Ribka

Правильно ) Очень интересный подход, кстати ) Надо будет попробовать )

Я, конечно, неверно выразилась, написав про "Вау!". Именно, что как удается сделать мир не плоским, не пластилиновым, не скучным. Наполнить его той жизнью, чтобы игрок поверил в него ) Потому что в голове то всегда кажется, что "о, а не плохая идейка!" Однако, путь от того, чтобы "идейка" вытекла в полноценный мир, очень долог и тернист ) Шепард, Джулия, спасибо за ответы! Есть над чем подумать )

Disney Noir Princesses by Astor Alexander

Давно вопрос зрел, да все не решалась спросить. Мастера, как вы пишете свои, авторские, миры? Может, у вас есть какой-то план, помогающий по пунктикам описать мироустройство собственной игровой вселенной? Как делаете так, чтобы хаотично плещущиеся мысли не только упорядочить в стройные ряды, логические и завершенные, но и заинтересовать ими игроков? Чтобы они сказали "Вау!", а не "Что за бред ты нам тут несешь, маста?!"? Поделитесь опытом )

Не знаю. Может быть. Если фея вдохновения принесёт мне пылесос. Ну, или хотя бы веник.

Ну, скажем так, были мысли кое-какие, но потом я в них запуталась, потом стало не до них и я закрыла их в дальнем чулане )

- Vivat Imperium! - эхом откликнулась миледи Борза на слова трибуна. По губам ее змеилась довольная улыбка. Даже без учета будущих трофеев она уже получила хорошую награду за свое более чем скромное участие. Конечно, Верховный Канцлер может и впредь рассчитывать на ее помощь, но об этом он уже скажет ей лично. Если потребуется, конечно. - Отрадно, наконец, вернуться домой. Ни тени сожаления. Случайные соратники не получили хоть толики отклика в сердце энтропа. И жертвы, сгинувшие под ногами вершителей новой эры, истлевали в памяти, не омрачая совесть.

Миледи молчала. "Пророчицу” следовало бы опорочить. Заставить ее “паству” разочароваться в новом кумире. Показать, что чаяния беглых рабов, рогатых перебежчиков и прочей черни не более, чем утренняя дымка, рассеявшаяся с первыми лучами утреннего солнца. Быть может стоило внушить этой целительнице отказывать в помощи любому приходящему. Долгий план, но и предложенные другими не столь уж быстры. А может навести порчу на ее “прихожан”, обернуть деяния Созидания во вред. Весьма неочевидная на первый взгляд связь, но при должном старании подосланных “добрословов” запустит не только червоточину, но и закономерный страх в сердца холопов. А еще лучше - выставить эту магессу в привычном амплуа тевинтерских малефикаров, приносящих кровавые жертвы Древним Богам. Конечно, для подобного представления пришлось бы потрудиться, но какова была бы ирония! Миледи молчала, опустив взгляд на кончик черной туфельки, затаенно выглядывающей из-под длинного подола ее наряда.

