Плюшевая Борода

Сколько нужно игроков в мафию, чтобы вкрутить лампочку? Мафия мечты (сеттинг, расклад по ролям, игроки)? Кому отомстишь в мафии, когда окажешься маньяком? На кого точишь зуб? Как относишься к фастфуду? Кому на Руси жить хорошо? Какие качества игрока и мастера для тебя неприемлемы? Плюш в любой роли подозрителен (с) или уже есть кандидатуры получше? Веришь в то, что бывают как чисто женские качества, так и чисто мужские? День рождения — грустный праздник? Могла бы в кач-ве мафа убить возлюбленного/возлюбленную по требованию коллектива/необходимости? Уместен ли чайный ролеплей в брутальных сеттингах? Может ли двухсолетний вампир по-настоящему любить, испытывать человеческие чувства? Вамасу на колбасу?

Диакон Демонбэйн

Спасибо всем за игру х) Ваш хранитель хд

Медик широкого профился достал из-за уха капсулу электронной сигареты со вкусом дымчатой карамели. "Все хорошо. Ты заслужил передышку" — сказал Хранитель. "Похоже на то. Но ведь будут и другие. Такие, как Король. Такие, как Мирта. Не такие, как мы. Другие" — отозвался Тайгер. "Будет день, будет пища. Когда ты бросишь курить?" — спросил хранитель. "Когда-нибудь точно брошу" — привычно отшутился Тайгер. Вкус у электронной сигареты был отменный. Пряный, душистый и в меру сладкий.

— Мирта, пора тебе морально разлагаться в Дыре.

Конечно, Ведьмака или Драгонягу бы, но можно и Дестини. Вообще, все можно. Нужно больше мафий (с)

— Спасибо, Марк. В подсчетах я, кажется, ошибся. Но зато стало ясно, кто последний радикал. Мирта, давай прощаться, что ли.

— Видишь ли, Марк, любезный мой друг, в стройном ряду твоих рассуждений есть явная брешь: голос против себя не равен неявке, а при ничьей оба остаются в деле. Если я все правильно подсчитал, то у тебя остался один обмен, на него тебе потребуется ночь. И еще одна — на объявление победы. В связи с чем вывести тебя можно и завтра, но сегодня для этого важно найти оставшегося отщепенца. Который вчера, судя по всему, ходил именно к Королю (но опоздал), а не просто пропустил голос. Хорошо, что мы вчера придерживали голоса до последнего — это сбило нашего слабоумного друга с толку, и он немного не успел. Запланировал Крисса, но мы его уже тютю. И это наводит на мысль, что на линче данный субъект (радикал) голосовал именно не против Крисса, а против Марка либо не голосовал вообще. Мирта — самый очевидный вариант. Просто зачем Фрэнку голосовать вторым против Крисса после моего голоса, если он уже оставил мастеру этот голос в личке запланировал самостоятельный визит? Какой ему резон так поступать? Это тупо и лишено рационального аспекта. К тому же, Фрэнк топил Мону за день до того, как она была скомпрометирована. Правда, против Марка голосовал еще и сам Марк, но надеюсь, еще больше трикстеров у нас не объявится сегодня? По мне так и один — слишком много, мой любезный друг Марк.

— Я, конечно, в сортах радикала не разбираюсь, но нужно проверить Крисса. Это бесспорно. Давайте, определяйтесь уже.

— Я толкую о подлоге, железяка. Если он был.

— И кстати. Совсем забыл спросить — если Марк не трикстер, а Король, что стоило ему представиться Хранителем? Это было бы безопаснее, проверить слова было бы сложнее, но нет. Зачем-то он выбрал именно роль трикстера. Зачем? Почему?

