Ribka

Кажется, наемник был единственным, кто не озаботился судьбой своего сандаринского предка. Но Киллиан жил настоящим и не цеплялся за прошлое. Тем более такое давнее. Разве что, прислушиваясь к словам своих спутников, озадаченно думал о том, как же так получилось, что каждый из них имел в этом городе кровную линию - невероятное везение или Кронос нанял их все же не за личные качества, а невесть как отслеженные родословные? Ведь как иначе возможно выбрать наугад пяток людей и попасть с каждым "в яблочко", будто весь род людской (и эльфийский) шел из этого городка на отшибе мира. К их делу эти размышления отношения никакого не имели и мужчина тряхнул головой, прогоняя прочь назойливые мыслишки. Отложил одну книгу с записями, подтянул к себе другую. Взгляд забегал по неровным строчкам, исписанным разномастным почерком - скукота смертная. Вообще-то читать Киллиан любил, выучился еще в детстве и перечитал все интересные книжки в их деревне. Ладно, ладно, в деревне было не так уж и много книг, а если отбросить из них религиозные тексты и травник жены старосты, то и вовсе оставалось меньше, чем пальцев на руке: "Дейн и оборотень", "Предостерегающие истории для искателей приключений" (действие на юных читателей книга оказывала прямо противоположное своему названию) и "Авелин. Рыцарь из Орлея". О, сколько же чудных мгновений было проведено за их пожелтевшими страницами, истрепанным по краям руками нетерпеливых читателей! И сколько несбывшихся мечт рождали их строки! Потом, много позже, были и другие книги, интересные и не очень, но тот трепет детской души не вызывала больше ни одна... Голос Шейна вырвал наемника из задумчивости и тот поймал себя на том, что пялится, как идиот, на старое чернильное пятно посреди страницы. Ниже шло "...сочетались браком такой то и такая то числа..." В мужском имени две буквы расплылись, будто на них капнули слезинки из глаз отвергнутой влюбленной. Мужчина не сдержался, от души зевнул, потянулся, подняв руки над головой. И со вздохом вернулся в поискам.

Деликатного тычка в спину рыжая не заметила, во всяком случае никак не отреагировала на обращение к ней. Ну, хоть у Шейна получилось отвлечь внимание эльфийки от клирика. Киллиан с затаённой тоской оглянулся на выход из Дома Создателя, прежде чем последовать за усмиренной. Он не шибко то знал, что искать, взяд ли нужные им памятные события кто-то скрупулезно записал и бережно оставил дожидаться в уголке. А значит придется "отделять зерна от плевел". А Мэллит то, оказывается, сирота. Даже не знает, кто были её родители, долийцы или городские. Наёмник поставил бы на заклад оставшееся серебро, что в биографии девчушки найдутся и другие занимательные детали, например, откуда у неё взялась эта огромная ручная волчица. Вот только лезть со своим факелом в потемки чужой души мужчина не стал бы. Да такая болтушка и сама все расскажет, рано или поздно. А нет, так серебра в кошеле осталось - кот наплакал, не стоит его разбазаривать.

- А меня Мэллит зовут, - Рыжая похлопала ресничками. - А у вас мышки водятся? Вы их мышеловками ловите или кошками? А то моя... гм... собачка... их не любит. Кошек, то есть, не любит, а мышек она очень даже любит, когда кроликов нет. - Идем, малышка, - в этом несколько фамильярном обращении не было намека на заигрывание, так мог бы наемник обращаться к младшей сестренке. Он слегка подтолкнул эльфийку в спину, нечего тратить время на неуклюжего клирика, еще чего доброго девчонка сболтнет чего лишнего. Но вслух добавил: - Не хочется провести тут весь праздник. Церковь навевала унылое настроение, а перспектива копаться в пыльных записях о рождениях и смертях давно забытых людей - тем паче. Но дело есть дело и потому мужчина не жаловался, стойко неся это бремя на своих сильных плечах. Он поднял взгляд с рыжей макушки, перевел его на усмиренную, чуть слышно вздохнул. Киллиан, конечно, слышал, что усмиряют тех магов, которые могли бы быть опасными, но в бесстрастном лице их проводницы по архивам не находилось ничего опасного. Вот же не повезло ей родиться со своим прОклятым даром!

