Gonchar

Лайан неторопливо вошла в покои капитана, осматриваясь вокруг с хозяйским видом. Как и подобает настоящему Магистру К'Сала. Они тренировали этот взгляд на вещи с самого момента пробуждения. Они были высшей кастой своей планеты и мир принадлежал по праву им. Всё вокруг было лишь инструментами для достижения их целей. И в любой момент можно было их обменять или выбросить за ненадобностью. Однако пока что "Империум Серый" и его капитан устраивали колдунью и служили её целям. Сейчас она бы с удовольствием оставила крупицу знания, извлечённую из недавнего видения себе, однако это не представлялось возможным и было нецесообразным. Скрипя сердце магистр пришла к выводу, что капитану нужно знать. - Доброе утро. - с невозмутимой улыбкой возвестила Агония, подходя к столу Анаис, не обращая внимания на мутанта. - Я узрела очередное видения от нашей загадочной колдуньи. В основном, это было повторение старых обещаний... - с лёгкой томной ленцой протянула колдунья. - Однако в этот раз было кое-что новое. Что может вас заинтересовать. Улыбка Лайан стала более интригующей и она взмахнула рукой. Между её пальцев с острыми и чёрными, как у птицы, ногтями оказалась зажата полоска бумаги с написанными витиеватым почерком цифрами. Теми самыми цифрами, что колдунья в полусне вырезала на косяке двери своей каюты. - Это координаты. И, судя по всему, координаты для первой точки наших поисков. Думаю, нам стоит разыскать их как окажемся на орбите Ксурунта. Колдунья упёрлась рукой в гладкий стол и потянулась вперёд, протягивая капитану бумаги, попутно открывая вид на содержимое своего декольте. Ей нравилось играть в эту игру.

Видения были чем-то обыденным. Таким же привычным, как сновидения полные вопящих душ и соблазнительных шепотков демонов, обещающих могущество и власть - стоить только лишь немного поддаться, впустить...Но всё это было незначительным шумом, не серьёзнее мысленного шума, издаваемого мирриадами человеческих разумов от которого Лайан с лёгкостью научилась отгораживаться за долгие годы после своего пробуждения. Она медленно прикрыла глаза, продолжая сидеть на стуле и стала глубоко дышать, погружая свой разум в сноподобный транс. Рециркулированный корабельный воздух холодил обнажённую кожу, поэтому она передёрнула своими иссиня-чёрными крыльями за спиной и укутала себя подобием перьевого плаща-одеяла. Ничто не должно было потревожить сосредоточение, даже привычка отходить ко сну без какой-либо одежды. Медленно перебирая невидимыми пальцами своего разума, она воскрешала образ за образом странного ночного видения. Мысли были как податливая глина, которую можно было сминать, разделять на куски и скатывать их в миниатюрные шарики. Разум колдуньи парил и перебирал эти шарики в глубокой задумчивости. Это не было простым сном уж точно. Слишком настоящее, слишком живое, путь и похожее на обычные соблазны варпа. И эта бледнокожая женщина - кто она? Какая-то колдунья, сидящая в Вопящем Вихре и рассылающая загадочные видения? Более простой разум и купился бы на это и ухватился бы за обещания власти, но Лайан знала, что такие посылы всегда имеют двойное дно...если отправляющий - дилетант. Кто-то хотел как минимум её ввязать в поиски артефакта, если трактовать достаточно буквально. Но какова его истинная природа - оставалось только гадать. Все эти вопросы уже не первый раз прокручивались в голове за долгие недели повторяющихся из раза в раз видений. Но это никак не приводило ближе к ответу. Колдунья встрепенулась и неторопливо, с ленцой приподнялась со стула. Она величаво расправила крылья и задумчиво проколола подушечку пальца острием ножа. Карминовая капля медленно стекала по белоснежной коже, пока Лайан не ухватила её губами, давая железистому привкусу скользнуть по языку. - Ксурунт, значит. Медленно произносит она, загадочно улыбаясь. Планета пустошей и грязных варваров, ворочающихся в собственных испражнениях и с удовольствием убивающих друг-друга во славу своего рогатого бычьего бога. Воистину - цивилизация достойная всех поклонников бронзовобокого бога. Возможно, это была ловко расставленная ловушка. Это наверняка была ловушка. Но Лайан не могла справиться с соблазном узнать больше об этом, не могли справиться с соблазном и остальные члены банды хаосопоклонников. Они уже слишком долго летели сквозь варп, а пребывание в роскошных каютах уже начинало тяготить. Её измучала жажда по новым знаниям, по новым откровениям. И по свежим, девственным разумам, которые можно будет истерзать, изнасиловать и оставить подёргивающейся массой нейронов и истекающей в варп слабой души. О, да. Зашипев последним мыслям, колдунья провела рукой по груди и резко развернулась к гардеробу. Мантия из филигранно сотканных чёрных перьев крайне слабо прикрывала верх тела Лайан, но верная слуга Тзинча никогда не была отягощена жеманностью и целомудрием. Через несколько мгновений она в ореоле подёргивающихся чёрных крыльев покинула свою каюту в направлении каюты капитана. Неторопливо, величаво. Магистру К'Сала не пристало спешить. А бегущий Магистр может поднять панику на корабле.

Имя: Эдвард Симидзу [エドワードシミズ’] Возраст: 31 Рост/вес: 178/75 Цвет глаз/волос: синие/светло-русый Национальность: немец-японец Должность в экспедиции: техник; пилот

Л_И_М_Б Косой свет падал на лицо Каэли сквозь полуспущенные жалюзи, заставляя её морщить чуть веснушчатое лицо и недовольно ворочаться в постели. Чьи-то голоса не добавляли удовольствия от пробуждения, впиваясь в подкорку электронным дребезжанием. С таким же успехом к ней мог обращаться голосовой синтезатор, встроенный в автомат с содовой. Они отсчитывали, переговаривались, пищали невидимыми интерфейсами. И всё это эхом повторялось из раза в раз, затухая пропорционально тому, как сознание возвращалось к Каэли, вырывая её из тьмы и бросая в свет. Но звуки не затихали. Вместо прорывающихся сквозь помехи голосов появился новый - более живой. Он мог бы принадлежать человеку. Наверное. - Просыпайся, Каэли. Пора действовать. Новый голос. На этот раз более настоящий. Более живой. Наверное? Каэли отрывается от кровати, ощущая растекающуюся по всему телу ломоту и осматривается по сторонам. Она в каком-то жилом блоке. Незнакомом, но её не покидало чувство, что она уже тут была. Минималистичная обстановка, серые стальные стены, скрытые в полу и стенах панельные стол, кухня, стулья - всё для экономии места и максимальной эргономики. Однако среди этой спартанской обстановки выделялось кресло в затенённом углу. И в нём сидела, не поверите, укрытая тенью фигура. Причём укрытая настолько хорошо, что частицы темноты отрывались от её тела и кружили цифровым маревом. Точно как те призраки в переулке Астры. - Доброе утро! - бодро прохрипела Каэли фигуре и тут же схватила стоящий на прикроватной тумбе увесистый электронный будильник своей кибернетической рукой, запуская его в сторону кресла. Однако снаряд только с жалобным хрустом врезался в стену, а Тень на мгновение заколебалась - настолько высокой была скорость, с которой она увернулась. Хотя, если судить по голосу, то правильнее будет "Он". - Уже не очень доброе. - тень улыбается. Улыбается так, что Каэли именно видела её улыбку в непроглядной черноте, буквально чувствовала раскрытую пасть с блестящими зубами. - Времени мало. Тебе нужно решать. Ему явно нравится торопить её. - О, ты настоящий...наверное. - Каэли вскинла брови и потёрла нос, косясь на фантасмагоричную хрень. Она как будто провалилась в начинающийся бэд-трип кислотного наркомана. Всё глубже и глубже. - Что решать? Задала она вопрос, склоняя голову набок и явно не намереваясь вставать и бежать. - Решать, что ты есть. Что ты здесь делаешь. Решать, кем ты хочешь быть, - тень растянула рот в безумной кошачьей улыбке, как из книжки Кэрролла. - Кем ты хочешь быть в моем мире? Кем ощущаешь себя? Он наклоняется вперед, под свет из окна, но его лицо остается все таким же темным. А улыбка - ослепительной. - Кто ты? - Твоём мире? - Каэли хмыкнула и недоверчиво посмотрела на тень. - И кто же ты такой есть? - Здесь я задаю вопросы. - он откинулся обратно в полумрак. Свет снова будто обходит его. - И у тебя нет времени. Наверное, ему стоило бы закурить, но он просто сидит. Просто сидит с той же безумной улыбкой, что и раньше. - Кем ты себя считаешь здесь? Жертвой или Охотником? - тень облизнул губы. Каэли не видела это, но она это понимаешь. Практически чувствовала. А ещё она слышала, как из вентиляционной трубы доносился длительный гул, прервавшийся двумя отдалёнными гулкими выстрелами, невнятными переговорами и топотом ног. Каэли не питала иллюзий и она быстро понимала намёки. Кто бы ни был этот Чеширский Кот - он был вестником охоты, которая была готова вот-вот обрушиться на голову леди Кинг. - Вот дерьмо. - Каэли выругалась себе под нос, добавив ещё несколько руских ругательств и вскочила с кровати. - Видимо, сейчас мне придётся быть жертвой. Она подошла к окну и раздвинула пальцами жалюзи, рассматривая пейзаж вокруг и стараясь усмотреть землю внизу. В окне она увидела градслой Астры, высвеченный не только светом теряющегося за свинцовыми облаками солнца, но и огромным заревом прямоугольных мониторов, которые стояли на башне впереди. Разглядеть на них что-то кроме ослепительной ряби было невозможно. Раздвинув пальцами жалюзи, Каэли проскребла ногтями по стеклу. По толстому, пуленепробиваемому слою акрилопласта. - Жертвой, - произносит тень. - Хорошо. Топот становится громче. И вдруг магнитный замок на двери зажжуал, и она отворилась. За ней никого не было, лишь эхо приближающихся шагов. - Они знают, что с тобой что-то не так, - говорит тень. - Как сломанный механизм. Они тебя починят, - улыбка начинает резать глаза. - Вычистят кэш и вернут в эксплуатацию. Кот бросил на пол обрезок карты. Вроде той, что лежала у Каэли в заднем кармане. Вроде той, что она украла у автобуса. - Этого им хватит, чтобы доказать твою вину. А тебе хватит, чтобы выбраться, - Кот тихо встал с кресла, и кресло растворилось черной пылью. - Вопрос только в том, кто из вас этим воспользуется. Чао. И он взорвался, как хлопушка, сыплющая во все стороны монохромным конфетти. - Охренеть как эффектно. - Каэли моргнула пару раз, быстро переваривая полученную информацию, а потом решила, что в Бездну это всё. Потом подумает. Она быстро подхватила с синтетического ковролина карту и пихнула её в карман джинс. Осторожно высунув голову из своего блока, девушка осмотрелась по сторонам: ни единой души, только ряды одинаковых дверей квартир и голографические агитационные плакаты, призывающие ВЫПОЛНЯТЬ ПЛАН. Топот всё нарастал, а времени становилось всё меньше. Единственным выходом было выбежать на лестницу, но тогда бы это точно означало смерть. Лишь мизерный шанс увернуться от десятков пуль... - Нет, нет, нет. - Каэли затрясла кудрявой головой, выгоняя излишне детские и героические мысли из головы. Нужно было попытаться спрятаться. Хотя бы попытаться. Если они не станут обыскивать каждую квартиру? Она ринулась к следующей от своей квартиры двери, на ходу вращая руку и активируя спрятанные инструменты и кабели. С лёгкостью настоящего профессоинала Каэли стала потрошить электронный замок и через несколько секунд его сенсорная панель озарилась зелёным светом. Не разбирая дороги, Каэли тут же нырнула в приоткрывшуюся дверь и захлопнула её за собой. И тут же оказалась в кромешной тьме. Весь модуль был погружен в темноту. В темноту непроницаемую и странную. Чувствуется холод. Чувствуется металл, чувствуется электричество, легкие импульсы которого скачут в темноте. - Обработка практически завершена, - услышала Каэли сквозь пелену знакомый молодой голос. - Распаковка сознания будет произведена через пару минут. Она не чувствовала больше двери. Она не чувствовала ковролина под ногами. Она будто оказалась в идеально плоской и безжизненной пустоте. - Посмотришь тут? Я выставил время на начало распаковки. Тебе взять кофе? - Соевый. Кубик ванили. Внезапно пустота черноты нарушилась ставшей материализоваться фигурой серокожей девушки. Она была короткострижена, она была полупрозрачна, но, что важнее - она смотрела на Каэли и на её лице был запечатлён страх. - Эй, ты кто? И что тут происходит? Каэли нахмурилась и стала медленно приближается к девушке, наблюдая за её реакцией. Нужно было понять, что за чертовщина тут происходит. Потому что Кинг устала теряться в догадках, которые плодились как вирусы в деке без защиты. Образ незнакомки становится всё более плотным. Темнота, которая проступала сквозь её тело и одежды, высвечивая замысловатые символы, постепенно исчезает. Её испуг сменяется любопытством. - Ты что, остаточная информация? - она оглядывает Каэли. - Совсем дерьмово стали вычищать мозги перед закачкой в доспех. Я уже чуть в штаны не наложила, когда тебя увидела, - девушка растянула лицо в улыбке облегчения, выдохнула. - Что-нибудь скажешь, прежде чем тебя окончательно сотрет? Закачка в доспех? Остаточная информация? Карие глаза Каэли забегали из стороны в сторону, служа отображением лихорадочной мозговой деятельности, воскрешающей всё хотя бы отдалённо похожее на эти зацепки. И из всего, что она наскребла выходила картина переноса сознания. Как бы бредово это ни звучало. Технология скорее из фантастических голофильмов, чем нечто реальное. Да и современная наука не нашла субстрата "души", чтобы полноценно переносить сознание человека. Разве что записывать копию. Перепрошивать эмулированным образом чужой личности жёсткий диск мозга. Но это условно, в теории. Безумной теории из олдскульного анимэ. Но никак не для реальной ситуации. Однако вот она здесь - в сюрреалистичном мире напротив возникшей из воздуха бабы, болтающей про остаточную информацию и закачку. Но хрена с два она собирается просто так сдаваться. Пошла эта шлюха. Пошла она и её дружки-гомогеи со своим ванильным кофе. - Пошла #$^@. - прорычала Каэли и бросилась вперёд, занося металлическую руку для удара. На мордашке серолицей отразилось удивление и она тут же бросилась в сторону, удирая как можно быстрее. Но Каэли, разрозившись гневным криком, внезапно оказалась прямо перед ней, как будто на мгновение согнув реальность и телепортировавшись в пространстве. - Далеко собралась, тварь? - зло выплюнула Каэли и что есть мочи зарядила в лицо вторженке. Однако кулак прошёл сквозь неё, а сама девушка ощутила сильную боль, растекающуюся по её ноге. И, одновременно, леденящий холод, начавший растекаться по спине вместе с ощущением металлического разъёма, впившегося ей под основание черепа. Судя по всему...на лице Каэли появилась торжествующая улыбка. - Пососи мой метафорический хрен. - ткнув металлическим средним пальцем в лицо серолицей, Каэли потянулась другой рукой себе в сторону затылка и сделала движение будто бы охватила нечто невидимое...и что есть мочи дёрнула назад. *** Перепутье Мир потерял чёткость. Мир потерял форму. Всё снова затопила непроницаемая мгла, вот только на этот раз в ней Каэли не чувствовала ровным счётом ничего. Ни своего тела, ни пола под ногами, ни че го. Но вот она стала чувствовать влагу. Холод. Невесомость. Женский крик в ушах. Пульсирующую боль в ноге. Маску ребризера, прилепленную к лицу. Каэли раскрыла глаза и тут же сощурилась, ощущая покалывающую жидкость на своей роговице и размытое светлое помещение за стеклом капсулы, в которой она плавала точно пластиковые отходы в сточной канаве. Она снова вернулась в реальность и она была жива. Каэли забарахталась в вязкой жидкости, неловко подплывая к стеклу и стала рассматривать окружение. Она была в какой-то лаборатории, где стояли ряды капсул, похожие на ту, в которой находилась сейчас сам Каэли. А ещё она видела панель, прилепленную к самой капсуле. И до сих пор слышала вопль чёртовой стервы в своей голове. Девушка сжала что есть мочи зубы и вцепилась ногтями в практически незаметную плоскую панель внутри капсулы. Без особых трудностей она вырвала её и передвинула несколько проводов, меняя их места ввода местами и, тем самым, замыкая контуры безопасности. Довольно базовая конструкция. Инженеры тут явно не были параноиками. С шумом жидкость стала засасываться в отверстия капсулы, а когда та полностью сошла на нет - с тихим шипением опустилось стекло. Каэли тут же сорвала с себя маску и закашлялась, первый раз вдохнув сухой воздух лаборатории. Она обхватила себя руками, подрагивая от холода. Местные лабораторные крысы пихнули её полностью обнажённой в эту материнскую утробу. К счастью, на вращаюшемся кресле рядом с капсулой был тонкий хлопковый полупрозрачный халат, которым девушка прикрылась. Не столько из стыда, сколько из желания хоть немного согреться. Всё ещё немного горбясь, Каэли осмотрелась по сторонам. Панель капсулы за её спиной горела красным, оповещая о неудачной загрузке. Вокруг было полно капсул и в части из них плавали оплетённые проводами человеческие мозги. По одному на капсулу и с такими же кабелями, что были подключены к Каэли. Её передёрнуло от перспективы закончить таким же мозгом в банке. Однако времени всё хорошенько исследовать не оказалось. На противоположном конце зала раскрылась дверь и стали слышны приближающиеся торопливые шаги. Выругавшись про себя, Каэли юркнула за капсулу и сжалась калачиком, стараясь ничем себя не выдать. Шаги всё быстрее приближались и, наконец, замерли, разорвавшись голосами: - И что это за хрень? - спрашивает молодой голос, явно севший и пораженный ситуацией. Она его уже слышала. - Побочка? - ухмыляется второй, постарше. - Опять крыша поехала после загрузки. Объявим тревогу? - Конечно, бог ты мой, - отвечает молодой. Он взволнован. - Панель горит ошибкой в загрузке. Мать его, она вообще загрузилась до конца? - Мне больше интересно, как она вскрыла капсулу, - хмыкнул старший. - Не помню, чтобы Бес Айсис отличалась подобными навыками. Бес Айсис. Это не та журналистка, без вести пропавшая во время расследования дела Ложи Пророка? Старший деловито заговорил: - Опустим карантин, отловим её и прогоним диагностику. Не хочу, чтобы здесь расхаживала свежевыращенная аугментированная сука с мозгами набекрень. Шаги спешно начали удаляться. Но не успели те до конца стихнуть, как Каэли изнутри стало разрывать просто безумное желание закричать. Но вместо этого она что есть мочи попыталась подавить этот порыв, и одновременно зажала руками рот, не давая и единому писку сорваться с её губ. Внезапный порыв всё же вырвался наружу, но превратился в невнятное глухое мычание. "Просто зашибись, не хватало мне ещё поехавшей суки в собственной голове."