Очередная Андрасте? На лице верной служительницы Зазикеля промелькнула и тут же исчезла недовольная гримаска. Такие вот “пророчицы” появляются время от времени, но несущих бредни сумасшедших, возвеличивающих себя до высот той самой рабыни, убирали быстро и тихо. Отчего же в этот раз отлаженный механизм не сработал, позволив утопической клевете разойтись так широко? То, что дело они имеют не просто с безумной, было понятно даже без объяснений трибуна, коль уж решили, что разобраться с новой лже-пророчицей должны именно они. Что ж, это дело обещало быть интересным. Разве что длительная дорога до Вал Дорма утомила уже сейчас, заранее. Все же праздное безделье развращало куда более эффективно, нежели нелепые попытки оного супруги Баденхорст. Менять его на тряскую дорогу в карете решительно не хотелось, но очередная ступенька на пути к цели вновь напоминала об обещанной жертвенности. *** В этот раз в Тени она была одна. Колыхались вокруг призрачные копии ее апартаментов, а над ними, неизменной величиной этого места, маячил Черный город. Сосредоточилась, ища, создавая нужный проход. За дверью из мореного дуба вместо гостиничного коридора оказалась знакомая лестница в доме ее мужа. Каменные ступени вели наверх, где открытая теплым лучам солнца располагалась детская. Под усилием руки двери послушно распахнулись. Далеко в столице Оливиа, конечно же, уже спала. И в незамутненном переживаниями сне своем играла с пушистым любимцем. Калинда остановилась, не решаясь нарушить детский сон. Ее дочка смеялась, заливисто и счастливо, и женщина не сумела подавить невольный вздох. Взгляд скользил по тонким ручкам, обнимающим котенка. По непокорным прядям волос, свободных в сновидениях от обременяющих их лент. По бледному абрису лица. И по черным омутам, по детски невинным, сияющим внутренним, не сломленным счастьем, которое доступно лишь в нежном возрасте. Так похожа на свою мать. И на свою бабушку. Лишь несколько мелких черт, доставшихся от крови Стилитисов, текущей в сосудах жизни. Но за горделивой материнской улыбкой и затопившей черную бездну глаз нежностью скрывалось еще какое-то чувство. Знаток человеческих душ, будь он сейчас рядом, назвал бы его разочарованием.

Иной раз приходится жертвовать комфортом, ради призрачной надежды, что чужие речи, сдобренные излишне громким смехом, выдадут тайну, окрасившую после бледное лицо довольной улыбкой. Нарушительница спокойствия демонстрировала тронутую увяданием кожу, пейзанский загар и порочные, льдисто-серые глаза. Однако имя ее давало право на внимание столичной гостьи, под густой тенью ресниц прячущей истинную природу непроницаемого взгляда. А потому томные часы отдыха были разбавлены вином и разговорами, причем одна из собеседниц нашла отдушину своей болтливости в лице благодарной слушательницы. И пусть воды в ее речах едва ли меньше, чем в волнах, что шипели свои завораживающие песни, но все же терпение другой было вознаграждено. - Полагаю, я могу назвать причину затянувшейся тяжбы из-за садов Вдохновения, - подала голос миледи. Ее мало заботили восторги по поводу обручения некроманта, равно как и причины смерти предыдущего мужа "счастливой невесты". Единственной причиной проявленного нетерпения стало желание поскорее вернуться в покои. - Супруга Баденхорста испытывает к своей ближайшей соседке те чувства, что вызывают закономерную ревность и недовольство ее дражайшего супруга, - в этом нарочито игривом тоне явно проскальзывали те самые нотки, что вызывают у людей разговор о юродивых. С точки зрения столичной змеи ее сегодняшняя знакомая как раз таковой и была. - Отсюда и неприязнь последнего ко вдове Сулла, и эта надуманная вражда из-за садов. Дело принципа, как я понимаю.

