tеnshi

Хельга - О-ооо, Медузу мне в суп! - блеснул он недавно приобретенным профессиональным выражением. - Что это было? Вопрос был несущественен. Но от собственного голоса он окончательно обрел себя и ухватился за Жиля, словно бы уже тонул. - Стой-стой-стой, - забормотал Жиль, почувствовав недюжинную хватку сородича. Хилых гномов на свете не бывало, - Стой. Ногами. Их у тебя две! Шире! - рыкнул он приглушенно, боясь напугать сухопутного хомячка еще и собой, чтоб он начал искать спасения у звезд небесных, - Сейчас мы дойдем до мачты.. Да нагом тебя об наковальню! - это замысловатое пожелание было обращено куда-то в сторону Дага, когда корабль заложил такой крен, что и старпомовы "вросшие" ноги проехали лишний метр. На редкую удачу - в нужную сторону, со шлепком впечатав обоих в грот. Жиль торопливо ухватил болтающийся не пойми откуда конец и набросил на Петро, в пару движений прижав петлей к рангоуту. Тяжело выдохнул, держась за ту же веревку. И ошалело уставился на "спасенного", не зная, смеяться или... смеяться в общем. Где-то что-то такое в их с рыжим жизни уже было.

Хельга Дагу, как водится, надо было только начать. С трудом удерживаясь от вспрыгивания на бушприт, он с восторгом смотрел как подплывает вторая зверюга, и, кажется, сам готов был прыгнуть туда, врукопашную. Бриг больше не трясло, и капитан зыркнул мимоходом на ют, но вместо взявшего дело под контроль Жиля там по-прежнему обретался сменщик. Уже не такой гордый, порядком вздрюкнутый, но и без лишних судорог в лице, мальчишка крепко держал колесо, удерживая корабль на краю водоворота. Даг аж языком прицокнул. Сам старпом нашелся чуть в стороне, и не как-нибудь, а в обнимку со счетоводом. - Да едрить твою, красавица и чудовище, - восхитившись ушлости своего первого помощника, капитан даже обругать его как следует не смог. Зато очень даже смог акулу, когда увидел, как та пытается отхватить кусок от вяло трепыхающейся туши исполинского тюленя. Это был его тюлень, и наглой твари предстояло зарубить это себе на морде до самой акулячей задницы.

Хельга И ведь ничто - ничто не предвещало. Когда Даг углядел бурлящую дрянь справа по борту, он сходу определил свару перекормленной фауны и махнул двигаться по краю. Ночная рыбалка в незнакомых водах с херпойми чем не вдохновляла даже Бешеного Нага. Молодой рулевой горделиво расправил плечи, Жиль, наблюдая от борта, усмехнулся. Может и демон с ним с этим локтем, не выправится, так отвалится вместе с рукой. Вот демона поминать, пожалуй, не надо было, даже в гномьих мыслях. Хельга подпрыгнула козой на лугу, но салаг на верхней палубе в этот час не было. Жиль метнул яростный взгляд в сторону вцепившегося в штурвал «студента». Вот вам и локоть! На краю глаза мелькнуло что-то непривычно цветное в ночной серости. - Петро! - дыхание перехватило. Старпом позабыл про сменщика и рванул туда, где чудом держался на ногах после палубного взбрыка самый новый член команды. Откуда взялся только? Жиль подскочил к счетоводу, цапнул его за пояс, и держа, и держась. Новых выпадов морской твари не было, пока не было, но доски ходили ходуном. - Дуй вниз! - проорал он через хлещущий в лицо ветер, - Тут щас будет! И с отчаянием обернулся туда, где Даг уже во всю глотку науськивал на неведомого обидчика полный наряд баллист.

Хельга - Ну и куда их поперло? - поразился Даг, когда, уже обходя рыбий ужин, узрел как к оному стремятся присоединиться не только капитанша, но и «торнадова хреновина». За капитаншей Даг может и не поплыл бы, но игнорировать лидера похода на самом похода этого старте такое себе получалось начало. - Жиииии… Тьфу! - чертыхнулся капитан, пока стоявший не у штурвала, а очень даже у его плеча старпом с несчастным видом прочищал ухо, - Эй кто там, драть вас на рее! Курс на рыбалку!

