tеnshi

- Можно сказать, что никогда не бываю. - сообщила тевинтерка, вразрез с прежними утверждениями. Женщины.. сплошная непоследовательность!. Она помолчала немного. - Я не представилась там. - кажется, дама совсем не считала за невежливость долгое разглядывание малознакомых мужчин. - Арсиноя. Не слишком удобное имя. - она вновь уставилась перед собой, опять демонстрируя точеный профиль и снова чему-то усмехнулась без намека на веселье. - Выбирала не я, пришлось смириться. Женская непоследовательность удивила куда меньше, чем если бы мадемуазель призналась в регулярном посещении солдатских гулянок. Серебряная полумаска с улыбкой смотрела снизу, скрывая эмоции не лучше, чем кружевной пеньюар прикрывает женское тело. - Ар'синоя, - с удовольствием подцепил сложный для себя звук орлесианец, как языком тронул. И тут же добавил, будто смутился случайной фамильярности, - Мадемуазель. Почему же смириться? Оно означает что-то неприятное? На его слух в имени не было ничего ужасного. Его собственное и вовсе означало обыденность. Каждый третий орлейский аристократ хоть одного отпрыска да наградит званием "победителя". Никто в этом мире не выбирает имён.

Пауза продлилась самую малость дольше, чем это было бы вежливо. - Прошу. - Арсиноя любезно улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой. В это время в палатку проследовал одоспешенный земляк. Его проводили самую малость заинтересованным взглядом. - Армейские праздники.. обожаю их. - саркастично отозвалась она на похвалу вечеру. Виктор оценил комфорт, с каким устроилась дама, и посмотрел по сторонам. У палатки прислонился чей-то щит, надраенный к проводам зимы до тусклого блеска железных вставок. В следующую секунду щит аккуратно прилёг в пыль рядом с дамской ложей, и орлесианец невозмутимо устроился на импровизированном "сиденье". Теперь его голова была даже ниже головы Арсинои - зато и гораздо ближе. - Удивительное общество, - отсалютовал он кружкой, очень похожей на кружку женщины, - Столько впечатлений. Особенно по части лексикона. И часто бываете на подобных мероприятиях? Возможность не кричать была изрядным облегчением. А ещё теперь можно было заметить, что знакомое, режущее слух грассирование, сегодня звучало заметно мягче, не исчезнув, но превратив дефект речи в особенность голоса.

У палатки Лурца, вечер Разглядывать завитки узоров по ювелирному серебру можно было долго, но далеко не бесконечно. Виктора, например, хватило минут на десять. Он и так знал этот орнамент наизусть. Склонность к длительной меланхолии вообще не способствовала долгой жизни на изнанке высшего общества, и выбивалась мастерами-бардами из своих учеников с первых же уроков. Ещё через час невнятного треньканья - проверить настройку скрипки всё же стоило - серебряная маска замелькала между палаток и костров, заранее наводя страховочные мостики. Сколь ни скромен и экстремален был список праздничных развлечений, гость с юга намеревался оценить их все. Ну почти. Она бросила взгляд на палатку учёного и пригубила кружку. Так сидеть можно было до самого утра. - Хороший вечер, мадемуазель. Не занято? - это должно было прозвучать томно, негромко, вкрадчиво, но антураж накладывал свои коррективы. Проще говоря, пришлось почти прокричать с высоты своего роста, перебивая некстати взорвавшийся над головой огненный шар. Конечно, можно было бы наклониться и прошептать в самое ушко, но умирать так сразу тоже не хотелось.

