Ribka

Варшавское кафе – Думала. И ты прав. Не следовало мне спрашивать такое у Винсента на четвёртый день знакомства. Даже его утвердительный ответ того не стоил. Ведь наш с ним разговор мог бы выйти другим, – она взяла чашку с кофе, сделала глоток. – Когда привычки прежней спокойной жизни ломаются, некоторые душевные порывы контролировать не получается, хоть и нужно бы. С нами столько всего случилось за короткое время. А сегодняшнее утро, по-моему, превзошло все остальные дни насыщенностью событий, – чашка вернулась на блюдце, Ника обхватила её обеими ладонями, словно хотела согреть руки. – Мой разум не успевает обрабатывать все сигналы, полученные при помощи восприятия медиума. Хотелось разобраться, потому что я слишком остро почувствовала Винсента другим в парке, когда мы встретили его и Тэй. Он изменился. За каких-то несколько часов. Снова сторонился меня, просил его не касаться. То же самое было когда Винсент не контролировал трансформацию в зверя. Я спросила его про проблемы с контролем, он ответил, что их нет. Может быть, ты увидишь больше, Лиам, или задашь ему нужный вопрос. Если перемены только в отношении ко мне – это лучший вариант из возможных. Ведь между нами действительно ничего не было, чтобы так сильно переживать из-за неудачного разговора. Винсент мне нравится, но вполне мог обратить внимание на кого-то другого. На Алистэйр, например. Кроме того, что она очень красива, у них много общего. Лиам вяло ковырял ложкой свое мороженое. Никакие звездочки не спасли бы десерт в этом тягостном разговоре. Когда девушка договорила, поднял на нее взгляд. Как же все сложно в этой хорошенькой головке, сколько же сомнений, надежд и желаний. Сколько женских глупостей. В бороде снова прорезалась привычная ведьмаку кривоватая улыбка. Неудивительно, что испанец ответил утвердительно, Ника была весьма привлекательной женщиной и не только внешне. Ведьмак и сам попал под чары ее удивительно притягательного характера, мягкости, отзывчивости, живого участия в чужих проблемах. Мужчина, ответивший на ее чувства, стал бы счастливым из людей, была только одна маааленькая загвоздочка. - А почему ты думаешь, что Винсу вообще нужно на кого-то обращать свое внимание? Что ему нужны хоть какие-то, кроме рабочих, дружеских, отношения? С тобой, с Галахад, с кем угодно? Мы знаем друг друга четыре дня, весьма насыщенных дня, за которые успели и силы свои раскрыть, и в аду побывать. Может, еще через пару-тройку дней мы спасем мир и разъедемся по домам, никогда больше не увидев друг друга. Тиммерманс пожал плечами и замолчал, то ли давая собеседнице время переварить мужской взгляд на свою проблему, то ли сам раздумывая, как продолжить разговор. - Ты не похожа на женщину, которой нужен секс без обязательств, чтобы скоротать вечерок-другой, между одержимыми и средневековыми инквизиторами, - он улыбнулся уже полной улыбкой, открыто и тепло, предупредительно подняв указательный палец: - Это комплимент! А Винс либо не хочет давать тебе пустых надежд, либо обидеть, попользовавшись тобой прежде. Наш волчара не похож на подонка, играющего женскими чувствами себе в угоду. Но и мужчиной в поиске он тоже не кажется, извини. Правда выходила, как рубленая топором. Моника сейчас бы пальцем у виска крутила, нельзя вот так женские грезы жестоко разбивать. Нужно это делать мягко, исподволь, доводя собеседницу до нужной мысли намеками. Что ж, собеседница сама была виновата, что завела этот разговор с мужчиной, а не с одной из новообретенных подружек. Лиам и так очень старался, чтобы не ляпнуть чего-нибудь совсем отстойного.

Улицы Варшавы - Ты обещал угостить меня кофе, - снова улыбнулась ему Ника и кивнула на жёлтую вывеску кафе в пятидесяти метрах впереди. - Может, там и мороженое есть. С шоколадным топпингом и звёздочками. Взгляд ведьмака, с задумчивым прищуром, без всякой телепатии говорил, что он заметил неувязочку между последней и предпоследней фразами Ники про помощь. Но ничего не сказал, качнул головой, с легкой улыбкой делая приглашающий жест в сторону выбранного кафе. Молчание - наполовину вынужденное, а на другую неловкое - продолжалось, пока не принесли заказ. - И никаких тебе звездочек..., - пробормотал озадаченный Лиам, поднимая взгляд на девушку. Она спросила у Винса нравится ли ему и либо получила отрицательный ответ, либо не получилась вовсе. В любом случае Тиммерманс не отказался бы сейчас немного намять блохастые бока волчары, ибо из-за него оказался в столь абсурдной ситуации. - Ника... а ты не думала, что вы с Винсом слишком мало знаете друг друга, чтобы плакать из-за неуверенности в его ответных симпатиях? Вопрос был задан в лоб. Но ведь и в самом деле, четыре дня это же смешной срок, неужели девушке было мало других страданий за эти дни, чтоб находить еще причины для слез?