- Чему ты их у себя учишь?! Даг недовольно смотрел, как бриг сносит с курса, и ни он, ни даже Жиль ничерта сделать-то не могли с кочевряжистой стихией. Но козла отпущения для сердечного спокойствия найти было надо. - Тебе важные подробности или интересные? - как-то совсем по-даговски хмыкнул Жиль и вытянул шею, чтоб получше видеть спину молодого сменщика. Тот нарвался сегодня на настоящий экзамен и третий час с честью держал испытание, финтя галсами почти на полный бейдевинд. - Ну скажи, что ты шутишь, - пробурчал Даг, - Сколько ему? Пятнадцать? - Двадцать пять, - Жиль с укором взглянул на друга. Мы с тобой, брат, конечно, старые, но не настолько чтоб совсем с цифрами-то не дружить. - Шучу конечно, - невозмутимо добавил он, с прищуром оценивая сгиб локтя «студента». Зажимал и зажимает, хоть убейся. Или убей и нового поставь, нервами дешевле выйдет, - Он же даже не гном. - И не рыжий, - как-то слишком понятливо покивал Даг. Жиль скорчил рожу. Ну уж, ладно уж. Хотя вот если подумать… - Слушай, а может мы Петро на рулевого выучим? Счетовод - это конечно хорошо, только в море рабочая профессия не помешает. И голема он хотел на палубу загнать, опять же. Будут вдвоем тут. Стоять. - И не только они, - заржал капитан так, что рулевой даже обернулся, - Это ж тебе как в музее будет. И накой? Жиль беззаботно пожал плечами. С его-то годами только по музеям и ходить. А завтра стукнет еще на один больше, мать его. *** За пол суток ничерта не изменилось. Менялись вахты, приходил и уходил капитан, Фелиций исполнил кордебалет, попав копытом в мелкую щель в палубе, и наделав в панике таких же по широкому кругу. Жиль спихивал сменщика, и сменщик - Жиля, а ветер дул себе и дул в рожу деревянному дракону. Только на исходе дня на горизонте показалось какое-то развлечение. Здоровенный рыбоящер поймал шхуну и уже догрызал в тишине и спокойствии. - Эх чавкает как, - ухмыльнулся Даг, довольный что у кого-то день прошел хуже, чем у него, - Глянь, глянь, мне кажется, или шхуна-то антиванская?! Жиль глянул. Жиль вздохнул. - Может, хватит нам големов? - Да пусть себе жрет, - отмахнулся капитан, сам измотанный затянувшейся дорогой, и добавил благодушно, - Всем кушать надо.

Хельга, камбуз На молчащего и незаметного, а главное, снова голодного гнома взирали с неподдельной нежностью. Тихонько. На камбуз, тем временем, начали заглядывать заспанные физиономии. Тянули носом воздух, подозрительно смотрели на новичка и исчезали. Головорезы, воры, разбойники, с которыми просыпался день ото дня на одном корабле, кормил и лечил. Были среди них и те, кто когда-то не давал ему прохода. Давно прощенные, если безразличие к прошлому можно назвать прощением. Жизнь - это выбор, говорит песнь. Не ему менять их выбор. Не его дело и не его роль. Его выбор - не искать среди них близости. Он не мог знать, что скрывалось в прошлом рыжего счетовода. Но было очень трудно представить Петро выдергивающим топор из груди мертвеца, обирающим до нитки связанного, сдирающим одежду с запуганной женщины. Он мог ошибаться. Когда у него будет больше знаний, он сможет сделать более мудрый выбор. Тарелка общей каши, две свежие веточки тимьяна с личного кустика, два блинчика и сопровождение в лице себя, чтоб завистливые взгляды взглядами и остались. Тем более, что рыжему сопровождение, кажется, не мешало. Комплимент от повара за теплоту взгляда. х

Хельга, камбуз Колетта благосклонно выслушивала комплименты, а на сравнении с дорогим родителем согласно закивала. Сходство с дорогим родителем было залогом ее будущей карьеры капитана, и его она держала среди самых важных преимуществ. Капитан вздыхал, но крепился. — Вообще, капитан, что думаешь насчет того, чтобы назначить ему место на юте? Что он на жилой палубе шарится? Ну как пригодится в бою? — вспомнил Петро о своей задумке. — Я б его попытался приучить к… э… месту? - А можно, - оживился Даг более близкой к душевному спокойствию теме, - может ему постелить чего там? Или флажок повесить, для ендикации. А может, мы его еще и покрасим? Для устрашения! Пока капитан вслух размышлял о вероятных преимуществах боевого голема, Жиль подобрал компас, подмигнул Рико, соскользнул с лавки и, обогнув Петро, бочком двинулся наружу. - А ты куда собрался? - неожиданно рявкнул капитан, - Ну-ка иди буди своего студента. За руль я тебя седня не пущу! Глаз да глаз, - пожаловался он, и затопал следом за старпомом. Остановиться на окрик тот и не подумал. Колетта повертела головой и прыснула в кулак. - Пойду найду, куда он у тебя сбежал. Я тут все знаю! - пообещала она Петро и выскочила следом за старшими. От булькающего котелка послышался странный хлопок. Прильнув плечом к шкафу, Рико отнял руку ото лба и, провожая свое коротконогое семейство глазами, покачал головой. - Завтрак через пятнадцать минут, - со смехом сообщил он.

