SHaEN

- Эй, вы там живы? - со свойственным ему тактом, поинтересовался Олаф. - Не хотелось бы ваши тела наверх переть... Айрис испуганно посмотрела на гнома, он лишь передёрнул плечами. - Что? Видно же, что не померли. Глазьями вон хлопают. - Ниччего не понимаю! - потрясла головой рыжая. - Как оно тут оказалось? - Благодарю, но своё тело я попру сам лично, - вполне бодро пообещал Лангрэн и попытался встать. Попытка удалась. - Могу ещё чью-нибудь бренную плоть затащить наверх по лестнице. Какая выпивка! Она реально стоит своих денег! - Мне вот что интересно: Была ли польза ото всех наших вот этих путешествий? Вергилия-то больше нет. И там он тоже к нам не подошёл, не пояснил, ради чего мы в Тень ныряли. Хотя, теперь мы знаем правду, это уже неплохо. Да. Ну, что... давайте я хоть ваши вещи понесу. Этот переход сквозь Завесу из Тени был сродни самостоятельному пробуждению ото сна. Никакого сравнения с теми выворачивающими наизнанку мозг и внутренности ощущениями, что были в первый раз. Мэйт слышала голоса Олафа и своих соратников, но едва открыв глаза, снова их закрыла, наслаждаясь послевкусием мистического путешествия. Им удалось дважды войти в Тень и вернуться, сразиться с Войной и заставить её сдать позиции. Если бы кто-нибудь сказал ей о таком ещё пару лет назад, Мэйт сочла бы его искусным выдумщиком, а теперь, пожалуй, назовут сочинительницей её, если она решится поведать кому-нибудь за пределами круга самых близких эту историю. - Пусть не навсегда, но мы загнали огненную тварь в глубокую Тень, - отозвалась Мэйт на вопрос Лангрэна и открыла глаза. - Конечно, была польза! Она не удержалась, подняла руку, провела по волосам, повреждённым жарким демоническим дыханием в Тени, но невредимым наяву. Брови и ресницы тоже не пострадали. Ожогов на теле Мэйт тоже не чувствовала, одежда, броня были невредимы, а флакон с зельем остался полон. Здорово, да. Ещё бы деньги, заработанные в этом приключении и тут же потраченные, вернулись в кошелёк. Мэйт усмехнулась, села прямо, отлепившись от весьма удобной спинки кресла Анимуса, которое словно манило поспать ещё немного, огляделась. - Спасибо вам за помощь. В Тени она была очень кстати, - Мэйт улыбнулась Айрис и Олафу. - Отменное у тебя зелье, Олли. Ты как, Айрис? - она подумала, что девушка вряд ли раньше участвовала хоть в чём-то подобном, и переживаний на её долю выпало очень много.

Мэйт не удержалась от того, чтобы оглянуться у самого портала. Да, часть своей души она вернула, но по-прежнему чувствовала крепкую связь с изменчивым миром, который от реальности отделяла невидимая простому глазу Завеса. Говорящая с духами всегда будет принадлежать сразу двум мирам, а, возможно, и большему их числу, ничуть не жалея о том, что однажды границы её восприятия претерпели существенные изменения.