Весь мир превратился в сосредоточение красного света. Он мерцал, переливался, распадался на лучи и снова собирался в потёках глитча в сплошную картину красного квадрата. Сквозь калейдоскоп, заставивший бы эпилептика с первых секунд биться в чудовищных судорогах, доносилось бесконечное клацанье и хруст. Как будто кто-то упорно и ритмично отбивал чечётку на старой печатной машинке, со звоном металла о металл выжигая на подкорке узор из чёртового повторяющегося ритма. И под удары невидимых металлических молоточках какой-то монотонный синтезированный голос повторял из раза в раз: - Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Из раза в раз, из раза в раз. Не сбиваясь, не продыхая, только всё туже и туже вплетаясь в лихорадку рубиновых лучей, застилающих собой всё, что есть и было до погружения в эту стеклянную клетку, пределы которой забылись за цифрами, светом и хрустом. Прошли секунды. Или целая вечность. Но где-то между этими отрезками времени особенно яркая вспышка света заставила Каэли что есть силы зажмуриться, а когда она снова открыла глаза - мир вокруг преобразился. Вместо полигона из красного света она оказалась в очень узкой и засаленной туалетной кабинке. Текстуры вокруг были идеальными, со всеми мелочами и потёртостями. А лампа за металлической оплёткой и мутным стеклом очень реалистично мигала от непостоянного напряжения. Каэли попыталась медленно встать и ощутила, что мир вокруг как-то странно покачивается. Как будто она балансирует на чём-то невидимом. Опустив взгляд вниз она увидела мужское тело, закутанное в чёрный халат с золотым шитьём, подвязанный широким поясом на манер японского кимоно. На поясе у неё висел пистолет и монокатана, а через грудь пролегал ремень перекинутой за спину винтовки. Прикосновения казались смазанными и нечёткими, как когда пытаешься использовать перчатки или полноценный костюм для виртуальной реальности с симулированием кинетических воздействий. Девушка постаралась попрыгала на месте, подёргала себя за одежду и провела руками по телу. Постаралась запрокинуть руки за голову в поисках кабелей, которые могли подключаться к шлему, однако ничего не обнаружила. Видимо, это было полное погружение через датаджек или что-то в таком духе. - Воу, вот это реалистичная симуляция. - присвистнула Каэли и тут же удивилась своему голосу. Он, в соответствии телу, был грубоватым и мужским. По какой-то очень странной причине все её данные снова стали принадлежать Мокото Мэзру. Логично было предположить, что и в виртуальной реальности будет воссоздана его внешность. Лишь бы не встретить его знакомых, если такие есть. Хорошо, что в виар-е никто не увидит как ты краснеешь в момент, когда приходится врать. У Каэли была эта трижды проклятая привычка, ей было очень сложно совладать со своими эмоциями. *** Достаточно сориентировавшись в окружающем пространстве, Каэли-Мокото резво вышла из туалетной кабинки. Дверь легко распахнулась и перед ней предстала просторная комната, заставленная диванами и креслами, а в стенах были расположены круглые окна, за которыми можно было увидеть какую-то серо-синюю пелену. В самой комнате сидели люди, модели которых были облачены в ту же самую одежду, что и сама Каэли. Кто-то курил, кто-то играл в карты, кто-то просто перекидывался словами, лениво растянувшись на диванах. Один из них повернул свою чумазую голову в сторону Каэли и что-то пролепетал, после этого мотнув головой в сторону металлической лестницы, по спирали уводящей куда-то в потолок. Это звучал очень по-арабски. Каэли не была лингвистом, но судя по хозяйственной интонации и указывания в сторону лестницы этот черномазый хотел, чтобы Мокото поднялся наверх. Изобразив на лице глубокое понимание, Каэли кивнула и невозмутимо ответила. - Pososi moi detorotny organ. Slava Soyzy. - практически на идеальном русском и с всё таким же невозмутимым видом направилась в сторону лестницы. На лице араба отразилось глубокое непонимание, а вот часть работяг вокруг взорвалась грубоватым хохотом. Каэли прикладывала все силы, чтобы самой не улыбаться во весь рот. Судя по всему, черномазый стал понемногу что-то понимать, однако все валяющиеся в комнате отдыха уже стали подниматься следом за Мокото. *** Первым делом, что ощутила Каэли - дикую влажность. Как будто весь воздух состоял из влажных капель и так и норовил забраться в самые труднодоступные места тела. Чёртова морось была повсюду и, наконец взобравшись наверх, Каэли поняла почему. Они были на чёртовом корабле посреди чёртового моря...или океана, она не сильно разбиралась. Судя по всему, солнце уже практически село, так как всё вокруг было затянуто полутьмой, а небо было укрыто покрывалом свинцовых туч. На возвышении палубы стоял тучный небритый араб в солнцезащитных очках и замотанный в белый халат. Не хватало только таблички "ятутбосс" на шее. Он повернулся к Каэли-Мокото и подманил рукой, что-то дружелюбно бормоча на своём собачьем языке. Оскалом изобразив улыбку, Каэли неторопливо подошла к жирдяю. Он что-то продолжал лопотать, указывая на копошащихся внизу матросов, державших два металлический ящика. Босс ударил Мокото по плечу и произнёс нечто похожее на вопрос. Каэли медленно покачала головой и ответила тому на стрит-сленге. - Я нихрена не понимаю. Араб грудно рассмеялся, обнажая ряд зубов, половина которых блестела золотом даже в сумраке. И ответил на дико ломанном стрите, так что у Каэли едва не завяли уши. - Я-то думаль ты ужье привык к нашему йезыку. Так выпиль, что савсем память отшибло, аа? - он хитро посмотрела на Мокото и подмигнул. - Ничьего, сейчас тебе будет апахмель. Он снова улыбнулся и как будто в ответ на эти слова тёмная морская вода за бортом стала ещё сильнее темнеть и вспучиваться. Из глубин медленно и величаво поднималась огромная чёрная подводная лодка. А на её борту красовался огромный серп и молот с алой звездой в качестве "щита". Матросы закопошились как черви в трупе дохлой кошки. Со стороны подводной лодки был перекинут трап, его закрепили на корабле и через несколько мгновений по нему шагала весьма колоритная троица. Двое советских матросов в тельняжках, а между ними - пожилой мужчина в военной форме и с железной выправкой. Они приблизились к арабу-боссу и дед вперил взгляд водянистых голубых глаз в Каэли. - Ты у них язык? - вопрос был задан на русском, однако с ним у неё, по воле судьбы, редко когда возникали проблемы. И вот уже она раскрыла рот, чтобы ответить, как как будто из воздуха (а точнее из-за необъятной туши араба) появилась блондинистая девушка на высоких хромированных каблуках. Атомная блондинка, мать её. Каэли сразу же ощутила к ней жгучую неприязнь. - Вы что, смеётесь? - возмущённо произнесла блонда. - Я переводчик. - Ты больше похожа на проститутку. - не выдержав, произнесла Каэли на чистом русском и цокнула языком. - Но если хочешь - вперёд. Хреновы проститутки. С огромными сиськами, огромным ростом и ногами от ушей. Каэли со своим ростом и формами была куда, куда менее впечатлительной, а её лицо хоть и было вполне миловидным, но не совсем подходила под кислотно-пластиковые стандарты красоты ревущих кибердвадцатых. Если бы это была реальная жизнь - Каэли бы не применула воспользоваться своим мужским телом и отодрать эту блонду в задницу, засунув перед этим ворох гвоздей ей в рот. Но погрузившись в свои мысли Каэли не сразу заметила выражения на лицах всех присутствующих. Шейх, дед-военный, матросы, переводчица - все они смотрели на Мокото в диком #$%!. - Он что, русский? - медленно спросил советский военный, оборачиваясь к арабу. - Ты говоришь по русски? На этот раз вопрос был обращён к Мокото. Перводчица стала заметно нервничать, кусая розовую полную губу и сцепив длинные тонкие пальцы в замок. Каэли поняла, что отступать некуда и набрала полные лёгкие воздуха, а после сделала зверское лицо: - С самого детства меня выкормили дикие русские как равного. Слава Союзу! И это даже не было ложью. *** Снова повисла тишина. Лицо переводчицы отражает крайнюю степень...удивления путём отвисшей челюсти. Старик-военный одобрительно хмыкнул и обратился к шейху. - Вот что значит арабы, #^@! Нахрена нанимать посредника, если свои люди и так балакают? И тут один из сотвеских матросов достал из-за пояса внушительный пистолет и выстрелил переводчице в голову, превращая её атомную блондинистую красоту в месиво из мозгов, костей, зубов и вывалившихся наружу глазных яблок. — Нахрен лишних свидетелей. Шейх плюнул на переводчицу: другие арабы подбирают и выбрасывают её труп за борт, пока Каэли вместе с боссом и русскими стала подниматься на подводную лодку. Когда пневматические двери раскрылись - взгляду девушки предстало внутренне убранство этой громадины. И это совершенно не выглядело как казённая советская подлодка. Тут было куда просторней, на стенах было полно датчиков, мониторов. Колбы, точные вычислительные приборы - да это было самой настоящей передвижной научной лабораторией. У Каэли зачесались руки потрогать всю эту прелесть, а ещё лучше пересобрать раз так десять. Когда к процессии присоединились четверо людей в лабораторных халатах старик резко остановился и обернулся к своим гостям: - Вы принесли деньги? Мокото повернулся к арабу и перевёл вопрос на стрит сленг: - Он спрашивает есть ли эдди - Эдди? — переспросил Шейх Каэли едва не простонала. Неужели в этой симуляции всё обязано быть настолько достоверным? И вообще это очень странный вид работы. Может, тут важно эмоциональное напряжение? Где человеческое тело становится эдакой батарейкой. Но рассчёты показывали, что использовать таким образом людей - дико неэффективно. - Эдди. Евродоллары. Бабки. Араб снова улыбнулся и несколько раз кивнул: второй подбородок у него расходится под лицом, как японская подушка для сна. - Хорошо, - ответил дед и достал мятую папиросу из портсигара. - Времени у нас немного, ясно? Забирайте товар и уходите нахрен. И тут же кивнул на насколько ящиков, стоящих в помещении, где они только что остановились. Каэли снова обернулась к Шейху: - Он говорит хватать товар и валить. Время поджимаеть. Она евда-едва удержалась от того, чтобы не скопировать полностью ломанный стрит-сленг муслима. - Ньет, - Шейх замотал головой, так что его вторые подбородки затряслись на манер пиньяты. - Ты проверять, ты технический спешиал. Давай. Изогнув бровь, Мокото повернулся к русскому. Играть роль мячика для пинг-понга уже начинало конкретно надоедать. - Араб кобенится. Говорит, чтобы я сначала проверил содержимое. Военный нахмурился, но всё же кивнул и отошёл в сторону - тем самым пропуская Мокото к ящикам. Остальные русские проводили его недобрыми взглядами, а учёные - откровенно испуганным. - Просто провьерь, всйо ли работаеть. Намь нужны только подлинные образцьи, — поспешно добавил Шейх, когда Мокото прошёл вперёд. А потом добавляет что-то на арабском, с улыбкой. Один из матросов преграждает дорогу и хрень вроде фонарика. - Мне нужно проверить, что ты ничего не запишешь, ясно? - сказал он и посветил Каэли в глаза, придерживая за плечо. Затем кивнул Деду и отпустил, давая рассмотреть ящики. Хмыкнув себе под нос, Каэли опустилась на одно колено и нажала триггерные кнопки, распахивая кейс и приступая осматривать то, что лежало внутри. Она увидела небольшие колбы, заполненные вязкой жидкостью, в которых плавают небольшие сгустки. Они все были соединены тонкими проводами, как гирлянды. Жидкость внутри немного светилась. Каэли принялась осматирвать всё это со всех сторон, едва ли не упираясь носом в отдельные участки. Одновременно с этим она задействовала все свои познания в кибертехе. Уж чем-чем, а памятью и мозгами её природа не обделила от слова совсем. Да, эта штуковина была чем-то новеньким, но она использовала уже установленные параметры и опиралась на имеющиеся достижения в этой сфере технологий. А потому понять что это и зачем было не так уж сложно - хот со стороны обычному человеку это и покажется какой-то хреновой кибертелепатией. А именно это были наночастицы - вне всяких сомнений. Причём, судя по мерам защиты, в действие они приводились определёнными радиочастотами, после чего...взрывались к чертям собачим. Эдакая скрытная вариация рабского ошейника с взрывчаткой внутри. Хитрые советские ублюдки. - Всё зашибись. - Мокото повернулся на корточках к шейку и показал большой палец вверх. - Реальный товар. И именно в этот момент в голове Каэли нестерпимым зудом загорелось совершенно не принадлежащее ей желание рассмотреть содержимое поближе. Ещё раз. И она решила попробовать сопротивляться этому желанию. Почему? Потому что! *** Каэли резко перехватывает дыхание. Всё загорается вспышкой красного. "Номер: Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Выполняйте ментальную инструкцию" - Ты че, парень? — Дед настороженно на смотрит на Мокото. А Каэли старательно старалась не подавать виду, что изо всех сил старается восстановить дыхание. Ощущение, что она чуть не потеряла сознание. В это время Шейх тоже смотрел настороженно: свинячьи глазки ходили по сторонам как потерявшие нити пуговицы. - Да вчера спирта с механиками перепил. - Мокото изверг из себя ложную отрыжку. - До сих пор мутит и в глазах темнеет. Сейчас... - и склонился поближе к контейнеру, надеясь, что этого чёртового времени хватит. - Не-не, всё нормально. Я ещё на настолько спился, чтобы агументированные наночастицы с хлопьями перепутать. Он хмыкнул и деловито ударил себя по бедру, выпрямляясь и изображая на лице самоуверенную ухмылку. - Хах, - Дед усмехнулся, но смотрит всё ещё с подозрением. - Ну ты, парень, даёшь. - Джекь, какого чьерта ты тамь делаешь? - раздраженно произносит Шейх. - Тебе нужно простьо проверьить товар. "Джек? Какой нахрен Джек?". Мысли Каэли взвились вверх роем растревоженных помойных мух. Ей чем дальше это заходило - тем меньше казалось, что это виртуальная реальность. Слишком всё реалистично, слишком всё это странно. Слишком походит на какую-то шпионскую операцию из россказней в сети про тайные планы корпораций вшивать управляющие чипы важным людям, чтобы потом операторы удалённо брали над ними контроль и шпионили в пользу своих хозяев. И пока этот бульон кипятился в голове Каэли, голова Джека словно сама по себе повернулась обратно к содержимому ящику с непередаваемым ощущением в черепе, сравнимыми с мозгом, наматываемым на барабан видеокассеты вместо магнитной ленты. - Джекь! - вскрикнул Шейх. - Двигай давай, мать твою, - прорычал Дед, оскалив пожелтевшие от табака зубы. - Дальше бабки за просмотр, ясно? Технозадрот, $@#. "Номер. Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Задача выполнена. Задача обновлена. Приоритетная задача: уничтожение прототипа. Дополнительная задача: сканирование схем прототипа. Сохранение оболочки: не требуется". Мокото поднял руки и с максимально спокойным лицом произнёс: - Да всё нормально, говорю же. Можно грузить. - Сначала бабки, — буркнул Дед. "Номер. Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Приоритетная задача: уничтожение прототипа - внесена корректировка: уничтожение до невозможности воссоздания." Шейх машет рукой, и один из талибов достает два кейса. Открывает их – они доверху забиты золотыми слитками. Лицо старика растягивается в кривой ухмылке: - Жалко, что мы пристрелили ту переводчицу, - произнёс он. - Можно было бы проделать показательное выступление. И хлопнул себя по поясу, на котором висел небольшой пульт. - Грузите, черти. - он присвистнул, и русские матросы стали поднимать ящики. Мысленно выдохнув, Каэли позволила себе расслабиться. Судя по всему, всё шло своим чередом. Теперь нужно было только обеспечить себе место, где можно будет без лишних глаз запустить руки во внутренности этих крошек и взорвать всё к чёртовой матери. - Босс. - Каэли-Джек подошла к толстому арабу и наклонилась к нему. - Думаю, неплохо было бы организовать для этих крошек отдельный отсек и хорошенько его изолировать. Я, конечно, не настаиваю, но не хотелось бы взлететь на воздух, если наниты в этих колбах словят какой-то схожий с сигнатурным радиосигнал в море и решать активироваться. Общей взрывной силы хватит чтобы оторвать нам к чёртовой матери днище в один присест. Шейх одобрительно хымкнул в ответ на предложение. - Я говориль, что ты смышленый, да? - и что-то сказал на арабском, чтобы талибы сопроводили русских. - Хорошо, выдьелим место. Он улыбнулся Джеку. Русские начали выносить ящики: один, второй, третий – поднимаются по лестнице вверх. Еще три ящика остаются стоять на месте – и у Каэли закрадывается смутное ощущение, что их никто забирать не собирается. - Говори своему боссу, что всё, - Дед снова прикуривает. - У нас еще одна встреча. Сделка на миллион, ёпт. Шестерёнки в голове девушки завращались с дикой скоростью, стараясь найти выход из тупика. Нужно было действовать быстро. Она опять повернулась к Шейху и заговорила: - Пст, босс, он хочет оставшиеся ящики задвинуть ещё кому-то за миллион или около того. Нам нужны все прототипы или дадим остаток уплыть кому-то ещё? - Эй, Джекь, — араб улыбнулся и положил руку Джеку на плечо. - Ты суетишься, как женьщина, Джекь. Прототипы то, прототипы сё - мы своё уже взяли, видит Аллах. Я знаю людей, которые за половину, ньет, за треть этой коробочки подарят нам пять, десьять миллионов! Сейчьас выпьем вина, Джекь. Ты хорошьо поработаль. Каэли мысленно выдохнула и мысленно проговорила, надеясь, что её услышат с другой стороны: "Нет, ну вы сами видели. Больше я тут ничего не сделаю." И одновременно с этим чуть устало улыбнулась Шейху. - Ладно, ты прав, босс. Просто эти штучки слишком сексуальны, не хочется делиться такой красотой с кем-то ещё. Но стоило лишь ей подумать сделать шаг вперёд, как всё вокруг озарилось ядерно-красным. "НОМЕР. ДВАДЦАТЬ ОДИН. СОРОК. ПЯТЬДЕСЯТ ДВА. НОЛЬ. НОЛЬ. ВОСЕМЬ. НОЛЬ. ПРОТОТИП ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН. ВЫПОЛНЯЙ ПЛАН." "Ох, ладно, к чёрту это всё." Вздохнув на этот раз по-настоящему, Джек, не оборачиваясь и не меняясь в лице, резко дёрнул ремень винтовки на себя. *** Никто не ожидал такого хода. Никто не думал, что Джек окажется настолько отбитым. Настолько психом. Настолько взломанной корпоративной марионеткой с чипом в мозгах, управлением которым осуществлялось по спутниковой связи. Каэли сама от себя не до конца ожидала такого резкого и радикального решения, но всё воспринимается куда проще, когда не твоя жизнь стоит на кону. Куда кинематографичней. Одно движение плавно перетекало в другое - и ремень бросил в подставленные руки Джека чёрный профиль FN-ARL. Каэли привыкла работать с куда более компактным оружием, однако тут как будто включилась память тела, заменяя рефлексы девушки на рефлексы этого механика-Джека. С абсолютно недвижимым лицом Каэли резко обернулась на каблуках сапог, намертво зажимая курок. Винтовка взревела чередой безудержных хлопков, которые в закрытом помещении ударными волнами отражались от стен и были готовы разорвать барабанные перепонки в клочья. Пули перечертили грудь Шейха, роняя его окровавленной тушей на пол, пули вскопали китель старика, заставляя его оскалить зубы в гримасе боли, пока два шальных попадания не разорвали его голову как переспелый арбуз. Трём учёным повезло не больше и двое из них после отгремевших выстрелов лежали двумя окровавленными белыми пятнами на металлическом полу. Но один из них всё ещё стоял на ногах, ошалело вращая глазами и придерживая руками живот, одежда на котором уже активно набухала кровью, капающей сквозь скрюченные пальцы. Джек отбросил опустевшую винтовку на пол и с тихим шелестом извлёк монокатану из ножен, нажимая неприметную кнопку на гарде и заставляя клинок издавать низкочастотное гудение из-за невидимых глазу микровибраций клинка. Каэли не собиралась оставлять последнего учёного в живых на тот случай, если он захочет поднять общую тревогу. Нужно было выиграть время. Когда выживший увидел подбегающего к нему мужчину с клинком в руках - он было попытался дёрнуться в сторону. Однако это была лишь полная боли судорога, которая никому образом не помешала моноклинку впиться в ногу мужчины и ампутировать её идеальным хирургическим разрезом. Крик боли застрял в глотке учёного вместе со сгустками тёмной крови, а едва его тело коснулось холодного металлического пола - он уже был мёртв. - Чёрт, чёрт, чёрт... Каэли закусила губы характерным уже для себя движением и стала лихорадочно обыскивать тела убитых. Ей нужно было найти схемы, о которых говорилось в дополнительном задании. А ещё ей нужно было как-то добежать до унесённых ящиков и взорвать их. Но она тут же замерла, едва принялась обыскивать старика. Пульт, у него на поясе был пульт. За дверью уже раздавались смазанные крики и Каэли поняла, что была ни была. Сжав в руках пульт, она выкрутила его на максимальную мощность и направила в ту сторону, куда ушли матросы. И нажала на кнопку. А затем всё окрасилось в алый свет. Она облажалась. Частично. Чёртовы радиоволны. Каэли ничего не чувствовала, кроме холода. А потом перед ней пробежала зелёная строчка, которая выглядела так, будто собрана из осыпающегося кода: "Классно жить чужой жизнью, Каэли?" "Всегда можно рискнуть" Она слышала шаги сквозь красноту. Они расходились эхом. Чувствовала, будто тебя что-то касается к ней. Касается тебя по всему телу. Холодное и металлическое. А затем лучи пропали. Каэли снова оказалась в стеклянной комнате. Сзади открылась дверь. "С возвращением, мистер Макото. Номер. Двадцать один. Сорок. Пятьдесят два. Ноль. Ноль. Восемь. Ноль. Поздравляем с выполнением плана"

