julia37

Итоги второго дня Manovalanza (суд мирных) довольно-таки единодушно признали самой неприятной персоной вечера Клаудию. Более того, ее подозревали в сговоре с дочерью дона, через которую и была получена конкурентами вся компрометирующая информация. Шторы в кабинете были опущены. Внутри находились его хозяин и еще трое. Молча дон Сальваторе смотрел в глаза своему единственному ребенку. - Скажи мне правду. Это ты? Илития улыбнулась, глядя прямиком в дуло всем уже знакомой двустволки. - Нет, папа. Щелкнул затвор и... - Тито! Носорог недоуменно скосил глаза, все еще не отводя ружья от жертвы, но не посмев выстрелить. - Я не могу, Тито. Это мой ребенок.- неожиданно, дон Сальваторе показался глубоким стариком. Слишком уставшим, чтобы жить дальше. - Вывези их отсюда куда-нибудь. Они ведь невиновны. Оставалось лишь надеяться, что третья компаньонка исчезнет вместе с первыми двумя сама собою. - Как прикажете, босс. - равнодушно пожал плечами телохранитель и направил оружие в пол. Lo Sgarro (доктор), насвистывая неприличную песенку, смешивал в стаканчике мед, пчелиный яд и еще кое-что веселенькое, чтобы испытать эту экспериментальную разработку на ком-нибудь из гостей. Какого-то особенно бурного эффекта лекарь не достиг, но беспричинное хихиканье преследовало жертву эксперимента до самого утра. Apostatas (мафиози) О чем так сладко плачет соловей И летний мрак живет волшебной силой? По милой ли тоскует он своей? По чадам ли? Ни милых нет, ни милой. Всю ночь он будит грусть мою живей, Ответствуя, один, мечте унылой.» Так, вижу я: самих богинь сильней Царица Смерть! И тем грозит могилой! О, как легко чарует нас обман! Не верил я, чтоб тех очей светила, Те солнца два живых, затмил туман,— Но черная Земля их поглотила. «Все тлен! — поет нам боль сердечных ран.— Все, чем бы жизнь тебя ни обольстила». Филиппо Блази вышел на свежий воздух, чтобы в одиночестве насладиться чудной самокруткой и сознанием выполненного долга. Он никогда особенно не любил поэзию, но сегодня, его, почему-то, преследовали смутно знакомые строки. Несчастный успел сделать лишь одну затяжку, как в следующий миг острый кинжал вошел ему под лопатку, пронзив легкое и не дав возможности даже вскрикнуть. Верный соратник дона Сальваторе никогда и не помышлял о предательстве. Разве можно назвать оным самодеятельные эксперименты с испорченными образцами товара, коими он и занимался в свободное от работы время, в надежде принести семье еще больше пользы? La Santa (комиссар) не менее часа выслушивал очередную исповедь. Гость не ходил по воскресеньям в церковь, не слушался в детстве мамочку и вообще, не слишком вышел лицом для райских кущ. Однако, грех предательства был ему неведом, а все остальное, видимо, не тянуло на экстренный билет небесного экспресса. Святой потратил время зря. Disperato (паломник) гремел цепями, словно фамильное привидение особняка дона, стремясь найти успокоение для своей души. Однако, и сегодня судьбы была неблагосклонна к нему. Паломник искал святого, а нашел мертвеца.

В процессе. Мастер торопится изо всех сил.

- Готовы! - Рия машинально встала на вытяжку, прижав болтер к груди. Смутилась, слегка порозовела и заторопилась сильнее. - Святой отец ждёт! - воззвала она, будто не Леман призывал к тому же пять минут назад, и порысила к двери, бормоча боевую молитву. Лем разулыбался еще шире. Нет, она была просто невозможно... невыносимо мила. К сожалению, сейчас было не время думать об этом. Следом за серьезно настроенной сестрицей по лестнице скатились боевой арбитр и псайкер без воротника и с бахромой вместо левого рукава. Через несколько секунд они ввалились в бар. Кудрявая голова уже торчала из-за плеча Артурии, с любопытством обозревая всех присутствующих. - Что случилось, Гай? - повторил он свой недавний вопрос. - Что такое?

