
Тормозите лучше в гетов.
Легион потом простит.

Изменено 16 мая, 2016 пользователем Karissima

Shield · 29 мая, 2016

Название: Записи на поврежденном инструментроне

Автор: @Admiral

Задание: Они сражались за...

Форма: Проза

Размер: Миди-Макси

Пейринг/Персонажи: все вымышленные

Жанр: Экшн

Записи на поврежденном инструментроне Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Пролог.

Бекенштейн. Когда-то, это была богатая, очень богатая планета. Люди здесь богатели, люди здесь возвышались, люди здесь находили свое счастье. Люди здесь жили, люди здесь наслаждались жизнью. Но сейчас… сейчас люди здесь пытались лишь выжить, не больше. Не умереть от обезвоживания, или от заражения крови, от голода, от отсутствия медицинской помощи. Раньше, на Бекеншетейне был весьма высок процент смертей по неосторожности: застрелился, когда чистил семейный пистолет, потерял управление каром… да мало ли. Сейчас же… сейчас же на Бекенштейне самая распространенная смерть – от рук монстров, что породили Жнецы. Баньши, налетчики, твари… Бог его знает, что еще. Вся их суть сводилась лишь к одному – уничтожению. Смерти, убийству, если хотите. И сейчас, одна из жертв хасков лежала, погребенная под грудой обломков. Когда это было… да какая разница, что это было. Может, ресторанчик, может, офис. Сейчас – это лишь гробница для еще одной жертвы Жатвы. На руке жертвы, погребенной под грудой обломков, был инструментрон. Был он поврежден, мерцал. То он есть, то его нет. Похоже… да, похоже, на нем была какая-то запись. Верно, запись. Голосовая запись человека. Может, это сделал тот, кто лежит сейчас под обломками? Возможно. А может, это был чей-то другой уни-инструмент и этот бедолага его просто… позаимствовал. Так или иначе, но несмотря на смерть и разрушения, Бекеншетейн был обитаем, хоть эти обитатели и несли лишь хаос. Звуки, помехи, издаваемые уни-инструментом, привлекли одного из хасков. Тот издалека услышав помехи, кинулся к источнику этих шумов. Бездумная жертва богоподобных существ ворвалась в руины, рыская взглядом, пытаясь найти то, что издавала звуки. Вот, он, вот! Хаск кинулся на руку, где мерцал инструментрон. Набросившись на труп, он подчинялся лишь инстинкту – разрывать, разрушать! И волею ли случая, или же провидения, но на уни-инструментроне активировалась запись…

Запись 1

14 дней... 14 дней назад, я, простой репортер с Бекенштейна, даже и не думал, что отправлюсь на войну. На самую настоящую войну с бомбежками, ранеными и приказами. Я был беспечен и без заботлив – насколько это возможно для репортера в таком мире, как наш – и тут меня отправляют на передовую. Но, как говорят в дешевых романах, обо всём по - порядку.

Сидя на своём рабочем месте, в редакции газеты «Бек Кроникл», я думал лишь об одном – как мне заставить своего информатора разговориться. Да, понятно, он боится, жутко боится – да и не мудрено, когда речь идет о таких суммах – но, черт возьми, его же защитят! Для чего по-вашему существует программа защиты свидетелей? Как раз для таких случаев. Но нет, он не верит. Что же с ним делать...

-Кинг! Ко мне, быстро!

То был наш редактор, старая акула Синг. Вообще-то, его звали Монманах Хамид Синг, но вся газета звала его просто Синг. Невысокого роста, седовласый смуглый индиец был известен своей бульдожьей хваткой и редким умением устраивать фантастические разносы своим подчиненным. Но вместе с тем он всегда защищал, прикрывал и выгораживал нас, если мы вляпывались во что-то. Как про него метко высказались ребята из бухгалтерии: «Он вытянет из вас душу, повесит у себя в кабинете и будет любовно сдувать с неё пылинки». Проходя весь путь от моего стола до кабинета Синга, я лихорадочно думал, что же я такого натворил. И признаться, не мог вспомнить ничего такого.

-Садись, Кинг. Как продвигается дело с Чейзом?

Чейз... Аберфорт Чейз, один из самых богатых промышленников планеты, и одновременно с этим первоклассная сволочь. Хотя кто не был ею в наше непростое время... Своего богатства он достиг стандартным, для людей того типажа что он, путём – спекуляции, взятки, игры на бирже. Разорял конкурентов, внедрял промышленных шпионов на заводы, вбрасывал инсайдерскую информацию – джентельменский набор, короче говоря. Я не раз задавался себе вопрос – какого крогана я стал копать на Чейза? И ответ мне лично приходил такой – слава. Да-да, самая обыкновенная, тривиальная слава. если всё выгорит, то это будет моей историей. Историей, с которой я смогу подняться на журналистский Олимп.

-Медленно, шеф, но продвигается. Работаю сейчас с информатором. Наклевывается кое-что интересное.

-Очень хорошо. А теперь слушай сюда: что ты знаешь об альянсовских морпехах?

Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. Морпехи? А что я мог о них знать? Ну морпехи, парни с пушками. Оттуда вроде Шепард вышел, разве нет?

