Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Ближе к огню сядь, погрейся, - эльфийка плюхнулась на специально положенные у огня ветки и стала сосредоточенно заматывать в кусок тряпки, в котором можно было узнать отрез от ее рубашки, трутовик. 

- Вэээ, - невнятно протянула магичка, поднимаясь на попу и придвигаясь к костру. - Ты как вообще? Подлечить не надо?

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Это у дворян так принято, да? - осторожно поинтересовалась девушка, которая была воспитана в совсем других традициях. Но ее не рассердило предложение Торка, а наоборот, немного подбодрило. - Ну, если они будут не против эльфокровной внучки... тогда, наверное, можно будет.

Она вдруг подумала, что ее дочь могла бы получить все то, о чем Алише приходилось только мечтать. Поместье, родственников, образование, слуг, да те же платья с драгоценностями, причем носить их она могла бы постоянно, а не только до того момента, как придется продать за бочку рома. Да и платье на корабле было ни к чему, там ценилось совсем другое. Практичность и прочность. Неужели ее дочь сможет вырасти без ежедневного, ежеминутного переживания о своей безопасности, о том, где найти кусок хлеба и как заделать очередную дырку в трюме?

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Ты как вообще? Подлечить не надо?

- Нет, благодарю, - замотав трутовик, Валья бросила будущую растопку в сумку, потом протянула руки к огню. - Что наш новый знакомый? Он тебя уже очаровал? - спросила она, улыбаясь уголками губ. 

[Tork 4 463]

Лагерь

- Это у дворян так принято, да? - осторожно поинтересовалась девушка, которая была воспитана в совсем других традициях. Но ее не рассердило предложение Торка, а наоборот, немного подбодрило. - Ну, если они будут не против эльфокровной внучки... тогда, наверное, можно будет.

- Они обрадуются. - Заверил ее Торк. - Вырастят, а потом сделают ее компаньонкой, а если повезет - фрейлиной. Или станет воином, как мы. Ну это, если мы сгинем. А если у нас все будет хорошо - заберем ее в свой дом, или на корабль, смотря что у нас найдется. Для нашего рода, это нормально - даже бастардов принимают и растят, а уж мы с тобой за 8 месяцев должны добраться до работающего храма. - Подмигнул девушке рыцарь.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Нет, благодарю, - замотав трутовик, Валья бросила будущую растопку в сумку, потом протянула руки к огню. - Что наш новый знакомый? Он тебя уже очаровал? - спросила она, улыбаясь уголками губ. 

Амата недоуменно взглянула на подругу. Ее улыбка выглядела какой-то натянутой.

- Он такой же, как мы, - пожала плечами магичка. - Хочет с нами пойти. Знает про Змей. Ты на меня злишься, потому что я оставила в живых мага крови? 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Вырастят, а потом сделают ее компаньонкой, а если повезет - фрейлиной

 

- А чем обычно занимаются компаньонки и фрейлины? - поинтересовалась Алиша. Она слышала последнее слово, но до сего момента полагала, что те попросту трутся при дворе, например, когда императрицей была Селина, у нее была свита из фрейлин. Они помогали ей передавать послания другим придворным. А чем еще они занимались, кроме как выглядели красиво в своих платьях, девушке было невдомек.

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Хочет с нами пойти. Знает про Змей. Ты на меня злишься, потому что я оставила в живых мага крови? 

- С чего ты взяла, что я на тебя злюсь, радость моя? - Валья повернулась к Амате, глаза ее блеснули алым - в них отразилось пламя костерка. - Чего он рассказал? Или это, - эльфйика перешла на страшный шепот. - тайна?

[Tork 4 463]

Лагерь

- А чем обычно занимаются компаньонки и фрейлины? - поинтересовалась Алиша. Она слышала последнее слово, но до сего момента полагала, что те попросту трутся при дворе, например, когда императрицей была Селина, у нее была свита из фрейлин. Они помогали ей передавать послания другим придворным. А чем еще они занимались, кроме как выглядели красиво в своих платьях, девушек было невдомек.