Знакомство вышло жарким в прямом смысле слова. И вроде бы, Мэйт шла к одному из псов войны, как скомандовал Шейн, но оказалась лицом к лицу с самой Матушкой. Не бежать же теперь. Смотреть в глаза возвышавшейся над ней ещё на один её рост демонице было невозможно, но Мэйт и без того ощущала полный ненависти взгляд. Впрочем, это было обстоятельством не важным совершенно. В отличие от пылающего меча и волн огненного жара, исходящего от противницы. Мэйт наступала, прикрываясь щитом, уверенная, что злобной демонице, кем бы она себя ни величала, их не победить. Не будет властвовать в мире война, пока есть те, кто готов жертвовать своими жизнями ради спасения других, кто берёт в руки оружие или магический посох не ради славы или наживы, а чтобы противостоять злу, какое бы обличье оно не приняло, в реальности или Тени. Мэйт была готова, крепко сжимала в руке меч, твёрдо держала щит, чувствуя поддержку товарищей, пусть и не видела их рядом с собой прямо сейчас. Мечи, ножи и стрелы разили противников, магия успевала ещё и защищать. Оборачиваясь на Шейна, Мэйт не могла толком его разглядеть, однако взволнованные духи докладывали, что мужчине самому бы не помешали магические барьеры, которые он упорно ставил на неё. А она разила демоницу, только почему-то слышала при этом лишь болезненный визг её псов. Эта тварь загребала жар исключительно чужими руками, других бросала на острие клинка, берегла свою шкуру. Но Мэйт не сдавалась, неимоверным усилием воли заставляла себя удерживать поднятым щит, не бросать, когда он разогревался от пламенного дыхания войны, уворачивалась от горящего меча, проносившегося над головой с воем пожирающего лес пожара, разила демоницу снова и снова, пыталась ослабить её, взывая к духам и создавая с их помощью помехи в изменчивой материи Тени, заряжала свой клинок потусторонней энергией, надеясь хоть так уязвить сильную соперницу. И в какой-то момент ей это стало удаваться. К тому времени давно пал установленный Айрис барьер, исчез магический заряд бодрости, прилетевший со стороны духа-отзвука Публия Кроноса, было выпито чудодейственное зелье, помогающее отражать атаки в бою, под ударами демоницы рассыпалась защитная магия Шейна... Но рядом был Лангрэн, который, кажется, ничуть не устал разить мечом пышущие огнём и злобой отродья, Кара с остервенением трепала Матушку, несмотря на раздаваемые той сильные тумаки, в демоническую плоть вонзались стрелы и метательные ножи, отвлекая противницу, заставляя ошибаться, магия некроманта вносила существенный диссонанс в сплетаемые ею заклинания. На самом пике напряжения сил, уже стоя между Лангрэном и Карой, чтобы прикрывать лишённую доспехов волчицу, Мэйт отринула гнев, вспомнила Лилиан, почувствовала тёплый свет её безгранично доброй и сострадательной души, попросила помощи не в сражении, а в исцелении от ран, и получила желаемое - всех пятерых обдало прохладной волной, которая уносила с собой боль и усталость, придавала сил и бодрости. Война боится целителей, способных без оружия лишить её многих жертв. Осознание этого принесло Мэйт предчувствие скорой победы. Рывок, ещё один, все вместе, и демоница зашипела, как попавшее на раскалённую сковороду масло. Она проиграла бой. Не первый, но, увы, не последний. Когда-нибудь обитатели соседнего с Тенью мира перестанут ей служить, приносить кровавые жертвы, и она забудется, как те древние боги, что были до богов-драконов, и чьих имён уже не помнит почти никто. Не сейчас, не даже через сотню лет, но это обязательно случится - Мэйт верила всем сердцем и душой. А пока они внесли свой вклад в приближение будущего без войн и насилия. Когда всё закончилось, исчезла демоница и открылся портал в реальный мир, Мэйт убрала в ножны меч, сняла перчатку и вытерла влагу своих своих щёк тыльной стороной ладони. Было непонятно, плачет она от боли, избытка чувств, которые вызвало это поистине невероятное сражение, или у неё просто слезятся глаза от долгой близости к источнику очень сильного жара. - Я всё ещё не понимаю, что здесь происходит... - произнёс в ответ на благодарность некроманта Публий. Его фигура, как и всё окружающее, теперь казалась размытой, словно смотрели герои на неё сквозь толщу воды, а голос походил на эхо, доносившееся из глубокого колодца. - ...но вы спасли меня. Это меньшее чем я могу вас отблагодарить. - Спасибо вам, Публий. Я никогда не забуду ни вашу помощь, ни вас, ни вашего потомка Вергилия Кроноса, - сказала она, шагнув к нему ближе. - И если говорящая с духами может помочь вам чем-то ещё, есть время сказать...

Демоница стремилась поглубже уязвить каждого, принизить значимость выборов, который каждый из них делал в жизни не раз, в минуты счастья, боли или безмятежности. Но увидеть в Тени отражения чьего-то прошлого не значит узнать того, кто сам родом оттуда, со своими сокровенными мыслями, чувствами, переживаниями. Мэйт лишь усмехнулась в ответ на слова демоницы. Она бы нашла, чем заняться, не будь на всём белом свете нужды в работе мечом и щитом. Принимала бы роды, облегчала боль души, лечила болезни тела, осознав своё призвание гораздо раньше, чем теперь. Но Мэйт не жалела ни о чём в своём прошлом, потому что именно благодаря уже случившемуся, она та, кто есть сейчас. - Думаешь, хорошо нас знаешь? Ошибаешься. Но сейчас познакомимся, - Мэйт извлекла меч из ножен.