Хельг, камбуз Взгляд метнулся на зрителей. За спасительным объяснением устремился к Рико. Не он ли вчера весь вечер посвящал его во все тонкости неких спкецифических констант. Но девица, по-видимому, являлась величиной переменной. — Отчего же не вид… нуууу, — Петро закашлялся и отхлебнул за вдохновением чайку. Спасибо коку, это всё же был не совсем кипяток. — А ты откуда взялась-то? Звать тебя как? Э… Я Петро Тари, — спохватился, что сам не представился. — А это вот, — указал за спину, не сомневаясь, что он там есть, — Рокка. Э... Ты юнга чтоль? Увы, спасения ждать было неоткуда. Четверо на камбузе были явно в глубоком сговоре, и рыжий попал в выжидающее молчание как кур в ощип. Девчонка глубоко, укоряюще вздохнула. У Жиля научилась. - Я - Колетта, - гордо произнесла она. В этом месте оттуда где сидел Даг послышался еще один вздох, тяжелый, страдальческий, - Колетта Карраско, дочь капитана этого судна. И она торжественно протянул руку для рукопожатия. Книксенами да реверансами пусть всякие цацы развлекаются.

Хельга, камбуз — Ой. Девчонка взялась из ниоткуда. Он озадаченно оглядел присутствующих и стены камбуза на случай, если раньше не замечал какой-нибудь лишней двери. Прочие обитатели камбуза наблюдали за историческим знакомством, затаив дыхание. Встретить капитанскую дочку в первый раз это вам не голема выдрессировать. Колетта же сердито перевела взгляд со своего ехидного семейства на рыжего. Вот и все равно всегда все самой делать приходится. - Ну чегой? - передразнила она Петро, поднимаясь в свой внушительный для блохи рост и выходя из-за бочки, - Женщину никогда не видел что ли?

Хельга, камбуз Рассказа о компасе и приложенных к нему событиях как раз хватило пока заваривался чай. Жиль, которого ничьи амурные похождения кроме собственных отродясь не интересовали, отобрал "свой" компас и при активном участии Колетты пытался найти подтверждение "хотелочной" теории. Даг с любопытством поглядывал на Рико. Способность кока влюбляться, хоть в гнома, хоть в человека, хоть в каракатицу глубоководную, для знающего была под большим таким вопросом. А более знающего в области темной кучерявой души, чем капитан, на корабле и не было. Кучерявая душа же, пакость такая, отмалчивался да улыбался себе под нос. Чуть ли не напевать начал. — Доброго утра добрым дварва, — приветствовал он присутствующих, отметив, что болящий-то вроде оклемался, раз сидит тут же. Может, он не вовремя? Петро застрял в дверях, наблюдая заспанный и уютный в квадрате вид кока. Ну, не так уж он и голоден пока. Учитывая вчерашний поздний ужин. — А я тут кипяточку хотел спросить, — пошел на попятные визитер. Кухонный квартет одним синхронным движением повернулся к вошедшему, создавая полное впечатление, что говорили здесь секунду назад о нем и ни о ком больше. Точнее, просто повернулись трое, а четвертая, ойкнув, нырнула за бочку, откуда, впрочем, тут же высунулся хитрый нос. За три дня пребывания рыжего на Хельге Колетта, конечно, вызнала и имя, и происхождение нового лица, а уж голема тайком обглядела со всех сторон, но так и не выбрала момент познакомиться, все выжидая чтоб вышло поинтереснее. Вот, довыжидалась. Подумав, нос вылез еще повыше. Раз такое дело - пусть теперь сам знакомится! - Заходи давай, - Жиль, как самый не заинтересованный в вопросе, усмехнулся в бороду и кивнул приглашающе. Тут же скривился и прижал руку к виску. Даг хохотнул, безжалостно шлепнув старпома по макушке - за загрызенную ящерами и не пожалетую ногу мстил, не иначе. - Чай готов, - внес лепту и Рико, выставляя на стол четвертую чашку. Сам кок до общекорабельного завтрака на скамью уже не присел бы.

