Dmitry Shepard

- Благодарю, вы очень добры. Однако же, предлагаю сосредоточиться на факте, который позволяет нам находиться здесь и радоваться жизни, - мягкие ровные интонации слабо ассоциировались с таким понятием, как радость, звуча сухо и синтетично. Леман, проводивший много времени в беседах с механикус, слушавший, как она молится, мог услышать разницу. Обычно её вокс-решетки выдавали более человечный результат. Позднее Делакруа бы никогда в этом не признался даже под присягой, но комплимент был из тех редких, что сенешаль говорил дамам полностью искренне. - На каком же из, госпожа Келлер? - вопросительно задрал бровь сенешаль, намекая, что, по его мнению, таких фактов больше одного.

- Вы не делаете мне чести, милорд, предполагая, что я могла забыть, - прежним раздражающе ровным тоном, который так нервировал Теофилакта, ответила Роз на намёк сенешаля. Татуированные пальцы поднялись к лицу, отщелкивая механизм под линией нижней челюсти. Маска отслоилась, обнажая серебристый металл, смешанный с плотью - причудливые механические щупальца, навеки впившиеся в лицо жертвы. - Вы не делаете мне чести, госпожа, предполагая, что я мог так плохо о вас подумать, - в тон техножрице отозвался Делакруа. - Я пояснил свои мотивы, не более того. А потом Розамунд сняла маску и сенешаль выдохнул тихое "ух!", излишне пристально изучая лицо госпожи Келлер, на краткое время забыв о приличиях. Посмотреть было на что. В обычной ситуации Алессандр счел бы черты лица Розамунд лишенными утонченности, хотя и обладающими своей грубой красотой, однако симбиоз плоти и металла неведомым образом изменял их, смягчая и предоставляя в более выгодном свете, на своем месте. - Миледи, вы прекрасны, хоть и весьма необычной красотой, - присоединился к комплименту капитана Делакруа. - Благодарю за вашу благосклонность, госпожа Келлер.

- К этому меня могут побудить исключительно два обстоятельства. Выраженное согласие всех присутствующих, продиктованное благой волей, а не одной лишь вежливостью; наполненный бокал. Каждое отдельно является необходимым, но не достаточным. Кроме того, заверяю вас, господа, чтобы символически воздать должное нашему успешному возвращению в реальность, а также, чтобы по достоинству ценить ваше общество, алкоголь мне не необходим. - Делакруа так жаждет, что я не смею лишить его надежды. - рассмеялся капитан. - Если вы, госпожа Келлер, можете себе это позволить, мы будем только рады. Знай сенешаль, что госпожа Келлер считает его аппетит и настроение столь пугливыми, он бы рассмеялся еще раз, откровенно иронично. Ему было чем удивить любого, кто необоснованно считал себя знатоком его предпочтений и аппетитов любого толка. - Как видите, госпожа Келлер, обстоятельства складываются так, как вы озвучили. Однако, я понимаю, что главным и единственным условием является ваша свободная и однозначно выраженная воля. Я не буду в обиде, если вы решите по другому. Тем более, что оценить затраченные мной усилия по розыску и приобретению этого замечательного вина вы могли ранее, - взглянул на Лема сенешаль, намекая на переданный ранее парочке подарок.

Стоят 17.10.2, вылетов не наблюдаю, глюков тоже) С другой стороны, Ларку я запущу еще раз нескоро, только летом перепроходил обе игры) Так что тут не могу ничего сказать за наличие/отсутствие багов)

- Все гораздо проще, милорд, - усмехнулась Розамунд. - Я её снимаю. Делакруа не удержался и торжествующе рассмеялся. - Я так и знал! Ваш ответ, миледи, плавно подводит нас к следующему вопросу. Соблаговолите ли вы одарить нас видом вашего лица без маски? - вопрос, вопреки ставшим бархатно-мягкими и вкрадчивыми, словно поступь кошки, интонациям, не таил ничего, что можно было бы счесть за домогательства, как угодно хорошо завуалированные. Только хорошее настроение, не покидавшее Делакруа с момента выхода "Беспокойного" из варпа.

- Нисколько, миледи, - усмехнулся в ответ сенешаль. - Наоборот, я уверен, что мы с вами стоим только в самом начале пути, полного великих и славных свершений под началом нашего капитана. Благодарю, что благосклонно решили выслушать мой вопрос. Розамунд, как вы пьете? Маска ведь мешает. Или там есть, мм, какое-то устройство, облегчающее процесс принятия жидкостей?