-Эээ... Костяк наземных подразделений Альянса. Обученные, крутые. Парни с пушками. Вроде Шепард был оттуда... Всё.

-Не густо. Что же, поздравляю! Тебе представился шанс поближе узнать доблестную морскую пехоту Альянса Систем. Ты присоединяешься к 1-му батальону 7-ого кавалерийского полка. Будешь военкором, освещать тяжелые будни морпехов. Поздравляю!

Я?!! К морпехам??? Да как же так?! У меня же история! Наклёвывается! У меня информатор, он вот-вот расколется! Какие морпехи, о чём вы вообще???

-Шшшефф... Кх! Ккакие морпехи?! Почему морпехи?! Почему сейчас, и почему, ворка дери, меня?!!

-С газетами всей планеты связались вояки, попросили прислать репортеров, для освещения деятельности вооруженных сил. Тебе выпала честь представлять нашу славную газету. И да, опережая твой вопрос, почему тебя. Ты у нас единственный без семьи, поэтому ты извини, может это и цинично, но...

Синг не закончил, хотя я уже понял, что он имеет ввиду. У меня нет семьи, и оплакивать меня некому. На минуту меня взяла такая злость, что хотелось разнести всё к чёртовой матери. Но... С другой стороны, и на этом тоже можно сделать историю. Пусть и не такую, какую можно сделать с погрязшим в махинациях промышленником, но... слезовышибательную историю можно соорудить.

-Чёрт с вами... Когда ехать?

Запись 2

Не буду описывать как я собирался, как документы готовил к отъезду. Так или иначе, я оказался на крейсере «Йоханессбург», корабле на котором базировался 7-й кавалерийский полк. Кстати, на счет полка. Я тут поискал в экстранете, и вот какая интересная деталь выяснилась. 7-й кавалерийский полк был уничтожен в мохнатом году на старушке-Земле, какими-то аборигенами. При чем именно это уничтожение почему-то вошло в историю. Мдааа, спасибо Синг, большое тебе спасибо. Ну ладно, хватит сопли распускать, военкор Кинг! Ты в армии теперь, так что соберись, тряпка! Покажем этим солдафонам, как ведут себя репортеры! И вот с такими размышлизмами я и отправился к полковнику Тарковскому, командиру 7-ого кавалерийского полка. Разговор с ним вышел коротким. Выглядело это так: я зашел в каюту к полковнику, он меня выслушал, затем сказал, где находится командир 1-ого батальона, и выгнал меня. Я не стал возмущаться, или требовать к себе уважительного отношения. На столе у полковника лежал пистолет, и как-то мне подумалось что пусть уж лучше он на столе и лежит. Сам же я отправился в один из ангаров, где и находился временный штаб батальона. Командиром 1-ого батальона оказался капитан Стерлинг, у которого самой запоминающейся частью внешности были его абсолютно фантастические усы, напоминающие моржовые.

-Так значит вы и есть Джордж Кинг, репортер из «Бек Кроникл»?

-Ага, это я... То есть, так точно капитан, это я.

-И значит, вы и есть тот самый репортер, который будет освещать наши суровые будни?

-Приложу максимум усилий, чтобы морпехи выглядели на высоте положения, сэр.

-Это хорошо. Это очень хорошо. А знаете ли вы, куда мы направляемся?

-Нет, не в курсе. То есть, никак нет, не знаю.

-Направляемся мы на границу с системами Терминуса. У батарианцев какая-то возня по ту сторону границы, и это не нравится командованию на «Арктуре». И они выбрали нас для того чтобы в случае если мы дали отпор батарианцам.

-Вы думаете что Кхар’шан может начать открытую войну?

-Этого никто не знает. Однако, мы должны быть ко всему готовы, так что нам повезло – у нас места в первом ряду.

Повезло... Что же это получается – высока вероятность того, что я могу попасть под раздачу?! Ну Синг, ну спасибо!!! Убью. Если выживу...

Запись 3. День 1:

Итак, день 1-ый. Наш полк десантировали на Элизиум. На ту самую планету, которая раньше была целью пиратов, которых науськивали батарианцы. Расположились мы рядом с небольшим городком Провинс-Сити. Народу там жило немного, всего тысяч 12, где-то так. Наш лагерь – хотя больше походило на полноценную базу - был обнесен стенами, с башнями, двумя воротами. 1-й батальон расположился в нескольких типовых бараках, которых уже обживали морпехи. Меня определили в барак 3-й роты, на складе выдали полное обмундирование, кроме разве что оружия, хотя я лично не настаивал на нём – зачем оно мне? Как говаривали в старину, «слово - моя шпага». Морпехи хоть и не лезли с расспросами, но их интерес чувствовался. Раскладывая свои вещи по койке и шкафчику, я услышал, как один из парней подошел ко мне, и прямо спросил:

-Это ты Карандашный Стрелок?

Да, теперь я Карандашный Стрелок. Это прозвище я получил, как только стало широко известно, что я присоединюсь к полку. Что же, не такое уж и обидное прозвище, обижаться не на что.

-Да, это я. А что?

-Да ничего. Ты должен писать про нас?

-Да, есть такое дело. Хочешь, чтобы я про тебя написал?