- Поэтому я у него прямо и спросила, нравлюсь ли ему, как женщина, - призналась она, надеясь на то, что Лиам сейчас не рванёт обратно в Убежище или ещё куда-нибудь, очень срочно и как можно дальше от неё. - У Винсента спросила. В саду, после того как мы с тобой встретили его и Тэй. Я осталась и позвала его поговорить. Телепатией, - Ника тихо вздохнула. - Мне нужна твоя помощь, Лиам. Чтобы разобраться. К Алистэйр пойти с этим не могу, ей самой сейчас плохо. Обещаю, больше никаких слёз. И обниматься не полезу, - она подняла на него глаза и улыбнулась. Лиам ответил кислой улыбкой. Серьезно, Ника? Ты выбрала меня поверенным своих сердечных тайн? Потому что Галахад оказалась занята? Вам бы, дамочки, следовало уединиться в одной из комнат, прихватив с собой бутылку мартини, и выложить друг другу все свои беды. Поплакать, выпить и придумать, как те самые беды разрешить. А не вот это вот все. - И как же мне тебе помочь? - со всей покорностью Иисуса, несущего свой крест, спросил ведьмак.

Улицы Варшавы - Если мужчине нравится женщина, ты бы это заметил на третий или четвёртый день знакомства? При условии, что вы все вместе каждый день переживаете весьма насыщенные события, - спросила Ника, когда они перешли автомобильную дорогу и вышли на тротуар по правой стороне улицы. - Мне, например, кажется, что Вацлав неравнодушен к Мэй. Но я за ними специально не наблюдала. Все-таки взгляд ведьмака на собеседницу вышел обиженным. Тиммерманс в самом деле был согласен выслушать о том, что довело его спутницу до слез и даже искренне хотел бы помочь ей в разрешении возникших трудностей, но, Бога ради, она и впрямь интересовалась его мнением в вопросе взаимной симпатии между мужчиной и женщиной?! Такие вопросы должно обсуждать с подружками, благо в представительницах прекрасного пола недостатка не было. Почему же Ника решила выбрать его на эту роль?! Бородатое лицо приобрело отпечаток смиренной грусти - сам же согласился. Лиам задумчиво поскреб затылок - Вацлав неравнодушен к Мэй? Белокурая соотечественница как-то выпала из зоны видимости, в смысле видел то ее ведьмак регулярно, но их и без того скромное общение как-то незаметно сошло на нет. Ах, да, позавчера проф ждал Мэй, они вместе то ли гуляли, то ли куда то уходили. Правда, была ли тут замешана симпатия или рабочие моменты, мужчина даже не задумывался. Да и сама подобная пара - Вацлав и Мэй - сейчас, после слов Ники, показалась ужасно несуразной, что по возрасту, что по характеру. Лиам пожал плечами, выкидывая свои домыслы из головы, кто там к кому неравнодушен его мало интересовало, если честно. - Нет, - ответ ведьмака не требовал времени на подготовку, как в телешоу. Это вы, женщины, любите додумывать несуществующее, видеть знаки, где их нет и фантазировать за других. Далеко ходить не надо - углядела же Ника симпатии профа к Мэй, хотя “специально не наблюдала”. - Ну, если, конечно, этот мужчина сам бы со мной не поделился... позывами своего... эм.. сердца, - добавил все для ясности. “Или совсем другого органа...” продолжил мысленно. Вот, например, о “симпатиях” лучшего друга к старшей сестре Лиам узнал, когда тот попросил продать ему трусы Моники... Американец подавил вздох, испытывая острое желание свернуть ненароком в ближайший проулок и сбежать прочь от неловкого разговоры. Взглянул искоса на идущую рядом девушку, терпеливо ожидая, когда та продолжит свой рассказ и раскроет героев этой душещипательной истории четырехдневного возраста. Женщиной, очевидно, была она сама. Мужчиной? Ну, точно не он, иначе бы события разворачивались иначе. Шиманский что ли? Не зря же девушка упомянула. Присутствие в несвязном рассказе Мэй и слезы самой рассказчицы весьма гармонично складывались в общую картину горе-детектива.