- Отец Гай? - со стороны казалось, что сестра решила поковыряться в ухе. Включив коммуникатор, который отключала вчера во время мытья, и услышав голоса, Артурия так и подскочила на ноги. - Помоги, - заторопилась она, уже прилаживая наруч. В четыре руки облачаться в сестринскую броню явно было удобнее. Застежки защелкивались в два раза чаще, было, кому лишний раз нагнуться за требующейся в данный момент деталью. Процесс напоминал сбор разбитого вылупившимся уже цыпленком яйца. Кусочки скорлупы снова составлялись вместе. Даже сам цыпленок тоже был внутри. Единственное, что доставляло псайкеру почти физическое страдание, это отсутствие привычного слоя искусственной кожи на ладонях. Вчера вражеский топор превратил левый рукав вместе с его содержимым в лоскуты, соответственно, целой осталась лишь правая перчатка. Левая рука же была предосудительно оголена аж до локтя теперь и в любой момент могла осквернить сестру случайный прикосновением. Не то чтобы Лем считал себя лично настолько скверным, но... это была одна из тех добродетелей псайкеров, которые он усвоил очень хорошо. - К бою готовы? - улыбнулся он. Светлая, слегка встрепанная после сна головушка сестрицы смешно торчала из "жестянки", в которую она упаковалась.

Сестра обращала внимание на какие-то малозначимые детали. Леман подскочил и через пару шагов уже букнулся перед ней на колени, подсовывая исцеленную руку под нос. - Да смотри же! У меня получилось! В эту секунду в ухе заскрежетало и раздались голоса священника и их гостеприимных хозяев. - Что? Что случилось, Гай? - обеспокоился он.

Итоги первого дня Apostatas (мафиози) сделали свой первый ход, согласно философии диалектического материализма, не дожидаясь милостей от природы. Под покровом ночи, виртуозно скрывая свои коварные лица от камер наблюдения, установленных по всему дому, злодеи пробрались в одну из гостевых комнат и совершили деяние, уже давно не беспокоящее спящую сном покойника совесть каждого из них. Одной смертью больше, одной меньше... Однако, высшие силы, не почитаемые, вопреки итальянским традициям, этими отступниками, преподнесли им небольшой сюрприз сегодня. La Santa (комиссар), вооружившись словом Божиим и передернув, для надежности, затвор дробовика, направился на поиски души, жаждущей духовного исцеления. И нашел ее в луже крови. Всю ночь провел он в душеспасительной беседе с умирающим. Гость был грешен. Как и все в этом доме. Однако, раскаяние его было искренним, да и в предательстве, грехе Иуды, несчастный был не виновен. За что и был вознагражден воистину Божественным даром - жизнью. Disperato (паломник), мучимый бессонницей, перебирая четки и постоянно поминая имя Божие всуе, бродил он по темным коридорам особняка дона Сальваторе до самого утра, пугая слуг и охрану, но так и не нашел того, кого искал. Lo Sgarro (доктор), набив добротный косячок первосортной травкой, направился, по обыкновению, причинять добро кому попало. Кокаиновая клизма удалась на славу сегодня, но увы, ее живительный эффект пропал втуне. Впрочем, качественное галлюцинирование и жжение в интересных местах до самого утра пациенту было обеспечено, так что вспомнить, с кем именно он встречался этой ночью, везунчик, разумеется, не мог. – Босс, что за дела такие творятся? – спросил Анджело, стараясь быть вежливым, но в то же время откровенным. – И почему я, ваш преданный капо, узнаю об этом только сейчас? - Д..дон Сальваторе, - пробормотала она резко севшим голосом, - Я уверена, это какая-то ошибка. Семья Рокка никогда бы... - на этом красноречие оставило оксфордскую отличницу. Та переглядывалась с черноглазой креветкой, выглядывавшей из супа, как будто та, подобно кэролловской гусенице, даст ей совет. Или хотя бы волшебных грибов. В ответ на невнятное бормотание названной внученьки, слова возмущенного капо и всех прочих, дон Сальваторе с аппетитом откушал супа с креветками. Закатил глаза, наслаждаясь ароматом, промокнул губы салфеткой, а затем произнес фразу, ставшую впоследствии сакраментальной. - Ничего личного, друзья мои. Только бизнес.