Каюта капитана Себастьян нечленораздельно фыркнул, покосился на сенешаля и сказал: - Еще налить? - Разумеется, - охотно подставил свой бокал под горлышко бутылки Делакруа. От своего мнения он отступать не собирался, а способности убеждать, как мог убедиться на собственном примере Себастьян, у сенешаля вполне были. - Кажется, мы опоздали? - серые глаза смотрели на капитана и его старпома. Техножрица поклонилась. - Ничуть, госпожа Келлер, - улыбнулся в ответ Делакруа, следом за капитаном повторяя поклон. Из бокала с вином, что Алессандр продолжал держать в руке, не пролилось при этом ни капли. Манеры лицо сенешаля, знаете ли. - Добрый вечер, капитан. Сенешаль. - псайкер поклонился в ответ, частично скрываясь за плечом техножрицы, как за неким подобием щита. - Лем, - приветственно кивнул хранителю Либрариума Делакруа и снова взглянул на госпожу Келлер. - Миледи. Позволите личный вопрос? В обычных обстоятельствах я вряд ли решился бы его задать, несмотря на до сих причиняющее мне муки неудовлетворенности любопытство, но после всего, что мы вместе пережили, я не могу не рискнуть его задать.

Да, действительно. Актеры хорошо показывают персонажей, завязка выглядит интересной. Жаль, что отменили.

Каюта капитана Теофилакт приложился к бокалу, уставившись рассеянно и сердито в сторону. - От псайкеров одно зло. - убежденно заявил он. - Ты только вспомни, что они устроили на Беспокойном! Это же кошмар! Форменный. - Кошмар, да, - не стал спорить Делакруа с капитаном и не заметив в перемене его настроения ничего особенного. - Но Лем тут совершенно не при чем. Могу тебя в этом заверить. Он хороший.

Капитанская каюта Делакруа красиво изобразил на лице недоумение мимикой и бровями. - Потому что он псайкер? Или по иной причине? - перешел на тихий, "доверительный", уровень голоса сенешаль.

Капитанская каюта - Само собой, само собой. - торопливо согласился Теофилакт и оглянулся. Как будто Келлер уже стояла здесь, только он и не заметил. А потом склонился в сторону сенешаля, заговорщически улыбнулся и вполголоса спросил. - Как думаешь, она придет одна или...? Недосказанная часть вопроса повисла в воздухе. Впору было делать ставки. Делакруа, прежде чем ответить, также наклонился поближе к Алессандру. Закуской он тоже пренебрегал, словно намекая, что споить его дело если и не безнадежное, то весьма трудное. - Я думаю, "или", - уверенно проговорил Делакруа. - И это будет удобно. Лем хорошо себя показал во время всего этого кризиса, его стоит приблизить к персоне капитана.

Капитанская каюта - О да. - рассмеялся капитан. - Отличное вино, отличное! У тебя золотые руки, дорогой друг. Найти на этой старой калоше, во всей этой разрухе, такую вещь. - Спасибо за комплимент, Себастьян, я старался, - польщенно отозвался Делакруа. - И лучше не говорить так про "Беспокойный" при госпоже Келлер, если не хочешь ее обидеть, она очень трепетно относится к кораблю. Приглашение попробовать собственную добычу было принято благосклонно, Алессандр, сделав глоток, удовлетворено вздохнул, наслаждаясь и вкусом, и букетом марочного вина. Настоящий вкус победы.

Каюта капитана - Себастьян, - улыбнулся в ответ Делакруа, непринужденно поклонившись капитану в ответ и без всякого неудовольствия снеся все похлопывания по плечу. - Рад видеть тебя в добром здравии и хорошем настроении. И никакое проклятие нас не забрало никуда. Секунду подумав, Алессандр сел рядом, на тот же диван, вольготно на нем расположившись вполоборота к Себастьяну. - Как тебе амасек? Пришлось потрудиться, чтобы достать такой, - с гордостью в голосе спросил сенешаль, ничуть не сомневаясь, что милорд Телофилакт позволил себе провести дегустацию отменного качества напитка. Очень вдумчивую, наверняка.