- Не похоже, чтобы вы собирались вознести молитву, - прогудел один из двух стоявших на страже храмовников, с недоверием окидывая взглядом разношёрстную вооружённую компанию. - Добрый день, сеньоры, - с улыбкой приветствовала она. - Вы весьма проницательны. Нам нужно в местный архив. Может быть, сестра Даниэла нам с этим поможет? - Лан! - Мэллит подергала Стража за рукав. - А зачем воз нести? Он что, сам катиться не может? Киллиану с самого начала казалось непонятным, зачем тратить время и тащиться всей чесной компанией в те же архивы. Не то, чтобы их было много, всего то пятеро. И огромная, голубоглазая волчица. И все непременно желают узнать информацию о своих предках. Может предок у них общий, а может просто сегодня покрытые плесенью записи вдруг обрели невиданную популярность. Ни-че-го подозрительного, в общем. Наемник, чья высокая фигура скромно маячила за спинами совершенно неподозрительной компании, тихонько вздохнул и украдкой оглянулся по сторонам - не появится ли давешняя монашка. Но нет, хоть тут высшие силы были к ним милостивы и единственная пока что знакомая не выдаст его случайным словом.

Ривейни угощала всех сладкой, вкусно пахнущей и липнущей к пальцам, выпечкой. Интересно, муж у неё есть? Вокруг таких женщин должны виться целые толпы голодных поклонников! Наёмник тоже не стал отказываться, поблагодарив с улыбкой и зажмурившись от удовольствия, когда первый кусок угощения оказался во рту. Это только в сказках утверждается, что настоящий мужик кроме мяса и пива ничего есть не может. А мужик, он как ребёнок, и мясо любит, и сладкому десерту всегда рад. Просто не всегда найдётся добрая душа, что будет угощать сладостями, а самому их покупать вроде как и не пристало. Вот и родилась эта побасенка про суровых и бородатых. - Забыл ещё сказать. Говорят, что в Тевинтер отправили сообщение родным Кроноса, но от тех так и нет никаких вестей, - тон наёмника явно говорил о сомнениях последнего, что наследники и впрямь извещены. Хотя, конечно, объяснений могло быть много. Неделя не такой уж и большой срок, да и дороги не спокойны, мало ли что могло задержать родственников мага.

- Что, ж я узнал, что мастер-коссит, по крайней мере, существует, - сообщил он без вступлений, - И тусит вместе с родичами. Страж выражался замысловато, вроде и понятен смысл, а Киллиан и слова то такого не слыхал - "тусит". Наемник дождался паузы в разговоре и пересказал то, что услышал от сладкоголосой монашки: - Преподобная отбыла на поклон к Белой жрице, хочет попытаться лишить наследников Кроносов их исконных земель. Кстати, именно по её приказу мёртвых в поместье не хоронили. Церковь объявила, что в случившемся виновата магия и, якобы чтобы уберечь людей, запретила приближаться к усадьбе, - он даже не пытался скрыть неприязнь к означенному лицу. - Сейчас её обязанности исполняет некая сестра Даниэла. Но за архивы тут отвечают усмиренные. Есть ещё старший клирик Юлиан, но как мне сказали, он стал затворником, не уверен, что мы добьёмся встречи с ним.

— Привет, — улыбнулась Мэйт, подходя к Киллиану. — Твоя охота за городскими слухами была удачной? - Смотря что считать удачей, - наёмник задумчиво поскреб затылок и перевёл взгляд на благословенный лик деревянной Андрасте. Признался:- Но здешние молитвы однозначно напророчили мне оную.