Знал бы Вик, в какие квесты отправились его будущие спутники, глядишь, и приступ ностальгии на фоне чужих бед схлынул бы быстрее. У него-то проблем с экипировкой не могло возникнуть по определению. По лагерю "щегол горелый" шатался в одежде вызывающе беззащитной, так что снять его мог любой меткий стрелок, и двух стрел не понадобилось бы. Строить из себя великого воина не было смысла. Ну положит он одного, случись что, положит пятерых, да хоть десяток, выбраться из центра сотенного лагеря, когда все знают о твоём присутствии - только в сказках такое удаётся. Дипломатический иммунитет и покладистый нрав укрывали здесь прочнее любой стали. Другое дело - на большой дороге. Был и плотный кожаный нагрудник с воротом под горло, и пара крепких наручей, и какой житель столицы выйдет из дому, да что там - из постели выберется без удобной красивой пары туфель. На дороге туфли заменяли сапоги, но красивыми и удобными они перестать не могли по праву рождения. - Эй, мессир "Орлей", - окликнули Виктора из толпы триариев, перекатывавших пару пивных бочек с элем. - Может, сыграешь сегодня вечером? У тебя здорово выходит, - прозвучал грубоватый комплимент музыканту, но от всей солдатской души. Бесцельно бредущий куда глаза глядят, он остановился, поигрывая ножом. Губы искривила горькая усмешка. Здорово выходит. Не зря старались, маэстро Бертран. Не зря вколачивали в кучерявую голову октавы и гаммы. Не зря лупили по пальцам хлёсткой указкой. Вот они - плоды, вот оно - подлинное признание. Когда мессир гость повернул голову, усмешка обернулась смущённой улыбкой, высокая фигура чуть наклонилась, как качнуло молодое деревце. - Почту за честь, господа. Да будет милостива к нам всем мать-пр'ир'ода. Пр'ошу пр'остить, должен пр'исмотреть за моей скр'ипочкой. Теперь - не ускорить шага, не ссутулить плечи, не напрячь спину, пока не сомкнутся за спиной полы палатки. Только здесь можно и упасть щекой на подушку, и притянуть к себе "скр'ипочку", которая готова и так, что за ней смотреть. Можно снять маску и больше не думать ни о чём, разглядывая драгоценную вязь, обрамляющую пустые глазницы.

В палатке центуриона прошло не больше часа, солнце ещё не вышло в зенит, а Вик уже был выжат как лимон. Vivat Imperium Ещё ни разу с тех пор, как копыта лошади простучали по брусчатке Вал Руайо, он не осознавал так отчётливо своё одиночество. На сотни, тысячи миль вокруг простиралась чужая земля. И даже "лошадка" уже давно была здешней, одна из многих, каких сменял, застава за заставой, не думая, не оглядываясь, мчась вперёд по высочайшему приказу, который не мог нарушить даже в мыслях. Проверять её он не стал. Пропадёт - выдадут другую, не рискнут посадить бестолкового чужака на неуправляемую зверюгу. Был только он. Его скрипка. И маска. x

- Пленных, - ответил центурион, даже не сообразив за ворохом мыслей, что обращались совсем не к нему. - Наверное, жестокое зрелище для вас, мессир. Но такова война. - О, - высказался мессир, пойманный и ответом и его обыденностью, - Наверное.. - задумчиво протянул он, невольно выпрямляясь на табурете. Война едва ли могла шокировать постоянного актёра Игры. Скорее, она вызывала брезгливость своей неаккуратностью. Теперь ко всему прочему так и подмывало спросить, к чему так бездарно расходовать такой удобный источник чужой крови, но переступать черту было рановато. - Подожду фейер'вер'ков, - сделал благоразумный вывод Вик, уже снова улыбаясь. Он поднялся на ноги, прогнулся в спине, разминаясь, - До встр'ечи, месье Кр'аасс. Пойду пр'овер'ю, не съели ли ваши др'аколиски мою лошадку. С лёгким поклоном посланец Собора вышел из палатки.

- Да, ничего особо интересного, наверное, - дёрнул плечом центурион и добавил, - для вас, мессир Виардо. У солдат немного развлечений. Выпивка, еда, кулачные бои, травля драколисками, шлюхи и фейерверки. Пожалуй, всё. Отозвался, как ни странно, оберегаемый глава, проявив похвальную способность распределять внимание. Улыбнувшись молчаливой - не зря же наклонялся - Вик серьёзно обдумал предложенный список. Слегка вздрогнув на упоминании обозных шлюх, он заинтересованно уточнил. - И кого тр'авят?

У Вика вопрос тоже возник немедленно, только задавать его главе на фоне серьёзных задач было как-то неудобно. Потому он посмотрел на не обременённых командованием молчаливую молодую женщину и мага-триария. - И какого р'ода увеселения? - спросил вполголоса, легко наклонившись в сторону, - Ни р'азу не был на пр'азднике в военном лагер'е.

Пока строилась вертикаль власти, серебряная маска с любопытством смотрела на сердитую мадемуазель. Оценить высоту "чести" обучения в круге уроженец Орлея был не способен при всём желании и учился на чужом опыте. Призыв канцлера застал на разглядывании золотых браслетов - и от того совершенно врасплох. Маска в кои-то веки пригодилась, скрыв иронично приподнятые брови. - Да будет благотворным этот союз, - подумав, отозвался вражеский шпион, сидя в самом сердце лагеря заклятого врага родины.

