Ribka

Дверь№3 - Не слышу, - впрочем, зелёную Мечту больше не интересовали желания потерпевшего, скорее пострадавшего. Она поднялась, подхватила безвольное тело и опустила в ванну с водой. - Вот примерно так кончают все алкоголики. Мечта всхлипнула, вытерла солёную слезу и придавила ведьмака ко дну. Когда-то Моника в сердцах бросила, что если Лиам допьется до смерти, то никто по нему и слезинки не проронит. Время показало, как она была не права. Тиммерманс еще был жив, а слезинка уже текла по зеленой морде обитателя местной ванной комнаты. Вода, как ласковые объятия, приняла тело, проникла под одежду, запуталась в волосах, бороде. И, наконец, на вздохе просочилась в нос, в гортань, заставляя отрубившегося пьянчугу захлебнуться, открыть во сне рот, чтобы скашлянуть физическую помеху, и тогда уже хлынуть, добираясь до самых легких. К зеленой морде взметнулся целый столп пузырьков углекислого газа, вытесненненого водой. Инстинкт выживания весьма силен у человека. Сперва тело вяло содрогнулось, зашевелились руки-ноги, неловко пытаясь выбраться, потом распахнулись глаза, уставившись на маячившую толщу воды зелень гостеприимной Мечты. Руки сжались на лапах последнего, сперва хватаясь, как за спасательный круг. А после тело забилось в воде, борясь за свою жизнь, пробуждая скрытые силы. И теряя остатки кислорода.

Дверь№3 - Вот и ладненько, вот и баиньки, - толстая Мечта заворочалась в ванне, приподнялась и вывалила склизкое тело на пол, оказавшись рядом с ведьмаком. Туша не явила миру каких-либо половых признаков - круглое тело на кривых ножках, зелёное, дряблое и немного не свежее. Локальная Мечта Лиама Тиммерманса как она есть. - Куртку говоришь... держи, - и рядом с лежащим на полу появилась копия куртки порванной Винсом, только в магазинной упаковке и с ценником. - Спс... спс... спсбо...,- веки уже настолько отяжелели, что проще было их закрыть, чем бороться со сном. Но язык еще вяло ворочался во рту, выталкивая плохоразличимые звуки. Свободной рукой Лиам оттолкнул так быстро опустевшую бутылку и она со звоном завертелась на кафельном полу. Нащупал дармовой подарок и подтащил ближе, уложив под голову вместо подушки. У него еще оставалось третье желание, это засыпающий мозг еще помнил. Он мог бы попросить еще одну бутылку или даже целый ящик выпивки. Или кран, идущий к местному спиртзаводу. Или чтобы Моника перестала его пилить. Конечно, ею двигали благие намерения, но все же это было так обидно. Или... - С-соо-бка, - прошелестело в бороде. После смерти Брая, Тиммерманс так и не решился взять щенка. Понимал, что не сможет в своем нынешнем состоянии уделить тому нужное внимание и заботу. Хотя и понимал подспудно, что новый питомец мог бы помочь ему. Слишком сильно увяз он в пьяном болоте к тому времени, так сильно, что уже не мог справить сам, а сил Моники, разрывающейся между работой и дочерью, просто не хватало для полноценной помощи. Да, собака была бы замечательным третьим желанием. Но Лиам помнил правило и потому, окончательно проваливаясь в летаргический сон как минимум до весны, пробормотал скороговоркой: - Я отпускаю тебя... Джинни... теперь ты свободен... вот мое желание....

Дверь№3 - Мечтой, - бокал быстро опустел, а Зелёной продолжал болтать. - Но не глобальной, конечно. А такой скромной локальной. Хм. А чего бы ты ещё хотел такого локального? Прямо сейчас. У тебя ещё два желания есть. Тиммерманс уже был абсолютно и безоговорочно счастлив. И безобразно пьян. Мутные глаза его покраснели, отяжелевшее тело не удержалось на фаянсовом "троне" и плюхнулся с него на пол, кажется, даже не заметив падения. Зато появилась удобная подставка под так и норовивший соскользнуть с нее локоть, чтобы опереть на руку недержащуюся в прямом положении голову. Но мечтами, как говорится, не разбрасываются. - Хотел... уф... дааа.., - заплетающимся языком невнятно отвечал он зеленому джину локального масштаба. - Пжлста... куртку... целую... только в том году!... - ...хрр...- -... купил! А этот... подр...р...рл! пффф... вооот... ужсный члвееек! дааа... если... кнчно... не за-атр-днит...

