Gonchar

Собственно вот

Они теперь сместились на Ближний Восток и превратились в вампирских радикалов в стиле ИГИЛ. И о них пока что толком никакой инфы. И да, Ласомбра всем составом переметнулись оттуда к Камарилье.

Есть два типа каитиффов - те, которые слабокровные, и те, которые были лишены клана и сира. Почему появляются каитиффы не из слабокровных - не понятно. Возможно, для закрепления клановых черт необходимо подобие импринтинга с собственным сиром. Со слабокровными понятней - их кровь настолько жидкая, что даже при полноценном становлении и обучении они не проявляют черт клана. Но в общем и целом все каитиффы обладают смазанными или полностью отсутствующими чертами клана. Слабокровный малкавианин будет иметь определённые странности в поведении, но он не будет обладать полноценным психозом. Слабокровный носферату будет уродлив, но не будет чудовищем. И так далее. В плане бэка это продолжение линии старого Мира Тьмы, но в плане общей направленности сеттинга и атмосферы - нечто совершенно другое. Это не Сумерки, конечно. Проблема скорее в напыщенности и продавливании темы исключительности всяких меньшинств и борцов с системой вроде слабокровных, анархов, etc. Но посмотрим, как это реализуют в самой игре.

Диаблери в результате Кровавой Охоты было разрешено Камарильей ещё в самых первых редакциях. Но никто никому ничего не предлагал - кто поймал - тот и диаблерит.

Были надежды, что разработка будет вестись хотя бы по тому же v20, который выпускают до сих пор и который просто переработка сМТ. Ибо пятая редакция представляет собой гламурный ужас, а не "тот самый МТ", который был в первом Блайдлайнзе. Это как сравнивать лондонских панков 80-ых и комнатных либертарианцев 21 века из среднего класса. Тотальная ориентированность на ЛАРП-еров-камзольщиков, через призму восприятия которых МТ превращается из готик-панка в романтичных Лестатов с рюшечками. Этот дрейф был плавным, начиная с первых правок первой редакции, однако в последней это стало похоже на прыжок в бездну. Плюс в последней редакции произошёл очень резкий крен в сторону конспирологии и борьбы за социальную справедливость. Раньше все редакции МТ были пропитаны чувством приближающегося апокалипсиса - патриархи вот-вот проснутся и выпьют всех до дна, апокалиптические культы, Геенна огненная всё ближе. Эта атмосфера напрямую есть в Bloodlines. Однако теперь всё отменили и отретконили - никакого конца света нет и не было, всех воскресили, всё хорошо. Теперь мы боимся соседей, боремся с теневой инквизицей, где на сверхов охотятся чуть ли не всем мировым спецназом и тому подобное. Ну и немало перестановок среди кланов и сект, где Анархи из многочисленных ауткастов превратились чуть ли не во всесильную организацию, а мерзкие Тремеры (я не знаю почему ЛАРП-еры так ненавидят тремеров, но это напрямую отразилось и в корнике, лол) лишены пирамиды, лишены организации и теперь служат наёмниками кому ни попадя, да ещё и лишены немалой части своей магии. Обсуждать можно долго, ломать копья тоже. А я просто кину "иконика" из последней редакции

Мой бог, оно будет основано на МТ-5е. Просто сожгите это. Ещё и открыто постулируемая борьба за social jusssstice с DLC-кланами и паразитированием на ностальгии в виде скинов, приправленное невыразительной атмосферой и стилем трейлера. Это такое же продолжение Bloodlines, как 5 редакция Маскарада - продолжение старого Мира Тьмы.

Кают-компания, полночь  — Welcome drink? — акцент не скрыть, делая приветствие почти щемяще-милым. — Спасибо, что пришёл. Ладонь тянется отдать никому сегодня не нужную честь: — Майор… Эдвард был не в курсе сложных ритуалов военных. При чём тут он и "майор" явно оставалось загадкой. Возможно, это какая-то игра? По правде, он никогда не любил погружаться в тему живых игр. Однако напиток из внезапно восставшей с пола Иоко-кун принял, благодарно склонившись в полупоклоне. Повертев в руках стакан с чёрной жидкостью, он пожал плечами и опрокинул напиток в себя. Язык обжёг лёгкий алкогольный привкус, который был тут же перебит ягодами, корицей и...чаем. Он знал этот вкус ещё со времён своей бурной молодости. По большей части это был женский напиток из-за количества ликёра. Но, по правде сказать, в Японии "мужские" напитки по крепости и вкусу не сильно отличались. В любом случае всё заканчивается пьяной слюной на плече соседа. - Не за что. - отсалютовав стаканом, произнёс Эдвард. Не из чувства высокомерия или превосходства, а просто потому что опять не нашёл что придумать. Спустя несколько часов протирания стула у голоэкранов мозги превратились в расползшуюся пульсирующую кашу, которая очень неохотно регенерировала обратно в нечто целостное. Решив не давить ростом, он тоже сел на пол, скрестив ноги и положив на колени ладони. - Так что это вы тут делаете?... - спросил он, глядя на военных. Ему было сложно представить, что эти девушки будут сидеть в пижамах и делились историями о мальчиках.