- Здесь... - демоница обвела массивным искривлённым мечом пространство вокруг, скрытое сейчас за огненным валом. - ...я такой же гость, как и вы. Но это не помешает нашей встрече, - ярко-оранжевые глаза без зрачков задержались на ривейни, затем скользнули и по остальным членам отряда. - И что же, вы до сих пор не поняли, кто я такая? - Любительница загадок, - криво усмехнулась Мэйт. - И та, кому претит мир. Дух войны, разрушения или смерти. Ну, или кому-то мать родная, как в народе говорят, - она покосилась на Лангрэна, который уже готовился к бою. - Сама скажи, если я не права. Надоело играть в загадки.

Мэйт читала дневник Айрис, но сама девушка осталась для неё загадкой. Согласилась она им помочь из благодарности за спасение, желания продолжить дело деда, исправить его ошибки, любопытства, всего вместе или вообще чего-то другого понятно не было. Впрочем, действительно важна только сама помощь. Мэйт хотелось сказать что-нибудь ободряющее отправляющимся в Тень и остающимся в реальности, но подходящих моменту, без пафоса слов не нашлось. Наверное, стоило помолиться. Однако Мэйт обычно делала это так редко, что не вспомнила ни одной молитвы. Мысленно обратилась к самой Жизни и духам, с нею связанным, попросила помощи и защиты для себя и товарищей, закрыла глаза, позволила себя вести магии Анимуса. Пропустив этап с белой комнатой, все шестеро перенеслись на знакомый причал. Мать со своими псами тут же присоединилась. - И вот, мы снова встретились... - с хриплым бульканьем проговорила демоница, с обожжённых губ на брусчатку упала отвратительная, вязкая капля крови. - Я уж думала, вы меня не осчастливите. - Ты же весьма настойчиво приглашаешь в гости, - усмехнулась Мэйт. - Хотя так до сих пор и не назвалась.

Оказавшись в гостевой комнате особняка Кроносов, Мэйт первым делом перебрала бинты и снадобья, уложила так, чтобы оказались под рукой в условиях боя, заправила бодрящим, целебным раствором цилиндры для быстрой помощи, поместила их в карманы на поясе, в одном из которых уже была склянка с зельем. Олаф сказал, что состав, по виду напоминающий так любимый Мэллит морс, придаёт остроты всем органам чувств, скорости реакций, крепости телу, что позволяет лучше отражать вражеские атаки и получать меньше повреждений, если всё же пропустишь удар. Не верить ему у Мэйт оснований не имелось. Затем Мэйт проверила всё своё боевое снаряжение, до блеска натёрла латные части доспехов, укрепила удерживающие щит ремни. Если оплошность в реальности может стать роковой в Тени, то не нужно жалеть времени на то, чтобы ни одной не допустить. Когда со сборами было покончено, Мэйт набрала для себя ванну. Почему не воспользоваться благами цивилизации, когда есть такая возможность. Горячая вода расслабляла тело, приносила успокоение, поэтому после ванны Мэйт ненадолго прилегла на кровать и уснула. ... и проснулась. Мэйт вздрогнула, судорожно вздохнула, чувствуя, как бешено колотится сердце, открыла глаза, увидела над собой потолок, рывком села, огляделась. Дом Кроносов был реален, а остальное - лишь сон. Мэйт тряхнула головой, потёрла лицо ладонями, замерла, опустила правую руку, подняла рукав рубашки. - Твою же... Она облизнула сухие губы, рассматривая кровоподтёки на своём предплечье - как будто кто-то с силой хватал за руку. Мэйт крепко зажмурилась, опустила рукав и подняла его снова, одновременно открывая глаза. Следы на коже никуда не делись. Может, это от прошлого боя? Или она сама себе во сне нанесла повреждения. Мэйт фыркнула, отрицательно качнула головой, встала с кровати и принялась собираться. Пора разобраться с их делом в Тени. И все странности закончатся сами собой. Вскоре она уже была в подвале вместе с остальными. Немного бледная, но спокойная. Склянки с зельем она отдала Мэллит и Киллиану с обычной тёплой улыбкой на губах, как прежде отражающейся во взгляде. ________________________________ - 2 х Укрепляющее зелье (эльфийский корень). Персонаж получает 12 единиц обороны (для Киллиана и Мэллит)