Дверь№3 - Ага, - бросил зелёный и высоко поднял бокал: - И твоё. Зови меня Мечтой. - Мечтой, - протяжно повторил Тиммерманс и сделал первый, самый жгучий глоток. И уже не смог оторваться, запрокинув голову, захлебываясь, спеша отпить еще и еще, покуда не погаснет внутри алчный пожирающий огонь.

- Есь... ик, - кивнуло существо и вытянуло из-под воды непочатую бутылку. Ту самую, с помощью которой доктор Галахад пыталась оказать первую помощь пациенту. Зелёная рука передала трофей собутыльнику. Лиам издал звук похожий то ли на смех, то ли возглас удивления. "Ну, надо же...", - думал он, алчно пожирая глазами пузатую бутылку. Кошмары, продолжающие во сне и наяву, день, щедрый на тумаки реальные и инфернальные, вдруг все это закончилось. Heppy end, как любили писать в старых американских фильмах. Голова уже кружилась, хотя он не сделал еще ни глотка, дрожащими руками откручивая пробку. - Твое здоровье, чувак, - поднял блестящие глаза на зеленое чудо в ванной, а бутылку провозглашая тост.

- Ну чего стоишь, как дуб на просеке, подь сюда. Садись, - указало существо на унитаз. - Наливай. Себе. И мне. Давай выпьем за... Да просто выпьем. Лиам послушно зашел. Очень аккуратно закрыл за собой дверь. Повернулся, вновь глупо таращась на существо в ванне. В недрах бороды расползалась странная, нервная усмешка, щекочущая смехом изнутри грудной клетки. Перед глазами воочию вставала вереница их женщин, беспокойно ожидающих, когда же уже можно будет принять водные процедуры. Сумка глухо бухнулась на пол. Сон или явь? Несколько завороженных шагов ближе. Он принял странное приглашение, как принимал его не раз, правда тогда трансформированный зеленый змий еще не имел физического воплощения. Уселся на накрытый крышкой унитаз, как на табурет, поднял початую бутылку. Из бутылки пахло той дорогой кислятиной, что называлось сортовыми винами скольких то там лет выдержки. - А... покрепче ничего нет? - с надеждой спросил Тиммерманс, напряженно сглотнув. Он не боялся. Ну, разве что немного. Потому что его собутыльник был хорошо ему знаком. Он пил с ним, невидимым, бесплотным, много-много раз.