Кают-компания, полночь Сон придумали для слабых. Для вписывающихся в социум жаворонков, которые падали без задних ног едва циферблат часов показывал больше 22-х и биологические часы неумолимо тянули сомкнуть веки. Ночь же была создана для тех, кто с заходом солнца только оживал, напитываясь новыми силами, чтобы проводить время после заката солнца на холодных бесконечных улицах из металла, асфальта и бетона. Или у мерцающих россыпей голоэкранов, утоляя собственный голод информации или жажды наживы. День был полон порядка и размеренности, а ночь всегда служила царством хаоса, неопределённости и не менее тёмных дел. По крайней мере так было до тех времён, когда ночь была по-настоящему чёрной, а не расцвеченной созвездиями и плеядами вывесок, иллюминаций и света фар бесконечного техногенного потока машин. И Эдвард гордо относил себя ко второй касте, которая с наступлением темноты только раскрывала шире крылья. Сообщение Иоко не застало его врасплох, потому что он сидел в рубке и приятно проводил время в одиночестве за просмотром сериала. Свежих серий, пока ещё был жив нейронет и можно было держать руку на пульсе происходящего в мире искусства. Когда они занырнут глубже - придётся садиться на диету выдержанной временем классики. Или же попытаться скачать что-то неведомое. Приятное информационное разнообразие среди стерильных голых переборок сбумарины и подводной базы. По правде сказать - он не сразу решил подтянуться на назревающую вечеринку. На какое-то мгновение в его голову закралась крамольная мысль сделать вид, что он не заметил. Уснул. Ведь там наверняка будет больше двух человек, а большие кампании заставляли пилота чувствовать себя не в своей тарелке. По хорошему он и вовсе предпочитал отсутствие какой-либо компании, стараясь не нырять в водоворот социальных взаимодействий. Слишком хаотично, слишком беспорядочно. Он предпочитал роль наблюдателя и вивисектора человеческих отношений, но не активного участника. Но...в конце-концов проигнорировать призыв соотечественницы было бы грубо. Тем более когда просят столь непосредственно и мило. Тяжело вздохнув и помассировав покрасневшие глаза, Эдвард всё же отлип от своего кресла и направился вниз. *** Дверь кают-компании распахнулась и на импровизированную вечеринку морпехов ввалился (почти буквально) Эдвард. Окинув взглядом обстановку, он слегка присвистнул. - Ну, кхм, - он потёр подбородок и обвёл всё богатство взглядом. - Добрый вечер? Это первое, что пришло ему в голову. Правда.

TS далеко не самая лучшая платформа для настолок. Единственный плюс - оно выглядит прикольно. Но если реально хочется полноценно водить онлайн - лучше всего подходит roll20

