SHaEN

- Слишком много вопросов к тому, кто просто присматривает за животными, кабетари. Аш’Исскун ушёл в рудники на западе и вряд ли вернётся. Если Карастен прав, и мастер связался с тевинтерцами, оно и к лучшему. Предатели нам в лагере ни к чему. - Ну, мы не тевинтерцы, так что, ученики мастера могут общаться с нами без опаски бросить тень на свою репутацию. А где найти Карастена? Если он хорошо осведомлён о связях Аш'Исскуна, то, наверное, может знать и кто из его учеников является лучшим. Нам нужен только такой, - Мэйт посмотрела на Лангрэна, кивнула, словно получила от него мысленное подтверждение своим словам.

- И тебе привет, Страж. Мы не часть антаама. Здесь - то редкое место, где чужаки могут прикоснуться к атлоку. Разуму нашего общества, - произнёс он, потрепав по загривку лошадь. – В лагере больше нет Аш’Исскуна. Но пусть его ученики пока не столь мудры, а их инструменты - искусны, они тоже способны на многое. Беспокойные взгляды, которые бросал украдкой молодой кунари то на Шейна с его посохом, то на воинов у входа в лагерь, не остались за пределами внимания Мэйт. В общем-то, не было в этих тревогах ничего удивительного, учитывая отношение кунари к собственным магам. Саирабаз - опасная особь, в обозначавшем мага-кунари слове отвращения и страха было поровну. Мэйт едва сдержалась, чтобы брезгливо не поморщиться, стоило представить, что кунари творили со своими магами, подошла ближе, не пытаясь изобразить дружелюбную улыбку, чтобы не вышла насквозь фальшивая гримаса. - Приветствую вас. Скажите, а почему Аш'Исскуна нет в лагере? Он куда-то ушёл? Надолго? Быть может, мы можем найти его в Сандарине или подождать здесь?

Ехать было определенно лучше, чем идти пешком, но Мэйт с удовольствием выбралась из телеги, когда та остановилась. Она потянулась, несколько раз переступила с ноги на ногу, посмотрела на кунари. Однако знатные рога у одного из них. Но и жить, наверное, мешают они здорово. Мэйт оглянулась на своих спутников. - Спросим у местных или сами поищем Аш'Исскуна?

Внутри что-то натянулось и лопнуло, как пришедшая в негодность тетива. Наёмник улыбнулся Мэйт, как прежде, тепло: - Спасибо, действительно очень вкусно. Мэйт улыбнулась Киллиану в ответ. Конечно, едой не исправить ухабов, пожарищ и разрушенных мостов на жизненном пути, но ощущения вкуса определённо могут хоть ненадолго отвлечь от них мысли. По крайней мере, Мэйт этого хотелось, и вроде даже получилось. Она ободряюще потрепала Киллиана по плечу и устроилась в телеге за ним, привалившись щитом за спиной к борту. Вполне себе удобно. А когда Лангрэн ещё и семечек Мэйт в ладошку отсыпал, стало вообще отлично. Только было очень любопытно, что там рисует Шейн, но, увы, чтобы посмотреть, надо было сесть вплотную и откровенно заглянуть в его книжицу. - Хотите рассказать о своих "снах"? Путь скоротаем. - Я видела сгоревший приют на месте сада при сандаринской церкви, - отозвалась Мэйт, на время позабыв жгучий интерес к рисункам мага после рассказа Лангрэна. - Ужасное зрелище. Не приведи Создатель увидеть что-нибудь подобное снова. Мэйт нахмурилась, мотнула головой, когда перед внутренним взором возникли всё ещё яркие картины недавнего видения.

