Missis Taylor

- версия со связью тролль - муми-тролль казалась и кажется мне абсолютно не жизнеспособной, и я просто не понимаю, как в неё можно было "поверить". Умница какая эта Ангва. Маэл расхохотался и поддержал её: - А может быть ещё это мировой заговор троллей, собравшихся дабы уничтожить Лагутенко, родственника мумий и троллей. Организаторы специально вызвали троллей - чтобы уж наверняка. Хорошо, друидов не позвали. - Он заозирался по сторонам и растопырив пальцы над головой, громким шёпотом возвестил: - Господа! Среди нас друиды! Подсказка - дерево. О, Тёмные Боги, что это с ним? Он ведёт себя как мальчишка, и поглядывает на Нату - удалось ли ему вызвать на губах мальчика хотя бы подобие улыбки? - Ладно, - внезапно посерьёзнев, сказал Маэл. - Я называю имена Ланы и Ино. Осталось несколько минут, чтобы определиться окончательно. Хотя голосование Ланы второй день... второй день кажется мне странным. Его речь прервал голос менады: Маэл и Лана голосовали за Рана последними, когда его участь была уже решена. Лана голосовала последней. Я голосовал тогда, когда было три голоса против Ильи и четыре - против Рана. Не захотел ли бы я сровнять счет, милая Ино?

Маэл вздрогнул, когда эта змея - змея, как есть змея! - Атия вперила в него свои вызывающе блестящие глаза. Вздрогнул от отвращения, словно бы холодная змеиная чешуя обвилась вокруг его ног, хотя ему ли бояться этих тварей - и вскочил на ноги, будто бы намереваясь растоптать её. - Даже менада Ино вызывает у меня меньше подозрений, чем вы. Ее голос против Рана был третьим. При прочих равных голосах. Два за Милену, два за Лагутенко. У троллей на руках еще есть козырь в виде перетянутого голоса. К чему им было так себя вести? Сегодня менада вызывает у вас меньше подозрения чем вчера, когда вы бросились, очертя голову, осуждать её? Возможно, уводя мнение остальных в сторону от очевидного? Вчера у вас не получилось, быть может, и сегодня вы хотите всё переиграть? О, женская логика и непоследовательность, имя тебе - Атия, - Маэл издевательски поднял руки к небу. - Змеиное коварство, - пробормотал он и снова опустился в кресло, как если бы эта краткая речь утомила его.

Маэл ничего не ответил. А что было отвечать, если шёпот Нату переплёлся с его собственными мыслями, словно лиана с тропическим деревом, и уже не понять - где дерево а где лоза, где его мысли, а где - его возлюбленного: А что, если... Пение Атии, такое надрывное, лишь усиливало тоску. Он лишь крепче сжал руку, лежавшую на плече Нату, и твёрдо произнёс: - Группа любителей возлияний у пруда - слишком беспечными они казались, и лишь в последний момент дружно проголосовали за Рана. Не тогда ли, когда уже всё было решено? Я говорю об Ино и Лане. Мотивы Атии мне тоже не ясны. Что скрывается за её кажущейся легковесностью? Я не стал бы руководствоваться тем, какое мнение высказывали гости - тролль на то и тролль, чтобы легко притворяться, а ни морали, ни стыда ни совести у них нет, это понятно. Да, и ещё Сильвана, Баньши. Она действительно живёт в своём внутреннем мире, где лучший друг её - это странное устройство, которое она не выпускает из рук.. Или же она просто ловко прикидывается странноватой дурочкой?

- Маэл, вы чудесно выглядите сегодня. Маэл не удивился тому, что женщина первая сделала комплимент мужчине. Свободная и открытая, ка кдревняя римлянка, Атия, пожалуй, нравилась ему, если бы не проглядывало в её облике что-то змеиное, неуловимое. Но мысли её были закрыты и Маэл не мог понять, что именно отталкивает его в этой привлекательной женщине, поэтому он улыбнулся ей как можно вежливей и вернул комплимент: - Мне очень приятна похвала из ваших уст - ведь ничто здесь не сравнится с блеском ваших глаз и украшений. Но гораздо больше его беспокоил Нату - его возлюбленный, казалось, был искренне огорчен тем, что не смог обнаружить ни одного тролля. Его глаза, обращённые на Маэла, были красноречивей одной-единственной фразы, которую он проронил: - Я не преуспел. Прости меня. Маэл обнял мальчика и покачал головой, борясь с искушением снова прижать его к себе и покрыть поцелуями его растроенное лицо: - Если бы это было так просто, то мы бы здесь не оставались. Но вместе, вместе мы сможем, я уверен. Вчера нам многое удалось, не находишь?