Хельга, утро Солнце еще не выкрасило горизонт первой краской, когда Жиль доковылял до камбуза. Место "семейных сборов" с тех пор как здесь обжился кучерявый, было в этот час на удивление людным. В гамаке вместо законного его обладателя сопела Колетта, сам кок откинулся в кресле. А на лавке за столом уже сидел капитан, глядя на спящих своих детей с чем-то подозрительно похожим на умиротворение на морщинистом обветренном лице. - Цветочки, благостью Андрасте овеянные, - вполголоса оценил картину старпом и положил руку на плечо сидящего. Даг ухмыльнулся. - Кактус с чертополохом, - буркнул он, накрывая рукой руку. - Чего я вчера делал? - поинтересовался Жиль. Даг злорадно осклабился, но рушить на больную голову поток воображения не стал. - Колоду изображал. Ничего не болит нигде? Ребята тебя пока несли, немного об углы пообтесали. Жиль махнул рукой. Болело, кажется, везде и сразу, но что из этого было обтесано, а что от близости к давно маячащему перед глазами полтиннику, демоны его знают. А колода - это хорошо. Колода - это надежно. Это, значит, не надо выискивать на лицах матросов память о собственной неучтенной активности. - Куда плывем-то? - вспомнил он, с чего все начиналось. - Пока в Риалто. Мы теперь, в курсе, каперы! - Кто?! - Жиль даже голос понизить забыл. Кок, чуткая зараза, тут же открыл один глаз. Колетта только пробормотала что-то неразборчиво и свесила руку. - От так от, - шепотом хихикнул Даг, маша ладонью заспанно моргающему Рико, - На саму Гортензию работаем, шоб у ней барды под юбкой не переводились. Такие новости надо было переваривать не на ногах. Жиль плюхнулся на лавку, с благодарностью принимая стакан воды от кока. Тот еще качался на ходу, как будто и сам успел закинуть за ночь, но ухмылка уже была не хуже капитановой. Даг, по всему видать, был не единственным здесь свидетелем "обтесания колоды". Рико тем временем сходил до шкафчика, вернулся и молча сыпанул что-то с щепоти в стакан. Жиль, не готовый к рецептам кучерявого, решил не спрашивать. - Ну а дальше-то? - сосредоточился он на живом вопросе, - Не в Риалто же Торнадо клад свой закопал? Даг помолчал, глядя в спину разбирающему котелки хозяину кухни. - А дальше в Ривейн, - сообщил он наконец как выстрелил, - Мимо кунарийских застав. Рико замер, посмотрел через плечо, Жиль аж поежился. Но кок только кивнул капитану, спасибо, дескать, предупредил. И котелки стали стучать немножко громче. Старпом потер ноющий затылок и прилабонился виском к Дагову плечу. Заставы так заставы. Когда-то это в жизни кучерявого должно было случиться. - А чего вы тут все делаете? - весело раздалось от гамака. Колетта широко зевнула, неловко выколупалась из веревок и потянулась. И добавила, звеня радостью, - А Рико влюбился!

Хельга - То есть он показывает на то чего ты хочешь? - уточнила Колетта. И в который раз хихикнула, - А почему у тебя он показывал на Петро? Рико вздохнул. Начни он излагать свою запутанную теорию в подробностях, и этим вполне можно было занять всю ночь, но ребенку в отличие от него неплохо было бы поспать. И так уже зевает во весь рот, обняв кружку, но храбрится, не желая упускать возможность ночных "взрослых" посиделок. К тому же, судя по хитрым глазам, девчонка себе и так уже ответила, хоть заизлагайся, так чего воздух зря молоть. Смеясь, Рико пожал плечами, и бровь изогнул, чтоб наверняка. По крайней мере, Колетта вряд ли донесет свои выводы дальше ушей самого рыжего, а с одним гномом в отличие от целой скучающей команды вполне можно договориться. Как и предполагалось, без подпитки внимание хулиганки задержалось на вопросе недолго. - А я на острове сегодня была, - вдруг выпалила она. Рико чуть кружку не уронил. Сумбурный рассказ о затонувшем, но не совсем корабле, вредном эльфе и святом отце с лириумными глазами полнился красочными деталями. И святой отец во всей истории был, безусловно, фигурой самой примечательной. - Значит на "Инфанте" есть храмовник? - задумчиво переспросил кок. - Он самый! - обрадованно подтвердила Колетта, - Так и сказал, только я слово забыла. Она зевнула шире прежнего и распласталась по столу. - Добрый такой. Довез меня обратно. Все храмовники такие? Рико хмыкнул с сомнением. Но возможная доброта членов святого ордена заботила его в этот момент не слишком. - Так может у них там и свои маги есть? - предположил он нарочито беззаботно. Беззаботность эта могла обмануть только такого вот сонного ребенка, погруженного в воспоминания о приключениях. Колетта даже оживилась. - Ты думаешь? А я и не спросила! Здорово будет... Еще через минуту с той стороны стола послышалось тихое сопение. Перенося девочку в свой гамак, Рико еще боролся с тревожными мыслями. "Здорово", прямо сказать, не самое подходящее было слово. А грядущая авантюра становилась все здоровее и здоровее.