Лиам с какой-то отстраненной озадаченностью смотрел, как расползаются остальные. Их было слишком много, шумных, инициативных, напористых. Энтузиазм так и пер из всех щелей. Когда долго живешь один - ну, или с собакой - чужая живость слишком утомляет. А мужчина привык к довольно размеренному, предсказуемому и рутинному образу жизни. Конечно, начавшаяся в конце 2019 года пандемия неустанно вносила свои поправки в этот ритм, но по крайней мере не забывала растягивать их во времени. - Постою на стреме, - буркнул он себе под нос, абсолютно ни к кому не обращаясь. Отошел обратно к первой двери, уселся прямо на пол, неловко прижавшись раненым плечом к косяку. Достал сигарету из пачки. На этот раз он не прятался, зажигая ее. Ему хотелось рассмотреть получше прыгающий, как игривый котенок, огонек на кончиках пальцев. Его фокус. Волшебство, чьей природы он никогда не пытался объяснить даже себе, принимая как данное, чувствуя огонь, живущий в сердце. И как легко было отделить от него искорку, или несколько, поманить их, чувствуя даже не покалывание, а как будто легкую мягкую щекотку, с которой они покидали свой дом, чтобы показаться человеку. Лиам затянулся, с наслаждением вбирая в себя горьковато-сухой вкус дыма. Откинул голову назад, прижавшись затылком к стене и прикрыв глаза. И все же желаемого удовлетворения не чувствовал ни на йоту. Внутри него что-то тяжело ворочалось, что-то чему он боялся давать воли. Возможно это и была та сила, что пробудилась после ангельского шоу. И мужчина не спешил позволить ей проявить себя, с каким-то детским упорством полагая, что в таком случае он остается еще собой, что все происходящее - обратимо. И что он вовсе не боится этой силы. Ему бы сейчас выпить. Тогда бы стало куда как проще справляться со всей творящейся чертовщиной. А ведь он мог бы забрать бутылку из сумки Галахад и как следует приложиться к ней, покуда мысли не потеряют свою четкость. Черт, да эта бутылка же вовсе не нужна блондинке! Она и пить не собирается, готовая вылить на первого встречного ради дезинфекции! Да... Да он бы смог убедить женщину в своей невиновности, наплел бы ей с три короба, мешая правду и вымысел. Рассказать, что раны забеспокоили его и он все же решил последовать совету доктора. А если та и учует запах изо рта, так она сама обещала отдать ему остаток! К тому же можно было бы сказать, что выпил пару глотков, чтобы притупить боль! Конечно!... Убежденность, что все получится росла в нем с каждой секундой, метрономом отдающейся в висках, пока не заставила открыть глаза и пошарить взглядом в поисках желанного. Но вместо этого увидел ту брюнетку с неудобным именем... как ее.. Мэри-Энн, кажется. Не стоило и мечтать, что та проявит понимание его беде или согласится стать подельником. И, конечно же, Тиммерманс помнил, как при знакомстве та сетовала на отсутствие оружия и хвасталась своей силой. Испытывать на себе последнюю не было ни малейшего желания. С досадой затушив окурок об пол, Лиам снова прикрыл глаза, чуть отвернул голову, пытаясь избавиться от засевшей в голове мысли. И неожиданно ощутил... то, что было за запертой дверью. Он чувствовал пространство, расступающееся будто вокруг него. И свет, заполнивший внутренний взор. И будто слышал какой-то странный то ли шелест, то ли шебуршание. Будто от тысячи маленьких лапок. Такой звук, как... С таким разбегаются тараканы, когда включаешь ночью свет на кухне! Вздрогнув, мужчина распахнул глаза, поспешно вставая сам и поднимая с пола свою сумку. Он совершенно точно не желал проверять было ли это видение истинным или он на минуту задремал. Провел подрагивающей ладонью по лицу, чувствуя какую странную муть. "Вот дерьмище..." Та бойкая брюнетка Мадлен говорила вроде, что нашла ванную. Повертев головой, нашел дверь, на которую та указывала. Соседняя. Пожалуй, ему стоило умыться, освежить лицо, попробовать смыть это накатившее беспокойство. С тем и ухватился за ручку, решительно толкая дверное полотно внутрь. ____ Маста, дверь номер 3, пожалуйста )

... И повторяйте за мной. Я клянусь.... Их очень, ОЧЕНЬ, крупно надули. Сперва лишь просили спасти мир, предлагая в замен дары небесные, а теперь забирают все, до последней капли крови. Гримаса на бородатом лице явно показала, что думает Тиммерманс о нечестности крылатого подельника. - Я клянусь.... бла-бла-бла, - бормотал американец себе под нос, сунув руки в карманы куртки и скрестив пальцы, как делал в детстве, давая одну за другой клятвы в их мальчишеских играх. - Между небом и землей... мм... Да будет так и все такое... Конечно, не ради всех униженных и сивых, но ради Бетси и ее матери. Х

Жалкое зрелище. Сказал Тёмный. И обратился к людям, указывая на выход. Прошу вас, господа. Не думаю, что смогу долго удерживать этот фокус. Носил ли Князь Тьмы, про которого упоминали тут раньше, шляпу или нет, но искушение, что уж врать, было велико. Вернуться домой, нырнуть с головой в столь неустойчивый, съезжающий на самое дно, образ жизни, топить ту самую жизнь в бутылке, ища на дне истину. Наплевать как на весь мир, так и на отдельных его представителей. Это была прекрасная, желанная альтернатива, жестоко отнятая несколько дней назад. Искушение было велико. Остаться, значило поверить в сказки, навязанные миру две тысячи лет назад. Сойти со своего шаткого местечка, рискуя утонуть в мире, оказавшемся куда как глубже, чем ты думал всю жизнь. Проявить немного жертвенности. Все то, что не применимо было к Лиаму Тиммермансу, каким он был сейчас. Искушение было велико. В груди глухо стучало сердце, отдаваясь гулом в ушах. Жар ли от огня разлился по телу или то был свой собственный, наполненный алчной жаждой. Лиам тяжело сглотнул, щурясь от яркого пламени, облизнул пересохшие губы. Искушение было велико. Если бы не одно "но". - Слышь, чувак, - протрещал охрипший голос. - Ты издеваешься что ли? Я с таким цирком добрался в эту вашу Варшаву, а ты теперь предлагаешь мне просто взять и уйти? Пере-..ять-бьешься!

