Ribka

Площадь - Он умер. Своей. Смертью? - Своей, - кивнул Милс, ничуть не смущенный расспросами. - В 68 лет, что для тех времен являлось вполне почтенным возрастом. - Да наверно врагов у такого благодетеля не было, - высказал он предположение, - Эх, вот бы сейчас этого Ривза, к нему бы очередь выстроилась из страждущих заполучить божье благословение. - Сомневаюсь, молодой человек, - снова рассмеялся Барри. - Нынче народ просвещенный и понимает, что чудес больше в кино, нежели в жизни. Да и Ривз был всего лишь человеком, которому сопутствовала удача. Думаю, в наши дни он бы стал конгрессменом или сенатором. А насчет того, были ли у него враги, - мужчина задумался, поглядывая на статую. - Все может быть, в конце-концов, до наших дней сохранилось не так уж много сведений о тех временах. Да и те, в основном, церковные записи, купчие и немногочисленные письма. Дневников, к сожалению, никто не вел, либо же они до нас не дошли. А! Еще есть подробные записи о, так называемом, деле ведьм! Знаете же о салемских ведьмах? Вот, у нас было почти также, только популярности не обрело. А то, может, больше бы туристов в город приезжало.

Площадь - Благочестивый Ривз похоронен здесь? - Да, - кивнул Милс. - В старой части кладбища можно найти его могилу. Изначально памятник хотели установить над ней, но потом решили, что на городской площади будет лучше. Сама могила ничем не примечательна, обычное надгробие.

- Так вы там работали! - обрадовался Нук, которому (вкупе с Гроком), по всей видимости, тоже было некуда девать время. - Интересная, должно быть, работа. Можно узнать такое, о чем нигде не прочтешь. И как вам этот Ривз? Что он был за человек, на ваш взгляд, мистер Милс? - Марти кивнул на статую. - Выглядит довольно воинственно. Для священника. Барри смущенно улыбнулся. Он понимал, что интерес к его бывшей профессии наигранный, большинство людей предпочитают смотреть в светлое будущее, а не читать исторические хроники, порой написанные до зубного скрежета нудно. Но он всегда был рад поговорить о предмете, в котором разбирался и потому интерес новых знакомых к Отцу-основателю тоже был ему приятен. Он поднял голову, чтобы посмотреть в бронзовое лицо статуи. - Да, преподобный Ривз был человеком незаурядным. Вы слышали о "великих гонениях" на пуритан? Как это часто бывает у людей увлеченных, мистеру Милсу не требовался ответ собеседников, чтобы продолжить свой рассказ. - После реставрации монархии в 1660 г. англиканская церковь была восстановлена, а против представителей неофициальной церкви был принят ряд законов, в т.ч. Акт о единообразии, который предписывал использование Книги общих молитв как стандартного молитвенника во время богослужения. Акт вышел 19 мая 1662 г, а уже 24 августа, в День св. Варфоломея, все несогласные священники были отстранены от службы. Так начались "великие гонения" на пуритан. Попавшие в опалу священники часто создавали мм, что-то вроде сект, где тайно вели свои службы у поддержавших их прихожан. Кто-то становился отшельником. Кто-то ждал обратных перемен. Преподобный Томас Ривз пошел своим путем. Он был единственным наследником весьма зажиточного семейства и потому в его распоряжении были средства, чтобы нанять корабль, идущий в Новый Свет и отправиться к "землям обетованным" со своей паствой. Очевидно, он обладал незаурядным талантом оратора, раз за ним последовало около ста душ, бросив свои дома и налаженные жизни. Через два месяца нелегкого плавания, в конце ноября того же года, переселенцы впервые вступили на американский берег. Милс помолчал. - Сохранилось мало данных о том, как эти люди пережили первую зиму. А весной Томас Ривз повел их дальше, движимый мечтой основать собственное поселение для праведных. В дороге их сопровождал голод, болезни и нападения индейцев. В долину, где был основан Холлоуэй, пришло около семидесяти человек, включая четырнадцать детей разного возраста. К тому времени паства начала роптать и ропот этот становился все громче. Авторитет Ривза дал трещину. И тогда преподобный объявил собравшимся, что намерен молиться и просить ответа у Бога. Три дня и три ночи он молился, без сна и без пищи, на утро четвертых суток двум девочкам, которых терзала жестокая лихорадка неожиданно стало лучше, - Барри добродушно усмехнулся. - Не думаю, что дело тут в божественном промысле, но больные, наконец, получили отдых, в лесах оказалось полно дичи, а в реке рыбы и потому переселенцы могли кушать вдосталь. Но Ривз объявил, что Господь явил им свой знак и свое благословение, приведя их в эту святую долину. Это было в начале лета, а осенью шалаши и землянки сменили дома, а люди успели наладить какой-никакой быт. И тогда то поселение получило свое название - Холлоуэй. Здесь не было индейцев, а земля была плодородной, вокруг было полно лесов, где брали древесину, а позже открыли карьер, чтобы добывать камни для строительства. В общем, как ни посмотри, а место Ривз и впрямь нашел отличное. В голосе старого историка прозвучала искренняя благодарность к основателю города. - Конечно, трудности у поселенцев тоже были. Их ждал нелегкий труд, чтобы не просто обжиться, а по-настоящему зажить на новом месте. Трудились все, взрослые и дети. И Томас Ривз не отставал от прочих. По свидетельствам очевидцев, он не чурался никакой работы, возводил дома, пахал землю, охотился. Современным священникам далеко до него, - Барри добродушно усмехнулся, вовсе не пеняя последним. В конце-концов, другие времена, другие нравы.

