Meshulik

- В принципе, я могу тебя и на руках отнести, - наполовину серьезно, наполовину нет, ответил Мигель. - Но так будет действительно быстрее. Сейчас, пойду проведаю его. В другой раз она бы посмеялась, приняв эту половину шутки за целое. Но сейчас смеяться не стала. Приняла ли она половину правды за целое или смеяться с раной в боку вообще ей не стоило ближайшие дни, но Мигелю ответили только благодарным взглядом с залегшими от боли тенями. Она осталась лежать и ждать помощи. Глядя в сторону спутников. И прислушиваясь к жизни у самой земли амазонских джунглей и шорохам спешащих по своим делам муравьев.

- У Мика и была вроде, - отозвался Мигель с облегчением в голосе. - Сейчас мы до него дойдем. Потихоньку. И вообще надо сваливать отсюда, пока к спецназу помощь не пришла. С помощью Мигеля она было приподнялась, но тут же охнула и снова откинулась на землю. Рану было так не прижать. Смотрела на человека, честно верившего, что всё обойдется. Это помогало и ей не думать, что всё очень скверно. Но к аптечке ей не дойти. - Знаешь, - она попыталась улыбнуться своему спасителю, но улыбка вышла какая-то беспомощная. - Кажется, будет лучше, если ты принесешь аптечку сюда. И Мик... как он?

Больно. И кто-то снова требует, чтобы она встала. Сейчас. Немного пройдет... Сознание угасало и возвращалось, а голос был не тем высоким ворчливым голосом главы школы, а был он одновременно и строже, и мягче. Что-то в нем заставляло ее сознание откликаться, несмотря на заполоняющую все чувства боль в боку. - Сейчас. - Это был хриплый шепот или стон. Рана. У нее внутри похолодело от мысли, что надо сейчас зажать рану. То самое месиво из собственного мяса и крови, источник боли и слабости. Хотелось просто не думать, то есть думать, будто ничего и нету просто. Нету тела. Есть только сознание. Её мутное, из последних сил держащееся на поверхности... Наконец, тело не выдержало и отключило боль. На мгновение. Но этого хватило, чтобы решиться. Левой действующей рукой она сжала в кулак ткань рубахи и прижала ее к ране, накрыв отставшую часть плоти, возвращая ее себе назад. Нет. Она ничего не оставит своего на этой муравьиной ферме. Ей и так еще долго будут сниться муравьи. Вдох-выдох, вдох-выдох. Боль чуточку стихла. Становилась привычнее, добротнее. Пульс уже не бился в панике где-то под ключицами. - Аптечка, - сознание выцепило новую спасительную ниточку и дало ей имя, уцепившись. - Где-то. Была. Встать она не смогла бы. Если только кто-нибудь помог бы.

Если страшно – защищайся. Если очень страшно – нападай. Что ее заставило кинуться с мачете в руке на снайпера, так это отчаянный страх перед хунглас, внезапно из ниоткуда возникших в поле видимости, пока Хелена, согнувшись в трипогибели, тихо шипела от болезненного укуса муравья. Мелкими перебежками, оглохнув от стучащего в ушах адреналина и плохо понимая, что творится вокруг, но понимая, что снайпера нужно остановить, прячась за деревьями, она кое-как преодолела целой и невредимой разделявшие их сто метров. Последнее укрытие было выбрано не самое удачное – деревце оказалось совсем тонюсеньким. Ничего не оставалось, как, положившись на удачу, кинуться из-за него на уже давно заметившего ее передвижения военного. За что и поплатилась. Что руку задело, она осознала, когда уже наносила удар. И Еще какое-то время, пошатываясь, наблюдала, как мачете падает на землю. Как медленно опускается и немеет кисть руки. И как земля вдруг стремительно приближается к ее лицу откуда-то слева. Через несколько мгновений учитель Чень пнул ее ощутимо ногой по голени и рявкнул у самого уха: «Вставать надо, жиць хотесь!». Реальность вернулась шумом стрельбы. Кто-то грязно ругался. Черные ботинки обозначили присутствие снайпера прямо перед нею. Она успела вскочить на ноги и заслонить лицо… Чтобы получить на излете ножом в открытый бок. Громкий грудной женский крик раздался на муравьиной полянке. Тело мягко осело на землю, окрасившуюся кровью из глубокой резаной раны. Сознание покинуло, принося облегчение. Возможно. Она этого не почувствовала. Для Хелены бой был закончен.