- Стойте! Откуда мы знаем, что ему можно доверять? Я совсем не хочу погубить свою бессмертную душу неосторожной клятвой! В бессмертности своей души Тиммерманс сомневался. Кое-кто вообще утверждал, что ее у Лиама нет, при этом желая непременно сгореть в аду. А меж тем ноги затекли стоять на одном месте. - Эй, дамочка! Не мешайте нам морально разлагаться! В самом деле, не желаете - уступите место другим.

Итак, ягнятки мои. За этими десятью дверями все блага греховные, к которым вы так привыкли. Праздность, чревоугодие, леность. Для благозвучия - отдых, развлечения, помыв, пойло, жрачка и сортир. Но этими благами владеют те существа, которые сейчас населяют бессчетные миры прошлого. Не думаете же вы, что бесхозные апартаменты пустуют и что после ухода настоящего, прошлое безжизненно. Ничего не терпит пустоты в этом мире. И вы должны изгнать их. Выдворить, как незаконных жильцов. Некоторые из них покладистые и не вредные, с ними можно найти общий язык и подчинить, другие - злобные и агрессивные, и будут желать вашей смерти. Думаю, разберётесь. Но я здесь по-другому поводу. Я кое-что вам подарю перед тем, как вы отправитесь побеждать дракона, добывать славу и освобождать прекрасную принцессу. Разблокирую ваши скрытые возможности, сниму преграды, верну вам то, чем вы владеете по праву рождения. А для этого вы должны произнести некоторые слова. Готовы? Ну, конечно. За чудеса придется заплатить как отдаешь ты мелочь за фокусы в передвижном цирке. Ничегошеньки то в этой жизни не бывает даром. Даже материнским молоком тебя кормят в расчете на будущие любовь, уважение и стакан воды в старости. - Валяй, - с кислой миной согласился Лиам, весь в "предвкушении" хорового пения мантр, как это бывало в младшей школе. Омерзительное, надо сказать, занятие. Глупее только забыть свои слова на глазах у нескольких десятков зрителей. За отдых, жрачку и, конечно же, пойло, он готов был даже сплясать, если б того потребовал говорящий куст.

Слушайте, а вы, действительно, только через чудеса на контакт идёте? Гребаный ты нафиг! Лиам воззрился на куст в огне, смутно припоминая раздающиеся слова про Моисея. Воскресные сказочки, щедро льющиеся в уши доверчивых прихожан. - Это ты себя спрашиваешь? - задал он встречный вопрос невидимому фокуснику. Чудеса сыпались в последнее время, как из дырявого сита. И все в стиле Тима Бертона. Да уж, расслабляться не приходилось, вкупе с разницей в часовых поясах и длительными перелетами в другое полушарие, на плечах тяжело угнездивалась усталость.

- Можно и посадить, - ответил Винс. - Только будет ли толк. Надо попробовать. А уж как мне не хочется выковыривать из зубов твои кости и длинные волосы. - И главное, не забывай ставить прививки у ветеринара, - парировал Лиам, но уже беззлобно. В общем-то, второе впечатление его собеседнику давалось лучше. Разговор прервался самым неприятным образом. С этими словами она схватила за ручку. И это было последнее, что она помнила, ибо стоило ей коснуться дверной ручки, как её разум подвергся психической атаке. Да такой, что её отшвырнуло двери и вырубило, оставив лежать на полу бесполезным куском мяса. - Вот же ж..., - вытянув шею, американец следил, как хлопочут над потерявшей сознание женщиной. Как то у них не очень получалось спасать мир. Или большие свершения начинаются с малого? Тиммерманс бросил полный сомнения взгляд на ближайшего "спасителя".

