Ribka

У вас есть идеи, как отвлекать внимание адских стражей? У Лиама не было. Вообще не было желания привлекать их внимание к своей персоне. Пожалуй, он слишком поспешно вписался в эту авантюру. - Эй! Урод! - что есть мочи заорал американец, для верности запустив камнем в ближайшего исполина. - Не надоело бревно косплеить? Может разомнешь ножки? Погуляешь, а? Ну, а что? Такая тактика отлично привлекала внимание и чернокожих гангста и “белого мусора”. С инфернальными ублюдками она тоже, оказалось, работает. Белесые, будто слепые, глаза нашли не в меру шумного гостя ада, исполин сделал шаг вперед и замахнулся хлыстом. Ведьмак, не ожидавший от такой махины излишней прыти, слишком поздно попробовал увернуться. Слишком медленно и неуклюже. Плеть обрушилась, обжигая огнем и мужчина покатился кувырком в пыли. В глазах потемнело, дыхание перехватило. В районе живота некогда белая сорочка стремительно намокала, окрашивалась в красный цвет. Но он был еще жив. Жив! Лиам распахнул побелевшие от боли глаза, дыша часто и хрипло, кашлянул, сплевывая покрасневшей слюной. Тело мелко подрагивало от боли и озноба. Умирать - даже не физически - все равно чертовски больно. Адски больно! Так больно, что хочется остаться лежать, оставив остальным всю грязную работенку. А его не трогайте больше. И позвоните кто-нибудь в инфернальные 911! - Ну, что же ты..., - вяло пробормотал ведьмак, кое-как приподнимаясь на локтях. Рука, прикрывшая рану, задрожала сильнее. Голова запрокинулась назад, а взгляд поднялся вверх, к обидчику. - Любишь садо-мазо, ага? Он тяжело и неуклюже попробовал отползти назад, рискуя растерять собственные кишки по дороге. - А я вот не очень..., - еще одно неловкое движение, увлекающее стража прочь от дверей. - Может начнем с начала? Познакомимся, а? Вот тебя как зовут? Урод? Мудак? С-сучий выкормышь? Вновь взвилась чудовищная плеть, Тиммерманс дернулся, заваливаясь на бок, задохнулся от ужаса, когда та выбила столб пыли перед самым носом. С тихим поскуливанием забарахтался, пытаясь отползти подальше, спасти свою шкуру. Он не выдержал бы нового удара, знал наверняка. А умирать - даже невзаправду, оказалось ужасно страшно. Щека прижалась к горячим камням, вымостившим дорогу. Там, за пеленой, вставшей перед глазами, маячили открытые двери, так близко. И недостижимо далеко. Лиам тяжело сглотнул, зажмурился. - Ладно... ладно.. я понял, - сил кричать уже не осталось, но он продолжал все-равно нести эту чушь, чтобы дать несколько секунд остальным забежать в те двери. - Понял.. не в твоем вкусе... взаимно, кстати... козлина ты уродская... Характерный звук, с каким взвивалось адское оружие стражей, раздалось сразу с двух сторон. Ведьмак скорчился, перестав дышать в ожидании последнего удара. Слышал как хлыст прошелся по живой плоти. По кому-то другому. Но все-равно уже не мог шевельнуться. Он ждал обещанного Темным возвращения в физическим мир. ___ 9-5=4 хп Закрытый сложный перелом живота Проникающее ранение брюшной полости кишки волочатся XD

Пытаюсь дочитать третью книгу "Первого закона", конечно в официальном переводе. Всю дорогу охреневаю от топорности диалогов и всеобщей любви к Аберкромби. Пост выше многое объясняет. Жалко, что в свое время не подумала тут поинтересоваться этим вопросом. Но и подумать не могла, что официальный перевод может быть настолько отстойным :(

- Ну, вы попадёте туда, где оставили тело раньше положенного времени и не сможете помочь нам. Не надейся, Лиам, ты не умрёшь. Не здесь. Лиам задумчиво почесал затылок. Улыбнулся - Темный, дарящий надежду и уверенность, чудеса да и только: - Да я как бы рассчитываю пожить. Подольше. Взгляд вновь поднялся к исполинам. - Окей, - ведьмак зябко растер ладони, выдохнул, расправил плечи, - буду отвлекать этих уродов... Надеюсь, рост и отсутствие мозгов не компенсировались им скоростью!