-Про меня?

-Да, про тебя. Как тебя зовут?

-Рядовой Финн.

-Ну всё. Значит напишу и про рядового Финна.

Морпех, что говорил со мной – рыжеволосый, веснушчатый парень – усмехнулся.

-Эй, народ, слышали?! Он и про меня напишет.

-Да быть не может. Кому ты можешь быть интересен?

Это сказал женский голос. Пару секунд спустя я увидел другого морпеха, или вернее, другую. Светлокожая, с короткой стрижкой темных волос, она встала рядом с Финном, уставившись на него насмешливым взглядом.

-Ну, похоже я интересен тебе, Красовски.

-Что?? Мне?! Да я лучше в монастырь пойду, чем на твою рожу смотреть буду!

Неизвестно, что хотел ответить Финн, но тут их всех прервал мощный окрик.

-Смирррноо!!! Стройся!! Шевелитесь, сукины дети, бегоом!

Финн и девушка-морпех словно испарились. Все бойцы, что находились в бараке, побросали свои дела, тут же кинулись к своим койкам. Я хоть и не был военным, но подумал, что стоит всё же подчиняться общим правилам. Я встал рядом со своей койкой, хоть и не вытянулся, но стоял прямо. Я скосил глаза, дабы увидеть того, кто же построил морпехов. Это был здоровенный детина, еле помещавшийся в свою броню. Темнокожий, с бритой головой, с глазами, готовыми испепелить тебя, он смотрел на нас, словно мы были самым большим недоразумением с момента рождения Вселенной.

-Слушай внимательно, сосунки, и может быть, вы доживете до следующего отпуска. Я скажу вам, чем мы будем заниматься всё то время, пока будем находиться на этом комке грязе. Мы будем бегать кроссы, чистить снаряжение, заниматься стрельбами. Рядовой Глостер, ты чем-то не доволен?!

-Никак нет, сержант Грант! Я абсолютно всем доволен! Жду не дождусь, когда смогу проломить пару батарианских голов, сэр!

-Отлично, Глостер, отлично. И ещё, соплячьё. Среди нас есть гражданский, мистер Джордж Кинг, репортер с Бекенштейна. Он будет преображать ваше безделье в героические посупки, так что повежливее с ним, всё понятно?!

-Так что, сержант Грант!!!

-Отлично. Через 5 минут построение на плацу, шевелитесь. Это всё. Вольно!

Дальше морпехи 3-й роты бегали кросс вокруг базы, занимались разнообразными упражнениями, и стреляли на стрельбище. Обратно в барак они вернулись достаточно уставшими, и я решил не испытывать судьбу. Мало ли, с горяча могу и по морде дать.

Запись 4. День 2:

Ничего особенного не произошло. Ну кроме того, что я обошел всю базу, вернее ту часть куда можно проходить гражданским. Всё-таки эти «Мако» - шикарная вещь! А размер этих колес... вот уж действительно, «для прохождения по пересеченной местности». Надо будет договориться, чтобы разрешили мне прокатиться на нём.

Запись 5. День 3:

Чееерт… И какого лешего я попросился в транспорт, в этот проклятый «Мако»!!! Всё болит… Голова состоит из шишек и синяков, потому что я на ней стоял большую часть путешествия – хотя какое путешествие, экзекуция, не иначе -, руки-ноги болят потому, что ими я упирался в борта машины, дабы не улететь в какой-нибудь угол и не свернуть себе шею. Хорошо ещё без перелома обошлось. Капрал Ноубл, который вёл машину, сказал мне что это будет «легкая прогулка.». Шутник… Еле доковыляв до барака, ещё час выслушивал зубоскальства Финна о «непрочных штатных сооружениях». Остряк, мать его…

Запись 6. День 4:

Жизнь определенно имеет смысл, должен вам признать! Сегодня на стрельбище, где морпехи тренируются в уничтожении голомишеней, мне дали пострелять из штурмовой винтовки М-8 «Мститель». Что называется новый жизненный опыт. Однако, мой жизненный опыт состоял из 30 выстрелов, из которых 20 ушли в «молоко». Когда на мониторе высветились результаты, заведующий стрельбищем лейтенант Павлов отобрал у меня винтовку и сказал «Иди-ка ты лучше статьи писать, там ты хоть в цель как-никак попадаешь». И ещё, когда я уходил, краем глаза заметил, как некоторые морпехи, друг другу что-то передавали. Они что, ставки на меня делали, попаду я или нет?! Вот наглость! Там ведь и моя доля есть!

Запись 7. День 5:

Какое-то странное оживление в лагере. Не понятно. Я попробовал было спросить бойцов, но они сами не знают, чего это все забегали. Им приказали повысить боеготовность и бдительность. По слухам, по ту сторону границы у батарианцев что-то происходит. Большое скопление кораблей, причем не только военных, есть и гражданские. Странно… Они что, собираются атаковать, а потом колонизировать Элизиум??? Бред, даже для батарианцев. Даже если и так, то в любом случае Альянс встретит их во всеоружии. Такое количество стволов нет, наверное, на самом «Арктуре». Но лучше всего по этому поводу выразился всё тот же Финн, хотя из всего того что он сказал, более менее цензурным было только слово «четырехглазые».