Каэли медленно разогнулась, ощущая неприятную ломоту в теле после железобетонных объятий борга. Будь возможность - она бы с удовольствием открутила бы этому верзиле руки и вставила бы вместо них дилдо из аэрогеля, так что у него бы не получилось навредить даже котёнку. В идеале - только засунуть их себе в задницу. Шипя что-то неразборчивое под нос, девушка стала неторопливо приближаться к пялящимся на неё из теней работягам. Так же быстро, как смыкалась вокруг темнота - так же быстро рассеивалось мрачное настроение Каэли, сменяясь новой фазой радужного веселья. Она сощурила глаза на рабочих и радостно поинтересовалась. - Эй, ребята, привет! - она помахала блестящей хромом рукой. - Не подскажете, какого чёрта тут происходит? Смена темы ни разу не отразилась на жизнерадостном лице Каэли. И поэтому (а, возможно, из-за самого вопроса) на неё посмотрели как на умалишённую. - Ничего не происходит? - прохрипел один из рабочих, надвигая капюшон своего балахона поглубже, скрывая грубые черты лица. - Обычный рабочий день, на перекур вышли. - Да, всё как обычно. - кивнул стоящий рядом с ним здоровяк, который тоже избегал смотреть Каэли в глаза и подвинулся ближе к стене, давая теням наползти на его голову. Каэли громко хмыкнула, переводя сощуренный взгляд с горстки рабочих на тени, раскинувшиеся за их спиной. Кривые металлические структуры скрывались за клубами пара, с шипением вырывающегося из металлического покрытия переулка. Однако от девушки не укрылось то, что практически все тени тут были живыми. Они шевелились, перемещались, тёрлись друг о друга. Всё те же рабочие, но старательно прячущиеся от мира света и правды. Она заметила, как мнётся эта не таящаяся троица, крайне неумело скрывая свой секрет. Секрет, который хотели забрать у Каэли и бросить ей на съедение банальные и пустые слова. - Нет, ребят, так не пойдёт. - он протянула, улыбнувшись и покачав кудрявой головой. - Давайте уж говорить начистоту. Ваш огромный борг не стал бы меня выхватывать из толпы едва у меня получилось перехватить вожжи управления у той химии, которой пичкают рабочих. Если честно, я мало что понимаю из всего происходящего здесь - так скажите правду хотя бы вы. Люди-тени долго молчали. Сначала Каэли казалось, что они смотрят на неё, а затем - что сквозь неё, что они смотрят на плывущий поток людей. Потом один из них заговорил, и в его голосе девушка услышала чеканку металла: - Не ври нам. Здесь нет друзей. Они начали шёпотом переговариваться: Каэли услышала яростные попытки отговора от конкретных действий, но заговоривший человек-тень всё же решился. Он вытянул руку из темноты: Каэли увидела обугленные, висящие куски мяса на хромированных костях. - Давно ты тут? Каэли потрясла головой, отказываясь понимать эти странные оккультные действия и совещания теней. Как будто попала в какую-то фэнтэзи голодраму. - Только утром закинули. Охрана тут не очень вежливая. Да, я могу починить тебе руку. Она стала перескакивать с темы на тему и ткнула пальцем в куски хрома, торчащие у мужчины вместо руки. Просто так. По дружески. Совершенно бесплатно. В конце-концов она может доказать, что даже в мире тёмного будущего есть место не только войне. Однако вместо ожидаемого прикосновения к прохладному хрому рука Каэли прошла прямо сквозь говорившего. Как будто сквозь чёртову голограмму. Карие глаза Каэли синхронно расширились в удивлении, так что даже не скажешь, что один из них - не настоящий. Люди-тени опять перешептываются. Каэли начинает казаться, что темнота вокруг сгущается. - Этим утром? Не может быть, — человек-тень клацает челюстью. — Утро вперед, утро назад, но не это утро. Тебя обманывают. Ты здесь... Тени опять шепчутся. Грубо, настороженно: в шепоте ты слышишь треск глитча. Человек-тень снова подает голос. - Сейчас иди на работу. Ты должна приносить пользу, ясно? Тебе нужно работать вместе с боргами, доказать свою полезность. Иначе они выбросят тебя отсюда. Выбросят в ничто. Еще хуже смерти. Щелкает зажигалка, закуривается сигарета – и Каэли понимает, что не видит лица человека-из-тени. На его месте просто черная масса, поглощающая свет. - Иди к Монитору. Вместе с толпой. Если хочешь. Или иди домой. Или... Опять шепот. Громоздкий, пневматический. - Узнай, где ты работаешь. У Монитора, у техов, у терминалов, где хочешь. Иди туда. Сделай часть своей работы и... — судя по звуку, он ощерился в темноте. — И найди Тильда. Спрашивай Тильда. Тильд знает. *** Поиски в переулке ничего не дали. Каэли не имела ни малейшего представления о том, чем могут быть такие штуки. В конце-концов развлечения и светомузыка не были её темой. Ей приходилось иметь дело с куда более материальными технологиями, способными приносить реальную пользу и ощутимый "импакт". Но решив не забивать голову раньше времени, она просто направилась прочь из этого переулка, ненастоящие рабочие в котором тут же принялись имитировать свою прерванную деятельность. - Тильд, Тильд, Тильд... - она бормотала себе под нос, пока продиралась сквозь толпу. Недостаточно громко, чтобы кто-то услышал. Она не совсем рассчитывала на свою память на имена. Каэли с лёгкостью запоминала чертежи, схемы, заводские номера и модели приборов, однако с именами и лицами людей у неё не ладилось от слова "совсем". - Тильд, Тильд, Тильд. - продолжала распевать она, пока стучала пальцем по однофункциональному экрану терминала. Тот распознал лишь её карту и проложил маршрут до места работы. Ни дополнительной информации о должности, ни сведений о городе. Да и зачем винтику в системе знать больше о мире? Хватало пространства за рабочим станком. Что же, именно проверить последнее собиралась Каэли.