Хельга Все это было очень интересно, хоть и ничуть не приближало к пониманию. После продолжительных блужданий по трем палубам, Рико наконец-то сидел на коленях там, где стрелка нашла свое упокоение, и смотрел на объект страсти избирательной железки, с опаской кося на голема. Голем тревожно покачивался, но не вмешивался. Смертельно захотелось разбудить Петро и спросить, как он связан с заколдованным - тут не оставалось сомнений - компасом. Стрелка была, похоже, согласна, потому что при этих мыслях аж задрожала от напряжения. Еще интересней было, как связаны вместе компас, рыжий и старпом, у которого компас-то и нашелся. Стрелка сделала полный круг и снова встала. Что-то забрезжило в голове. - А чего это ты тут делаешь? - прошептали ему вдруг прямо в ухо, на спину навалились, а шею обвили маленькие руки. Рико беззвучно выругался. Капитанская дочка была все-таки вся в папочку - уж любовью к внезапным появлениям точно. - Ничего, - пробормотал он как можно тише. - А мог бы, - также, в самое ухо, хихикнула Колетта и выхватила из руки компас. Он хотел было возмутиться, но уставился на прибор в руке вредной малявки. Который, как последняя портовая девка, тут же позабыл о прежней любви и уставился вместо этого прямо в него. Колетта держала трофей на отлете и сияла, ожидая игры в кошки-мышки. Свет в мыслях обрел четкость и почему-то оформился в странную грибообразную форму. - Пойдем, - пообещал Рико девочке самым убедительным шепотом, предлагая вместо салок только что обретенное тайное знание, - расскажу.

Хельга Сердце унималось медленно, но и Рико никуда не спешил, только глаза бродили за беспокойной стрелкой. Глупо получилось, но разрешилось без слов, а значит - по-настоящему, без обид и недомолвок. Оставалось дождаться, когда эмоции последуют за разумом. Так повелось с Дагом еще с первых дней на борту, когда подобранный после стычки с рогатым патрулем оборванец вообще не произносил ни слова. Доброе слово, угрозы, домогательства - все отскакивало как от стенки, облетало под безразличным бесцельным взглядом. Скучавшие в штиль матросы искали себе развлечение, а развлечение учавствовать в этом отказывалось. Устав вытаскивать приблуду из всевозможных стычек, капитан попросту загреб его в свою каюту, окончательно развязав сплетням языки. Только после следующей крупной схватки выяснилось, зачем капитану на самом деле это недоразумение. Тела погибших еще не сбросили с палубы, десять человек сидело и лежало на залитых кровью досках, когда из капитанской каюты, размашисто шагая, вышел приблуда, ни на кого не глядя подошел к первому раненому, поглядел сверху с нехорошим прищуром и ударил сапогом в неестественно согнутое колено. Как показала практика - не просто так. Безжалостность нового костоправа вошла в корабельные легенды за полдня. Его не трогали вопли, не смущали стоны. Лечил как механизмы чинил, отработано, беспристрастно, умело - где научился только? Позднее узнали - обезболивать эскулап умеет тоже, только не очень-то любит возиться с «лишней» рутиной, вроде травок и настоек. Стремление оказаться у нового члена команды на хорошем счету разлетелось быстрее ветра. Языки, правда, связать обратно уже не удалось. Тем более, что жил новичок все там же, а одно, знаете ли, другому не мешает. Даг на все это смотрел со стороны и хихикал себе в бороду. Хорошая вышла ставка, рабочая. И старпом, старый игрок, одобрил. Посмеиваясь, Рико выдохнул и выпрямился на стуле. Отпустило, пожалуй, вот только сна теперь ни в глазу. Опять завтра накачиваться чаем с утра пораньше, пока не четвертовала сонного кормильца голодная братва. Быть безмолвным садистом-костоправом было когда-то, пожалуй, проще. Но владеть повязанными на желудок сердцами половины команды, наверно, приятнее. До утра только теперь надо дожить. А кроме проклятущего компаса и поговорить не с кем. Рико уставился на компас. Болтавшаяся как поплавок в проруби стрелка замерла с невиданной доселе определенностью. Рико повернулся вместе с компасом. Стрелка повернулась тоже, сохраняя направление. Про направление можно было сказать только, что он шло прочь из камбуза. Кок подергал себя за кудряшку пожал плечами, и пошел туда, куда его звал маленький треугольный друг.