- Расскажу. Но не здесь, Лиам. Давай найдём кафе какое-нибудь. Подальше отсюда. У меня есть деньги и на кафе, и на такси, - поспешно добавила Ника, действительно опасаясь, что он сейчас уйдёт. Кажется, дело было посерьезнее, чем "просто навалилось". Тиммерманс невольно оглянулся по сторонам, будто высматривая, не найдется ли кто получше на роль исповедника, но в парке было пусто, даже горожане будто избегали этого места и этой дорожки, на которой время от времени из ниоткуда появлялись люди и автотранспорт. Взгляд немного насупился, когда Ника заговорила про деньги, словно пытаясь купить мужское внимание к своим проблемам. Но на просьбу ведьмак ответил утвердительно: - Хорошо, пойдем... Говорят, что любое дело начинать следует с малого. А он, кажется, как раз давеча думал о том, что пора бы перестать вести себя, как последний мудак, научиться не только "брать", но и "отдавать". -...угощу тебя кофе, - Лиам улыбнулся, кивнул головой в сторону выхода из парка. Кофе, чаем или с чем там удобнее делиться переживаниями.

Саксонский парк - Лиам... - едва слышно сказала она, поднимая на него полные готовых пролиться слёз глаза. - Ничего не случилось, я просто... Мне нужно... Уйти ненадолго. А потом Ника сделала то, чего бы никогда себе не позволила, не будь позади несколько дней, полных напряжения на пределе сил, боли, крови и смертельных опасностей. Она подошла к Лиаму вплотную, уткнулась лицом в его плечо, пряча слёзы, только обнять не пыталась, вцепившись обеими руками в клатч, как в спасательный круг. "Слезы - оружие женщин" (с) У. Шекспир. Ничего не случилось, просто нужно уйти. Бывает. Это было очень понятно и близко самому ведьмаку. Он даже успел кивнуть, выражая это самое понимание, а потом Ника поймала его в ловушку. Вряд ли она сделала это нарочно, но все-равно факт оставался фактом, как и то, что Лиам не отшатнулся назад лишь по причине, что застыл соляным столбом, почти испуганно глядя на вздрагивающие женские плечи. Мужчины боятся женских слез. Если они говорят обратное - не верьте им. Сверкающие капельки влаги повергают их в трепет, испуг, раздражение и/или растерянность. Просто есть мужчины, которые знают, как остановить катастрофу, а есть - Тиммерманс. Как-то так сложилось в его жизни, что женщины рядом с ним непременно оказывались сильными. Или это он предпочитал их такими видеть, а на слабость закрывал глаза - все от того же страха, эгоизма, обиды. Причины были разными, но все они вели к одному результату - в данный момент ведьмак был растерян и не знал, что делать. Это же не племянницу утешать из-за разбитой коленки. Хотя возраст влияет разве что на размер самих слезинок, но не на причины, вызвавшие их. Мужские ладони, взметнувшиеся прежде вверх в инстинктивной попытке отгородиться от женских эмоций, на секунду зависли в воздухе, а потом неуклюже тронули женские плечи, осторожно приобняли, ласково погладили склоненную голову. - Все же что-то случилось...,- заметил Лиам, переборов свое короткое оцепенение. Тихий голос звучал тепло, но несколько озадаченно. - Расскажешь? Или лучше помолчим?

Саксонский парк Через двадцать минут, сделав лёгкий макияж, сменив обувь, надев пальто вместо пиджака, и взяв сумочку, Ника уже покидала Убежище. Малодушное желание уйти от себя, от болезненных ощущений души, слишком сильных реакций на них выплеснулось в то, что по парковой дорожке к остановке такси она почти бежала. - Ника! - окликнул девушку из-за спины знакомый голос. На лавке, соседствовавшей с порталом, но в противоположной стороне от той, куда спешила медиум, сидел Тиммерманс, в очередной раз вышедший покурить. После тех странных разговоров, вынужденным свидетелем которых он стал, парк Убежища перестал казаться подходящим для этого местом. Честно говоря, Лиам вообще с удовольствием бы ушел из осточертевшего пристанища спасителей мира, но не был уверен, что ментальный зов Шиманского не раздастся внутри головы их в любую минуту. Сколько им было отмеряно мнимого покоя до того момента, как истекут крупинки в песочных часах Судьбы? В общем, ведьмак вышел покурить, но, отвлекшись на голубиную стайку, подозрительно косящихся круглыми глазами на человека, не успел даже сигареты достать. А потом увидел куда-то убегающую Нику. - Что-то случилось?! - сделал он очевидный вывод по ее спешке. Хотя что могло случится в безопасном теперь Убежище, любую катастрофу можно было ликвидировать там же. Но ведь причина должна была быть.

