tеnshi

Стукнул о стол опустевший бокал, и руки обняли плечи, понуждая доктора оторваться от колена: - Иди ко мне, - шепнули губы. - Поднимись. Я хочу тебя прижать к себе. И не отпускать. Доктор поднялся, не заметив этого. Не видя, он смотрел перед собой, и даже когда нос к носу оказался с секретарём, понадобилось несколько секунд прежде, чем взгляд стал осмысленным. Доминант моргнул и положил руки на грудь второму, разглаживая ткань плаща. - Ты всегда так одет, - заметил он задумчиво, - Мёрзнешь?

Темпора На приклонённую голову легла ладонь и медленно стянула шапочку. Пальцы пощекотали вздыбленный ёжик и запутались в коротких волосках на затылке. - Вседозволенность пьянит. Власть над временем и новые способности развращают. Почти боги на земле. Всё дозволено. Запретов нет, - проговорил Пауль, словно убаюкивая гостя. - Сталкерам всегда хочется большего. Они целеустремлённы и ненасытны. До тех самых пор, пока хрониум не заставит их деградировать. Я видел не раз предел концентрации. Видел его и ты. Покушение на драгоценное осталось без внимания. При всём произошедшем, странное доверие в определённых материях царило здесь с самой первой встречи. Доверие к человеку, которому попросту не нужно уже почти ничего. Фьюри рассеянно обнял колено собеседника. - Но ведь это обман. Самообман. О какой вседозволенности может идти речь, если в любой момент один из девяти может пустить себе в лоб пулю, и твоя власть оборвётся. Он повернул голову, прижимаясь лбом к дорогой ткани брюк. - Я чувствую это. Цепи. Ведущие к каждому из них. Как их можно не чувствовать. Как я их мог не чувствовать когда-то? Прикрыв глаза, Фьюри отрицательно качнул головой: ответа на риторические вопросы не требовалось.

Это ведь скриншот из книги, которую я читал в детстве. Не сказать, конечно, что восьмилетнего меня это сильно заботило. Мир никогда не будет прежним.

- Не успел, - пальцы обхватили лениво ускользающее ухо и потрепали. - Вначале. Потом было поздно. Сталкеру, у которого аномально обострённая интуиция и сверхкинетические способности противостоять практически невозможно. Поэтому, пришлось закончить цикл. Ухо выпустили из плена и в бокале появилась новая порция алкоголя. Ухо потёрлось о бедро секретаря, когда доктор, опустил на него голову. - Нравилась, - запоздало повторил он, вглядываясь в янтарную глубину оказавшегося на уровне глаз бокала, - Как? Как нравится она им? Как им может нравиться зависеть от чужой смерти?

Гость, сумрачно сверливший глазами доску, не выдержал и рассмеялся. Он повёл головой, будто пытался почесать ухо о щекочущие пальцы. - Всегда пожалуйста, - отпил ещё и с любопытством покосился на увлёкшегося воспоминаниями доминанта, - И ты не брал меня под контроль? С девяноста процентами?

Фьюри усмехнулся, не без доли самодовольства. Да уж наверное к лицу. Он отложил подарок обратно к доске, облокотился о стол и поднял бокал, покачивая в пальцах. Коротко взглянул снизу вверх, отвёл глаза на доску, кивнул и пригубил напиток.

Стоя к гостю спиной, заключённый закуривает и запрокидывает голову, выпуская из лёгких облачко дыма. Оборачивается. Немного растерянная улыбка вскоре заменяется профессионально-располагающей, а взгляд сопровождает чёрный ствол. - Подарок, - сообщает хозяин гостю, делая новую затяжку. За хозяином наблюдали краем глаза, замечали механичность движений, видели ошибку, что заставила очнуться. Но когда тот повернулся, гость внимательно изучал револьвер. - Мой? - уточнил он, прикладывая руку к рукояти и спуску, будто для примерки.

"Трофейное" нашлось, где было сказано. Фьюри поставил два бокала на стол, молча разлил напиток и сел, ожидая пробуждения хозяина. Под руку попался пистолет, и он откинулся на стуле, вертя в пальцах и разглядывая смертельную игрушку.

