The Prophet

КЕТЦАЛЬКОАТЛЬ, ПЕРНАТЫЙ ЗМЕЙ КОВБОЙ МАЛЬБОРО, ТАБАЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ Море вздымалось, кипело, и черные воды бурлили, пенилась кровью волна. Свершалось данное обещание. На широком плоту, из скользких гадов сплетенном, Пернатый Змей возвращался в Теотиуакану, Бремя истории своей храня.

VI сезон игры 56-60 Мафия 056: Not-Furya Мастер игры Dart Ph Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Вы слышали о нём. Да, черт побери, вы слышали о Ричарде Б. Риддике. Самый суровый и неуловимый преступник в галактике, способный убить человека кружкой с супом. Тюрьмы наперебой обещают за его голову баснословную сумму, даже самой мизерной доли от которой вам хватит на собственное судно, команду и безбедную старость на Гелиос Прайм. И вы знаете – он оступился, оказавшись на захолустной планете, в жестоком мире без названия, желающем сожрать его с потрохами. Но вы не допустите этого. Вы – охотники за головами, и не допустите, чтобы голодные до мяса твари этого захолустья сожрали Риддика раньше, чем вы обменяете его на мешок с деньгами. Если выживете. * * * Мафия 057: Особенности национального отдыха Мастер игры Gella Запись # Игра # Нечат Холодное лето 2017-го? Только не у нас! У нас - ЖАРА! Яркое солнце, ласковое море, белоснежные яхты, зажигательные танцы, экзотические коктейли, тенистые пальмы и белый песок, всё это ждёт вас на знаменитом геленджикском курорте - "Русская сказка"! Только сегодня действует уникальное предложение от ведущего туроператора "Lukomorje travels" - отдых класса люкс по системе "всё включено", по цене эконом-класса! Спешите, количество мест ограничено! Или, как у нас говорят – акция лета, лови момент! * * * Мафия 058: Чужой Мастер игры Ширра Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Холодные глубины далекого космоса хранят тайны. Тайны настолько ужасные и пугающие, что ни один человек не заслужил муки знания о них. Двадцать лет назад межзвездный космический корабль «Ностромо» исчез в этих глубинах, оставив после себя лишь скользкий клубок запутанных вопросов, от разгадки которых кровь стынет в жилах. Но события такой давности – капля в море для беспечности человеческого существования, неспособная пережить бушующие волны ежедневной суеты: и вот компания Вейланд Ютани отправляет в космос судно «Суперо», предназначенное для планетарной разведки, а вы – пассажиры и экипаж корабля, не подозревающие, насколько опасной может стать эта миссия... * * * Мафия 059: Обратный отсчет Мастер игры Caramel_Colonel Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Славься, Минуон! Величайшая империя изведанного мира, дом для двух великих народов – людей и фурри, сердце технологического прогресса, колыбель цивилизации, центр просвещения! На извилистых улочках твоих нарядных городов днем и ночью кипит жизнь, пока за стенами университетов студиозусы постигают основы наук, а их преподаватели изобретают все более совершенные механические игрушки, пока мастера слов и красок воспевают прекраснейшие из чувств, пока твоя победоносная армия стережет границы на замке, пока твои народы живут душа в душу и точат ножи друг против друга, пока нищие и больные запираются в карантины или высылаются Доэоланд, пока половина министров куплена ультарианами, а другая – бездельники и дураки, пока твой Император бросил тебя на их произвол, пока еды едва хватает... Славься, Минуон! Ибо доживаешь ты последние деньки, и скоро Алое Солнце поглотит тебя! Во имя жара и света и пылающих сердец! * * * Мафия 060: Bon voyage! Мастер игры Dart Ph Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера На перевалочной станции между жизнью и жизнью после смерти творилось невообразимое душетворение. То где-то Альдераан взорвался, то в другой Вселенной началась жатва, устроенная синтетиками, - души все прибывали, но не успевали втиснуться в экспресс, который должен был развести всех, куда следует. Потусторонний экспресс "Загробная жизнь", призванный отправить вас в нужную сторону – в сторону, которая окончится вашим пунктом назначения. Хотите выйти на другой остановке? В Аду? Или, может быть, предпочитаете Рай? Если нет, то мы всегда можем предложить вам эпоху Затерянного прошлого или Темного средневековья, погружая в историю куда лучше, чем хронисты и летописи. Наконец, еще одной остановкой будет Лимб – место гораздо более нестабильное, чем прошлые места. Вас не привлекают эти остановки? Тогда постарайтесь не остаться за бортом.