На слова трибуна в свой адрес Калинда чуть пожала плечами. Предложенные перспективы были куда более привлекательны, нежели очередные разговоры с целью выведать чужие секреты и уж со всей очевидностью выигрывали у выкапывания трупов. Золотой берег пользовался заслуженной славой даже в столице. Туда выезжали семьями ради комфортного морского отдыха, не омраченным лишними людьми, кунари или гниющими на берегу водорослями. Рабы здесь тщательно просеивали золотой песочек, дабы ни один, даже самый мелкий камешек, не смел бы огорчить голую пятку властьимущего. Воду поддерживали комфортной для продолжительных заплывов температуры. Мягкие, накрытые белоснежными простынями ложа, прятали под сень навесов. Дежурные маги Созидания готовы были в любой момент оказать свою помощь, если какая миледи или ее отпрыски нечаянно обгорят на солнце. Прохладительные напитки и мороженое. Опахала из разноцветных павлиньих перьев и прогулочки в маленьких лодочках. И соседи в той приятной близости, когда ты волен или начать общение или вовсе не слышать их криков. Все, чтобы уставшие от городской суеты и домашней тирании гости погрузились в блаженную негу, забыв о заботах насущных. Конечно, иногда случались казусы ввиде небольших айсбергов или всплывших вверх брюшками разноцветных рыбешек, но такие инциденты расследовали, а провинившихся озорников обязывали выплатить штрафы и закрывали доступ на пляжи на целый год. Этот закон действовал на всех без исключения, игнорируя титулы и родословные. После смерти супруги Сергис Борза переключил всю свою любовь и заботу на младшего ребенка, видя именно в нем продолжение почившей и - вопреки традициям свадеб по расчету - горячо любимой жены, отчего то не считая нужным те же чувства проявлять более к своим старшим наследникам. Минратосский Круг стал им домом, а на каникулах детей либо вывозили в родовые имения, либо вот на такие курорты. Последний раз это было, когда Калинде исполнилось пятнадцать. Она оттачивала умение презрительно смотреть свысока и демонстрировать свою оформившуюся фигурку так, чтобы даже самой суровой матроне не было бы в чем упрекнуть юную аристократку. Не то, чтобы мнение каких-то старух заботило последнюю, но ловить на себе заинтересованные, а подчас и восхищенные взгляды, оставаясь при этом обманчиво скромной и наивной, было волнительно и льстило самолюбию. Поэтому большую часть времени она проводила на берегу. Лукас же, худой, вытянувшийся за прошедшую зиму, напротив, вылезал из воды, когда уже начинали стучать зубы, а губы приобретали синеватый оттенок. Подкрадывался к сестре и склонялся над ее лицом, тряся длинными волосами и разбрызгивая прохладные соленые капли. Калинда грозила страшными проклятиями, а он смеялся и торчащие ключицы по-детски трогательно двигались под засмуглевшей кожей. Теперь они были очень дружны. Отвергнутые отчего то отцом и дружные в своей ненависти к убийце матери, они как то быстро забыли про прошлые свои, теперь такие далекие и глупые разногласия. Иногда, вновь одолеваемый скорбными мыслями, Лукас прокрадывался в спальню сестры и забирался к ней под одеяло. Та не прогоняла, обнимая дрожащего мальчишку и сама согреваясь рядом с ним - не от холода, но от пустоты в душе, там где раньше была черноволосая, черноглазая женщина, передавшая своему первенцу куда больше, чем хотел бы признавать отец. Большой портрет ее до сих пор украшал гостиную в закрытой нынче башне Дома. Пенистые барашки лизнули песок и босые ступни купальщицы, закружили вокруг них белыми водоворотами. Взгляд черных глаз обвел морскую синеву. Тихо, если не считать шелеста набегающих волн. Тут даже чайкам не допускали докучать отдыхающим, ближайшие из которых на том приятном расстоянии, когда даже голосов их не слышно. Рядом по стойке смирно стояли два раба в белой форме - один с мягким полотенцем, второй на случай помощи госпоже в плавании. Энтроп в подобной помощи не нуждалась, неспешно заходя на глубину. Соленая стихия участливо приняла ее в свои объятия, смывая и тяготы пути и непрошенные недавние воспоминания. Калинда расслабленно выдохнула и перевернулась на спину. Кажется, в эту самую минуту миледи была более чем довольна.