Но здесь и сейчас, на борту Беспокойного, мало кто думал об этом. Больше думали о том, что капитан объявил выходной для всех, исключая дежурную смену, и не только позволил, но даже и приказал отдыхать. Намечался большой праздник. Приближенных же, по воксу или записками, к вечеру пригласили, конечно, не в святая святых корабля, но где-то близко. В каюту капитана допускались далеко не все. И далеко не все могли допустить себя в каюту капитана самостоятельно, но Делакруа был среди таковых. Мысль повторить шалость некоторое время подвергалась не лишенному приятных эмоций обдумыванию, однако после с легким вздохом была отложена в сторону. Это было мероприятие Себастьяна и не стоило Делакруа вмешиваться в его ход сверх необходимого минимума. Если вообще стоило. На этот раз Алессандр, подходя к двери в капитанскую каюту, выглядел идеально, словно собирался, ни много, ни мало, на встречу с Лордами Терры. Манишка идеально накрахмалена, на сюртуке не найти ни малейшей складки, хеллпистолет в кобуре вычищен до блеска. Славное оружие, дух которого, как был уверен Делакруа, до сих пор заботливо натирает золотые плашки с именами отправленных им в варп демонов. Ласково погладив рукоять пистолета, Алессандр вежливо постучал в дверь каюты капитана. - Милорд капитан, это Делакруа, ваш смиренный слуга. Соблаговолите впустить меня? - несмотря на подобострастность слов в голосе сенешаля правило бал веселье.

9 нубулиса, обсерватория, полночь Однако все равно еще раз окидывает взглядом рубиновым телохранителя тевинтерского. Ищет что-то. Присматривается. О чем опять думает? Что хочет? Ничего от Улвы не хочет? Ничего не хочет такого… что Улва дать ему попросту не сможет? Любовник, любовница – они не делились ценностью таковой. Не сполна. Порой дразнили. Научили и красноглазку камешек этот не чернить. Смотри, красавица, нет против тебя у меня защиты. Смотри, сколько хочешь. Покой в мыслях Мастарны и мелодия тихая звучит, то звезды поют, наверное, себе под нос колыбельную солнцу. Чтобы спало крепко и сил набиралось перед новым путем по небосводу, над всеми, словно шатром голубым, раскинутому. Смотри, Улва, я тебе этого не запрещаю. - До завтра. Что она и скажет. Взгляд пустой. Голос ноток никаких не выдает. Но… не сердиться. Не винит. Уже не может больше винить. Не может обижаться. Такая вот есть Улва. Да кто ее только придумал такую? Телохранителю кивнула учтиво. Дружелюбно. На прощание. И уходит прочь. До завтра, мессир Мастарна. Снова пустота в ее глазах, но другая, иного наполнения и настроения, как бы противоречиво это не звучало, пустота и вдруг наполненная. А затем и вовсе дружелюбие, вне всяких сомнений, ему адресованное. - До завтра, - тихо проговорит в ответ Лар и кивнет в ответ также дружелюбно, а затем, посмотрев коротко вслед девушке, но не став этот момент более секунды длить, вернет телескоп на прежнее место и даже настроит его также, как раньше было. До завтра, миледи Улва. Приятных снов тебе, дева-воительница.

9 нубулиса, обсерватория, полночь И вот она ладони убирает. Медленно. Глаза опущены. Так взглядом рубиновым окидывает мужчину с ног до головы. - Мессир, - тихо говорит Улва, - простите, мессир. Не считает Лар ее в чем-то виновной, но слишком он покладистый, чтобы спорить с девушкой в такой малости. - Прощаю, Улва, - ответил мягко. - И ты меня прости, не думал я, что могу на тебя так смотреть, как только на звезды смотрю. Не подумал, что напугаю или расстрою тебя этим. Впредь не буду так поступать. Хочешь еще на звезды посмотреть?

9 нубулиса, обсерватория, полночь - Красивая. Ладошки опуская, повторяет Улва и смотрит расстроенно на телохранителя тевинтерского. Может, поспешила? Может, погорячилась? А все равно, все равно винит этого человека. Пусть взгляд пустой. Пусть чувств никаких. А мыслей его знать не знает. Прочитать не может. То говорит он много, то молчит, смотрит, пугает ее, пугал, как девчонку малолетнюю. То на площадку тренировочную приглашает, толком не подумав головой хорошенько, - кого на поединок он-то приглашает. Нет, нет, нет, нет, нет! Верни! Верни ладошки на положенное место! Нет, закрой ими лицо. Закрой лицо! Я послушаюсь собственных мыслей и закрою лицо ладонями. Не было такого никогда и вот опять. Смешная фраза, себе противоречащая, но ситуацию точно описывающая. - А еще ты странная, Улва из Неварры. Но это не пугает, - мягко проговорил Лар, не делая впрочем, ни малейшей попытки ладошки Улвы от ее лица отнять. Знает уже, что прикосновения не потерпит дева-воительница. Не знает только, от него лишь или от любого мужчины. - Только озадачивает. Мастарна вздохнул и, пройдя мимо воительницы, подобрал с пола плащ свой, чтобы не смущать им более Улву. Отряхнул и на плечи себе накинул. - Так лучше? - спросил также мягко, без издевки в голосе.