Фермы - Почему же глупость, мистер Дик? Когда такое случается, все средства хороши, лишь бы хоть что-то помогло. Спасибо за объяснение, - со смущённой улыбкой поблагодарила Аманда. - Эх, если бы такое помогало! - Дик невесело улыбнулся Рози, пожал руки мужчинам. - Говорят, такого бедствия не было чуть ли не со времен основания города, - поддакнул фермер-коротышка. Он поднял руку, прощаясь с писателем и его сопровождением. - Не зря преподобный Ривз его Холлоуэем* назвал, - буркнул Джон. Четвертый, самый старший фермер не сказал ничего. Он понуро смотрел на обугленные туши своих коров и, наверное, думал о том, что благословенные времени для этого городка теперь в прошлом. _________ Площадь - Грок. Барри Милс кивнул. Ему имена двух новых знакомых ни о чем не говорили, разве что звучали не слишком привычно для уха. - Значит, говорите, в библиотеку? - вновь обратился к старожилу, понимая, что тот и сам рассказал бы, если бы захотел, какую-нибудь историю, связанную с основанием города, если бы знал. Человек он явно словоохотливый. - Так в тамошних книгах небось все приготовлено и красиво подано, как индейка ко Дню Благодарения. Милс снова добродушно рассмеялся. - Что есть, то есть, - согласился он со словами Нука. - Но если вам интересно почитать о первых поселенцах в этой долине, то информация там верная. Я работал в архивах, пока на пенсию в прошлом году не вышел, так что знаю, о чем говорю. Мужчина смущенно кашлянул. Не в его привычках было навязываться кому-то в собеседники, а последние теперь могли понять, что скучающий пенсионер нашел неожиданно в их лице способ убить время.