- Итак, - обратился он ко всем спустившимся. - Вон те два истукана слишком тупые, чтобы на них воздействовать ментально. И слишком сильные, чтобы вступать с ним в бой. Но их можно подразнить и отвлечь от охраны. Вы все в данный момент - лучшая приманка. Разделитесь. Кто будет отвлекать, а кто вскрывать Ворота. Из огня да в полымя. Ведьмак смотрел, задрав голову, на двух махин и на лице его пробуждались эмоции. Первой и самой яркой было охреневание. Потому что мороз пробирал по коже даже от одной мысли, что такой исполин обратит на тебя свое внимание. Нет-нет-нет, это был как раз тот случай, когда Тиммерманс предпочел бы более всего не отсвечивать. - И что с нами будет, если они, - он самым некультурным образом указал пальцем на охранников, - прибьют нас? Из предложенных Темным вариантов Лиам предпочел бы не выбирать вовсе. Но он так и не научился за прошедшие три дня пользоваться шпильками - даже обычными, металлическими. Так что выбора особенного не было. Ну, знаете эту поговорку про грибы? Мол, давай, полезай в корзинку, ведьмак!

- Вы как? – сразу спросила она, взглянув исподлобья на двух мужчин и женщину. Взгляд коснулся и к фигуры Темного. Лиам коротко пожал плечами, мотнул головой, безмолвно задавая такой же встречный вопрос. "Никак" было бы честным ответом. Он и впрямь так себя ощущал - никак. Как то вдруг потухли все чувства. Может там, за далеким отсюда проходом, истекла отведенная телу минута? Или две бутылки бракованного яда сократили время пограничного состояния? Не было ни облегчения при виде знакомых лиц, ни беспокойства за тех, кто пока отсутствовал. Даже нетерпения, присущего любому ожиданию, не осталось. Ведьмак странно изогнулся, заглядывая себе за плечо. Но нет, никаких мелких бесов, присосавшихся бы к нему на одном из кругов, не обнаружилось. Видимо само пребывание в аду стирало мягким ластиком привычные эмоции.

Говорят, что каждый грешник заслужил свою участь. Интересно, часто ли грешила его душа в своих прошлых жизнях? Наверное, была тут частым гостем, либо над головой ведьмака вот-вот должен был вспыхнуть нимб, потому как шел Лиам легко и спокойно, уткнувшись взглядом себе под ноги и по завету Темного даже в голове его можно было найти разве что перекати-поле. Первый раз он остановился, едва не споткнувшись о пачку новеньких, хрустящих долларов, прямо из-под печатного станка. Одинокую и совершенно точно ничейную, только руку протяни и она твоя. Деньги были проблемой пока не насущной, но без сомнения важной. Потому что тех остатков, что покоились в кармане штанов физической оболочки, хватит едва ли на такси до аэропорта. Но пока еще возвращение домой маячило где-то там, призрачным ожиданием, и было легко не думать, не переживать заранее, полагаясь на то, что все как-нибудь разрешится. Американец поддел пачку банкнот носком кроссовка, на манер мячика отбрасывая с дороги. - В Европе принимают евро, - ворчливо просветил он недогадливую Алчность и пошел дальше. Все ниже и ниже, пока впереди не показался выход. Из теней вдруг выступила Моника. Ну, или ад пытался заставить ведьмака так думать. Как глупо! Ну, откуда бы тут взяться Монике Грей? Эта женщина, по мнению Лиама, вполне серьезно претендовала на звание святой мученицы, а последним, как известно, место на небесах. - Потерпи, сестренка, - криво ухмыльнулся мужчина той, что должна была олицетворять гнев. - Скоро вернусь... “...и тогда можешь порвать меня, как Брай свои игрушки...” Шаг, другой и вот уже в компании Темного и оборотня прибавилось. Впору сообразить на троих, да все искушения остались за спиной. ____ Лиам: - 2 к СВ