- Ну компаньонки, это как привилегированные слуги. Они посвящены в секреты своего патрона, выполняют тайные поручения и верны ему, как воины своему рыцарю. А тот в свою очередь заботится об их пропитании, проживании и дальнейшей судьбе. А фрейлины, это уже рангом выше - это как рыцари при эрле, или конте. С них и спрос выше, но и возможностей больше. Вплоть до того, чтобы выйти замуж за принца, или знатного эрла. В общем они помогают своему патрону, а тот защищает и обеспечивает их. Многим нравится. Это намного лучше, чем ковыряться в земле.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- С чего ты взяла, что я на тебя злюсь, радость моя? - Валья повернулась к Амате, глаза ее блеснули алым - в них отразилось пламя костерка. - Чего он рассказал? Или это, - эльфйика перешла на страшный шепот. - тайна?

"Ну вот. То радость моя, то угрюмые отворотки", подумала Амата.

- Да нет, не тайна, - магичка протянула руки над костерком. - Впрочем, он и сам расскажет, сказал, что честным быть хочет. Надоело бандитом и бродягой. Хочет с нами пойти, потому что устал бежать. Парень толковый, я думаю, надо дать ему шанс, - тевинтерка повернула голову и взглянула темными большими глазами. - Марики сказала, что в нем драконья кровь, и, похоже, как-то она пытается себя проявить. Из-за этого на него храмовники охотятся. Поставили это клеймо, хотели лишить всех чувств и свободной воли, - Амата расфокусированно смотрела в огонь. - Хотели сделать усмиренным только за то, что он таким родился. Это... это как лишить берсерка не только безумия но и всех его чувств, - наконец, подобрала подходящую аналогию девушка.

[Shunt 2 907]

Лагерь

Это... это как лишить берсерка не только безумия но и всех его чувств, - наконец, подобрала подходящую аналогию девушка.

- Иногда я думаю, что это было бы неплохо, - хмыкнула Валья, выслушав короткий пересказ истории Ридена. - Ну, хочет с нами - я не против. Но в деле я его не видела, так что судить не берусь. В крайнем случае - пускай кашеварит, а то мне надоело уже самой готовить, - эльфийка вытянула руку из-под шалаша и поморщилась. Дождь как шел так и шел. - Что случилось? Опять грустишь? 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Иногда я думаю, что это было бы неплохо, - хмыкнула Валья, выслушав короткий пересказ истории Ридена. - Ну, хочет с нами - я не против. Но в деле я его не видела, так что судить не берусь. В крайнем случае - пускай кашеварит, а то мне надоело уже самой готовить, - эльфийка вытянула руку из-под шалаша и поморщилась. Дождь как шел так и шел. - Что случилось? Опять грустишь? 

- Не говори так, - пораженная, широко распахнула глаза магичка. - Чувства не нужно прятать, иначе они будут твоей слабостью. Это как... это как мышцы, - нашлась Амата. - Не тренируешь их, делаешь вид, что их нет - и все, приехали. Любое усилие - смерть, - она тоскливо посмотрела на свои тонкие руки. Не такие тонкие, как у благородных барышень - все-таки с копьем-посохом тоже нужно уметь управляться - но все же довольно хиловатые. - Или если задействуешь их частично - то тоже многое не можешь. Например, носить доспехи и не уставать. А если совсем отказаться - это уже беспомощность. 

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Не говори так, - пораженная, широко распахнула глаза магичка. - Чувства не нужно прятать, иначе они будут твоей слабостью. Это как... это как мышцы, - нашлась Амата. - Не тренируешь их, делаешь вид, что их нет - и все, приехали. Любое усилие - смерть, - она тоскливо посмотрела на свои тонкие руки. Не такие тонкие, как у благородных барышень - все-таки с копьем-посохом тоже нужно уметь управляться - но все же довольно хиловатые. - Или если задействуешь их частично - то тоже многое не можешь. Например, носить доспехи и не уставать. А если совсем отказаться - это уже беспомощность. 