Фермы - Вам не за что просить прощения, - покачала головой Аманда. - Наоборот, такие бедствия. Мне очень жаль, - сочувствие в её интонациях и взгляде было искренним. - У моей семьи тоже ферма, - она сдержала глубокий вздох, чтобы действительно не раскашляться от усиленной дозы смрадного воздуха в лёгких. - Скажите, Дик, а вот те... сооружения с рогами, они для чего? - спросила Аманда, подумав, что, возможно, инициатор попыток устроить своеобразную защиту от сглаза видел или слышал нечто странное перед тем, как на головы фермеров обрушились бедствия со скотом и урожаем. Дик чувствовал себя не в своей тарелке. С одной стороны старые друзья, с другой - новые знакомые и их родственники. С появлением последних стало как-то шумно и неприлично весело у погребального костра. Поэтому он был только рад, когда Рози обратилась к нему с вопросом. Посмотрев в указанном девушкой направлении, он с готовностью ответил: - Это пугала, мисс Рози, от ворон там и прочих птиц, чтобы на урожай не покушались, - он осекся, осознав, что если у семьи девушки была ферма, то что такое пугала она знает. - А, вы про рога? Это черепа. Типа от сглаза. Старик Джона сказал поставить, мол так еще его предки делали. Глупость, конечно, но что не сделаешь, когда все гибнет. – Просто мечтаю, – изобразила подобие улыбки охотница. – Ведь на эти места без слёз не взглянешь, – она обошла могильник по дуге, чтобы оказаться с наветренной стороны. – В основном из-за невыносимой вони, но и за живое тоже трогает. На девушку посмотрели с удивлением. - Ну, если хотите, то, конечно, можете фотографировать, - с сомнением в голосе произнес фермер, похожий на Жнеца. И было не трудно догадаться, что он в упор не понимает, зачем тратить время и пленку на гнилые тыквы, да опустевшее пастбище. -Не-не-не-мотнул головой ведьмак,по прежнему увесистым капюшончиком украшающий плечи охотника.-Мама у нас точно одна,а вот отец.....не могу утверждать,матушка была темпераментная женщина.Мы тут всей большой семьей собирались тыкву к празднику утащ...прикупить.А тут такая незадача.И давно у вас это началось ,уважаемые? Еще более удивленный взгляд достался ведьмаку. Ишь ты, какие понаехали, поди из столицы. В порядочном то обществе про свою матушку такого говорить не станут. - Э... в начале месяца, - промямлил фермер-коротышка и переглянулся со стоящими рядом товарищами. Разговор заходил на второй круг и душевное равновесие этих людей явно претерпевало изменения в не лучшую сторону. - А тыкв вы тут не найдете, разве что в соседний город поедете, - вставил Джон. - Брат, а что там с тыквой приключилось? Взорвалась, говоришь? Подобный вопрос, хоть и заданный не им, вызывал среди местных жителей напряженное молчание и хмурые взгляды. Самый старший из них сплюнул себе под ноги и натянул платок обратно на нос. _______ Площадь - Как много юбилеев, - усмехнулся он. - Сто лет старейшей жительнице, триста городу. Я Нук, - вспомнил он, что забыл представиться. - Что верно, то верно, - рассмеялся Барри. - Нечасто такие совпадения бывают. Приятно познакомиться, Нук. Он перевел взгляд на спутника Нука, ожидая, что теперь и тот скажет свое имя.

Фермы Появление новой компании во главе с шумным и веселым братом писателя повергло фермеров в некоторую оторопь. Первым заговорил Дик, расплывшийся в самой широкой своей улыбке при виде рыжеволосой помощницы писателя. - Мисс Рози, доброго денечка! - он перевел взгляд на спутников девушки. - И вашим друзьям тоже... Остальные фермеры переглянулись между собой. - А отцы то у вас разные..., - озадаченно проговорил эксперт по Советам, почесав затылок. - Да и матери, кажись, тоже... - Ой, да заткнись ты уже, Джон! - отмахнулся от него владелец - уже бывший - коров. - Не слушайте этого дурака. Он несколько натянуто улыбнулся подошедшей компании , не особо желая в этот темный для себя день искать новых знакомств или как-то иначе отвлекаться от мрачных мыслей. - Большая же у вас семья, - вставил Дик, желая сгладить впечатление от своих друзей. Потом обратился к Рози, как к уже своей знакомой: - Вы извините, мисс, мы тут скот сжигаем, чтобы заразу остановить, запах то не очень тут. ________ Площадь - Дата основания. Осенью. Когда? - Мистер... О, мистер Милс, - молодой человек шагнул вперед, перехватывая инициативу в беседе, - мой друг иностранец, знаете, всего месяц обучения, а уже не боится спонтанного общения. Практика и еще раз практика. А вы правы, мы любуемся местными достопримечательностями. Основатель города. Надо же, какой... солидный и талантливо выполненный монумент. От благодарных жителей, полагаю? Барри Милс не выглядел смущенным вопросом Гранда. Он кивнул на объяснения Мартина и перевел взгляд на статую. - Днем основания города назначено первое ноября, - ответил он сперва на вопрос иностранца, потому что тот был задан первым. - Но вы же понимаете, что это просто официальная дата. Первые дома на месте будущего города появились несколькими месяцами раньше. Кстати, на следующей неделе будет как раз юбилей города, ровно триста лет! Потом Милс повернулся к Мартину. - Вы льстите этой статуе, молодой человек, - улыбка на лице мужчины показала, что сказано это было не в укор. - На самом деле фигура не очень искусная и, если верить дошедшим до нас сведениям о преподобном Ривзе, совершенно не похожа на оригинал. Установили ее в 1937 году, как дань памяти человеку, который привел сюда первых поселенцев.