Оттилия В том, чтобы быть привлекательной девушкой в мире влиятельных мужчин был ряд неоспоримых преимуществ. Многое прощалось просто так, за построенные домиком брови или за прикушенную губу, обещающую куда больше, чем может дать кто-либо ещё. Куда меньше везло непривлекательным, ведь их позиция слабого пола не несла ничего, кроме тягот и лишений. Это как вытащить золотой билет в генетической лотерее и побеждать до конца своих дней. И благодаря крови Андреаса Оттилии была гарантирована вечная молодость...пока в ней плещется достаточно этой благословенной мистической жидкости, обрушивающей одним своим существованием мир логики и порядка. Кровь. Кровь пульсировала в ней, едва не изливалась сквозь поры и глаза. Она требовала движения, она требовала уверенности и силы. И это ощущение кружило голову немки. Ниспосланная точно самим Сатаной лёгкость и сила переполняли её, поднимали над обыденным миром. Она сама не до конца поняла, когда всё вокруг смазалось и обрело более глубокие тона. Как кресло под ней стало глубже и выше, как стол Хэнка оброс замысловатой резьбой, а стены кабинета превратились в каменные стены замка с горящими факелами в металлических решётках. И сам Ротштейн перед ней оброс длинной чёрной бородой, а его истощённое чуждое лицо стало напоминать маску трупа. Он раскрыл тонкие бледные губы мертвеца и усмехнулся рядами белоснежных зубов с парой длинных клыков. - Руку казнённого преступника имеешь ты ввиду, дитя моё? - прокаркал истощённый мертвец и хрипло рассмеялся. - О, сколько поколений моих птенцов использовали этот ритуал. Столь отвратительный, но столь изящный. Разве пристало марать христианину свои руки о трупы? Лишь палачу досталось такое проклятье. Чёрные глубоко посаженные глаза сверкнули озорством. - Но на твоё счастье у меня есть в услужении один, который продаёт безделицы с трупов. Говорят, что он сам занимается чёрной магией. Но разве не все палачи совершают столь тёмные деяния? Старик опять рассмеялся и потянулся к жёлтой бумаге и чернильнице с пером. Величаво и неспешно окунул в чёрную жидкость подточенный конец гусиного пера и замысловатым почерком набросал туда что-то. После чего подтолкнул к Оттилии бумагу своей худой бледной рукой. "Замковый переулок, монастырь святого Луки, спросить палача Гюнтера" Аврора Крик застрял в горле Терезы, когда адская боль буквально парализовала её на месте. Жара, пот, оккультные напевы и абсолютное безумие происходящего вокруг. Всё это заставляло её сердце выскакивать из груди, пока мука терзала её тело и сводило всё тело судорогой. Она забилась растрёпанной птицей под хваткой Авроры, но лишь ещё сильнее разбередила раны от острых клыков вампирши. С её рефлекторно сжатых губ сорвалось болезненное мычание, но затем всё прекратилось. Аврора провела языком по ранам, после которых осталось два круглых шрама. Укус Джованни всегда оставлял шрамы - либо на душе, либо на теле. Тереза, запыхавшись, и всё ещё содрогаясь всем телом, приникла спиной к стене каморки, пока свет льющийся из отверстия очерчивал кровавую улыбку Джованни с длинными острыми клыками. Она лихорадочно ощупала свою шею, но не нашла ничего кроме гладкой кожи. С удивлением растопырив на лишённые крови пальцы, она со страхом и недоверием вперилась взглядом в вампиршу. - Что здесь происходит? - её дыхание всё ещё было неровным, а грудь лихорадочно вздымалась под растрёпанной рубашкой. - Что вы такое? Какой-то вампир? Что вам от меня нужно? Она выпалила последние слова, всё ещё не в состоянии подняться и ощущая предательскую дрожь во всём теле. Страх, противный липкий страх сковал её. Стоявшая чуть позади Авроры Грейс в вызывающе открытом красном платье лишь звонко и негромко рассмеялась. В её голубых глазах плясали искорки безумного веселья. - А она догадливая девочка. - гуль облизнула свои аккуратные губы и приникла к Авроре в привычном жесте подчинения и зависимости. - Мы же возьмём её к себе, правда? Протянула она просящим голосом, смотря на Аврору снизу вверх.

Аврора Тереза с удивлением смотрела на Аврору и не успевала записывать сыплющиеся на неё подробности. Она дошла до обрывочных наборов букв, использующихся в стенографии, а поток откровений всё падал и падал, точно неумолимый водопад. Она была в замешательстве, она не понимала, издевается ли над ней эта девушка или она действительно безумна. Но персона её влияния, её настоящего влияния, до осознания которого доходили лишь немногие в этом городе, не могла бы достичь всего этого обладай разбитым в дребезги разумом. По крайней мере так казалось Терезе. На последнем предложении её ручка зависла над бумагой, подрагивая в воздухе и девушка медленно подняла взгляд на Аврору. В нём смешалось недоумение, замешательство и...азарт с тайным вожделением. Желание сбросить серость своего существования, послать к чёрту судьбу бумагомарательства и уничтожения собственной внешности в пыльных архивах, где она сможет стать кем-то стоящим лишь когда морщины и дряблая кожа съедят её молодость. И Аврора предлагала запретный плод. Прогнивший, полный боли и страданий других людей, но от этого лишь ещё более соблазнительный. Джованни точно взывала к тёмной стороне души Терезы. Всем людям так хочется верить в свою исключительность и уникальную судьбу. - Да...то есть, что если так? - мисс Пауэрс откашлялся, прикрывая тыльной ладонью рот, выигрывая себе время. Мысли неслись бешеным голопом, а сердце стучало им в унисон, норовя выскочить из грудной клетки. Никто бы никогда не предложил ей такого. Это был нонсенс, невозможно. Это было ходом из дурацких книг, продающихся по цене макулатуры в даунтауне. Но вот это происходило с ней сейчас в виде самодовольно улыбающейся блондинки. - Должна признаться. - начала она более формально, сдерживая дрожь в голосе. - Это очень необычное предложение. Совершенно необычное. - она выдохнула, сдаваясь, и отложила на стол авторучку. Но спустя мгновение, она снова подняла взгляд и он был полон решительности. - Что я должна делать? И в чём будет выгода мне работать на вас? Я не хочу быть простой пешкой. Наглость требований и вздёрнутый подбородок. У неё определённо был характер.