Запись 8. День 6:

Всё такое же оживление, нездоровое оживление. Словно перед грозой. Вроде знаешь, что что-то должно произойти, но не имеешь ни малейшего понятия, когда оно должно произойти. Морпехам хорошо – у них хоть какое-то занятие было. Как и обещал им Грант, они бегали кроссы, чистили и чинили снаряжение, занимались на стрельбище. А что делать одинокому военному корреспонденту, который и не знает, что ему делать? Писать заметки? Пишет заметки. Знакомится с разными людьми, записывая их слова? Вот тут проблема. Из-за повышенного уровня боеготовности, все стали как ошпаренные, все заняты, и даже поговорить не с кем. Хотя, было тут одно событие… Поздно вечером, когда до отбоя оставалось где-то минут 15, я столкнулся на выходе из столовой с офицером. Всё бы ничего, но а) я его не знал, а я успел познакомиться с подавляющим большинством офицеров полка, и б) на его броне было написано “N7”. Спецназ? Они-то что тут делают? Хотя, почему бы и нет. Ведь если ожидаются боевые действия, то соответственно для этого могут понадобятся специалисты своего дела.

-Ох, простите сэр, не заметил вас. Не ушиблись? “Да-да, знаю. Но главное завязать разговор, а там видно будет…”

-Нет, рядовой, всё в порядке…

Тут спецназ замолчал, пытаясь определить моё положение в военной табели о рангах. Не найдя ничего, никаких обозначений, он нахмурился, и я решил прийти на помощь. Протянул ему руку и сказал:

-Джордж Кинг, специальный корреспондент «Бек Кроникл». Освещаю будни морской пехоты Альянса Систем.

-Вот оно что, неужели? Коммандер Трумэн, фрегат «Аляска».

-Рад знакомству, коммандер. Позвольте, я вас угощу, эээ… вкуснейшей концентрированной бурдой по эту сторону Терминуса.

На это спецназ усмехнулся, и согласился, чтобы я его угостил. Сказать по чести, весь следующий разговор был в стиле «я-вам-ничего-не-скажу». Но, должен признать, из недомолвок я понял кое-что – там, по ту сторону границы, против нас могут выступить не только батарианцы. Уже находясь в бараке, и пытаясь заснуть, я всё думал над этим, пытаясь понять – кто же может выступить против нас? Турианцы? Азари? Саларианцы? Кроганы? Кто?

Запись 9. День 7:

Слухи множатся, и один нелепее другого. Знакомый из штаба полка поведал мне, что на отдаленные провинции Турианской Иерархии напали какие «механические жуки», которых не берет ни одно оружие. Бред какой-то… Какие жуки?? Единственные жуки-переростки, которые приходят мне на ум, это рахни. Но они вроде были разгромлены кроганами, ведь так?

Запись 10. День 8:

Появилась новая информация. Вернее даже не информация, а одно слово, которое произносят шепотом. Словно боятся чего-то… Жнецы. Раса древних как время разумных машин, которые с определенной периодичностью уничтожают всю органику в Галактике. Абсолютная чушь. «Повелитель» же был единственным в своём роде, и Шепард, вместе с флотом Альянса сделал из него решето несколько лет назад, ведь так? Так. Спрашивается - какие ещё Жнецы, вы что перегрелись?! Их нет, сказки всё это. Был последний, его разобрали на кусочки. А может это геты мутят воду? Построили огромных металлических жуков, и теперь решили завоевать всех и вся. А что, пару лет назад на пару с тем же «Повелителем» им это почти удалось. И геты вроде тоже от органики не в восторге. Так что геты это, точно геты. Или может не геты?

Запись 11. День 9:

Просочилась информация, что в Кроганской ДМЗ появились эти самые металлические жуки. Это же вроде далековато от Вуали Персея, разве нет? И вообще, чего там жуки забыли, кем бы они ни были? Кроганов хоть и не много, но дать сдачи они смогут. Вот бы узнать, как они выглядят… До сих пор ни одного изображения жука нет. Хотя, может есть, но, наверное, вояки изучают каждый штришок, чтобы знать, куда стрелять если они к нам заявятся. Интересно, как они выглядят?

Запись 12. День 10:

Пересылал кое-какие статейки в газету, как прямо посередине пересылки связь вдруг оборвалась. Попробовал перезагрузить терминал, но без толку, связи не было. И вот что интересно – похоже, не только у меня одного такие проблемы были. Странно, но у всех, кто был в бараке, где расположился центр связи, были такие же проблемы. У кого-то прекратилась передача данных, у кого-то прервалась связь с орбитой, у кого-то связь с семьей. Это что же, неполадки со спутниками экстранета? Со всеми, даже с военными?? Я попробовал со своего инструментрона зайти в сеть – фигушки, нет соединения. Странно… Очень странно.