VI сезон игры 51-55 Мафия 051: Nestlings of Anarchy Мастер игры Gella Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Сладость алой крови на устах, привкус железа во рту – для Зверя, дремлющего внутри каждого из нас, нет большего и порочного наслаждения. Плевать на всё, на правила и устои, пока всё вокруг катится в геенну огненную, флагманом которой стал Джихад – непрекращающаяся война Сородичей, разрывающих землю на лоскуты из сфер влияния. Все дерутся за власть, плетут интриги и жадно хлещут витэ из своих собратьев. Не-мертвые стекаются на побережье Флориды, готовые на всё ради осколков своей мечты, но вам плевать. Плевать на всё, ведь вы – анарх, только что прибывший в Майами. Откуда и зачем – решать вам. * * * Мафия 052: Ветер Свободы Мастер игры Grey_vi_Ory Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Знойные Карибы, утопленные в приливах Атлантики и бочках самого дряного на свете рома. Здесь, на архипелаге, разделенном меж самыми могущественными странами Старого Света, взор каждого истинного морского волка может упасть только на самую гнилую жемчужину среди островов – на подчиненную французам Тортугу. Как известно, губернатором назначен известный пират Оливье Франсуа Левассер, он же Ла Бюз. Под его крылом город, защищенный неприступным фортом, стремительно растет, служа пристанищем флибустьерам всех сортов и мастей. Некоторое время назад сюда прибыли капитан корвета "Морской кот" Анна-Валерия Гордон и ее младший брат Артур, а вы – морской бродяга, оказавшийся на судне, которое свершит вашу судьбу во славу соленых брызг бушующего океана! * * * Мафия 053: Константы и переменные Мастер игры DiK Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Город, парящий среди облаков. Город, чья тень подобна колоссу, укрывшему мраком давно оставленную землю с её запретами и предрассудками. Город бескрайних возможностей, подаренных бескрайностью ясного неба. Это Колумбия – величайшее в мире творение рук человеческих, раскрывающее потенциал каждого индивида и низвергающее законы природы безумием собственного великолепия. Именно сюда вы получили путевку жарким летом 1912-го, чтобы спасти заблудшую детскую душу, заплутавшую среди воплощенных в камне улиц города-рая – чтобы еще больше заплутать самим в плоскости замкнутого круга, названного временем... * * * Мафия 054: Pasión delictiva Мастер игры Gella Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Раннее утро заливает ещё щадящим неярким светом роскошный особняк в колониальном стиле. Солнечные блики играют на небесно-голубой поверхности открытого бассейна позади террасы из белого мрамора, прячутся в густой листве раскидистых пальм в кадках, расставленных вдоль перил широкой винтовой лестницы. Оглушительные трели проснувшихся птиц и робкое стрекотание начинающих просыпаться цикад в тени ухоженного тропического сада – единственные звуки, нарушающие тишину в столь ранний час: что еще нужно в этой сказке, ставшей явью в центре Мехико? Лишь праздник, способный объединить в четырех стенах героев настоящей мыльной оперы сериала "Pasión delictiva"! * * * Мафия 055: Охота на чиффу Мастер игры DAO занят кемто другим :) Запись # Игра # Нечат # Эпилог мастера Каждый мало-мальски волшебный мир должен иметь свое сердце. Сердце, без которого не могут существовать феноменальные силы, принадлежащие экстраординарным личностям. Такое сердце есть в мире Макса Фрая – Сердце Мира, способное усиливать Очевидную Магию и позволять колдунам творить необыкновенные вещи; однако великие деяния, которые можно вершить с помощью Сердца, столь же могущественны, сколь и опасны – поэтому закон ограждает от попыток перейти рамки дозволенного. Однако иногда история, рассказанная за камрой, обращается настоящим приключением для доброй дюжины человек, особенно, если эта история повествует о самой хитроумной охоте – охоте на охотников.

Писклявый гоблин, когда увидел, что его товарищей перебили приключенцы:

Неправда. Даже на картинке видно, что он сбивает улыбкой наповал!

Господа, всем спасибо за участие. Читать вас было весело, отдельные моменты очень даже удались. Мирным желаю победы.