Леман под утро спал совершенно безмятежно. Жар утих, боль частично тоже. И надо же было такому случиться, что Крысам внизу понадобилось какие-то разговоры разговаривать. Будить их наверх пришел арбитр, и, совершенно неожиданно для кучерявого, пожелал, чтобы ему оказали колдовскую первую помощь. Голубоглазый, даже если бы, вопреки своей натуре, и был склонен отказать, от такого поворота событий вовсе опешил и заперев за законником дверь, поспешил сделать то, о чем его просили. Может быть, от волнения, может быть, от очередной ночи, наполненной кошмарами, но сосредоточиться как следует ему так и не удалось. Аквила словно отвергала его притязания, отзываясь лишь могильным холодом на прикосновение пальцев. Однако, варп не был так же горд, как и святой символ и откликнулся куда как охотнее на осторожный призыв. - По ощущениям не очень, да? - заливаясь нежным румянцем стыда поинтересовался псайкер. И вот ради этого он был вынужден жить в постоянном страхе расправы толпы или явления ужасов варпа? В самом деле, похоже, псайкеры были куда-как более безобидны, чем их все вокруг представляли. Леман вздохнул и завернул обрывки своей рубашки. Порезы сильно воспалились, рукав был весь пропитан сукровицей. Нет, определенно, в таком состоянии он никуда не пойдет. Пусть уж лучше его засосет в варп прямо сейчас! Никого никуда не засосало, вопреки ожиданиям. Да и то, что сейчас происходило с его изрезанной рукой, значительно больше походило на колдовство, чем все предыдущие попытки. Ткани срастались прямо на глазах, кожа вокруг ран белела, и в конце концов, края порезов просто сомкнулись, став обычными розовыми полосками. Только теперь выдохнувший набранный в грудь воздух псайкер счастливо разулыбался и не без гордости взглянул на сестру. - Смотри, Арти! - и он продемонстрировал сестре предплечье со свежими шрамами, радуясь, словно ребенок. - Почти как новая!

– Если что-то угрожает дону, то ты скажи… мы же с Пиппо вызвоним своих пацанов и всё порешаем. Положим всю эту свадьбу… Блин, какую свадьбу? Что я несу? Короче, ты понял… Семья – это всё для нас, Тито. Мы же всё делаем: воруем, бьём, яйца в тиски закручиваем всяким уродам. Вон вчера Аугусто в подводный круиз по Андриатике отправили. Да, я выпил… чтобы расслабиться и с какой-нибудь девчушкой познакомиться, но не вышло… А так я не пью, ты не подумай только. Ладно, Тито, если я тебе надоел, то я уже ухожу. Умоюсь и снова трезвый. Тито бросил на болтуна настороженный взгляд и сильнее сжал в руке свою двустволку. Однако, подозрительным не счел. Пока что. - Ты не болтай. Про подводные круизы. Лишнее это. - пожалуй, это была самая длинная его тирада за весь вечер. Голос у носорога был низкий, хриплый и, на удивление, довольно приятный. - И умойся. - добавил почти сочувственно. - Не позорь себя перед доном. Дон Сальваторе вскоре появился на террасе снова. Солнце постепенно клонилось к закату, ветерок чуть посвежел. Стол был уже предусмотрительно накрыт и все ждали только именинника, который был теперь гораздо более мрачен и молчалив, чем обычно. И значительно более мрачен и молчалив, чем полагалось быть виновнику торжества. Ужин начался в тишине. Однако, еще до первой перемены блюд босс сам поднял свой бокал. Тито, увидев это, кивнул своим бойцам и те скрылись внутри дома. Сам начальник охраны так и остался стоять за плечом хозяина, как каменный страж, не нуждающийся ни в пище, ни в воде. - Сегодня тот самый день, когда я появился на свет. - безобидно начал Сальваторе, окидывая печальным взглядом стол с дорогими гостями. - Моя дорогая покойная матушка всегда говорила "не пытайся получить все, сынок". И вот сейчас, когда у меня в руках практически это самое "все", я начинаю понимать, как она была права. Сентиментальной речи не хватало только еще платочка, которым нужно промокнуть уголок глаза. - Вместе с вами мы добились того, чтобы Святая Объединенная Корона стала не просто организацией, она стала семьей. И я был уверен в каждом из вас, как в себе. До недавнего времени. Многозначительная пауза ненавязчиво намекала на важность момента. На столе появилась та самая газета. На всякий случай дон Россо продемонстрировал передовицу всем желающим взглянуть на его черно-белый портрет. - Полагаю, все вы слышали, что за слухи ходят в городе около моего имени. Скажу прямо, слухи эти совершенно недопустимы. Они марают мою честь. Они вредны для бизнеса. Паскуале, мой уважаемый партнер, использует любую возможность, чтобы убрать меня с шахматной доски и забрать мои фигуры себе. Похоже, кое-кого он уже прибрал к рукам. Газета брякнулась на стол, краешком упав в тарелку с супом и теперь медленно пропитывалась бульоном. - Информация, к которой имел доступ каждый из вас, мои дорогие друзья и родственники, каким-то непостижимым образом оказалась в руках моего конкурента. - голос дона в летнюю жару стал холодным, словно альпийские снега, а взгляд пронизывающим, как тамошний ветер. - И я хочу знать, кто... у кого хватило наглости пытаться свалить меня с моего места? Лицо дона снова стало печальным и старым. Он откинулся на спинку своего стула. - Тито советовал мне разобраться со всеми вами по одиночке. С гарантией, так сказать. Но я стал слишком сентиментален на старости лет и не хочу лишних смертей. Хотя, - тут босс сделал предупреждающий жест рукой и кивнул на якобы совершенно безлюдный сад и дом. - они, безусловно случатся, если вы вздумаете творить глупости новые. Итак, я хочу услышать имена. И даже дам вам время на раздумья до завтрашнего вечера. А пока, - совершенно умиротворенный, дон Сальваторе отпил из своего бокала. - вы ешьте. Ешьте, сеньоры. Ребрышки и суп с креветками сегодня чудо как хороши.