Аврора Едва пальцы Авроры коснулись холодных пальцев Изабеллы - какое-то странное чувство переполняющей энергии стало распространяться по всему телу певицы. Как будто что-то раздувало её изнутри, вытесняя из тела и окутывая разум мерцающим мороком. Сначала незаметные, а затем всё более видимые переливающие блёстки стали заполнять поле зрение девушки. И она всё не могла оторвать взгляд от сияющих в полутьме зелёных глаз итальянки. - Посмотри вниз. - прошептала она и Аврора точно на шарнирах опустила голову, смотря на лежащую перед ней обнажённую мёртвую девушку. И в тот же миг её веки распахнулись, обнажая мутные глазные яблоки. Всё тело мёртвой изогнулось и её цепкие ледяные руки впились в предплечье певицы. Не успела Аврора закричать, как мир вокруг полыхнул ослепительным серебром и всё вокруг стало невесомым. Она не ощущала своего тела, не ощущала где верх, а где низ. Лишь бесконечный полёт. Но это не продолжалось долго и вскоре к Авроре стали возвращаться чувства. Однако вместо подвала она увидела раскинувшееся перед собой поле, укутанное бледной зелёной дымкой. Оглушительный звон колокола провозгласил её прибытие. Всюду, куда хватало глаз, шли бледные люди с измождёнными лицами, закованные в чёрные цепи. Они шли безмолвно и лишь иногда издавали крики боли. когда сновавшие между ними фигуры в чёрных балахонах огревали их плетьми по спинам. - Вперёд, пошевеливайтесь! - раздался каркающий окрик за спиной девушки. Та рефлекторно обернулась и увидела такую же чёрную фигуру, замахнувшуюся на неё кнутом. Но не успел тот вгрызться в её нежную плоть, как мир вокруг снова вспыхнул серебром, перенося её в другое место. Старый средневековый город с возвышающимися над крышами покошенных домов фантасмагоричными искривлёнными шпилями. Его улицы были заполнены причудливыми существами, лишь отдалённо напоминающими людей. Их лица были искажены в тысячу разных способов, их тела облачены в странные одеяния и вся эта квази-жизнь лезла изо всех щелей. Кто-то шептался, кто-то смотрел, кто-то убивал, а кто-то просто шёл безразлично мимо. Агонизирующая навозная куча, бьющая по глазам гротеском и жестокостью. Новая вспышка перенесла Аврору в новое место. Что-то напоминающее огромную кузню с горнами, пылающими синим пламенем. И всё те же ряды измождённых закованных людей, которых их погонщики толкали в пламя и под молоты искажённых кузнецов. Под вопли умирающих, на бурлящую от огня плоть опускались огромные молоты, превращающие их в белесое булькающее вещество, сливавшееся в огромные чаны точно расплавленный металл. Вспышка и звон гигантского колокола выбросили в тёмный переулок. На этот раз окружение было похоже на привычный мир. Нет, да это же Бостон! Аврора всегда узнает кривые мощёные улочки Северного Энда. Прямо перед ней раскинулась разбитая машина, вокруг которой были разбросаны изуродованные тела китайцев. Словно кто-то взял и измолотил их тела паровым прессом, оставляя переломанные кости и мозги, растекающиеся по брусчатке. Аврора видела, как из их тела начинаются появляться призрачные фигуры, полностью повторяющие их посмертное состояние. Они что-то неразборчиво мычали и слепо пытались передвигаться. Однако их замешательству не было суждено длиться долго. Из тьмы появилось существо, отдалённо напоминающее человека. Однако, по большей части, эта тварь напоминала гибрид с мохнатым пауком. И восемь горящих алых глаз с голодом уставились на призраков. Расставив шесть пар покрытых хитином когтистых рук, существо бросилось вперёд. Когти разрывали полупрозрачную плоть, жвала хватали и выпивали досуха и всё это под оглушительные и полные боли крики овец, которые так и не успели понять, что за волк пришёл поживиться их плотью. И вновь всё заволокло сияние под вновь повисший звон колокола, болезненно отдающий продолжительным гулом в ушах. Резко вдохнув, Аврора дёрнулась и осознала, что лежит на каменном полу, ощущая холод, сковывающий её кости. Рядом раздались лёгкие шаги и певица увидела Изабеллу, которая медленно опустилась рядом с ней. В её глазах продолжал гореть всё тот же странный огонь и женщина широко улыбнулась. - Когда ты лежишь столь бледная и неподвижная на моём полу - то очень напоминаешь мёртвую. - одарила она Аврору очень странным...комплиментом? - Так что почти невозможно устоять. - непривычные мурлыкающие нотки проникли в обычно сдержанный голос итальянки. - Даже просто взгляд в мир мёртвых истощает смертную оболочку. Тебе надо восстановить силы. И с этими словами она погрузила собственные клыки себе в запястье, высасывая едва заметные капли крови. А затем медленно опустилась к девушке, впиваясь в её губы долгим поцелуем, несущим в себе дозу такой желанной жидкости, наполняющей жилы Авроры жизнью и силой.