Хельга Даг пожелал позднему визитеру доброй дороги и повернулся к свину. Тот все еще сидел, явно ожидая прибытия второй половины морковки. Даг насупился. - Лежать! - приказал он. Фелиций переступил передними ногами, но позы не сменил. Даг прищурился и вытащил таки из кармана овощной хвостик. - Лежать! - повторил он и пальцем ткнул для грозности. Кабан тут же брякнулся набок и копыта свесил. Вкладывая в раззявленную пасть заслуженную награду, капитан с сомнением покачал головой. С сосисками, пожалуй, стоило быть поосторожнее.

Даг - А, ну понятно, - принял клеймёный познавательное из жизни живой наземной природы. - Я-то мало про таких сви.. э, кабанов знаю. А наги они не очень плавают и не долго. А как же он сосиску ест? - удивился бывший подземный житель. - Это же, вроде как, каннибализм. Или он не свиные сосиски ест? На этот раз всерьез озадачился Даг. - А черти его разберут, - признался он после некоторых размышлений, - Я и не думал никогда, чего я там ему даю. Он же все подряд метет, только успевай следить, чтоб сыпи не вылезало. И капитан посмотрел на подопечного ему зверя в новом, несколько опасливом свете.

Хельга - Наг друг гнома, - не особо настаивая, заметил Рино. Причём, друг в основном в котелке. - Но на поверхности и кабан - друг, - тут же исправился он, сообразив, что его безобидные замечания были невпопад, ибо "лучший друг Фелиций" тут на особом положении и сидит вон по команде. - А плавать-то он умеет? Если, вдруг, за борт упадёт. - А то как же! И получше некоторых тут у нас, - ухмыльнулся Даг, снова подумав о старпоме. Нет, держаться на воде Жиль конечно мог. Но то же самое можно было сказать и про любую пустую бочку. Да и у полупустой бочки, по правде говоря, запас плавучести был побольше, - Да его можно вместо спасательного круга выпускать! Только лучше сосиску какую прихватить, когда тонешь, что ли. Лучше сработает.

Хельга - Да сочтёмся, не без этого, - согласился клеймёный и снова покосился на лохматого свина. - А он чего у вас не в трюме-то? Гадит же везде. Сбежал что ли, выгородку сломал? Здоровый. Всю команду накормить можно, - на глаз прикинул пыльник вес неприкосновенного запаса, не подозревая о его истинной духовной ценности для командования. - Ничего не везде, - возразил Даг, привычный к невежеству чужаков, - у него все оборудовано. А в трюм ему нельзя, он там глубину чует, - добавил заботливый хозяин и похлопал кабанчика по морде, - Пугается. Фелиций, сидеть! Сотрясая доски, свин с готовностью уронил увесистый зад на палубу. Гордый донельзя Даг невесть откуда выудил половину морковки и сунул в выжидающее рыло. - Курей пусть жрут, не подавятся, - поучительно закончил он, - А кабан - друг гнома! А морковка - друг кабана, хрустом подтвердил Фелиций.

Хельга - О! - оживился Даг пуще прежнего, принимая документ, - Я и забыл про нее. У меня тут старпом устроил. И кок еще потом. Как с цепи посрывались. Голему кадриль станцевать осталось, чтоб наверняка уж. Луна чтоль на них светит с подвывертом каким, - он строго посмотрел на юный месяц, подвывертов не нашел и погрозил рогатому светилу пальцем, - Спасибо твоему капитану. Ну да сочтемся-перечтемся сто раз еще. Нам теперь далеко плыть. ФЕЛИЦИЙ! Кабанчику наскучило топтаться, и он решил поглядеть, чем это таким хозяин так зазывающе размахивает. Даг отпихнул свинячье рыло и потряс обслюнявленной по краешку грамотой. На первый взгляд чернила не потекли. - Ничо-ничо, - заверил он посыльного, - У меня там сейф есть от рыл любой формы. К Риалто будет как новая.