Запись 13. День 11:

Флот на орбите приведен в полную боевую готовность. Это мне один из флотских высказал, когда с орбиты шаттл прилетел нагруженный боеприпасами. Как он сказал, «в системе были замечены неопознанные корабли неизвестного противника, но перехватить их не получилось». Вот оно что… Получается, и к нам скоро нагрянут гости, так что ли? Надо будет сходить на стрельбище, попрактиковаться в стрельбе. Мало ли, вдруг пригодиться…

Запись 14. День 12:

Было где-то 5 часов ночи, когда по всей базе разнеслась сирена. Все морпехи тут же соскочили со своих коек, одевая броню и ругая командование. Я хоть и морпехом не был, но то же оделся, и выбежал из барака. То, что я увидел, заставило меня оцепенеть: на орбите были вспышки света! Значит вот оно, вторжение?? Но кто, кто?? Батарианцы? Геты? Рахни? Эти ваши металлические жуки? Кто, черт возьми палит по нашему флоту наверху?! Я бегу в центр связи, и там кроме штатных связистов, которых похоже тоже выдернули из коек пять минут назад, с ошалевшими глазами пытаются понять, с кем они воюют. И насколько я мог понять – пока меня не выставили из центра, ибо «гражданским тут не место» - связи с орбитой всё ещё нет. Вот это уже плохо… Очень плохо. Это значит, нет координации, а ещё это значит, что никто не узнает о необходимости эвакуации раненых и прочем. Хотя, не всё так плохо – связь потеряна только с орбитой, со всеми наземными подразделениями связь вроде имеется. Бегу в барак, и тут меня тормозит Финн.

-Эй, Карандаш! Нас в город перебрасывают, приказали занять позиции. Хочешь с нами?

-Не думаю, Финн, я вам только мешать буду. Ты главное, смотри во все глаза – я у тебя потом интервью возьму.

-Замётано, Карандаш!

И убежал к своим товарищам. Что же, очень надеюсь, что он вернётся и расскажет мне, с кем Альянс имеет дело. Пока же я пошел в штаб полка. В конце концов, если хочешь быть в курсе событий – ты должен быть или в таком месте где эти события происходят, или в таком месте где принимаются решения относительно событий. Я выбрал второй вариант, он был более безопасным. Да, я хоть и военный корреспондент, но это не значит, что я должен лезть под пули, верно? Хотя, может и значит, но я на подобное не подписывался. Тем временем, в штабе полка творилось то, что обычно творится в местах, где принимаются решения – бардак. Хотя, делая поправку на то, что это было всё такие военное учреждение, тут был контролируемый бардак. Похоже, я пришел в самый интересный момент, потому что начальник штаба полка, майор Стерлинг – скажу честно, я понятия не имею, как его понимали подчинённые. Его стандартный английский был чудовищен. Вот именно так, чудовищен. Однако, как-то он умудрялся доносить свою мысль до нижестоящих, а те ухитрялись его понимать. Не иначе в магии дело. Я не хотел попадаться ему на глаза, а потом постарался сделаться максимально невидимым, и вообще, не привлекать к себе внимания. Направлялся я к своему информатору, если так можно выразиться. Капрал Ли сидел у терминала и обрабатывал какие-то данные. Какие – я если честно, не понял. В штабе полка он занимался чем-то под название «структурирование и рационализация данных». Но кроме этого, Ли любил играть в карты, в покер, если точнее. А когда он проигрался у меня пару раз, я предложил ему быть моими глазам и ушами...

-Ей, Ли! Что делаешь?

-Кинг! Что ты здесь делаешь?! Гражданским сюда запрещено входить, ты не должен…

-Успокойся, поборник правил. Я военкор, не забыл? У меня есть пропуск и всё такое. Но хватит обо мне. Лучше ответь – что происходит? Связь с орбитой есть?

Тут Ли сжал губы и отвернулся от меня.

-Я не должен этого говорить тебе. У тебя нет допуска, и ты гражданский.

-Ты это серьезно? Я почти военный, так что можешь мне сказать, что твориться наверху.

-Нет, не могу! Меня арестуют и под трибунал отправят, если я тебе хоть слово скажу!

-А если ты мне сию же секунду не ответишь, я расскажу кому не надо о твоих азартных увлечениях. Так что давай колись, Ли.

Ли ещё несколько секунд боролся с самим собой, но, похоже, страх за азартные игры оказался сильнее трибунала.

-Чёрт с тобой… По-прежнему нет связи. Только помехи. Ни с одним кораблём, ни с одной станцией! Словно их там и нет вообще.

-Может они есть, их просто глушат. Такое ведь возможно?

-Да, но…

Тут мимо нас пробежал один из офицеров, совершенно не обративший на нас внимание. Мы тут прервали разговор, сделав вид, что пытаемся разобраться в той мешанине, что высвечивалась на экране. Как только он прошел, я продолжил прерванный разговор.

-Но что?

-Даже если каналы глушат, всегда есть аварийные каналы, и даже через заглушку связи можно прорваться. Но там совершенно ничего нет. Только помехи, ничего более!

-Только помехи говоришь?... Слушай, а ты не в курсе, фрегат «Аляска» есть на орбите?

-«Аляска»? Не знаю, в первый раз слышу… Слушай, ты уже узнал что хотел, иди отсюда! И никому не говори о…

Ли замолчал, и красноречиво дал мне понять глазами, что он имеет ввиду. Я несколько снисходительно улыбнулся, и похлопал по плечу капрала.