Площадь - Интересуетесь историей? - поинтересовался из-за спин медиумов мужской голос. Мужчина в возрасте приподнял помятую фетровую шляпу в приветствии и неловко рассмеялся. - Не хотел вам мешать. Просто увидел вас у статуи и подумал, что вы, наверное, приезжие. Местные то обращают на него внимание два раза в год, весной, когда моют, и осенью, когда праздную годовщину основания города. Я Барри Милс, - спохватился он. - И если вы и впрямь интересуетесь историей, то лучше обратиться в библиотеку. Там сохранились кое-какие записи и о Томасе Ривзе. Милс смущенно улыбнулся, понимая, что надоедает незнакомым людям и вновь приподняв свою шляпу - уже в качестве прощания - собрался уходить.

Городская площадь - Останови нас на площади. Водитель послушно затормозил. Площадь, как это характерно для подобных городков, была небольшой, здания тут словно раздвинулись, делая шире пространство меж собой. Магазинчики, кинотеатр, острый шпиль с часами над ратушей. И памятник так почитаемому жителями городка Отцу-основателю, Томасу Ривзу, приведшему некогда первых поселенцев в эту благословенную долину. Бронзовое лицо с суровой отрешимостью взирало на двух гостей города. И совершенно точно не переживало из-за творимых в городке бесчинств темных сил. Внизу, под именем, были написаны годы жизни, 1624-1692.

15. Загадочное Убийство К.Д. Сэнсом “Седьмая чаша” 42. Саспенс хоть ножом режь Гай Гэвриел Кей “Тигана”

Фермы -Parastasu mati!-ведьмак,едва не шлепнувшийся на пятую точку от неожиданности,с трудом удержал равновесие ,и оставаясь в позе жабы на болоте ,сделал скачок назад-попой на юг и немножечко вверх- Что за хрень?Какая сволочь? Медленно отполз еще на несколько шажков назад от шипящего клубка. Извивающийся клубок распался и змеи юрко поползли во все стороны, спеша скрыться. Лопнувшая тыква внутри оказалась черной и источала такое зловоние, что даже обычные носы без труда чуяли его. - И как давно это бедствие у вас? И как выглядела и протекала болезнь? Я бы мог написать письмо в большую газету, осветить проблему, - предложил свою помощь "писатель", у которого во всей видимости было много связей в издательских конторах. Фермеры одобрительно закивали, переглядываясь между собой. - А и напиши, напиши, пусть все узнают, что у нас тут творится! Пусть пришлют специалистов, ФБР или даже ЦРУ! Пусть выяснят, кто тут нас травит! Вот увидите, это Советы, как пить дать! Похожий на Жнеца фермер отмахнулся от своего товарища. - Заткнись, Джон, сил уж нет тебя слушать! Тебя ученый человек по делу спрашивает, а ты тут заладил! Коротышка поддержал товарища энергичным кивком и повернул лицо к Маркусу: - Началось все недавно. Мы и подумать не могли, что такое случится. Урожай обещал быть добрым, а где-то в первых числах месяца кукуруза за ночь почернела и покрылась плесенью. Еще через неделю капусту съели черви. - Вот не поверишь, друг-Стоун, - проговорил Дик, стараясь произвести впечатление своим знакомством со знаменитым писателем на присутствующих, - вечером она стояла кочан к кочану, а утром что решето дырявая и в таких жирных гусеницах, каких сроду не видывали. - Мои коровки, - с болью в голосе произнес похожий на Жнеца фермер, - заболели несколько дней назад. В одну ночь начался падеж. Коровы просто валились с ног и уже не вставали. В три дня все стадо издохло! Он зло сплюнул себе под ноги. Купить семена тыкв или капусты, чтобы посадить на будущий год не то же самое, что завести хотя бы десяток голов скота. ________ Больница - Да, я знаю. Вы не одна, Линда. - Сейчас нам нужно будет уйти, чтобы заняться вашим делом. Но мы обязательно вернемся. Держитесь, Линда, скоро станет легче. - Мы закончили. В глазах миссис Клэнтон вспыхнула безумная надежда. Она вцепилась в руку Мартина, как утопающий за спасательный круг. - Помогите мне, - горячечным дрожащим голосом выдохнула она свою мольбу. - Пожалуйста, помогите найти мою Мими! Было видно, как страшно ей отпустить руку собеседника, как страшно вновь остаться наедине со своими страхами. Она даже не пыталась спрашивать себя, откуда эти люди знают и что вообще они знают. Ею двигала лишь слепая надежда на то, что они в силах закончить этот кошмар. Найти ее дочь, ее настоящую дочь, а не ту, что лежала в детском кюзете! Пальцы женщины разжались, отпуская мужскую ладонь. - Пожалуйста..., - с отчаянием прошептала Линда. В коридоре было по прежнему пусто. Внизу, на сестринском посту нашлись обе медработницы. - Уже закончили свое интервью?- с горящими восторгом глазами спросила белокурый ангел. - А вы из какой газеты? Из местной? Страсть, как хочется почитать вашу статью про нашу Мими! Сестра Эдна Пайн ничего не сказала, глядя на мужчин с профессиональным равнодушием.