- Ну, - волк сейчас напоминал скорее лабрадора нежели хищника, - я не знаю, когда будет следующий раз. Поэтому, будь готов. И профессор - тоже. Потому что на женщин я обычно не бросаюсь. В смысле бросаюсь, но не с намерением сожрать. Но это бывает ещё реже. Совсем редко. Вот. Он снова тяжело вздохнул. Не зная, как оправдаться, тем более объяснить. - Но мне пообещали, что я смогу это контролировать. - Может тебя тогда на цепь посадить? Хотя бы на ночь? - трудно было сказать, предлагал американец это серьезно или так зло шутил. - Не хочется, знаешь ли, проснуться с перегрызенной шеей. Он снова смерил собеседника взглядом. На этот раз от оплавившихся почерневших кончиков ботинок до темных глаз. С разочарованием почувствовал, как уходит злость. Трудно злиться на кого-то, кто приносит тебе искренние извинения. Кивнул, объявляя временное перемирие: - Ладно, учту. Но если захочешь возместить ущерб, - еще один указующий жест на спину, на этот раз на прорехи в единственной куртке, - не откажусь. А меж тем женская часть их отряда спасителей мира уже вовсю исследовала двери. Правда результаты были какие-то неутешительные. Туда нельзя, сюда нельзя. Винные погреба тоже пока отсутствовали. Ну, хоть туалет был в наличии!

- Слушай... - донеслось до Лиама со спины, пока другие рассматривали двери и убранство прихожей. - Ты извини меня. Я не хотел. Испанец вздохнул. Глупо. Извини, я тут тебя сожрать попробовал, но мне не дали. - В общем, я не хотел причинить тебе вред, - взгляд невольно упал на свои поджаренные спортивные ботинки. - В следующий раз бросай пламя повыше. Если что... Лиам обернулся, не вздрогнув только потому, что услышал, как кто-то подошел сзади*. Правда не ожидал увидеть своего давешнего нападавшего. - Расскажи моей спине, как ты не хотел, - указывая большим пальцем себе за спину непримиримо буркнул американец, рассмотрев, наконец, с кем же его так неудачно столкнула судьба совсем недавно. Ну, надо же, а по виду и не скажешь, что любит у прохожих уши отгрызать. Обычный с виду парень. Испанец? До Тиммерманса запоздало дошло, что американский язык, на котором так хорошо говорили сегодняшние знакомые, был с какими-то неуловимыми чуждыми нотками. Как если бы они все вдруг заговорили на каком-то особом, всем понятном языке. Удивляться этому уже даже не хотелось. Американец опустил взгляд на испорченную обувку собеседника, испытав какое-то мрачное удовлетворение от отмщения своей куртки. Почесал бороду, прежде чем спросить в ответ: - Планируешь следующий раз? Мне уже начинать готовиться? — Ладно, — честно признался он, обращаясь к дамам, — я понятия не имею, где мы. Мюриель говорил о каком-то штабе или убежище… Но этот дворец давно разрушен. И вот пожалуйста! Мы в нем. "Мудак твой Мюриель" подумал, услышав слова поляка, не имея ни малейшего понятия, о ком тот говорит. Хотя, кажется, слышал мимолетом сегодня уже это имя. Еще один подельник? Этот вопрос несомненно стоило прояснить, но попозже, сейчас же он ждал, что ответит волк в человечьей шкуре. *Бдительность рп -успех

Лиам смотрел, как его спутники разбредаются по коридору. - Думаешь, стоит? Вряд ли нам прямо сейчас нужна ванная. Разобраться бы, что здесь происходит, и зачем столько дверей. Это какой-то знак? Мы должны найти какую-то особенную, чтобы пройти дальше? Кто помнит, не говорил ли Мюриэль что-нибудь о дверях? - с последними двумя вопросами она обратилась ко всем сразу. "Ну, почему же..." Тиммерманс повел плечами, чувствуя как противно липнет футболка. Он бы не отказался сейчас от ванны. И от склада бесплатной одежды. - Надеюсь, там винный погреб, - пробормотал он, поглядывая на самую, кажется, ветхую и трухлявую дверь*. Не то, чтобы обращаясь к кому-то, а по какой-то старой привычке. Склонил голову набок, будто прислушиваясь, и фыркнув, вынес вердикт: - Понятия не имею, как это работает.... * дверь 1. Все провал )