Маэл спустился вниз едва только солнце спряталось за верхушки деревьев. Нату шепнул ему, что лично займётся поимкой троллей и Маэл волновался за него, но в целом ощущение радостного оптимизма не покидало его. Шон в гостиной наигрывал какую-то приятную музыку, рядом с ним, томно облокотясь о рояль стояла Атия. Больше никого не было, ни его вчерашней знакомой менады, ни скромной Ангвы, в которой Маэл сразу распознал волчицу, родственную душу, дочь лесов. Ах да, был ещё хомяк, но вампир не мог относиться к нему серьёзно. Хотя стоило бы. Неизвестно, кем был хомяк на самом деле и за какие прегрешения был заперт в этом теле. Добрый вечер, господа, - поприветствовал собрание Маэл, и сел в кресло, откинувшись на спинку и прикрыв глаза - наслаждаться музыкой.

Вот и повеселились с молодым вампиром, - подумал Маэл, поставив стакан на стол. Почему-то ему расхотелось присоединяться к вечеринке, он с грустью подумал, что троллем может оказаться любой, а мотивы этих зловредных тварей он никогда не понимал - большинство из них были глупы и понятия не имели о том, что такое настоящие тролли. Лишь однажды пути старого вампира пересекались с достойным представителем этой породы, и было это много лет назад. Но тот никогда не признался бы в том, кем на самом деле являлся, и его невинные глаза, напускная горячность и недюжинный ум сбивали с толку практически всех, кто попадался на его пути. Остальные тролли, встречаемые им, громко оповещали о своей принадлежности к данному виду и питались такими отбросами, что Маэлу даже иногда становилось их жалко. Если бы он мог он бы убивал их - из милосердия, но, к сожалению, кровь троллей не переваривается, а убийство ради убийства не позволяла сама вампирская суть. Нату по-прежнему не появлялся, но Маэл был уверен - ещё не настанет рассвет, как его мальчик придёт к нему и обнимет тонкими руками его мраморные плечи, прижмётся щекой к щеке и расскажет ещё одну из тех историй, которых у него, несмотря на столь недолгую жизнь, накопилось, похоже, великое множество. Приветливо улыбнувшись Ино и кивнув хомяку на её плече, Маэл отправился в свою комнату, улёгся в гроб не закрывая крышки и стал смотреть в потолок, мысленно рисуя на нём портрет Нату, воссоздавая его до самой мельчайшей чёрточки.

Ну хорошо, только предупреждаю: он очень буйный, и чуть что, сразу за двуручник хватается, или душить начинает. Трудное детство у парня было. Не представляю, впрочем, о чём можно с ним говорить и как вообще можно его выносить по трезвости, а ведь вы же не пьёте... Но дело ваше, познакомлю. А мне от вас ничего не надо, кроме приятной компании, всё остальное у меня пока есть. - менада указала на стол. - Присоединитесь к нашему веселью, господин вампир? - Двуручник? Надо же, а я и не знал, что в современном мире ещё в ходу это древнее оружие. Или это... кхм... иносказание такое у вас? Тогда опасаюсь подумать, что современная молодёжь называет "двуручником". Впрочем, за что бы он ни хватался, мне просто хотелось бы увидеть эльфа, так что я потерплю. А за приглашение благодарю, но вы сами только что верно подметили, я не пью. Хотя кое-каких чувственных радостей я не чужд - что может быть приятнее, чем взять в руки стакан и насладиться ароматом чудесного напитка? - с этими словами Маэл, действительно, принял из рук Ино стакан, с наслаждением понюхал плескающуюся в нём мутную жидкость, а потом чуть покачал головой. - Не хочу вас обидеть, но признаюсь, в моё время алкоголь пах лучше, любезная Ино.

