tеnshi

Хельга - Не говори никому, - пробормотал Петро, - дверь заколочена, а ты... ты никому ничего дурного не сделаешь, ты не сможешь. Я ведь знаю. Не говори никому. Рико робко посмотрел на Петро и неуверенно кивнул. Хотел бы он себе такую уверенность в отношении себя. Впрочем, по дороге до камбуза, где предполагалось найти запас одежды, робость повыветрилась, сменившись бодростью смертника. Все время думать о проклятой диаграмме - до виселицы не дойдешь. Рико покопался в коробе под стеллажом с зельями, выругался и выпрямился с чем-то нежно-голубым в руках. - Последняя, - констатировал он мрачно, только сейчас вспоминая, куда делось все то, на что он рассчитывал. Лучше б не вспоминал. И хотел ведь купить себе что-нибудь в Риалто, - В следующий раз надо попросить без ножей. Неизвестно как деяния, а шутки на фоне опасений об остаточных демонических эманациях чернели на глазах.

Хельга Рико помолчал и обреченно покачал головой. - Я не знаю, - пробормотал он, избегая глаз гнома. Думать-то он и в первый раз думал, что все обошлось. И в этом вся проблема с демонами. Когда смотришь на эту распахнутую рубашку, мантией накинутую на своими руками сделанную повязку, и не знаешь, до какого предела твои мысли - твои. И что еще хуже, эти мысли теперь касались не только Петро.

Хельга Рико с нежностью посмотрел на Петро, и с укором - в себя. Он то приготовился отбиваться от интерпретаций и подозрений. - Ага, - согласился, с радостью принимая на себя всю вину за общий приступ кретинизма, - Пойдешь на бак? Мне надо одеться. Но сначала как-то отмыться. Рабочий мандраж выветрился, и он уже давно чувствовал себя тревожно. Да и осознавать, что Петро смотрит на него в таком виде, было неуютно. На месте гнома у него бы любые желания отшибло. - А потом проведаем Жиля.

Хельга — А… что это были за рациональные причины? Разве тебя не… не заставили? Граница между рацио и хаосом в данном случае была не очень понятной. Рико прикусил язык уже до того, как Петро начал говорить, а теперь еще и проклял его вдогонку. Хоть рот зашивай, как saarebas. Как, спрашивается, рассказывать рыжему, что парень безо всяких демонов взялся шантажировать кока благополучием самого рыжего? Особенно сейчас, когда добить раненого одним ударом мог даже такой миролюбивый, временно однорукий, гном. - Я… сам хотел с ним поговорить, - выдрал Рико безобидный кусок правды, на ходу чувствуя, как без контекста он обретает какие-то не те смыслы, и смущенно потер шею.

Хельга - Нам нужно проведать Жиля. Он ведь не виноват, а Грета его... Рико промычал что-то в ответ не разжимая губ, шмыгнул носом и отлепился, виновато глядя на гнома. Для таких объятий надо было хотя бы отмыться. Впрочем, Петро выглядел немногим лучше. По мнению кучерявого, сейчас им обоим нужен был не Жиль, на котором на момент ссылки в логово дракона все равно не было ни царапины, а бочка чистой воды. Совсем без слов обходиться было трудно. - Она просто хочет убедиться, что он будет не опасен, когда очнется, - заверил Рико, - Оставила же она мне Ника. Он покосился на незадачливую жертву собственной дури, понизил голос до шепота и поделился своим страхом. - Этот демон. Мне кажется, он остается в голове дольше, чем кажется. Я сейчас думаю. Я думаю, я сам пошел в эту каюту не только из-за… рациональных причин.

Хельга За эти секунды Рико успел умереть и восстать пару раз. С невнятным всхлипом он обхватил шею Петро, приник щекой, прильнул всем телом, закрыл глаза и навсегда запретил себе открывать рот. К демонам такие вопросы, с такими на них ответами.