- Спуститься вниз, - ответил Тёмный. - Семь уровней. Не доходя до Бездны. Хотя, до Бездны вам всё равно не добраться. Сегодня каждым уровнем правит Тёмный Князь. Из самых знаменитых. Асмодей, Бегемот, Мамонна, Вельзевул, Левиафан, Бельфегор, Аббадон. Завтра всё может поменяться. Но сегодня, чтобы добраться до экспозиции вам предстоит сойти. Преодолеть обычные соблазны смертных. Банальщина. Ничего нового люди не придумали. Скукота смертная. Я думаю, вы пройдёте, если не станете особо фантазировать. Помните, что ваши желания и мысли, здесь, имеют свойство материализоваться. Лиам вспоминал семь смертных грехов. Получалось плохо. Вроде бы были среди них обжорство и депрессия. Дальше список стопорился, либо разрастался. Не думать. Не фантазировать. Фантазия американца стала скудной с тех пор, как их детская компания безнадежно выросла, а юношеский спермотоксикоз сменился зрелостью. Но вряд ли стоит ожидать, что все пройдет гладко. Чтобы в аду, да без трудностей? Нафиг тогда вообще они бы понадобились. Лицо ведьмака выражало угрюмое уныние, будто один из забытых грехов уже обуял душонку. И тому было аж две причины - Тиммерманс не любил сложностей и знал о собственной слабости. И чем дольше они топтались на одном месте, тем сильнее его одолевали сомнения, пока еще нечеткие, зыбким покрывалом укрывая бесшабашную решительность, с которой он пил яд. - Не попробуем, не узнаем, - ворчливо ответил он на слова Темного.

- Ну как тебе сказать, - ответил Тёмный. - Вообще не охраняется. Это моё "досадное упущение" при организации выставки. - Да уж говори как есть..., - великодушно пробормотал ведьмак. "Мне вот уже полегчало от твоего ответа". Дело то плевое намечается. - Да, братишка, - ответил Тёмный. - Как всегда, быстро и дерзко. Надеюсь, не забыл всё без меня. Лиам приподнял брови, переводя взгляд с Темного на профессора. Вот так "чудные" открытия. Знакомство этих двух, оказывается, не столь кратковременно, как у остальных. - И каких же нам еще сюрпризов ждать? - спросил. То ли про диалог этих двоих, то ли о том, что ждет их впереди.

Так вот каким был Ад. Местом, где не было места надежде, где ни крупицы светлой радости не могло родиться среди стонов и криков боли и отчаяния. Никогда, в самых мрачных кошмарах, не привиделось бы подобное. Невыносимо пахло серой. Какофония звуков оглушала, ошарашивала. Жар сушил кожу, плавился зыбким маревом перед глазами, жег легкие - и ведьмак удивился, зачем его душе потребовалось здесь дышать? Или, может то была лишь привычка, иллюзия собственной живости? Мужчина растерянно потянул в стороны полы своего пальто, скидывая лишнюю тяжесть с плеч и отчетливо ощущая всю сюрреалистическую реальность происходящего. Сколько нужно отбить молитвенных поклонов, чтобы получить искупление за собственные грехи? - Да, Молох, ценителей загробного искусства, можно сказать, - Тёмный помахал демону-годзилле. И тихо добавил: - Иди, иди, пока никого не затоптал. Вопросы будут? - обратился к душам агентов. - Один ответ могу дать сразу. Надо торопиться. Адская канцелярия не дремлет. И ваше присутствие уже официально оформлено. Как только попытаемся сбежать, за нами пошлют погоню. Слежки пока нет, но будет. Уяснили? А он то надеялся, что будет проще. Погони, слежка... что еще? - А экспонат то ценный? Хорошо охраняется?

-Не играй с огнем,ведьмак-тихо,но твердо произнесла доктор,глядя в ухмыляющееся лицо Тиммерманса.-Поверь,тебе не понравится то,что ты почувствуешь в постели.Очень не понравится. На мгновение голос сорвался,но это было уже неважно.Развернувшись,она удалилась от Лиама,держа спину ровно точно ствол тополя,и стараясь заглушить то,что вспыхнуло под слоем золы внутри. Тиммерманс не ответил, вполне удовлетворившись тем, что Галахад отстала от него. Верный способ избавить от женщины - предложить ей потрахаться и любую ветром сдует, даже если она именно за тем явилась в бар в пятницу вечером. Ведьмак устало потер шею. За время их короткой перепалки он не выпускал из зрения происходящее вокруг. Исцеляющая сила медиумов завораживала не меньше, чем вчера. Он же был бесполезен сейчас. Здесь не было алхимической лаборатории, да и годились ли зелья, исцеляющие физические оболочки для лечения раненых душ? Лиам сомневался.