Темпора Он тяжело опирается ладонями о стол и встаёт. И первая мысль при виде контейнеров будоражит сознание: - Выпьешь со мной? Ожило, зашевелилось и даже сменило гнев на милость. Или просто забыло о нём. Фьюри улыбнулся. Руки, не отпустившие плеч, спустились по рукам, пока не нашли и не сжали запястья. - Выпью, - он тронул губами тёмный затылок, - Но ты поешь.

Темпора С того момента, как секретарь его Совершенства отказался от общества командира, прошло два дня. Темпора встретила привычной мёртвой тишиной и серостью, от которых невольно хотелось скрадывать собственные шаги. Сегодня гость не искал хозяина. Доктор Фьюэлл не имел привычки насаждать своё общество без нужды. Дойти до кухни, оставить ужин и уйти. Хозяин нашёлся сам. На кухне, замер в единой монолитной композиции с доской, кружками и пистолетом. Древнее изваяние предначальных времён. Ни намёка на движение, ничего, способного выдать совсем недавний визит любопытного зайца. Контейнер со стуком опустился на соседний столик, на сведённые ступором плечи легли ладони, и во временном склепе послышался спокойный голос. - Поешь? х

Фьюри, сейчас как никогда ярко ощущающий себя мамочкой, с улыбкой смотрел на уплетающих за обе щёки детей. - Какой НЯМ! - от избытка чувств лаборантка даже закатила глаза. - Вот почему у меня не получается вывести растения со вкусом мяса? Каждый раз чего-то не хватает. А ведь так удобно было бы, если б жаркое с антрекотами росли на грядке, а не бегали по лесу! - На данный момент они у нас ползают по загону, - хмыкнул он, - У тебя и так отлично получается, - и многозначительно надкусил ломтик. Чесночная закуска прекрасно шла к блюду Со своей порцией командир расправлялся без спешки, а когда доел, задумчиво посмотрел на внушительных размеров сковороду. У раненых пока что был свой режим, делеция, которую тоже стоило покормить, вряд ли очнулась бы скоро. Зато был ещё один. Убогий. Вставая, доминант погладил обе растрёпанные макушки. - Скоро у нас всех будет повод хорошо прогуляться. Не теряйтесь. Вернувшись к плите, он взялся за герметичные контейнеры, собирая нехитрый ужин на одного.

Фьюри одобрительно смотрел на прыгающую по кухне лаборантку, и как раз когда она успокоилась, звякнул таймер. Тарелка элементарного, но от того не менее ароматного, гуляша нарисовалась перед скуксившимся инженером. - Хорошая работа, - биолог пригладил светлые вихры, - на заводе. Он вернулся от плиты ещё с двумя тарелками, сел за стол сам, притянул нарезанный бублик на середину и подмигнул юной коллеге.

- Ну, не знаю... Честно, не знаю - когда я чем-то занята, то ничего вокруг не замечаю. Может, нос тогда не чешется, а может я не замечаю, что его чешу. Но ведь решить какую-то сложную задачу, это тоже удовольствие, разве нет? - Конечно, - кивнул Фьюри, улыбнувшись теплее, - И ты тратишь на это время и силы. Плата - это не только клетки. Точнее, это почти всегда не клетки. Равноценный обмен. А любить себя - значит не позволять кому-то вынуждать тебя на неравноценный. - Я должен тебе заплатить, значит, - сделал вывод мальчишка. - Ну... за удовольствие, - сказал он, в надежде, что Фьюри поймёт какое "удовольствие" имеется в виду. И он многозначительно взглянул на парня. Ответ девушке невольно стал ответом и ему.

Ди смущенно почесала нос и взъерошила и без того лохматую шевелюру.. - Все равно не понятно, - призналась девушка. - Вот если мне хочется нос почесать, это в свое удовольствие, или нет? И за что тогда платить? - Какое-то сомнительное удовольствие, если за него ещё и платить надо, - поддержал игольчатый лохматого. - А если нечем заплатить, то значит, живи без удовольствия? - не унимался он. - А ты чем платишь за удовольствия? Улыбка командира поблёкла, и взгляд подёрнулся холодком. Он подошёл и присел на стол так, чтобы видеть обоих. - А ты бы хотел получать, не отдавая? - спросил он у инженера и взглянул на лаборантку, - А если тебе хочется почесать нос, когда ты держишь скальпель для хирурга во время операции?