Вношу небольшие уточнения. Итак. Переголосовывать можно до самого последнего момента, то есть до 22 часов. Забыла вчера написать. И комиссар, как и доктор, не может ходить два раза подряд по одной и той же цели. Простите великодушно за медлительность :-$

"Правда" - шедевр!)) Вот к примеру "движущиеся картинки" или как там, где кино снимали, у меня пошло тяжело. Но опять же, для понимания сути мира книга важная. А она как раз перед "Правдой" идет. Цикл про Смерть стоит читать хотя бы ради самого Смерти)) Он прекрасен везде и всюду со своим капслоком) А уж Смерть Крыс... даром, что тварь бессловесная))) Так же появляющийся эпизодически везде и всюду лорд Витинари - это просто моя любовь)) "Опочтарение" я уже давно рекламирую всем подряд)) Вон Надж соблазнился даже. Короче, резюмирую: Пратчетт однозначно стоит того, чтобы потратить на его книги время.

- Арргхх! - угрожая свернутыми документами, как шпагой, она львицей пошла в "наступление". - Как ты не можешь понять, не твой большой... ум и статус возбуждают меня, а цифры, большие цифры в твоих договорах, эти стойкие колы и изогнутые двойки, порочные девятки и слабовольные шестерки, а наш, - она задумчиво пожала плечами, - взрывной секс... лишь приятное дополнение. В моих ручках твои отмытые миллионы, нет, это не угроза, а констатация факта... я нужна тебеее... Снова вернулся до боли знакомый голос. - Смотри, какая шлюшка, она достойна тебя, достойна, как и ты её... - Лукреция, бессовестно заняв любимое кресло мужа, воздела руки к потолку. - Ты достоин всего, что произошло, что происходит и что только произойдет... И она снова пропала. Ручку, протянувшуюся к интимным местам, перехватила хоть и морщинистая, но все еще по-мужски сильная рука. В следующую секунду раскованного в сексуальном плане финансового директора Короны молча вытолкали за дверь. Следом в кабинете раздался оглушительный грохот. Как если бы упал шкаф или, допустим, перевернулся стол.