— Железяку вчера проверила Сара. Наша милая, невоздержанная, но такая неумолимо точная Сара с прыщом на жопе и дырой в сердце. Мир праху ее. Отметаем вместе с Фрэнком и Миртой. В первую очередь нас интересуют Крисс и Марк, я верно понял? А также Миранда. Начнем с конца, то есть с Миранды. Мне ее доводы кажутся обоснованными. Как радикал она ну вообще не смотрится, как маньяк — у нее была на момент делегирования полномочий неплохая позиция, действительно. Зачем передавать обязанности, когда тебе мало что угрожает, если можно тупо грохнуть, еще больше увеличив шансы? Лишено логики. А Миранда женщина умная. Умудренная, вот это вот все. А вот Крисс, который представился трикстером, уже поинтереснее. Именно ему светило лишиться кукурузия всех накопленных полимерных соединений за счет своего демарша, именно у него был мотив переназначить роль Короля вместо уничтожения. Но и тут провал. А король-то обосрался голый! Имя Марка на тот момент тоже муссировалось, но к нему было приковано меньше пристального внимания — кроме того, мы знаем, что проверили именно Крисса. В подобной ситуации подобная защитная реакция вполне характерна для любого вида, оснащенного инстинктом выживания. На текущий момент мои подозрения больше всего направлены на Крисса. Он — самый мутный.

— Исходя из предположения Марка о том, что Король запятнал свое имя, упомянутое кем-то из нас в пылу дискуссии как подозрительное, и решил самоустраниться, предварительно делегировав свои полномочия новому Королю, то прежде всего подходят Мирта и Фрэнк. Балующие нас своим присутствием чуть более, чем никак. А вот что касается радикала, то тут в круг света явственно вступает 36р3. Его поведение в первый день вполне типично для маргинала, к тому же он, как верно подметил Эйвери (да предадут звезды его сансару бесконечному сиянию), имеет довольно пластичные, выражаясь политкорректно, взгляды. Такое поведение типично либо для бестолкового конформиста, либо для коварного радикала. Вот только в бестолковость тостера я не верю, уж простите. И на десерт — Марк. Юноша бледный со взором горящим, романтичный до одури и такой же напыщенный, вот это вот все. Очень вовремя ввернул гипотезу о возможных действиях Короля, что как бы немного намекает. Хотел ли он этим повернуть обсуждение в сторону Короля, чтобы снизить градус подозрительности в свой адрес и увести взгляды от истинного положения дел? Тайгер крепко призадумался. — Знаю только, что нас всех поимеют. Но не всем понравится поза. Мысли во взъерошенной голове витали самые мрачные.

— Поддержу. Мона должна прекратить свою вредоносную деятельность.

Не против. Логичку обсуждать можно же будет наряду с РП?

— Дарси, ничего личного.

— Предпочту довериться чутью безвременно нас покинувшей Дженни, как человека в высшей степени интуитивного и разумного. Тем более, что ее предположения совпадают и с моими — Мирта (в меньшей степени) и Дарси (в большей). Также не отпускает ощущение, что в первый день Мону тащили всеми силами свои. В смысле, ради кала. Простите, радикалы. Еще запишу в список подозреваемых Марка на том же основании — поздний голос против Сары немного намекает. Что касается ксеноспециалиста, то, увы, это выбор, который предоставляет нам меньше всего почвы для рассуждения на следующий день. Я воздержусь от голоса в его адрес — тем более, если каток общественного мнения поедет в его сторону. В этом случае его расплющит и без моего участия. — сказал медик широкого профиля.

— Пускай будет Мейер (голос). — согласился Тайгер.

«Что-то сегодня c мозговой активностью членов команды, — потягивая из пакета синтезированный сок неопределенного вкуса и запаха, размышлял медик — надо бы проследить за запасами медицинского спирта, а то мы вообще живыми отсюда никогда не выберемся». — Поскольку все наши суждения в первый день ввиду отсутствия причинно-следственного фундамента не могут быть построены ни на чем, кроме субъективизма, я позволю себе отдать голос против Моны (голос). Ну, просто потому что.

Можно.