Тиммерманс остался один. Озадаченный, даже сбитый с толку вылитым на него количеством чужих эмоций. С сильным желанием залить вопрос "А что это такое было?" чем-то крепким. Хороший вопрос, да задать стало некому. А самому найти ответ не получилось. Уж, лучше бы правда оказалось, что на Убежище напали одержимые в желании отбить родственников профа назад. Это было бы хотя бы ясно и понятно. Ведьмак любил, когда все было "ясно и понятно" и терпеть не мог обратного. Ну, решили оборотни устроить кровавый спарринг, дикость, конечно, та еще и действительно испортили прогулку, но право же последовавшую за тем истерику Галахад никак нельзя было предвидеть. Ведь, когда он с Никой подошли, та вполне здраво и даже весело подначивала испанца. А потом вдруг пролился поток слез и откровений, которыми не делятся вот так, походя, между шутками про намятые бока и благодарностью за повешенные качели, игнорируя присутствие очевидно нежелательного слушателя - в своей бурной речи американка обращалась только к Винсу и Нике. И тягостное, двоякое впечатление повисло после ее слов - ее было жалко, ту, маленькую, доведенную до отчаяния и попытки самоубийства родным отцом. Чем-то похожую на Монику - удары также оставляли вмятины и разъедали коррозией внешнюю кажущуюся сталь. А еще ведьмак на личном опыте знал, что детские травмы оказывают на взрослых воздействие порой даже сильнее, чем в то время, когда они произошли. А Галахад следовало найти хорошего психотерапевта и подсесть на круглые таблетки из маркированных баночек, чтобы разгрести сумбур в своей голове. Падший и проклятый любитель баров - ну, это же надо такое придумать! - передернул плечами на осеннем холоде, оглянулся в ту сторону, куда ушла Ника. Он не собирался ее преследовать после просьбы девушки. А может не стал бы и без просьбы, каждый имеет право прятать свои переживания от чужих глаз, а для тех, кто желал бы ими поделиться, ведьмак был самой неподходящей компанией. Сунув руки в карманы, Лиам побрел в сторону террасы, брезгливо обойдя бурые пятна на листьях в том месте, где лежал Винс. Где-то он оставил свое пальто. И сигареты. А за пределами Убежища было пасмурно и дул промозглый ветер. Ведьмак закурил, усевшись на соседнюю скамейку, достал из кармана брюк бумажный лист, попытался вернуться к обрядам экзорцизма. Получалось плохо, мысли против воли возвращались к той сцене в парке, пытаясь отыскать меж чужих слов и взглядов какой-то скрытый смысл. Но если тот и впрямь был, то надежно спрятался от невнимательного американца.

Парк -Я тебя сейчас добью,собачатина ты дохлая-возмутилась Тэй.- Регенерируй давай. Кишки у него видите ли. Из одного места. Что я должна сказаь Нике?Что я тебя побила и пыталась сожрать твой труп? - Некрофилка-людоедка. Всё Нике расскажу, - почему-то бобику стало смешно. - Хреновый из меня волк. Надо было щеночком оставаться. Тогда бы ты не подняла на меня лапу, котяра блохастая. - Да вы оба охренели, - высказал свое мнение ведьмак, услышав обрывки разговора. И самым отвратительным, по его мнению, было упоминание Ники. Ведь последняя дружила с обоими и теперь показалась Лиаму какой-то ужасно бледной и несчастной, пока пыталась залечить раны Винса. "Придурки" читалось в неприязненном взгляде, но на этот раз Тиммерманс смолчал. Пузырек с лекарством остался в кармане где-то забытого пальто. Так некстати, потому что, кажется, целительная магия не сработала. - Сам сможешь регенирировать или тебе прописать особо болючий укол ведьмачьего снадобья? - спросил уже у испанца, но в голосе не было шутливости. Пальто, он вспомнил, осталось в библиотеке.