9 нубулиса, обсерватория, полночь Лар тоже испытал, только не шок, а почти приступ сердечный, когда тренога с телескопом закачалась опасно, норовя драгоценный прибор о пол расколотить. Но обошлось. Взглянул Мастарна на Улву, все еще след пережитого страха в глазах храня и помрачнел, но от своего не отступил. - ЧТО?! Вопрос и то, каким тоном он был задан, явно не относили его к категории уточняющих и просящих повторить сказанное, так что повторяться нужды не было, однако Лар, видимо, так не считал, особенно, взгляд воительницы, на его плащ брошенный, заметив. - Красивая ты, Улва. Да, это комплимент. И нет, я пригласил тебя сюда обсерваторию и звезды показать, а не на плаще поваляться соблазнять. Верить мне или нет, сама решай.

9 нубулиса, обсерватория, полночь - Что? Улва глазами захлопала. Покачала головой. Взглянула на мужчину, что рядом стоял, а затем на штуку… что телескопом назвал. Наверное, также Мастарна на своего учителя астрономии смотрел, когда описание созвездия впервые услышал, с такой же растерянностью. К счастью, самое главное Улва услышала и поняла, к телескопу склонившись. Сам Мастарна даже отошел на шаг назад и руки за спину спрятал, чтобы не думала Улва, что он хочет ее врасплох застать и телескоп только предлог, чтобы девиц зазевавшихся лапать. "Признайся, хоть это и не так, но как предлог может и сработать. Не на каждой девушке, но все-таки", - пискнул внутренний голос робко и был тут же прогнан от греха подальше. Тем более, что сейчас красива Улва была, как никогда, светом звездным и лунным обласканная. - Красивая ты, - тихо проговорил Мастарна, взгляда от Улвы не отрывая. - Звездой алой вполне могла бы стать.

9 нубулиса, обсерватория, полночь На взгляд подозрительный Лар ответил своим, негодующим. Мол, как вы можете, миледи, меня, телохранителя тевинтерского, в таких грязных намерениях подозревать. Стыдно вам должно быть так обо мне думать, миледи. Но нет, нет, нет, услышала, услышала Улва за предложение второе, хотя поглядывает на вояку, телохранителя, все также подозрительно. - Телескоп? - Телескоп, - повторил Лар, с ложа, то есть, тьфу, с плаща встав и к указанному предмету подойдя. Телескоп был по своему красив, начищенной до блеска латунной оболочкой и дорогими линзами, что гномы на заказ за очень большие деньги делают. Покоился он на треноге, поворотным механизмом снабженной. Перенести телескоп в центр зала Лару никакого труда не составило, а потом оказалось, что сильные руки телохранителя также и умелыми могут быть, и нежными с ручками и зубчатыми колесиками различными, которыми прибор снабжен был. Наведясь на нужный участок неба, Лар подстроил резкость и улыбнулся еще раз, смущенно, почти по мальчишески, вспомнив, как в семейной обсерватории пацаном ночи напролет проводил. - Вот в этот глазок смотреть надо, - показал Лар на отросток на конце трубы телескопа, увенчанный также линзой отполированной. - Я его на созвездие Ферванис навел, его еще Дубом называют. Три звезды треугольником, а напротив них еще три звезды таким же треугольником, только вершина в другую сторону смотрит. И четыре звезды квадрат замыкают вокруг. Моего наставника тоже Ферванисом зовут, он из Неварры, как и ты. Учил меня науке воинской. Крепкий как дуб, имя ему отлично подходит.

9 нубулиса, обсерватория, полночь - Любовное ложе? Неожиданно смело высказала предположение свое красноглазка, глядя на телохранителя тевинтерского, кои на пол улегся да улыбается, а там лишь Боги знают, - почему он улыбается. Улва посмотрела туда, куда и его глаза направлены были, но ничего кроме неба ночного и сверкающих точек не видела. Не понимала, чему там улыбаться стоит. Что такого яркого и счастливого там есть. Темно. Боги, как же там темно. Снизойди к Лару сейчас Андрасте во плоти и предложи вместе с ней возглавить Священный Поход, он бы меньше удивился. - Э.., - глубокомысленно издал Мастарна и, все же совладав с голосом, добавил, - нет. Просто, если стоя или сидя на звезды смотреть, шея быстро затекает. А так удобно. Собственные предпочтения касательно любовного ложа Мастарна своей собеседнице сообщать не стал, хотя и улыбнулся Улве приветливее обычного, не скрывая, что рад ей. - Если хочешь, можешь рядом лечь, я тебе созвездия покажу. Или можем в телескоп посмотреть, - предложил Лар, постаравшись не допустить и тени двусмысленности в предложенное.