- Красиво говоришь, - Валья криво улыбнулась. - Немного непонятно, но красиво. 

Эльфийка сломала пару веток и бросила их в огонь. Если бы не было дождя, то она бы чувствовала себя намного лучше. Она подумала, что можно было бы и продолжить путь, да только не все способны выдержать переход под дождем да еще и ночью.

- И после этого говорят, что это Ферелден дождливый и грязный. Никаких отличий от Орлея... - буркнула она, подпирая рукой щеку и бездумно глядя в огонь.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Красиво говоришь, - Валья криво улыбнулась. - Немного непонятно, но красиво. 

Эльфийка сломала пару веток и бросила их в огонь. Если бы не было дождя, то она бы чувствовала себя намного лучше. Она подумала, что можно было бы и продолжить путь, да только не все способны выдержать переход под дождем да еще и ночью.

- И после этого говорят, что это Ферелден дождливый и грязный. Никаких отличий от Орлея... - буркнула она, подпирая рукой щеку и бездумно глядя в огонь.

Амата улыбнулась, глядя на подругу. Да, та выглядела грустной, но это была привычная Валья, а не какой-то незнакомый разбойник. 

- Так странно, - задумчиво протянула девушка, придвигаясь к эльфийке. - А я почему-то не так боюсь. Сперва он показался мне похожим на Коула, - сбивчиво стала пояснять магичка, - но он совсем не такой. Его прикосновения сухие, не исходит тепло. Как будто пустую ветку трогаешь. Но с другой стороны, он совсем не злой. И ему не нравится насилие, - Амата печально скривилась. - И я воспринимаю его как своего подопечного, а не как чужого, врага. Может быть, потому что я видела, какой он несчастный в тюрьме? Храбрился, бросался усмешками, но несчастный. Но теперь ему лучше, а я все равно не чувствую себя под угрозой. Мне кажется, - девушка на некоторое время задумалась, - что я сильнее него. Или сама стала сильнее. Я не знаю, - она посмотрела в золотые глаза берсеркера. - Валья, я сильно изменилась? С тех, пор как мы впервые встретились?

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Shunt 2 907]

Лагерь

 - Валья, я сильно изменилась? С тех, пор как мы впервые встретились?

- Да я бы не сказала, - Валья пожала плечами. - такая же добрая и милая, как и тогда. Пожалуй, даже слишком добрая. И меня это, признаться, удивляет, - еще одна ветка полетела в огонь. - очень удивляет. Но сильнее ты стала точно - в магическом плане. Во всяком случае от смерти ты меня спасаешь очень умело. Если бы еще магией крови не баловалась... - эльфийка покачала головой. Все же ей не по душе были увлечения подруги.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Да я бы не сказала, - Валья пожала плечами. - такая же добрая и милая, как и тогда. Пожалуй, даже слишком добрая. И меня это, признаться, удивляет, - еще одна ветка полетела в огонь. - очень удивляет. Но сильнее ты стала точно - в магическом плане. Во всяком случае от смерти ты меня спасаешь очень умело. Если бы еще магией крови не баловалась... - эльфийка покачала головой. Все же ей не по душе были увлечения подруги.

- С этим нельзя баловаться, - угрюмо возразила Амата. - Такая магия... Она более человеческая, более приземленная. Мне она не нравится, но если уж нужно поправить плоть - прирастить калеке отрезанную ногу или убрать другое увечье - обычная магия здесь не справится. Физическое слишком сильно. Но я не балуюсь ею, - подняла на нее глаза магичка. - Я очень серьезно к этому отношусь. Я не хочу никому навредить. И тебе не позволю, - улыбнулась Амата. - Будешь себя или еще кого колупать, кого не положено - я направлю свою магию и уберегу. Вот это точно духам под силу. Духи хорошие, зря ты на них так взъелась. Ты же принимаешь Коула. Разве он не замечательный?