Чем ближе был час возвращения в поместье Кроносов и нового погружения в Тень, тем плотнее становились сотканные её магией образы. Отделаться от них не помогали даже разговоры, начинать которые Мэйт всё равно не очень хотелось. Она погружалась в себя - состояние сродни медитации, позволяющее отыскать внутренние резервы духа для предстоящего сражения. Несомненно, оно потребует напряжения всех сил, и чем гармоничнее в нужное время будет внутреннее состояние, тем проще станет контролировать свои действия в бою. Однако без дела Мэйт не сидела. Она позаимствовала книгу о религии и заметки Вергилия по ней, с которой уже закончил Шейн, и углубилась в чтение. Но оно не принесло существенных открытий так же, как разговор с Юлианом. Кронос и автор фолианта рассуждали о том, что до пантеонов, эльфийского и тевинтерского, люди поклонялись могущественным духам. Ничего конкретного - простое указание на факт и очередная порция предположений о том, какими могли быть эти духи. Духи смерти, к примеру, воплощали множественные страхи, связанные у людей с этим событием. А что, если Мать - это дух войны? Воплощение хаоса и разрушения, без которого некоторые философы не предполагают зарождение нового, более совершенного? Вечное противостояние, борьба за лучшие условия существования - основа выживания в природе. Именно благодаря ей остаются самые сильные, умные, ловкие, здоровые, исчезают слабые, больные. Если переложить вынужденную борьбу за выживание в природе на историю рода людского, то можно найти множественные сходства, а также признать, что самые совершенные изобретения человеческого разума создавались для разрушения и убийства. Наверняка, если бы направить энергию этих умов в мирное русло, давно бы научились не только исцелять любые болезни, но и продлили жизнь, начали воскрешать мёртвых. Что привело бы к резкому сокращению места для жизни и пищи, следовательно, явилось бы причиной для очередного витка кровавых сражений. Мэйт вздохнула, захлопнула книгу, закрыла дневник Вергилия Кроноса, которые уже не читала, погрузившись в навеянные ими не слишком приятные размышления. Шейн велел вернуть всё Олафу, что она и собиралась сделать, заодно приценившись к товарам в алхимической лавке гнома. Раз уж Мэйт доверили общий кошелёк, следовало купить что-нибудь не только для себя. Лангрэн с Шейном уже приобрели настойки, она видела, значит... Глаза разбегались от разнообразия, тем более, возможность убедиться в эффективности гномьей алхимии уже была. Мэйт прикинула количество снадобья на вес Мэллит, оценила размеры общественного кошелька и остановила свой выбор на трёх склянках с зельем красивого клубничного цвета. Тридцать серебряков перекочевали в кошелёк Олафа, а три порции зелья - в поясные карманы Мэйт. Одно она оставит себе, а два других передаст Мэллит и Киллиану в подвале особняка перед тем, как все займут свои места в Анимусе. Тем, что вычитала и своими выводами про духа войны Мэйт поделилась с товарищами по пути в поместье Кроносов. ___________________ + 3 х Укрепляющее зелье (эльфийский корень). Персонаж получает 12 единиц обороны -30 см из общей казны

- Пусть пока полежат в кошеле. Шейн говорил про какие-то настройки. - Настойки у Олафа хороши и весьма полезны, - согласилась Мэйт, которая уже опробовала алхимическое средство на себе. Никаких дурных последствий, только положительные эффекты. Когда Киллиан передал свой лук девушке-формари, Мэйт невольно затаила дыхание, словно слишком глубокий вздох мог помешать процессу. Жаль, что все действия рунной мастерицы остались за пределами поля зрения. Мэйт никогда не видела, как создаются или наносятся руны, а было интересно. Возможно, когда-нибудь она удовлетворит своё любопытство, но сейчас стоило уважать желание и личное пространство формари, взявшейся выполнить заказ Киллиана. ×

- Цены у них выше, чем статуя Пророчицы на площади, - ответил он куда спокойнее, чем был минуту назад. Мэйт не стала говорить, что руны - редкий товар, их не купишь на рынке и не нанесёшь на нужную вещь самостоятельно. Вместо этого она шагнула к Киллиану ближе и сказала: - Мой способ получить скидку здесь не подействует. Но Шейн дал нам кошёлек с общими деньгами не просто так. Можно добавить на руну. Ты на лук хочешь её нанести или на куртку?