- Вижу дела плохи. Что сгубило? - дал фермерам возможность накидать свои догадки и теории. Один из фермеров, пожилой и оттого чем-то похожий на Жнеца Адама, тоже сдернул с лица платок и сплюнул себе под ноги. - Да хрен его разберет, что за зараза, - ответил он с характерным деревенским выговором. - Я и доктора приглашал, коровьего, да только все одно, сдохли. Доктор сказал, что лучше сжечь, чтобы дальше зараза не пошла. - Да куда уж дальше, - вступил в разговор другой мужичок, едва доходящий Маркусу до плеча. - Всю округу что прокляли! Сперва кукуруза, потом капуста... - Овцы, коровы, - подхватил еще один, - даже тыквы! - Это точно Советы! - погрозил в небо четвертый фермер, кажется, тот же самый, что накануне кричал что-то подобное в баре. - Наслали на нас какой-то мор!

Ответить девушкам ведьмак не успел. Острый атам последний раз полоснул по стеблю и облюбованная тыква оказалась свободна. И в тот же миг лопнула, с громким чавканьем развалилась на несколько кусков, выплеснув на ноги Роуэна свое неаппетитное содержимое. _____ Острожно, Роуэн )

- Пойдемте, навестим бедных фермеров, - смерть скота по ним ударит сильно. Хотелось сказать по-джентельменски "дамы вперед", но он не стал и зашагал вперед, ловко и уверенно обходя тыквы и их зеленные путы. Группа фермеров нашлась на ближайшем выгоне для скота. Они стояли с подветренной стороны у большой ямы, в которой было решено сжечь павшую от неизвестной заразы скотину. Рты и носы завязаны платками, чтобы хоть как-то перетерпеть эту вонь. Когда Маркус подошел поближе, на него посмотрели с интересом, а потом один из них вдруг завопил: - О, господин писатель! - мужчина сдернул вниз платок и превратился во вчерашнего знакомого из бара. - А я смотрю, вы не вы! Парни, это писатель, знаменитый! Он у нас вдохновения ищет! Фермеры нестройными голосами поприветствовали Баскервиля, чуть приподнимая над головой свои кепки.

- Вам сейчас нелегко, - тихо произнес вслух, сопровождая слова волной тепла и мысленной защиты. - Вы не одна. Я. Помогу. Чем бы ни завершилась наша встреча. После нее твой путь приведет тебя к Свету. Миссис Клэнтон смотрела в голубые глаза собеседника, слушала его тихий, успокаивающий голос и впервые за последние дни ей подумалось, что быть может хоть кто-то ей поверит, хоть кто-то не посмотрит с сочувствием и недоумением, или со злостью, как Билли, если она расскажет о своих подозрениях, не подумает про себя, что она рехнулась. - Да, - выдохнула она едва слышно, боясь своего внезапного доверия этому незнакомцу, - мне так страшно.

