NearBird

- Ничьи быть не может, господин губернатор, голос Климова перевешивает остальные. - Никак не могу привыкнуть, - Климов поморщился.

- Ну хоть против кого-нибудь! - выпалил Комэска, - Ничья в нашем положении куда хуже промаха!

- Климов, комбинатор знает, что переголосовывать мы можем когда угодно, а значит вполне мог затемнить и Дмитрия . Серова. - Мог, конечно, - Климов кивнул, - Но я рассчитываю, что выбирая между туманной перспективой и ясным настоящим, комбинатор выбрал второе - перевес в пользу Серовой на момент крайнего срока был слишком велик.

- Ну что ж... - Климов посмотрел на часы, звучно выдохнул и размял пальцы, - Судя по тому, что большинство голосов было отдано за Серову, я почти уверен, что комбинатор затемнил именно ее, а значит, выселив ее, мы не узнаем ровным счетом ничего. Поэтому я, разумеется, меняю голос в пользу Дмитрия, который Маяковский, чего советую и всем остальным. Мы должны любой ценой сегодня получить результат, а отрицательный результат результатом быть не перестает. Да и версия красивая. Надеюсь, что комбинатор этого не предусмотрел.

- То есть то, что портрет Дмитрия - это портрет литературного деятеля, и улика - это тоже портрет литературного деятеля - тут решительно ничего общего нет? Знаете, товарищ военный, есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить. Вот и про это "придержать голоса" - тоже очень умно с вашей стороны! А потом в спешке и нерезберихе голосовать-менять и получить не пойми что, тогда как аферисты могут выступить единым кулаком и им и выступят. - Почему это общего ничего нет? Что-то есть, и довольно много. Но мне совпадение "Грей-Серова" кажется чуть более подозрительным, чем "милиционер-литератор". Тем более, что наш дворник - пьяница, так что если "подсказку" оставил он, то вряд ли стоит искать лишних сложностей, - Климов устало потер виски, - И, быть может, я живу и без мозгов, но в этом я явно не одинок, товарищ Мерецкая. Великий комбинатор у нас завелся. Опасаться надо, товарищ, он ваши папильотки не пожалеет - уж больно большая комната вам досталась.

Тем временем, Климов решил все-таки определиться с выбором, и, посчитав зацепку с Дорианом Греем достаточно значительной, чтобы ей воспользоваться, размашистым почерком на клочке бумаги вывел: Серова.

Вернувшись в подопечный ему с недавних пор особняк после долгой прогулки по городу, Климов сразу же направился на кухню. - Значит, у нас новая версия, товарищ Мерецкая? Поэт-милиционер? Изящно, более чем. Правда, слишком изящно на мой крестьянский взгляд, но все же, совпадений достаточно. Интересная ситуация складывается. С одной стороны, Грей-Серова никак не связана с милицией, упомянутой, возможно, не случайно, потому что жирным красным шрифтом, а с другой - у Дмитрия едва ли есть что-то общее с самим Уайльдом, а не родом его деятельности. Ну и Бенецианов до кучи, хотя на фоне двух вышеупомянутых он настоящий агнец. Эх, буйно себя ведет следователь, подозрительно. Но Христофор Маркович прав, что меня серьезно удивляет - в игре комбинатор, так что не помешало бы голоса придержать или, что еще лучше, быть готовыми к переголосованию. ! Дмитрий Шепард

- Ага, - кивнул председатель, - Что касается Бенцианова - так он у нас вообще "наследником Шекспира" себя кличет, но это вряд ли относится к делу. Версий, стало быть, две - поэт и гражданка Серова, явно не местная. Можно еще придраться к факту наличия милицейского штампа, а милиционеры у нас тут есть, но я из этих двух вещей выберу более необычную, то есть - лицо на фотографии. Бенецианов, Серова. Еще у Уальда есть замечательная пьеса "Идеальный муж". Идеальный муж у нас тут точно есть, причем аж в качестве нового члена правления, но как-то слишком запутанно, пожалуй. Если милиция в самом деле решила оставить нам головоломку, вряд ли она бы до такого додумалась.

- Для начала угомонись и проспись, алкаш, - ответил новоявленный председатель, пытаясь всеми силами поскорее вжиться в свою новую роль, - И хватит тут бумагами разбрасываться, а то гражданка супруга члена правления тебе этого не простит! Климов подошел к упавшей на землю фотокарточке и взглянул на нее, удивленно приподняв бровь, - Оскар Уайльд, буржуазный писатель. Странные, однако, у нашего дворника литературные вкусы. На меня не смотреть, я из царской офицерской семьи, так что каким-то представлением обладать право имею, - продолжил он, почти виноватым тоном, - Оскар Фингал О’Флаэрти Уиллс Уайльд. Смотрите-ка... - добавил он, присмотревшись внимательнее, - Милицейский штамп. Должно быть, как-то к делу аферистов относится. Только как? У нас тут есть любители западной прозы или писатели?