- Да это же грабёж средь бела для! Побойтесь гнева Создателя! Да откуда у честного человека такие деньги?! Сначала Мэйт покинула укромный уголок старшего клирика за книжными шкафами, потом была вырвана из глубины своих размышлений возмущениями Киллиана. - А что случилось-то? - поинтересовалась она, подходя к нему.

- Они там вроде вместе где-то ... пойдём к клирику, а там, может, заодно и к формари загляну... - Почти. Но вряд ли в мастерской будет слышно, что скажет Юлиан по нашему вопросу. Впрочем, надежды Мэйт на обширные познания старшего клирика не оправдались. Юлиан сказал, что даже если забыть о культе, всю информацию о еретических религиях церковь старательно вычищает из любых письменных источников. Хотя, конечно, охватить цензурой абсолютно все тексты невозможно. Он мог бы поискать в архивах, но на это уйдёт время - и до вечера не управиться. Мэйт поблагодарила Юлиана, но выглядела расстроенной. И не только потому что не получила необходимую информацию. Её задевало, с какой лёгкостью истинные сведения подменяются ложными или вообще исчезают, да ещё в месте, где проповедуют чистоту, искренность помыслов и дел.

Водонос явился весьма кстати. Перед походом в церковь Киллиан с Мэйт и руки вымыли, и жажду утолили, так что, у Пророчицы не было причин для недовольства. Мэйт окинула взглядом статую, уже не в первый раз задумалась, существовала ли Андрасте в реальности или же это просто миф, возможно, основанный на жизнеописаниях одной, либо даже нескольких выдающихся женщин. Однако вслух она своих мыслей не высказала, решив, что у дверей церкви для такого не место. Уже внутри, в полумраке и относительной прохладе церковного зала, наполненного запахом благовоний и плавящегося воска, Мэйт спросила у Киллиана, понизив голос: - Ты пойдёшь со мной к Юлиану или сразу заглянешь к формари?

Он вдруг негромко рассмеялся: - Ты угостила меня финиками, там, на дороге, когда мы только познакомились, помнишь? Мэйт широко улыбнулась, кивнула. Конечно, она помнит, как они скрасили дорогу до поместья Кроноса финиками и непринуждённой беседой. - Наверное, сразу разглядела, что ты тоже любишь сладкое, и есть, с кем разделить эту маленькую слабость. Возвышающаяся над остальными строениями церковь становилась всё ближе, а мощёная камнем улица шагов через сто пятьдесят должна была вывести к центральной площади. И Мэйт вдруг почувствовала сожаление, что они почти пришли.

Мэйт заметила обращённый на неё взгляд, поняла его значение. Она нравилась Киллиану, и ей этого хотелось. В её глазах зеркально отразилась та же томная задумчивость, Мэйт неосознанно потянулась рукой к волосам, поправить причёску, улыбнулась. - Идём, сладкоежка, - ласково позвал он девушку, возвращая и ту к делам насущным. Впрочем, ни короткое пренебрежение планами, ни вольные мысли в мужской голове укоров совести не вызывали. А улыбка стала шире, когда лучник на ходу откусил от мягкого бока сдобы. Удовольствие становится только больше, если его с кем-то разделить. Мэйт наблюдала за Киллианом, попробовавшим сладкую булку уже на улице. В выражении его лица при этом произошла уже знакомая метаморфоза - за грубыми чертами бывалого наёмника проступал жизнерадостный, беззаботный мальчишка. И Мэйт это тоже нравилось. Не всем повзрослев, приобретя немалый жизненный опыт, пройдя путём тягот и лишений, удаётся сохранить в себе детское умение радоваться простым вещам. За своими мыслями Мэйт не заметила, как доела булку, и очнулась только когда облизала испачканные ароматным кремом пальцы, немного смутилась, сказала, с улыбкой глядя на Киллиана: - Спасибо за угощение. И что разделил его со мной. Было очень вкусно! ________ Бдительность рп, Проницательность рп - успех

- Чтобы ты делала, если б меня тут не было, - поддразнил он её. - Возможно, мы не досчитались бы тебя в наших рядах. - Взяла бы всё и застряла в Южных воротах, - заговорщицким шёпотом ответила Мэйт и подмигнула Киллиану. - Обожаю сладкое, - признала она свою слабость. - Слава Создателю, по мне этого не видно. - Кушайте на здоровье, - пожелала она и зарделась под одобрительным взглядом матери. - Спасибо, - девочке досталась тёплая улыбка. Мэйт взяла у неё булочку, не стала сдерживаться - откусила сразу, прожевала с выражением райского блаженства на лице. Наверняка обе, и мама, и дочь, причастны к приготовлению того, что продаётся в этой лавке, им будет приятно получить оценку своих трудов. - Это же потрясающе! - восхитилась она. Ради того, чтобы ощутить на языке вкус сдобы в нежнейшем креме с ароматом корицы, можно немного запачкаться.