Варварский обычай - оставлять своих мертвых для гниения и распада. Тело ее мужа было сожжено согласно традициям. Магический огонь грозно гудел, будто пытаясь в последний раз напугать, опалял жаром лицо, тянул свои жалящие щупальца. За полуприкрытыми веками не было страха перед стихией. - Хоть бы сделала вид, что скорбишь, - зло бросила ее свекровь, когда от тела, разодетого в богатую мантию со знаками энтропии, остался лишь пепел. - Мама, оставь ее, - устало вступилась за невестку Пифи. Смерть второго брата стала для нее ударом даже сильнее, чем когда погиб старший наследник Дома Стилитис. - Она даже Оливию не взяла! - мать умершего нашла в мелочной склоке выход для своего горя. - Оливиа слишком мала, она могла испугаться церемонии. Пусть отец останется в ее памяти живым, - увещевала мать Пифи. Их слова текли мимо Калинды, будто прилипшей взглядом к тому месту, где лишь нечеткие контуры серой пыли указывали на то, что некогда было ее мужем. Потом рабы тщательно соберут золу в мраморную урну и передадут супруге почившего для последующего погребения. Но вдова развеет его над морем, пожелав душе Арнана Стилитиса сгинуть в Бездне. В тот день чайки горланили так же отвратительно, как за окном ее нынешних апартаментов. Миледи моргнула, возвращаясь из нечаянных воспоминаний в настоящее. Собрание все еще продолжалось. Иллюзионист назвал ее имя? Пожалуй, послышалось.

Миледи Борза на этом собрании не проронила ни слова, не считая короткого сухого приветствия. Трибуна она выслушала с видом, будто все эти неваррские фамилии и обычаи навевают на нее нескончаемую скуку, и не спешила хоть сколько-нибудь рваться вперед, предоставляя остальным право мараться о чужие скелеты в шкафу (в прямом и переносном смыслах).

- Месть, - Красс посмотрел на проплывающие мимо стволы деревьев в мутных сумерках и задумчиво проговорил: - Смелый мальчик. Смерти он не заслужил. Вы так не считаете, миледи? - он обернулся к тёмным глазам и невозмутимо вздёрнутой голове. Казалось, никакая тряска не могла сломить гордую осанку столичной кобры. - Не считаю. Столь же короткий лаконичный ответ. Если у собеседнику захочется, то может погадать, что именно вменялось в вину молодому полукровке. У миледи объяснять свою точку зрения желания, очевидно, не было.

- Поймали? - голос еле слышен. Боль схватывает горло, и жаром обжигает раненное лёгкое изнутри. Он морщится и отворачивается к окну. Хозяйка кареты перевела отрешенный взгляд на восставшего из мертвых. - Ублюдок Сикстуса и его мать. Мстили, - слова скупо скатывались с губ. - Первый мертв. За вторую.. спрашивайте с мессира Илиена.

- Вот теперь мы закончили. Миледи Борза, будем считать, что вашу рабыню я выкупил у Империи. С оплатой будет понятно потом. За непроницаемой маской невозможно было угадать истинные чувства миледи. - Если вам хочется возиться, - женщина безразлично пожала плечами. Судьба рабыни ее интересовала куда в меньшей степени, нежели ее отпрыска. - Но следите за своим новым имуществом получше. Я категорически не хочу стать следующей жертвой ее мстительных амбиций. Более продолжать разговор Калинда не желала. Как и слушать возможные ответы. А потому отвернулась и пошла назад, к карете. Эта дорога уже порядком утомила ее, не стоило продлевать поездку еще дольше.

- Он говорит правду, миледи. Это всего лишь мстительный порыв, ничего больше. К ночи мы прибудем в Виминациум. Мы можем сдать несостоявшегося убийцу там, чтобы правосудие свершилось официально, а не мы чинили расправу на дороге. Либо, если вы настаиваете, сделать всё сделать здесь и сейчас. Что касается его матери... - Морозно-голубые глаза остановились на эльфийке. - Она ни в чём не виновата. Предлагаю сопроводить её в любом случае до города, а там свою судьбу она решит сама. Против её казни я против - просто не за что. И больше не тратить время на этот вопрос. - Поддерживаю! - эхом отозвалась миледи Мастарна, с каждой минутой чувствовавшая себя все хуже, сказывались бессонная ночь и жара. Непроницаемый взгляд перешел с иллюзиониста на алхимика. Губы невольно изогнулись в усмешку в ответ на подобную наивность. Проявлять малодушие к матери, на глазах которой собирались убить единственного и любимого сына, было чревато тем, что последняя могла вмиг превратиться в опасную волчицу, единственной мотивацией которой станет месть. Впрочем, было смешно рассуждать о пленниках, равняя их в правах со свободными людьми. - Два раба самовольно покинули хозяйские владения, украли оружие и совершили нападение на высокопоставленного человека, причем один из них во всем попустительствовал второму. Как куратор бывших владений Сикстус, я признаю их вину установленной и назначаю наказание в виде лишения жизни. Обоих. Миледи вовсе не нужна была помощь слабовольного раба трибуна. Она была в своей законной власти. И в своем же желании избавиться от того, в ком все еще текла кровь Сикстус. Энтропическая энергия поднялась с глубин черных омутов, щедро напитывая своим губительным распадом тела провинившихся. Почувствовать отравляющий поток проклятия могли все присутствующие.

