Маэлу очень сильно хотелось высказать всем присутствующим всё, что он думает об идиотских розыгрышах. Прежний Маэл, тот, которым он был все эти тысячи лет, так бы и поступил. К тому же, руна телепортации или что это было, зацепила его не целиком - в последний момент он почувствовал колдовство и отпрянул в сторону, но чать его уже отправилась в заколдованное подземелье, одним словом, путешествие выдалось не из лёгких. Так что теперь в наряде Маэла не хватало кое-каких деталей: фиолетовый пиджак лишился рукава и половины воротника, манжеты шёлковой рубашки свисали обрывками кружев, а сама рубашка была перепачкана не то землёй, не то золой. Сапоги исчезли в момент телепортации, рассыпавшись прахом прямо на ногах, но в семейном склепе Шубертов было достаточно скелетом, и полуистлевшие башмаки одного из покойников пришлись вампиру впору. В целости и сохранности остались только штаны и перчатки, и это не могло не радовать Маэла, но выглядел он снова таким же опустившимся неряхой, каким пришёл на званый вечер. Однако сегодня он совершенно не ощущал диссонанса между своим внешним видом и ощущением весны, которое не покидало его с того самого момента, как он увидел Нату.
Юноша отчего-то выглядел очень встревоженным, поначалу Маэл не мог понять, в чём причина, но сложив два и два, вампир догадался: Нату счёл его погибшим, такой же жертвой троллей, как были до него Ангва, Ино и Радослав, с которым им так и не удалось познакомиться. Маэл бросился к Нату, и обнимая его, почувствовал, сколько сил отдал тот за последний день, пока Маэл раздумывал о том, что он сделает с тем, кто кинул его в это подземелье. И вместе с тем он почувствовал, насколько сильней стал его мальчик, выдержавщий испытание любовью и потерей.
Он уже почти готов... - пронеслось в голове, и словно бы ответом на его мысли вперёд выступила Бьянка, предлагавшая Тёмный Дар раскаявшейся охотнице.
Не хочет же она.... - подумал Маэл, и к своему удивлению, он увидел характерное выражение на лице Бьянки, увидел, как изменяется Диана-охотница, и стыдливо спрятал лицо в волосах своего возлбленного.
- В моё время передача крови была таинством, куда более сакральным чем человеческое соитие. А теперь, вот как изменились нравы. Один передаёт другому кровь прилюдно, и я не могу на это смотреть. Словно бы подглядываю в чужую спальню. Много к чему мне нужно будет привыкнуть в современном мире.