Хельга - Если ты согласен, - Петро спохватился, что прямого ответа Рико не давал, поправился, - если согласишься, то до свадьбы не заживет, - он улыбался, ладонью здоровой руки невесомо согревая его локоть. Предплечье. Притягивая к себе за плечо Рико – такого волнующего сейчас, и всё же по-прежнему словно хрустального. - Ты согласишься? Быть моим мужем? Настала очередь застывать для Рико. Впрочем, застыл он достаточно гибко, притягиваясь, куда притягивало, и, кажется, вовсе утратив контроль за телом. В голове, в лихорадочной панике, отматывался весь разговор, к тому моменту, где Петро начал объяснять про свадьбы. - Но я… я не могу уйти с корабля, - Петро ведь говорил об отдельном доме. - И мы не можем объявить об этом всем! Нас сожрут! - Петро ведь говорил о сборище знакомых. - И я… И мы… Мы ведь еще не… Рико сглотнул. Вопрос физической близости, только что лениво покачивающийся с боку на бок, вдруг снова встал ребром. Всего минуту назад он решил, что эту проблему стоит начать решать. А теперь рыжий снова хотел всего? Сразу? Сейчас?! В расширившихся глазах снова мелькнул страх, неуверенность, а следом поднялась обида. Он ведь уже назвал Петро kadan. Судя по всему, рыжий все же не знал что это означает. Но если бы и знал, стало бы это для него… достаточно?

Хельга Бросил удивляться. Поднял его ладони, приложил к своим щекам и улыбнулся. Отчего щеки собрались у губ складочками. - Рико… - тихо позвал, покачал головой, не сводя с него глаз. – Не заживет. Рико, который после всего произошедшего пребывал в туманной эйфории спокойствия и расслабленности, удивленно заморгал. - По-почему? - заикнулся он, растерянно покосившись на повязку. Заживет, и шрама не останется, уж это он мог обещать. Щеки смешно сжались. Пощекотала пальцы борода. Призывной незащищенностью скользнула между ладонями шея. Рико остановил руки на плечах Петро, под рубашкой, наслаждаясь простым отсутствием страха. Всего-то потребовался демон и несколько человеческих жертв.

Хельга Но суть ведь была не в этом. Его не покидало ощущение, что они говорят не об умозрительных ком-то. - Ритуал одно, а жизнь – это… как там сложится, мы не знаем. А вот умирать нельзя, - он взял Рико за руки и присмотрелся к его ранкам на запястьях. – Если кому-то пообещал быть вместе. Рико не замечал оговорок, а если точнее, не считал их стоящими внимания. Он ведь действительно говорил о себе, о Петро, о всем сразу, ища новые точки опоры в своей жизни, сделавшей очередной поворот. И вот теперь Петро хочет запретить ему умирать. Рико улыбнулся, глядя сверху на склоненную голову. С физической близостью было как-то проще. - Хорошо, - согласился он, - Я попытаюсь.

Хельга Рико с любопытством выслушал версию Петро, сопоставляя с теми, которые знал сам, и понял, что еще больше запутался. Свадьба получалась делом сугубо индивидуальным. Но какая сила может быть в ритуале, если у каждого он проходит по-своему? А под конец опять вынырнули Учителя. Рико тихо прыснул и тут же виновато отвел глаза. Проблема эксклюзивности физической близости волновала рыжего неподдельно, и смеяться над этими его чувствами не задумываясь кучерявый больше не мог. Это тоже нужно было обсудить, но точно не здесь, в ничем не отделенном пространстве, над четырьмя полутрупами. Собираясь с мыслями, он расправил половину рубашки Петро, которую держал в руках, и бережно накинул на перевязанное плечо. Был другой момент, тот, который вызывал самый большой вопрос, и к Учителям он отношения не имел. Трудно было представить необходимость объявлять об отношениях. Не слишком понятно было и желание жить в одном доме. Но было и то, что совсем противоречило здравому смыслу. - Навсегда? - осторожно уточнил он, - Но разве такое возможно? Что если кто-то захочет уйти? Если ему придется? Рико уставился на свое ссаженное запястье, потрогал засохшую ранку. - Если кто-то умрет?