Маячивший за спинами остальных, Лиам присвистнул, оглядывая убранство. - Живут же люди... Пофиг, в каком времени применить это выражение, дворцы строили не для любования. Да уж, такого он в своем восточном пригороде Мадисона нигде бы не увидел. Завертел головой по сторонам, обернулся, уткнувшись носом в пыльную портьеру, через которую совершенно точно не проходил. - М... Надеюсь, тут есть другой выход, мистер... как вас там? Потому что тут теперь стена, - постучав для уверенности кулаком по той самой стене, оповестил американец остальных и пробормотал себе под нос: - Не довели до добра...

Мэй осталась у скамейки одна. Оглянулась на двойку американцев, отделившуюся от общей группы. Помахала рукой, привлекая внимание, и затем так же коснулась скамьи, отправившись в неизвестность. Женщина подхватила рюкзак и уверенно шагнула вслед за паном Шиманским в портал. Тиммерманс смотрел, как две его спутницы со времен Нью-Йорка исчезают у лавки, одна за другой. "Не", - думал он, -"Ни за что". Эти блонди были теми самыми кроликами, что второй день вели его в глубины чьей-то норы, сперва подсказывая рейс и дорогу к нужному терминалу, теперь вот это. Оборотни, медиумы, огонь в руках и невидимые порталы. Что будет ждать дальше? Прав был тот умник, что сказал ему когда-то "Твои фокусы до добра не доведут". Рука коснулась скамьи, как показывала Мэй, и парковая аллея опустела.

- Вы непоследовательны, Лиам, - заметила Ника, без укора или раздражения в голосе. - Говорите о возможной необходимости прививок и тут же отказываетесь от медицинской помощи. Согласна, предложение медиума, наверное, звучит странно, не знаю, согласилась бы я сама, - усмешка скользнула по губам, когда Ника развернулась и подняла глаза на собирающегося уходить мужчину. - Но от помощи квалифицированного специалиста отказываться всё же неразумно, мало ли что, - она слегка передёрнула плечами. - Если смущает моё присутствие, я оставлю вас наедине с доктором. Назвать квалифицированной помощью обливание алкоголем посреди городского парка было тоже не слишком то разумно - на взгляд Тиммерманса. Странные фантазии. -Насильно я вас все равно лечить не смогу. Лиам смерил подозрительным взглядом так внезапно сдавшую свои позиции докторшу. За неполных два дня эта женщина вызвала стойкую ассоциацию со штормом. Вся такая внезапная, резкая, напористая и одновременно удивительно сговорчивая. От нее все время приходилось ждать какого-то подвоха. Иногда она оправдывала эти ожидания, иногда нет - что происходило чаще Тиммерманс еще не определил, слишком кратким было знакомство. И очень сомневался, что хочет продолжать подсчет статистики. - Ладно, - сердито, но несколько более мирно, чем минутой ранее, буркнул он в ответ на женскую речь, оставляя гадать то ли принимает извинения, то ли не отказывается окончательно от квалифицированной медпомощи. И уже пройдя мимо, все же добавил: - И хватит упоминать долбанного хомяка!