- Далеко, - тут же откликнулся Лурц, улыбкой благодаря орлесианца, что прервал тягостное молчание, установившееся в палатке после его рассказа. - На юге, у подножия гор. Область называется Сто колонн. Вы слышали это название? Знания орлесианца о магократическом государстве ограничивались по большей части фактом магократичности и насущными мелочами. Кто такой верховный канцлер, он представлял настолько хорошо, насколько представлял это себе Собор, а вот куда конкретно этот канцлер может послать, оставалось размыто и укрыто туманом вековой войны. - Боюсь, пер'вый р'аз, месье Лур'ц, - виновато улыбнулся Вик, - Может быть, р'асскажете поподр'обнее? (знание 74 x)

Слушать недавнего "соперника" было гораздо, гораздо проще, чем "тяжёлого" канцлера. Что скрывалось за обликом ясноглазой кучеряшки, оставалось только гадать, но если гадать на всех и без остановки, любые гадалки отвалятся. Иногда можно просто полюбоваться. Вопросы же - вопрос здесь мог быть только один. - Мар'отинус, - повторил Виктор, - А это далеко? Конечно, Её Святейшество могла отправить на эту миссию кого-нибудь, кто знал назубок все крупные города Империи, но этот кто-то вряд ли бы пережил и один день в дорожной палатке.

Гарцующий табурет замер как врос, словно отдавал дань примечательной персоне вошедшего вместо своего бессовестного наездника. Вик в ответ на прямой взгляд только приветственно склонил голову, не покидая насеста. Ему вставать, месье канцлеру поднимать глаза, столько лишней суеты. В качестве компенсации за неучтивость посланец сопредельной державы одарил влиятельное лицо вниманием, полностью. Видит Создатель, это было непросто. Он не мог сказать, была ли причина в глазах смотрящего, или канцлера и вправду окружал осязаемый кокон той пресловутой "чёрной магии", которой в южной империи стращали всех кого не лень. А уж тех, кто получал приказы прямиком в Великом Соборе, запугивали с особым тщанием, скрупулёзностью и любовью к проделанной работе. Хотелось поёжиться и попросить одеяло. Парочку. Нужно было смотреть. Только пальцы на краю табурета мягко и неслышно ударяли в дерево. Ре минор.

Вик смирно покачивался на табуретке из стороны в сторону. По тому, как две ножки попеременно отрывались от земляного пола, любой, видевший приземление маски на табурет, мог ожидать падения каждую вторую секунду, однако нестойкая опора каким-то образом сохраняла неуловимое равновесие. - Месье Кр'аасс, - безмятежно обратилась маска к вернувшемуся центуриону, - Не будьте стр'оги к своему... - многозначительная пауза привела к неуверенному итогу, - подчинённому? Мы все здесь томимся в неизвестности. Взгляд пробежался по лицам, изучая степень томления, не иначе.

Не рассмеяться вслух стоило труда. Сначала они торчали по разным сторонам шатра, как вздорные дуэлянты в борьбе за нежный взгляд прекрасной мадемуазель, а после явилась мадемуазель и огрела искомым взглядом всех, сразу и так, что всякая необходимость в дуэли отпала. - Мадемуазель, - с готовностью поддержал чёрный посланник Белой Жрицы своего оппонента в стремлении сменить тему "дискуссии". На представлении он не настаивал. Он вообще ни на чём не настаивал в эти удивительные дни, разве что изредка просил. Просил лишнее одеяло, беспомощный и жалкий настолько, что даже в суровых северных сердцах просыпалось что-то похожее на снисхождение. Слабый и неловкий, просил помочь с этим пр'оклятым огнивом и с этими тяжёлыми поленьями, с этим неупр'авляемым колышком, из-за котор'ого вся палатка напер'екосяк. В обширном лагере всегда можно было найти доброе сердце в хорошем расположении духа, а после быть уверенным, что с одеялом не подселятся клопы, колышек не окажется подпилен, а костёр будет гореть сколько нужно. Следом за женщиной в чёрном Вик придирчиво избрал себе табурет и едва не брякнулся вместе с нехитрой седушкой, пытаясь умоститься на ней со всем достоинством. Намерений своих, однако, не сменил, и всё-таки сел, скрестив длинные ноги под сиденьем, чтобы господам и, тем более, дамам не приходилось задирать голову при разговоре. Хотя это и было очень весело. x)

Лар Мастарна. К услугам, вместе с мечом и шлемом. Полезные услуги. Полихроний. Маг, триарий, и от земли едва видно. Измельчали же северные маги. Незнакомец, заинтересованный орлейской вязью. Живой взгляд полумаски остановился, глаза в глаза, не без своего любопытства. Незнакомец, судя по затянувшейся паузе, куда-то уплыл, и было интересно, явится ли обратно. Так и замерли, глядя друг на друга.