Вначале объясните мне, почему вчера вы так рьяно кинулись защищать Мэл.(те самые преславутые зелёные голоса). Вы считаете, что она представляет особую ценность? Гордон хмыкнул, и крысиный голос в его голове хмыкнул с ним в унисон. — Это здравое замечание, — рассудительно заметил он, когда на странное совпадение мнений наконец обратили внимание. — Особенно учитывая, что больше никто не сбил свои голоса в стаю. Я могу понять Бишопа или Олега – они прошли с ней на планете нечто такое, что духовно объединяет людей, — здесь Фрост задержался, поморщившись: фраза «могу понять» совершенно не подходила для ситуации, где люди слепо готовы поддерживать человека, который может предать их ради личной выгоды. — Но вас, Джеральд, столь рьяно пытающегося защитить себя спиной Мэл, называя её своей подругой, я понять не в силах. Поэтому моё мнение останется неизменным. Глаза Джея Фроста сверкнули и потухли, поблекли. Пророк умолк, и вместе с ним собирался умолкнуть сам Гордон. Но... Ну и Гордоном, продинамившим защиту вчера. ...все же решил оставить еще одно замечание. — Не «продинамившим», а «выбравшим тактику», Бишоп, — он выглядел устало, но все же оскалился, полосуя взгляды окружающих желтизной темнеющей эмали. — У меня есть план, и я его придерживаюсь. И в моем плане мы выбираемся отсюда – не без возможных жертв, но выбираемся тем самым большинством, которое приехало сюда на работу, а не ради дряни, которую вы сюда притащили. Сможете объяснить мне, почему вчера вы все решили так благородно защищать Мэл? Из дружбы, да? — Гордон ухмыльнулся. То, что для чувствующих трагедия, лишь комедия для думающих. Так было всегда, во всех мирах и во всех эпохах. Поэтому Фрост предпочитал не попадать в сети эмоциональных привязок – это мешало рассудительно относится к людям в критической ситуации. А у них ситуация сейчас была самая что ни на есть критическая.

Джеральд.

Слушая обсуждение ситуации, Гордон оскалился: выбор все-таки стоило сделать. Даже не самый очевидный, неприятный, случайный выбор. — Тянуть нельзя, — протянул он, сухо щелкнув пальцами, будто высекал искру. — Под лежачий камень вода не течет, да? Предлагаю действовать, — Фрост посмотрел на парня в очках. — Ничего личного, Джеральд. Я был бы не против понять, кто ты такой. Выработать тебя, как шахту, Джеральд. Ничего личного, чистый профессиональный интерес.

Шо, пацаны, логичечка? ^^

Одноразовый стакан из полимера для горячей печати. Как и говорил Пророк, они вернулись. Вернулись, чтобы закончить начатое. Вернулись, чтобы их ложь достигла своей кульминации. Гордон натянул на себя комбинезон, забрал стакан с чаем и с решимостью покинул каюту, направляясь в комнату переговоров. Пророк говорил ему, что это необходимо. Пророк говорил ему, что они лжецы, в которых сидит скверна, которую, как пасту в тюбике, нужно лишь выдавить наружу. Это он и собирался сделать.

Смеюсь, когда интернетный чебурашка воспринимает любую фразу в качестве угрозы своей личности. ... Хм. А кто согласен спонсировать стрим, где Нолик за гаражами избивает Паула дисками от Ласт оф Ас, Ходячих и т.д.?

А будет объяснение, почему мы 5 лет ничего не делали, хотя экспедиция должна была спуститься на 2 дня? Люди на корабле типа что, достали бутылки, забили косяки и на 5 лет ушли в загул, раз вообще не заметили пропажи основного исследовательского состава?

Цельнометаллический корпус. Вкрапления бриллиантовых стекол-иллюминаторов, за которыми простирается бесконечная, расширяющаяся, ледяная и безбрежная бездна космоса. Едва ощутимая вибрация на корабле, оставшаяся от не высвобожденной в ничто энергии – энергии инерционной, накопившейся в каждой молекуле, в каждом атоме окружившего их металла: она была незаметной, лишь сотрясая жалкие крохи космической пыли, пробравшейся внутрь. Но он её чувствовал. Гордон Джей Фрост, начисто вымывшись и наконец расчесав мокрые патлы зубьями вилки, которую он по старой привычке прихватил в столовой и по чистой случайности положил в карман спецовки, лежал на койке и чертовски хорошо её чувствовал. Чувствовал каждый удар, каждый шаг, каждый толчок, разбегавшийся по судну волной дрожи, словно брошенного в воду камня: множество бессмысленных, грубых сотрясаний, которые создавались будто специально запущенным роем насекомых, которых полоумные генетики скрестили с космокоровами. Он был профессиональным шахтером, горняком, мастером по выбору места для выработки и воплощением своих чертежей в реальность. Находясь на работе, за своими прямыми обязанностями, он напоминал приведенный в полную эксплуатацию швейцарский нож – если бы такой нож мог перебрать планету по камешку, оставляя за собой выработанные штольни, туннели, разрезы и, разумеется, обвалы. Поэтому обычно его приглашали на два вида работ: те, которые подразумевали ювелирную работу в сложнейших условиях, где шахта должна быть не толще женского волоса и приносить прибыль, либо те, после которых высосанные досуха земли обращались в пыль при первом порыве ветра. Нужно понимать, каких навыков и особенностей, кроме способности легких перерабатывать табачный дым не хуже, чем обычный кислород, требует такой уровень профессионализма в горном деле. Их перечень – отчасти спорный с точки зрения законов и простой человеческой гуманности, отчасти странный, так как включает в себя навык бурения саперной лопаткой в безвоздушном пространстве, отчасти имеющий взаимоисключающие параграфы – очень велик и многосложен, в нем отражены как новейшие методики добычи полезных ископаемых, так и шаманские ритуалы лозоходства. Но одним из главных законов для шахтера всегда было кредо «Чувствуй пятой точкой», вышитое на подкладке спецовки у каждого уважающего себя горняка. Оно требовало необыкновенного нюха, зрения, необыкновенной чувствительности – словом, оно требовало сверхъестественного профессионального восприятия. Восприятия, вгрызавшегося вниманием шахтера в каждое необъяснимое изменение в их крайне ограниченной, замкнутой системе работы. И сейчас, пока Гордон Фрост маялся без дела – экспедиция, собравшаяся на поверхность планеты, явно не подразумевала разверстку бура или начало добычи ценнейших ископаемых, особенно в свете экологофилов, борющихся за день завтрашний, а не за сегодня, – ему приходилось пялиться в моделируемые проектором голограммы, воспроизводящие документальный фильм о развитии шахтерского дела, слушать чудесное фоновое сопровождение и ждать, когда вибрация, наконец, потеряет свои источники.