Оттилия Мадам Даллас какое-то время внимательно смотрела на Оттилию, а затем медленно кивнула, откинувшись на спинку дивана. - Ты говоришь уверенно, девочка моя. Искренне надеюсь, что твоя уверенность подкреплена реальными возможностями. Но не думаю, что дон Андреас стал бы просто так рисковать своей репутацией...тем более, - она тонко улыбнулась, - у него репутация крайне ловкого экономиста. Уж этот молодой человек точно не станет просто так рисковать деньгами и авторитетом. Договорились. Пожилая бордель-маман медленно кивнула, дотягивая остатки папиросы, и сбросила её в пепельницу. Таким символичным движением сделка была заключена, а в копилку репутации Оттилии в семье капнула ощутимая звонкая монета. Она могла не до конца осознавать это, но очень скоро гадалке станет понятно, что самостоятельность и способность решать важные проблемы клана в семье Джованни положена самая большая награда. А у безвольных болванок, способных исполнять лишь самые банальные поручения, судьба - навеки быть прикованным к ножке трона, куда смогли забраться более проворные и сообразительные. Её путь лежал обратно в офис Хэнка. Его адрес был у всех ещё после ночной мессы в соборе святого Леонарда, а теперь ей предстояло ехать к нему как к главному управляющему всего этого предприятия. И кто бы мог подумать, что этот невысокий и раздражающий еврей окажется настолько влиятельным и приближённым к дону Андреасу? Жизнь иногда принимала удивительные повороты. Как ни странно, офис правой руки главы семьи Джованни в Бостоне расположился в недостроенном здании, всё ещё обёрнутом строительной плёнкой и лесами, а изнутри то и дело доносились звуки молотков и пил. Укрытые строительной пылью коридоры были безликими и пустыми, а сама дверь нужного кабинета не выделялась из ряда других. Приблизившись, Оттилия уловила звуки двух голосов - Хэнка...и кого-то ещё. Но не было времени и желания на лишние раздумья, а потому немка просто толкнула дверь. Айрон - Звучит как план, Айрон. Вот видишь, ты можешь, когда хочешь. Хэнк широко улыбнулся, потягивая молоко из стакана и заедая его печеньем. Крошки оставались на его пухлых губах, смоченные слюной и белой жидкостью. Утеревшись платком, Ротштейн переложил ещё несколько бумаг, потирая переносицу. - У меня есть один человек на примете. Его зовут Бобби Лерой - периодически работал на Джованни и совсем недавно вышел из тюрьмы. Он мечтает стать полноценным членом семьи, так что работёнка для него подходящая. Думаю, если он покажет себя хорошо, то его можно будет втянуть в наше небольшое дельце с подпольными боями. За время тюрьмы всегда научишься драться грязно, а это может стать неплохим дополнением к нашим бойцам. Айрону казалось, или его так ненавязчиво поставили на место? Оставив объедки на столе, ему самому швырнули объедки. Даже не полноценный солдат семьи, просто какой-то придурок, мечтающий стать мафиози. А Хэнк всё продолжал невозмутимо улыбаться, роясь в своей кипе бумаг, как будто не принимая всё это всерьёз. Как будто подтрунивая и стараясь испытать шотландца. - Что же насчёт выманить Дугласа из его конуры... Но не успел Ротштейн договорить, как входная дверь его кабинета распахнулась и внутрь вошла статная темноволосая девушка. А вместе с ней в офис ворвался ледяной ветер, как будто за пределами здания была не ранняя весна, а середина зимы. Несмотря на внешнюю привлекательность, что-то во всей этой незнакомке заставляло волосы на затылке Рэда вставать дыбом. - О, дорогая Оттилия, ты как раз вовремя! - просиял Хэнк, подманивая девушку рукой. - Только прикрывай дверь, что-то сквозняки разошлись. Встав, Хэнк подвинул Оттилии стул с высокой спинкой, давая ей сесть рядом с развалившимся в кресле Айроном. - Айрон Рэд, - он указал ей на шотландца, - Оттилия Кёниг. Последнее уже было обращено к самому Рэду. - Что же, вы, наверняка, не знакомы. - еврей со скрипом опустился обратно в своё кресло. - Однако вас обоих отметил своим вниманием и расположением сам дон Андреас. - Хэнк многозначительно передёрнул бровями. - Теперь же вам придётся всем работать вместе для продвижения нашего общего дела. Оттилия, золотце, уверен, что переговоры с мадам Даллас прошли успешно. Но сейчас у нас есть ещё одно дело, требующее твоих навыков в том числе. Мистер Рэд, не посвятите её?

Как всё это нужно было понимать? Каэли с удивлением смотрела на покорно марширующую толпу бустеров, на людей в комбинезонах, на арасковца со стволом наперевес и на капсулы в своей руке. Это явно не было похоже на мир светлого будущего, который так активно задвигали в рекламе Нью-Родоса. Всё это отдавало очень странным душком, душком нового корпоративного коммунизма посреди чёртовой Америки. Но вопросы, роящиеся в голове как помойные мухи и распирающие череп изнутри, пришлось отбросить куда-то подальше. Нужно было действовать и как-то выбираться из этого рабочего ада. Каэли не собиралась остаток своих дней влачить фабричным рабочим. Уж она-то прекрасно представляла чего стоит вырваться из грязи и безумия Найт-Сити. - Да, конечно, совсем за них забыла. - Каэли так широко улыбнулась наёмнику, что лицо затрещало от натяжения кожи. - Уже вставляю. И мелко закивав кудрявой головой, зажала между металлических пальцев киберруки одну капсулу, вставляя её в единственное отверстие в браслете. С приглушённым шипением заряд сжатого воздуха выдавил содержащуюся внутри жидкость и та стала быстро поступать в кровоток. На короткий миг Каэли перехватило дыхание, а по телу стало растекаться чувство неземной эйфории. Все цвета как будто многократно усилили свою насыщенность и теперь серый железобетоный корпоративный ампир не давил уничтожительной серостью. Всё казалось якрим, уместным и радостным. В трёх оставшихся мясными конечностях ощущалась бурлящая энергия, хотелось радостно влиться в толпу людей и вперёд - работать, работать и ещё раз работать. Ведь только работая можно было ощутить ещё больше этого неземного счастья. В общем это было привычное состояние Каэли. - Ладно, товарищ офицер, я пойду работать! - радостно отрапортовала девушка арасковцу и бодро чеканя шаг влилась в поток из серых и уродл...то есть, таких ярких и таких отверженных работников. К огромному счастью, это вещество не давало настолько сильно по мозгам, чтобы перестать понимать что происходит. Однако Каэли не была уверена в том, что очередные вливания не сделают этот эффект фатальным для содержимого её головы. Она сцепила зубы, не переставая широко улыбаться, и напрягла всю свою волю, ловя фокус относительной адекватности, всё ещё теплившийся огнём в руинах её и без того не самого стабильного сознания. И, как ни странно, ей удалось отбросить это чувство. Даже проще, чем поймать среднюю линию, когда ты в щи от химического пойла разлитом в подвале боевой зоны. Как будто уловив это, экран на браслете Каэли на миг озарился красным светом, но затем тут же погас. - Вот дерьмо. - пробормотала девушка себе под нос, попытаясь подвигать эту технологическую хреновину. Но та не поддалась от слова "совсем". Как будто была впаяна в кость. - Прекрасно, просто зашибись... Остервенело бормотала она себе под нос, начиная прокручивать в своей светлой головке возможные варианты. С одной стороны её интриговала возможность покопаться во внутренностях этого аналога рабского ошейника, с другой - туда вполне могли запаять взрывчатку или летальную дозу токсинов для особо любопытных заключённых этой антиутопической феерии. Но пока что ей было слишком мало известно о происходящем тут на самом деле. А потому Каэли дала толпe нести себя на утреннюю мотивацию. Или как там они это называли?

Аврора - О, что ты, совершенно нет. Изабелла продолжала улыбаться, проведя языком по окровавленным зубам и убирая с них остатки крови. Из рукава она извлекла чёрный кружевной платок, промакивая насухо губы и устремила взгляд на лежащую перед ней девушку. - Можешь не беспокоиться - она умерла собственной смертью. Однако определённые...условия накладывают ограничения на мою диету. - встряхнув платком, она бережливо уложила его на базальтовый стол, расправив кусок ткани полностью и аккуратно проведя пальцем по блестящему влагой пятну. - Думаю, ты уже начала читать книгу, которую я тебе прислала. - Изабелла сложила руки перед собой в привычном чопорном жесте, однако в её облике всё ещё не проявлялась привычная ледяная скованность. - И у тебя должно быть много вопросов, как и откровений. Думаю, ты теперь имеешь представление, что смерть это не конец. Женщина с какой-то странной лаской погладила труп девушки по голове и её длинным чёрным волосам. - Мёртвые не оставляют наш мир просто так. Да, кто-то окончательно растворяется в небытии, однако жизнь слишком полна страстей, невыполненных обещаний и жестокости. Так что... - она оторвала свою ладонь от трупа и посмотрела прямиком в глаза Авроре. - Мёртвые практически всегда задерживаются среди нас и в своём мрачном царстве. Но я понимаю, что слова и текст в ветхой книге не доказывает ничего. Так что позволь мне показать тебе. Изабелла протянула тонкую руку в сторону Авроры, точно приглашая её на танец. Танец мёртвых.