Его спутники как то незаметно растеклись по городским улочкам и наемник остался один на один с Пророчицей, красующейся на главной площади Сандарина. Статуя, стоило признаться, была величественной и не только тем, что выполнили ее из драгоценного в этой части Тедаса дерева. Неизвестный резчик постарался на славу, сумев едва ли не вдохнуть жизнь в черты древесного лица и локоны, растекшиеся из-под венца по женским плечам. Даже тонкие складки одеяния казались лишь застывшими на миг, прежде чем Андрасте сойдет со своего пьедестала. И, может быть, ее великолепие померкло бы рядом с белой Госпожой, высеченной в поверхности Мердейна, но здесь и сейчас статуя притягивала восхищенные взоры, в очередной раз подтверждая искусство андерфелских мастеров. Киллиан смотрел на Пророчицу, а та, скрестив на груди деревянные руки, взирала на него, строго, будто укоряя за чрезмерную брань с упоминанием ее частей тела и предметов гардероба. Еще чуть-чуть и несомненно мужчина бы покраснел, устыдясь и каясь в грехе сквернословия. - Пускай впереди меня только тьма, но Создатель направит меня! - женский голос, приятный, сладкий, ласкающий слух, заставил отвести, наконец, взгляд от статуи. Такой голос мог принадлежать самой прекрасной женщине на свете. Должен был принадлежать ей. Но у ног Андрасте обнаружилась маленькая, очень толстая монашка, раскрасневшаяся то ли от жары, то ли от усердия. Одеяние туго натянулось на необъятном животе, рискуя лопнуть от неловкого движения. Пот выступил на нем темными пятнами, на груди, под мышками, когда женщина простирала руки к спешащей по своим делам праздной толпе. Заметив взгляд одного из таких зевак, она поправила пухлыми руками головной убор, улыбнулась зрителю и с удвоенной силой продолжила: - Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы! И ничто, сотворенное Им, не будет утеряно! Киллиан не смог удержаться, чтобы не улыбнуться ей в ответ - уж больно заразительной оказался пример, да и сама сестра производила приятное впечатление, такой она казалось жизнерадостной и человеколюбивой. И что такая делает в Церкви, самом скучном заведении на всей известной земле? Мужская улыбка не осталась без внимания, монашка зарделась, но совсем не стыдливо, а как любая женщина, получившая неожиданный знак внимания. Наемник почесал затылок и решительно преодолел то расстояние в три шага, что разделяло его с послушницей, молясь про себя, чтобы та не оказалась певчей, иначе вряд ли можно было рассчитывать на внятный диалог, ибо певчие давали клятву не произносить слов, которых нет в Песне Света. Монашка улыбнулась шире, сложила на манер статуи руки на груди и, недвусмысленно указывая взглядом на стоящий рядом с ней ящик для пожертвований, мелодично продолжила: - Я не одна! Даже когда я оступаюсь на тропе с закрытыми глазами, я все ещё вижу здесь Свет! Наемник вытащил из кармана медяки, вовремя заметил, как сестра церкви закатила глаза, ссыпал их обратно и достал орлейскую корону*. Зажав ту между пальцами, сперва показательно приподнял вверх, а потом, внутренне содрогаясь от расставания, опустил в ящик. Женщина всплеснула руками, благодарно кивнула и певуче закончила эту Песнь: - Сделайте же, други мои, последний вздох, пройдите Завесу, Тень и все звёзды в небе, и успокойтесь одесную Создателя, и обретите Прощение! Ох, сколько же раз приходилось Киллиану слушать эти строки, сколько раз приходилось самому их повторять! До зубовного скрежета! Но мурашки поскакали вовсе не от этих воспоминаний. Сама того не зная, вещательница надавила на больную рану. - Благодарю, благодарю тебя, юноша! - рассыпалась та меж тем в любезностях, хотя по возрасту вряд ли намного ушла вперед собеседника. Достала из широкого рукава простой платочек, утерла им лицо. Ей было жарко. И скучно в этот день, когда весь город готовился к проводам зимы и никому то не было дела до ее старания. Горожане бежали мимо, лишь изредка кидая в ее ящик мелочь. А у нее уже пересохло в горле, и ноги совсем устали, и тело под толстой тканью рясы покрылось липким потом. Но Аннелиза - так ее звали - стойко терпела все эти лишения и рассыпалась соловьем перед пусть одним, но слушателем. Ей всегда было приятно, когда удавалось достучаться хоть до кого-то. И совсем была не против поболтать и на отвлеченные темы, а не только декламировать Стихи. - Преподобная покинула нас, - охотно отвечала она на вопрос наемника, когда окольными путями тот подобрался к интересующей его теме. И на его недоуменный взгляд еще охотнее пояснила: - Она отправилась в Вал Руайо, чтобы встретиться с самой Верховной Жрицей! О, у нее великая миссия! Преподобная хочет убедить Верховную Жрицу надавить на Андерфелс, чтобы уже реквизировать земли магистра... О, ты же не местный, конечно, откуда ты бы мог знать, что эту благословенную самой Пророчицей землю оккупировали грязные малефикары! Вознеся подобострастый взгляд от собеседника к статуе упомянутой персоны и воздев к ней руки, монашка продекламировала: - Магия призвана служить людям, а не править ими! Злы и испорчены те, кто принял дар его и обратил против детей Его! Да будут названы они Малефикары, проклятые! Да не найдут они покоя в мире и за его пределами! Взгляд вернулся к Киллиану и