Хелена не кричала. У нее выступили слезы. И она шепотом произносило что-то не очень разборчивое, схватившись за ногу. Одна тварь, благо женщина смирилась с тем, что они повсюду, все же укусила в какую-то чувствительную точку на голени. И яд поразил ближайшую мышцу. Она, сжав зубы, все же попыталась сделать шаг. Ну... технически опираться на ногу получалось, а вот ходить... Надо бы выломать какую-нибудь палку. Хелена огляделась, но ничего полезного не углядела. Тревожного - вроде бы тоже (бдительность провал)

Хелена, у тебя, вроде, в рюкзаке веревка была? Не одолжишь? Археолог с сожалением, но закинула веревку на дерево. Это была не последняя веревка... - Дарю, - проявила она напоследок щедрость, скрывающую брезгливость.

Все это время Хелена, чтобы сдержать порывы тошноты и как-то изгнать из памяти зрелище заживо разлагающегося человека, решала простую в сущности задачку. Предположим, европеец, изучая какую-нибудь африканскую или индейскую иную культуру, узнает о существовании в ней такого обычая, как, например, потлач. Он радуется, уточняет на ломаном албанском, что под этим подразумевается, фрагментарно наблюдает вживую и пишет исследование, которое с удовольствием издает небольшим тиражом "Кембридж паблишинг хаус". Ну а дальше этот потлач открывают не только в этой культуре, а аналогичные явления вдруг начинают видеть повсюду: в Европе, Канаде, Китае, на Ямайке, да хоть в родной конторе или даже у себя в семье. И вот вопрос: плод чьей культуры и мысли тогда эта самая антропология? Европейского знания? Или аборигенных представлений? И тогда так ли не правы те, кто, узнав о проклятии, начинают его опасаться? ... Тупик. Ей надо было из него выбраться, как из этого самолета. На волю. Подальше... Поскорее... - ЦРУ? Бред какой-то. Я пошла отсюда. Внизу ей показалось, что муравьи в ее жизни присутствовали всегда.

Увидав, что с Миком ничего наверху не приключилось и выстрелов не послышалось, Хелена все же рискнула и взобралась туда, где умирал незнакомец, бредя или вещая давно произнесенные кем-то пророчества. Впрочем, задавать вопросы она предоставила тем, кто стоял поближе к покойнику. Сама же держалась поближе к хвосту. Ее мутило.

Не то чтобы дерево казалось таким уж непреодолимым препятствием, но кажется, Мигель чем-то заинтересовал невидимого обитателя обломков, а вот второй участник беседы мог показаться ему и лишним, что не исключало применения оружия отчаявшимся "кем-то"... Хелена благоразумно осталась под деревом. Ну нафик. Познание познанием, но она не зря до сих пор жива на этой работе.

Напрасно считают, что белые европейцы изучают иные культуры, чтобы познать других. Нет. Заглядывая за границу плоскости их собственной цивилизации, они, как и все до них и после них, исследуют глубины собственного Я. И потому разговор с, вероятно, смертельно раненным человеком занимал сейчас Хелену не меньше, чем тайны древней цивилизации. На грани смерти человек становился ей, скажем так, максимально интересен. И сей весьма изощренный, а для кого-то и извращенный интерес, отвлек ее как от муравьев, так и от убитого животного. То было уже трупом. И нуждалось разве что в осмотре паталогоанатома.

- Черт его знает, - пожал плечами Мигель. - Хелена, есть мысли? мысли Хелены разбегались следом за каждым из новых мелких агрессоров, мельчешащих у нее под ногами. Они становились дискретны, невыносимо распыляясь, путаясь и совершая странные маневры. Казалось, что все эти обитатели громадного муравейника задались целью растащить по крошечным кусочкам ее мозг. Ее сознание. Личость... - Кхм... так, - Хелена попыталась собрать мысли обратно в некое подобие осознанности. - Ну, яды тут не помогут, это слишком долго... Сжечь - сожжем вместе с самолетом. Кстати. Если это наш самолет, очень интересно, как избежал паралича от укусов его пилот. Или не избежал? Если он там, то.... ох, не хотелось бы оказаться на его месте. Хелена огляделась. Как и предупреждал индеец, вокруг росли одна только порода деревьев. Она порылась в рюкзаке. Индейцы дали им в дорогу фруктов, и у Хелены были припасены несколько плодов манго. - Можно как-то отвлечь их... Раздавить манго и соком проложить дорогу...

Хелена честно пыталась углядеть хоть что-то, напоминающее шасси. Но в итоге ее постоянно отвлекали мелкие зубастые существа, шныряющие под ногами. Какой уж там поиск. - Тварь! - с чувством воскликнула она в очередной раз на исходе второго часа поисков и стряхнула с себя очередного "зверя", пробирающегося по складке ее рубахи.