Мэйт в очередной раз посмотрела на Шейна и Киллиана, силясь понять, что же происходит. По взгляду, брошенному лучником на мага, можно было предположить какую-то размолвку между ними двоими. Но когда бы они успели-то? Да и в церковь Киллиана вряд ли разлад с Шейном привёл. Она медленно вздохнула, подошла к Лангрэну, передала ему тарелку и, взяв с неё один пропитавшийся мёдом кусок хлеба, с улыбкой сказала: - Угощайся. Я подумала, ты тоже проголодался, - после Мэйт отошла к Киллиану. - А это тебе, - протянула она ему хлеб с мёдом. - Может, не так, как в детстве, но это всё равно вкусно. Попробуй. Наверное, она была не права, уговаривая взрослого мужчину поесть, после его молчаливого отказа от сладкой трапезы, но просто отстраниться от столь резкой смены его настроения не получалось. Для разговора по душам здесь слишком много народу, а вот слегка подвинуть стену отчуждённости Киллиана можно попытаться.

- Хорошо, значит, после. - невозмутимо отозвался он, оглядев их разношерстную компанию, - Тогда, идем? - Дай мне пару минут. Хорошо? - Мэйт тепло улыбнулась Шейну. В тарелку с остатками сыра она положила несколько кусочков хлеба, щедро полила их мёдом и взяла с собой. Лангрэну тоже не помешает подкрепиться. А может Киллиан составит компанию хотя бы ему. Мэйт взяла щит, тарелку с лакомством, покинула комнату и направилась к выходу из таверны, надеясь что Лангрэн уже ждёт их на улице с нанятой телегой. х

Ох, вот, значит, что она пропустила! Мэйт пожалела о том, что не видела отражения из Тени в поместье этим утром своими глазами. Но нельзя же быть в двух местах одновременно. Хотя иногда хотелось бы. По крайней мере, Мэйт, с её неуёмным темпераментом. Тогда она бы точно освоила все премудрости целительства, которыми с ней была не прочь поделиться Нина. Мэйт с удовольствием съела кусок хлеба с мёдом, потом - сыр с мёдом, находя оба сочетания очень вкусными. Но сладость требовала питья, поэтому она с удовольствием выпила кружку прохладной воды, целый кувшин которой ей налили вместе с заказом. Судя по выражению лица вернувшегося с книгами от Олафа Шейна, ему сладкий перекус избавиться от мрачности не помог. Мэйт поставила руку локтем на стол, подпёрла кулаком щёку и лениво проводила взглядом вошедшего Шейна. От комментариев по поводу настроения мага она воздержалась, не желая портить его ещё сильнее. А мысли, как поправить дело, пока закончились. Вернувшись в комнату, опустил фолианты на тумбочку у стены: - Посмотрим сейчас или после поездки к кунари? - равнодушно осведомился Шейн у остальных. Он бы посмотрел сейчас, но не хотел заставлять его ждать. Взять же с собой было плохой идеей - и в телеге не оставишь, и с собой таскать тоже ни к чему. Возможно, увлекательное чтение поправило бы настроение Шейну, и даже не ему одному. Однако, памятуя, сколько времени ушло на изучение книги у неё, Мэйт ответила: - Давайте после. Это дело не быстрое, а Лангрэн наверняка уже нашёл для нас телегу.

Мэйт отдала полтора серебряка за свежий белый хлеб с хрустящей корочкой, наполненную мёдом банку с деревянной ложкой-веретеном, большую тарелку нарезанного кубиками сыра и ничуть не пожалела о тратах. Да и кто станет жалеть о такой мелочи, как деньги, если их поменять на что-то столь прекрасное и весьма полезное не только, как пища, но и вкусное средство от плохого настроения. Мэйт оно помогало, осталось проверить, подействует ли на Киллиана, а остальным принимать в качестве предупреждающей меры. Выставляя свои приобретения на стол в комнате на втором этаже, она улыбалась, вспомнив о статуэтке, посерьёзнела и отошла, чтобы убрать её в шкаф. - Лучше оставить статуэтку здесь, на всякий случай, - пояснила свои действия Мэйт, возврашаясь и усаживаясь за стол. ____________ -1,5 см х

- Не скажу, потому что не ношу, - улыбнулась Мэйт. - Но сладкое очень люблю. И, кстати, сыр тоже вкусно есть с мёдом, - поделилась своими вкусовыми предпочтениями она. - Сейчас закажу для всех нас. А потом можно подняться в комнату, поговорить без лишних ушей, рассказать, что мы все видели. Мэллит, идём в комнату наверху, - сказала Мэйт, повернувшись к девушке. Она не думала, что Шейн станет возражать против весьма разумного предложения. - Морс с собой бери. Перекусить я возьму. Она допила морс, поднялась на ноги, поправила пристёгнутую ремнём к поясному ремню статуэтку, направилась к барной стойке, чтобы заказать сыр, хлеб и мёд на всех.