Парк Стоило придумать повесить качели, только чтобы иметь возможность полюбоваться восторгу на лице Ники. И Лиам улыбался сам, в очередной раз не давая качелям замедлить свой полет и отдаваясь атмосфере незатейливых детских радостей. Он уже знал, куда позовет девушку, когда качели остановятся. - Ника, - крикнул он ей, когда та снова оказалась рядом, - я знаю, где найти Баскин Роббинс! Но, кажется, беззаботные мгновения истекли, когда от выхода на террасу послышались звуки борьбы. Лиам затормозил качели и переглянулся с девушкой.

Парк - Утром их здесь не было, - тихо сказала она, коснувшись ладонью одной из верёвок, потом - доски-сиденья, словно не веря в то, что качели не мираж. - Я пробегала в этом районе. Заметное дерево, - Ника подняла глаза к кроне дерева-исполина с мощным стволом и толстыми, крепкими ветвями. Она улыбнулась, посмотрев на Лиама. - Кто-то творит чудеса. И спасибо ему за это, - Ника села на качели. - Только не позволяй мне слишком увлекаться полётами, - с лукавой улыбкой попросила она. - Тебе тоже обязательно надо попробовать. - Если узнаю, кто этот чародей, обязательно передам твою благодарность, - подмигнул собеседнице Лиам. Он даже не особо покривил душой, в конце-концов, ему принадлежало только исполнение, а автор идеи оставался неизвестным. Может и не было его вовсе? В Убежище исполняются многие мечты, так почему бы удивительному месту не исполнить и еще одну, порадовав замечательную девушку? Ведьмак встал за спиной Ники, обхватил качели за края доски, отступая и отводя их вместе с девушкой назад. Еще шаг, и еще. Так, чтобы те действительно взлетели. - Держись крепче, - шепнул, прежде чем разжать ладони. Над головой тихонько скрипнули веревки, обвившие крепкую ветку, и качели с Никой неумолимо повлекло вперед, в кружении солнечных зайчиков и полетевших с потревоженного дерева листьев.

Парк - Тэй? Алистэйр, мы тут... - начала было она, собираясь пригласить девушку присоединиться к катанию на качелях, но та, едва глянув на обоих, жестом показала, что задерживаться не станет, и поспешила дальше к террасе, чтобы вскоре скрыться, войдя внутрь. Выскочившая на них Галахад показалась той самой катастрофой, что ожидал ведьмак несколькими минутами ранее, в гостиной. Она должна была стать вестницей ужасных новостей или, как минимум, увести подругу для неотложного и важного разговора. Однако, та даже не задержалась и озадаченный мужской взгляд вернулся к Нике - потребует ли женская солидарность бежать следом за американкой или их планы на прогулку в силе? Передёрнув плечами в ответ на взгляд Лиама, Ника пошла с ним дальше на поиски качелей. Далеко идти не пришлось. Качели все также висели на ветке, одиноко покачиваясь в отсутствии ветра. Лиам тронул их за веревку, останавливая движение, догадавшись, кто, по всей видимости, успел испытать их первой. Мысль против обыкновения вызвала не досаду, а невольную улыбку, когда обнаружилось, что помимо прочего в теле полиморфа еще есть и маленькая девочка, неравнодушная к детской забаве. Тиммерманс обернулся к Нике, театрально разводя руками и нарочитым тоном провозглашая: - Та-дам! Словно фокусник, доставший из шляпы живого кролика.

Парк Во взгляде Ники на мгновение проскользнуло сомнение, когда она посмотрела на поданную ей Лиамом руку. Это же чувство слегка замедлило движение, которым она вложила свою ладонь в его, после того как надела пиджак. В сторону террасы Ника увлекла ведьмака уже вполне уверенно, но, выйдя с ним в парк, почти сразу отпустила. - И в какую сторону надо идти? - спросила она с улыбкой. Лиам осознал вдруг ту дистанцию, что ненавязчиво, но настойчиво удерживала Ника между собой и ним. Почувствовал неловкость, возникшую в коротком замешательстве, когда она подавала ему свою руку, странно диссонирующую с общим ее веселым настроем. Вот только причина ускользала* при всей открытости девушки, которую американец не мог заподозрить в каком-то двуличии. Искать мотивы ведьмак не стал сейчас и не будет потом, тем более, все-равно проиграет. Но негласный посыл принял, сунул руки в карманы брюк, показывая, что вовсе не собирался нарушать личные границы. Иногда язык жестов и тела объясняет лучше, чем слова. - Идем, - с улыбкой мотнул головой, увлекая в сторону от основной дорожки, под сень золотого полога. * проницательность - провал.