[Shunt 2 907]

Лагерь

Духи хорошие, зря ты на них так взъелась. Ты же принимаешь Коула. Разве он не замечательный?

- Да не взъелась я на них. Мне они как-то не мешают. Я просто не понимаю вашей магии и, поэтому, я ее боюсь, - спокойно ответила она. В своих страхах она признавалась спокойно - их было не так много, чтоб начинать их скрывать. - А с Коулом я не так-то много общалась, чтоб составить свое мнение о нем. Помогает - и слава Создателю. Я рада, что у тебя есть такой друг, - улыбнулась Валья. Поглядев по сторонам, он вздохнула - хорошего сухого бревна не было, поэтому костер придется поддерживать всю ночь. Либо плюнуть и надеяться на теплоту спальника.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Помогает - и слава Создателю. Я рада, что у тебя есть такой друг, - улыбнулась Валья. Поглядев по сторонам, он вздохнула - хорошего сухого бревна не было, поэтому костер придется поддерживать всю ночь. Либо плюнуть и надеяться на теплоту спальника.

- Я тоже рада, - тихо сказала Амата. - Ты хочешь разжечь костер побольше? С топливом пока туговато, все вокруг промокло, - сочувственно сообщила девушка. - Но я могу призвать свет, если тебе темно, - нашлась вдруг магичка.

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Я тоже рада, - тихо сказала Амата. - Ты хочешь разжечь костер побольше? С топливом пока туговато, все вокруг промокло, - сочувственно сообщила девушка. - Но я могу призвать свет, если тебе темно, - нашлась вдруг магичка.

- Если бы тут было нормальное бревно... - вздохнула девушка. - Но этот драный дождь никак не закончится. Сюда бы Тайбера... с его талантами и дров-то не надо, чтоб огонь горел всю ночь, - эльфийка подвинулась ближе к Амате, чтоб было немного теплее. - Ты устала? Может, поспишь пока время есть? Обещаю беречь покой и сон, - выпятив грудь сообщила Валья.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Если бы тут было нормальное бревно... - вздохнула девушка. - Но этот драный дождь никак не закончится. Сюда бы Тайбера... с его талантами и дров-то не надо, чтоб огонь горел всю ночь, - эльфийка подвинулась ближе к Амате, чтоб было немного теплее. - Ты устала? Может, поспишь пока время есть? Обещаю беречь покой и сон, - выпятив грудь сообщила Валья.

- Эммм, - промычала магичка, - ты же не хочешь сжечь Тайбера, нет? Он, конечно, то еще бревно, но все-таки человек. - Она развернула спальник Ридена, который на порядок превосходил их пожитки по качеству, и расстелила его на стылой земле. Спальник Вальи девушка вытряхнула на улице и бросила сверху. - Посижу, пока ты не спишь. Коулу спать не нужно, он лагерь посторожит. Если костер погаснет, спать вместе под одним спальником теплее, чем по отдельности. Это ведь не первое мое путешествие, - улыбнулась магичка. 

[Shunt 2 907]

Лагерь

Если костер погаснет, спать вместе под одним спальником теплее, чем по отдельности. Это ведь не первое мое путешествие, - улыбнулась магичка. 

- Костер затушить, наверно, придется. Не люблю, когда горячие угли за шиворот падают... - эльфийка поморщилась от не самых приятных воспоминаний. - Ну я, собственно, это и хотела тебе предложить. А ты ночью ногами не пинаешься? - с притворной опаской поинтересовалась Валья. 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Костер затушить, наверно, придется. Не люблю, когда горячие угли за шиворот падают... - эльфийка поморщилась от не самых приятных воспоминаний. - Ну я, собственно, это и хотела тебе предложить. А ты ночью ногами не пинаешься? - с притворной опаской поинтересовалась Валья. 