9 нубулиса, обсерватория, полночь Время спустя эльф с изумрудными глазами постучался в дверь телохранителя тевинтерского. Аки согласна миледи посетить обсерваторию. Лар удивился настолько, что даже не стал пытаться свое удивление скрывать. Как и радость от подобного известия. Поблагодарив эльфа и отпустив того, Мастарна принялся готовиться к ночному приключению, вспоминая все, что о звездах знал. Пришедший загодя в обсерваторию Мастарна только спугнув какую-то молодую парочку, явно не для наблюдения за звездами сюда забравшуюся, подумал о том, что ночью это помещение может использоваться не по прямому назначению и потому его приглашение может в совсем ином свете трактоваться. Но отступать назад было поздно уже. Около десяти вечера копившиеся тучи пролились дождем и рассеялись, открывая прекрасный вид на чистое ночное небо и луну. Через огромный прозрачный купол звездный и лунный свет невозбранно попадал внутрь обсерватории, создавая на выложенном мелкой узорчатой плиткой полу собственную игру света и тени, добавляя загадочности всему, на что падал. Расставленные вдоль стен книжные полки хранили множество книг по астрономии и карт звездного неба, парты и стулья из полированного дерева ждали своих студиозусов, также как и телескопы, астролябии и прочая астрономическая машинерия, каковую Лар видел впервые в жизни и названий для нее не знал, но выглядело это все внушительно и таинственно, особенно сейчас, ночью. Были тут и цветные витражи на мотивы разные, но все, безусловно, со звездами связанные. Можно, конечно, было воспользоваться соответствующим телескопом, чтобы рассмотреть какую звезду поближе и получше, но, ожидая Улву, Мастарна просто расстелил на полу свой дорожный плащ и, как привык, улегся, разглядывая через стекло купола звезды, словно старых друзей, узнавая созвездия, в кои они складывались и улыбаясь им также, как старым друзьям, надежным, улыбаются. За таковым занятием Улва и могла Мастарну застать, когда пришла.

Но так тому и быть. Красноглазка кивнула. Хотя не совсем понимает почему, по какой такой причине. Соглашается с мнением чьим-то? Понимает беду чужую? Или ответ, безмолвный ответ, да. Да, я киваю. Но, кажется, все равно не понимаю. Эльф свой ход выполнил на доске шахматной, и Улва как из забытья вырвалась. Темного и бесконечного. Вопросительно взглянула теперь на телохранителя тевинтерского. Вам что-то еще нужно, мессир? Мастарна тоже не все понимал, иначе бы переспрашивать не стал, но кивка ему хватило. Для удовлетворения, наверно. И запутала его снова, женщина коварная, в глаза свои пустые вопрос отчетливый допустив. Он уже видел такой в ее рубинах алых ранее и помнил появившееся за ним опасение, если не страх, когда на вопрос этот молчаливый он не ответил. Или ответил, но не так, как Улва от него ожидала. - Если все же передумаешь, приглашение в обсерваторию все еще в силе, - произнес Лар. - Я был бы рад, если ты придешь. Не буду тебя больше от игры отвлекать, Улва. До свидания. Жестом остановив эльфа-раба, Мастарна сам вышел из комнаты и дверь за собой затворил. На душе почему-то действительно стало легче, хоть и не лежало на ней какой-то особой тяжести вроде.

Улва взгляд подняла неторопливо. Посмотрела на мужчину снизу вверх. Нет. Ничего. Ничего такого в рубинах не отображалось. Ни злости, ни обиды, не радости, ни симпатии. Она просто смотрела... смотрела пустым, отчужденным взглядом. Будто бы впервые перед собой этого человека видит. Веки прикрыла и покачала головой. Нет, мессир. Мне звезды не интересны. Должна ли гордость оскорбленная и обида на речи необдуманные толкнуть, лишь бы пробить это отчуждение, реакцию горячую вызвать и неважно там уже, какую именно, лишь бы хоть что-то в этих глазах драгоценных появилось взамен? Или почудиться должен деве-воительнице тихий треск, с которым прямая линия плеч Мастарны ломается, под тяжестью уныния? В ответном взгляде Лара ничего из поименованного не было, спокойно было море серое, невозмутимо, ни царапинки не появилось на утесе, что, казалось, трещину уже дал. Лишь мерцает огонек теплый, как и звезды на небе мерцают, не нужно это кому, а они все равно светят, на безразличных к ним внимания не обращая. - Вы приняли мои извинения, миледи? - все также спокойно спросил Лар.

*судорожно проверяет, на месте ли щит*