Но что же выбрать? Киллиан взглянул на ривейни, улыбнувшись по-мальчишески беззаботно и предвкушающе. Кажется, Киллиан тоже любит сладкое. Хотя Мэйт было непонятно, как его можно не любить. Ведь это так вкусно! С другой стороны, предпочтения у всех разные. - Пожалуй, я бы пробовал вот такую. Горячие, покрытые сладким кремом, дразнящие коричным ароматом, эти булочки обещали липкие пальцы и губы и невероятное наслаждение, если посетители выберут их. Мэйт немного наклонилась к прилавку. От одного вида выбранных Киллианом булочек рот наполнялся слюной. Аромат же был просто потрясающий. Мэйт медленно вздохнула, облизнула губы. - Знаешь ты толк в сладостях, - с улыбкой сказала она. - Я тоже хочу такую булочку. Что-нибудь ещё, и до церкви не пойдём, а покатимся? - Мэйт улыбнулась шире. Она бы съела и вон тех маленьких прирожков, посыпанных сахаром, и крендель с маком, и кусочек слоёного пирога начинённого перемолотыми с орехами сухофруктами, но всё это в неё попросту не поместится.

- Но тогда лучше зайти к Олафу. В обычной лавке таких рецептов отродясь не бывало. Мэйт кивнула. Её не учили сражаться с демонами, да и не встречала она их до пресловутой Матушки. Но если не верить в победу, то и в бой вступать бессмысленно, а им без этого не вернуть себе застрявшие в Тени частички душ. Оставалось надеяться, что Олаф не решит загулять где-нибудь до утра именно сегодня, и в его запасах найдётся что-нибудь весьма полезное в предстоящем сражении. - О, вот мы и пришли! - обрадовалась Мэйт при виде добротного двухэтажного каменного дома под красной черепичной крышей. Рядом со входом в это здание была ажурная кованая вывеска, увенчаная золочёным кренделем. Крюк в нижней её части служил креплением для уличного фонаря. Окно на первом этаже было открыто, но занавешено тонкой тканью. Из трубы вился беловатый дымок. Магические нити сплетались в отражения старого Сандарина, показывали людей, повозки, заборы и дома, стены которых прорезали ныне существующие строения, наползали на дорогу. Усилием воли Мэйт прогнала наваждение, заставила себя шагнуть прямо на призрачного долговязого мужчину в странной шляпе, чтобы приблизиться к крыльцу пекарни, распространяющей головокружительно-аппетитные ароматы на всю улицу. Внутри молодая женщина в белом чепце и девочка лет десяти с забраными в две тугие косы тёмными волосами выкладывали на прилавок свежие булочки с маком. Когда звякнул колокольчик над дверью, обе повернулись, чтобы поприветствовать посетителей и предложить свою помощь в выборе выпечки. Ответив на приветствие, Мэйт сказала, что обязательно к ним обратится, как только помощь понадобится, и направилась к прилавкам. От разнообразия ассортимента разбегались глаза. Здесь были булочки с мёдом, сахаром, помадкой, несколько видов хлеба, пирожки, рогалики, крендели, пироги, кексы, ватрушки. Мэйт посмотрела на Киллиана. - Ты что-нибудь будешь? - спросила она, подумав, что, возможно, в данном случае присоединиться к выбору будет проще, чем выбрать самой.

- Не знаю, - он понизил голос, продолжая: - Сомневаюсь, что вытяжка из корня смерти доставит нашей знакомой хотя бы дискомфорт. Но вдруг на одной из их склянок будет написано, что это верное средство от демонов? - Ох, было бы неплохо! - рассмеялась Мэйт. - Если Анимус переносит в Тень наше оружие, и оно действует там, как наяву, то вряд ли с вытяжкой из корня смерти будет иначе, - продолжила она уже серьёзно. - Ещё мне кажется, необходимо верить, что мы можем победить демоницу. Всё-таки по ту сторону Завесы сила духа имеет значение даже более важное, чем здесь.