Медотсек Совещание неуклонно подошло к концу и Эдвард, всё это время наблюдавший за всем из установленных повсюду камер, только хмыкнул и встал из-за пульта Архимеда. Эти люди не были командой, они были яркими и уникальными личностями, которые стоило лишь потыкать палочкой - начинали грызть друг-другу глотки. Доносы, интриги, споры - и это было лишь начало. Вместо выполнения своих прямых обязанностей и максимально быстрого устранения помех совершались лишь яркие (и бессмысленные) хлопанья дверьми, перестановки руководителей (которые ничего не решали) и поиск правых и виноватых. За эти годы пилот изрядно отвык работать с обывателями. - Архимед, перебрось доктору Леману файлы, которые я скачал из нейронета. ВИ в ответ лишь что-то пробурчал, но его Эдвард уже не слышал, направившись к стыковочному шлюзу к базе. За время совещания ему в голову пришла довольно изящная и старая как мир идея. Человечество грезило экзоскелетами с полной поддержкой жизненных функций ещё с конца 20 века, а 22 век дал средства для воплощения многих желаний. Пробив кое-какие сайты и подняв своего знакомого нетраннера Эдвард собрал разрозненные чертежи и разработки, которые "медику с навыками проектирования" оставалось только собрать воедино и подогнать под стилсьюты. Нет ничего лучше, чем быть идейным лидером. Тебе нужно лишь указывать что и примерно как должно работать, а остальным - исполнять тяжёлую и скучную часть. - Доктор Реман. - японское сглаженное произношение пробилось сквозь броню формального английского, когда дверь медотсека отъехала в сторону. Однако вместо приятного бархатистого голоса Иоко, на этот раз фамилию Айзека исковеркали куда более хрипло. Эдвард стоял в двери, немного неловко скосившись набок, потому что одним поворотом назад неловко вписался в поворот из-за съевших мозг размышлений. Что было довольно необычным событием для человека с его реакцией. Но даже ловкий и подвижный дельфин будучи выброшенным на берег становится не ловчее медузы на песке. - Я сбросил вам схемы. - Эдвард неопределённо покрутил пальцем в воздухе. - У меня есть предложение встроить в стилсьюты автодоки, чтобы они могли стабилизировать раненных до прибытия помощи. В случае чего. Все прекрасно понимали в случае чего именно, но пилот решил не поднимать и без того опостылевший вопрос.

Водный Дом, кают-компания, 16:~~ Смущение было плавающим концептом. Размытым, как рябь на садовом пруду, которую уловить было суждено лишь тем мудрецам, что созерцали в древности гору Фудзисан. Общение с духами составляло из себя работу разума и духа, не требовало тонких человеческих чувств и дуновений эмпатии, которая была так же непостоянная и обманчива, как одна из тысяч восточных улыбок. Вина, страх, раскаянье - все эти сложные человеческие концепты проскальзывали сквозь широко расставленные пальцы точно песок, собранный в горсть у моря. И растущие из них более сложные понятия были ещё более призрачны и неуловимы для того, кто посвятил свою жизнь налаживанию гармонии механизмов и оседланию их непослушных духов. Там, где играла роль математика и вероятность всё, как ни странно, работало куда отлаженней загадочных механизмов человеческих эмоций и желаний. Эдвард видел перед собой человека, видел приспущенные веки, видел опущенные руки в жёстком материале стилсьюта. Но всё это не собиралось в единую картину, всё это распадалось на тысячи осколков, пропущенных сквозь призму патологического мышления. К счастью, оно было достаточно призрачным и трудноуловимым, чтобы проскользнуть сквозь расставленные сети карточек и медицинских статистик. Шли годы, но человечество всё ещё было нацеленно на материальную сторону здоровья. Они научились выращивать органы, но не эмпатию. - Почувствуй воды, которые окружают нас. - медленно проговорил Эдвард, точно под ритмичный бой невидимого метронома. - Почувствуй их давление, их холодное и немилосердное безразличие. Почувствуй истинную сущность природы, которая никогда не была запятнана человеческим упрощением до морали и научных определений. Он говорил всё тише и медленней, как будто само время замедляло свой ход с приходом ками. Он сам прикрыл глаза, давая непознанному заполнить все этажи его сознательного и бессознательного. Дать этому нечеловеческому присутствую развернуться во всём своём хтоничном могуществе. - Позволь своему разуму коснуться потока. Иди с потоком. Плыви с потоком. Почувствуй себя маленькой жемчужиной, проглоченной китом. Тот, кто подчиняется океану - подчиняется неизбежному. Он сам переставал понимать, что говорит. Только позволял дыханию срываться с его губ, а вместе с тем - словам и звуку. Пульсирование сердца отдавалось по всем уголкам тела и переходило с дрожью пальцев в руки Иоко. Для этого единства не существовало физических условностей и преград. - Нет начала, нет конца. Только бесконечная река, тянущаяся от горизонта вниз. И дальше, где заканчивается свет и начинается бесконечная мгла. Где единственный ориентир - свечение собственной души. Где электроны бегут по кварцу и металлу, наполняя его жизнью и даря жизнь тем, кто доверился им. Пульс, ритм, движение. Поток.