Больница - Замечательная девочка, -комментировал тем временем его собственный голос губами, которых он почти не чувствовал. - В больнице вам выделили даже специальную сестру. Она присматривает только за вами? Муниципалитет в городе явно заботится о своих жителях, а? - Кто? - Линда оторвалась от въедливого созерцания личика своей дочки. Посмотрела растерянно на журналиста. - Сестра Пайн? Да, она очень мне помогает. Учит, как пеленать ребенка, когда кормить, относит ее на осмотр доктору, на контрольное взвешивание, - голос женщины звучал отрешенно, потому что мысли ее витали где-то в другом месте. - В больнице сейчас нет других родивших женщин, поэтому мне много времени уделяют, помогают освоиться в новой роли, могут присмотреть на ребенком, если мне нужен отдых, - тут миссис Клэнтон издала негромкий и совсем безрадостный смешок. - Наверное, мне снова повезло, да? "Кстати, о медсестре..." Чёрная перчатка коснулась ручки двери, и посланец муниципалитета посмотрел в коридор через небольшую щель. В коридоре было пусто. Видимо, в обязанности медсестры вменялись и иные обязанности, кроме заботы о новорожденной и ее мамочке.

Фермы На первый взгляд казалось, что все в порядке. Круглые тыквы, ярко-оранжевые, спелые, лежали неубранными среди пожелтевшей ботвы. Диана даже могла попробовать найти ту, что накануне запечатлела своим фотоаппаратом. Ветер разносил над полями дым, пахнущий жареным мясом и еще чем-то неприятным. Чуткие носы оборотней, однако же могли разобрать, что к аромату барбекю примешиваются запахи паленой шкуры и керосина. Дым шёл с опустевших пастбищ и в его призрачной дымке виделись странные, пугающе неподвижные фигуры.

Больница - Уверен, что так и есть. И аппетит у нее, верно, отменный? Вы позволите взглянуть? Я осторожно. Только чтобы написать пару слов о ней в очерке, - и повернулся к свертку. И опять Линда ответила с несвойственной в обычном разговоре задержкой. Посмотрела на младенца, на собеседника. Между бровями пролегла морщинка, потом женщина кивнула и поднялась с кровати. - Конечно, - ответила она, подходя к ребенку. Руки потянулись было достать его, но на пол пути остановились и ладони опустились на край бортика кюзета, сжав его тонкими пальцами. Будто ощутив рядом присутствие матери, девочка снова тихонько закряхтело, зашевелилось в своих путах. Миссис Клэнтон пытливо всматривалась в крохотное личико дочери, но попыток взять на руки, проверить, не намокла ли пеленка, не делала. Вместо этого снова тихо заговорила, отвечая на вопрос журналиста: - Да, аппетит у нее хороший. Доктор и медсестры говорят, что мне повезло, что это так...