-Расслабься. Твой секрет я унесу с собой в могилу.

После этих слов я вышел из штаба полка, чтобы хоть немного обдумать свои действия – в основном это состояло из поиска ответа на довольно простой, на самый простой вопрос во Вселенной: “Что же делать??” – как буквально в двух шагах от входа в штабной барак столкнулся с бойцом.

-Ох, извини, при… коммандер Трумэн? Вы здесь?!

-Ааа, мистер Кинг. Да, я здесь. А что, вы против?

-Ээ… нет, что вы! Я просто немного удивлен, что вы находитесь именно здесь. Мне казалось, спецназ Альянса всегда или на передовой, или в тылу противника.

-Мистер Кинг, по-моему, ваше представление о частях специального назначения Альянса несколько отличается от истинного.

-Ну что я могу поделать, мне не приходилось ранее сталкиваться с вашим братом. Может быть, вы просветите меня?

-Боюсь не сейчас, мистер Кинг. Меня ждут в штабе полка…

Он уже собирался было уходить, но отпускать его просто так, я не собирался.

-И всё же, коммандер, пару слов для прессы! Вам наверняка известно, что нет связи с орбитой. Скажите, у вас есть какие-либо соображения, почему так произошло?

-Не могу знать, мистер Кинг. Однако, могу вас заверить, что над проблемой уже работают лучшие специалисты.

-Такое по всей планете происходит?

Тут спецназ немного промолчал, и осторожно ответил:

-Да, к сожалению подавляющее большинство наших частей, расположенных на планете, не могут связаться с орбитой.

Мы уже подходили к штабу, и мне надо было «доить» его быстрее, а N7 не спешил расставаться с секретами.

-Скажите коммандер, а чем это может быть вызвано? Диверсия батарианцев?

-Почему вы решили, что батарианцев?

-А разве мы ждём кого другого?

Тут Трумэн замолчал, и не ответил на вопрос. Видя, что он не особо горит желанием продолжать разговор, я решил брать быка за рога. Остановив его, я прямо спросил.

-Трумэн, против кого сейчас сражается Второй Флот? Кто глушит их связь, да так, что ни они, ни мы не можем связаться ни с кем? Кто это? Батарианцы? Геты? Жнецы?

На последнем слове коммандера словно подменили. Глаза его сузились, и весь он словно напрягся. В точку, приятель, ты попал в самое яблочко…

-У вас очень богатое воображение, мистер Кинг.

Собственно, он был мне больше не нужен. Оставив меня, он скрылся в штабе, а я сам отправился в барак, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Итак, значит всё-таки Жнецы… Выходит, «Повелитель» не был единственным в своём роде? И получается у нас теперь вторжение насекомоподобных машин. Я начал припоминать все события, связанные с битвой за Цитадель, случившейся несколькими годами ранее. Не многое вспомнил, но то что, удалось найти в памяти, мне не понравилось: для того, чтобы уничтожить «Повелителя» понадобился скоординированный огонь всего Пятого Флота Альянса. И что Пятый Флот тогда потерял много, много кораблей. Ещё я вспомнил, что со Жнецами тогда, несколько лет назад, были и другие твари. Как их там звали… Хекски? Хиска?... Хаски! Да, точно хаски. Переделанные Жнецами люди… Но их вроде можно убить, по крайней мере, они не настолько непробиваемы, как Жнецы. Надо бы где-нибудь раздобыть оружие. Казалось бы, ты в военном подразделении, уж что-что, но оружия тут полно. Однако… А может… Может стоит поехать в Провинс-Сити? Там наверняка будет оружейный магазин. Хотя бы пистолет смогу купить. И термозаряды. Много термозарядов. В конце концов, стрелок из меня не ахти… Но не всегда бывает так, как ты хочешь. Поспрашивав своих информаторов в штабе, я узнал, что следующий транспорт в город отправляется только вечером следующего дня. Что же, завтра вечером так вечером…

Запись 15. День 13:

Поздний вечер. В Провинс-Сити никого нет, город эвакуирован, теперь тут правят бал военные. Части полка расположены в городе, занимали необходимые при обороне города ключевые позиции. Водитель высадил меня у городской ратуши, где расположился полевой штаб, и укатил куда-то. Оглядываясь, я везде замечал морпехов: вот патруль, вот «Мако», вот какое-то орудие… Но нигде нет гражданских. И тут до меня дошло, что раз гражданских нет, значит и магазины закрыты. А если магазины закрыты, значит и оружейный магазин закрыт. Мда-а-а… Ты влип Кинг, ты влип. Ты находишься на линии фронта, и ты не вооружен. Молодец. Браво. Осталось только мишень на спине нарисовать. В сложившихся обстоятельствах, возникает древний, как сама Вселенная вопрос: что делать???... И так бы и стоял я, у городской ратуши, как идиот высший пробы, если бы один из морпехов истошно бы не заорал:

-ВОЗДУХ!!!