Аврора Тереза понимающе кивнула и выключила запись, переключаясь на свой блокнот. Она не скрывала заинтересованного взгляда, обращённого к Авроре. Много кто восторгался ей, много кто вожделел за эти долгие годы. Но очень немногие смотрели на неё так пристально, с таким интересом. Как будто перед ними была неразрешённая загадка и самая настоящая диковинка. - Меня интересует ваша семья. Вы же итальянка, верно? - она чуть вздёрнула брови, записывая убористым почерком что-то в своём блокноте. - Чем вы и ваша семья занимались до переезда в США? Какой была жизнь до этого переезда? Чем вы занимаетесь сейчас и каким было ваше вступление в семью? Знаете, это ведь крайне невероятный прецедент - чтобы женщина полноценно участвовала в мафии. И, как я понимаю, уникальный случай для семьи Джованни. В чём особенность? Вопросы сыпались из неё как из ведра и всё больше и больше за ними проскакивали восторженные нотки. Воистину, положение Авроры было уникальным, но мало какая современная женщина назвала бы эту позицию завидной. Лишь те немногие, что были честны с собой и не довольствовались положением шеи, которая вращает головой.

Аврора Тереза на мгновение замерла, явно оценивая слова Джованни. Не было похоже, чтобы до этого она встречала сопротивление на пути своих вопросов. Отчего-то Авроре казалось, что она далеко не первая в списке этой девушки. Была ли это интуиция, гордыня или шизофрения, шепчущая на ухо мерзости и параноидальные идеи - не суть важно. Но выбить из колеи Терезу явно было сложно. Она одарила Аврору понимающей улыбкой и медленно склонила голову набок. - Что же...не могу сказать, что имеющиеся у меня деньги будут достаточной платой за ответы. Тем более персона вашего влияния явно обладает куда большим. - её улыбка была необычной, она была искренней. - Но что вас может заинтересовать? Быть может, информация? Она чуть пожала плечами и слегка поджала губы. - В чём я действительно хороша, так это в сборе информации. И да, я собрала интервью у нескольких людей из семьи Петрарка. Несколько больше, чем я собиралась получить. Петрарка - новоявленная мафиозная семья на просторах Бостона, но отнюдь не новая для США. Эта организация входила в ряды самых влиятельных семей и теперь решили обосноваться в городе Джованни. Наглость, возмутительная наглость. Но пока что от них не было радикальных ходов, но никто не сомневался, что эскалация - лишь дело времени.

Аврора Тереза улыбнулась, явно не придав сильного значения холоду рук Авроры. В конце-концов рациональный ум просвещённого века не будет в каждом непонятном явлении пытаться уловить сверхъестественный заговор. Страна была более увлечена поиском коммунистических шпионов и борьбой с СССР, чем паранормальным сказками начала 20 века. Она провела ровную линию ручкой в своём блокноте и щёлкнула переключателем диктофона. Плёнка стала наматываться на свежую катушку, когда девушка вновь подняла взгляд на Аврору. - О, нет, я не журналистка. - она чуть усмехнулась и неопределённо взмахнула рукой. - Я собираю материалы для своей кандидатской. Им суждено существование не менее скучное, чем моё. Они так же будут с пренебрежением препарированы засохшими от старости и чванства академиками, в них будут искать несуществующие ошибки, вносить бессмысленные правки, а потом запихнут в бесконечные архивы, собирать пыль до конца времён. Она невесело покачала головой и мелко вздохнула. - Но, быть может, какой-нибудь голливудский толстосум сочтёт мою информацию достаточно впечатляющей, чтобы обрезать большую часть и собрать душещипательную криминальную драму. Тереза посмотрела прямо в глаза Авроре и чуть склонилась вперёд. - Но не переживайте, я не собираюсь разглашать имён и меня больше интересует история, чем реальные...трюки. Трюки?