Солнце опаляло глаза, так и норовя превратить их в два шкварчащих на сковороде глазниц яйца в смятку. Традиционное китайское блюдо - доставай палочки и наминай! Каэли наморщила нос и сощурилась, приставляя перемотанную ладонь ко лбу и оглядываясь по сторонам. В ярком утреннем свете мелкие веснушки на её бледной коже выделялись ещё ярче, обещая стать ещё больше. Но тут хотя бы не воняло вечной токсичностью Найт-Сити...здесь воняло совсем другим спектром ароматов. Люди копошились вокруг точно россыпь вшей на шее хромой дворняги. Только вши эти были ярко-оранжевого цвета как россыпь генетически модифицированных мандарин, привезённых в биомаркет прямиком из Европы. Бустеры стремительно обживали отведённое им пространство, расползаясь активней хищной плесени. Они столбили места и наводили свои порядки в рамках дозволенного, принося с собой запах моральных помоев и деградации. Не человек красит место, говорите? Каэли хмыкнула себе под нос и пробормотала что-то бессвязное, сама не понимая зачем. Но ей просто хотелось выговориться, а цели приложения усилий не было. Всё слишком явно отдавало ощущением старого дома. Кажется сверни ещё за одну палатку - и до тебя донесётся советский гимн и нестройный рёв бывших русских военных. От последней мысли у девушки немного потеплело на душе. В конце-концов какой бы швалью не были бустеры - среди них можно было найти достойных людей. Часто напрочь отбитых, но достойных. - И как долго мы вообще должны тут торчать? - спросила Каэли саму себя, ощущая атмосферу какой-то недосказанности. Это не было похожим на рекламу в Сети. По крайней мере она сильно сомневалась, что граждан будущей корпоративной утопии будут пропускать через такую клоаку. Какие вообще граждане получатся из кучки бустеров? Нет, тут что-то явно не клеилось, но она пока что не могла понять что именно. Хмыкнув, она нырнула на мгновение в палатку с именем ограбленного ей простофили. Но не обнаружила ничего, кроме синтетических складок ткани и двух лежаков. Не оставшись удовлетворённой, девушка вылезла обратно и решила, что сейчас самый отличный момент достать свой ПП из-под днища автобуса. Уж она-то знала, что если ты попадаешь в такую среду - 12 миллиметровые аргументы куда убедительней слов. - Среда, питательная для бактерий и плесени. - бормотала она себе под нос, направляясь к автобусу и поблескивая гладкими панелями своей кибернетической руки, на которой она закатала рукав комбинезона по локоть. Каэли не собиралась быть типичной мандаринкой в морозильнике. Однако надеждам незаметно шмыгнуть к автобусу положил конец здоровенный охранник с демонической пушкой наперевес. Он сделал широкий шаг наперерез девушке и ткнул ей в грудь своим стволом. Нет, не тем стволом! - Э, малявка. - прорычал он сквозь динамик в шлеме. - А ну пшла обратно. К автобусу не подходить. Каэли задрала голову вверх, хмуро взирая на непроницаемое зерцало шлема верзилы и скривила губы, бессвязно что-то шипя. Но злить этого наёмника она не собиралась. А потому послушно склонила голову, давая каштановым вьющимся волосам скрыть её лицо и отступила назад. - Ладно-ладно, я просто хотела посмотреть. - пробормотала Каэли, и развернулась обратно. Недовольно выдохнув, она стала медленно брести обратно без какой-либо цели. Скучно, скучно, скучно. Но тут её взгляд зацепился за людей, стоявших чуть поодаль от автобуса и крайне похожих на их вожатого-бойскаута. Такие же андрогинные черты, почти такой же комбинезон (только у этих он был серебристым), и такие же идиотские причёски. Возможно, они могут что-то знать? Хмыкнув, Каэли широким шагом направилась к застывшим как истуканы людям. - Эй, ребят! - она окликнула их издалека и помахала кибернетической рукой, озаряя собственное лицо широкой улыбкой. - Слушайте, вы не подскажите, когда нас всё-таки пустят в Нью-Родос? Ребята там не очень общительные, знаете... Она закатила глаза и ткнула большим пальцем себе за спину, где копошились вши-мандарины.

Аврора Ночь опустилась на Бостон с привычной переодичностью. Авроре не хотелось спать. Казалось, после причастия на ночной мессе ритмы жизни певицы сместились ещё больше и ночная прохлада приносила с собой не сны, а прилив странной бурлящей энергии, толкающей её вперёд и дальше, не оставляя возможности присесть и отдохнуть. Да и зачем, если нет на то желания? Дом ритуальных услуг Изабеллы приветствовал привычной тишиной и шаркающим слугой, смотрящим на ночную посетительницу затуманенным безразличным взглядом. Что-то проворчав пересохшими связками, иссхоший старик зашаркал в глубину дома, увлекая гостью за собой. Однако на этот раз он не повёл её по привычному маршруту по лестнице на второй этаж. Он остановился перед выкрашенной белой дверью и раскрыл её перед певицей, застывая неподвижным истуканом и ожидая, когда она спустится вниз. По привычной планировке таких старых домов там должен был быть подвал. И действительно - освещённая подрагивающим светом ламп деревянная лестница уходила вниз. И чем дальше спускалась туда Авроре, тем сильнее её и без того избитые туберкулёзом кости пробирал холод. Однако в самом низу она не обнаружила горы хлама или заготовки гробов, нет. За очередной дверью перед ней раскрылось нечто...фантасмагоричное. Тот самый род фантасмагории, за который в Салеме линчевали десятки женщин пол века назад. В стены подвала были вколочены лампы, источающие яркий белый свет точно в морге. В кирпичных стенах были расположены человеческие черепа без следа плоти, взирающие на гостью запавшими чёрными глазницами. Черепа, десятки черепов и костей. Пол был идеально гладким и чёрным камнем, на котором вились белые сигилы. Но это не было самым главным. По середине комнаты был расположен монолитный стол из какого-то чёрного камня. Базальт, быть может? Его поверхность укрывали хаотично расположенные символы, часть из которых была уже знакома девушке из той старой книги, что передала ей Изабелла. Выемки и каналы начинались с его поверхности и уходили в пол, расходясь там лучами. И самым главным экспонатом было обнажённое тело девушки, лежащей на этом чёрном базальтовом столе. Ей было от силы 16 лет, вьющиеся чёрные волосы служили призрачным ореолом для её мертвенно-бледного тела и над ней склонилась Изабелла, впившись в её шею. Когда Аврора вошла, она оторвалась и чуть изогнулась в спине, выравниаясь в полный рост. Её губы были покрыты кровью, а широкая приветливая улыбка с длинными острыми клыками обагрена кармином. - Аврора, дорогая. Ты как раз вовремя. - сглотнув, произнесла женщина и певица увидела какой-то нездорово-оживлённый блеск в обычно бесстрастных зелёных глазах.

Обжигающая боль в ладони отступила куда-то назад, оставшись выворачивающим зубным зудом где-то на переферии сознания. Весь мир сжался до одной точки, выворачивающей внутренности раскалённым паяльником тревоги и страха. Она облажалась. Как-то, каким-то чудесным образом она сказочно облажалась. Кто-то в толпе вытянул из кармана карту? Выронила по дороге? Оставила в капсуле? Пот прошиб всё тело Каэли, бросая то в холод, то в жару. Во рту пересохло и язык настойчиво прилип к нёбу, сдерживая полный ненависти крик. Ей хотелось убежать, взорвать всё это, взорвать этот чёртов мир, который был так несправедлив. Зачем вообще что-то делать, когда тебя каждый раз так и норовят пнуть металлическим заострённым каблуком в лицо? Она закрыла заслезившиеся глаза и сжала до боли зубы, стараясь не дрожать и считать про себя. Раз, два, три, четыре - вдох и выдох. Каэли выпустила отравленный воздух Найт-Сити сквозь ноздри и до боли распахнула глаза, напоминая до боли удивлённого кареглазого щенка собаки какой-то курчавой породы. В конце-концов на этом жизнь не закончилась. Не стоит унывать раньше времени, пока тебе не приставили к затылку ствол и не спустили курок. Если бы она отчаивалась, то никогда бы не вытянула из тех мест, где родилась и откуда выбралась точно токсичный зомби из груды металлических обломков в голофильме "Бродячие мертвецы". В конце-концов жизнь прекрасна, разве нет? Звучало очень противоречиво, но ей было плевать. Думать, нужно было думать как выбраться из этой внезапно распахнувшейся под ногами ямы. Её ПП можно было привинтить под днище автобусе, а затем пронести под жёлтым дождевым плащом, в который она сейчас куталась. Нужно было просто выхватить момент. Карта...карта, карта, карта. Девушка стала кусать губы, с тихим пощёлкиванием вращая тонкие пальцы металлической руки. У этих бродяг должна быть карта, иначе они бы здесь не были. Глаза лихорадочно забегали по толпе, вычленяя отдельных личностей с едва слышным жужжанием левого кибернетического, идеально повторяющего движения правого мясного. Можно попытаться вытащить из кармана, как наверняка сделал кто-то из них с ней самой. У Каэли не было сомнений, что это сделал кто-то из присутствующих здесь кусков дерьма. Можно попытаться сманить кого-то из этих в переулок, напирая на кусок мяса у них между ног. Но на это надежд было меньше, так как Каэли куда привычней иметь дело с механизмами, чем с людьми из плоти и крови. Да, первый вариант кажется надёжнее, хотя и опасней. Но она не собиралась тормозить, дойдя до этого хренового момента. Стащить карту из кармана зазевавшегося доходяги оказалось куда проще, чем Каэли себе представляла. Какой-то придурок с кислотным ирокезом и лицом, обмазанным светящимися татуировками, пялился в экран на своей киберруке и совсем не смотрел по сторонам. Фатальная ошибка в Найт-Сити, где зазевавшийся очень быстро шёл на кебаб в переулочном киоске с голограммой "W". Но в этот момент ему повезло - его всего-то лишили возможности пройти контроль в Нью-как-его там. Каэли стала резво нырять между обтирающимися в толпе телами, сжимая механическую ладонью заветную чёрную карту, а с её губ не сходила маниакальная улыбка. Её переполняла радость, ей хотелось петь, прыгать, обнимать людей, обнимать столбы, зарядить с ноги очередному обрыганному телу в переулке просто за то, что тот посмел лежать на её пути и омерзительно вонять протухшей капустой. Осмотревшись по сторонам и не обнаружив излишне любопытных зевак, девушка приблизилась к мерцающему в пасмурном утре бледным светом банкомату. Его мелкий подрагивающий экран выводил синими буквами "ATM" и предлагал ввести в него карту. - У меня есть кое-что более пошлое для твоих разъёмов, малыш. - проворковала Каэли, сдёргивая с плеча сумку с патронами и кучей технической требухи. Первым делом она обмотала свою кровоточащую руку белой тканевой клейкой лентой, чтобы хоть как-то притормозить кровь и перестать пачкать ей всё, до чего приходится дотянуться. Благо что в таком одержимо-приподнятом настроении она вообще мало ощущала боль. Синей же изолентой она обмотала кончики пальцев. Никогда не знаешь, когда притронешься к оголённому проводу. Взъерошив каштановые кудрявые волосы и радостно улыбнувшись нервно задёргавшемуся экрану банкомата, Каэли надвинула на лицо глубокий капюшон своего прорезиненного жёлтого плаща и стала извлекать ворох кабелей, проводов, передатчиков, анализаторов. Несколько направленных мыслей в кибернетическую руку заставили с жужжанием раскрыться её пальцы, демонстрируя целый набор из инструментов. - Раскрой для меня свою душу, кроха. У нас тут небольшая операция по смене пола... - нашептала девушка банкомату и с воодушевлением стала впиваться в его металлическую плоть. Никто не слышал его отчаянных криков, его электрические сигналы в общую сеть тонули в присунутом демпере. Никто не обращал внимания на конвульсии электрических потенциалов, заставляющих провода выгибаться в зубодробительных спазмах. А Каэли с лицом освещённым мертвенно-бледным сиянием изменяла, модифицировала и точечно перепрошивала, едва ли не сжимая в руках выпотрошенные платы. Самое настоящее кибернетическое, мать его, гуро. Коды и протоколы сдавались под маниакальным напором безумного техника, раскрывая свои пошлые глубины и мягкое нутро для острого техногностического скальпеля эмпирического познания всех сочных электрических глубин. Обратно Каэли возвращалась вприпрыжку, точно получившая драгоценную конфету. И эту чёрную пластиковую конфету с новой жизнью она крепко сжимала в ладони, спрятанной в карман. Уж теперь она ни за что не отпустит свой билет. А за её спиной в переулке развалилась точно изнасилованная львом-экзотиком груда металла, которую уже вряд-ли что-то вернёт к прежней жизни.