Хельга - Но не то чтобы совсем не планирую. А ты? Он осторожно подбирал слова: - Не планируешь? Ну, то есть… раз уж ты не кунари теперь… не совсем кунари… Или кунари? Вздохнул и наконец, решил уточнить: - Что ты имеешь в виду? - Тихо ты! - Рико инстинктивно дернулся к Петро, накрыл его рот ладонью и сделал страшные глаза, указывая второй рукой на бессознательных - пока - пациентов. Сколько еще раз рыжий собирался произнести «кунари» за следующие две минуты? - Если меня пустят по планке, я уже ничего не спланирую! - давясь смехом, прошептал кучерявый и убрал руку. Поднял животрепещущую тему на свою голову. - Просто я не знаю, зачем нужна свадьба, - признался он так же тихо, подхватывая волочащийся рукав, чтоб Петро не споткнулся, - Подумал, может ты знаешь.

Хельга - До… чьей? – уточнил он вдруг. Порез казался ему слишком серьезным. Того и гляди капитанова дочка запросто обойдет его незажившие шрамы, если они вдруг возьмутся вместе ловить свадебный букет. - О, - Рико задумался, начисто вытирая руки после перевязки. Даг любил повторять эту фразу, пинками поднимая после абордажей недостаточно убитых по его мнению соратников. Уже тех, кто не поднимался, перепоручали в руки лекаря. Но чья же там предполагалась свадьба, капитан никогда не уточнял. Не говоря о том, что и о самой концепции «свадьбы», во всей ее гротескности и абсурдности, кок только в книгах читал. - Ну, - Подумал он еще немного, - Ты вот себе планируешь свадьбу? Отличная ведь возможность одним вопросом кое-что выяснить о незнакомом ритуале, о самом рыжем, и о косвенно связанной с этим ритуалом, отложенной но не забытой, любви.

Хельга - Надо избавиться от этого, - он кивнул на знаки на стене. Знать бы еще, как. – Тут маг нужен. Или храмовник. Грета кивнула, наблюдая, как кучерявый наклоняется над одним из раненых, как осторожно трогает стрелу, с сомнением качает головой и что-то шепчет. - Это решать Дагу. Она посмотрела на храбрящегося рыжего, одобрительно хлопнула по спине и пошла искать здоровые руки. *** Лазарета как такового на Хельге не было. Никогда еще у команды капитана Дага не было столько пространства, и осваивание новых возможностей шло не быстро. Раненых перенесли, уложили в одном углу, отгородили занавесками и оставили на попечение лекаря. По всему кораблю бродили хмурые, сутулящиеся матросы, пришедшие в себя и избегающие смотреть друг другу в глаза. От проклятой каюты доносился мерный стук. Маг, храмовник или новый корабль - это было решение, предстоящее капитану, а сейчас Грета делала то, что могла - лично, своими руками заколачивала наглухо разрисованную дверь. Жиля она заперла у себя, и с тех пор Рико старпома не видел. Сейчас, избавившись наконец от остатков рубахи, которая все равно больше пугала, чем что-то скрывала, в следах чужой крови по всему телу, окутав половину нижней палубы парами отваров, он больше походил на жреца-язычника, чем на цивилизованного лекаря, прошедшего лучшую школу немагической медицины во всем Тедасе. Подстреленные тяжело дышали на своих лежаках - болты старпома редко били мимо цели. Ник и в этот раз оказался то ли самым крепким, то ли самым везучим, и глядя на разгладившееся лицо своего несостоявшегося насильника, Рико думал отнюдь не о десяти минутах, прошедших под диаграммой. Может быть. Может быть хотя бы теперь они наконец-то смогут договориться. Рана Петро оставалась самой неопасной. Уже когда они вышли из каюты, Грета все-таки шепнула, что рыжего ударил сам Ник, и это было хорошей вестью - такелажник никогда не пользовался ядами для своего клинка. Попадись гном на пути кого-нибудь менее прямолинейного, и все могло кончиться гораздо хуже. Рико затянул повязку, аккуратно, бантиком расправил уголки, устало вздохнул и улыбнулся. Как там любят выражаться некоторые гномы на отдельно взятом пиратском судне? - До свадьбы заживет.