Оттилия Хэнк, по обыкновению, находился в собственном кабинете. Это место было точно центром паутины, ниточки которой раскинулись по всему Бостону и за его пределы. Если ты хочешь что-то получить - обратись к Хэнку. Он поднаторел в торговле пороком ещё лучше Авроры, делая это в куда более массовых масштабах. Только глядя на него и на его манеры сложно было представить, что этот невзрачный раздражающий человечек способен обладать хоть какой-то толикой полезности и власти. Но внешность всегда была обманчива. Это место за прошедшие годы, как и всё здание, преобразилось. Получило налёт лоска и обжитости, превратившись из наполовину затянутой плёнкой берлоги в комфортабельный и уютный офис с множеством дорогих картин, мягкими коврами и лампами самых разных форм и размеров. Прямо сейчас тут стоял запах дорогого табака, а сам Хэнк сидел у окна, за чем-то наблюдая на улице. В его коротких толстых пальцах была зажата тлеющая сигара. Обернувшись к Оттилии, он широко улыбнулся и энергично помахал ей рукой. - О, дорогая моя Оттилия. Сколько лет, сколько зим. - он спрыгнул с подоконника и зажал сигару между зубов, указывая девушке на кресло напротив его письменного стола. - Чем обязан таким визитом? Аврора Однако родной дом, до отказа забитый пороком и моральным разложением не спешил нести своей хозяйке мир и покой. Стоило ей раздеться, как к ней подошёл ещё один слуга. Молодой парнишка в вычурной форме, в которую Джованни заставляла их всех одеваться. Как будто в насмешку над богемой и тем целям, которым служила в этом месте социально возвышенная элегантность. Он немного мялся, но всё же неуверенно произнёс: - Сеньора, к вам хочет обратиться один из гостей. Она просит о...ммм, приватной и личной встрече. Он неловко улыбнулся и попытался выпрямить плечи, чтобы не выглядеть совсем уж жалко рядом с такой прекрасной женщиной. Даже слугам было сложно представить, что Аврора напрямую управляет этим притоном. Большую часть бытовых вопросов тут решал Енох, а в восприятии большинства мужчина всё ещё обязан был быть тем человеком, кто ведёт бизнес. Авроре же в глазах большинства отводилась роль красивого, влиятельного, но всё же украшения этого места. Разве можно заподозрить в чём-то столь низменном столь прекрасный образ? Когда Аврора повелевающе взмахнула рукой, мальчишка поклонился и отвёл её в одну из гостевых комнат, обустроенных для частных вечеринок и встреч. Их путь лежал через коридоры с опьянёнными наркотиками гостями. Конец пятидесятых принёс новые волны дурманящих веществ, а потому опиумокурильни давно утратили свою эксклюзивность в виде мака. Однако вампиры всегда были старомодны и для почитателей чистого опиума в этом доме всегда были открыты двери. Наркоманы, проститутки, ищущие острых ощущений денди - все они расступались перед Авророй, почтительно провожая взглядом, а какой-то розовощёкий толстяк потянулся расцеловать её ноги. Но путь сквозь человеческое море закончился и она оказалась в этом тихом помещении. Помимо неё внутри оказалась темноволосая девушка, облачённая, точно сама Джованни, в подобие делового костюма. Ни платья, ни сложной причёски. Только тёмный пиджак, брюки, и тёмно-алая рубашка. В руках она сжимала блокнот и ручку, а на кофейном столике перед ней лежал потёртый диктофон. Когда вампирша вошла в монату, девушка привстала, сверкая уверенной улыбкой. - Здравствуйте, меня зовут Тереза Пауэрс. - она протянула руку для прямого рукопожатия. - Вы не против, если я возьму у вас интервью, мисс Аврора? Прямолинейная, решительная и ни капли колебаний или сомнений.

Аврора Бабадук не ответил сразу, бережно, точно родное дитя, приняв конверт с плёнкой из белых рук Авроры. С удивительной для таких когтей ловкостью он вскрыл конверт и аккуратно размотал плёнку, придерживая её за один конец. Он поднял её к лунному свету и стал изучать кадр за кадром своими жуткими неподвижными глазами. - Да-да, как сладко... - он снова облизнул губы длинным языком и неразборчиво закряхтел. - Сладкая девочка знает, как сделать тук-тук в сердце Бааа-бааа-дук! Он погрозил пальцем Джованни и хрипло рассмеялся. Этот странный скрипящий смех разнёсся под сводом склада, наверняка распугав тех немногочисленных поздних гуляк, кто осмеливался подойти к этому окутанному жуткой историей месту. Конверт с плёнкой исчез в потрёпанном пальто. Как будто сама тьма, из которой состояло тело ниже голову Бабадука поглотила её. - Эрик, тук, Мобли. Мобли, тук-тук, Эрик. - он словно обкатывал это имя на своём длинном змеином языке и затряс головой. - Я не слышал об этом маленьком червячке, который жрёт глаза рыбы. Но за такой щедрый подарок мистер Бабадук сделаем тук-тук по грязным сточным трубам и найдёт, о, он найдёт. Завтра после захода солнца. Концовка. Требовательно протянув коготь в сторону вампирши, Бабадук сделал шаг назад из луча лунного света и растворился в темноте. Ни звука шагов, ни пугающего смеха. Ничего. Только ночной ветер продолжал задувать в расщелины.