- Миледи, - обратилась Кристабэль к хозяйке несостоявшегося убийцы. - Разве вы не хотите провести расследование, чтобы в будущем подобные инциденты не повторялись? Казнить всегда успеете. Миледи не видела в происходящем ничего особенного. То, что бывший наследник Сикстусов захочет отомстить, не было ничего удивительного. Как и в том, что нашлись сочувствующие среди слуг и рабов башни, позволивших сбежать вместе с оружием. Единственная ошибка новой хозяйки состояла в том, что устранить бастарда и его эльфийку-мать она назначила своему поверенному. Но даже в этом вина была лишь отчасти - задержаться в городе у нее, связанной обязательствами, не было возможности. - Нет, - сухо ответила она леди Мастарна. - Таскать за собой двух пленников чревато новыми возможными неприятностями с их стороны. Но если присутствующие и впрямь видят в их преступлении нечто большее, чем простая месть, то, - она обернулась к иллюзионисту, - мессир Илиен, в вашиз силах заставить этих рабов сделать чистосердечное признание с минимальными время- и трудозатратами.

- Не будет ли правильнее, мессир Оптат, оставить решение о казни за трибуном? - В отношении сбежавших рабов, да еще совершивших вооруженное нападение, не может быть принято никакого другого решения, кроме как казнь, - сухо заметила миледи Борза, хоть спрашивали и не ее. Но как новая хозяйка этих рабов миледи была вправе принимать решения самостоятельно.

Проследив, что павший трибун устроен со всеми возможными удобствами - в виде гвардейского плаща под головой - миледи неслышно присоединилась к вершителям судеб более мелкого масштаба. - Закончим с этой семьей, - последовало спокойное распоряжение Оптата. Стараниями миледи Борза да приставленного эльфа, жизни Теодора, как и операции, ничего не угрожало, пока. - У них был выбор и сын его сделал. Даже добавить нечего. Разве что указать, что не в компетенции некроманта распоряжаться чужим имуществом. Но сейчас миледи Борза решила, что не время для подобной мелочности. А вот вопрос, каким образом ее рабы безнаказанно покинули башню, требует в будущем изучения и наказания для тех, кто допустил подобное попустительство.

Миледи удовлетворенно кивнула проделанной оборотнем работе. - Теперь перенесите трибуна в карету, только осторожно... не замарайте все вокруг! Пол, позаботишься о коне трибуна. Ей не известно о природе отношений, связывающих ставленника Номарана и корноухого эльфа. Да и не интересно, если быть честным. Но будь даже иначе ее распоряжение не изменилось бы. Каждому свое место.