-Хорошо,Лиам,давайте договоримся так. Я сейчас обработаю раны,мы наложим...ну что найдем, то и наложим-и я обещаю-остатки этого отдам вам.И нет,там точно будет не на донышке.А сейчас повернитесь пожалуйста.У вас там и правда много крови. Предложение было оскорбительным. Весьма. Такое было бы простительно, например, для Моники, но не для человека, с которым знаком меньше двух дней. А Лиам, при всей своей тяге к спиртному, пропил еще не все. - Знаете что, дамочка... А не пойти ли вам тоже на х..р, - тихо, но зло предложил он докторше. Пошла бы эта богатенькая всезнайка, решившая купить его, как пятилетнего мальчишку, не желающего делать "А-а-а!" на приеме у доктора! Предложенное искушение было побороть не трудно, когда ты сжигаешь глотку дешевым пойлом и уже нет разницы будет стоить твоя выпивка десять баксов или тысячу. -Нет,это нам не подойдет к сожалению. Скажите,Ника-вас ведь так зовут,верно?Вы же медиум?Скажите...вы не могли бы применить что-то вроде...местной анестезии?Придется поработать в открытой ране,а это не самые приятные ощущения без обезболивания. - Местной анестезии? - с вопросительной интонацией в голосе повторила Ника и перевела взгляд с Тэй на Лиама, словно желая увидеть в его глазах отношение к предложенному эксперименту. - Никогда раньше такого не делала, хотя... - она прикусила нижнюю губу, нахмурилась, кое-что припоминая. - Пациенты мне иногда говорили , что, когда я держу их за руку, боль отступает. Бабушка часто просила... - Ника осеклась, подумав, что переход к слишком личным воспоминанием точно лишний. - Я думала, это чисто психологическая вещь, но в свете последних событий, - она взглянула в сторону мужчины-оборотня. - Можно попробовать, если вы, Лиам, не против. Пока две окружившие его женщины вели медицинскую беседу, Тиммерманс снова накинул куртку на плечи и встал с лавки с намерением уйти. Слова брюнетки несколько затормозили процесс решительного побега. Он как то отвык, когда с ним так говорили, спокойно, рассудительно, без давления. Ее тон был будто ушат воды на разгоряченную голову и мужчина несколько смешался, не находя возможности нагрубить в ответ. - Может быть... в другой раз, - бросил он отрывистое согласие и сделал шаг вперед с намерением протиснуться между женщинами. С ранами он разберется как-нибудь сам. В конце-концов, его медицинская страховка закончилась еще в двадцать третьем.

-О,нет,Лиам-с-хомяком,так просто ты не отделаешься.Кроме того,если тебе так уж интересно-я не покупала эту бутылку.Хирургам часто дарят всякое...благодарные пациенты.Представь себе,иногда попадаются и такие.А сейчас отвернись и выдохни.Будет больно.Я серьезно. - И не подумаю! Лиам решительно дернул футболку вниз, чувствуя, как неприятно липнем мокрая ткань к спине и как осенний ветерок показывает свои холодные зубы, заставляя кожу пойти мурашками. Он потянулся за курткой. Люди, которые вот так запросто получают столь дорогие подарки, а потом решают использовать элитный алкоголь для дезинфекции, заслуживали с точки зрения Тиммерманса лишь всяческого порицания. - Вам нужна помощь, доктор? Медицинского образования у меня нет, но я работала в больнице с врачами, как медсестра, умею обрабатывать раны, накладывать повязки. Подошедшей брюнетке, как подкреплению, тоже достался грозный взгляд. - Здесь где-нибудь должна быть аптека или продуктовый магазин, на любой кассе продаются антисептики. Хотя, - тут взгляд нашел темную макушку напавшего, - наверняка пригодился бы укол от столбняка. И от бешенства! Указательный палец укоризненно тыкнулся в сторону Галахад, будто обвиняя в том, что женщина не спешит расчехлять свой медицинский чемоданчик со всем необходимым.

"Лиам,выдохни,и постарайся громко не кричать.Сейчас я смою кровь и грязь вот этим"-она показала мужчине бутылку."И этим же постараюсь обработать твои царапины.Будет жечь.Сильно.Но другого ничего нет,так что держись" - Ты чокнулась? - спросил Тиммерманс без всякого намека в голосе на шутку. Что-то новое проявилось во взгляде, застывшем на бутылке. Он видел, конечно, такие в магазине. И знал цену. Слишком высокая, чтобы рассчитывать хоть раз купить. А эта ненормальная докторша предлагает вылить содержимое ему на спину. - Если тебе некуда девать выпивку, можешь подарить ее мне, - сердито и почти зло буркнул мужчина, взмахнув рукой, будто собираясь выхватить бутылку из женских рук.

"Повернись,спиной пожалуйста.Мне надо тебя осмотреть" Лиам мрачно уставился на нарушившую его отшельничество Галахад. Не нужно было быть и медиумом, чтобы понять, что желание послать и здравый смысл борются в нем. Победил, к счастью, последний. Насупившись, угрюмый пациент скинул куртку, послушно повернулся спиной к женщине и потянул за ворот футболку, открывая оставленные оборотнем царапины.