- А ты живёшь в своё удовольствие? - поинтересовались у кулинара за спиной. - А "свое удовольствие" это как? Если это не то, что хочется? Фьюри рассмеялся, снова поворачиваясь уже с кружкой. Предлагать молодёжи напиток он не стал: по его наблюдениям среди младших кофе не пользовался популярностью. - Жил на Терре, - согласился он и пригубил, лукаво сверкая глазами поверх края, - Стараюсь здесь. Командир пожал плечами. - Это то, что хочется, - возразил он, - Но за то, что хочется, всегда приходится платить. И об этом нужно помнить.

- А как это "любить себя"? - на фоне полного самоотречения и любви к предмету обожания, рекомендуемое требование выглядело кощунственно. Фьюри задумался, поворачиваясь с туркой к плите. - Жить в своё удовольствие, я думаю, - ответил он, прогревая смесь, - Но это не означает просто делать то, что тебе хочется. Некоторые вещи могу принести радость на секунды, а расплачиваться за них приходится годы. Цена должна быть соразмерна. Поэтому надо думать. Всегда. Он посмотрел через плечо и улыбнулся пристроившейся к инженеру лаборантке. - Через полчасика будет готово.

Фьюри покивал, хмыкнул и поднялся. - Зря, - он сунул тарелку в руки инженеру, прихватил самого инженера за плечи и повёл к выходу, - Я тоже так ел когда-то. Хотя у доминанта, даже молодого, был определённый выбор на Терре. А потом встретил женщину. Интересную во всех отношениях, - с мечтательной улыбкой командир закатил глаза к потолку, лишь после продолжительной паузы вернувшись на бренную землю, - Она меня многому научила. Кулинария не сборка, дикобраз. И даже не совсем химия. Себя нужно любить, и то, что мы едим - одна из главных составляющих этой любви. Ну-ка поглядим. Пока доминант вёл свою речь, они спустились обратно на кухню, и Фьюри, оставив инженера с "десертом", закопался в морозилку. Возиться долго не хотелось, а при всех достоинствах хорошо промаринованных и отбитых бифштексов, в среднем мясу нужно не так уж много, чтобы стать вкусным. Через пятнадцать минут горячая сковорода шипела на плите, распространяя запах жареного лука и кориандра, а биолог откинулся спиной на шкафчики, засыпая в турку кофейный порошок, и лукаво взглянул на питомца.

Через час после ухода, троянец появился в лаборатории координатора с тарелкой коричневой массы, коробочкой сока и упаковкой печенья. - Вот, - улыбка вышла виноватой, когда тарелка коснулась поверхности лабораторного стола. - Омлет. Наверное. Кое-что пришлось заменить в отсутствии необходимых комплектующих, - сообщил инженер-конструктор, в качестве альтернативы устанавливая с краешку сок и печенье. - Спа-си-бо, - рассеянно отозвался командир, разворачиваясь на вертушке, пока глаза ещё шарили по монитору. Наконец, биолог отлип, улыбнулся подопечному и только после уставился на тарелку. Брови поползли вверх. - Омлет, - повторил он, тыкая содержимое вилкой. Омлет, насколько знал Фьюри, делается из яиц. Яйца, насколько знал Фьюри, при запекании приобретают разнообразные оттенки жёлтого. Он пожал плечами и сунул внушительный кусок в рот. Экспериментальная кулинария во все циклы была одним из главных развлечений изгоев в Гнезде. Выражение лица подопытного доминанта стало задумчивым-задумчивым. Он без спешки прожевал, протянул руку к кофе, обнаружил на его месте сок и на единственное, крошечное мгновение закатил глаза к потолку. - Ты очень любишь сладкое, да? - поинтересовался он у повара, с явным пренебрежением к трубочке вскрывая коробочку ножницами с угла. Отхлебнул и забулькал, пытаясь разогнать потрясающее отвратительное послевкусие.