-Дурак ты,Лиам,и шутки у тебя такие же.-вздохнула полиморф.-Какой-такой метод лечения,есди мы сейчас здесь во внетелесном облике?Ну попробуй,вдруг получится.М? Полиморф должна была уйти после вздоха. Или до. Не важно. Не продолжать. Она должна была просто уйти и отстать! Какого хрена ей от него надо?! Последний вопрос явно читался во взгляде ведьмака, покуда он слушал продолжение. Кривая ухмылка стала шире. - Галахад, - растягивая гласные проговорил он, но тихий голос был злым. Лиам чуть склонился к женщине, создавая нечеткое ощущение интимности этого приватного разговора.- Мечтаешь стащить с меня штаны, м? Тиммерманс неодобрительно поцокал языком. - Не то время и не то место ты выбрала для подобных предложений... Тэй, - он впервые назвал блондинку по имени, так как звали ее друзья, и имя прозвучало мягко, что подушечки на лапках ее рысьей ипостаси. Короткий вздох пощекотал женское ушко и завершился вкрадчивым шепотом. - Но ты можешь вернуться к этой теме... когда все закончится...

Она подошла неслышно, сбоку,по-кошачьи мягко ступая. -Как ты себя чувствуешь,ведьмак?-голубые глаза спокойно смотрели на лицо Лиама,ожидая ответа. Блондинка застала его врасплох, подкралась, подслушала чужие мысли. И Тиммерманс немедленно обозлился за это. - Лучше всех, Галахад, - со скабрезной улыбкой ответил он на вопрос. - А ты? Мои методы лечения не изменились, но я всегда готов тебе помочь, если надо! М?

- Существование Ада зависит от точки зрения. Привратник, хватит! Ни да и ни нет! - отдышавшись крикнула Ника и снова шагнула вперёд. "Он убьёт тебя", - констатировала рациональная часть сознания, но было уже поздно. Коса опустилась. Глаза напоследок выплюнули большой сноп искр. Вы можете пройти. Сказал Привратник и отступил от Врат. Ад существовал для тех, кто в него верил. "Ни да и ни нет"? - Я запомню..., - пробормотал он тихо себе под нос, - до следующей встречи... Лиам сплюнул себе под ноги. Ну, и шуточки... Ни да и ни нет... "Ну, и сука же ты, Темный... ни слова правды..."

Скажите мне Есть Ад? Да или Нет. "Нет" ответил бы Лиам, не колеблясь, задай ему такой вопрос чудила в рясе. "Нет" и рассмеялся бы в лицо последнему. Потому что чертовы святоши, украдкой нарушающие собственные заповеди и забывающие исповедаться в них перед обедом, и сами не верили в тот ад. Но ад был. Расходились ли представления с тем, о чем спрашивал Привратник, но ад существовал. В тихом шорохе старого шкафа. На дне многочисленных бутылок. В скорбном крике и в траурной маске вместо лица. Ад был в немых вопросах и не данных ответах. В писке медицинских приборов. В пустоте, разрастающейся вокруг тебя. В бесконечном шелесте черного пластика, скрывающего лица - взрослых и детей. Потому что во всем Висконсине не нашлось бы столько чертовых карликов, сколько собственноручно похоронил ведьмак! И сам он был адским отродьем, демоном, что мучил, насиловал и терзал и без того измученную душу, в своим извращенном самолюбии ненавидя всех вокруг. Когда-нибудь настанет время и он вернется на этот путь. И снова будет держать ответ перед Привратником. А потом станет верным псом Темного, личным мальчиком на побегушках, потому что нельзя пропасть такому таланту в каком-то там котле! - Ну, ты ж тут стоишь, мудила гребаный, - зло окрысившись, крикнул американец, чувствуя, как озноб сотрясает все тело. - Или нам лапши навешали, пообещав проход в ваш отстойник?

Ответьте на вопрос. Мне надо знать. Тогда пройдёте. Воу! ВОУ! Ведьмак со свистом втянул в себя воздух, выпучив глаза на монстра из ночных кошмаров. Сжатые челюсти свело судорогой - и захотел бы ответить, не получится. Вот только Лиам не хотел отвечать. И проходить больше тоже. Не сдался ему это Ад ни при жизни, ни после нее. Сгорбленная фигура застыла за спинами тех, с кем пришел американец. Приподнялись плечи, невольно прикрывая опущенную голову. Руки, спрятанные в карманах, сжались в кулаки. "Мудила... урод гребаный..." навешивал Тиммерманс ярлыки на Привратника, боясь поднять взгляд и встретиться с тусклым пожаром в глазницах последнего. Мысли жалко дрожали в собственной голове. Вот теперь он в дерьме не по уши, а с головой нырнул. И хрен ты вынырнешь, когда сверху тебя обильно поливает из прорвавшей дерьмотрубы! ___ СВ РП - провал