- Простите, - всё что он может сейчас прохрипеть ещё меняющими связками. Он смотрит перед собой. На опавшие листья, на подгоревшую обувь, на солнечный зайчик в прозрачной луже. - Иди ты на х..р, мудила,- буркнул Лиам, поднимаясь на ноги и не глядя на сидящего на лавке человека. Движение отозвалось болью и злость на последнего разгорелась с новой силой, будто кто углей подбросил в топку. - Кто ты? - спросила она, стараясь поймать взгляд опасного незнакомца. - Меня зовут Ника, я медиум, другая, не как все нормальные люди. - А ты? Зачем пришёл и почему напал? - в висках вместе с болью бьются слова Мюриэля о том, что их будет семь или восемь. - Нас будет семь или восемь, - прошептала Ника. - Ты тоже пришёл на встречу у монумента? - Бог простит, - отозвалась Мадлен, нашарила в сумке бутылку с водой и протянула Волку. - На, попей. - Кто вы и что тут делали? Отлично, вообще зашибись. Этого урода надо сдать копам, а не разговаривать, у тех по крайней мере есть оружие, вздумай тот снова превратиться в зубастую тварь. Оборотень, мать вашу! Это даже мысленно звучало безумным бредом. Тиммерманс тряхнул головой, поднял упавшую во время драки сумку и широким шагом пошагал по аллее прочь, подальше от того чувака и всей прочей компании. В какое же дерьмо он вляпался?! Не успел сойти с самолета, как ему уже пытаются перегрызть горло! И наверное, ему очень повезло, что на нем надета куртка по причине осени. - С-сука, - прошипел американец, когда, бросив вещи на очередную лавку и стащив верхнюю одежду, увидел четыре прорешины, безнадежно испортившие предмет гардероба. Между прочим, он только год назад ее купил! Вывернул шею, пытаясь увидеть, что со спиной, но ничего не смог рассмотреть. Прикосновение рукой отозвалось болью, на пальцах осталась кровь. "Дерьмо, вот дерьмо!" Вернуться бы сейчас назад и послать сраного хомяка в то место, откуда он вылез. И остаться дома, вместо того, чтобы бесславно сдохнуть в чужой стране. Вот уж куда Лиам не спешил, так это пополнить ряды тел в немаркированных черных мешках. Плюхнувшись на лавку, мужчина накинул порванную куртку на плечи и попытался закурить. Замер, глядя на то, как усилием воли рождается крохотный огонек, безобидный фокус, совсем не похожий на тот огонь, что он создал минутами ранее. Перевернув подрагивающую руку ладонью вверх, Тиммерманс внимательно рассмотрел ее. Ни ожогов, ни следов сажи. Будто и не было вовсе. Неожиданная сила, выплеснувшая в такой вот огненной форме, вовсе не радовала и не восхищала. Она ему не нужна. Ничего не нужно! В воздух поплыл сизый дым от сигареты. Лиам глубоко затянулся, сгорбился, угрюмо уставившись себе под ноги. Можно было сколько угодно ругаться и посылать в пешее эротическое всех в зоне видимости, но понимание, что он не может просто развернуться и уйти, выжглось будто каленым железом в его сознании. "Дерьмо!"

Тэй ухватила мужчину покрепче за талию и изо всей силы дернула к себе,рискуя разорвать Лиама на тысячу маленьких хомячков. Доктор Галахад едва не упала на землю,настолько неожиданно разжались когти удерживавшие Лиама. В короткой, но не равной борьбе, Лиам пытался удержаться на ногах, подспудно понимая, что если упадет, уже не сможет уворачиваться и тогда ему будет по настоящему плохо. Его дернуло, повело и вдруг хватка разжалась и, не удержавшись, Тиммерманс упал на четвереньки. Перед глазами в листве мелькнуло что-то маленькое и розовое. Там, где раньше зарождалась лишь искорка, способная только поджечь сигарету или фитилек свечи, теперь вспыхнуло настоящее пламя, напитанное злостью мужчины на нападавшего. Огненное чувство расцвело в ладони пылающим сгустком, и выпущенное на волю, полыхнуло по кроссовкам оборотня.