Итак, уважаемые игроки. Мастер - фломастер - нуб, поэтому ничему не удивляйтесь)) Роли розданы. Шапка обновлена. С этого момента любые вопросы по функционалу ролей и механике игры - в личку мастеру. Все рассуждения о том, кто есть кто - только в теме игры. Любые обсуждения мафиозной части где-либо, помимо темы игры строго запрещены. Игра пойдет без подсказки. Игра начинается с ходов мафии и мирных активов в порядке очереди. Завтра, в понедельник, к 22:00 прошу сделать свои ходы, с 22:00 начнутся сутки, по истечении которых произойдет суд Линча. Ролевую затравку, то бишь, речь дона Сальваторе толкну завтра вечером. Сейчас уже сил нету)

Наглядевшись на шатающегося Лемана по пути наверх, в комнате Рия сгрузила вычищенное в угол и решительно заняла место у стены с недостёртым символом. Опасения, что меч вывалится из усталых рук псайкера и вместо очищения дорисует на стене что-нибудь ещё более богопротивное, явно были не беспочвенными. Псайкер запер дверь на ключ, отстегнул неподъемный пояс с прикрепленными к нему ножнами, кобурой и всем прочим, бросил его на пол и улегся тут же, только голову положив на край роскошного Ярнова тюфяка. С шинели на пол уже натекла небольшая лужица, веки налились свинцом и сомкнулись через миг после того, как израненное тело заняло горизонтальное положение. *** Он бежал не оглядываясь по гладкому белоснежному коридору. Сегодня ноги переставлять было особенно тяжело. Воздух, словно патока, хватал за лодыжки и не желал отпускать. Псайкер напряг мышцы, заработал конечностями резче, сильнее, грубо толкая попадающиеся на пути двери. Они распахивались под его натиском, с размаха ударяясь о стены, но... не издавая ни звука. Дальше... Нужно бежать дальше.. Коридор являл собой бесконечное отражение зеркала в зеркале. Двери никогда не заканчивались и Лем не знал, как разорвать этот замкнутый круг. - Что?! Что вам нужно от меня?!! - закричал он, но стены поглотили его голос, будто состояли из ваты. - Что вам нужно.. - голос превратился в хриплый шепот, дыхание сбилось. Они были здесь. Они всегда за его спиной. Они молчат. Любое испытание стократ легче сносить, если видишь в этом смысл. Если же его нет... - Оставьте... оставьте меня в покое... - еще одна дверь отворилась и псайкер лицом к лицу столкнулся с человеком. Лицо его было белым, смутно знакомым. Человек прижал ладонь к груди и на ней отпечаталось красное. Он захрипел и начал заваливаться. Леман попятился, но бежать не успел. Потолок с полом рванули в разные стороны, словно две сбесившиеся ленты Мебиуса, а кучерявый, перестав барахтаться в пространстве, летел вниз, мимо с хлопаньем проносились открытые двери.. *** Колдун распахнул глаза, не сразу осознав, что в комнате просто темно. Сердце никак не унималось. Стерев со лба испарину, он перевернулся на спину и поймал вывалившуюся наружу из-под рубашки аквилу. Она уже давно, наверное, болталась так, касаясь пола. Может быть он даже руками махал или кричал во сне? Псайкер прислушался. Тяжело вздохнул. Раненая рука болела и горела огнем. Похоже, у него был жар, но вставать за водой или хотя бы не просохшей еще шинелью не было ни сил, ни желания. Еще одного ошибочного нападения в темноте он мог и не пережить. Лицо мертвого человека, первого убитого им в жизни человека, все еще стояло перед глазами. Удивленное. Перед смертью ненависть уходит, да? Лем снова закрыл глаза, не зная, что хуже, спать и видеть эти сны или не спать и думать о них.

Я ему тоже самое и сказала)))

Ребят, я не знаю, сегодня получится ли у меня мафиозную часть запустить.. Ничего, если завтра вечером?