- Оо, нет мои дорогие, - Тёмный вылил остатки коньяка в чёрную голову и продолжил, - это ещё не Ад. Ад вон за теми дверями, - он указал на дальнюю стену с двухстворчатой дверью. - И вам, конечно же, интересно, что вы увидите по ту сторону. Ибо Ад, как вещал наш пернатый друг, всего лишь конденсат мыслей и образов. А поскольку вы все имеете разные представления о загробном мире, то и персональный Ад должен оказаться индивидуальным. Так оно и есть. Только вот, пока ваших мыслей и образов там нет. И скорее всего не будет. Хотя... но сейчас не об этом. Не думайте о том, что предстоит увидеть, думайте о том, что предстоит сделать. Сегодня вы посмотрите на Ад глазами демонов. Это всё чем я могу вам помочь. За этими дверями вас будет ждать Привратник. За проход он что-то у вас попросит. Придётся отдать. Я буду ждать вас по ту сторону. Готовы в путь? Слишком сложно для простого парня из Мэдисона. Но не признаваться же в этом вслух на всеобщей смех? Не думать, что увидят. Думать, что надо сделать. Угу, как два пальца... - Спасибо за выпивку, - брякнул ведьмак вместо прямого ответа. Видимо, это означало, что он готов.

Тэй прищурилась и внимательно посмотрела на Лиама. Взгляду Галахад - уже в привычном женском обличье - ответил угрюмый и недоумевающий взгляд Тиммерманса. С чего блондинка уставилась на него с таким подозрением? Лиам отвернулся к Темному. - Не дерзи, а то трезвенником сделаю, - бросил Тёмный, наблюдая за остальными. - И язвенником. Ведьмак пожал плечами. Он и не дерзил. Констатировал факт. Но продолжать пустые разглагольствования не стал, послушно заткнувшись.

Тёмный одобрительно похлопал в ладоши: - Не зря я всё-таки ведьмаков сделал! - восхитился он дерзостью колдуна. Содержимое стакана оказалось довольно таки крепким и в первый момент жгучим. А во второй уже проявлялась бархатистость и мягкость вкуса. С этакими нотками дубового дерева в послевкусии. Как у хорошего коньяка. Как у очень хорошего и очень дорогого коньяка. Лиам бы, пожалуй, не отказался от добавки. Что бы не намешал им Темный, получилось у него гораздо отменнее предыдущего напитка. - Халтурно, надо сказать, сделал, - оценил усилия Темного американец, со стуком поставив стакан на стол.

Лиам наблюдал за остальными с кривой ухмылкой в бороде. Да, он отлично понимал эти их чувства. Недоверие, непонимание, удивление. Правда молчал, не пытаясь дать подсказку. Зачем? Понимание к ним тоже приходило быстро. Повернулся, прямо таки с нежностью посмотрев на оставшееся в кресле свое физическое тело. - Не подведи меня, бородач, - напутствовал ведьмак бренные останки. - Не разлагайся тут особо... пока я не вернусь... А потом шагнул за остальными в зеркало. Стоило им перешагнуть раму зеркала, как они попали в ещё одну гостиную. В красно-золотистых тонах. Их встречал человек без лица в импозантном костюме в полоску, с широким бокалом заполненным живым янтарём. Шляпа и знакомый голос не оставляли сомнений в личности их встретившей. Лиам присвистнул, оглядываясь вокруг. Однако, Ад представлялся несколько иначе, на воскресных проповедях явно забывали упомянуть о красном бархате и позолоченной лепнине. Миленько. Правда несколько расслабляет. - Пейте. Это вам стимулятор. Для повышения самооценки. В аду надо быть уверенными в себе. Я ж вас не призываю в меня поверить. К тому же, это бессмысленно. Американец первым взял стакан и залпом вылил содержимое в рот. Жеманничать уже как-то не хотелось.

- Ваше здоровье, панове! - опустошил свой флакон. Отличный тост, что тут скажешь! Жаль, что выпивка ему не под стать. Лиам ответил профессору-шутнику кривой ухмылкой и вытащил из кармана заветный пузырек. Вздохнул тоскливо, вспоминая прошлые свои ощущения. Не тот опыт, что хочется повторить, во всяком случае так скоро. Ногтем поддел пробку, отправив ту в непродолжительный полет, и залпом выпил отраву. Задержал дыхание, как если бы и впрямь пил водку, и медленно выдохнул. - Хорошо пошло..., - выдавил со сдавленным смешком, ерзая и поудобнее устраиваясь в кресле. Еще раз вздохнул и прикрыл глаза, лицо сделалось умиротворенным. _____ урон к здоровью -2 хп. В сумме -6 хп.