Противостояние пожилой дамы и юной женской особи. (холст, масло)

– Верно. Эвелина Грей, – без запинки представилась женщина. – Я ваш будущий бортовой врач и психотерапевт. Решила взглянуть на команду перед отлетом, – и как бы в подтверждение своих слов, она окинула помещение быстрым взглядом. – А Вы? Чем будете заниматься на корабле?  Брови цвета смолы поползли вверх: одна из них как-то неестественно дернулась, будто пыталась изогнуться в вопросительный знак. Ему не льстил, но и явно не доставлял неудовольствие тот факт, что решение взглянуть на команду перед отлетом у психотерапевта Эвелины Грей чуть затянется в своем завершении – для осмотра Гордона Джея Фроста. Профессионализм? Сразу сказать сложно. Если нет, то Гордон просто в очередной раз убедится, что их сюда набирали по голообъявлению. Если да, то у Фроста, раз Эвелина решила обратить на него свое внимание, явно прогрессирующие проблемы. — Зовите меня Гордон, — он попытался растянуть онемевшее лицо в улыбке. Выглядело так, будто он на спор съел ежа. — На корабле я планирую веселиться, гулять и пить, — с издевкой в голосе съязвил Гордон: улыбка стала дурацкой, напоминала оплавившуюся восковую маску. Затем лицо изменилось, стало снова серьезным: он подобрался, выпрямился, достал сигарету. — Я специалист по горному делу. Специалист широкого профиля, если вам интересно, — эту часть он особенно выделил. — Способен добывать ресурсы из чего угодно, где угодно и с чем угодно. Поэтому на корабле я планирую веселиться, гулять и пить, — он повторил это, но флегматично, словно отчеканил слова. — Работать, судя по всему, мне предстоит вне этой космической гробовозки. Бортовой врач, да и вообще любой врач – это хорошо. Психотерапевт, он же мозгоправ – это полное дерьмо. Врач вправит тебе кости, если их случайно вывернет наизнанку во время неудачного бура. Психотерапевт заставит ходить на долбаные сеансы, выясняя, как на тебя повлиял этот прецедент и имел ли место пост-травматический синдром, от которого у тебя мозги набекрень съехали. Неудивительно, что большинство мозгоправов выходят из цивилизованных миров: уклад мира-улья вроде Крогансранска оставляет на них неизгладимое впечатление. — А что делает психотерапевт? — поинтересовался он осторожно, с прищуром и без того узких глаз. — Будете следить, чтобы мы все не поехали крышей, находясь в экспедиции? Если её взяли в команду, то руководство допускает подобный итог. Что здорово говорит о профессионализме всей остальной группы, черт возьми. Где-то позади разливался чей-то алкоголь, но теперь Гордона это мало интересовало. Что его интересовало, так это визг тормозов автомобиля, остановившегося снаружи. Визг, призывающий к отправке. — Расскажете по дороге? Это выглядело, как вопрос, но вопросом не было. Гордон был сосредоточен, скоцентрирован на своей миссии. Поправив на себе пузырящуюся спецовку, он кивнул Эвелине и направился к выходу. Бодр, собран, готов к бою.