Больница - Да, миссис Клэнтон. Мы готовим небольшой репортаж по случаю столетнего юбилея старейшей жительницы нашего города. А тут ваша девочка. Как ее зовут? Мими? Какое очаровательное имя. Представьте, сейчас в Холлоуэе живут люди, между которыми пролегло столетие. Не символично ли это и не делает ли вашу крошку знаменитостью в своем роде? Всё это произносилось тихим, ласковым голосом, а Марти внимательно вглядывался в осунувшееся лицо. - Но вам, кажется, холодно. Миссис Клэнтон... могу я звать вас Линдой? Как вы себя чувствуете сегодня, Линда? Может быть, вам что-то нужно? А может, вашей крошке? Казалось, голос медиума заворожил молодую женщину, потому что она не делала попытки ответить на многочисленные вопросы, внезапно проникшие в ее страшный мирок последних дней, где во тьме обступивших теней медперсонала и мужа, твердящих, что все хорошо, скрывалось страшное подозрение, даже не так, уверенность, что случилось что-то страшное, сбылся один из ночных кошмаров, которые иногда снились ей во время беременности. Что она потеряла свою малышку, свою Мими. Наконец, миссис Клэнтон сообразила, что ее посетитель замолчал и ждет от нее какого-то ответа. Нервно зашевелившись, она нащупала и сжала на горле воротничок кофты. - А? Да, пожалуйста, зовите меня по имени, - Линда выдавила из себя вымученную улыбку. Младенец тихонько закряхтел в своих пеленках и женщина резко повернулась к кюзету, приподнявшись, словно собираясь встать, но так и не завершив движения. Тревога на несколько секунд исказила приятные черты ее лица. Но девочка не проснулась и ее мать облегченно выдохнула. Снова посмотрела на своего собеседника, осознавая, что опять потеряла нить разговора. Перевела взгляд на второго мужчину, словно ища у него какой-то поддержки, но тут же отвела его, встретившись с его темными, немигающими глазами. - У нас все хорошо, - тихо проговорила, уставившись куда-то чуть выше плеча Мартина, словно повторяя заученную фразу. - Доктор нас скоро выпишет. Миссис Клэнтон тихонько шмыгнула носом, совсем не похожая на ту счастливую мамочку, какой должна была бы быть. - У Мими тоже все хорошо, - голос ее задрожал. - Все говорят, что она здорова и очень красивая. Наверное, ей и впрямь повезло, только родилась, а про нее уже хотят написать в газете. Женщина замолчала, плотно сжав губы в тонкую полоску, боясь, что сейчас расплачется и опозорится перед этими людьми, которые тоже скажут, что она сошла с ума, если перестала узнавать дитя, с таким трудом выношенное и с такой болью вышедшее из ее утробы. Возможно, эти люди, и доктор, и Билли правы.

– Немного странный вопрос… – она без долгих прелюдий обратилась к Жнецу и, щёлкнув пальцами, указала на расположившийся, на столике неподалёку от лестницы телефонный аппарат. – Можно узнать номер? – голубые глаза прищурились, выражая лёгкую тень сомнения. – Если он подключён не к особой загробной сети, конечно. Адам перевел взгляд с девушки на телефон, а потом обратно на Диану. - О, ну, тогда, конечно, нельзя, - глубокий тенор Жнеца звучал без толики юмора, но голубые глаза под кустистыми бровями смеялись. Он вздохнул и с сомнением покачал головой. Поднял руку, приложив костяшки пальцев к подбородку, делая вид, что серьезно раздумывает. - Впрочем, если уж у вас не останется иного выхода, кроме как воспользоваться этой сетью, то просто наберите "afterlife" и оператор свяжет вас с Домом-у-Озера. Старик широко и хитро улыбнулся: - Никаких дополнительных кодов не нужно.

Больница - Нук и Грок, - радостно представился Марти и представил своего спутника, - нештатные журналисты. Мы здесь по заданию газеты. Хотим взять интервью у мамы самой юной жительницы славного города Холлоуэй. Знаете, этот юбилей... Шеф из кожи вон лезет, чтобы получить лицензию муниципалитета на будущий год. - О-о! - восторженно протянула медсестра. - Вы из газеты! Хотите написать про малышку Мими? Ой, она такой чудесный ребенок! Каждое слово девушки будто бы физически излучало улыбку. - Думаю, миссис Клэнтон с удовольствием даст вам интервью! - в голосе прозвучало совсем чуточку зависти к счастливице, которой повезет попасть на страницы газеты. - Только сперва надо посмотреть, не занята ли она, может младенчика кормит... сейчас... Медсестра завертела головой и обратилась к одной из медсестер, проходящих мимо: - Эдна, эти джентельмены пришли взять интервью у миссис Клэнтон! Потому что ее малышка самая юная жительница нашего города! Представляешь? Ты не могла бы заглянуть к ней в палату и попросить принять их? Это мистер Нук и мистер Грок. Вторая медсестра была старше своей коллеги и гораздо, гораздо более серьезной. Окинув строгим взглядом журналистов, она с сомнением ответила: - Не знаю, согласится ли миссис Клэнтон поговорить с вами, - потом пожала плечами. - Хорошо, я спрошу. Подождите пока в холле. Голос, если медиумы задумались об этом, оказался знакомым, хотя и менее воркующим, чем накануне. Именно эта женщина уговаривала накануне вечером вернуться молодую мамочку в палату. Ждать пришлось почти четверть часа, прежде чем Эдна вернулась и позвала мужчин за собой, на третий этаж. - Миссис Клэнтон поговорит с вами, но постарайтесь не злоупотреблять ее временем, - на ходу проинструктировала она посетителей. - Она родила совсем недавно и ей необходимо больше отдыхать, чтобы восстановить силы. Перед палатой, медсестра остановилась, коротко постучала и, когда изнутри раздалось негромкое "Войдите", толкнула дверь и отступила в сторону, пропуская "журналистов". - Недолго, пожалуйста, - сухо напомнила напоследок. В палате миссис Клэнтон оказалась единственной пациенткой, если не считать завернутого в розовую пеленку крохотного комочка в кювезе. Ей было едва ли больше двадцати пяти, с худого осунувшегося лица с немым отчаянием смотрели темно-карие глаза. Девушка куталась в теплую кофту, будто мерзла, хотя в палате оказалось тепло. - Мне сказали, что вы из газеты? Хотите поговорить со мной, - голос ее оказался тихим, немного хрипловатым, какой бывает, если человек не так давно плакал. И в нем не звучало ни удивления, ни хоть какой-то радости по поводу внезапной популярности ее новорожденной дочки.