Хельга Из-за демона Рико тихо выдохнул, убирая руки от раны, и опустил глаза. Демон сыграл свою роль, но лишь после того, как получил свободу. Свободу, которую дал ему он. Он позволил отвести себя сюда ершистому imekari. Он открыл дверь, которую капитан поручил хранить от незрелых глаз. Он знал, в конце-концов, чего хочет Ник, может быть даже лучше самого Ника, и мог бы предположить, как на смутные намерения может повлиять тот голос. - Ник, - голос дрогнул, когда Рико поднял глаза на Грету, - Его убили? Она вздохнула и покачала головой. - Он умирает. Они все умирают, Чико! И целитель очнулся. - Иду, - с решением пришла долгожданная чистота сознания, только тогда и доступная, когда встаешь на начертанный путь, - Петро… Он уже почти подскочил на ноги, но замер, на одном колене, несчастными глазами глядя то гному в глаза, то на его рану. Глубокую, болезненную, не смертельную. Рыжему предстояло ждать, и ждать немало. Рико порывисто наклонился, прижимаясь губами к губам, и кинулся, спотыкаясь, к лежащим у другой стены.

Хельга Я люблю тебя. Странные чужие слова растерянно повисли в голове, пытаясь найти себе опору среди иных концепций, качественно других взглядов на мир. Рико вдруг понял, что он ведь тоже обратился к Петро на языке, еще более непонятном гному, чем для него был всеобщий. Он-то хотя бы знал, что они означают что-то предположительно сходное его мыслям - хотя судя по тому, как на его глазах использовали их обитатели большой земли, все было гораздо сложнее. Qunari никогда не солжет, говоря о близости другого к его сердцу. Но заокеанная «любовь» имела свойство обрастать таким количеством смыслов, подчас совсем противоположных, что если он действительно хотел разобраться до того, как умрет от старости, начинать задавать вопросы стоило прямо сейчас. Рико тихо засмеялся, представив, как выкатывает тихим вечерком рыжему свиток в пару метров длиной. Сжал руку, пропуская пальцы сквозь пальцы. Когда нет времени, касания лучше слов. - Петро, ты… Он отстранился, и взгляд упал на плечо, на котором только что так удобно лежалось. Глаза расширились. - Ты ранен! Сколько сил, оказывается, осталось в измочаленном теле. Кучерявый ужом выкрутился из рук гнома, склонился, припадая пальцами к глубокому, уже синеющему порезу. Не синяк, не случайная царапина от ножа, какими располосовало его грудь вместе с многострадальной рубашкой. Боевая рана от сабли. Пиратской сабли. - Но кто? Как?! Как мог рыжий, рыжий, ввязаться в бой с мечником - и, если на то пошло, отделаться одним ударом?! - Ну с добрым утром, - тень загородила от них световой люк, Грета надвинулась, возвышаясь над сидящими в свой немалый рост, и скрестила руки на груди.