Блеск ламп, разбрызгивающих корпускулы света в пожирающей их мрачной атмосфере глубин заведения. Тех самых неясных, неразборчивых глубин, в которых своей минуты дожидаются второстепенные персонажи их голографической сказки, забитые там, между строк, безмолвностью затаившегося скрипта. Блеск ламп, мерцающий со стекла граненых стаканов, разбивающий черную вуаль темноты блеклыми пятнами «зайчиков». Пятнами мостиков света, неуловимых, невзрачных. Пятнами мостиков света, ослепительно ярких для мутных глаз Гордона Джея Фроста, наёмного шахтера из едкого смога кварталов Ро. Он даже немного опешил: на подобный успех – поднятый юной женской особью в ответ стакан с пойлом – в его неловкой попытке установить контакт с девушкой Гордон явно не рассчитывал. Не ожидал, но надеялся; не надеялся, но жаждал. Находясь в замешательстве, он растянул губы в глупой улыбке, пока под льдом остекленевших глаз бурлил океан мыслей и воспоминаний. И что ему теперь делать? Еще раз салютовать коктейлем, ожидая, пока она сама проявит к нему интерес, было бы по-идиотски. Люди с поверхности так явно не делают. Оставить это, будто бы ничего не произошло? Еще более по-идиотски, учитывая, что он первым проявил своё уважительное, отчасти фамильярное внимание. В будущем, когда они окажутся в еще более замкнутом пространстве, чем внутреннее помещение бара, ему придется сознательно избегать этой встречи, опасаясь гнетущей его неловкости. Гордон отхлебнул кислородного коктейля, надеясь похоронить бурление мыслей под опьяняющим действием напитка. Действие выпитого возбудило ровно обратный эффект, усиливая вызванную смущением дрожь в руках, подливая топливо в пылающий костер паранойи. Он стиснул зубы и сглотнул, стараясь не замечать звук отбойного молотка в висках. Нужно было что-то делать. Закон поверхности – ты жив, если ты движешься. Верное умозаключение, подумалось ему. Наверняка тот, кто его придумал, пришел к этому открытию внезапно и был поистине ослеплен его мудростью. Это все из-за кислорода. Он и пьянит, и окрыляет: в шахтах на подобную мудрость времени не было. Шахты были прямолинейны, шахтеры были прямолинейны в суждениях. В шахтах не было понятий «вперед» или «назад». В шахтах можно было двигаться только в двух направлениях – внутрь или наружу. Это все из-за кислорода. Гордон, окостеневший в шахтах до мозга костей крысолюд и заядлый, болезненный в своем пристрастии клаустрофил, знал это. Это все из-за кислорода, думал он: поэтому, разом ополовинив коктейль и прикрыв глаза от смеси стыда и ужаса – боже, ополовинить кислородный коктейль, чертов оксидоман, – Гордон Джей Фрост поднялся. Вернее, спрыгнул с мягкой седушки барного стула, сжимая в ладони неоконченный напиток. Нужно было идти вперед, преодолевая преграды своей одноклеточной способности к коммуницированию с другими людьми, верно? Брать инициативу в свои руки. Делать первый шаг даже в обычном диалоге. – Добрый вечер, – сдержанно улыбнулась Эвелина. – Выглядите потерянным. А затем волна страха, боязни напортачить в разговоре схлынула и исчезла, будто разлетевшийся в порыве ветра бумажный мусор под окном, выходящим на трущобы. Схлынула и исчезла вместе с пугающими мыслями о том, как представиться, как поздороваться с девушкой с пепельными волосами; как не показать себя конченным идиотом; как не выдать в себе человека, больше предпочитающего горную выработку в качестве собеседника. — Добрый вечер, — механически повторил он, словно превратился в свежезаписавший сообщение от хозяйки автоответчик. – Гордон. Гордон Джей Фрост, — отчеканил Гордон, стараясь придать голосу побольше приветственных, доброжелательных ноток. — А вы... И тут он осекся. «Вы» что? Вы, кажется, старовата, но неплохо выглядите? Ему казалось, что подошедшая к нему женщина, внезапностью напоминавшая выстрел из магнитного дробовика в упор, была достаточно взрослой: морщины – там, где они должны быть, – были практически незаметны. Здесь наверняка постарался пластический хирург или наноботекс, или она просто получила в наследство хорошую генетику, кто знает. Кто знает? Явно не Гордон. Если бы ему задали прямой вопрос о её возрасте, он бы назвал промежуток между тридцатью и шестьюдесятью – и, судя по его познаниям в природе женского организма, это было бы достаточно близко. «Вы» что? Вы, кажется, зачем-то сюда пришли? Ему казалось, что нормальные незнакомые люди подобный диалог не ведут. И что значит это её «выглядите потерянным»? Гордон не сразу, только через мгновение понял, что она сказала еще что-то после пресловутого «добрый вечер». Что это? Какое-то завуалированное оскорбление от этих напыщенных фиф с поверхности? Или новая манера общения: подходишь к случайному незнакомцу и высказываешь первую же мысль, пришедшую тебе в голову на его счет. В любом случае, звучало по-идиотски. Гордон не был профессионалом в этике общения – он, мать твою, шахты бурит, а не играет в дипломатию, – поэтому, осекшись, сначала с пару секунд смотрел на нее, подбирая продолжение для своей фразы: затем поступил хитрейшим образом – поднес ко рту кислородный коктейль и начал медленно тянуть из него жидкость, раздумывая над ответом. — А вы – нет, — с некоторой победой в голосе заявил он через десяток секунд, чуть улыбаясь. — Тоже на работу, из состава экспедиции? Нет, черт побери. Наверняка уборщица в баре, Гордон, кто ж, твою мать, еще?