Гостиная - Да, конечно, нас же качели ждут! - ещё не расставшись с искристым флёром веселья, сказала она и тоже бросила взгляд на тарелки. - Идём, - Ника с готовностью поднялась, сдёрнула со спинки стула снятый перед обедом пиджак, готовая следовать в парк прямо сейчас. Может быть, босоножки - не лучшая обувь для осенних прогулок, но у этих нос закрыт, так что, они вполне подойдут. Лиам не заметил несуразной для вечной осени женской обувки. И не нашел, оглянувшись, свое пальто, да и к черту его! Энтузиазм девушки заражал. От ее решительно-бесшабашного "Идем" веяло юной головокружительной весной и странным предвкушением, прячущимся в искрящихся весельем зеленых глазах. Манящая притягательность, которой с легкостью потакал такой строптивый каких-то пару-тройку дней назад американец. - Идем, - улыбка ведьмака была лукавой, когда он протянул Нике ладонь, будто приглашая отправиться с ним как минимум в волшебное путешествие по стране единорогов, а не выйти в набивший оскомину своим однообразием парк.

Гостиная - Обязано повезти! - уверенно заявила она, не переставая улыбаться. - Но, если что, мы всё-таки вернёмся к плану по захвату побережья. Кажется, Патрику прекрасно удаётся прятаться там от любых проблем. Лиам весело рассмеялся. - Я верил, что найду идеального соучастника преступления в твоем лице! По закону жанра именно в этот момент кто-то был обязан ворваться в гостиную с громогласным призывом о помощи. Но прошла секунда, другая. Смех растекся солнечными зайчиками в сером взгляде ведьмака, устремленном на Нику. Нет, никто не только не попал в беду, но даже не спешил обедать. - Curiouser and curiouser! - проговорился мужчина о своем удивление этому факту, цитируя еще одну любимую героиню Бетси, хоть и не принцессу.* Смущенно усмехнулся и кивнул на опустевшие тарелки: - Ты закончила? Оценишь сюрприз, пока никто не занял? ____ - Все любопытнее и любопытнее! (Алиса в Стране чудес).

Гостиная - Нет-нет, всё с твоим чувством юмора в порядке, - Ника улыбнулась, тронула руку Лиама ладонью. - День выдался тяжёлый, и моё восприятие слегка сбоит. Но предложение интересное. Я бы не додумалась до такого, - её улыбка стала шире. Ведьмак задумчиво хмыкнул на комплимент в свой адрес, будто не доверяя чужому мнению на сей счет. Хотел было добавить, что если Ника все же надумает оттяпать личное побережье у ангела, то пусть только свистнет, но не стал - продолжение шутки казалось теперь еще более плоско, чем прежде. - Да уж, что ни день, все труднее... Не хотелось переводить разговор в это русло, но камешек, полетевший с горы уже вызвал лавину воспоминаний. Растянутый в немом крике рот, извергающий рой черных мух... Поникшая фигурка пожилой пани... Одержимые марионетки неизвестного кукловода... Костры инквизиции и кровь, расползающаяся по длинным рубахам от взмаха инквизиторской косы... Двойник - отражение худших качеств оригинала... И эпитафия, обещающая, что последний не дотянет до полуночи. - Действительно, утро выдалось отстойным, - согласился Лиам, но последовавшая за словами улыбка была неподдельно теплой, словно пыталась оградить собеседницу от холода воспоминаний. - Но может быть нам больше повезет со второй половиной дня, м?

- Лиам, ты... не серьёзно же, да? - Ника попыталась улыбнуться. - Пляж в комнате Патрика до сих пор стоит у меня перед глазами. Я бы не отказалась его посетить. И, пожалуй, даже сподобилась бы пойти, задать свой вопрос, как советовал Кристоф, если бы наш ангел был... не таким странным и более ангельским что ли. Ну, в моём понимании. - Эм.. Окей, окей, понял, - Тиммерманс с озадаченным выражением лица поднял вверх обе ладони. - Признаю, шутка вышла неудачная. Он тоже находился в некотором замешательстве и чтобы скрыть его, тоже взял со стола первый попавшийся стакан, глотнул то ли ягодного, то ли фруктового сока, озадаченно после воззрившись на содержимое. - Мне давно говорили, что у меня ужасное чувство юмора, - Лиам перевел взгляд на Нику. Ужасное, оказывается, он производил впечатление. Где-то между террористом и маньяком-рецидивистом. Внешне кольнувшее сожаление не отразилось, ведьмак снова улыбнулся: - Но я не оставляю попыток научиться ему!