Не совсем мексиканец, скорее с какими-то индийскими корнями сам Д' Артаньян, геев не нашёл к сожалению. Но я ещё не смотрел второй сезон ^.^

awwww.. я не один был такой А мне наоборот нравятся бибисишные извращения над историей. У них есть ещё мушкетёры, в которых например Тревиль такой сурово и прокуренно вставляет провинившимся мушкетёрам (из которых Портос - чернокожий, до): "My office! Now!" Офигительная сцена. Всё это неслабо так помогает воспринимать исторические события как нечто реально происходившее, а не сборник убогих картинок с пропылённых гобеленов, и будит к оной истории интерес. Даже когда речь о сказочно-легендарных королях

- Нет, - отчитался троянец по-армейски и добавил. - Вот, собираюсь. Может, тебе чего-нибудь принести? - Принеси, - согласился командир, настраивая систему оповещения, - Я буду в лаборатории. И сообщу, когда она очнётся. Фьюри ещё раз погладил пушистую голову на подушке, потрепал дикобразий чуб и пошёл к двери. В лаборатории на экране главного монитора светились брошенные схемы. Биолог почесал затылок и сбросил сообщение. Возникшую идею пора было отправлять на анализ жизнеспособности специалисту. Когда программистка-диверсантка оправится от ран, ей будет над чем подумать.

- Иди, - командир уже выкатывал к койке систему контроля состояния. Датчики облепили руки и грудь, два кружочка уместились на висках, - Если не ранен. Ты поел после вылазки?

- Мы пошли за чертежами, - начал быстрый рассказ второй сталкер. - У нас всё получилось. Мы достали две схемы сборки. Но не было нужных деталей. И Ева отправилась снова. Поискать необходимое... А потом, я вспомнил, - техник виновато потупил взгляд, - что её долго нет, побежал и нашёл. Получается, она около двух часов уже в таком состоянии Сообщение от уходящих в зону пришло вовремя, и поход не стал новостью. Фьюри задумчиво покивал, вновь опустив взгляд на делецию. - Она не ранена, - высказал он ещё одно ценное наблюдение, расправляя по подушке тёмные локоны и убирая со лба самые непослушные завитки, - Похоже на кинетическую кому. Перегрузка нервной системы, - биолог подумал о собственных походах "за грань", - Возможно она просто пробыла там слишком долго. Ей нужно отдохнуть. Он улыбнулся и поцеловал добытчицу в кончик носа. - Допрыгался зайчик.

- Нет, нет, нет, она жива. Раз жив я, значит, жива и она, - сделал он вывод и с усилием приподнял девушку на плечо. Ноги сами понесли на нужный уровень. - Сколько же ты там уже лежишь. Ты вся холодная. Не умирай. Какой же я идиот! - корил он себя и почти бежал в клинику. - Доктор Флинн! - уже в коридоре заорал потерпевший. - Фьюри! Кто-нибудь, помогите! С Евой что-то случилось! Командир вылетел из лаборатории навстречу разведчикам аномалий как ошпаренный. Не больше секунды смотрел на бесчувственное тело и без лишних слов пихнул инженера вместе с ношей в сторону клиники. Уже внутри тело решительно отобрали у носильщика и собственноручно и аккуратно опустили на свободную койку. - Зайчик? - склонившись на девушкой, биолог тихо звал, деловито дёргая замок комбинезона. Прильнул губами к шее и пальцами к тонкому запястью. Взгляд ощупывал быстро и внимательно, не находил повреждений и двигался дальше, - Зайчик, ты слышишь меня? - Фьюри похлопал по бледным щекам, приподнял веко. Выдохнул и поднялся, растерянно сжав всегда холодную ладошку. - Жива, - подтвердил он диагноз, который мог поставить любой изгой, и наконец-то спросил, - Что случилось?

Командир не торопился. Сейчас им всем нужно было перевести дыхание и прийти в себя. Оживали в лазарете раненые, восстанавливались снайперы после изматывающих недель на стрельбище. Отходил доктор, который вдобавок провёл две тяжелейшие операции на честном слове биолога и его энергетиках. Медсестра сама лежала под капельницей, и статус сиделок отошёл к социологу, опекавшему свою женщину, и юной лаборантке. Командир был рядом. Курсировал от лаборатории в кухню, изредка делая крюк в сторону бассейна. Изучал сыворотку, восстанавливал запасы медикаментов и что-то прикидывал на исчерченных схемами электронных страницах планшета. По-старому мягко улыбался при встрече, являя глазам детские ямочки на щеках. Отжимался прямо у лабораторного стола. Был собой.