тот спросил, старательно придавая голосу заинтересованность вкупе с недоверчивой настороженностью: - Магистр? Здесь, в Сандарине? Не знал, что тут живут тевинтерские маги... Клирик вновь сложила на груди руки и с грустью покивала на такую несправедливость. Потом нехотя проговорила: - Ну... на самом деле уже не живут. В поместье, оно за городом, в холмах, так вот там недавно бойня случилась. Говорят, никто не выжил..., - странно было слышать в ее голосе некое сожаление, когда она говорила о погибших. Может, и впрямь ей было жаль, пусть и малефикаров, но все же людей? - Кто же осмелился напасть на магистра? - деланно удивился мужчина, словно само такое предположение было чем-то невозможным. Аннелиза пожала плечами. Ей была неприятна эта тема, но и снова надрывать горло впустую не хотелось. Поэтому она все же ответила: - Да никто на них не нападал. Всему виной стала эта их грязная малефикарская магия! Повезло, что никто больше не пострадал. Преподобная запретила приближаться к поместью, даже чтобы похоронить мертвых, лишь бы уберечь людей от этой нечестивой магии. Вот так да. Киллиан все же оказался прав, в городе не только знали о произошедшем, но и оставили трупы непогребенными по приказу Церкви. В самом деле, повезло, что никто больше не пострадал. Уж не благодаря ли Флемет? Чтоб эту Преподобную Бездна пожрала! Лицемерия последней, видимо, было не занимать. Первым делом поспешила в Орлей, чтобы оттяпать оставшиеся без хозяина земли, наверняка в пользу Церкви. - Как же можно было вот так мертвецов оставлять? - не удержался наемник от едкого вопроса, сердито стиснув зубы. Его собеседница непонимающе захлопала глазами. - Так чтобы никто больше не пострадал от той магии! - терпеливо повторила она прописные, казалось бы, истины. И для вящей убедительности добавила: - Вообще то, этим делом должны были заняться родственники магистра, но уж неделя прошла, как им отправили известие, но так никто и не прибыл до сих пор. Женщина развела руками. Объяснения Киллиану показались неубедительными. Он категорически был не согласен с решением Преподобной, но чтобы не потерять расположение собеседницы понятливо покивал. - Мудрое решение..., - разговор как-то свернул с изначальной дорожки, а продолжать его резона не было. И мужчина спросил: - А кто же теперь замещает Преподобную? - Сестра Даниэла сейчас за старшую, - просияла и монашка, радуясь возможности сменить тему. - А ты по какому вопросу к ней? Дел, сам понимаешь, у нее сейчас много, придется подождать, когда она тебе назначит прием. - Да я хотел спросить у нее разрешение взглянуть на местные архивы. Я ищу информацию о своем предке, он тут когда-то был капитаном стражи. Йоргеном его звали. Может, найду какую заметочку о нем, - воспользовался озвученным ривейни предлогом Киллиан. Сестра церкви разулыбалась и всплеснула руками: - Надо же, так ты, можно сказать, почти что родом из нашего Сандарина! - она прижала ладони к пухлым щекам и покачала головой, радуясь, будто обрела потерянного брата. У мужчины на секунду даже закралось сомнение, а не был ли тот Йорген и ее предком в самом деле, но собеседница уже говорила другое: - Архивами у нас заведуют усмиренные. Есть еще старший клирик Юлиан, правда он затворничает в последнее время. Да, думаю, усмиренные тебе помогут быстрее, чем сестра Даниэла... Монашка еще что-то говорила, а Киллиан ей кивал. Усмиренные были невозмутимым лицом любого Круга магов, лавочки формари имелись во всех больших и маленьких городах. Не удивительно, что и в Сандарине были такие, занимающиеся рутинной работой среди пыльных фолиантов. В голове всплыла песенка-пугалка, которой довелось услышать в Тевинтере: «Слабы руки-ноги, мыслей рой в мозгу. Стрелами калёными мысли я прижгу. Больше снов не будет, до свиданья дар. На губах улыбка, а в груди кошмар»** - Спасибо, сестра, к ним то я и обращусь, - Киллиан благодарил вполне искренне болтливую монашку. Та снова улыбнулась и процитировала: - Кромешная тьма перед первым лучом рассвета кажется вечной. Знай, однако, что солнце неизменно восходит! Возможно, хотела она сказать лишь, что тьму неведения разгонят найденные в архивах записи о предке собеседника. Или просто не слишком то удачно выбрала цитату - до певчей ей было далеко. Но слова оказались неожиданно обнадеживающими в свете последних событий. Встретиться с соратниками они договаривались на площади, а потому наемник задержался, еще поболтав с собеседницей на отвлеченные темы, прежде чем бремя обеда позвало сестру Аннелизу в трапезную. Напоследок она вновь одарила мужчину улыбкой и своим несравненным голосом напутствовала: - И сошла к ним Андрасте, говоря: «Пускай опасность велика, а гора высока, не теряйте веру. Ибо Создатель внемлет и улыбается! И довольная собой, поспешила через площадь в здание Церкви, зажав под мышкой скудный улов пожертвований. *серебряная монета, чеканящаяся в Орлее ** песенка Эхри Наиус В Тевинтере существует байка, в которой выражен присущий магам страх перед усмирением. Эхри Наиус притворялась целительницей, и слишком поздно её жертвы понимали, что ей движет ненависть: магистры погубили её отца и лишили её земель. Песней-дразнилкой Эхри до сих пор пугают друг друга тевинтерские дети.