Хельга Уже поздним вечером при свете народившейся луны и россыпи жемчужных звёзд к борту тевинтерского брига причалила знакомая даговой дочери шлюпка. Правда сидел в ней не недоношенный эльф, а самый настоящий гном. Бородатый, коренастый, коротконогий и излишне татуированный. Его хрустально-голубые глаза поднимали позднего визитёра для знающих сородичей до породистых членов кэлна, а густые чёрные татуировки тут же низвергали в прах Пыльного города. - Atrast 'vala, knurlagn*, - поприветствовал он сородичей курсирующих вдоль борта. - Я с "Инфанты" к капитану вашему. С посланием от нашего. Трап бросьте. Вахтовые у трапа, еще не отошедшие от возвращения капитанской дочки, уставились на шлюпку без признаков работы мозга в глазах. - Чо? - не понял один, двухметровый бугай с арбалетом. - "Здрасьте", говорит, - пояснили ему откуда-то из-за спины, после чего там действительно обнаружился гном с похожими татуировками, который и дернул крепления трапа, - Залезай, сальрока, - и добавил в темноту, - Кликните капитана, кто-нибудь. Даг не успел дополировать даже второе копыто, когда в дверь каюты постучали. Избавленный от мук педикюра, Фелиций радостно перевернулся на ноги и, едва хозяин открыл дверь, выскочил в проем, чуть не снеся с ног посыльного. Озадаченно дергая бороду, Даг влез в китель и потопал за кабанчиком на воздух. - Дарова, - обрадовался он, увидев сородича, на которого, топчась в паре метров, подозрительно хрюкал кабанчик, - Ну чего там Хирол, выкипел?

Хельга На старпома Даг пялился недолго. Чего на него пялиться - дрыхнет себе младенчиком, храпит как свин после плотного обеда, и слюни по всей подушке. Вот и выполняй после этого обещания. Выдранные из гамаков носильщики погыгыкали сонно и ушли себе досыпать. На камбуз капитан заглядывал с опаской - с молодежью этой никогда не угадаешь. Рыжего не обнаружилось, зато Рико - тот уснул прямо за столом, сложив голову на руки. Даг пригляделся. Локоть спящего прижимал к столу пергамент, исписанный почерком кучерявым, как голова кока. Второй, официального вида, со сломанной печатью и к тому же смутно знакомый, лежал поодаль, придавленный компасом. Даг вытащил бумагу из-под безвольной руки и прислонился к столу, попутно начесывая против шерсти непокорную шевелюру. Чем дальше читал, тем сильнее начесывал. Сопим мы тут, значит, после трудов, значит, праведных. А родному капитану и слова за три дня не сказали. Он-то был уверен, что депеша отправилась дальше, в Амарантайн, со счастливчиком-купцом, но вот вам, пожалуйста. Прими этот полезный груз Таково указание Катабана: Ты подаешь надежды, Командор, ты имеешь цель и несешь порядок Катабан сказал: его долг указывает смириться с твоим существованием Не мешай нам и выполни обещанное Катабан сказал: это мир Пришли то, что было обещано Препятствий не будет Мы ждем Это что ж получается - командор серых и правда ведет дела с рогатыми? И не только подарки принимает, но и сам чего-то обещает. А главное - хрен ли ему-то делать теперь с этим? Не говоря уж о «грузе». Даг снова вспомнил последний плюх последнего ящера и вздохнул. С грузом совсем нехорошо получилось. Под рукой раздалось протестующее шипение, когда начесывание перешло в подергивание. Проснулся, красивый. Красивый выпрямился на стуле, сердито тряхнул головой и уставился в поднесенный прямо к наглому скрытному носу пергамент. Поверх пергамента на него смотрели очень укоряющие глаза. Рико очень хотелось изобразить Колетту. Потому что, ну а что тут еще скажешь-то кроме сакраментального «ОЙ!»?! Пергамент осенним листочком опал на стол, капитан сложил руки на груди, еще и голову наклонил, с нехорошим таким интересом. Рико попытался скопировать позу, но получилось неубедительно. Нихрена не получилось. Даг вздохнул. Мальчишка. Семь лет на корабле, и прижился, и даже обжился, и тобой, нагом хромым, вертит так, что вся команда любуется. Но как доходит до больного - как будто только вчера вытащил, тощего и отбитого, из злополучных джунглей. Сидит, сопит и смотрит перед собой остекленевшими глазами. Хотите - с борта бросайте, хотите - прямо здесь голову рубите, не хотите - а чего пялитесь тогда? Капитан подобрал оба пергамента, свернул деловито, тщательно, чтоб молчание угнездилось, накрыло и грызло, грызло под самыми ребрами. Сунул трофей за пояс и протянул руку. Рико скосил взгляд, угрюмо поджал губы. И накрыл ладонь ладонью. Как говорится, то-то же. Сердито кряхтя, Даг захлопнул дверь своей каюты. В ногу тут же ткнулся довольный пятак. И даже с такими вывертами, с мальчишкой было гораздо проще, чем с девчонкой. Последнюю, между прочим, и не видал как вернулся. Где ее, интересно, каракатицы носят? *** Сложив подбородок обратно на руки, Рико задумчиво щелкал по компасу. Каждый раз, как он прижимал палец к резному бочку, стрелка начинала вертеться. Медленно, неуверенно, меняя направление, как будто не знала, куда ей положено указывать, и положено ли куда-то изначально. Странный все-таки прибор.