Разбудил Георгия Петровича громкий гул голосов из кухни. Проспавший всю ночь и половину дня таким сном, который ведом только человеку, по-настоящему познавшему цену отдыха, тем более, плотно перед этим поужинав, спасибо Евдокии Петровне, Климов поднялся с тюфяка, заменявшего ему кровать, стянул с табурета, заменявшего ему стул, шкаф и стол, привычно быстро оделся, ополоснул лицо противно-теплой водой из криво прибитого к стене умывальника и вышел на шум, который оказался вызван выборами нового председателя. Ознакомившись с последней сводкой голосования, тщательно подводимой некоторыми особо дотошными жильцами, комэска удивленно крякнул и почесал затылок. - Вы учтите, граждане-товарищи, что я - человек от политики далекий, к душевным разговорам не приученный. Так что, если выберете меня, пока тут эти аферисты орудуют, порядки будут строгие, военные. И это касается всех, в особенности - новых членов правления и их супруг, - сказал Климов, подойдя к столу и налив себе стакан воды, чтобы промочить горло. Разумеется, виной сухости были непривычно долгие речи, а не вчерашние скромные возлияния.

- Сто грамм, сто грамм.... Сам-то товарищ Климов что думает о председательстве? - Да какой из меня председатель? - Пожав плечами, ответил Георгий Петрович, разобравшийся, наконец, с ужином, - Я эскадроном в бою приучен командовать, а не дебаты разводить. Но раз уж выберете - противиться не буду, сделаю что смогу. Ради любезного правления и его супруг-то его, как не постараться, - добавил комэска, не сдержавшись, - Дайте ей кто-нибудь нашатырю уже, ради... Партии.

- Ещё какие вопросы будут к правлению? Климов поднял на Пелагею Степановну тяжелый усталый взгляд и несколько мгновений с непроницаемым видом всматривался в ее лицо, выражавшее в тот момент все возможные с точки зрения Георгия Петровича человеческие пороки. Вслед за этим он деловито и неторопливо отправил в рот кусочек селедки, медленно и тщательно его пережевал, а затем столь же спокойно, но довольно громко с плохо скрываемыми в голосе суровостью и раздражением, ответил: - Вот именно, товарищ супруга, я - военный, и подчиняться кому попало я не намерен. Поэтому сначала я доем свой ужин, потом разберу свой багаж, а уже потом мы все вместе, каждый жилец, решим, в каком порядке будут отдраиваться запущенные любезным правлением до состояния не то, что казармы, а самого настоящего свинарника, общие площади. Коммунизм, товарищ супруга нового члена, ничего не попишешь, тут одной трезвостью не обойтись... - Монолог ненадолго прервался хрустом маринованного огурчика и продолжился в уже чуть более спокойном тоне, - Так что перестаньте вызывать у меня самую что ни на есть мотивированную агрессию и закройте рот, а еще лучше - скройтесь с глаз долой и объясните своему супругу, что советские граждане заслуживают к себе человеческого отношения даже со стороны правления. Выслушав речь так кстати подоспевшего дворника, комэска добавил: - Опять же, еще и председателя нужно выбрать, и аферистов с ворами поймать... Так что, дорогая моя товарищ супруга нового члена правления, брались бы вы за веник и прошлись... по общим площадям, - договорив, Климов машинально потянулся за бутылкой Московской, накапал в свой стакан немного подозрительно запаха и цвета жидкости и осушил его, слегка поморщившись и закусив половинкой огурца.

- Здравствуйте, товарищи жильцы. Звать меня Пелагея Степановна. Состою супругой нового члена правления нашего дома. Будем соседями. Что же это вы, граждане, никак пьёте? Неужто «Московская»? А, впрочем, я в них не разбираюсь, в алкоголиях ваших… И… и чем это вы закусываете? Какая контра это удумала, я вас спрашиваю, начинать знакомство с отравления? - Вы бы, товарищ супруга нового члена правления, не обнюхивали нас, а правлением бы своим занялись или за столом компанию составили. А то, знаете ли, товарищи жильцы только с дороги, еще даже пожитки свои разобрать не успели, а вы вы их уже глазом буравите да речами своими весь аппетит перебиваете, - строго ответил Климов, чуть повернув голову, - Кто ж так соседей встречает? Не нравится "отравление" - приготовьте что-нибудь на свой вкус

Отвыкший от сколь угодно домашней еды Климов наблюдал за суетящейся Евдокией Петровной с плохо скрываемым интересом, который усиливался все больше с каждой новой появлявшейся на столе тарелкой. Скорость, с которой гражданка Пирожкова выставляла на обозрение всевозможные разносолы, если не потрясала, то серьезно удивляла даже его, человека военного. Конечно, аромат жареной селедки вызывал далекие воспоминания о газовых атаках германского фронта, но не тот был человек Климов, чтобы обращать на это внимание, да и желудок его, измученный черствыми сухарями, старательно отклонял любые возможные возражения. Спустя несколько минут, с аппетитом заедая селедку маринованными огурчиками, не забывая удостоить своим вниманием картошку, комэска Климов пребывал в самом что ни на есть благожелательном состоянии духа. - Благодарствую, Евдокия Петровна, уважили, - поблагодарил вдову Георгий Петрович, ненадолго оторвавшись от трапезы, - Вам бы орден за такие старания и спасение красноармейца от голодной смерти!