Качайте в перфект скиллы на убеждение, основной аттрибут - харизма. Не забывайте, что если ваш интеллект ниже 7, то персонаж не в состоянии поддерживать связный разговор. :-$

- Маэл, рада вас видеть! Вы мне простите мой вчерашний уход, но я, к сожалению, не могу веселиться всю ночь, у нас, менад, свои биологические часы и сон наш, крепкий, хоть и короткий, должен придти к нам не позже полуночи, недосып нам вреден. Что же касается эльфов - нет, они не вымерли, но, к сожалению, мутировали. В наше время они выглядят так, будто их сотворил тесный союз Пандоры и Диониса, ибо такое можно сотворить только со злости и по пьяни. Так что, как ни прискорбно, вам придётся забыть о знаменитой эльфийской красоте, теперь она канула в Лету... Но, если хотите, я могу познакомить вас с парочкой моих хороших знакомых-эльфов. Один из них - прекрасный собутыльник, хоть и слегка занудный и иногда швыряет бутылки о стены, переводя продукт, а второй... Нет, со вторым я никого знакомить не буду! - Вы многое теряете, прекрасная Ино, ложась спать не позже полуночи, ведь обычно как раз к этому времени открываются тайны, а самые откровения наступают в те благословенные часы перед рассветом, когда всё подёргивается серой дымкой, и границы между мирами стираются. О Тёмные Боги, что он несёт, видать встреча с призраком напрочь лишила его ума, взамен подарив красноречие. - Эльф, швыряющий бутылки о стену? Какое совпадение, есть у меня один знакомый вампир, проделывающий то же самое с завидной регулярностью, я всегда подозревал, что с ним что-то не чисто, быть может, он эльфийских кровей? Я был бы вам очень обязан если бы мне, благодаря вам, удалось встретиться с настоящим эльфом. И я в долгу не останусь, поверьте. Всё, что пожелаете. - Интересно, что может пожелать такая, как Ино? Банку той странной жидкости, остатки которой так странно благоухали вчера у пруда?

- Ино, вы так быстро вчера покинули нас, - Маэл постарался быть обходительным, да и ему понравилась речь этой женщины. Она, несомненно, умна, а что до кажущейся лёгковесности - так на то она и менада, каждый питается тем, что ему полгается - вампиры - кровью, хомяки - зерном, а менады - винными парами и хмельными эмоциями. - Надеюсь, сегодня вы побудете с нами подольше, - продолжил он. - Мне послышалось, что вчера вы пели песню на эльфийском языке. Неужели раса эльфов ещё не вымерла? Когда-то, более трёх тысяч лет назад, мне доводилось слышать о них, но увидеть - так и не удалось, за всю мою долгую жизнь.

Нату нигде не было видно, но Маэл не огорчился - он уже чувствовал связь с мальчиком, настроился на него, и знал, что ничего плохого не случилось. Могут быть и у призрака свои дела. Да и у вампира тоже - надо было сосредоточиться на деле. Из кандидатов оставались всё тот же Лагутенко, которого Маэл вычеркнул из списка уже ранее, русалка (Жемчуга? странная наводка) и молодой вампир, Ран. Жаль, что не удастся попробовтаь вместительность гроба для троих, но что-то подсказывало Маэлу, что Ран отклонил бы его предложение.