Разговоров в пути от церкви до таверны было мало. Мэйт украдкой поглядывала на Киллиана. Они не виделись не больше полутора часов. Что за это время случилось-то? Госпожа Мрачность, оставив Шейна, пошла искать себе другого любовника и набрела на Киллина? Неужели, причина в видениях, показанных связанными с ними духами из Тени? Да, конечно это было не весёлое ярмарочное представление, оно цепляло за душу, выворачивало её, заставляло испытывать сильные чувства, переживать всё по-настоящему. Но то дела давно минувших лет, на которые ни один из них не может оказать влияния. Они не были участниками тех событий. А Киллиан выглядел так, словно что-то плохое случилось именно с ним. И его молитва в церкви... Впрочем, Мэйт не настолько хорошо знала Киллиана, чтобы судить о его набожности. О том, какую память мог своим видением растревожить дух-отзвук его дальнего родича, тоже. У таверны их уже встречал Лангрэн. Ожидаемо, они с Мэллит решили свои дела с духами-отзвуками раньше. Мэйт улыбнулась Стражу. Похоже, с госпожой Мрачностью он отношений не имел, что бы ни случилось. Мэйт высказалась за телегу. Из соображений экономии. Вдруг им понадобятся деньги на починку Анимуса. Ведь они ещё не встретились с Аш'Исскуном, не узнали его мнения относительно того, как заставить машину работать должным образом. После, в обеденном зале Мэйт улыбнулась Мэллит, снова наткнулась взглядом на Киллиана, посмотрела на Шейна, пожала плечами, словно маг спрашивал у неё, что с лучником. Она тоже попросила для себя морса, ненадолго задумалась и спросила у Шейна: - Хочешь хлеба с мёдом? Почему-то казалось, что сладость из чужого детского воспоминания поправит дело и не позволит впасть в уныние ещё кому-нибудь.

Они закончили намеченные на эту часть дня дела, забрали статуэтку, теперь следовало поторопиться на встречу с остальными в "Пыльное Весло". Мэйт улыбнулась Шейну, в очередной раз пропустившему её вперёд, и направилась наверх, в просторный молитвенный зал. Он остался стоять, с поникшими плечами и низко опущенной головой. Губы беззвучно шевелились... На знакомую фигуру в зале она наткнулась взглядом почти сразу, но подойдя к Киллиану, остановилась в нерешительности. Мэйт вдруг почувствовала себя на слишком личной чужой территории. Словно она вошла куда-то, где застала Киллиана раздетым. Хотя нет, данный факт смутил бы её гораздо меньше, чем слепое следование порыву подойти к неожиданно встреченному здесь знакомому. Мэйт едва слышно вздохнула, потом оглянулась на Шейна.

- Вы не представляете, насколько опасны пылевые клещи, - попытался неуклюже пошутить клирик. Взяв в руки бумаги, он погладил их большими пальцами и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями. – Те господа, может, и не придут, но всегда будут другие. И всё же, нельзя всё время жить в страхе, - с этими словами Юлиан поковылял в сторону шкафа с нужным годом, куда и собирался вернуть рукописный отчёт. Мэйт улыбнулась в ответ на неуклюжую шутку, проследила взглядом за жестом Юлиана, погладившего возвращённые ему бумаги. - В каждом деле свои опасности. Но вы всегда можете попросить помощи Юлиан, - она слегка задумалась, посмотрев в спину направившегося к шкафам старшего клирика, оглянулась на подошедшего Шейна.