Я так понял, персы Эри, ДаркШэдоу, ДаблНолика, Леги и мой сидят в баре. Остальные - в раздрае по порту. И скоро туда нагрянет начальство. Или не туда, пока ничего не ясно как и многое другое

> Бар Прочная и легкая, дверь безымянного заведения для смачивания горла ходила туда-сюда в беззвучном, безучастном к происходящему внутри спокойствии. В приглушенном свете нельзя было точно разобрать, из чего она была сделана – казалось, что на простом железном каркасе закрепили простенькие углепластиковые листы, для пущей важности выкрашенные в металлик, но Гордон Джей Фрост не мог сказать наверняка. Это занятие – пристальное, детально-параноидальное разглядывание дверей – само по себе тянуло на внушительный список фобий и психологических расстройств, с которыми вряд ли можно допускать на борт космического корабля, поэтому Фрост сдержанно кашлянул в кулак и потупил взгляд, надеясь, что никто из собравшихся здесь сотрудников не примет просверливание, пробуривание двери глазами обострением зубодробительной агорафобии. Все дороги ведут в Рим. Ретрансляторы – на Цитадель. Ноги же людей, согласившихся пуститься в какую угодно авантюру (или хотя бы предрасположенным к авантюризму, даже глубоко в душе), всегда приводили в бар. Всегда в чертов бар. Всегда. В бар. Бару не нужно иметь звучное имя или уникальный интерьер, чтобы в нем ошивались личности всех мастей, преследующие индивидуальные, шкурные интересы и попадающие в команду таких же индивидуалистов перед тем, как шагнуть за точку невозврата. Бар всегда был местом сакральным, местом инициации, дающим понять, чего стоит твоя натянутая на скелет туша; всегда и везде, во все времена и под любым именем. Всякая залихватская история всегда начиналась с бара, за редким исключением, столь незначительным, столь мельчайшим и быстрым, что квантовая механика говорила, будто это исключение не случалось вовсе. В легендах, где мужественный воитель побеждает дракона, все должно начинаться с медового зала, с пиршества; в сказаниях о рыцарях и крестьянах все начинается с придорожного трактира и частенько в этом же трактире и заканчивается. Потому что бар, как и время – это плоский круг. Вы будете собираться в нем снова. И снова. И снова. Параноидальные, отчасти панические размышления Гордона о тщетности зацикленного бытия окончились ровно тогда, когда в стакане шумно захрипели остатки коктейля, высосанного шахтером практически до последней капли. В голове загулял ветер, а тело, затянутое в топорщащуюся на нем серую спецовку – он и забыл, что весил на десяток килограмм больше, когда рабочий костюм был ему по размеру, – будто обмякло под воздействием напитка. В заведениях родного Крогансранска, как Гордон любил называть убогие трущобы Ро, подобного эффекта можно было достичь только после ящика крепленого пойла, способного разъедать бочки с химическими отходами, с последующей заменой органов на хром и синтетику. Поэтому в заведениях родного Крогансранска Гордон не бывал – обходился фляжками с кустарем, которые коллеги приносили в административно-бытовой комбинат. Нет, он не надирался на рабочем месте – он же, мать его, всё-таки профессионал. Неестественными для человека, деревянными движениями Фрост отставил опустевший стакан. На его лице застыло странное, не читаемое выражение лица, вроде того, которое выплывает на физиономию после удара головой об косяк, когда в четыре утра встал спросонья ради похода на кухню и совершенно не ожидаешь неожиданностей. Взор заволокло, замылило: блестящие огоньки неоновых ламп теперь размывало, фигуры вокруг потеряли четкость контуров, утонули в окружившей его зрительной неясности. Оглядываясь по сторонам со щенячьим, окосевшим