Аврора Жёлтая бумага хрустела под пальцами, как будто извлечённая из глубокого тёмного подвала, где была заключена на несколько веков. Обречённая не знать солнечного света, не смея больше никогда показать своего лица блеклым утренним лучам. И от чего такие сравнения? Как ни странно, это оказалось запиской адресованной самой Авроре от Изабеллы. Она всегда могла узнать её вычурный каллиграфический почерк, такой же помпезный и старомодный, как его обладательница. Кажется, она даже использовала настоящие чернила из пузырька, так как в паре мест на бумаге были видны мелкие чёрные кляксы. Но это лишь добавляло такого особенного шарма прошлого века, источаемого этой женщиной в каждом своём действии и движении. "Дорогая Аврора. Благодарю тебя за твой чудесный подарок. Он оказался именно тем, чего я ожидала. Это, безусловно, продвинет дальше мои исследования, однако об этом мы поговорим позже. В благодарность, как и обещала, я дарю тебе приложенную книгу. Она находилась в частном и секретном хранилище Джованни бостонской общественной библиотеке. Думаю, у тебя не составит труда разобрать итальянский, однако озаботься тем, чтобы никому больше в руки эта книга не попала никоим образом. Изучи её тщательно и насколько сможешь, а после приходи ко мне сегодня вечером. Нам будет что обсудить, в частности касательно наших дальнейших отношений. Искренне твоя - Изабелла Джованни"

Айрон Хэнк хмыкнул и покрутил большими пальцами, не расцепляя замок на своём животе. - Так и знал, что шеф когда-нибудь дойдёт своими куриными мозгами до этой гениальной идеи. Он никогда не умел сдерживать свою ярость, а с момента, когда Кэннеди стали запускать в Бостон свои щупальца... Он покачал головой, исподлобья посмотрев на Рэда. - Ну да ты сам всё прекрасно знаешь. - Ротштейн разжал пальцы и наклонился вперёд, упираясь руками в стол. - Что же, судя по всему, нам будет необходимо разобраться с этой маленькой проблемой. А сам мистер Дуглас выйдет отличным агнцем, брошенным в зубы этому клану. Как по-христиански. В очередной раз он не удержался от широкой улыбки и снова раскатисто и сдавленно рассмеялся. Казалось, в этом бочёнке было веселья на десятерых. И что он вечно скалится? - Я думаю, тебе не составит найти желающих всадить пулю господину Кеннеди. - Хэнк поиграл бровями, явно намекая на друзей Айрона в кругах анархистов. - А вот чтобы умело подставить шефа... - мужчина задумчиво потарабанил пальцами по дубовой крышке стола. - Ты знаешь Дугласа лучше, чем я, Айрон. Есть идеи?

C A E L I E _ K I N G W h y _ s o _ s r s?

Айрон — Я не хочу знать, что за карточный домик вы тут раскладываете, но сдается мне, что я вам, черт побери, охрененно нужен, верно? И Айрон был чертовски прав. За широким письменным столом с кипой бумаг и папок было расставлено два стеклянных стакана с белым молоком, а рядом с ними - блюдце с овсяным печеньем. Хэнк выполнял свои обещания, даже такие...несерьёзные. Сам Ротштейн улыбался во весь рот, сидя в своём кресле посреди недостроенного кабинета, где большая часть мебели была укрыта строительной плёнкой. Однако, такая обстановка явно не мешала ему работать, так как он сделал это место своей резиденцией ещё зимой 29-го едва сюда провели отопление. - Рад, что ты в боевом настрое, Айрон. - Хэнк хохотнул и указал рукой на кресло напротив себя. - Садись, угощайся. Негоже устраивать обсуждение серьёзного дела на пустой желудок. Мацы не было, поэтому придётся нам обойтись обычным печеньем. Он опять хохотнул и откинулся назад, извлекая из своего вращающегося кресла тонкий писк несмазанного металла. Его короткие толстые пальцы переплелись в замок на едва выступающем животе, а по Рэду пробежался взгляд хитрого еврея во всей своей красе. - Ну что же, дела наши обстоят так, что мистер Андреас решил организовать подпольные бои в Бостоне. Вместе с алкоголем, наркотиками и шлюхами. Ему кажется это вполне выгодным вливанием финансов...и отличное приобретение как для Семьи, так и для её перспективных и молодых членов. - Хэнк откашлялся и перебрал пару бумажек, бегло пробегаясь по ним глазами. - И так получилось, что Андреас также хочет видеть тебя в рядах тех, кто опустит в это руки по самый локоть. Так уж вышло, что из его фаворитов ты - самый отчаянный и наиболее подходящий стать официальном членом Джованни как мафиозной семьи. - Ротштейн опять одарил Рэда своей фирменной улыбочкой. - А кто мы такие, чтобы пренебречь его желаниями? Хэнк поднял взгляд куда-то вверх и Айрон, инстинктивно посмотрев следом, увидел на стене за спиной Ротштейна портрет Андреаса Джованни в резной деревянной раме. Аврора Аврора сделала своё дело, Аврора возвращалась домой. В конце-концов она заслуживала немного отдыха за то количество полезных вещей, которые привнесла для общего дела. Она была хорошей девочкой, ведь так? Она заслужила отдых. Абсолютно. И рюмку лауданума? Несомненно. Её мысли плавали и накатывались одна на другую под шум морского прибоя, который стоял в её ушах. Волны разбивались о выступающие из пучин чёрные камни, орошая всё вокруг брызгами и очерчивая предательские берега, которые стали ловушкой для парусников такого гордого, но так ослеплённого гордыней Карла...и с тех пор там, на самом дне между свай и старых переулков покоились они, чья кровь звала настойчивей любой из сирен... - Мэм, к вам был гость. - из плена грёз Аврору рывком вырвал голос Еноха. Она сидела в своей гостиной и сжимала в руках опустошённую рюмку, пока во рту разливался сладковатый привкус. Она не помнила, как оказалась здесь, не помнила как приняла лауданум. В её ушах стоял лишь грохот волн. - Ммм?.. - она невольно промычала, поднимая затуманенный взгляд на усатого водителя, который сжимал в узловатых руках свою шофёрскую шляпу. Судя по всему, мужа не оказалось дома. Опять. - К вам был гость. - настойчиво повторил мужчина, уже давно привыкший к состоянию и причудам своей нанимательницы. - Молодой мужчина. Он сказал, что доставил посылку от мисс Изабеллы Джованни. Я взял на себя смелость забрать свёрток и отослать его обратно. Енох кивнул на прямоугольную посылку, лежащую перед Авророй на кофейном столике. Она была завёрнута в коричневую бумагу и перевязана верёвкой с зацепленной между листов свёрнутой запиской.

Оттилия Мадам Даллас хмыкнула, переваривая информации от немки и по её глазам можно было увидеть, как лихорадочно работают скрытые под черепом шестерёнки и чёрно-белые косточки счётов. Она прикидывала, оценивала, рассчитывала и сопоставляла все данные. В первую очередь она, безусловно, была дельцом. Да, она могла казаться строгой материю и заботливым воспитателем (или же наоборот), но деньги всегда стояли на первом плане для тех, кто решил заниматься таким...бизнесом. - Что же, господин Андреас хорошо известен тем, что дорожит своим именем и если ты пришла вести переговоры от его имени... - она ещё раз хмыкнула и затянулась папиросой из мундштука, стряхивая в пепельницу новые серые хлопья горелого табака. - Однако мои девочки довольно эксклюзивный и выпестованный товар, это не просто какие-то шлюхи Розового Переулка, куда может впихнуть кто угодно. - она скупо улыбнулась, растянув морщинистые тонкие губы. - Поэтому, я думаю, вам не будет жалко потратить дополнительную сумму чтобы обеспечить страховку моих девочек от разных...непредвиденных случаев. Уверена, это будет взаимовыгодным вложением. Жадная стерва. Что же, по крайней мере лёд тронулся. Айрон На мгновение в трубке повисло молчание. А затем Хэнк его вновь разорвал, немного устало вздохнув. - Слушай, Буч сейчас действительно занят и вряд-ли сможет помочь тебе чем-то в ближайшее время. Как насчёт заехать ко мне в офис? Там и обсудим тонкости дела и найдём решение. В конце-концов именно я заправляю этим начинанием дона. Ну как, мне подогревать молоко с печеньем? Хэнк снова хохотнул и Айрону казалось, что он видит широкое лицо еврея с его пухлыми губами, растянувшимися в похабной улыбке. Иногда приходилось очень сильно сдерживаться, чтобы не пришить его. И это желание разделяли очень многие, кто имел удовольствие работать вместе с Ротштейном.

Оттилия Мадам Даллас не прерывала Оттилию, внимательно выслушивая гадалку. Только достала папиросу и вставила её в длинный тонкий мундштук, подкурив бензиновой зажигалкой. Белый едкий дым окутывал женщину, делая дыхание сложнее, а в глазах так и прорезались слёзы от витающих в воздухе смол. Наконец, когда девушка закончила свой монолог, Даллас тонко улыбнулась. - Ты просишь отправить моих девочек туда, где будет много раззадоренных и разогретых мужчин. А как ты можешь обеспечить их безопасность? - она чуть покачала головой. - Нет, если ты хочешь от меня такого щедрого вложения моих подопечных - говори начистоту. Что это за место, что там будет происходить и как ты можешь обеспечить их безопасность? Деньги это лишь половина успеха - а вот репутация и качество... Женщина стряхнула сигарету в пододвинутую пепельницу. Айрон - Ааа, Айрон. Приятно слышать тебя вновь, мой друг. - в трубке раздался искажённый связью голос Хэнка Ротштейна. Как всегда до колик несерьёзный и раздражающий. Но Айрон прекрасно знал, что за фасадом нескладного низкорослого еврея крылся один из самых влиятельных людей этого города. Деньги Джованни пропитали Бин-таун от фундамента до самой верхушки, их услугами пользовались очень многие и они были далеко не самыми чистыми. И если хотя бы малая толика этой информации всплывёт - головы покатятся в таком количестве, что погребут за собой всех причастных и не очень. И каждый мало-мальски осведомлённый знал, что если Ротштейн умрёт - вся эта информация всплывёт в своём всеобъемлющем размере. А потом никто не хотел шутить с Хэнком Ротштейном, оставляя это занятие самому еврею и, по совместительству, правой руке Андреаса Джованни. - Как я понимаю, дорогая Аврора решила втянуть в наше небольшое начинание по созданию бойцовского клуба? - он коротко хохотнул. - Должен признать, что твои связи и навыки будут тут очень полезны. Уверен, Андреас оценит твой вклад. Он знал, конечно же он знал. - Дело обстоит так, что Джек сейчас немного занят рекрутингом. Не могу отказать тебе в его номере, тем не менее. Но что ты хочешь сделать? - голос Хэнка стал проникновенно-заискивающим. - Можешь поделиться со мной.