- А вот мне в своей работе хотелось бы поменьше опасностей, - произнёс клирик, словно отвечая на обе мысли в словах Мэйт. – Но, пожалуй, в ваших словах есть резон. Если записи вам не нужны, я верну их на место. - Ваша работа опасностей и не предполагает, Юлиан, - Мэйт не глядя расстегнула поясной карман, вытащила из него аккуратно свёрнутые листы, подошла к столу, положила их перед старшим клириком. - Те, кто вам угрожал, больше не придут. Можете вернуть записи на место без опаски. Будем надеяться, ничего подобного в будущем не повторится.

- Хватает и забот, и опасностей, - кивнула Мэйт. - Издержки профессии, - она улыбнулась. - Скажите, Юлиан, вы бы не хотели вернуть на прежнее место те архивные записи, которые мы у вас позаимствовали? Всё-таки, любой, кто обращается к архивам, надеется найти подлинные свидетельства событий дней минувших, а не их современное, вольное изложение.

- Здравствуйте, Юлиан, - Мэйт улыбнулась старшему клирику. - Как ваше здоровье? - взгляд, скользнув по рукам мужчины, держащим светящуюся рунами через скрывающую её ткань статуэтку, вернулся к его лицу.

Церковь всегда казалась Мэйт мрачным местом. Строгие архитектурные формы, аскетичное убранство, тёмные фрески, обилие свечей, благовоний и сопровождающий их горение запах - всё это, если начать задумываться, не настраивало её умиротворяюще, а рождало чувство смутного беспокойства и желание поскорее уйти. Но, Создателю, конечно, виднее, когда, куда, кого направить. Вот только даже представления о самом Творце всего сущего у Мэйт отличались от доктрины Церкви. Для неё, воспитанной в духе традиционных верований ривейни, он был единством из множества природных сил, создающих истинную картину мира. Его голос она слышала в звуках бури, шорохе ласкаемого приливом песка, прикосновения чувствовала в дыхании жаркого ветра с суши, тепле огня, взгляд видела в сиянии дневного светила и свете звёзд на тёмном бархате недостижимо высокого неба. Это было далеко от церковных учений, но близко и понятно её душе. Однако место, чтобы делиться нюансами своей веры, было не подходящее, поэтому Мэйт ответила на слова Шейна лишь лёгкой улыбкой, мысленно соглашаясь, что прохлада весьма кстати.

Прежде чем войти в здание, Мэйт посмотрела на Шейна. Её губы тронула усмешка. - Никогда раньше не посещала Церковь так часто, как делаю это с момента прибытия в Сандарин, - сказала она и шагнула через порог.

- Можем идти. - уголки губ тронула улыбка, - Надеюсь, нас не потеряют. Мэйт улыбнулась в ответ, направилась вместе с Шейном ко входу в Церковь. - Думаешь, это надолго?

Мэйт сбежала из сада и теперь сидела на церковных ступенях, глядя на статую Андрасте. Слёзы давно высохли, но она ещё ощущала жуткий запах пожарища, привкус гари на губах и горечь собственного бессилия. Утро утратило прежнее очарование. Однако сквозь тягучие, чёрные, обжигающие, как растопленная смола чувства проступало и другое - облегчение. Она услышала часть истории Лиллиан, разделила с ней тяжёлый момент жизни, пусть и не в реальности, а теперь будет помнить. Лёгкая улыбка тронула губы. Мэйт поднялась на ноги, перевела взгляд на небо, высокое, ясное. Душа Лиллиан, в которой столько добра и сострадания, после смерти тела, должно быть, стала частью этой прекрасной лазури. Окончательно возвращаясь к реальности, Мэйт огляделась в поисках Шейна. Самое время заняться делами.