Человек в чёрном появился в ставке на двадцать третий день плуитаниса. Исключительно высокого роста и изрядной худобы, он неизменно привлекал внимание уже издали, несмотря на наряд столь неброских цветов. Когда же гость приближался, отвести взгляд становилось и вовсе затруднительно, настолько чуждым оказывался среди угрюмых, обеспокоенных судьбой Империи, лагеря и своих желудков солдат нахальный беспечный щегол. "Щегол горелый" - так и звали за черноту "перьев", не свойственную бедной птице, но так метко идущей в образ во всём прочем, от вычурного кружевного ворота блузы до единственного светлого пятна в облачении. Пятно это приковывало внимание окончательно, лепило намертво, ибо какой солдат откажется пройтись по богатству свойств и применений легендарной орлейской маске. Тонкая и серебристая, маска эта неизменно прикрывала верхнюю половину лица гостя, будто в насмешку "маскируя" того, кто замаскироваться здесь не мог при всём желании. Он насмехался вместе с нею. Улыбался часовым, "случайно" натыкался на патрульных, после чего с извинениями отплывал - иначе не скажешь! - в сторону, обязательно похлопав по спине, и пристально глядя вслед из проклятущих серебряных глазниц. Давно бы сорвали цацку с наглой морды и добавили причин для ношения, только близость палатки щегла к командирской не давала воли рукам, а кроме извинений и улыбочек предъявить мерзавцу было решительно нечего. Ну тронул за плечо в сто десятый раз, так не докажешь же, что в сто десятый, а словесные поддёвки тот слышать отказывался, пребывая в своём мире всеобщей любви и вечного благоденствия. Вдобавок к прочим бедам мерзавец играл на скрипочке. Да так играл, гад болотный, что заслушаешься. Когда гость садился у входа в палатку и пристраивал к щеке старую потемневшую деревяшку, любо-дорого было посмотреть. Исчезала с губ ухмылочка, прятался под опущенными веками наглый взгляд, и вся фигура, что вечно вихлялась при ходьбе какими-то вычурными загогулинами дворцовых па, вдруг расслаблялась, как будто настройщик отпустил струну. Глянешь вскользь - и уже почти человек. Выкинуть бы ещё эту дурацкую маску. Человек в чёрном церемонно поклонился опциону - его знали, и представляться не было нужды. - Господа, - новый поклон, уже внутри, - Месье Кр'асс ещё не прибыл? - отчётливый акцент не оставлял сомнений в происхождении, если облачения кому-то было недостаточно, - Виктор' Виар'до, к вашим услугам.

24. Книга с действием в ограниченном пространстве Light Boxes ака ОСТАЕМСЯ ЗИМОВАТЬ джекичан.жпг, Шейн Джонс Серьёзно, узнав настоящее название книги, я понял не меньше четверти того, что не понял сразу после прочтения, а поскольку сразу я понял приблизительно нихрена, это мягко говоря немало. Смысл переводного названия моего сознания, увы, так и не достиг. Сказать что-то осмысленное поверх основной анотации я не смогу, гугл ит. Артхаус и от обретения мировой популярности артхаусом быть не перестал. Кто-то сказал в каком-то отзыве "чистый арт, не обладающий смыслом, поскольку арту смысл необязателен" и я склонен согласиться. Но мне понравилось <_>

Свиток телепорта в Арк тоже отправляет прямо на торговую площадь, кроме того есть свиток прямо в Сан Темпл, плюс все остальные. Со свитками есть выбор, а метка она в одном месте. Учитывая то, как игра у меня вылетает, возможность сократить количество смен локаций до нужного пункта назначения немаловажно ))

Джеспар-свитки телепортации - это вообще пейринг третий по глубине любви после Джеспар-кровать и Джеспар-Файрспарк. Сильно подозреваю, что он просто боится летать на мирадах, и с мирадом в Ривервилле всё в порядке, ибо уже максимум через пару суток оный мирад здоров и весел.