взглядом, Гордон, словно впервые выбравшийся на свет подземный человек, сделал важное открытие: местные коктейли валят наповал. Особенно заказанный Гордоном кислородный коктейль. Чтобы удержать себя в седле, пришлось засмолить сигарету: смолить и молиться всем канцерогенным богам о переносе микроинфаркта хотя бы на неделю-другую. Легочное сердце, пневмокониоз, в довесок к ним намеки на радикулопатию – обычно с такими вещами не шутят, но Джей Фрост, затягиваясь снова и снова, плевать хотел на «обычно», «с такими вещами» и «не шутят». Для настоящего шахтера это были не болезни – для настоящего шахтера это были профессиональные знаки отличия. Ни значки, ни нашивки не стоят ни-чер-та, если ты не настоящий шахтер. Настоящий боец собирает выбитые зубы сломанными пальцами, настоящий писатель растирает синяки под красными от полопавшихся капилляров глазами, настоящий шахтер высмаркивается черными от пыли соплями, задыхаясь в хроническом кашле. Профессионал – это всегда мазохист с суицидальными наклонностями; уж в этом Гордон Джей Фрост был уверен на все двести процентов. Знал, как свои четыре пальца, как любят шутить профессиональные слесари. Судя по тому, как прохлаждалась местная публика, бар явно не был наполнен профессионалами. Исключение, возможно, составлял тот хмурый вояка с отпечатком потерь в стеклянных акульих глазах: его профессионализм выражался в нарочитой невнятности его действий, видимо, недоступной для непосвященного стороннего наблюдателя. Гордон ухмыльнулся и покачал головой: растрепанные смоляные патлы упали ему на лицо – те самые патлы, которые он отращивал с момента окончания срочной службы. Ему не хотелось иметь ничего с армейскими дисциплинами, да и талантами, которыми отмечены самородки среди солдат, он явно не обладал: время, потраченное в чине рядового, он мог только вспомнить с ухмылкой. С ухмылкой, и только. Слишком невнятное, бестолковое и запутанное время для человека, привыкшего жить от обеда и до обеда по графику вскрытия выработок. Фрост растянул губы, скупо улыбаясь. Он поймал себя на мысли, что снова смотрит на дверь – того и гляди, подумают, что он её вожделеет, – поэтому перевел взгляд в другую сторону. И сразу, почти мгновенно выцепил из десятка лиц то, которое приковало к себе его внимание. Кроган крогана видит издалека. В профессиональном плане обычно было сложнее, но Гордон давно научился подмечать коллег среди прочих, хотя бы по серым бесцветным лицам, сдавленному кашлю и забившейся глубоко под ногти черной грязи. В девушке с пепельными волосами, тоже сидящей за барной стойкой через несколько мест от него, он заметил отпечаток угрюмого тлена, отпечаток трущобности, отпечаток проржавевших остовов природы человеческого бытия. В девушке с пепельными волосами, тоже сидящей за барной стойкой через несколько мест от него, он заметил отпечаток жизни в Крогансранске. Все бегут оттуда, из Ро, как только представится возможность. Фрост бежал, и не раз – вот только всегда возвращался, в силу обстоятельств или из собственного желания. Да и убежать далеко, в принципе, не удавалось: контракт, работа, оклад – в трущобы. И снова. Смыть. Повторить. Один из коллег – мужик, который подох, придавленный буром в обвалившейся шахте – однажды высказал о Ро любопытную мысль, которая засела у Гордона глубоко в голове, будто прорубленный в шахте штрек: вся канализационная дрянь в галактике стекается в Ро. Неплохая мысль, чтобы почувствовать себя куском дерьма, верно? Смыть. Повторить. Фрост взял второй кислородный коктейль и отсалютовал юной женской особе – скромно, почти незаметно, будто шепча «Да, там действительно было хреново». Второй кислородный коктейль, да? Ну, гулять так гулять.