Обряды инициации, то есть посвящения мальчиков в мужчины, проходящие в мужском доме или в лесной чаще, а может в пустыни или в горах, пожалуй, самая жестокая и дикая традиция некоторых сообществ. Есть такие обряды и у индейцев. Только в сказках для детей для посвящения достаточно убить какого-нибудь ягуара. На деле соплеменники еще проведут ритуал, в ходе которого так поистязают тело подростка (символически преобразуя его в новую сущность), что ягуар еще покажется ему милой кошечкой. Так вот. То, что бегало под ногами индейца и на что он усердно указывал глупым белым, было одним из живых, так сказать, предоставленных самой природой орудий для проведения подобных испытаний. Как раз те самые муравьи, про которых им говорили и которых они так надеялись отыскать. Нашли. - Мамочки, - Хелена вполне разделяла ужас проводника. - Осторожно. Ох черт, они повсюду. Смотрите внимательно, если укусит, будет больнее осы и весь день промучаетесь. Больно, больно, - последние слова и интенсивное кивание было обращено к ава. Ава не кивают так часто, как белые, но по крайней мере понимают, что белые так подтверждают полное единодушие во взглядах на дьявольских тварей под ногами.

- Возьмите кто-нибудь у меня оружие. - буркнул он, когда ругательный сель сошел на нет. Ойкнув и оставшись глубоко индифферентной к словесному поношению окружающего ландшафта, Хелена, осторожно соскальзывая и держась рукой за прилично вросший в скалу кустарник, протянула руку и смогла ухватить ценное оборудование. Не то чтобы все последние дни они оставались совершенно сухими, но сеньор Девис только что умудрился побить все рекорды по намоканию. В определенном смысле это тоже была победа. - Давай сюда, - протянула она снова руку, когда вещи были закинуты на широкий поросший травкой уступ.

Хелена немного замешкалась, пытаясь понять, о чем им толкует индеец. Забавный у него акцент. Или это следствие какой-то травмы... но все же ей удалось что-то понять: - За рекой начинаются эти самые муравьи. Парень их боится до дрожи. И еще... не уверена, что верно поняла, но он говорит о колесе на железной ноге. Нашел его там. Это вполне может оказаться шасси нашего самолета. Она махнула рукой и сказала на кечуа: - Пойдем. Ваша женщина дала нам амулеты от проклятий. И легко преодолела препятствие в виде бревна. Долгие годы занятий спортом не были забыты. Главное - не смотреть вниз.

Хелена спряталась последней, наплевав на очередные шипы, ступив в очередную слякоть, молча стараясь неслышно просочиться прямо в нутро девственного леса. Чуть не попалась на глаза вояке с автоматом. Вот черт. Но проскользнула. Тут и не только Супаю помолишься. Они явно шли к нужному месту, но хунглас тоже к нему шли. Черт, черт, черт! Дон Эстебан становился все менее привлекательным работодателем.

- Вдруг поможет. - неловко улыбнувшись, пояснил он Хелене. Она должна была понять. Наверное. В силу профессии еще в университете Хелене пришлось пересмотреть в тамошнем архиве таких штук достаточно, чтобы написать по поводу каждой небольшое эссе со ссылками на соответствующие описания, раскопки и источники. Но если эта штука... ну вдруг, ну хотя бы на сотую долю процента защитит их от еще одного такого крокодила, она готова была собственными руками нацепить амулеты на каждого из ее спутников. Свой во всяком случае она надела без всяких возражений. - Может, они запах своих костей не любят? - вынесла она рациональное предположение. бывший спецназовец в компании Хелены принялся сноровисто прятать их транспортное средство в зарослях Спасибо за помощь, - поблагодарил Мигель Хелену, прежде чем приготовиться прорубать остальным путь в зарослях, не забывая поглядывать по сторонам, но не находя ничего, стоящего внимания. Хелена, стряхивая с рук несуществующий мусор и с удовлетворением оглядывая результаты их работы, весело подмигнула "Леону". - Возьмешь меня в напарники? - пошутила она.

- Кушайте кошку, gospozha Морозова, приятного аппетита. Сегодня определенно все взялись кормить ее загадками. Хелена решила, что вопрос, что за почившую кошку приходилось Брайту съесть и заменяла ли она в ритуале почившего человека или была сама объектом "приятных воспоминаний о покойнике", вполне доживет до лучших времен. Брайт ко всему прочему неплохо накормил их вкусной едой... - Отличный, кстати, гуляш, - похвалила она старания повара. Несмотря на темные пятна в биографии, в том, что касалось готовки, Брайт производил хорошее впечатление. - Может, нам снова разделиться? У нас ведь даже лодки теперь две. На сколько дней осталось топлива, Нейт? - Да, пора бы уже заняться поисками эффективнее. После ужина Позже, когда они вялили мясо, она ненадолго отлучилась сначала к банановому кусту, срезав там несколько свежих листьев, а потом к воде - с фонариком, опасливо, но все же решившись поворошить илистое дно. Костер все равно нужно было поддерживать всю ночь. Разворошив угли, Хелена засунула в горячую ямку пару хорошенько облепленных глиной пополам с илом кусков крокодильего мяса. Огонь всё равно поддерживать, чтобы завялить подготовленные совместно всеми куски. А на утро это могло стать сочным и ароматным завтраком - или вполне дожило бы в трюме до обеда: достаточно будет разбить образовавшуюся поверх плотно обмотанных листьев толстую корку.