- Не знаю,- мужчина беззаботно пожал плечами, - если увижу по пути что стоящее. Может, загляну в алхимическую лавку. - В лавку? - повторила Мэйт с вопросительной интонацией в голосе. - Хочешь купить там что-то конкретное или тоже поискать стоящее? - поинтересовалась она, ненадолго останавливаясь на пересечении улиц, чтобы после продолжить движение, следуя за усиливающимся ароматом свежей выпечки.

Между ними вдруг просочились белесые нити, на миг уплотнились, превращаясь в призрачную сдобу, и исчезли. Уж не проказливый ли дух сотворил это видение, подталкивая лучника к решению? - Ладно, идём за булочкой, - согласился Киллиан. Мэйт показалось, что её мечтания о сладкой сдобе отразились в создаваемых магическими нитями образах, но видение так быстро растаяло, что она не успела понять, действительно ли это видела. А вот от того, что Киллиан согласился на её предложение заглянуть в булочную, лицо Мэйт озарилось счастливой улыбкой ребёнка, которому пообещали целую гору сладостей. - А тебе не нужно никуда зайти? - поинтересовалась она уже по дороге. - Может быть, тоже что-нибудь купить... Хотя мы можем наведаться к формари в церкви, выбрать для тебя руну, защитную или для оружия.

- Куда дальше? - спросил он вместо этого. - В церковь, с Юлианом поговорить, - Мэйт снова уловила запах сдобы и невольно повернула голову в сторону, откуда он доносился. - Хотя, может, сделаем небольшой крюк? Погуляем подольше. В пекарню зайдём, - она улыбнулась, чуть жмурясь, как млеющая на солнце кошка. - Хочу сладкий пирожок или медовую булочку.

- Понятно... Мэйт, как свою, не принимали ни маги, ни обычные люди. Недомагесса для одних и Говорящая с духами для других - границы между ними и собой она ощущала всегда. Вот, как сейчас, примерно, только зачастую деликатности с противоположной стороны было меньше, а неприятия больше стократ. Впрочем, Мэйт никогда особо не переживала по этому поводу. Даже в детстве, ведь у неё всегда была любящая семья, тёплый круг, в который входили и не родные по крови. Киллиан повернул голову к собеседнице, поймал её взгляд, улыбнулся. - Полезное умение, - осторожно заметил мужчина в ответ. Тихонько вздохнул и улыбнулся снова, значительно теплее. - Не переживай, тот торгаш не стал бы беднее, даже если бы случай был не такой особенный. - Спасибо, - Мэйт улыбнулась Киллиану. - Нельзя предсказать реакцию на подобное взаимодействие обычного человека с духами. Сегодня мне стало жаль торговца. И стыдно. Но дело сделано. Не идти же к нему с повинной теперь, - она усмехнулась.

- Пойдём... За порогом лавки их встретили залитые светом, шумные улицы. Из здания напротив раздавался звон ритмично ударяющих по металлу молоточков, в него вплетались звуки высоких голосов - дети за плетёным забором уговаривались об очередной игре; дородная торговка завлекала покупателей в галантерейную лавку чуть дальше по улице, откуда-то доносился аромат свежего хлеба, но здесь его забивали запахи древесины, красок и лака из столярной мастерской. Её Киллиан с Мэйт миновали в молчании, а после ривейни сказала: - Я попросила помощи духов, чтобы получить скидку на меч. Делаю так очень редко, но подумала, что сейчас случай подходящий. Духи напугали его. Только он не понял, что это было, - её взгляд коснулся лица Киллиана, ушёл к мощёной камнем дороге, вернулся к лицу.

- Не желаете ли обновить ножны?- осведомился собеседник Мэйт, как делал всегда при подобных сделках, но отчего-то снова покрываясь потом. - У меня их большой выбор. - Я заметила. У вас прекрасный выбор товаров на любой вкус и кошелёк. Но мои ножны меня устраивают, спасибо, - требуемое число монет перекочевало из её кошелька в руки торговцу, в дополнение к её прежнему мечу, завершая сделку. Мэйт нашла взглядом Киллиана. - Ты уже что-то выбрал? - обратилась она уже к наёмнику.