Гостиная - Боюсь, месье Оливье без боя не отдадут, и эту битву нам не выиграть. Но я бы точно не отказалась от такого домашнего повара, для него же даже продукты покупать не нужно. А ещё невидимые горничные в комнатах и такой же волшебник в ванной, той, что рядом с гардеробной, который мгновенно приводит в порядок даже с виду безнадёжно испорченную одежду. Ох, Лиам, это же всё - одна большая бытовая мечта, не находишь? - улыбка стала шире, глаза смеялись. Ещё немного ощущения чистой сказки, без примеси кровавых историй. Лиам не заметил ни смущения девушки, ни ее неловкости*. Эгоистично не отказывал себе ни в любовании, ни в наслаждении, получаемом от приятного общества. А почему бы, собственно, и нет? - Они сами дали нам оружие против себя, - глаза ведьмака мечтательно блеснули. - Нарисуем пару пентаграмм, пропоем заклинания и в нашем распоряжении окажутся не только все эти бытовые блага, но и личный кусочек пустынного пляжа! Он дал несколько секунд Нике переварить заманчивые перспективы и предложил: - Станешь моей сообщницей? ____ *проницательность - критическая неудача )

Гостиная - Вот этот, с авокадо и кунжутом, очень вкусный. И, мне кажется, прекрасно сочетается с рыбой, - она оглядела стол, потом встала, взяла блюдо со стейками из форели, переставила ближе к Лиаму и снова вернулась на своё место. Наверное, его больше привлёк бы бифштекс, но он спросил её совета, который в данный момент мог быть только таким. Лиам снова улыбнулся, наблюдая за хозяйственной суетливостью девушки. Ему не часто выпадал случай насладиться чужим вниманием и заботой - такой, как сейчас, приятной, уютной, не вызывающей раздражения своей несвоевременной навязчивостью. Рыба и авокадо - отличный вариант для обеда! Собственный холодильник мог похвастаться гораздо худшим выбором. - Очень вкусно, - распробовав предложенные блюда, честно оценил мужчина и выбор Ники, и старания их чудо-повара. Повернув голову к собеседнице, беззастенчиво залюбовался тонким профилем девушки и пушистыми ресницами, затемнившими зелень глаз. Скользнул взглядом по блестящему локону, заманчиво покачивающемуся у женского плечика. Вздохнул, расслабленно и умиротворенно, проникнувшись необременным тяготами их миссии перерывом. Лукаво прищурился: - Как думаешь, удастся переманить месье Оливье у этих двоих?

Гостиная - Здорово! Покажешь? Я утром бегала в парке, но качелей не видела. Наверное, бегала не там. Ты уже поел? - она кивнула на стол перед собой. Пара овощных салатов, фруктовый с орехами, зелень, румяные булочки, маленькие круглые лепёшки, творог, сыр, мёд, чай, сухофрукты, сок, ягодный морс и ещё несколько блюд, явно ускользнувших от её внимания, Ника предлагала попробовать Лиаму. - Наверняка не там, - согласился Лиам, утонув в зеленых омутах девичьей радости. Кажется, сюрприз понравился! Будничный вопрос вернул на грешную землю. Тиммерманс задумчиво оглядел предложенные яства, кинул взгляд на пищу, несомненно более питательную и вкусную, но находящуюся на противоположном конце стола - и кто вообще придумал так неравномерно накрывать столы?! Сложив в несколько раз, сунул в карман вырванный из книги лист. - Нет, еще не успел, - ответил на вопрос Ники, делая решительный выбор между мясным стейком и близостью собеседницы в пользу вегетарианского меню. Уселся на соседнее место, снова нерешительно осматривая набор блюд, вздохнул, признавая свое поражение перед кулинарными изысками пана Оливье. Повернулся к девушке: - Что посоветуешь? Салат или мм... салат?

Гостиная - И что это за сюрприз? - спросила Ника, кажется, чуть приподнявшись в попытке разглядеть, что у него в руках. Лиам улыбнулся, но улыбка получилась с тусклым налетом сегодняшних переживаний. Он встал со своего места, подходя к столу, чтобы не переговариваться через всю гостиную. - Я нашел в нашем парке, - он кивнул в сторону выхода на террасу, - качели... Оказывается, мы вчера не там гуляли!