- Ну что, - Винс посмотрел на Вацлава. В ад ликантроп стремился, наверное, больше остальных. - По твоей команде, Профессор? Он откупорил бутылочку, нюхнул и сморщился: - Ох, амиго. Даже не говори из чего это. Лиам был трус. Он был чертов трус всегда. И потому он ответил испанцу ленивой насмешкой, успешно пряча свои страхи за развязностью, покуда не попросил кого-нибудь и его тоже подержать за руку, чтобы не было так стремно. - Обижаешь, волчара! Только натуральные ингредиенты! Не поверишь, там даже есть чешуя настоящего дракона, угу!

- Хорошо, - кивнул он, выслушав ведьмака, - зелья, которые вызывают сомнения, выпью я и... - он обвел взглядом всех, понимая, что теперь решения придется принимать быстро, - и Мэри-Энн. Лиам кивнул и отошел от стола прочь. Огляделся вокруг, но будто так и не выбрав место, где бы его тушке было удобнее пребывать в состоянии клинической смерти, остался стоять, маяча над всеми и прислушиваясь к дальнейшему разговору. Плохо. Плохо. Все было чертовски отвратительно. Ничего не менялось в этой долбанной жизни, лишь скорость, с которой та катилась в Ад, выросла вдруг до космической. И выпрыгивать из ржавого драндулета было поздно. На лице ведьмака возникло выражение, как от звонка начальника в воскресное утро с требованием выйти на работу, но, наконец-то он сел, привычно в стороне, в большое мягкое кресло, вытянул длинные ноги, откинув голову на мягкий подголовник и сцепив руки на груди. Ад, так Ад. Двум смертям не бывать, одной не миновать и прочая вдохновляющая туфта для слабаков. Тиммерманс же лично рассчитывал, что освобожденный ангел окажется на благодарности пощедрее, чем его темный дружок. - Спасибо, Лиам, - она кивнула, сдерживая внутреннюю дрожь. Умирать было страшно, даже незаметно для себя и не безвозвратно. - В данном случае лучше знать, что с нами будет происходить после приёма зелья. Я готова отправляться в любой момент, когда скажете, Вацлав. Ведь, так понимаю, у нас уже есть всё необходимое для похода в Ад. Лиам озадаченно взглянул на девушку. Пожал плечами, не придавая особого значения тому поступку. Не стоит окрашивать его в геройские цвета. Ничегошеньки подобного, сплошной прагматизм.

Они оказались внутри в следующие мгновения. А спустя еще пару мгновений профессор потянулся ментальным зовом ко всем, кого еще не пригласил в гостиную. И особенно настойчиво - к ведьмаку. Тиммерманс не заставил себя ждать, появившись в гостиной лишь на несколько минут позже Вацлава. Растирая замерзшие руки, услышал: - Всё ли готово? Они с Мадлен выполнили свою часть подготовки. Новый предмет в углу гостиной, тщательно задрапированный тканью, указывал на то, что зеркало тоже добыто. Наверняка, и кот где-то есть. - Готово... Пойду принесу, - ответил ведьмак на вопрос профессора. Что-то было в этом вечере. То ли чувствовалось напряженное ожидание. То ли всколыхнутые нечаянной встречей воспоминания разбередили душу. Или страх перед неизвестностью заставляли американца беспокойно хмуриться, сутулить плечи, пряча руки глубоко в карманы старого (или старинного?) пальто. В лаборатории ничего не изменилось. Лиам отыскал два небольших, набитых соломой ящичка, в которые можно было аккуратно поставить пузырьки с зельями. Тонкую мутную взвесь в трех пузырьках с ядом он заметил сразу, осторожно взял один из них, рассматривая на просвет и недовольно поджимая губы. Напортачил. Еще несколько минут ведьмак-самоучка потратил на перечитывания рецепта яда и приписок к нему. Что ж, сделал вывод, свойства остаются прежними, на их задачу не повлияет. Но все же... Захотелось швырнуть чертовы бутыльки об стену, объявить Шиманскому, что ему нужно еще время и переделать три дозы. Но это было бы глупо. Принявшие яд не умрут, если вовремя будет влито противоядие, яд окажет незначительное воздействие на их организм. Разноцветный мелок пометил пробки двух бракованных флакончиков (-1хп), третий Лиам сунул в карман пальто, коль уж виноват, так сам и будет травиться (-2хп). В гостиную он вернулся через несколько минут, когда все уже были в сборе, отдав ящичек с антидотами Мадлен, а второй - с "мертвой" водой - поставил на стол. Обвел присутствующих особенно угрюмым взглядом. И неохотно доложил: - В этих пузырьках яд. Действовать начинает в течении трех-пяти минут. Вы ничего не почувствуете..., - мужчина дернул плечами, - только вкус отвратный.. Не будет ни боли, ни нехватки воздуха, ни тахикардии. Вообще ничего. Просто в какой-то момент отключается сознание... Наступает пограничное состояние, между жизнью и смертью. Через минуту, максимум полторы необходимо влить антидот, иначе последствия станут необратимыми. Лиам умолк, поднял взгляд к потолку, будто там, среди старинной лепнины пряталась шпаргалка. - Ах, да, - указал на меченые пузырьки. - Эти две дозы... Моя вина. Небольшой брак. Некритичный. Не сразу проявился. Если время терпит, могу переделать. Он поскреб затылок. - А, еще... Когда яд подействует, время перестанет иметь привычное нам течение. Здесь пройдет минута... Там..., - он пожал плечами, не зная точного ответа. - Там пройдет намного больше.