Киллиан на собрании, да и после него молчал. Собственно, все его соображения были не были оригинальны и другие члены отряда пришли к ним же. Что же до магии и внучки Кроноса, так тут и вовсе сказать было нечего. О чароплетстве наёмник знал гораздо меньше, чем стоило бы, а девушку видел всего раз и мельком, хотя склонился к тому, что напавшие на дом, увели её с собой. Как сказал ему однажды один наниматель: "Делай свою работу и не задавай дурацких вопросов ". Вот он и следовал этому совету. Слушал слова других, согласно кивал, если был с теми согласен и был готов отправиться хоть в город, хоть за город, хоть к малефикарской бабушке, если это поможет решить их проблему.

Буду ждать) Отношения зависли на 4 томе, но, увы, это совсем не вина книги. Только недавно продолжила читать, 2/3 уже позади. Пока очень интересно, кроме этих странных юношеских отношений, но если вспомнить себя в возрасте героев, они уже не кажутся такими уж странными)

Нееет, требуем отзыв )

А Киллиан не сказал ничего. Кивнул согласно на предложение собраться всем вместе и обсудить положение дел и пошёл вслед за рыжей эльфийкой в сад, искать беседку.

Наёмника искать не пришлось, он нашёлся сам, сидящим на бортике фонтана, будто все утро провел тут, наблюдая за пичугой, что прыгала по дорожке. Утро стерло с мужского лица следы беспокойной ночи и казался он теперь вполне собранным и готовым решать задачи нового дня.

Спал Киллиан плохо. Тихий, едва уловимый шепот беспокоил его во снах, он казался знакомым, но вспомнить, узнать его не получалось. И мужчина просыпался, с пересохшим горлом и тяжестью во всем теле, ворочался с боку на бок, шурша сеном, пряча голову под плащ от лунного света. Затаив дыхание, вслушивался в ночной сумрак, но кроме тихого дыхания Мэйт и шороха мышей ничего не было слышно. Всего лишь сны, смазанные, не запомнившиеся видения. И сон одолевал вновь, ложился тяжестью на веки, заставляя закрыть глаза и отдаться в его липучую паутину. Рассвет заглянул в слуховое окошко, посветил прямо в закрытые глаза спящего мужчины, настойчиво будя. Приподнявшись на локтях, Киллиан сонно огляделся, улыбнулся при виде мирно спящей ривейни, позволив себе несколько лишних мгновений полюбоваться ее смуглым личиком. Будить девушку наемник не стал, оставив досматривать последние сны. Тихо подобрал свои вещи и соскользнул по лестнице вниз.

- В детстве, когда я долго не могла уснуть, моя наставница, Нина, наливала чашку травяного чая и давала к нему пару фиников. Говорила, что для сладких снов. И это работало, - поделилась она воспоминанием, от которого всегда веяло теплом. Детство Мэйт было счастливым. Мужчина взял сухофрукт, но не спешил сьесть его, слушал собеседницу. Воспоминание о беззаботной поре смягчило черты женского лица, затуманило взгляд темных, в свете лампы, почти что непроницаемо-черных глаз, позволив на короткое мгновенье увидеть будто воочию ту девочку, смуглую, худенькую, наверняка с мягкими ямочками на щечках, появляющимися при каждой ее улыбке. Девочку с чашкой душистого чая и вязнувшей на зубах сладостью. Киллиан снова улыбнулся, тому ребёнку и взрослой Мэйт. Чужое откровение предлагало поделиться своим воспоминанием в ответ. Но наёмник не мог найти подходящее. Не о рябом же капитане, муштровавшим оборванных деревенских мальчишек так, что засыпали прежде, чем голова касалась тощий подушки. Те годы не баловали сердечным теплом, но закалили характер и заложили крепкую основу будущего мастерства. Короткая пауза в диалоге не стала неловкой, собеседники лишь на время погрузились каждый в свое прошлое и поедание фиников. - В Старкхевене главной сладостью всегда был мёд, - пришёл после неё и ответ. - Им баловали не часто, приберегали, если кто заболеет или для медовых лепешек. Но даже если угощали, то всегда намазывали тонюсеньким слоем на хлеб. Вкуснее всего такое лакомство было запивать молоком! Темно-коричневый гречишный мед. Янтарный, самый сладкий, луговой. Каштановый, с терпкой горчинкой, зато не кристаллизующийся весь год. Старкхевенские хозяйки знали, что слегка подогрев его, можно избавиться от этой горчинки. У мальчишки из Чудовых лугов глаза были цвета последнего мёда. Пусть воспоминание Киллиана не было столь личным, но искренности в нем было не меньше, чем у Мэйт. И разговор на отвлеченную тему тоже получался искренним, но лёгким, приправленным медовыми финиками. То, что нужно.