Хельга - Всё. Всё кончено, демона изгнали. Ты ранен? – спросил у уха Рика, бережно поддерживая и ощущая его вместе с его дрожью. Ответ на вопрос рационально бессмысленен, кто тут лекарь, в конце концов? Но разве сказать о боли – это рационально? Или промолчать. Задержаться. Унять дрожь. - Я помогу. - Нет, - Ложь. Но по сравнению с увиденным его синяки и царапины и вправду ничего не стоили, - Да. Почти нет, - наконец нашел Рико что-то ближе к истине и закрыл глаза, отгораживаясь от увиденного. Если они уже мертвы, смысла бросать себя на баррикады нет. Если живы, то будут живы и через минуту. Дрожащий хирург не спасет никого. - Na'thek, kadan, - пробормотал он, приникая лбом к шее Петро. Губы. Ну почему они так болят именно сейчас? Хотелось только, чтобы Петро сжал крепче.

Хельга Все стоявшие на ногах были отправлены проверять состояние корабля. Краем уха Грета слышала бормотание рыжего - целитель выжил, а значит, шанс был и для раненых. Она обошла их всех, на секунду дольше задержалась у потерявшего сознание зачинщика, и пошла проверять излишне меткого стрелка. Перевернуть увесистого гнома было не так-то просто. Грета деловито заломила стрелку руки, наскоро перетянула запястья его же поясом и оставила на полу. С этим еще предстояло разобраться, и хотелось бы, чтобы в результате разборок не полегло пол корабля. Переводя дыхание, она подняла глаза, хмуро глядя на диковинную парочку под диаграммой. Целитель не только выжил, но уже сидел - висел - на своем избраннике, и, судя по лицу, медленно охреневал от раскинувшегося фронта работ. Грета отвернулась, стараясь не смотреть на две стрелы, торчащие из груди Ника. Две минуты. Что бы ни случилось с кучерявым в этой проклятой каюте, сейчас она могла дать ему не больше двух минут.

Хельга - Рико, всё кончено, всё позади, лежи, лежи... не бойся. Он отдернул руки, повинуясь какой-то выработанной недавно привычке с Рико. Но оставить его так лежать слишком бесприютно, а звать помощников перенести кока, не разобравшись, что с ним, опасно. Пара мгновений, и золотая середина нашлась: схватил его за руку, прижал ладонь к губам. Лучше Рико мог поставить диагноз только Рико. Еще бы он мог говорить. - Принести воды? Рико не боялся, он вспоминал. Так же, как полчаса назад вспоминал другой узник зачарованной комнаты, хоть и, вероятно, с большим вниманием к деталям. С удивлением почувствовал, что его руки снова свободны. Отметил, что одну уже снова захватили в чье-то пользование, и только тогда повернул голову. - Петро… - улыбаться разбитыми губами оказалось больно, а не улыбаться - сложно. Рико осторожно двинул захваченной ладонью, ощущая на пальцах этот длящийся поцелуй. - Не… Не надо, - пробормотал он, полностью захваченный ощущениями, которые вызвало такое простое касание, но через секунду вздрогнул, осознав настоящий источник доброй половины этих, с позволения сказать, "ощущений". Глаза расширились, когда он уже по-настоящему вспомнил все. - Ник! - Рико попытался сесть, но боль в груди согнула, и он повис на шее Петро, хватая ртом воздух. Что-то ударило их с Ником в момент срабатывания заклятия, обоих, он еще помнил себя, откинутым на чужое тело, прежде чем сам потерял сознание, - Ник, - попытался снова, вжимаясь лбом в гнома, чтобы сконцентрироваться, - Он одержим демоном! Его надо… И замолчал, увидев через плечо Петро раскинувшееся побоище. От рук и по всему телу пошла мелкая дрожь.

