Grey_vi_Ory

13. Young adult. Let it snow Three holiday romances by John Green, Maureen Johnson, Lauren Miracle Любовь, подростки, Очень Снежное Рождество, три связанных друг с другом этими тремя вещами новеллы, принадлежащие перу трёх вышеперечисленных авторов. Часть первая. The Jubilee express, Maureen Johnson Если вам кажется, что родители могли назвать вас удачнее, познакомьтесь с Jubilee, что ближе всего переводится на русский как юбилей, но сойдёт и просто значение "праздник". Как справедливо негодует обладательница этого потрясающего имени, это даже не имя. Ещё лучше источник родительского вдохновения - Jubilee Hall, Зал празднеств, один из коллекционных фрагментов городка Санты, которые производит некая фирма-монополист. Родители Джу сходят по этой фигне с ума и уже успели собрать более полусотни фрагментов, среди которых фабрика, где эльфы упаковывают подарки, и прочие сахарно-леденцовые здания. Впрочем, это не единственная проблема, которую приносит старшекласснице родительское хобби. Фирма с каждым годом выпускает все меньше и меньше деталек, очередь за ними все больше и больше, что порождает извечную проблему "вас тут не стояло" и сопутствующие конфликты. В это Рождество веселуха вылилась в настоящую потасовку, и предки Джу угодили в тюрьму. Семейный адвокат привёз ей билет к бабушке во Флориду, потому что она никак не может оставаться одна дома на Рождество. Девица садится в поезд, но из-за аномального шторма железную дорогу заносит снегом, и транспортное средство намертво останавливается в городке Грейстоун. Джу справедливо решает, что нефиг сидеть в холодном и темном вагоне, и штурмует сугробы в направлении тепла и еды - заведения под лаконичным названием "Вафельная". Там она знакомится с парнем по имени Стюарт, и он приглашает её к себе домой. Гусары, молчать - к Стюарту прилагаются его матушка и маленькая сестрёнка. В итоге - невероятно милая рождественская история с хэппи-эндом, романтичная, но вовсе не приторная. Множество моментов просто смешили меня до слез, Джу - няшка с развитыми способностями к сарказму и самоиронии (это важно!), не симпатизировать Стюарту и вовсе невозможно, а мимоходом новелла деликатно задевает такие очень важные темы, как отношения с родителями и самоуважение в отношениях и партнером. Мне понравилось. P.S. - Я узнал, куда ты ушла, по твоим следам. После снегопада это просто. "Он выследил меня, как медведя". - И ты ведь прошла всего три улицы, потому что заблудилась и ходила кругами. "Очень неприспособленного медведя". Продолжение следует.

- Я хочу лететь над океаном на носу лайнера, чтобы ты держал меня, как тот парень в "Титанике"! Джеб обернулся. - Тот, что утонул? Я открыла для себя young adult :D

Вторая жилая палуба - Мое почтение, милорд, - отозвалась Розамунд, склонив на миг покрытую алым голову перед спутником. - Духи оружия благоволят достойной руке, не преувеличивайте моих заслуг. Державшийся подальше от центра событий сервочереп плавно подлетел к своей госпоже. Техножрица огляделась. Они успешно переклонили чашу весов в нужную сторону, и теперь здесь не осталось ничего, с чем нельзя было справиться. Битые зеркала в каютах и прожженные в коврах дыры - сущая мелочь. Слава Омниссии. Оставалось лишь надеяться, что у других все получилось не хуже. В обоих отрядах были те, о чьей гибели техножрица жалела бы особенно сильно. Нужно было возвращаться.

Вторая жилая палуба Это была любовь - то, что Розамунд почувствовала, когда сенешаль вскинул руку и порождение варпа поразила слепящая вспышка. Любовь, безусловная и упоительная, смешанная с детским восторгом. Оружие Делакруа и впрямь было настоящим шедевром. Комок розовой плоти распался надвое, и на глазах техножрицы каждая половина, которой положено быть мертвой и недвижимой, превратилась в небольшую, проворную тварь с ярко-голубой шкурой и мрачной мордой. Одно из существ вскинулось и завыло - ответом ему стал звон, кажется, миллиона стеклянных осколков. Разве нет у людей приметы, что битое зеркало - к беде?.. Его собрат ощерился и бросился на техножрицу, но промахнулся. Розамунд недобро усмехнулась под маской, неуловимое движение - и болтер в руке сменил тяжелый силовой топор. Острое лезвие с противным звуком врезалось в податливую плоть, что-то брызнуло. Тварь попыталась взвыть, но второй удар заткнул её окончательно. Для этой реальности, во всяком случае.