- Голубчик, так коммуналка же! Вы ж знаете: народ у нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на восемьдесят, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек. Вы чего ж ждали? Вы ж тут, голубчик, лишняя, простите, личность на квадратный метраж. Привыкайте. Подвинув к себе колченогий стул, Климов устроился за столом. - Без водки, похоже, не привыкну, барышня. А мне ведь и к водке еще привыкать надо. - Евдокия Петровна, С дороги прямо? Что ж, к ужину как раз подоспели. - И вам доброго дня, любезная Евдокия Петровна, - кивнул Климов, - Если скажете, что готовы накормить усталого солдата ужином - все равно не поверю. Хоть и примусов у вас тут на целую дивизию хватит. Но на всякий случай - гурманом на ваше счастье не являюсь.

- Здравствуйте, товарищ Климов, Сейчас тут будут водку пить и отказа, как понимаете, не примут - иначе ж в следующий раз вы не проставитесь. Так что вы скорее решайте, много ли у вас багажа, чтоб срочно распаковывать. Офицер кивнул на стоящий у его ног потертый чемодан, - У меня тут имущества - фуражка да мочалка - не из тех мест приехал, чтобы много багажа иметь. Вы мне лучше скажите, сударыня, в ваших краях всех так гостеприимно встречают, или мне еще повезло, что табуреткой отсюда не погнали?

Едва только ступив на перрон шумного Саратовского вокзала, Георгий Петрович шумно втянул ноздрями воздух города, который он не видел почти десять лет. В воздухе не в пример прошлому, почти не чувствовалось пороха, зато в избытке было выхлопных газов, и откуда-то со стороны большого здания вокзала плыл аромат свежей выпечки. Навстречу Климову, вскинув руки в воинском приветствии, прошагала колонна красноармейцев, погружаясь на тот самый эшелон, который на последние четыре дня с редкими перерывами был для комэска домом - их ждал Туркестан. Несмотря на показную праздность и спокойствие столицы, на задворках страны Советов война не прекращалась никогда. Ответно поприветствовав и проводив бойцов взглядом, офицер подтянул ремень, поправил явно видавшую виды, но тем не менее, идеально вычищенную и отутюженную, гимнастерку и неторопливым шагом направился к вокзальным воротам. Спешить было некуда, а Москву он не видел очень давно. Улицы были заполнены суетливыми, вечно куда-то спешащими людьми, старательно расталкивающими неспеша фланирующих по тротуарам праздных гуляк, по дорогам неслись автомобили, звенели и гремели по рельсам трамваи. Мирный город жил полной жизнью, отзываясь в сердце Климова приятным покалыванием - уже давно на своем веку не приходилось ему видеть подобного. Быстро покончив с бумажной волокитой Академии, Георгий Петрович, наконец, получил заветный ордер и ключи от выделенной для него комнаты бывшего банкирского особняка. Прокатившись на трамвае до Малой Никитской, Климов, немного поплутав в хитросплетениях переулков и номеров домов, нашел нужную дверь, несколько раз стукнул по ней костяшками пальцев, и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Его взгляду тут же предстала кухня, по-видимому, уже давно растерявшая весь свой буржуазный лоск в пользу многочисленных, а они были и вправду весьма многочислены, жильцов. Окинув быстрым взглядом собравшихся, Климов встал у ближайшего столика, несильно постучал подвернувшейся под руку ложкой по столь же подвернувшемуся стакану и представился, пытаясь всеми силами соответствовать окружающему мирному времени: - Здравствуйте, товарищи. Комэска Климов Георгий Петрович. Стало быть, соседями будем.

Климов Георгий Петрович

Тут первое лицо - такое... расплывчато первое. Такое, что аж от третьего не отличить) Более того, я это в статусах считал именно третьим. Такое мне нравится.) Хоть Бёрди и тормоз -.-

От первого - это "я надеваю свой плащ и волшебную шляпу"? Или все-таки только реплики и самый минимум действия?)

Я за тусовку с элементами быстрой мафии. Вернее, так - собрать тусовку старых персонажей и предложить им сесть за стол и сыграть в карточную игру по подозрительно знакомым правилам. Но все-таки от третьего лица! Хотя... не существенно)