-Звучит, как тост, - улыбнулась Мэйт. - Только вина, увы, нет. Могу предложить финики, у меня ещё остались, - она положила пальцы на пристёгнутый к поясу мешочек, содержимое которого Киллиану было известно, улыбка стала шире. Наемник вскинул руки: - Извини, не собирался вдаваться в патетику! Он улыбнулся в ответ, склонил голову и после секундой паузы принял негласное предложение Мэйт сменить тему. - Не откажусь подсластить свою жизнь.

- Я не верю в такие случайности. Уж слишком удачно всё сложилось для нападавших, лучше момента и выбрать было нельзя, - ответила она, посмотрев на Киллиана. - Хотя в жизни всякое бывает, конечно. Может, если осмотреться здесь утром, получится найти какие-то ответы на наши вопросы. Ну, и мир слухами полнится - разузнаем, какие из этих слухов гуляют в Сандарине. Только будем помнить о возможном предательстве, осторожность не помешает. Наемник устало провел рукой по лицу. Путешествие в Тень, нападение на поместье Кроноса, частичка души, оставшаяся в мире духов, Флемет, маячащее на горизонте безумие - все это и по отдельности могло лишить покоя, а тут свалилось в одночасье. И все же потерянное было самообладание вернулось к нему, в том числе и благодаря присутствию ривейни. - Утро вечера мудренее, - согласился он, хотя не был уверен, что разворошенные, как осиное гнездо, мысли дадут ему заснуть. - И хорошо бы завтра удача повернулась к нам лицом!

-Осталось, этот план удачно реализовать, - она улыбнулась Киллиану в ответ. - Да, и того кунари-мастера, Аш'Исскуна, тоже необходимо найти. Без него или кого-то, кто знает, как наладить и запустить Анимус, нам не обойтись. Завтра подумаем все вместе, с чего начать. План разрастался пунктами. Это было хорошо. Киллиан кивнул собеседнице, соглашаясь с её рассуждениями. - Как думаешь, те, кто напал на поместье, выбрали ту ночь случайно или же у Кроноса затесался предатель? Он спрашивал не ради поддержки разговора. Мэйт рассуждала здраво и ему действительно хотелось услышать её соображения на этот счёт. Слишком много вопросов о нападении оставались открытыми. Например, не мог ли именно запуск Анимуса спровоцировать врагов Вергилия? Тут была задействована мощная магия, могли ли её ощутить на расстоянии? Но об этом, наверное, лучше было спросить у Шейна.

36. Книга о прогрессе. Марк-Уве Клинг "Страна качества. QualityLand"

- Если нам повезёт заглянуть в архив, там вполне может найтись и упоминание об этом символе, - оживилась Мэйт. - Надо будет навестить Преподобную мать в Сандарине. Только бы придумать правдоподобную историю, зачем нам архивные записи. В конце концов, не только Публий Кронос жил в Сандарине того времени. Там были и наши далёкие предки, - она усмехнулась, вспомнив, в чьём теле оказалась в Тени. - Интересно, моя родственница, сестра Лиллиан, проявила себя чем-нибудь памятным в то время? А твой предок там, в Тени, кем он был? Киллиан с уважением посмотрел на собеседницу. Мэйт с ходу нашла более чем правдоподобную причину обратиться к городским записям. Сам то наемник и не вспомнил про своего предка, больше склоняясь именно к незаконному проникновению. - Мм..., - протянул он, удивленно качая головой, - капитан городской стражи. Йорген, так его звали. Занимался подготовкой рекрутов. Назначал патрули. Мужчина на секунду замолчал, припоминая те изменения облика своих спутников, которые придавала им Тень. Да, монашеское облачение ривейни, проступающее, стоило отвести прямой взгляд. А еще тот молодой облик Стража, с деревянной крышкой от бочки вместо щита! Киллиан неожиданно улыбнулся, сдержанно и не слишком то радостно, но все же оживление явно вернулось к нему: - У нас наметился какой-никакой план!