Вторая жилая палуба Люди. Живая паникующая масса, отдельные частицы которой пытаются бежать, укрыться, редкие искры тех, кто еще сохраняет силы сражаться. Кибернетически обостренное восприятие Розамунд ловило отдельные фрагменты, не дававшие четкой картины, словно множество цветных пятен сливалось в одну неразборчивую кляксу всех цветов радуги. Крики, вой, запах паленого, словно волки в стаде овец - мрачные темные фигуры. Ее спутник, кажется, собирался толкнуть очередную вдохновляющую речь с непременным упоминанием Императора и чудесной возможности сдохнуть в его честь - так подумала техножрица по решительному выражению в чертах лица - но неуправляемая толпа смела мужчину. А потом женщина увидела ЭТО. Тошнотворно розового цвета плоть, изгибающаяся самым невозможным образом, переливающаяся пламенем, мерзкое создание, лишенное головы - сплошь извивающееся туловище, клубок порченого мяса. Откуда-то из его груди ухмылялись зубастые пасти, то исчезая, то появляясь. Оно приблизилось одним резким, дергающимся рывком, и механикус застыла, похолодев, от звука, с которым цокали по полу когтистые лапы. Покрытие на полу начало тлеть там, где пронеслась тварь. Стиснув зубы, Розамунд подняла татуированную четырехпалую руку, сжимавшую болтер, и выстрелила в упор - прямо в искаженное гримасой лицо.

Божечки, почему побочки в Эндерале такие клевые. Из квеста, который начинается как обычное сходи к Н., а Н. попросит тебя принести ему неведому фигню, внезапно выскакивают толпой драма, вотэтоповорот и моральный выбор.

Мостик Она отправлялась туда, куда хотела. Результат. Прочее не имело значения. Розамунд кивнула Алессандру и двое ринулись навстречу сражению. х

Мостик - Стоять! - рявкнула она на техножрицу, обращаясь ей, - ты никуда не пойдешь, Розамунд, пока не прикажу тебе, ты поняла? Я ценю рьяность в людских душах, но не моление о самоубийстве. Так что слушай меня: одна ты туда не пойдешь, понятно?! Ожидай прибытие остальных офицеров, пока я не расстреляла тебя за не соблюдение приказов и жди знака отправляться на свою позицию, тупой ты кусок грокса! Техножрица, замеревшая в ожидании приказа, прикусила губу под маской, когда хлестнуло очередное незаслуженное оскорбление. Куда хуже любимого кнута милитанта. Боль присутствовала в жизни Розамунд с детства: жестокие уроки старых архивариусов и хранителей скриптория, операции, воспалявшаяся протестом плоть, утомленная сплетением с металлическим идеалом. Она привыкла. Но к этому привыкнуть было невозможно: либо отвечать боем, либо терпеть. Еще немного терпения. В конце концов, ей было у кого учиться этому благочестивому искусству. Все иное сейчас уходит на задний план. Даже сама техножрица. Пальцы сжались на рукояти силового топора, но вокс-решетки исторгли лишь отрывистое "есть".

Полночь Розамунд не успела заснуть в эту ночь. Момент, в мистических практиках считающийся переходным, момент, когда в реальном мире дата меняет дату, взорвался вспышками света и криками в воксе. Коммуникационный канал сходил с ума и разрывался. Техножрица вскочила с постели, и быстро облачилась. Готовой следовало быть ко всему. Прежде всего - к бою. Армапластовые пластины покрыли тело, под алым капюшоном скрылся шлем. Броня, вес которой Розамунд носила без особых усилий, и которая не раз спасала ей жизнь. Болтер на поясе, всегда заряженный. Силовой топор с полной батареей. Медкомплект, инструменты. За плечом повис неразлучный сервочереп. Розамунд появилась на мостике практически одновременно с сенешалем и исповедницей, чтобы услышать доклад побледневшего офицера, отчитывающегося перед Марией. Мерцание поля Геллера, вот что это было. В трюмах и на второй палубе требовалась помощь. Нельзя было бросать мостик, здесь осуществлялось управление кораблём, здесь была дверь в Башню навигатора. Если они его не удержат, этот полет закончится быстро. - Скажите - помощь близка, они должны удерживать позиции. - Вторая палуба, машинариум, системы, - бросила милитанту Розамунд, которую сейчас не волновали церемонии. И гордость. И что-либо, кроме корабля. - Я нужна там. Сохраните мостик. И нужно найти капитана. Похороны второго Теофилакта не нужны Беспокойному. Пожалуй, ради корабля Роз была готова и просить, и подчиняться.