Больница - Здравствуйте, мисс. А мы с другом хотели бы посетить миссис э... - он пошарил в кармане и вытащил небольшой блокнотик, - Клэнтон. Узнает, пожалуйста, удобно ли ей сейчас принять посетителей? - Добрый день, сэр! - прощебетала медсестра с такой радостью в голосе, будто ей только что сообщили о выигрыше в лотерею. - Миссис Клэнтон? Девушка раскрыла журнал регистрации и сосредоточенно хмурясь повела пальчиком вниз по строчкам с фамилиями пациентов. - Клэнтон.. Клэнтон... Ах, миссис Клэнтон! - она облегченно вздохнула, поняв о ком идет речь. - Вы ее родственник..ки? Глаза медсестры округлились при виде мрачной фигуры Гранда за спиной Мартина. А голос несколько стих: - Как мне сказать пациентке о вас?

Больница Днем больница кардинально изменилась. В холле на первом этаже сновали медсестры, бегающие по поручениям врачей, родственники больных шли навещать последних, кто-то выписывался, кто-то только поступал в стационар. На сестринском посту вчерашнего "цербера" сменила белокурый ангел, встречающая каждого нового посетителя приветливой улыбкой и искренней наивностью во взгляде.

- Спасибо, Адам, - Аманда улыбнулась жнецу. - Оливер мне рассказал и показал всё перед сном, не откладывая на утро. - Рад, что смог порадовать вас, Аманда, - галантно улыбнулся в ее сторону седоволосый Жнец. - Ваш Оливер замечательный собеседник, скрасил мне вечер. Знавал я некогда ведьму, у которой в фамильярах была жаба, вот уж неприятное было создание!

- Буду рад присоединиться к поискам похищенных людей, но сначала я все же прошвырнусь до дома престарелых. А кстати, Адам... и Ева, м... Не лучше для всех нас убедить престарелую Блэйк немного пожить здесь, под нашим присмотром? Понятно, что мы рискуем раскрыть себя... Ну тогда нам нужна какая-то магия для защиты дома престарелых. Что думаете? По тому, как напряжённо выпрямилась на своём месте Ева, по взглядам, которыми они обменялись с Адамом, становилось понятно, что вопрос застал их врасплох. Но длилось это всего секунду и вряд ли за общим разговором кто-то успел обратить на это внимание. Ответила Ева. - Если вы считаете, что так будет лучше, Мартин, то, конечно. Мы сможем принять её.

- Доброе утро, джентельмены, Аманда. Ева одарила присутствующих теплой улыбкой, не всех разом, а каждого в отдельности, вкладывая чуточку личного приветствия в каждый взгляд. Дольше прочих задержалась на Адаме. Заняв свое место, девушка расправила на коленях льняную салфетку, дожидаясь, когда служанка нальет ей кофе. Удивленно глянула на цветочную композицию, покинувшую свое место в вазе, но говорить ничего не стала. Сейчас важно было, что скажут ее гости относительно новых фактов, открытых Дианой.