Боль, гнев, вина, безысходность - чувства были такими сильными, что рвали душу на части. Тысячи ледяных осколков впивались в грудь, мешая дышать, ноги дрожали. Покачнувшись, Мэйт сделала шаг по направлению к Лиллиан и дымящимся руинам. Всё в далёком прошлом, ничего не исправить, ничем не помочь. Только чужое горе очень остро ощущается своим. Мэйт подалась вперёд снова, когда на сгоревший приют накатила волна холодного лириумного света. Он коснулся и её, что-то навсегда изменяя в засиявших радугой тонких телах, невидимых для обычного зрения. Свет души вспыхнул ярче, её тепла теперь, казалось, хватит, чтобы унять любую боль. Когда иллюзия рассеялась, по щекам Мэйт текли слёзы, а рука ещё чувствовала прикосновение обожжённой детской ладошки. Осознав, что привлекла внимание побросавших свои дела монахинь, она качнула головой, развернулась и быстрым шагом направилась прочь из сада, на ходу вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

Разбитый на месте сожжённого приюта сад Мэйт нашла без труда. Она остановилась у приоткрытой калитки, словно в нерешительности. К горлу вдруг подступил комок, душой завладело сильное волнение. Мэйт резко развернулась всем корпусом вправо, краем глаза заметив знакомую фигуру в плаще с капюшоном. Никого. Она мотнула головой, протянула руку, шире открыла калитку и вошла в сад. На вымощенной вездесущим красным песчаником тропинке, всего в паре метров от входа висел магический клубок. Утреннее представление Мэйт пропустила, но стоило только сосредоточить на нём взгляд, на грани слышимого доносились разномастные шепотки. Видения наяву. Новый опыт, последствия которого неизвестны. Но Мэйт пришла сюда за ответами и получит их. Сомнения и осторожность были отринуты. Она шагнула к висящему в воздухе клубку из белёсых магических нитей, протянула к нему руку.

- Нет, идём. Не буду больше тебя задерживать. Встретимся у входа в церковь. Удачи, Шейн. Hasta luego!* Мэйт развернулась и направилась в сторону Церкви, на ходу помахав Шейну рукой. Сейчас её целью было не само здание, а разбитый на месте сгоревшего приюта сад. Сердце забилось быстрее в предвкушении прикосновения к неизведанному. Страх тоже был в её чувствах, ведь ничего не боятся только слабые рассудком. ________ *До скорого!

- Попробую. Вдруг получится, - улыбнулась Мэйт. - А зачем идти в церковь? - спросила она, рассудив, что для молитвы Шейн её бы не приглашал.

- Возможно, Вергилий и не планировал никого делать вместилищем, - передёрнула плечами Мэйт. - В любом случае, подтвердить или опровергнуть наши догадки из ныне живущих может лишь сама Айрис. Я бы всё-таки попробовала поговорить с ней наедине. Осторожно, чтобы не испугать.

Мэйт слушала Шейна, затаив дыхание. Когда он закончил свой рассказ, она вздохнула, нахмурилась, опустив глаза к носкам своих сапог. Какая-то мысль назойливо кружилась рядом. Так сразу ухватить её не удавалось, но перед внутренним взором мелькали то ласковая улыбка и тёплый взгляд мамы Мэйт, то беременный живот Елены. Она прикусила губу изнутри, снова посмотрела на Шейна. Кажется, мысль приняла вполне чёткие очертания. - Хочешь сказать, Вергилий проводил опыты на собственной юной внучке? Думаю, это слишком даже для тевинтерца, - Мэйт мотнула головой, подумав, что её мама за такое придушила бы экспериментатора голыми руками. Отец, тем более. - Скорее поверю в то, что магистр каким-то образом воплотил в мире по эту сторону Завесы духа, хранящего воспоминания той Айрис, что погибла в те давние времена. Поэтому девушке нужен якорь, удерживающий в реальности. Вергилий просто не смог отправить её назад, но придумал защиту, чтобы больше такого не случалось... Она прикусила язык, вспомнив ривейнскую легенду о молодом рыбаке, который вышел в море, несмотря на мольбы своей беременной жены. Его корабль попал в шторм, и мужчина утонул, но через несколько недель вернулся во плоти, чтобы увидеть, подержать на руках новорожденного сына. Остаться он, естественно, не смог и не пошёл на кровавую сделку с колдуньей, чтобы получить ещё десять лет жизни. Зато избавил деревню от неё, схватив и бросившись с колдуньей в море с вершины Драконьей скалы. Но ведь это же только легенда, не реальная история.