Берег Фарен был гораздо более определенного мнения,просто покрутив пальцем у виска. -Мотыль такой,с шилом в комплекте.-однозначно высказался гном.-Все бегает,порхает,так всю свою жизнь и пропорхает,да и чужие тоже.Ветер во всех местах свищет. Что-то прошептали один другому и заржали лысые близнецы. Колетта хихикнула, одобрительно глядя на сородича с барка. И как это она до сих пор его не видела? К слову о сородичах. Крадучись, будто невзначай, девочка сделала шаг в сторону, чтобы видеть загороженного доселе Рино, как-то очень уж занятого своим топором. Не видит он ее что ли? Оно, конечно, бросаться абордажнику на шею при отце она бы и сама не стала, только если посмотреть, украдкой. Колетта закусила губу, ожидая, когда сможет поймать синий взгляд. Один из лысых зыркнул на капитанову дщерь, ухмыльнулся и ткнул локтем Дага, указывая глазами. Капитан воззрился на свое дохрена скрытное чадо, на объект его интереса, закатил глаза и воздал беззвучную молитву Создателю, Андрасте и сыну их Торнадо, чтобы валил уже сюда, и побыстрее.

Хельга Визг уже смолк, а Грета еще стояла в круге обалделых матросов, с мечом на отлете, и никто не смел шелохнуться. Если кто-то еще и чувствовал притяжение диаграммы, подрагивающее лезвие меча, в один рывок располосовавшего демона, обрывало остатки таких желаний в зародыше. Послышался глухой стук, второй. За ее спиной Жиль выронил арбалет и рухнул без сознания. У стены страшно захрипел Ник. А потом, когда врезавшиеся в кожу, они были осторожно сняты, пытался услышать, как бьется сердце, боясь, что не услышит. Сердце билось. Куда спокойнее и увереннее, чем у большинства находящихся сейчас в этой комнате. А череда касаний сделала то, чего не смог звон клинков и крики боя - Рико открыл глаза.

Берег -Так ты ж с ним и ходила-сообщил командир абордажников.-Квартмейстер наш,Миррин.У него ж мать-эльфийка.Уши-то человеческие конечно,а вот лицо и загоны-эльфийские.Воришкой он был когда-то,вся эта шантрапа ночная,которая в Нижнем Городе крутится.Отец монны Амелл его усыновил,когда ему десять что ли было.Пожар был в эльфинаже киркволлском,народу мноооого погибло-охотно пояснил Фарен. Колетта слушала раскрыв глаза, но по мере рассказа глаза эти сужались обратно в понимающий прищур. - Так вот оно чего, - протянула она, - А я то думаю, чего он такой… Ну такой… - Девочка медленно покрутила ладонями, как будто лепила из невидимой глины наглядный образ «такого» квартирмейстера, не нашла нужного определения и закончила с нажимом, - Особенный.

Хельга Однажды старый хер у нее допрыгается. Грета с руганью увернулась от очередного болта и зло глянула на верткого не по годам старпома. Четверо уже лежало на полу, и не от когтей потусторонней твари, а с торчащими изо всех возможных мест чудесными бронебойными стрелами с замечательными зазубренными наконечниками, которые сама ладила к проклятым древкам. Руки остальных поднимались все тяжелее, только сильно недооцененный ею рыжий не только встал после удара Ника, но и бросался на демона так же яростно и неутомимо, как и бестолково, выматывая сам себя. У стены еще лежал неподвижный и, скорее всего, бездыханный кок. Неужели и правда любовь? Один раз. Один раз за все время удалось ей полоснуть плоть розовой суки. Та взвыла, но заизвивалась еще плавнее - у пары дебилов языки стрелами чуть не оторвало. Это нужно было заканчивать. Сейчас. Сию секунду. Грета отпрыгнула, отвела меч. Сука могла быть сколько угодно потусторонней, но визжала как свинья, когда простая сталь резала это сладкое, мягкое тело. Большего и не нужно. Просто заставить ее визжать. Ник с трудом открыл глаза, поперхнулся и сплюнул кровь себе на грудь. Шевельнуться он уже не мог. Мутный взгляд проплыл по комнате и остановился на знакомых очертаниях. Он увидел, как она берет разгон. Три широких шага. Как идут руки в отточенном веере ударов. «Стальная бабочка», какой обучают каждого офицера королевской гвардии Андерфелса. Удар. Удар. Удар. Визг. То, что пыталось предстать перед ним Леонардом, рухнуло бесформенной кучей. Грета. Только она умела так. Ник закрыл глаза. Теперь можно было и умирать.