Маэл не торопясь отодвинул крышку гроба и уставился в потолок. Пора было уже отправляться в зал и ловить этих троллей, или кто они там были? Но ещё какое-то время он позволил себе полежать с открытыми глазами, обдумывая всё, что произошло с ним за эти два дня. Неожиданное приглашение, судьбоносная встреча, надежда на вечность вдвоём, надежда, которой суждено было бы сбыться если бы не так некстати появившиеся тролли и необходимось их найти и обезвредить. Вчера ночью они вдвоём с Нату ещё какое-то время оставались в лесу, а потом, когда они вернулись домой, призрак лёг рядом с ним и оставался рядом всё то время, пока Маэл не уснул. Эдвард, похоже, позаботился о том, чтобы обеспечить комфорт своих собратьев, в гробу, который стоял в комнате Маэла, можно бы без труда разместиться двоим, а то и троим, если бы возникло такое желание. Маэл подумал о молодом вампире Ране и расхохотался. Воистину, третье тысячелетие в бороду - бес в ребро. Но сейчас присутствия юного призрака не ощущалось, отметил Маэл с некоторой досадой. Ну что ж, зато он сможет поразмышлять в одиночестве. Впрочем, никаких дельных мыслей по поводу поимки злоумышленников в голову не приходило, кроме того, что, пожалуй, таинственный парикмахер, кажется, связанный с троллями какими-то, похоже родственными узами (сам Маэл был не уверен, были это тролли или мумии, но слово "Тролль" точно всплывало где-то в связи с Ильёй.) Но с другой стороны, глупо было бы со стороны Ильи приходить сюда с надеждой испортить праздник, ведь о его родстве знали все. Это было бы слишком просто. Надо проверить и остальные версии, а для этого, хочется или нет, придётся встать. Маэл надел специально приготовленный для этого вечера фиолетовый костюм, в котором выглядел ещё более загадочно, чем вчера, и мог бы, бесспорно произвести впечатление на любого, кто не видел его в обносках, зачесал назад свои длинные волосы и отправился к гостям.

Возьми меня с собой на свою охоту, Маэл. А потом, прежде чем ты.. прежде чем мы уснём, поговорим о троллях. Когда-то я любил страшные сказки перед сном. Как прекрасно было бы если бы они могли охотиться вместе, но пусть иллюзией, пусть так, они будут рядом. - Держись за меня, - улыбнулся Маэл. - Держись меня. Дальше, дальше, выше в небо, используй свой Заоблачный Дар в полную силу, старый вампир, пари над кронами деревьев, под яркой луной, под холодными, молчаливыми звёздами и деловито снующими между ними космическими кораблями, над морем, к огромному городу, котоырй качает кровь днём и ночью, спуститься вних и поиграть в излюбленную игру, которую Маэл позволял себе лишь изредка. И снова ввысь, в глубину лесов, провести последние предрассветные часы в густой чаще, вдыхая ароматы листвы и трав, лес всегда был его домом, здесь можно говорить обо всём, не стесняясь и не боясь, что тебя подслушают. - А теперь расскажи мне старую сказку, а я послушаю тебя, прежде чем мы отправимся домой, ведь ты знаешь, что законами гостеприимства пренебрегать нельзя, и мы не должны были уходить из замка, и не могли уйти, и об этом никто не узнает, обещай мне, что об этом не узнает никто.

И я думаю, нам стоит серьёзно отнестись ко всему этому, хотя мне совсем не хочется думать серьёзно - Мне тоже не хочется думать серьёзно, - улыбнулся Маэл и приподнял голову мальчика, чтобы взглянуть ему в глаза. Через секунду он, уже не понимая, что делает, склонился к его шее и прижался к ней губами. Амель, бесплотный дух, получивший Кровь, - билось в голове. Если смог один дух, то сможет и другой. Казалось, прошли часы, если не столетия, что они стояли у опустевшего пруда, прижавшийсь друг к другу - старый вампир и юный призрак, но, наконец, Маэл, раомкнув объятия, обречённо произнёс: - Тролли. Никогда не меняющиеся. Что никогда не меняется? Ты - изменчив, как сам воздух, из которого ты соткан. Мы, вампиры, меняемся, выходя на солнце, мы меняемся с годами, медленно, но верно. Меняются ламии, оборотни, менады и вакханки. Кто не меняется? Это - единственное о чём я могу думать. Кроме тебя, - шёпотом добавил он.