- Коул, вроде, не жаловался, - удивленно ответила магичка. - А ты хочешь уже сейчас лечь спать? Если что, можно поболтать лежа, пока согреемся - тут весь фокус, чтобы тепло под большим одеялом накопилось. Или могу спинку погладить. А то что-то ты в последнее время какая-то дерганая, меня чураешься.

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Коул, вроде, не жаловался, - удивленно ответила магичка. - А ты хочешь уже сейчас лечь спать? Если что, можно поболтать лежа, пока согреемся - тут весь фокус, чтобы тепло под большим одеялом накопилось. Или могу спинку погладить. А то что-то ты в последнее время какая-то дерганая, меня чураешься.

Валья выразительно выгнула брось в ответ на предложение девушки, но ничего не сказала, только хмыкнула. Если бы это предлагал мужчина, то она заподозрила бы его в простом и понятном, но Амата точно ничего такого ввиду не имела. 

- Я не дерганная, меня просто трясет. Мне нужен бой, чтоб кровь вновь потекла по жилам. Еще неделя и я начну срываться на вас. В лучшем случае - словами, в худшем - опять Торку меня глушить, - эльфийка провела ладонью по лицу, массируя его. - Мирная жизнь - не для меня. А в деревне было все слишком спокойно. Ну, если не считать демонюку. Но это так, предварительные ласки.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Я не дерганная, меня просто трясет. Мне нужен бой, чтоб кровь вновь потекла по жилам. Еще неделя и я начну срываться на вас. В лучшем случае - словами, в худшем - опять Торку меня глушить, - эльфийка провела ладонью по лицу, массируя его. - Мирная жизнь - не для меня. А в деревне было все слишком спокойно. Ну, если не считать демонюку. Но это так, предварительные ласки.

- Ну давай подеремся, - пожала плечами магичка. Уж чего-чего, а быть грушей для битья ей не привыкать. Она хотя бы знает, что Валья ничего такого не подразумевает, а просто хочет выпустить пар. - Заодно и меня потренируешь. Мне надо тренироваться в выносливости и силе, чтобы переносить тяготы наравне с вами, - грустно сказала Амата.

[Shunt 2 907]

Лагерь

- Ну давай подеремся, - пожала плечами магичка. Уж чего-чего, а быть грушей для битья ей не привыкать. Она хотя бы знает, что Валья ничего такого не подразумевает, а просто хочет выпустить пар. - Заодно и меня потренируешь. Мне надо тренироваться в выносливости и силе, чтобы переносить тяготы наравне с вами, - грустно сказала Амата.

- Сейчас? Ночью? После перехода? Под дождем? - Валья тихо рассмеялась и покачала головой. - Позже, может быть. Но сейчас я на такие подвиги просто не способна. Драться в дождь - последнее дело. Один раз мы на переправе бились и пошел ливень... Было ощущение, что на меня еще фунтов сто повесили сверху. К тому же... - она махнула рукой на остальных: кто расположился в шалашах, кто под деревьями. - все спят. Перебудим. Но если захочешь потом потренироваться, я не против. Мне еще Удар урок обещал, да я вот все забывала ему напомнить...

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Сейчас? Ночью? После перехода? Под дождем? - Валья тихо рассмеялась и покачала головой. - Позже, может быть. Но сейчас я на такие подвиги просто не способна. Драться в дождь - последнее дело. Один раз мы на переправе бились и пошел ливень... Было ощущение, что на меня еще фунтов сто повесили сверху. К тому же... - она махнула рукой на остальных: кто расположился в шалашах, кто под деревьями. - все спят. Перебудим. Но если захочешь потом потренироваться, я не против. Мне еще Удар урок обещал, да я вот все забывала ему напомнить...

- Ну ладно, - разочарованно протянула Амата. Как раз учитывая состояние берсерка это выглядело бы щадящей тренировкой. - А чего бы ты хотела сейчас? Хочу тебя ублажить, - произнесла девушка без всякой задней мысли.