Айрон, Аврора Шеф полиции задумчиво выпустил облако дыма изо рта, оценивающе осматривая Аврору. Сложно было не заметить похотливого взгляда, которым он одаривал девушку, скользя по всем формам и изгибам её тела, подчёркнутыми одеждой. Именно так на неё смотрело большинство мужчин, однако редко когда этот взгляд был настолько неприкрытым и...вязким. - Подпольные бои, значит. - прохрипел Карл Дуган, вновь посасывая длинную сигару, давая целое поле для фрейдистского психоанализа. Из головы Рэда никак не уходила ассоциация с достоинством Чарльза Соломона. - Мои требования будут весьма простыми, дорогие мои. - полицейский оскалился в хищной ухмылке, обнажая ряд желтоватых зубов. - Пятьсот баксов каждую неделю...и я хочу, чтобы Джованни избавились от Тимоти Кэннеди. Я хочу, чтобы этот говнюк сдох! Он едва не сорвался на крик, но вовремя сдержался, перейдя на утробное и злое рычание. В его болотно-зелёных глазах плясали злобные огни и можно было практически услышать хруст зубов. - И чтобы никаких хвостов не тянулось ко мне, понятно? Карл откинулся в спинке своего обшарпанного кожаного сиденья точно разжиревшая жадная свинья, которой на самом деле и являлся. Все в этом участке были грязными отвратительными свиньями. И шеф полиции как нельзя олицетворял гниль, сжирающую полицию Бостона изнутри. Оттилия Оттилия закончила сборы и вышла с тайника. Глаза девушки округлились от удивления, - всё было чисто, как до прихода призрака. Не забивая голову лишними вопросами, девушка отправилась прямиков в Кэмбридж. Кто бы мог подумать, что притон порока и разврата притаиться в студенческом районе? В самом сердце науки Бостона, где рождались новые идеи и разрабатывались новые теории. Но с другой стороны...где ещё быть притонам, как не в месте разгульной студенческой жизни? И нередко ряды борделей пополнялись за счёт молодых парней и девушек, которые не смогли выдержать требований Кэмбриджа, но не захотевшие менять роскошь жизни в Бостоне на возвращение в собственные захолустья. Зданием для борделя оказался вполне респектабельное двухэтажное кирпичное здание, украшенное причудливой лазурной лепниной, изображавшей античные сюжеты. Не знающие всей подноготной жизни Бостона люди просто полюбовались бы фасадами и пошли дальше, не заподозрив истинного предназначения этого места. К счастью, Оттилия была осведомлена. У входа её встретила молодая девушка в лёгком платье и провела по длинным коридорам в сторону не особо примечательной двери. За ней скрывался вполне респектабельный кабинет, больше подходивший бы одной из комнат в здании мэрии. Дорогая мебель, дерево, драгоценные статуэтки - всё это было сконцентрировано и расставлено со вкусом, не создавая налёта бездарной дороговизны. Мадам Даллас была уже пожилой женщиной, но изо всех сил старалась молодиться. Современное короткое платье, коротко стриженные крашенные тёмные волосы косметика, скрывавшая недостатки кожи и морщины. На её алых тонких губах блуждала нестираемая полуулыбка. От этого казалось, что у этой женщины постоянно что-то на уме. И это "что-то" всегда крайней степени аморальности. - Оттилия, дорогая моя. - Даллас чмокнула немку в щёку, обдавая её тонким запахом духов. - Чем обязана таким приятным визитом? Мадам взмахнула рукой в сторону дивана, приглашая гадалку присесть. Буч Чайнатаун приветствовал Буча многочисленными настороженными взглядами, достававшимся ему от многочисленных прохожих. И без того возвышающийся над обычными людьми здоровяк среди узкоглазых был настоящим Гуливером, заскочившим на огонёк к лилипутам. Однако именно это и играло ему на руку, так как от местных головорезов (которых Джек вычислял намётанным глазом без особого труда) ему доставались лишь тяжёлые взгляды вслед. Но никто не осмеливался подойти к нему и на своём птичьем языке спросить какого он тут, собственно, забыл. Адрес, который дал ему француз, соответствовал старому обветшавшему трёхэтажному зданию. Во внутреннем дворе были растянуты бельевые верёвки с потрёпанной влажной одеждой на них, в грязи возились дети, которые принялись тут же что-то галдеть и тыкать пальцем едва Джек зашёл в это убогое место. Внутренности соответствовали внешности - обшарпанные стены, пыльные и мутные стёкла окон, а деревянные старые ступени жалобно скрипели под каждым шагом мужчины, так и норовя обвалиться вниз. Любопытные азиаты вглядывали из-за дверей на идущего по коридорам Буча, однако тут же прятались за хлопками стоило ему подойти немногим ближе. Нужная квартира оказалась на втором этаже. Старая обшарпанная дверь задребезжала под ударами кулака и через тягучую минуту ожидания отворилась. За ней стоял невысокий пожилой мужчина с седыми волосами, стянутыми в тугой узел на затылке. Он был одет в довольно поношенную, но тщательно ухоженную и залатанную одежду. Старик чуть сощурился, глядя снизу вверх на Буча и на ломанном английском спросил: - Что...что нужно вам? - Здравствуйте. Это вы - мистер Чо? - "Пес" перешел сразу к делу, машинально поправляя галстук. Старик не выглядел как большой боец, но боксер помнил слова француза и не торопился делать выводы. - Да, это я. - старик машинально кивнул, точно заводная кукла и рассеяно посмотрел на Буча водянистыми серыми глазами. - Чем могу я вам быть помощник?... Немного неловко спросил Чо поскрипывающим голосом. Сложно было представить, что этот хрупкий и жеманный старикан способен вообще что-то представить из себя на ринге. - Мне вас посоветовал, - Буч нахмурился, вспоминая имя француза. - Бернард. Видите ли, дело в том, что я ищу бойцов для одной арены, которую собираюсь открыть, и Бернард очень хвалил вас как настоящего мастера боевых искусств. Такие люди нам весьма нужны, - он сложил руки на груди, глядя на старика сверху вниз, но с уважением и, пожалуй, почтением. - Я бы и не стал спрашивать, но до меня дошли новости о вашем… положении и я подумал, что это может быть шансом помочь друг другу. - А, Бернард...Бернард. - старик закивал, полуприкрыв глаза. - Да, я помню этот молодой мужчина. Просил показать...движения. Он тяжело вздохнул и поднял взгляд вверх, смотря Джеку прямиком в глаза. На удивление это больше не был затуманенный взгляд дряхлого старика, который не понимал где реальность, а где - вымысел. Это был цепкий, острый взгляд, который пронизывал насквозь. Буча не покидало чувство, будто Чо видел его душу буквально насквозь и видел все его грехи как на ладони. - Да, это действительно так. - всё ещё неловко, но уже без дребезжащей слабости в голосе подтвердил старик. - Нет ничего хуже, чем бой за монеты. Это позор искусства. Но я не те, кто выбирать сейчас. Я готов делать это для вас чтобы моя дочь была здоровой. - Надеюсь, вы понимаете, что эти бои - больше шоу, чем драки? Все по-настоящему, конечно, просто вам не стоит выкладываться на полную против других бойцов, они-то не столь опытны, - Буч хмыкнул. - Оставьте мне телефон, если он у вас есть, я позвоню когда наступит время. Китаец какое-то время пристально смотрел на Буча, а потом медленно кивнул. - Да, секунду. - и прошаркал куда-то вглубь квартиры. Через некоторое время Джек уже стоял внизу, держа в руке обрывок бумаги с нацарапанным карандашом номером. Он уже успел сделать немало дел, но день лишь недавно перевалил за середину.

Сай-фай это прекрасно, пусть даже и под водой :D Места ещё есть?

Айрон По ту сторону трубки раздалось шуршание, а потом раздался до боли знакомый голос. Это был Квентин Майлз - помощник Дэвида Уолша. Шустрый парень, который за довольно короткое время умудрился по самый локоть запустить руку в багрово-коричневую изнанку Бостона. Как любой другой уважающий себя человек в этом городе, решивший связать свою жизнь с политикой. Девственно чистые тут не выживали. Или болтались в самом дне иерархии, перекладывая бумаги из одной стопки в другую. - Майлз. - он пытался казаться сдержанным и спокойным, но слух Рэда отчётливо улавливал торопливые нотки в голосе. - Мистер Уолш посоветовал связаться с вами касательно одного...дела. Моя знакомая - Аврора Джованни - хочет побеседовать с мистером Дуганом на тему одного своего предприятия, которое нуждается в сверке с начальником полиции. Мистер Уолш сказал, что когда дело касается семьи - вы не откажете. Ведь так? До уха Айрона донёсся искажённый связью смешок. Он пытался быть расслабленным, но ничерта у него не получалось. Либо он чего-то не договаривал, либо просто пока не успел привыкнуть к тому, как ведут дела взрослые мужчины в этом городе. Ты можешь сколько угодно красоваться и строить из себя политикана, но лёгкость нагибания закона в коленно-локтевую позу приходит только с регулярной практикой. - Она должна прибыть в отделение полиции где-то через час.

Айрон Если кто-то будет говорить о продажных копах - наверняка в голове каждого будет вариться сборный котёл из роскошного особняка, прислуги и похотливых флапперш, дающих снюхать со своего обнажённого живота дорожку кокаина за возможность поотвисать на дорогих и буйных вечеринках, устраиваемых, как минимум, раз в три дня. Возможно, где-то и было так...но не в жизни Айрона Рэда. Нельзя было точно сказать почему и зачем он живёт в забитом захолустном районе фабричных рабочих, но реальность обстояла именно так. Пожелтевшие и вздутые обои, разводы плесени на когда-то белых потолках и старая мебель, пропахшая сыростью и старостью как жировые складки выживших из ума старух. Атмосфера упадка и духовной грязи сочилась из каждой трещины в стенах этой квартиры и обильно изливалась на всех, кто переступал порог обиталища Дансирна. Кто знает, почему он жил здесь? Продуманная скрытность, нежелание что-то менять в своей жизни или же текущая в его жилах кровь шотландских банкиров, которые за внешним лоском и дороговизной своих загородных особняков прятали грязь и безумие, заставившие бы кровь любого простого смертного застыть в жилах. Чёртово наследие - от него никуда не деться. Даже сбеги ты за океан от цепких лап обычаев и традиций своей трижды проклятой семейки. Однако едва первые лучи солнца стали пробиваться сквозь пыльные окна и падать на лицо дремлющего мужчины по всей квартире раздался оглушительный телефонный звонок, вбивающийся опостылевшим дребезгом под само основание черепа и разъедающее сонное сознание как кислота плоть неудобного свидетеля.

Аврора - Я всегда серьёзен. - возвестил Лин, с тенью самодовольства на лице. - А ещё госпожа Фэнг видит и знает куда больше, чем вы можете ожидать. Вам не показалось странным, что мы вас ожидали? Азиат криво улыбнулся и медленно поклонился Авроре. - Приятного времяперпровождения, госпожа. И с этими словами задвинул шёлковую занавеску и неспеша покинул комнату, оставляя певицу наедине с маслянистым белым дымом и накатывающими опиумными грёзами. Что они таили в себе? У каждого был свой ответ. Врачи называли это не более чем наркотическими галлюцинациями, вызванными изменённой химией организма. Мистики улавливали в них видения прошлого и будущего - настолько же размытые и призрачные, как и вся их жизнь. Тяжесть накатывала на разум Авроры, заставляя её голову запрокидываться на мягкие подушки. Тело становилось ватным и девушке всё больше казалось, что она покачивается на волнах бездонного океана, несущего её маленькую и хлипкую лодочку. А где-то там - в глубине мироздания таилось что-то безмолвное и ужасное, лишь дожидающееся своего часа. Оно тянуло к ней свои старые скрюченные руки, изъеденные язвами и подрагивающие от жгучей ненависти. Единственное слово шёпотом слетело с губ Авроры перед тем, как опиум поглотил её с головой. - Каппадокий... Оттилия, Донато - Думаю, тут всё довольно просто. Спустя девятнадцать лет в Преисподней стали появляться его первые кредиторы и начали требовать возврата долгов. Нужно поскорее окончательно отправить им моего дорого родителя обратно, пока они не добрались и сюда. Призрак Бруно разразился оглушительным хохотом и его фантомный облик покрылся рябью и заколебался точно столб дыма на сильном ветру. - Ты прожил почти столько же, сколько и я - но ты беспробудно глуп. - призрак хищно оскалился и его алые глаза запылали рубиновым светом. - Ты ничего не знаешь о жизни за гранью и пытаешься строить свои хлипкие логические конструкции на песке. Пфф! - Бруно громко фыркнул и скрестил руки на груди. - Спроси свою подружку - быть может она разлепит твои заросшие глаза на то, каков мир на самом деле. А ещё мне надоело играть в этот цирк. До встречи в кошмарах. Криво ухмыльнувшись, дух заколебался и взорвался столбом липкой крови, разлетевшейся по всей комнате и забрызгавшей всех присутствующих. Стоило Оттилии и Донато протереть глаза как перед ними предстал абсолютно пустой круг призыва. Никаких признаков беспокойного отца Джованни не было, кроме потёков сильно отдающей железом жидкости на мебели и обоях.