Где-то на соседней улочке примерно в это же время: Далеко Лиам не ушел, только до ближайшего фаст-фуда, где компенсировал свой голод двумя бургерами, картошкой фри и кофе. Надеялся почувствовать вкус родины, но нет, пока рецептура пересекла океан, похожие вещи изменили привычный вкус, приобретя крупицу местного колорита. -Сzy mogę usiąść? - отвлек вдруг от сравнения чей-то голосок и, подняв взгляд, американец увидел пожилую пани, в вязаном берете на седых кудряшках и с собачьим поводком в руках, на другом конце которого обнаружился старый лохматый песик неизвестной породы. - А? - недоумевающе нахмурился мужчина. Пани вновь издала неопределяемую на слух трель и для наглядности дотронулась рукой до спинки соседнего стула. - А! - догадался ведьмак и оглядел пустые уличные столики. Он был единственным посетителем, кто решил откушать поздний обед на свежем воздухе. - Про социальную дистанцию не слышали? Если пани и слышала, то не на английском языке. Сочтя вопрос американца за согласие, живо уселась рядом, со смущенной улыбкой глядя на Тиммерманса. Песик послушно улегся у ее ног. “Зараза к заразе не прилипнет...” рассеянно подумал Лиам, мысленно махнув рукой на неожиданное соседство. Ну, право же, не гнать же старушку прочь? Пусть себе сидит. - Чего хотела то, бабуля? - почти ласково спросил он, видя ее какой-то настойчивый, выжидающий взгляд. Та будто только и ждала его вопроса, выудила из холщового мешка потрепанный фотоальбом, раскрыла на первой странице, где улыбалась с черно-белой фотографии молоденькая девушка. -Тo ja, - слегка краснея, пожилая женщина указала сперва на фото, потом коснулась пуговицы на своем старом пальто. - Zofia Dudek. Лиам опять сравнивал, находя явное сходство на расстоянии полувека минимум. Кивнул неуверенно, не понимая, что от него хотят. Но, кажется, хотели не так уж и многого. Просто послушать исповедь одинокого человека. И он зачем-то слушал, сидел, чуть съежась от прохлады вечернего воздуха, кивал, показывая, что понимает очередное, невыговариваемое имя. Муж пани, теперь уже покойный. Ее сыновья, к счастью живые. Внучка, кажется одного возраста с Бетси. Пани говорила, поднимая иногда робкий взгляд увлажнившихся глаз на собеседника. Лицо последнего выражало понимание и сочувствие. Возможно, это пробудившаяся в ночь Хеллоуина в нем старперческая душа, произвела какие-то сдвиги в сознании, но Тиммерманс и впрямь понимал, о чем ему говорят - не слова, но смысл, что говорила ему эта одинокая душа, живущая не столько настоящим, сколько прошлым, скучающая по далеким сейчас родным. - У меня мама умерла от короновируса... и все друзья, - раньше, чем сам понял, поделился вдруг с незнакомкой своей болью в ответ. Может, потому что пауза была подходящей, наполненной ожиданием ответа. Слово “мама” не имеет национальности, оно интуитивно понятно на всех языках. И польская пани тоже поняла. Тонкая ладошка, вся в морщинах и пигментных пятнах аккуратно накрыла мужскую и сочувственно пожала. Лиам неловко улыбнулся в ответ. Почему он вдруг вспомнил? Джина не оставила своего приемного сына, даже когда ее брак с отцом последнего распался. Видела, знала про его слабости и играла роль спасительного круга, надежно удерживающего на плаву. Она умерла в первую волну пандемии, стала одной из первых жертв коварного вируса. Ее тело не отдали родным, кто-то