- Я же вижу, что она тебе нравится, - пожал плечами Мигель. - У меня скромная квартира в Сан-Хосе-дель-Гуавиаре, шкуру там просто некуда повесить. Не впишется в интерьер. Было темно, поздно да и, наверно, не время разбираться, как это вдруг человеку стала не слишком-то нужна самому шкура зверя, такого зверя, едва не убившего его зверя... Мигель определенно оставался огромной загадкой для Хелены. Но она и не претендовала на то, чтобы читать его, словно открытую книгу. Все люди - большие загадки. Намного больше, чем загадка даже их легендарного изумруда. Мигель привлекал иным. Она улыбнулась, скорее легко, отложив на какое-то неизвестное "потом" размышления о произошедшем, как и решение, принять ли этот подарок. - Пошли и правда поедим. Раз уж у нас теперь пир! И она направилась не торопясь к костру.

- Спасибо за совет, Хелена. Крокодил повредил мотор? Нет, мне еще не говорили. Ну, Нейту не впервой справляться с поломками. А мы с тобой займемся мясом, только поужинаем, ладно? Чертовски хочу есть. И...ты примешь шкуру ягуара в подарок? - Ага, весело начала Хелена, припоминая уже без приступа паники случившееся, - Нейт его и грохнул из пулеме... мё-та... Она осеклась, удивленно уставившись на Мигеля. Сработали ассоциации с индейцами. Как-то ей подарили шкуру. В одном племени. Археолог с тех пор старалась не просто не принимать шкур в подарок, но и всякий раз норовила понезаметнее отодвигать все видимые в поле зрения шкуры ногой подальше, чтобы случайно опять не "выйти замуж за сына многоуважаемого вождя"... Нет, разумеется, Мигель имел в виду что-то иное, но... чего он хочет взамен? За это ему дон Эстебан не платит. Но, но, но... Неужели ничего? - Черт, мне никто не дарил ничего подобного. Наверно, она слишком хороша для... Тем временем рука снова провела по густому меху. - Но... Мигель, это ведь такая красота. Если повесить у себя дома в гостиной. У тебя ведь есть дом?

- Это была чистая самооборона, - усмехнулся Мигель. - Этот красавец бросился на меня со спины, я и заметить его не успел. К счастью, он промахнулся, а я - нет. - С мясом я, безусловно, тебе помогу всем, чем смогу, - заверил Мигель Хелену, заканчивая возиться со шкурой и окидывая ее взглядом. Хороший трофей. Памятный. Археолог сжала губы и снова осторожно провела кончиками пальцев по шкуре. Хмыкнула. Слабо улыбнулась Мигелю, как давеча Мику. Все-таки этот вечер был щедр на неожиданные эмоции. И вид человека, убившего ягуара, хоть это совершенно точно не могло быть заложено в ее культурном коде, ее взволновал больше, чем она могла бы от себя ожидать. Неловкое молчаливое переступание с ноги на ногу грозило затянуться. Прядь упала на лицо. - Ну, - медленно начала она, подбирая слова, - если бы ты был индейцем, я бы порекомендовала в рассказе об этой встрече не слишком налегать на случайность и везение. Улыбка стала лукавой, а во взгляде читалось восхищение. - Насчет мяса - нужно сделать, что успеем, пока лодка чинится. Тебе уже сказали, что чертова рептилия повредила мотор? Заготовим, сколько необходимо, остальное придется бросить тут. Она оглянулась в сторону костра, где Брайт уже колдовал над котелком с гуляшом. Несколько позже - На вкус как домашняя кошка, только жёстче, - прокомментировал он, раскладывая по тарелкам гуляш. - Верхняя её половина. Нижняя обычно пахнет.. Столкнувшись с недоумёнными взглядами коллег, адвокат затих. - Обычно? - голодная, как и все вокруг, Хелена жадно сунула в рот ложку, в которой было слишком много слишком горячей еды, и некоторое время забавно пыталась остудить ее, втягивая ртом воздух и махая перед лицом ладошкой. Наконец, обретя вновь способность задавать вопросы, немедленно вернулась к очень интригующему упоминанию, иронично завершив: - И насколько же обычно для тебя, сеньор адвокат, употреблять в пищу кошек?

Автор, которому я всецело доверяю.