При таком крике я вздрогнул, тут же задрал голову, и увидел… метеорит. Ну да, походило на метеорит. Или на обломок, или на сорвавшийся со своей орбиты спутник. Второе – учитывая что на орбите скорее всего кипит бой – было более возможным. Он падал не один, вместе с ним падали ещё три таких же небесных тела. Так или иначе, нечто быстро приближалось к поверхности. Несколько мгновений, которые я провел в оцепенении, словно прирос к асфальту, и громкий грохот столкновения. Эти штуки, чем бы они ни были, упали буквально в паре кварталов от ратуши, и, я, как уважающий себя журналист, тут же побежал на место падения. Занятно, но я вдруг понял, что очень хочу, чтобы это была хотя бы спасательная капсула вражеского корабля, чтобы, черт возьми, окончательно узнать, с кем мы воюем. Добежав до места, я заметил там патруль морпехов, который уже прибыл к месту падения. Двое солдат уже заходили в дом – осколок врезался в него, как оказалось, хотя выглядело это как дом только внешне, стоял лишь фасад – когда из здания донесся громкий рёв, после которого прозвучали выстрелы. Я тут же спрятался за находящимся рядом «Гризли». Стоило мне это сделать, как из дома, выломав часть стены, вышла… вышло нечто. Теперь-то я знаю, что это был каннибал, но тогда… Я увидел огромную горбатую фигуру, с синими лазами и каким-то утолщением на руке. Тварь тут же открыла огонь по «Гризли», ей ответили два морпеха, до этого находящихся в транспорте. Всадив в тварь добрый десяток пуль каждый, они выскочили из машины, как тут из того же здания вышло ещё две твари. Они не успели открыть огонь - их смело орудие, установленное на транспорте. Бойцы забежали в дом, и через несколько минут вышли, неся на плечах своих раненых товарищей. Я тем временем вышел из-за машины, с поднятыми руками, а то ведь и пристрелить могут.

-Не стреляйте! Не стреляйте! Я журналист, не стреляйте!

Из «Гризли» выбежал водитель и наставил на меня свою винтовку.

-Сука, на колени, живо!!!

Я тут же опустился на колени.

-Я журналист, прикомандирован к 7-му кавалерийскому полку. У меня есть разрешение, хотите, покажу?!

-Журналист?!! Карандашный Стрелок??

Похоже, прозвище ко мне приклеилось окончательно…

-Да-да, это я , я Карандашный Стрелок! Может не будешь в меня стрелять???

-Вставай, и залезай в машину! Живо, пока ещё твари не показались!

Второй раз мне повторять не надо, и вот уже через пару секунд мы на всех парах покидаем место первого наземного боя людей и Жнецов. Ухватившись за поручни, я поглядел на морпехов, которые мне показались слишком смирными и тихими, для раненых, а потому я спросил одного из бойцов, что тащил их на себе.

-Как они?

-Готовы…

Что же, тут нечего объяснять. Не бывает войны без потерь… «Гризли» тем временем, затормозил у ратуши, и я понял, что мне пора выходить. Без лишних слов я вышел, и, закрыв люк, транспорт тут же поехал дальше. Я услышал звуки стрельбы, но она была далеко, и я чуть-чуть расслабился. Но стоило мне поднять голову, как увидел, что с неба буквально сыплются метеориты. Хотя, какие это метеориты… Теперь я знал, что каждый такой «метеорит» содержит минимум троих тварей, очень опасных тварей. Предъявив своё удостоверение военкора, я прошел в ратушу и решил найти капитан Стерлинга, командира 1-ого батальона. В нашу первую встречу он мне показался нормальным человеком, не военным до мозга костей, так что можно рассчитывать, что он не выгонит меня.

-Знаете, Кинг, я не удивлен, что вижу вас здесь.

-Не могу сказать того же, сэр. Я лично очень удивлен тому факту, что нахожусь здесь.

-Интересно… И что же мне с вами делать?

-Может, вы ответите на один вопрос, сэр?

-Ответить на один вопрос? Что же, всегда уважал людей, готовых выполнять свою работу при любых условиях. Спрашивайте.

-Это ведь Жнецы, так?

-Да, Жнецы.

И словно в подтверждение этому с небес раздался оглушительный грохот, словно одновременно ударили тысячи пушек. Стерлинг кинулся к окну, секундой позже я был рядом с ним. Мы увидели ночное небо, и тучи, да-да тучи, серые, тяжелые тучи, ползущие по небосводу, и разряды молний, что иногда исходили из них. Но самое невероятное было другое. Через несколько минут из туч показался Жнец. Самый что ни на есть настоящий, огромный, устрашающий, подавляющий своими размерами Жнец. Сел он на окраину города, и через несколько мгновений издал жуткий, утробный звук, словно известив всех о своём прибытии. Несколько секунд он смешно переступал своими ногами-щупальцами, а затем из него вырвался толстый красный луч, который прошелся по городу. Сразу же раздались несколько взрывов, а Жнец пошел дальше, направляясь к центру города. То, что произошло в течение следующих нескольких часов, я буду вспоминать в самых жутких снах. Мне никогда не забыть воя хасков, мне никогда не забыть звук, с которым они разрывают человеческое тело. Мне никогда не забыть каннибалов, никогда не смогу забыть то бессилие, которое ты испытываешь, после того как всадил в него не один десяток патронов, а он ещё жив и стреляет в тебя. Мне никогда не забыть Жнецов, не забыть этот жуткий рёв, что слышится каждый раз перед открытием адских врат. Мне никогда не забыть, как я тащил на себе рядового Финна, с оторванной ногой, я никогда не забуду хватку его пальцев, вцепившихся в моё плечо, не забуду его последнюю просьбу. Я не забуду то чувство, с которым я взял в руки его винтовку, заляпанную чьей-то кровью. Я не забуду то чувство, когда узнал, что полковник Тарковский вызвал огонь полковой артиллерии на свои позиции, дабы дать время эвакуировать раненных и ополченцев. Я не забуду то чувство, когда видел горстку морпехов, под командованием капитана Стерлинга, что удерживали посадочную площадку, давая последним раненым зайти на корабли. Для них места не было, да они и не просились на борт. Я никогда не забуду то чувство, когда мы покидали Элизиум. Чувство безысходности, чувство злости, чувство ярости, чувство отчаяния, чувство безнадежности. Мне никогда этого не забыть.