– Босс, не стану желать Вам успехов в работе или карьерного роста, так как у Вас и так всё это есть, а пожелаю я Вам крепкого здоровья и огромного счастья. Пусть каждый день приносит Вам сюрпризы в виде удачи, радости и везения, а на нашей непростой работе пусть все остается стабильно. Дамы и господа, выпьем же за именинника, благодаря которому собрались такие замечательные люди, как мы! С Днем рождения, уважаемый сеньор Сальваторе! Женщина неспешно плыла между группками гостей, ни к кому не примкнув надолго, однако кивая каждому, кого знала, и останавливаясь для приветствия. По вполне объяснимой причине, от Оливии уводили мужей их жены – в движении вырезы на груди и спине порой слегка приоткрывали тайну женского тела, порой целомудренно её скрывали. Это определенно льстило. Анджело проводил Оливию пронзительным взглядом голодного человека и, отпив из бокала, прошептал: - Хороша, чертовка. Пока босс проводил воспитательные работы в своем кабинете, соблазнительную даму провожали далеко не одним голодным взглядом. Тито, державшийся за свою двустволку, как утопающий держится за спасательный круг, прихватил с подноса, проплывающего мимо бокал и все так же, не отрывая взгляда от дразнящих воображение вырезов, залпом его осушил. - С днем. - мрачно согласился он. Алчущие взгляды скрестились совершенно случайно и теперь носорог пялился в упор на Анджело. Взгляд весил не меньше тонны.

На какой-то момент гости перестали существовать, а появилась она. Женщина, которую он когда-то любил. Мать его ребенка. После того, как она пропала, дон Сальваторе продолжал видеть ее, хотя другие ничего не замечали. Сперва это его беспокоило, он делал вид, что ничего не слышит, а потом... смирился. "Ты опозорила меня. Уничтожила мою честь. И ты думала, что я ничем тебе не отвечу?" - хозяин дома прикрыл глаза, пытаясь привести свои мысли в относительный порядок. Все-таки, он был уже стар... Именно это явление пропавшей супруги и выбило его из колеи, иначе и объяснить было нельзя то, что он никак не прореагировал ни на появление своей дочери, ни на слова, которые во всеуслышание не стеснялась говорить Клаудия. Он уже жалел, что поддался этой слабости. Нужно было оставаться вдовцом по всем правилам. - Прекрасный, дорогая. - дон Сальваторе отрицательно мотнул головой Тито, который уже готов был сорваться с цепи и взял любовницу за запястье. - У тебя безупречный вкус. На запястье его пальцы сжались, словно тиски и двое, дон и его женщина, покинули комнату, дабы поговорить наедине. Дверь в кабинет закрылась за спиной Клаудии и глава семьи теперь уже не стесняясь заломил ей руку. - Если тебе позволено вести себя свободно со мной наедине, это, разумеется, не значит, что так же можно вести себя и при моих подчиненных. Ты опозорила меня на глазах моих людей. А их уважение я ценю неизмеримо больше, чем возможность совокупляться с тобой два раза в неделю. Безэмоциональные глаза пожилого мужчины стали теперь страшными. Он отшвырнул заломленную руку прочь. - И не смей так обращаться с моей дочерью. Пора бы тебе уже понять, с кем ты связалась, дорогая. Последнее слово отдавало ехидством. Х

- Тито, дорогой! Ну, как там твой геморрой сегодня? – Продолжил трещать доктор Ливси, заботливо похлопав телохранителя по плечу, и, не обращая ни малейшего внимания на реакцию последнего, невозмутимо продолжил: - Его нет? Прелестно, прелестно! – заключил доктор, счастливо улыбаясь во все те же 32 целых и ослепительных. – Я знаю, дорогой. Но должен сказать на правах врача, - Ливси понизил голос до доверительного шёпота, - Он непременно появится, если ты не научишься улыбаться хотя бы раз в неделю после обеда. Потому что смех стимулирует выделение эндорфинов, дофамина, а также нейромедиаторов серотонина. В твоём случае серотонин совершенно необходим, дорогой, это я тебе как врач говорю! - Он снова обезоруживающе улыбнулся. Дон Сальваторе благосклонно созерцал ослепительные улыбки своего доктора и не менее благодушно слушал его трескотню. Кулак Тито, сжимающий двустволку, тем временем побелел, а носорожья физиономия медленно покрывалась красными пятнами вряд ли стыда. Скорее уж ярости. Начальник охраны, решительно не понимавший, что его босс находит в болтовне этого попугая, уже как раз начинал говорить, куда конкретно сеньор Ливси может засунуть себе этот серо... серо.. хинин, и приготовился описывать в деталях, что именно совсем скоро будет у самого Ливси, если тот немедленно не заткнется, но... - Тито. - через плечо бросил дон и больше ничего не сказал. Носорог тихо скрипнул зубами и замолчал, старательно не замечая нахального дока. Радовало только одно. Судя по тому, что Ливси тоже приглашен на эту вечеринку, слабость босса к его персоне не так уж и велика.