- Вергилий Луций Кронс был магом из древнего рода, - заметила она. - Наверное, у слуг и охранников нет родственников в Сандарине и окрестностях. И, думаю, простые обитатели этих мест, не искушённые в магии, боятся приходить сюда. Ну, а жажда наживы порой толкает людей на безумные поступки. - Слухи не появляются из ниоткуда, - возразил мужчина. - Если уж местное ворье прознало, что можно беспрепятственно входить в поместье, то и стража должна была узнать о случившемся. А значит, послать людей, а может и храмовников, проверить, что же тут произошло... Киллиан задумчиво умолк и откнулся назад, спиной на сено. Кто-то что-то видел, слышал. Те же крестьяне с окрестных ферм. И такие побежали бы с докладом страже, а не в местные притоны. Но спорить о том, является ли его наблюдение действительно стечением обстоятельств или имеет под собой некую подоплеку, не хотелось. С появлением ривейни конюшня перестала казаться неприятно безмолвной и это тоже действовало успокаивающе, не хотелось разрушать это ощущением бессмысленным гаданием. - Я тут думал, - несколько неуверенно начал он, - про тех предателей, которые помешали состояться переговорам. Я тогда удивился, что кунари и люди действовали заодно... И эти их светящиеся метки в виде сломанной короны. Никогда не слышал о таком символе... И, помнишь, Кронос говорил, что пытался получить доступ к городским архивам, но Преподобная отказала ему? Конечно, тевинтерский маг вряд ли пользовался любовью среди местных, но коль уж в той встрече был замешан его предок, не значит ли это, что у Преподобной была причина в отказе посущественнее, чем личная неприязнь? Думаю, стоит попытаться добыть те записи. Если не честным путем, то... Наемник не договорил и пожал плечами, но ход его мыслей был ясен.

- Странно, что в доме нет демонов, ведь тела убитых давно лежат без погребения. Возможно, здесь есть какая-то магическая защита, - сказала она, усаживаясь на упругий стожок сена у стены. - Как бы там ни было, для нас это определённо хорошо. Киллиан сел напротив. Покивал словам собеседницы. Да, умершие насильственной смертью, непогребенные тела привлекали демонов, он слышал о таком, хоть самому и не довелось столкнуться, хвала Создателю! - Хоть что-то хорошее, - пробормотал он. Провел рукой по волосам, нашел и стряхнул с головы налипшие травинки. - Знаешь, что меня удивляет? В городе известно о случившемся в поместье, но кроме грабителей никто не пришел ни расследовать случившееся, ни заняться телами... Наемник был уверен в том, что именно воры растащили из усадьбы все более-менее ценное. У убийц Кроноса и его домочадцев были иные задачи, они не стали бы размениваться на мелочи, выворачивая ящики тумб и перерывая шкафы.

- Или вилами в лоб, если здесь что-нибудь ещё и под ногами валяется, - усмехнулась Мэйт, которая узнала голос Киллиана. - Извини, если разбудила. В окно увидела огонёк возле конюшни, решила проверить. Незаметно, как видишь, не вышло, - она наклонилась, поставила ведро ближе к стене, дном кверху для лучшей устойчивости, за него положила вилы. Ривейни! Киллиан едва сдержал досадливый стон. Ну, и дурак, даже не подумал, что на конюшню зашел кто-то из его нынешних соратников! В самом деле, ну, какие еще налетчики, максимум можно было бы ожидать захудалого воришку из Сандарина, припозднившегося с новостями на неделю. Над головой девушки послышался шорох сена, разгорелся свет и, наконец, выглянул сам незадачливый наемник, с взъерошенными волосами, в которых запутались несколько сухих былинок. - Привет, Мэйт, - он виновато улыбнулся. - Не извиняйся, я не спал... Мужчина вздохнул, обежал взглядом помещение: - Искал местечко, где можно перекантоваться до утра. Поднимайся, здесь пахнет лучше.