зарыл его в общей могиле, в черном пластике вместо савана. Лиам помнил, как на организованных поминках навзрыд рыдала Моника, двумя руками обхватив свой каменеющий восьмимесячный живот. Как Макс обнимал и успокаивал жену. А приемному сыну вдруг как-то не оказалось места среди них, он оказался дрейфующим среди бури на утлой лодочке, давшей течь при первом же ударе волны. И он справлялся с горем, как мог, глушил свои чувства, два дня меняя слезы на алкогольный угар. Потом приехал Грей с сообщением, что Моника в больнице. От нервного потрясения роды начались преждевременно, но все обошлось. Рождение Бетси стало последним светлым пятном в затянувшейся серой мгле будущих лет. Мир умирал. Привычная жизнь уже ушла безвозвратно. Надежда таяла с каждым новым боем новогодних курантов. Болезнь забирала друзей, знакомых, коллег и соседей. И выжидала время, когда ударить побольнее. Макс умер в начале года. Не просто лучший друг - брат, не по крови, но по духу. Муж его сестры. Самый лучший человек на памяти Лиама. Мир осиротел с его уходом. На поминки Тиммерманс явился уже пьяный, едва держась на ногах. Но помнил тот вечер очень ясно. Как то разом постаревшее, потухшее лицо Моники, ее взгляд, в котором были только боль и отчаяние. И ожидание. Она ждала его поддержки, нуждалась в нем, молила. Но Лиам малодушно оставил утешение на совесть окруживших ее подруг. Он помнил как потом его рвало на заднем крыльце. И как кричала Моника, как ненависть прорвалась сквозь ее слезы: “Почему Макс? Почему он? Почему...?”. Она так и не произнесла вслух тех роковых слов, но Лиам знал, на что она сетовала, о чем спрашивала Провидение. Почему умер Макс, а не он. Я ее обидел, да? В тот день трещина между ними выросла в пропасть. Но отчего то Моника продолжала протягивать ему руку с той стороны. Ненавидела, но не рвала окончательно тонкую ниточку связи. Лиам не хотел искать причину. Боялся. Потому что подспудно чувствовал, что окажется недостоин. Старушечья ладошка была холодной, пани явно замерзла. И Лиам замерз, но не стал гадать, был ли тот холод внутренним или внешним. - Пойдемте, пани, - немного ворчливо проговорил мужчина. - Провожу вас. Нынче опасно гулять одной... Пожилая женщина улыбнулась, будто поняла дословно. Убрала фотоальбом. Встала и благодарно взяла собеседника под предложенный локоть. Не спеша странная парочка двинулась по улице, освещенного фонарем пятна света в темноту, к новому фонарю. Как мятущаяся душа. Старый Тофик семенил сзади.

- Скажем фамильяру или Мажордому, они вполне способны справиться с таким несложным делом, - недовольно фыркнула Мадлен. - В общем, разберемся. А сейчас, мсье Бука не портите мне аппетит. Лиам поднял голову и долго смотрел на девушку. Возможно, чтобы аппетит последней наверняка испортился. - Смотри не подавись... Совет прозвучал как "Да пошла ты, Мадлен, в...". Их сотрудничество - пусть и весьма успешное - завершилось жирной точкой. А американец ушел. Из кухни. Из Убежища. Из Саксонского сада. Мужчина в старомодной одежде, будто позаимствованной у собственного деда, если не прадеда. Ставший прошлым утром на целых десять евро богаче. Даже в Варшаве найдется где перехватить гамбургер. И вновь подумать над вчерашней дилеммой - кто останется заведовать возвращением их к жизни. И может быть на свежем воздухе его самочувствие улучшится.