Hikaru

Как бы ты описал себя в нескольких словах? Вузя может и в нескольких жестах, я в него верю))

Зюзя нервно оглядывался, но в разговор не встревал, взглядом выискивая кусты погуще, куда можно будет нырнуть если дело запахнет жареным.

Зюзя замотал головой. В непогрешимость мужика с разбойничей мордой не верилось от слова "совсем". - А вдруг он и нас покусится? - пиит крепче прижал суму с пожитками и остатками съестного.

- Я-то с упыря трофей снял. А вот вы, мастер Адамантус, откуда вещицу спёрли? - Фу, как грубо! - обиделся пиит. - И вовсе даже не спер, а честно нашел. Вон там, под лавкой... До Зюзи внезапно дошла первая часть фразы и он, побледнев, сполз с лавки на пол. - Это что же, упырь здесь был? Так может, он за пуговицей приходил? - находка уже не казалась такой заманчивой, а скорее опасной. - А вы точно его того... ну, чтоб он больше...

- Слушайте, - обратился Томаш к бодрствующим и спящим. - А упырь-то в прошлом похоже знатным был. На эту пуговицу неделю жить можно, ну или чуть меньше. Ювелирная работа. Перламутр. Клеймо. Пуговица блеснула отражённым пламенем очага в поднятой вверх руке вора. Упс! Неужели у него упер? Зюзя чуть не подавился и принялся обхлопывать карманы в поисках "своей" пуговицы. - Вот она! - пропажа, завалившаяся под подкладку через дыру в кармане была найдена и продемонстрирована окружающим. - Колись, где нашел? Надо еще пошукать, несколько-то можно продать дороже, чем одну!

Зюзя скучал. В этих паршивых Сосенках заняться интеллигентному человеку положительно нечем, особливо после того, как вся каша съедена, квас выпит, а "гостеприимные" хозяева больше ничего не предлагают. А ведь наверняка у самих в загашнике и сальце, и самогоночка... У, жмоты! Войцех храпел, чародейка занималась своими, одной ей ведомыми делами, а Зюзя тосковал. Пиит уже и вдоль забора прогулялся, и "до ветру" сходил, и пальцем в носу поковырял... О, а это что за штучка? Под лавкой в пыли что-то блеснуло. Посмотрим-посмотрим... Надо же, пуговица! Золоченая, с камушками, дорогая наверно. Надо будет Тому показать, когда вернется. Или Людко, краснолюды ушлые, когда дело касается денежков, может, и подскажет, что с ней делать.

Зюзя про себя подумал, что лучше посторожит общий скарб - доверия к старосте не было ни на каплю. На чужие сапоги, вон, позарился, а вдруг да захочет и их пожитки прихомячить? Лошадки, да упряжь, да мешок с остатками провианта - это вам не хухры мухры. А еще личные вещи, бумага... И чернильница! Нет, определенно этому ворюге доверять столь ценное имущество на сохранение не стоит.

Зюзя присоседился к остальным. В мешке еще оставался кой-какой провиант, выторгованный у пейзан за письмосочинительский труд, но пущай там и остается - на черный день.

- Как насчёт поохотиться за остроухим? Денежек подзаработаем, заодно и Темерию почистим от всякой мрази - А вдруг это они начнут на нас охотиться? - прозвучал "глас благоразумия" со стороны пиита.

Всю битву недолгую Зюзя просидел в кустах. А что, тылы должен кто-то охранять! И бдить неусыпно. Вот он, Зюзя, и бдил, до хруста в костяшках сжимая в руке вилку - ту самую, с которой отбивался от оборотней во время приснопамятной охоты на дракона. Стоило ненадолго углубиться в воспоминания, как за спиной что-то фыркнуло. Кто-то фыркнул. Тихо так, но весьма ехидно, словно сказать хотел: "ага, попался бдун!" Пиит с воплем выломился из кустов: - Там... там... гуль... грайвер!.. Букса!!! Не успел подняться переполох, как из кустов выкатился... маленький ёжик. Покрутил черным носиком, деловито фыркнул и снова скрылся под кустом.

И все же - предпочитаешь играть или мастерить? Твои персонажи это ты или кто-то другой? Какие игры/персы больше всего запомнились?

Дим, почему белка, а не сурок или бобер? Любимый жанр (всего - кино, музыка, книги, игры) ДА или МЕ? А может, что-то другое? ФРПГ или Мафия, что тебе ближе как игроку и как мастеру? Что помогает, что мешает, что изменяет?