У Голубки - Каким же образом моё поведение отличалось от обычного, дорогая Розамунд? - чуть изогнула бесцветную бровь исповедница. - Я всегда молюсь о благополучии перехода через варп на мостике корабля и ничем не выдавала своих мыслей. Может быть то, что вы впервые на корабле привело к поспешности суждений и слов? Или же невероятная проницательность, граничащая со сверхъестественной? Особенно если учесть то, что я даже не стояла рядом с экранами ауспексов. - Простите, госпожа Маркониус, - монотонная речь не изменилась ни на секунду, - в моей бывшей команде никто не обладал привычкой поминать на мостике, в окружении чутких ушей, ужасы Пустоты для поддержания боевого духа. Как человек новый на Беспокойном, я непременно это учту. Теперь же, коль скоро человеческая привычка болтать вне моей компетенции, ответьте: вы призвали нас ради сообщения, что мы все умрем? Так это, волею Императора, случится рано или поздно, посему я избавлю вас от своего присутствия и искуса поспешно тратить дарованную силу направлять. Сенешаль, милитант, - последовавший за тирадой поклон, очевидно, относился и к Мари с Алессандром. - Честь имею. И правда... они все были очень похожи. Розамунд с горечью усмехнулась под маской, покидая апартаменты исповедницы, а затем и Храм. Исповедь не получилась.

У Голубки Розамунд слушала выговор, склонив голову, так, что край капюшона полностью скрывал лицо. Техножрица, оставшаяся стоять, застыла эбонитовой статуэткой в алой накидке, пока в груди все пылало, и в этом горниле зрело желание выцарапать светящиеся желтизной импланты - не ради того, чтобы заменить их лучшими. - Говоря о тлетворном влиянии реакций, госпожа Маркониус, - механикус упорно придерживалась официальных обращений, делая пока всего два исключения - для Алессандра и для Лема. Первому - в порядке дипломатии, второму - потому что обоим так хотелось. - Не могу не отметить, что ваше поведение при виде показаний ауспексов никак не ассоциировалось с защитой сакральности того знания, которое вы любезно открываете в данный момент. Не сомневаюсь также, что вам, в вашей образованности, известно, как сокрытие знания в острый момент может оказаться губительным. Если вы, госпожа, по неизвестным мне причинам сомневаетесь, уверяю: я задавала вопрос не из праздного любопытства, а руководствуясь исключительно соображениями безопасности корабля, которая могла в данных обстоятельствах требовать немедленных действий. Вокс-решетки создавали ровный и лишенный эмоций негромкий звук, так непохожий на обычную хрипотцу голоса жрицы. - Люди склонны к болтовне. Всегда были. В замкнутом пространстве слухи и страхи множатся, тревоги зудят, требуя поделиться с соседом. Оказывая излишнее давление на заевшую шестерню, вы сломаете её, госпожа исповедница, повредив весь механизм, тогда как молитва и умащение восстановят её легкий ход. Разве души, служащие кораблю, Император вручил не вам? Разве не в храмовых стенах должны укрепляться вера и рвение? Как оказалось, Делакруа был схожего с ней мнения. Осознание этого вызвало усмешку. Аристократ-сенешаль оказался ближе к ней, чем верующая аугментированная женщина, самоуверенно решающая, кому жить во имя Императора, а кому умереть. Исповеднице - жить, конечно, дальше упражняться в играх с варпом и блаженствовать в своей непогрешимости. Почему все знакомые ей церковники так похожи?..

Механиков на судне много не бывает xD

- Что говорят духи орудий, Розамунд? А что говорит Император, когда к нему обращаются в молитве? Ничего? Какая неожиданность. Впрочем, терпения у техножрицы было много, а рассказывать Сью о том, каково это - обращаться к духу машины, она точно не собиралась. - Удовлетворены, - коротко ответила Розамунд.

Коммандо звучит как имба. Ну или няша *_*

Еще забавнее стало бы, знай Розамунд, что для Алессандра подобный стиль обращения к дамам также естественен, как и дышать воздухом. Или не только к дамам. В любом случае, Розамунд было все равно. Пока Алессандр почтительно отзывался об Омниссии и не указывал ей, что делать, механикус была довольна. В отличие от кое-кого рыжего и голубоглазого. - Госпожа Сью, - техножрица поприветствовала милитанта поклоном. Инцидент в машинариуме был забыт... до времени. Дело было прежде.