Бьянка! Маэл и забыл о том, что пришёл сюда в первую очередь ради Бьянки, увидеть её, узнать, что стало с ней за эти сотни лет. Но эта женщина, несомненно, не уступающая той Бьянке красотой, была другой. И к лучшему, подумал Маэл. Иначе бы она увидела его мальчика, его волшебный сон, увидела бы, и, быть может, рассказала тому римлянину, и он бы явился, он не мог бы не явиться, он всегда ценил красоту... А рядом с изысканным римлянином сам Маэл всегда казался неотёсанной деревенщиной, друидом из леса, коим, собственно, и являлся, будто бы и не было всех этих тысячелетий. Впрочем, какое ему дело? Он не очень хорошо понимал, какой выбор нужно сделать, и что это за ритуал поклонения Тёмным Владыкам, если единственные владыки, которых он знал были светлы, как первые весенние цветы, как лучи солнца, со своими рыжими волосами и нежно-зелёными очами, если он сам столько раз ночевал под гостеприиминой крышей Великой Матери, но, видимо, были и ещё какие-то владыки. Ни он, ни, он был уверен, Нату, ничего о них не знали, и Маэл почёл самым разумным обратиться с вопросом к тем, кто мог располагать какой-то информацией. Те, кто звенел не то бокалами, не то кубками у пруда, вполне могли знать. Так почему бы им с Нату не прогуляться к пруду? Если бы они были людьми, можно было бы сделать вид, что они пошли облегчиться, но, возможно, двое не-людей, вышедших на улицу просто для того, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не вызовут особенных подозрений? Рукой в мягкой перчатке он погладил Нату по щеке. - Я тоже рад тебя видеть, и ты не представляешь, как! И я бы провёл всю эту ночь только глядя на тебя... И не только эту, но и следующую, и следующую, и все ночи, которые ещё наступят. Но что-то происходит, и мы должны узнать, что. Отчего бы нам не выйти на воздух, туда, где собрались пирующие, может быть, они смогут объяснить нам, чего хотят от нас гостеприимные хозяева?

Закончив свой туалет, Маэл вышел в зал. Негромко играл рояль, за которым восседал приятной наружности юноша, явно обладающий магическими способностями. Где-то ощущалось пристуствие молодого вампира, почему-то недовольного именно им, Маэлом. Пообещав себе непременно выяснить, чем же он кому-то здесь не угодил, тем более - кому-то из своих, вампир осмотрелся. Лица почти всех присутствующих были наполнены ожиданием чего-то большого, словно бы какого-то чуда. Парикмахер переводил тревожно сияющие глаза цвета Средиземного моря с одного гостя на другого, за окном слышался звон не то бокалов не то кубков, но Маэлу некогда было разбираться. Его волшебный сон сидел в том же самом кресле, где они сидели вчера и, прижав руку к ране на груди, смотрел куда-то вниз, ещё не видя прибытия своего нового друга. Но через секунду мальчик поднял глаза, и было в них столько страсти и нежности, что Маэлу стоило немалых усилий не подбежать к нему со всех ног, словно к потерянному и обретённому сыну или любовнику, а лишь поприветствовать его ласковой улыбкой и, направляясь в уголок, ставший уже, со вчерашнего дня, их убежищем, на ходу обратиться ко всем присутствующим одновременно: - Добрый вечер, господа и дамы. Я вижу, ночь ВДВ уже в самом разгаре! И только после этого он стремительно пересёк зал и, опустившись в кресло подле Нату, взял его руку в свои, и тихо шепнул: - Этот вечер для меня особенно добрый. Ведь я сегодня видел тебя во сне.

Маэл проснулся с каким-то необычным ощущением, словно бы он видел прекрасный сон, и во сне с ним был его вчерашний собеседник, тот мальчик, которого он так страстно пожелал вчера. Его желание никуда не ушло, лишь укрепилось, и вампир с удивлением понял, что, действительно, влюблён. Но сон, откуда был сон? Вампиры не видят снов. Или по крайней мере Маэл их точно никогда не видел. Очень странно. Не торопясь, он приступил к своему вечернему туалету: вчера ему удалось совершить всё, что он задумал (ну, или почти всё, горько усмехнулся он самому себе, ведь ему так хотелось подарить Нату Тёмный Дар!) но по крайней мере из текущих и возможных вещей ему удалось всё: раздобыть тяжелый бархатный плащ того неяркого, но заметного оттенка алого, что так любят те, кто стремится оставаться в тени, но при этом привлекать к себе внимание, высокие чёрные сапоги, в которые он заправил узкие чёрные брюки, чёрные перчатки тончайшей кожи, чтобы белизна рук не так бросалась в глаза - хотя здесь то уж можно было бы и не стесняться. А шёлк надетой им рубашки настолько приятно ощущался на коже, что и без того обострённая чувственность Маэла достигла своего апогея от прикосновения ткани. Оставалось расчесать чисто вымытае волосы и старый вампир был готов ко встрече со своим возлюбленным. Интересно, не забыл ли его юный Нату за этот бесконечно долгий день?