Берег Даг бодро здоровался со всеми, Крайты с энтузиазмом звякали молотами, подозрительно похожими на обычные кузнечные, но с дополнительной обивкой из неизвестного металла по ударной части. Фелиций, набегавшись, скрылся в кустах, и теперь с лесной стороны то и дело доносилось вселяющее паранойю шуршание, перемежающееся громким чавканьем. -Здрасьте-вежливо поздоровался Фарен.-Мы на огонек .Золота,хехе. Капитан наш щас придет. Эльфа отправит в джунгли,где много-много диких кунари.На кучу разных развлечений. - Эльфа? - дагова дочь прекратила терзать лучника и незаметно, как водится, подкралась к месту общего сбора, - У вас там тоже эльфы есть?! - поразилась она такой неразборчивости Элианы, женщины, капитана и своего кумира, в вопросах подбора команды. На Хельгу остроухой шелупони ход был не то что заказан, а перекрыт, заколочен и залит расплавленным железом погорячее. Уж на ее памяти так точно.

Хельга «Петро!» Жиль сам не заметил, как в последние минуты все его слова и мысли собрались в одно имя одного очень неугомонного гнома. Очень неугомонного и совершенно не умеющего обращаться даже с обычным ножом. - Хромой! - заорал Жиль, видя, как зачарованный отводит саблю назад для добивающего удара. Ник шатнулся, теряя равновесие, поднял голову и вскрикнул, хватаясь за ребра, куда вошел арбалетный болт. Со всех ног Жиль бросился к Петро, но, кажется, споткнулся. Пурпур незаметно растекся по каюте, став почти прозрачным. От места схватки донеслось зачарованное хоровое «Оооооо». Демон, наконец, принял решение, и неуловимая плоть обрела форму женщины - длинноволосой, полнокровной, обнаженной, ни на секунду не замирающей на одном месте. На женщину Жиль не смотрел. Пурпур собрался вокруг его головы, застилал взгляд, ластился к щекам. «Это все из-за них» - прошептал он сочувственно. Из-за них тебе пришлось остаться здесь, вместо того, чтобы пойти с ним. Посмотри на них. Таращатся, пускают слюни на то, что пытались разрубить минуту назад, и все из-за пары розовых сисек. Идиоты, похотливые кретины, вечные дети, за которыми нужен глаза да глаз, чтобы не развалили корабль. Если бы в них была хоть капля ответственности, ты мог бы сейчас быть там. Смотреть ему в глаза. Слышать его голос. Вспоминать, и кто знает? В темном лесу, в тишине, вы могли бы вспомнить вместе. Если бы только... Что-то снова выкрикнула Грета, матросы похватались за сабли. Жиль медленно поднялся с колен, неторопливо взвел арбалет и выстрелил. Ник Бойд, еще не осознавший происходящего, и ошалело жмущийся к стене, упал первым.

Хельга Грета неотрывно смотрела на пурпурный туман, и в душе закипала злость. Всю свою сознательную жизнь она намеренно и успешно избегала встреч с магическим дерьмом, и когда судьбе стало ясно, что ее не выдрать из норы, магия пришла к ней в дом. На краю глаза Ник легко отмахнулся саблей, брызнула кровь. Если бы надо было выбирать между ее Никки и рыжим, она не думала бы и секунды, но единственное, из-за чего вообще приходилось выбирать, было вон там. Клубилось, трусливо пряталось в своей завесе, за спиной одурманеного мальчишки, тонущего в своем прошлом. - Куда лупитесь?! - рявкнула она на застывших матросов, половина которых была из ее же бригады, и выхватила меч. Подрезанное лезвие своеобразного клинка устремилось в единственно верную цель - в демона и демона только, - Живьем не брать! Давя в яростных воплях страх перед чертовщиной, братва бросилась вперед.