Запись 16. День 14:

Добирался я до Бекенштейна на разных кораблях, но когда я оказался на планете, я первым делом пошел в оружейный магазин и купил пистолет «Палач» и много, много термозарядов к нему. Придя домой, я залез в душ, и несколько часов не вылезал из него, пытаясь осмыслить всё то, что произошло со мной за последние 14 дней. Более-менее придя в себя, я хотел уже направиться в редакцию, когда мои глаза случайно зацепили небо. Оно было серым, тяжелым, затянутым тучами, из которых били по серому небу молнии. В оцепенении, в тупом ожидании неизбежного я ждал его. И вот, он явился. Много больше, чем тот, что был на Элизиуме. Приземлившись, он издал утробный, тяжелый рёв, объявив Бекенштейну об его участи. Повернувшись, я пошел к своей сумке, в которой лежал «Палач». Не обращая внимания на крики соседей, на взрывы, я зарядил пистолет, повесил сумку с термозарядами на плечо, накидал туда всех припасов, каких смог найти у себя дома, и пошел на войну.

Эпилог.

Хаск, казалось с недоумение слушал эту запись. Какие-то звуки, какие-то непонятные слова. все это казалось ему смутно знакомым, словно ритм забытой мелодии, словно слова забытой песни. Ты силишься их вспомнить, но они где-то глубоко-глубоко, похоронены в твоем сознании, ты не можешь найти их, не можешь до них добраться, не можешь… Все мысли, все зачатки мыслей в примитивном мозгу были похоронены тяжелым, грубым гулом, прозвучавшем в разуме хаска, словно похоронный набат. Хозяева напоминали о себе, утверждали свое господство. Хаск глухо зарычал и резким движением – оторвал руку вместе с инструментроном, отбросив её в угол на кучу мусора. Он бы и дальше копал, разрывал бы тело на куски, разбрасывал бы обломки – как вдруг улицу прорезал далекий крик боли и отчаяния – и порождение Жнецов ринулось в сторону очередной жертвы.

Изменено 29 мая, 2016 пользователем Shield

Shield · 29 мая, 2016

Название: Вопрос
Автор: @ShatrisLerran
Задание: Они сражались за...
Форма: стих
Размер: 30 строк
Пейринг/Персонажи: Явик

Вопрос Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Если грани переступаете,
Если слово не удержалось,
Развернется лавиной памяти
Каждый слой моего кристалла:
Век за веком служили верно мы
Галактическим императивам
И расчетами достоверными
От момента Большого Взрыва
Подтвердили простую истину:
Выживают всегда сильнейшие,
Приспособленные и быстрые,
Торжествующие над меньшими.
И когда враги пожинали нас,
Нашу гордость в бою бесчестья,
Мы сражались за выживание,
А потом - только ради мести.
Может, это для вас абстракция,
Или слишком демонстративно:
Мне неважно, за что сражаться, я
Знаю только, где мой противник.
На ответ сейчас претендую я,
Пусть вопрос прозвучит нелепо:
Но а вы-то за что воюете,
Человечий коммандер Шепард?

Изменено 29 мая, 2016 пользователем Shield

Mor-Mor · 29 мая, 2016

Название: Они сражались за...
Автор: Mor-Mor
Задание: Они сражались за...
Форма: сет автарок
Размер: 120 пикс
Пейринг/Персонажи: разные

Изменено 29 мая, 2016 пользователем Mor-Mor

Войти

Фэндомная Битва 2016 - Внеконкурсные работы

Рекомендуемые сообщения

Karissima 9 644

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Lunka 1 210

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dragon of shades 1 314

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Honesty 12 932

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Мистер Войд 47

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Гость Marry

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Гость Marry

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

ded_s_yrukom 1 427

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Гость Marry

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dragon of shades 1 314

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Гость Marry

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Karissima 9 644

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Shield 495

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Shield 495

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Mor-Mor 92

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Последние посетители 0 пользователей онлайн

Сайт

Активность

Karissima 9 644

Lunka 1 210

Dragon of shades 1 314

Honesty 12 932

ded_s_yrukom 1 427

Dragon of shades 1 314

Karissima 9 644