Так удачно начавшийся вечер становился странным. Атия, так её звали, с недовольным видом уселась в кресло напротив, и мило защебетала с присоединившейся к их компании женщиной, происхождение которой Маэлу не удавалось определить. От женщины пахло морской свежестью и.. водой. В жилах её не было крови, а если и была, то совершенно непригодная для еды. Впрочем, есть ему не хотелось. Ему хотелось немедленно покинуть это сборище, взмыть в небеса, и вовсю использовав свой Заоблачный Дар умчаться вместе с Нату туда, где ему нужно быть. Может быть, Маэл купит особняк по соседству, осядет там, приобретёт хорошую мебель, книги, и - никакого телевизора! Он будет выходить на охоту сразу после заката, а ближе к ночи Нату сможет приходить к нему и они будут сидеть рядом и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Маэл расскажет ему об обычаях друидов, расскажет о новой Царице Проклятых, о своих братьях и сестрах во Тьме. Может быть, изредка кто-нибудь из них навестит их - только не соблазнитель-Римлянин, конечно. Нату, приникнув губами к его уху, шептал, задыхаясь от смеха... или от страсти? Хочешь посмотреть или.. уйдём отсюда?.. Я ещё не рассказал тебе про героин, - Я бы не отказался прогуляться пока луна ещё высоко, - ответил Маэл. - Как ты понимаешь, я лишён удовольствия прогулок под солнцем, а до наступления утра мне ещё нужно кое-что сделать... Маэл планировал слетать в город, поохотиться и подыскать себе приличную одежду, хотя он отдавал себе отчёт в том, что если с первым проблем не возникнет, то насчёт второго придётся потрудиться. Не станет же он одеваться как тот телевизионный вампир? Нет, непременно алый плащ и бархатные штаны, и рубашка из тончайшего шёлка... мягкие перчатки, да и башмаки не дурно было бы сменить. Впрочем, до рассвета ещё далеко. - Если у тебя есть желание, то да. Я бы не отказался от прогулки, - повторил вампир. - Вы простите нас, дамы? Наплевать на то, что это явное нарушение этикета. Маэл никогда не отличался вежливостью.

- Добрый вечер. Не помешаю? - женщина явно была чем-то рассержена, но Маэл не мог понять, что именно в его поведении или поведении Нату могло её рассердить. Может быть, она подвержена секистским предрассудкам? Или её оскорбила неряшливая одежда Маэла? Он бы дорого сейчас дал за то, чтобы на нём был, скажем, алый плащ с золотой пряжкой в виде столь любимых им дубовых листьев, шелковая рубашка и бархатные панталоны. Его эпатаж обходился ему дорого, но теперь это было неважно - Нату сидел у него на коленях и его нежная, лёгкая рука обвивала шею вампира. И теперь важным было одно - насколько удобно для призрака столь долгое поддержание телесной формы. Ведь понятно, что он делает это только для него. Ах, если бы он мог дать ему свою могущественную кровь!..