Колетта В шлюпке капитанская дочка совсем притихла, опустив голову и только изредка поглядывая на нового знакомца. Ужасно не хотелось признаваться, но помощь была кстати - сама бы она может только к отплытию и догребла бы. Спина и так ныла после первого заплыва, руки и просто поднимать было больно. Быть "блохой мелкой" надоело до смерти, а ведь до нее такой и предстояло оставаться. Матросы на вахте так и вытаращились, когда к бригу подплыла подозрительно знакомая шлюпка, а со скамьи поднялась уже совсем знакомая фигурка. Колетта, не обращая внимания на сердитое придушенное шипение с борта, решительно перебралась на другую сторону лодки и крепко обняла человека с лириумными глазами. Святой или не святой, а хорошо ведь погуляли. Уже с борта девочка смотрела, как тот перебирается в свою лодку, а когда шлюпка отплыла к родной Инфанте, еще долго вглядывалась в темноту.

Хельга Пока капитан молился небесам, прося сниспослать ему терпения, Рико взялся за привычное дело. Составить клиническую картину, прямо сказать, было несложно, но проверить павшему в борьбе с тревогой воину хотя бы пульс не мешало. - Сам? - спросил наконец Рико у Дага тоном человека, столкнувшегося с годами отработанной рутиной. - Сам, - проворчал Даг, пихнул гномообразное бревно ногой и наклонился. Первым делом он поднял раскатившиеся кости. Заботливо потер о рукав, вложил бревну в кармашек и прихлопнул, чтоб не выкатились. Следующим оказался компас. - Эт еще чо? - вопросил капитан риторически, повертел фиговину в руках и кинул коку. Потом разберутся как-нибудь. Рико устало поднялся на ноги, нашел глазами Петро и пожал плечами. Бывает, дескать, привыкай. И поманил рукой. Без них разберутся, чего пыхтеть почем зря. Даг уже выкрикивал себе в помощь матросов покрепче. На родном камбузе ждал чай, гамак и целая ночь относительного спокойствия. Задумчиво разглядывая сломанный прибор, кок отправился к себе.

Остов — Не маг, а храмовник, — пояснил он, когда равновесие в окружении девы было восстановлено. Ему стало неловко. О храмовниках многое болтали. И хоть магов люди за пределами Тевинтера не любили, но от храмовников тоже мало кто был в восторге. — Мы защищаем людей. От магии, — коротко пояснил он. — Ну а лириум даёт сил, значит. Святой отец вдруг послушал себя со стороны. Как же это, должно быть, скучно всё звучит. — Пошли. Тебя небось дома хватились уже. Да и Симлар парень дельный, обшарил уже всё. Здесь нам искать вроде бы нечего. Испугаться по-настоящему и не успела. Теперь на святого отца снизу смотрели по-новому, как на настоящего подельника. Не всякий вот так на лету поймает - сколько уж матросов Хельги проверено было. Там правда и падала нарочно, точно зная куда ей приземлиться, и как свернуться надо в полете. Все-таки в незнакомых местах приключаться было гораздо интереснее. Храмовник значит. Слово было незнакомое. Она и про магов знала в основном понаслышке, что держат их в больших городах в особенных тюрьмах, и целый один раз видела своими глазами отступника, только прожил он на ее глазах недолго, показать-то ничего не успел. Колетта попыталась представить, как лириумные глаза помогают от магии. Зыркнет такой, наверное, и все маги повалятся. - Не хватились, - махнула она рукой, - Папка до отплытия не вспомнит. Жиль только может, но он сегодня сильно переживаниями занят. Все боится, что они там на совете не поделят чего. А чего там делить - барк пустой шел, я видела! Пошли, - согласилась она наконец.

Остов - А это свет Андрасте, - затянул он старую песню, кашлянул и поправился, - лириум так действует. Не видала никогда? Откуда, собственно, если девочка, возможно, росла на корабле. Надо же. - Ты в море-то давно? - Лириум? - переспросила Колетта и покачала головой, - Неа, не видала. А зачем тебе лириум? Ты что маг? В сочетании магии и святости было что-то неправильное, но девочка никак не могла вспомнить, что именно. - Пять лет уже с папой плаваю, - гордо сообщила она и раскинула руки, изображая "ласточку", - ОЙ! Доски все-таки не выдержали даже такого скромного веса, и юная дева полетела в объятья своего кавалера.