Однажды, когда все грани мироздания обратятся в прах, и не останется ничего, во что можно верить, когда все дурные предзнаменования сбудутся и пророки навечно умолкнут, когда утонет в бесконечном вихре ткань бытия, все утратит смысл; и опустится тьма, и окутает мир черным саваном безмолвия, и не будет больше ничего. Не станет ни песен, ни склок; смолкнет гул речей в чертогах глубинных троп, и за порогами денеримских пристанищ воцарится мертвая тишина; погаснут блеклые огни Долов и темное сердце Халамширала в последний раз окропится кровью элвен, чтобы застыть нерушимой покаянной глыбой; и свет породнится с тьмой, навечно слившись в серую молчаливую мглу. Так будет, ибо так должно быть. Так будет, ибо мы это заслужили.Творцы и палачи наших судеб: мы сами убиваем себе подобных из жажды наживы и ради развлечения, лишь мы сами облачаем наш разум в кандалы, дар — в проклятие, а безумие — в добродетель. Лишь мы так безудержно жестоки в своем стремлении к могуществу, лишь в нас течет порочный яд злодеяний, лишь мы готовы расплачиваться кровью за кровь и смертью — за смерть. Каждый из нас виновен в том, что произойдет и в том, что уже было; на каждом лежит вина за каждого убитого и искалеченного, замученного и сожженого, выпотрошенного и угнанного в рабство. Ни одна тварь из недр земли не порождена тьмой более дремучей, чем та, из которой явились мы; ни одна скверна не поглощает так безраздельно, как тьма наших душ. И в том, что с нами станет, не будет виноват никто. Никто. Кроме нас самих. Я вижу свет и я вижу тьму. Вижу, как катается по земле мое тело, как в агонии пальцы раздирают ногтями горло, бессильно пытаясь вырвать изо рта тошнотворную горечь. Как беззаботно щебечет юный король, устраивая пир, и как недовольно косится на него воин с угрюмой складкой посередине лба, словно высеченной в твердом камне. Я вижу, как дрожат мои пальцы, как вокруг них сплетаются сполохи пламени, как они срываются и уносятся прочь, выжигая в рядах порождений тьмы нестройную обугленную колею. Я вижу все, и не вижу ничего. Я не вижу, как ты умираешь, Коултон, на тех же камнях, среди тех же холмов и деревьев, где твое тело безвольной куклой обречено скитаться в чертогах страданий, без надежды и лишь затем, чтобы сгинуть. Я не вижу, как порождения тьмы застигают нас численным перевесом и ломают линию обороны, как погребает под собой наши жизни злая и нелепая до ужаса смерть, не вижу, как плачут матери и сестры, братья и отцы, дети и жены, я совсем ничего не вижу. Иногда этого достаточно, чтобы стать другим. Отбросить ложную веру, сбросить с себя оковы скотской идеологии и возродиться из пепла другим. Не сильнее, не лучшее, но злее и смертоноснее, чем когда-либо прежде. Я — Арваарад. Я беру себе это имя здесь и сейчас, потому что я, рожденный рабом, больше никогда им не буду. Я не стану смотреть, как порождения тьмы заполняют собой все. Не стану смотреть на рабство, угнетение, унижения, лишения, поборы и побои. Я не буду молчаливо взирать, не хочу и не буду. Смерть прежде бесчестия, asit tal-eb. И если мне придется вырывать зло из других, я сделаю это с улыбкой. А потом, когда мне придется заглянуть в лицо смерти, я рассмеюсь и скажу. Я есть. — Мы — Серые Стражи. Мы ничего и никому не должны, кроме одного: укрыть мир от напасти, спасти всех, кого можно спасти, и избавить от страданий тех, кого спасти уже невозможно — от Антивы до Тевинтера. Мудрая, мы благодарим тебе за спасение, но не жди от нас ни даров, ни хвалебных речей. Мы Серые Стражи, и нас ждет долг. Победа в войне. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти. Для тебя это больше не пустые слова. Для тебя и для тех, кто рядом. От болот веет сыростью и тоской. Что-то в твоем голосе меняется, неузнаваемо даже для тебя самого — он становится резким и холодновато-решительным, не таким, как прежде. Ты отрешенно смотришь вдаль перед собой, но в действительности стремишься заглянуть за край собственной души, чтобы понять. Понять, кем ты стал.