Маэл почувствовал, как кровь отливает от его и без того бледного лица. Если бы он был смертным, он бы покраснел, но в его организме всё было наоборот. Сморозил глупость, опозорился, не стоило ему вливаться в современный мир, ему здесь нет места. Отправиться в джунгли, в дом царицы, зарыться в землю, там где лианы обвивают старинные каменные стены и проспать сотню, а лучше две или три, лет. Но в голосе мальчика не было насмешки. Просто смех - чистый, искренний, весёлый смех. И такой заразительный, что Маэл, неожиданно для себя, расхохотался в ответ. - Ты тоже видел этот ужасный фильм, да? Но, Маэл.. честное слово, лучше бы ты сказал, что влюбился. - Так и есть. Влюбился, да. С первого взгляда. Вампиры очень уязвимы для любви, хотя и могут тысячелетиями скитаться в одиночестве. Но если это приходит - это приходит - мгновенно, сразу же, вот так, как с тобой, - как легко было говорить правду, слова сами срывались с языка - лёгкие, воздушные, оставляющие чуть горьковатый, но удивительно приятный привкус, который мог бы сравниться лишь привкусом очень могущественной крови. - Смотрел, да. Я хотел понять, как живут современные вампиры. Но ничего не понял, хотя смотрел очень внимательно. Это не вампиры, это какие то enfants terribles1, в самом плохом смысле этого слова. Глупые и несносные. Потому и решил, что моё время ушло. Но я не знал, что способен на любовь. И не буду говорить тебе про героин, скажу лишь, что буду рад отправиться с тобой. Только скажи, куда? И кстати, что такое героин? Какой-то особый вид геройства? 1 - несносные дети

Берите пример с Ракель Гарсия, ihos de puta1!

Маэл закончил свой рассказ и откинулся на спинку кресла. Давно ему не было так хорошо, так свободно, он мог говорить, рассказывать не хуже чем именитые рассказчики среди ему подобных. Он уже и забыл, что хотел увидеть здесь Бяьнку и узнать, не та ли это самая Бьянка, которая... Ему было хорошо с этим мальчиком. О Боги, где он был сто лет назад, когда мальчик родился.. не во Тьму, родился в.. как у них это называется, у призраков? В бестелесность? Тогда, сто лет назад, он мог бы подарить ему бесценный дар, подарить свою кровь, ведь он ни с кем никогда не делился кровью, никогда не создавал себе подобных. Ах, каким восхитительным спутником ему мог бы стать юный Нату... Но что жалеть о несбыточном, зачем печалиться о том, что не может произойти? Вампир поймал на себе насмешливо-дерзкий взгляд женщины, стоявшей у стола. Ещё одна бессмертная. Жрица какого-то культа. Бахуса, возможно, судя по раскрасневшимся губам и руке, любовно, почти с вожделением сжимающей бокал. Он хотел узнать, чем живёт их мир сегодня, хотел поговорить с каждым, расспросить о чудесах современного мира, а увидел юного призрака - и пропал. Насмешка в глазах жрицы напомнила ему о том, что надо бы понадёжней запереть свои мысли: мало ли кто здесь сможет их прочесть. - Ты отправишься со мной, Маэл? Я не могу надолго терять из виду связанный со мной род живых. Мне надо будет вернуться. Ты побудешь со мной? Какое-то время, - голос юноши прозвучал так неожиданно, ответом на мысли и тревоги старого вампира. Как выразить, как сказать ему, что он готов отправиться за ним на край света, что ему, в сущности всё равно куда идти, что ни дома ни спутника у него нет, а рыжеволосая ведьма, занявшая теперь место поверженной Царицы, слишком занята своим божественным предназначением и не хочет его больше хоть её дом, затерянный в джунглях Амазонки, куда не ступала нога человека, открыт для него всегда. Как сказать ему это? Прилично ли будет сказать, что он полюбил юношу с первого взгляда? Нет, кажется, теперь вампиры пользуются другим лексиконом, он видел по телевизору. Наверное, так будет понятнее. Маэл склонил голову и, многозначительно понизив голос, произнёс с придыханием, как это делал тот телевизионный "вампир": - Ты мой личный сорт героина. Маэл понятия не имел, что такое героин, но фраза звучала почти так же непонятно и торжественно как то заклинание, и он было уже собрался снова добавить: This is BRC, baby, но вовремя осёкся - телевиозионный вампир ничего не говорил ни про какое BRC. Он говорил ещё про запах, действующий как наркотик, но это не годилось. Призраки не пахнут. Вампир с тревогой вгляделся в лицо мальчика, ожидая реакции. Чувствовал он себя при этом полным кретином. Лучше бы сказал, что влюбился.