Водный Дом, кают-компания, 16:~~ — Тоётама-химэ и Ватацуми-но ками мне кажутся хорошей парой для этого места, — слишком долгие размышления искажают выбор сердца. Она отвечает сразу, в два шага до мягкого мата вспомнив и продумав всех известных богов. Ответ на форму пилоту предстоит найти самому, или хотя бы предложить своей мико, чуть склонившей голову, несколько вариантов. — А вам? Эдвард даже на какое-то время задумался, стараясь воскресить в памяти тех, кого назвала Иоко. Ватацуми-но не был большой загадкой - это было просто менее популярное имя Рюдзина. Великого ками морей и защитника Японии. Ходила история, будто именно он вызвал сильный шторм, уничтоживший флот китайских захватчиков, собиравшихся захватить острова. Или это были кочевники? Он был пилотом, а не историком! Однако второе имя было большей загадкой...к счастью, японские боги содержали ответ в своём имени. Дева жемчужин, а? Кажется, это была дочь или жена Рюдзина. За что она отвечала Эдвард не помнил, но, ему казалось, что если не за жемчужины, то за изобильные воды. Никогда не стоит воспринимать японские и китайские названия буквально. И в этом состояла беда европейцев. Они были слишком дословны и буквальны в своих размышлениях, не в состоянии найти поэтичность в простых повседневных именах и формах. - А у тебя очень хорошая эрудированность, Иоко-кун. - Эдвард улыбнулся, глядя в тёмные глаза бронированной мико. - Но это, конечно, очень поэтичный выбор. Хозяин вод и его дочь. - он медленно кивнул, оценивая вкус девушки. - С этого и начнём. Он перекатил в руке сборщик и направил его на пустую стену перед матрацем, направляя потоки сборщиков исполнять заложенный в них шаблон. И постепенно, слой за слоем, перед коленопреклонными стал из воздуха появляться алтарь, посвящённый высшим богам. Точно по мановению волшебной палочки - как не божественная магия в руках жреца? Сначала металлические ступеньки, а затем - символичные врата с золотой печатью по середине. Символизм высшего в простом. Из рук Иоко пилот принял ритуальные пиалы и поставил их перед алтарём, точно подношения для обративших свой взгляд духов. - Ты помедитируешь со мной? - когда дело было сделано, Эдвард повернулся лицом к Иоко и протянул руки ладонями вверх. - Как мне кажется, мало просто молиться и просить об удаче. Нужно уравновесить разум, привести его в порядок, открыться своему пониманию ками...и дать ему наполнить себя. Он говорил размеренно, неторопливо, проникновенно, негромко. Сложно было представить в обычно максимально сконцентрированном на деле и на социальных трудностях пилоте одухотворённого человека. Однако с именно таким воодушевлением в голубых глазах он говорил сейчас.

Голова гудела. В ней вспыхивали сверхновые и разъедали каждый нейрон стонущего мозга, превращая его в неразборчивую кашу. Смерть серого вещества сопровождалась красочными спецэффектами. Как будто под череп набили магниевой стружку и через уши залили несколько литров воды, превращая всё внутри в красочный фейерверк ревущих столбов огня. Комната кружилась, точно калейдоскоп, предлагая прокатиться на фрактальном аттракционе расползающейся по швам реальности. Каэли издала полный боли стон и поняла, что это был не её голос. Она ощупала своё лицо и поняла, что это было не её лицо. Не её волосы. Не её, мать дари, рука. Вместо привычного металла слева она ощутила слабость и податливость плоти. Чистой плоти, вычищенной растворителями и биологическими очистителями. Она снова застонала, закрывая лицо руками. Слишком длинное и слишком непривычное лицо. Как будто кто-то нацепил поверх маску, которая срослась с тем, что должно находиться внутри. Это сон, это чёртов сон умирающей в асфиктичном бреду собаки, брошенной в сточную канаву. Её разум стонал и грелся горящей стружкой, отказываясь принимать новую реальность. Отказываясь искать хоть какую-то логику в происходящем. - Да пошли вы все. - прохрипела пересохшими губами не-Каэли, медленно усаживаясь в кровати и ощущая как даже от таких небольших перестановок желудок сходит с ума и норовит выпрыгнуть наружу. Не удержавшись, она согнулась пополам, пачкая пол хлынувшей изо рта вязкой слизью. Слишком пусто, чтобы украсить окружающее безумие более красочно. С потёками содовой и ошмётками недопереваренного риса. Сплюнув ещё раз, она подняла взгляд на пластиковую бабу и не её лицо растянулось в полубезумной улыбкой. - Пошла ты. Пошли вы все. - ей хотелось быть более экспрессивной, но из её пересхошей глотки вырывался только хрип пьяного бомжа. - Я не знаю, что происходит в этом сумасшедшем доме. Голографические рабочие в переулках, загрузка сознания во взломанных людей, загрузка сознания мёртвых людей в живых, хакеры мозгов, чёртова сука Бес Айсис, которая должна была давно сдохнуть и которую попытались загрузить в меня. - Каэли заскрипела зубами, поднимая обессилено опущенную голову и упираясь взглядом в одноглазую. - Я не Мокото. Я не Бес Айсис. Я - Каэли Кинг и это... - она ухватилась руками за впалые щёки. - Не моё лицо и не моё тело! Последнее она почти что прокричала, но в теле всё ещё было слишком мало сил. Рот жгла желудочная кислота. И хотелось сдохнуть.