Планета: Криаторис Локация: Гостиница «Генезис» -> Бар Отсчет: День Нулевой, около суток до старта миссии Протеиновый батончик бурлил в желудке, угрожая все-таки выглянуть наружу и рассмотреть этот дивный новый мир победившего постиндустриального человечества. Гигантские колеса автомобиля – да, черт побери, они катались по поверхности планеты на грузовом транспортнике – снова наехали на кочку. Борт дернуло, и сидящие внутри уже в который раз подскочили на своих креслах: Гордон Джей Фрост, в который раз стирая с лица соленые капли пота и снова убирая пальцами налипшие на глаза локоны иссиня-черного цвета, в свете солнц переливающиеся нефтяным оттенком, снова сжал зубы и опустил голову. К горлу подступил тошнотворный ком, легкие свело тисками предательского спазма: скорчившийся в сидении шахтер с огромным трудом пытался вдохнуть, не выплеснув содержимое желудка прямо в салоне. Представив, как дает монтировкой по лицу автомеха, занимавшегося подвеской транспортника, Фрост все же проглотил пузырь воздуха и облегченно выдохнул. Сдержался. — Вот это вид... — восторженно прошептал кто-то из чернорабочих, разглядывая пейзаж за окном, пока полуслепой от тошноты Гордон пялился на свои ботинки. Остальные поддержали высказавшегося одобрительным хмыканьем. Еще бы – наверняка никто из них не вылезал из загаженных трущоб Ро на протяжении целой жизни, загибаясь в удушливом смоге районов-термитников. Гордон, к счастью, успел побывать за пределами этой урбанистической скотобойни – чтобы увидеть уродливые кратеры выкупленных астероидных факторий и выпотрошить их буровыми машинами. Гордон побывал за пределами Ро не раз и не два, и, несмотря на жгучую, болезненную ненависть к ржавым остовам города, почва в котором прогнила насквозь из-за выброшенных химикатов, а кислотный дождь доедал нищих, обмотавшихся мусорными пакетами и заснувших в переулке, он нигде не чувствовал себя лучше, чем там, среди грязных трущобных крыс. Не потому, что глубоко в душе Гордон Джей Фрост все-таки питал к родному городу, отобравшего у него семью, здоровье и всякие остатки человечности, теплые чувства. Нет, все гораздо проще. Находясь на поверхности, не погребенный под пластом коры, он везде чувствовал одинаково х[...]о. Ноги словно набили ватой, колени подкашивались. Блеклая и серая картинка окружающего мира к тому же двоилась, будто ему между глаз врезал кроган: Гордон называл это «экологической акклиматизацией». Первые пару часов можно даже не пить – избыток кислорода для тебя, ходячий знак химической опасности, уже оборачивается шансом словить неплохой седативный кайф. Рабочий рюкзак удалось протащить в номер, несмотря на шокированные лица служащих «Генезиса». Если бы Гордон не сдерживался, чтобы не наблевать им на пол, он бы даже вслух посмеялся над этим – размер поклажи был столь внушителен, что можно было подумать, будто Фрост решил построить колонию в одиночку. Гордона не заботило, что в рюкзаке подобного размера удалось бы уместить гребаного «Толстяка». Гордон знал, что не несет ничего лишнего. Инструменты для маркшейдеринга, ремонта и монтажа горных выработок, инструментами забоя шахты. Инструменты для осуществления очистительного забоя. Инструменты подземного электрослесаря. Взрывчатые материалы. У Гордона было все, и если бы в шахтах все еще использовалась конная тяга, он бы носил с собой лошадиную сбрую, седло из кожи и ковбойские ботинки со шпорами. Гордон посвятил горному делу всю свою чертову жизнь, и если ему скажут собственными силами проложить шахту прямо в покои Сатаны, он достанет бездымную сигарету, засмолит её и, наслаждаясь вкусом табака, спросит только «Вам вывести шурфом или стволом, сэр?» Пока он выходил из гостиницы, становилось легче. Отчасти потому, что организм перестал удивляться цунами из кислорода и привык к нему. Отчасти потому, что бездорожье по колдобинам – хотя сам Гордон, разумеется, использовал бы здесь более подходящее слово – закончилось, и протеиновый батончик все-таки сумел распасться на питательные вещества. Отчасти потому, что за последние пятнадцать минут он скурил семь сигарет и, судя по зажатому меж губ фильтру, останавливаться не собирался. Гордон Джей Фрост, уже твердой, уверенной поступью, вошел в бар: ему не терпелось посмотреть на команду. Для постоянно затянутого в шахтерскую спецовку интроверта вроде него это чувство было странным, отчасти противоречивым – мысль о том, что ему придется провести достаточно долгое время в кругу людей и прочих антропоморфных существо, нередко имеющих качество вроде создания пустого шума из ничего, засела в голове отвратительной опухолью. Однако здесь должны быть лучшие. Лучшие из тех, кто решил предложить свои услуги для реализации этого проекта и получения приличного заработка. Лучшие из лучших. Профессионалы. А настоящие профессионалы, как считал сам Гордон, могут думать только о своей профессии.

Имя: Гордон Джей ФростРаса: человекВозраст: 28 летМесто жительства: Орбис, РоРабота: шахтер универсального уровня, мультиклассовый специалист по горному делу и добыче полезных ископаемыхСемейное положение: холост

По всем вопросам – в личные сообщения здесь или в Дискорде (ник OZYNOMANDIAS). Буду рад ответить всем желающим.