Из спальни Ника направилась в гостиную с надеждой накрытый если не к обеду, то хотя бы для чаепития стол. Мысли материализовались, только она села на край для вегетарианцев, подальше от мясных блюд. Пожалуй, после Лабиринта не только на жареное, но и на любое другое мясо она долго не сможет смотреть. - У меня для тебя сюрприз, - обладателя вкрадчивого голоса не трудно было не заметить, американец сидел в самом дальнем углу, мусоля в руках кажется, вырванный из книжки, бумажный лист. На самом деле Лиам не поджидал девушку, опередив ее лишь на какие-то пять минут. Но коль уж так вышло, не удержался навести немного таинственности их нечаянной встрече. Последние полчаса он провел, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой. А именно нашел в библиотеке книгу с описанием изгоняющих пентаграмм и заклинаний - как то те неохотно откладывались в ведьмачьей голове, а стоило иметь хотя бы печатный текст под рукой, если возникнет снова острая необходимость в экзорцизме. Нашел. И позаимствовал, дабы не тратить время на переписывание - его счастье, что дух библиотекаря упокоили еще в первый день. А потом просто искал тихое местечко, чтобы изучить предмет получше, сочтя место разбоя неподходящим.

- Охренеть какая гадость, - резюмировал ведьмак свои впечатления от проведенного ритуала. Зрелище и впрямь было отвратным и дающим четкое представление, что к экзорцизму нужно подходить исключительно на пустой желудок. Правда, сказано это было совсем чуток запоздало, когда на них уже смотрела обычная, растерянная женщина. Лиам сконфуженно улыбнулся и принес свои извинения: - Прошу прощения, мадам, не про вас было сказано. Вряд ли Беата сейчас поняла бы о чем говорит незнакомый бородатый мужик, даже будь сама из Штатов, а не урожденной полячкой. Тиммерманс встал со своего места, кивнул на мать Болека: - Думаю, ей сейчас будет лучше быть среди родных, а не в окружении незнакомцев. Буду нужен, найдете... где-нибудь... Но прежде, чем уйти, американец еще шагнул к Мэй, легко тронув девушку за плечо, чтобы привлечь внимание: - Молодец, отлично получилось... Вышел, тихо прикрыв за собой массивную дверь.

- Первые две пентаграммы рисуются подсобными материалами, третья кровью человека. Лиам уже рисовал такую в аду, когда мы вызволяли Патрика, - добавил Кристоф. - Попробуйте изгнать тварь из Беаты. Только осторожней, ей уже и так досталось. Ну, кто смелый? Лиам только задумчиво хмыкнул, запоминая краткий экскурс в основы экзорцизма. Надо же, какие эти Светлые особенные. И комнату то им с морем, и пентаграмму непременно человеческой кровью. Ну, хоть девственницы могут спать спокойно, если таковые еще остались в этом гибнущем мире. Смелым ведьмак быть сегодня совершенно точно не хотел. Он даже как-то удивился такому вопросу. Будь на месте сестры профессора Моника, он бы сперва сам попробовал освободить ее, а не препоручил это дело другому. Ну, знаете, кровь не водица, хотя в конкретно их случае поговорка не работала. Но было что-то неправильное в том, чтобы сделать из родного человека подопытную куклу для юных экзорцистов.

- Ну, если попонятнее... - сказал Кристоф, уставившись на ведьмака. - То серия пандемий не случайна. Её намерено продолжают и не сдерживают. Предотвращая любые попытки противостояния. Абсолютно любые. Вакцины не работают или оказываются вредны. Лекарств эффективных до сих пор нет. А вирусы множатся, как грибы. Население Земли вымирает. На смену цивилизации людей приходит цветущий чистый мир. Такой тихий домашний апокалипсис, - умиротворённо закончил Тёмный. Ведьмак кисло улыбнулся. Спасибо, теперь понятно. Оставался вопрос, с какого Темный решил пересказать выпуск вечерних новостей, а не разъяснить разговор со своим пернатым другом, но, пожалуй, ответ Лиам уже знал. Черти и бесы любого ранга находили удовольствие лишь в муках людских и лишать себя очередной сладкой дозы не хотели даже в чрезвычайных обстоятельствах. А, по мнению американца, обстоятельства если пока и не были такими, то явно приближались к обозначенной отметке. Весьма, конечно, продуктивно играть в школьников младших классов, тянущих ручонки, чтобы задать учителю свой сокровенный вопрос, пока тут же на стуле шипит одержимая. Свои ассоциации Тиммерманс проглотил молча. Вопросы посыпались на Темного блестящим конфетти и стоило быть внимательным, чтобы не упустить ничего важного в нарастающем в комнате гомоне.