Зюзя: акробатика -30 очков до 3 уровня убеждение - 20 очков до 2 уровня

Рыбка, рыбка, где твоя селедка улыбка? ;)

- Помянем, - проговорил Людо, сделал глоток горькой, занюхал бородой и отодвинул кружку на середину стола, предлагая последовать его примеру. А сам занялся похлебкой, вылавливая из нее кусочки мяса. Вылезать из угла было страшно, но ввечеру жрать хотелось как никогда, видимо от пережитого стреса. С завистью глядя на прикорнувшего циркача (во у кого нервы стальные!), Зюзя подсел к столу, тяпнул спирта и занялся похлебкой. Искоса оглядев не спешащих приобщиться к успокоительному соратников, тяпнул еще глоток. Потом еще. Вскоре рядом с печкой растянулся еще один "труп", всхрапывающий сквозь сон и время от времени дрыгающий ногой, едва не задевая соседа.

Молодец, Рыбка! Умница, красавица, спортсменка-комсомолка, не побоялась, что на расстегаи пустят)) Всё правильно - плыви сама и никого не слушай. И не зарекайся мастерить раньше времени, игра только-только началась)

- Зачем Тёмному нас так путать? - Томаш снова запустил пятерню в вихры и украдкой бросил взгляд на новый наряд артистки с плеча ведуна. - А не может быть так, что этот Эригбальд Ваор два разных человека?.. К югу от Звинниц Вызима, дальше Бренна, Марибор, Майенна. Это если строго на юг. Может, труп в вызимские болота учапал? Надо бы местных поспрашивать. Может, кто видел что подозрительное. К тому же, если труп оживился, значит, тут чародейство какое-то. А вдруг, наш дед Ган его на ноги поставил? Зюзя представил, как верхняя половина - Эргибальд - ковыляет на дощечке с колесами, наподобие многажды виденных безногих инвалидов, а безголовая нижняя половина - Ваор - бодро чешет куда-то на юг, пугая прохожих. Почему-то шагающие ноги представлялись непременно обутыми в кожаные штаны и добротные ботинки.

- Так и пожил он долго уже, пришло время уходить, - комментировал Климек смерть Гана. - Остаётся надеяться, что мы не последуем за ним, как только вернём свой долг... Забившийся в угол Зюзя заскулил еще громче, молясь всем старым и новым богам сразу. А вдруг и взаправду?

У Зюзи от страха зуб на зуб не попадал - удушливый дым, хриплый, каркающий голос старика, туманная дымка, в которой какая только бесовщина не почудится, вроде злобных привидений, тянущих скрюченные пальцы к твоему горлу... Неистовый порыв ветра взметнул вверх искры от костров, затрепал, разрывая, пелену вонючего дыма, а сверху, будто кто перевернул гигантскую бадью, полили холодные струи дождя, гася огонь, вымачивая людей до нитки. Мэтр скрючился и зажмурил глаза, прикрыв голову руками и тихонько поскуливая от страха.

Зюзя вызвался собирать хворост - всё от колдуна подалее. Пристальный взгляд слепца вгонял в дрожь.

У подводы после полуночи - Да денег полно! - добродушно махнул рукой Людо. - Сколько мы там получили, за дочь то кузнецову? Вот, на четверых и поделим. Хотя да, на воздухе то свежем, спать куда лучше! - Пусть останутся, - зевнул вор, комкая под голову вместо подушки охапку свалившей полыни. - Кто знает на что ещё пригодятся, а спать под звёздами всегда приятнее... чай не зима, - проговорил он засыпая. - Эй, вы, малахольные, - из сена высунулась всклокоченная голова. - Спать не мешайте! Зюзя, с трудом отмывшись после куриной охоты, не хотел показываться своим на глаза, а посему в телегу залез тайком от краснолюда. Мало ли, распрашивать начнет, смеяться... Дерьмо-то петушиное кое-как смылось, а вот перьев после курятника - замаялся вытаскивать.