Джеспар кидается свитком в Ривервилле после обыска подвала Йеро. Мирад в Ривервилле болееть, да, вылечится после Арка. Какие у вас странные и разнообразные провалы в памяти :D

Я хз, кто её "ещё" читает, потому что "ещё" в данном контексте подразумевает, что раньше-то читали все взахлёб, просто из моды вышла. В моём окружении Донцова как-то всегда была презираемыми книгами для домохозяек с момента выхода) Но теперь я понимаю, что она действительно не зря была популярна у этих самых домохозяек и пытающихся-больше-не-быть-домохозяками из поколения моей матери, которые девяностые проживали в самое живое для них время. Собственно я даже не могу сказать про неё что-то плохое вообще, только то, что мне этой атмосферы того времени хватило одной книжкой, чтобы читать следующие. По горлышко. А атмосфера времени - это дело вкуса. Поэтому - удивлён, очень) В очередной раз убеждаюсь, что презирать что-либо за глаза - глупо.

47.Книга, в которой раскрывают убийство Дарья Донцова, Чёрт из табакерки Бгг Не ожидал. Донцова, доморощенный детектив-ГГ, суровая российская действительность, идеальный сценарий для российских сериалов you know. Не знаю, экранизировали ли именно Виолу Тараканову, а это первая книга серии про неё, но я, в своё время отсмотрев энное количество сезонов всякого, просто таки видел и слышал за каждой фразой каждого персонажа всё, как оно должно выглядеть на экране - и просто за соседней дверью. Собственно в этом удивительность этой книги и есть. Живая. Живая до боли, до тошноты, на раз вызывающая в памяти адские картины адского детства начала девяностых. Совершенно упоротый сюжет, нагромождение событий сверх меры, и ещё немного, и если повернуться, влезет ещё чуть-чуть, как в утренней электричке в школу. Зато в каждой отдельной сцене - вся жизнь, над которой только ржать, ибо альтернатива - на рельсы и ждать ту самую электричку. Отличная книжка, никому не рекомендую.

Не прошло и шестисот лет, как я добрался до Андромеды. Софи Райдер, квинтэссенция Больше квинтэссенции Обожает контакты третьего рода Герой, которого мы заслужили

Ву-ву-вузя жив и здоров, слава Императору, не лишайте Рию последнего спутника O_o

45. Книга о любви Олди, Побег на рывок Четвёртая трилогия в масштабной вселенной Олди про космическую Ойкумену. Рассказывать про неё конкретно - спойлерить напрочь сюжет первой, и делать я этого конечно же не буду. Лучше в очередной раз упомяну о моей безграничной любви к Ойкумене, к каждой книжке в отдельности, к каждому персонажу, которых только главных - не меньше десятка. Ойкумена - лучшее, что случалось с жанром космооперы. Это мир межпланетной цивилизации и регулярных космических трасс. Населён четырьмя расами энергетов и бесчисленными нациями техноложцев. Энергеты - люди, способные генерировать энергию. Брамайны - получают вольты из физических страданий и самоистязания. Вехдены хранят внутренний огонь путём сложной системы запретов. Гематры - живые калькуляторы, и помпилианцы - рабовладельцы, каждый из которых контролирует сотни рабов, держа их на ментальном поводке. Техноложцы - не обладают специфической физиологией и вынуждены полагаться только на технический прогресс. На этом замысловатом фундаменте начинается история, но только начинается. Все четыре трилогии рассказывают о разных главных героях, а протагонисты старых отходят на второй, третий, десятый планы, вместе рисуя объёмную детальную связную картину. Все четыре можно читать отдельно друг от друга, но читать по порядку - особый кайф, ибо каждая предлагает новые тайны, некоторые глобальные и абсолютные, некоторые просто подсвечивающие изнанку бытия, открывающие новые стороны, без конца связывающие всё со всем. А ещё они все разные по духу, первая - безумные и хаотичные приключения космического во всех смыслах неудачника, вторая - ровный неторопливый срез жизни одной неординарной женщины, третья - о гордом молодом офицере, подминающем под себя фронтир галактики, четвёртая - о грандах и донах, сеньорах и сеньоритах, страсти и любви. Люблю безграничной любовью PS: И никаких ксеносов :3