Пока поленница вырастала, псайкер сидел практически неподвижно, так ни разу и не обернувшись, как бы там ни грохотало за спиной. Он сосредоточенно скреб ржавым гвоздем, подобранным в их новом жилище, рукоятку своего новенького пистолета. Что характерно, совершенно не ужасаясь порче внешнего вида своего нежно любимого оружия. Наконец, Рия показалась из-за перегородки и звонко чихнула. - З-зпасибо, - она шмыгнула носом, и, ёжась и стуча зубами, принялась нагружаться. В руках сестра помимо болтера сжимала какую-то ветошь для чистки нагрудника. Рискованные рейды через бар, с ослабленной защитой, она собиралась свести к минимуму. - Обращайся в любое время. - невозмутимо отозвался кучерявый, глянув на посвежевшую сестричку мутным от усталости взглядом. Глянули на нее и многочисленные глаза, накарябанные, не иначе как тоже от большой любви, гвоздем на поверхности пистолета. Эти - были совершенно незамутненными и подозрительно смахивали на своего старшего брата в середине клейма на руке. Кучерявый поднялся на ноги, спрятал Гекутер в кобуру и подобрав свой кусок брони, поплелся на выход, заметно пошатываясь.

Псайкер, прихрамывая, поспешил вниз. Душ повышенной комфортности никуда не делся. Его стареющая смотрительница тоже была на месте. Аккуратно сгрузив запчасть силовой брони возле ржавой перегородки, Леман уселся на пороге за дверью, спиной к веселенькой коричневой душевой, загораживая собой выход.

Она почесала щёку, засохшая кровь посыпалась мелкими крупинками. Сестра потупилась. - Ты говорил, что можешь посторожить.. - Разумеется. - с готовностью согласился кучерявый, раскатывая рукав обратно, клеймо снова исчезло из поля зрения. Они не вполне разобрались с еретическим рисунком на стене, но с этим можно было закончить и чуть позже. Подхватывая кусок брони здоровой рукой, Лем с трудом подавил зевок. Не хватало еще сейчас раззявиться, как собака, когда ему оказали такое доверие. - Пойдем, я провожу.

- Не сомневаюсь, Дон Сальваторе, - почтительно поклонилась Алессандра, совершенно уверенная, что рядом с ней ее не слишком убедительная копия поклонилась также, разве что куда как менее элегантно, - Я всегда восхищалась тем, насколько гостеприимным хозяином вы можете быть при всей той ответственности, которая на вас лежит, - девушка улыбнулась, решив, что третий поклон за пять минут - это чересчур, и явно не поможет ее репутации. - Довольно, дитя мое. - очень терпеливо, но от того не менее настойчиво произнес дон. Третий поклон после такой внушительной порции лести совершенно точно был лишним. - Ты совсем засмущала старика Сальваторе. Идите, развлекайтесь. Сегодня у нас нет никаких дел. Оливковые глаза на мгновение дольше необходимого задержались на глазах босса. А затем улыбка женщины приняла невинный, несколько игривый оттенок, словно женщина желала свести на нет смысл нахождения сочного плода в крепких ладонях. Гости прибывали, и соблазн для взглядов растворился среди уже прошедших ритуал приветствия. Впрочем, Оливия решила оставаться поближе к объекту всеобщего внимания. В доме она была уже не впервые. Дон Сальваторе перенес игривые взоры с достоинством, приличествующем мужчине его возраста и положения, то есть, сделал вид, что ничего не заметил. Его верный соратник, однако, владел собой не столь безупречно. "Падшая женщина" отошла на несколько шагов и отвлеклась на гостей. Носорог-охранник с совершенно ошалелым видом ослабил затянутый галстук. - Санта Мария... - пробормотал он себе под нос и тут же получил многозначительный взгляд от своего начальника. Встряхнулся и тяжело вздохнув, уставился в другую сторону.