Аврора Старый склад тонул в длинных тенях, которые разбивались лишь кривыми лучами лунного света, рвавшегося сквозь окна с разбитыми стёклами и расщелины в проржавевшем теле здания. Эту развалюху давно бы снесли, но каким-то образом она всегда ускользала от внимания властей, продолжая занимать своё место у гавани точно торчащий гнилой зуб, распространяющий свой гной на всё, что смело пройти рядом с ним. Это место было овеяно тёмными историями. До Авроры доходили слухи, что среди детей это место пользовалось особой "популярностью". Якобы внутри обитало злое приведение чёрного моряка, которое забирало в своё спрятанное под землёй логово, где съедало тех, кто осмелился пробраться внутрь ночью. И в самом деле - полицейские отчёты говорили о пропавших в этом месте детях, однако всё списывалось на простые побеги из дома или многочисленные обвалы, которые случались тут время от времени. О деятельности органов правопорядка говорили лишь оборванные ленты, развевающиеся на ночном холодном ветру. Где-то в темноте капала вода, где-то стучали по металлу когтистые лапы крыс, где-то раздавались стоны не то пленённых душ, не то дышащих на ладан переборок. Это место способно было внушать страх и ужас. И Аврора знала, что для этого есть причина. Её голос загулял эхом, но сразу никто не появился. Только новый порыв ветра коснулся и без того холодной кожи бывшей певицы. И когда она уже хотела в раздражении развернуться и пойти прочь - за её спиной раздался протяжный металлический скрежет, как будто кто-то провёл когтями по железу. Обернувшись, она увидела в падающем на пол лунном свете высокую чёрную фигуру. Бледное освещение отразилось от блюдцеобразных белесых глаз, напоминающих глаза рыбы-удильщика, и от кривых коричневатых зубов, больше подходящих рту акулы. Он всегда улыбался. Его лицо было покрыто чёрной жёсткой шерстью, а копну волос венчал смятый цилиндр. Большую часть тела существа укрывало длинное чёрное пальто в заплатках, а непропорционально длинные руки оканчивались широкими ладонями с кривыми бритвенно-острыми когтями. - Дук-дук, вот и пршёл Ба-ба-дукк... - прохрипело существо и басовито захихикало, растягивая губы в ещё более широкой улыбке. - Сладкая, сладкая девочка с медовым голоском сделала тук-тук в моё логово. Существо сжало кулак и сделало характерный жест, как будто стучась в невидимую дверь перед собой. - Бабадук-дук-дук давно не видел прекрасного личика, которое так хочется облизать и съесть. - и в подтверждение слов из рта Бабадука вылез длинный язык, которым тот облизал свои губы. - Сладкая девочка хочет, дук-дук, меняться с Бабадук? Или она хочет пойти полежать с ним в контейнере, набитым гнилой рыбой? Ехехехеее... Он опять хрипло рассмеялся, жадно смотря на Джованни своими-глазами блюдцами.

Водный Дом, кают-компания, 16:~~ Эдвард задумчиво рассматривал ниспадающие на плечи и спину солдата длинные чёрные шелковистые волосы. Она не была образцом традиционной японской красоты, которая переживала свои пики трендов и падение в пучины, когда в первые ряды выходила мода на европейскую внешность. Но она всегда была где-то рядом, как бессмертные традиции острова заходящего солнца. Но лейтенант (лейтенант же?) Иоко была слишком высокой, со слишком широкими глазами, со слишком вытянутым лицом. Несомненно более азиатская, чем сам Эдвард, однако эту девушку никто бы никогда не назвал бы японкой. Кроме, пожалуй, кучки европейцев и американцев, которые могут очень долго не понимать, что в японском языке попросту отсутствует звук "Ш". Что же говорить о лицах? Но, не смотря на всё это, Иоко-кун обладала неоспоримой красотой черт и движений. Военная тренировка сделала её лёгкой и пластичной, а не тяжёлой и развалистой, как это происходило с многими девушками, выбравшим себе солдатскую участь. Вызывало ли это какие-то чувства у пилота? Это было сказать невероятно сложно. Он всегда был неподвижен, как океан. А эмоции и мысли были не больше чем облаками, плывущими в небесах. Облака могут выпасть дождём, но они не изменят глубины океана. - Кхм, да. - ответил Эдвард, начав понимать, что молчание затягивается, а на ум так ничего и не приходит. - Мне всегда нравилось иметь тихое место, где можно довериться чему-то большему, чем ты. Больше чем что угодно в этом мире. "Чёрт, это звучит просто безумно философски". Эдвард потёр щетину и неторопливо поднялся с дивана, заставив тот заскрипеть пластиком. Сжатый в руке конструктор с тихим шипением стал извергать структурированные потоки наносборщиков и словно по мановению волшебной палочки на полу появились мягкие маты для сидения. Он опустился туда и пригласил жестом Иоко. - Садись, предлагаю вместе выбрать форму и тему. Это очень интересно. - кривоватая улыбка могла обещать многое, но не интересное времяпрепровождение. - Ты вообще как относишься к синто? Первый вопрос, который Эдвард задал команде с налётом искреннего интереса. Воистину - браво.