- Люди! Лююдиии!!! - надрывалась бабка. - Гляньте токо, шо энтот ирод сотворил! Оградку проломил, да курочек моих распужал по всей огруге! Касаточек моих ненаглядных, квочечек ласковых. И некому мне, сиротинке, помочь, старой да немочной. Ноженьки мои неходячие, рученьки мои болячие... Ыыыы!!! Полуоглохший Зюзя попытался было прошмыгнуть мимо бабке, но тут же прянул обратно: сразу за входом стоял бодатый козлище и с интересом прислушивался к бабкиным воплям, втихую пожевывая ее юбку. - Это козел меня сюда загнал! - возмутился Зюзя. - Он виноват, а не я! - Тю... - бабка даже голосить перестала. - То ж Ночка моя, молоденька ишо, вот и озорует, а так она смирная да ласковая... - Тут бабка заметила козью диверсию и временно переключилась на козу: - Ах ты ж шкода мохнатая! Одни убытки от твари, да я тебя сейчас!.. Насмешливо мекнув на прощание, Ночка поспешила удрать куда подале, а бабка вернулась к выползшему из курятника пииту: - Чини, шо поломал, а то я тя быстро к войту доставлю, и соседи пособят! - У проломанной оградки и правда крутилась стайкой деревенская ребятня, да пара баб, привлеченных бабкиными причитаниями. Ничего не попишешь - пришлось работнику умственного труда заняться трудом физическим. Ветхая ограда была, верно, старше самой бабки - столбы покосились, треснутые жердины прогнили, в плетенке там и сям зияли дыры. "Это что, все я?" ужаснулся Зюзя. Сам он ничего такого не помнил. Да и как бы один человек мог, драпая от козла, проломить изгородь в трех местах кряду? Даже если это не козел, а коза. Задуматься над сей тайной бытия пииту не дали, под неусыпным присмотром бабки и ее же чутким руководством - "Столб ровнее! Ровнее, я сказала, бестолочь косоглазая! Ну кто ж так плетень латае, немочь безрукая! Жердину крепче, крепче вяжи! Сувсем мужики никчемные стали, забор и тот починить не могут." - Зюзя кое-как справился с задачей, и был выпровожден на поимку сбежавших курей. По-хорошему, ремонтные работы следовало бы продолжить, но здоровенная щепа, воткнувшаяся в ладонь (благо левую) воспрепятствовала благому делу. С курями, тьфу, курами, дело сладилось легче, чем с забором. Девять древних, как сама бабка, хохлаток далеко не убежали, ковыряя соседскую мусорную кучу. Переловить их по одной особого труда не составило. Но вот петух... Эта пегая скотина вырвалась, лягнув Зюзю костяной шпорой, взлетела ему на голову, обгадила и скрылась в соседнем огороде, а когда пиит полез следом, хозяйка огородика отходила его поленом - дескать, грядки он ей потоптал. А это вовсе и не он, а бабкин петух! Как же хотелось отвернуть поганцу голову! А пришлось на руках тащить лягащую тварь бабке, которая аж расцвела при виде любимца и враз подобрела. - Ай спасибо, касатик, уважил старость, помог бедной женщине. Умаялся поди? А то мне б еще огородик... Что там бабка хотела сделать со своим огородиком Зюзя уже не расслышал, в ужасе рванув куда подальше, едва не снеся свежепочиненый забор. Вслед пииту неслось насмешливое кукареканье изрядно ощипанного, но непобежденного петуха.

"Йээх, голытьба!" мрачно подумал Зюзя, вручая очередную писульку очередному возжелавшему напомнить дальним родичам о себе аграрию (дальний, энто аж полтора дня пути на подводе) и принимая в качестве оплаты очередную ковригу. Полдня работы, аж спина затекла, а всей награды - десять монеток, коврига, сыр и тощий куренок. Надо буть корчмарю велеть на ужин его зажарить, а покамест прогуляться по деревеньке, вдруг чего полезного найдется. Не зря же все его сотоварищи поразбежались в разные стороны. С кряхтением поднявшись с лавки, пиит потянулся, сгреб в мешок приношения и рабочий инструмент, вручил его на сохранение трактирщику (про куренка тож не забыл) и вышел на улицу. Прогулялся в одну сторону, в другую, вдоволь нагляделся на выморочные огородики и скребущихся на грядках кур, и только было собрался возвращаться, как дорогу загородил ОН. Злющая черная скотина нагнула лохматую бошку, недвусмысленно направив острие рога на замершего пиита, а потом набирая скорость рванула вперед. Что было дальше Зюзя запомнил плохо. В себя он пришел сидя посередь какого-то сарая от ругани его хозяйки, на все село причитавшей, что бедные ее курочки от страху разбежались по всей деревни, и крывшей паскудника, вломившегося в курятник такими словами, что покраснел бы и бывалый вояка.

Зюзя, первым зачуявший драку, встревать, однако, не захотел. Едва Томек сорвался на выход, пиит тут же придвинул его сковороду с остатками яишни и начисто подобрал все, тщательно протерев дно хлебною корочкою. За это время начинавшаяся было свара сошла на нет. Мэтр помахал служанке, чтоб убирала со стола, достал чернильницу, перья, лист бумаги, и, неспешно потягивая пивко, принялся ожидать клиентов. Один, склочного вида мужичонка, уже маялся в сторонке, кося на писаря подбитым глазом и прижимая к груди куренка. "Подождет пока", решил Зюзя, деловито подправляя и без того прекрасно очиненное перо.