У Голубки - Госпожа Келлер, - все же было что-то в тоне, которым Делакруа произносил вполне формальное приветствие, намек на шутку, понятную только двоим. - Вы, как и всегда, рациональны и эффективны выше всяких похвал. - А вы, как всегда, верх доброты и любезности, милорд Делакруа, - отозвалась Розамунд, пряча усмешку. Что-то очень забавное было в том, как старался Алессандр нравиться всем вокруг. Собирал впрок симпатии, как ростовщик - векселя, чтобы в должный срок пожать урожай своих нематериальных инвестиций. И то, как сенешаль вплетал в обычное обращение напоминание о встрече в ее каюте, как будто она не была деловой.

Каюта Исповедницы Вскоре к сенешалю и исповеднице присоединилась техножрица, как всегда, невозмутимая под своим капюшоном, скрывавшим большую часть ее лица. Что не удавалось алому шелку, с успехом завершал черный респиратор. Розамунд поклонилась присутствующим, все так же не тратя лишних слов.

- С вашего разрешения, господа и дамы, я удалюсь, чтобы навестить капитана. Миледи Сью, вахта ваша! - громко и официально добавил сенешаль перед уходом. - А мне нужно проконтролировать состояние систем корабля после вхождения в варп и последить за их стабильностью, - отозвалась Розамунд и поклонилась. - Господа, леди. Если им предстоит долгий путь в варпе, то лишний взгляд не повредит. Он никогда не вредит. А миледи Сью была последней, с кем хотела контактировать механикус.

- Значит, не будем Ему подсказывать, - нужно было иметь что-то серьезное в прошлом, чтобы шутить вот так, со спокойным видом. Очевидно, Алессандру было что рассказать. Разумеется, если бы нашелся кто-то, способный его разговорить. На Алессандра покосились из-под капюшона светло-серые глаза, в которых кто-нибудь очень проницательный (или псайкер-телепат) мог бы прочесть легкую усмешку. Человеку нужен контроль, в любой форме, пусть даже она будет заключаться в отсутствии действий, способных повлиять на поведение совершенно чуждой и неизученной стихии. О, суеверия. Но зато ирония помогает преодолевать жизненные трудности. Этого не отнять. Опять же, смеясь над тем, что внушает страх, можно частично этот страх притупить... да?

Погружение - Что-то не так? - тихо спросил сенешаль, глядя на обоих женщин. Изображение ещё немного продержалось на экранах приборов, а потом, заморгав, поползло рябью обычных помех. - Ауспексы показывают нечто нехарактерное, - так же негромко и сдержанно отозвалась Розамунд. - Кажется, госпоже Маркониус это о чем-то говорит. Самой техножрице химера, поглощающая солнце, не говорила ровным счётом ничего. По её скромному мнению, таким картинам было самое место на древних гравюрах, посвящённых чему-то мифологическому.

Погружение Розамунд прервала контакт и отступила на шаг. Серые глаза обводили людей на мостике, пока не остановились на Камелии. Кажется, она видела это. И, кажется, ей не понравилось. - Что это значит, госпожа Маркониус? Вы знаете? - техножрица подошла к исповеднице.

Погружение Капитан куда-то испарился, но, откровенно говоря, он интересовал механикус куда меньше, чем его маленькая темноволосая собеседница. Впрочем, сейчас даже гипотетическая проблема ходячего десерта для демонов отступила на второй план. Розамунд подключилась к ближайшему разъёму мыслеимпульса и едва не задохнулась от наплыва эмоций, которые ощутила в контакте с духом корабля. ДОМ. СЧАСТЬЕ. СОВЕРШЕНСТВО. Эйфорию разрушил всего один взгляд на экраны ауспексов. Техножрица была счастлива, чувствуя восторг Беспокойного, но внимательности этот прекрасный факт не отменял. Как и не отменялось и то, что ауспексы показывали абсолютно невразумительную и абсолютно фантасмагорическую картину. Не отключаясь от систем корабля, Розамунд проверила состояние приборов- и нет, они не сбоили. Приходилось признать показанное как истину.

Мостик. Перед погружением. Час "Икс" должен был вот-вот наступить. Пока верующие собирались в храме для вознесения молитв Императору, да сохранит он их души и, если можно, бренные плотские оболочки в ужасах варпа, Розамунд поднялась на мостик. Ее святыня была здесь, и, насколько могла судить механикус, дух корабля скоро будет удовлетворён.