Наемнику не впервой доводилось ночевать на конюшне. Запах сена, колющегося даже через теплый плащ, успокаивал. Не хватало только сонного пофыркивания лошадок, изредка переступающих с ноги на ногу. Киллиан обдумывал слова Флемет. Вернуться назад... Как она говорила? Вернуться в точку, откуда их вырвало. На тот причал, с обугленной "Матушкой" и ее огненными зверюшками, чтоб им сгинуть в Пустоте! План, простой как потертый медяк, знать бы еще, как его осуществить. Киллиан поежился, припомнив заодно и слова о том, что в Тени застряли частички их душ. Как такое вообще возможно, чтобы от души отщипнули кусочек и оставили по ту сторону Завесы? Звучит пострашнее бабкиных сказок. Но отчего то не верить их загадочной собеседнице на слово не получалось. Что-то подсказывало, что та не так проста, даже если с ведьмой из южных легенд у них всего лишь одинаковые имена. Да уж, вляпался он по самые уши... Спросить бы теперь Кроноса, стоило ли его предприятие такого риска. Ведь по сути они так ничего и не узнали. Переговоры с представительницей Кун даже и не начались, как та была убита своими же, а предок Вергилия погиб от рук собственной охраны, пусть даже им и удалось немного поколебать те воспоминания. Мужчина беспокойно вздохнул, вспомнив те странные светящиеся метки в виде сломанной короны. Шейн тогда высказал предположение, что это знак принадлежности к какому то тайному обществу. Хм, тайный союз между людьми и кунари? Теперь уже Киллиан заерзал на своем месте. А ведь кунари это не раса рогатых, так называют последователей Кун и веру эту может принять и человек, и эльф. Возможно ли, что охранники Кроноса из прошлого были как раз из таких? Еще одна беспокойная мысль, протянувшаяся указующей ниточкой во тьме неопределенности шевельнулась в голове мужчины. Их наниматель говорил что-то про городской архив, где могут храниться записи о той памятной встрече. Возможно... шум внизу оборвал размышления. Стараясь держаться в тени и ступать бесшумно, она дошла до конюшни. Внутри действительно кто-то был, но вряд ли чужак с недобрыми намерениями стал бы зажигать фонарь. Заглядывая наверх с места, где стояла, Мэйт не учла наличия в таких помещениях хозяйственного инвентаря, зацепила ножнами с мечом стоящие у стены вилы, которые упали, перевернув деревянное ведро. Наемник мгновенно выкатился из стога и своего плаща, выхватил нож, не выглядывая с навеса, чтобы не оказаться на виду, если в конюшне рыщет кто-то из напавших на поместье. - Стой на месте или получишь стрелу в глаз! Киллиан блефовал, его лук по прежнему лежал без тетивы. Но неуклюжий собеседник, конечно же, не мог этого знать.

Трупы были и наверху, среди осиротевших без картин стен и перевернутой мебели. И было очень холодно, словно смерть оставила свой отпечаток на всем доме. Наемник поспешил прочь, толкая тяжелую входную дверь, окунаясь во тьму северной ночи. Тьма встретила его тишиной, лишь фонтан по прежнему продолжал тихо журчать, будто его одного не касалась случившаяся резня. Оставаться в доме Киллиан не видел смысла, выжившие, если и были, уже давно бы покинули это место. А подсчетом трупов и поиском каких-либо улик, подсказавших бы, как найти виновных, можно было заняться утром. Любым делом, в общем то, было лучше заняться утром, отдохнув, приведя в порядок мысли и самочувствие. И делать последнее было лучше не в доме, полном тлетворного запаха. Конюшня нашлась за домом, даже на почтительном расстоянии от него, чтобы не тревожить обоняние господ привычными такому помещению запахами. Неправильных очертаний холмик на дорожке к ней вполне мог оказаться конюхом, но проверять лучник не стал. Внутри же было пусто, лошадей то ли угнали, то ли те сами разбежались. Одинокая карета стояла, накренившись, на сломанное колесо. Все это мужчина увидел, распалив фонарь, какие обычно всегда висят у входа в хлев. Но внутри пахло лишь сеном, навозом, лошадьми и кожей. Запахи привычные. Живые. Наверх, туда, где хранили высушенную траву, вела приставная лестница. С трудом удерживая одной рукой свое имущество и фонарь, Киллиан вскарабкался по ней, вспугнув копошащихся в сене мышей. Сенной дух наверху был куда крепче, перебивая идущие снизу тяжелые запахи, а в слуховое окошко залетал ветерок, холодя разгоряченное лицо. Яркая звезда заглянула через этот проем, подмигнула наемнику, словно стремясь успокоить натянутые, как тугая тетива, нервы. Киллиан вздохнул. Выбрал себе стожок попушистее и, завернувшись в плащ, зарылся в сено. Замерзнуть ему не грозило. Он несколько секунд смотрел через оконце на эту яркую звездочку, убаюкивающую его своим подмигиванием, а потом смежил веки. Нет, сон не пришел к нему так быстро, слишком велико было потрясение от путешествия в Тень и все последующие события. Но сейчас можно было обмануть себя, внушив видимость безопасности, чтобы улеглись взбаламученные мысли, обдумать слова Флемет и наметить себе некий вектор дальнейших действий.