Калинда едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Трибун. Военный человек. Человек, прямо сейчас вершащий судьбу Империума. Ему даже не хватило ума одеть в дорогу броню! Не говоря уж об элементарном магическом щите. Не иначе как по недоразумению ему удалось подняться так высоко по карьерной лестнице и все еще быть живым. Ее карета по какому-то всеобщему негласному какому-то договору должна была стать пристанищем для очередного раненого. - Вы что творите, идиоты? - сердито остановила миледи недалеких (что допустимо для мертвого, но никак не для живого из пары) гвардейцев, собравшихся перетаскивать бесчувственное тело Красса. - Хотите окончательного его угробить? В несколько быстрых шагов женщина пересекла отделявшее ее расстояние до места происшествия. Взгляд неприязненно скользнул по людям. - Он или истечет прежде кровью, или потревоженная стрела повредит внутренние органы, добив окончательно. Она обернулась к тому гвардейцу, которому еще приписывала способность мыслить и выполнять поручения: - Ты! Вынь стрелу и плотно зажми рану! Шевелись!

Апартаменты миледи Борза   - Я офафу, я офафу фавефефеву фафыму фофейфстфие! Я буфу флать отфёфы кафый мефяс! Фифевди Сифилифис! - умирающий от счастья Каспар Шульц вывалился в коридор задницей, не смея отвернуть лица от благодетельницы, и покатился вприпрыжку по коридору. Остановить его уже никто не смог. Рабыня неслышно закрыла дверь за ушедшим. Миледи каменным изваянием продолжала сидеть в кресле. Она была довольна. Шульц так и не принес извинений за произошедший в погребах инцидент, но этот камешек на чаше весов уже никак не влиял на нарушенное равновесие. Ниточки были прочно подвязаны к толстым конечностям нового управляющего, планы на которого у змеи были далеко идущими. Потому что блюдо, которым она намеревалась угостить зарвавшегося коротышку, подавать следовало исключительно холодным. Прежде - выжав из того максимум пользы.

Апартаменты миледи Борза  - Феди мифи ф-ф-фисилис, - сказал он что-то нечленораздельное и остолбенел, словно замороженный. - Фи хафити фсфелафть мефя уфафяюфим? Оооооо... фифельди Сисьфисьтифлись, - он со всем тщанием ударил лбом в пол и подскочил. - Я фуфу фав фыфыть февай и фавдай! Финусь! Фафафтифем и фефестой ефо Афастей! - О, да, вы будете! - а вот теперь в черных омутах промелькнуло что-то похожее на удовлетворение. - Потому что второй ошибки я не прощу... Миледи внимательно рассматривала своего собеседника. - Что ж, мессир Шульц, я рада, что мы пришли к взаимопониманию. Мой поверенный прибудет из столицы через несколько дней. Оказывайте ему полное содействие! Что же до вас, то буду с нетерпением ждать первых отчетов о ваших успехах. Кажется, собеседнику не оставляли иного, кроме как к тому самому успеху идти семимильными шагами. Прямо сейчас же - он был свободен.

Апартаменты миледи Борза - Фимеди! Фифистис! - круглое тело бахнулось на колени, а руки сложились в молитвенном жесте. - Я ни фафел! Эфа фсё уфафяюсфий! Неф фуфифайте! Я фуфу фам фафесень. Фисде! Миледи смотрела на унижающегося человека и на лице ее не отражалось ни удовлетворения, ни жалости, ни презрения. - Ну, что вы, мессир Шульц, - проговорила она, - разве я могла бы убить вас? Слова подразумевали оскорбленность подобными обвинениями, но в тоне слышалось чуть заметное сожаление, то самое, что должно было посеять в душе собеседника зерно неуверенности в собственном будущем. - Напротив, я собираюсь предложить вам служить теперь мне... В наступившей паузе было слышно лишь шумное дыхание посетителя. - Я предлагаю вам шанс исправить вашу ошибку, мессир Шульц. При всех ваших недостатках, вы и впрямь знаток своего дела. Было бы жаль терять ваш талант. От вас я потребую поднять винодельню на новый уровень! Превзойти все ваши прежние достижения. И.. быть более преданным мне, нежели предыдущему нанимателю. И тут был явный намек на то, как легко коротышка выдал все тайны Сикстусов под гнетом обстоятельств. Холодная улыбка изогнула черные губы. Миледи терпеливо ждала ответа.