Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Эри 10 868]

Логово- Лагерь

 

Эй, бард! Помоги дотащить его до лагеря, он, кажется, бредит, - она показала на Торка пальчиком, и вместе они, взяв того под руки с двух сторон, поволокли рыцаря к палаткам, оставив двух влюбленных девушек наедине. Возможно, им это было сейчас нужнее, чем любая компания.

Эльф  выполнил просьбу  Алиши. Рыцарь был тяжелый и одной эльфийке не справиться, пришлось им  тащить  Торка с  двух сторон. Эл не как не комментировал происходящие.  Они смогли уложить Торка на лежак, который находился в палатке, а потом Страж вышел. Он не понимал, что случилось и почему  Амата и Валья подрались.

[Tork 4 463]

Лагерь.

Эльф  выполнил просьбу  Алиши. Рыцарь был тяжелый и одной эльфийке не справиться, пришлось им  тащить  Торка с  двух сторон. Эл не как не комментировал происходящие.  Они смогли уложить Торка на лежак, который находился в палатке, а потом Страж вышел. Он не понимал, что случилось и почему  Амата и Валья подрались.

Рыцарь не просто был тяжел - он был еще и вне себя. Ничем иным невозможно объяснить его руку, которая сжалась. Но все плохое заканчивается. Торк открыл глаза, и попытался понять, откуда же взялись палатки, если все и сожгли негодяи? Впрочем - какая разница! - Алиша! Аморе миа! Здесь ли ты?! - возопиил рыцарь в пространство, тихими скорбным голосом.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Алиша! Аморе миа! Здесь ли ты?! - возопиил рыцарь в пространство, тихими скорбным голосом.

 

- Я здесь, Торк. Здесь, - успокаивающе погладила его по голове Алиша. - Все хорошо.

Она не знала, как успокаивать людей, но пыталась как могла. Осторожно, чтобы не усугубить травму рыцаря, если она у него была.

[Shunt 2 903]

Логово виверна

- Если ты сейчас же не встанешь, я тебя поцелую! - пригрозила магичка. - Вставай!

Валья вздохнула - похоже, она отбила все мозги бедной девочке. Но ей повезло - прилетел дракон и вырубил берсерка ударом хвоста. Потому что иначе объяснить то, почему у нее на голове шишка - эльфийка дотронулась до лба и хыкнула - было нельзя. Она поднялась на ноги, покачнулась, посмотрела на свои руки - потом на Амату и отступила на шаг. Потом еще на один. Она бы ушла и дальше, да путь преградила сосна, которую она несколько минут назад нещадно избивала.

- Что же я наделала... - севшим голосом произнесла она. - Отойди, лучше отойди. Я могу опять напасть.

[Tork 4 463]

Лагерь

- Я здесь, Торк. Здесь, - успокаивающе погладила его по голове Алиша. - Все хорошо.

Она не знала, как успокаивать людей, но пыталась как могла. Осторожно, чтобы не усугубить травму рыцаря, если она у него была.

- И я здесь, - обрадовался рыцарь. - На чем мы остановились? Впрочем, жизнь скоротечна и может оборваться в любой момент - понес Торк очередную ахинею. - Алиша, чего хочу я, знают даже местные бродяги. А чего хочешь ты?

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- И я здесь, - обрадовался рыцарь. - На чем мы остановились? Впрочем, жизнь скоротечна и может оборваться в любой момент - понес Торк очередную ахинею. - Алиша, чего хочу я, знают даже местные бродяги. А чего хочешь ты?

 

- О, это просто, - усмехнулась пиратка, прикрывая глаза и подбирая колени к подбородку, как она часто делала. - Хочу орехово-медовое угощение на палочке. Хочу свой бриг. Хочу золотое ожерелье, как у ривейнских пираток, и чтобы с брильянтами. Хочу, чтобы Маркус перестал нас преследовать. Хочу, чтобы ты не погиб.

Она замолчала, о чем-то раздумывая. Торк, кажется, потихоньку приходил в себя, и она надеялась, что Амата с Вальей тоже.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Что же я наделала... - севшим голосом произнесла она. - Отойди, лучше отойди. Я могу опять напасть.

- Нет, - улыбнулась Амата. - Ты совсем не такая, как те. Ты - Валья. Тебе было плохо - обрекать меня на погибель, но ты спасла. 

Амата подошла к берсеркерше и протянула руку к шраму на щеке. - Знаешь, я могла бы убрать их все. Они мне нравятся. Не потому, что  я боюсь, а потому что так надо. Но я люблю твои шрамы. Они делают тебя тобой.

Изменено 14 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Tork 4 463]

Лагерь

- О, это просто, - усмехнулась пиратка, прикрывая глаза и подбирая колени к подбородку, как она часто делала. - Хочу орехово-медовое угощение на палочке. Хочу свой бриг. Хочу золотое ожерелье, как у ривейнских пираток, и чтобы с брильянтами. Хочу, чтобы Маркус перестал нас преследовать. Хочу, чтобы ты не погиб.

- Я запомню, Алиша. - произнес рыцарь. - Может у тебя есть еще пожелания? Пока безумные девы Валья и Амата не прекратят визжать на весь лагерь, и причитать о своих чувствах, я не смогу уснуть и оберечь твой сон. Давай потратим это время на общение, а не на страдания? И благословим Андрасте, за то, что наши отношения не такие. - искренне сказал Торк.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Может у тебя есть еще пожелания?

 

- Хм... - она задумалась еще сильнее, от усилия закусив губу. - Не знаю. Свое баннство - это тоже хорошо, наверное. Но тебе видней, ты жил среди знати, а я... я никогда не думала, что даже близко подойду к поместью или дворцу. Если бы мы все-таки завоевали твое баннство, что было бы с нами дальше? - с любопытством осведомилась она. - Если бы мы победили Маркуса и вернулись, и убедили бы Совет Баннов принять нас?

[Shunt 2 903]

Логово

Но я люблю твои шрамы. Они делают тебя тобой.

- Я могла тебя убить. Я бы не остановилась если бы не... - Валья мотнула головой, пытаясь вспомнить. Не выходило. Она мысленно махнула рукой и продолжила. - Если бы меня не вырубили. Ты понимаешь, что я безумна? И опасна. А ты про шрамы... - она не выдержала, улыбнулась. Не так, как обычно, а нормально - мягко, по-доброму. - Половину из них я заслужила, вторую - получила по глупости. - Валья устало скользнула вниз по стволу и села на землю, закрыв лицо ладонями. - Кроме одного.

[Tork 4 463]

Лагерь.

- Хм... - она задумалась еще сильнее, от усилия закусив губу. - Не знаю. Свое баннство - это тоже хорошо, наверное. Но тебе видней, ты жил среди знати, а я... я никогда не думала, что даже близко подойду к поместью или дворцу. Если бы мы все-таки завоевали твое баннство, что было бы с нами дальше? - с любопытством осведомилась она. - Если бы мы победили Маркуса и вернулись, и убедили бы Совет Баннов принять нас?

- Во имя Андрасте! - Торк внезапно вспомни важное и пропустил мимо ушей, все, что Алиша только что сказала ему. - Маркус холоп, а Совет Баннов - стадо баранов! - привычно и бессмысленно выругался Торк. Прости, но пока я вспомнил, мне надо узнать - Торк провел пальцами по нежной щеке. - Твой бывший шрам, откуда он?

 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Я могла тебя убить. Я бы не остановилась если бы не... - Валья мотнула головой, пытаясь вспомнить. Не выходило. Она мысленно махнула рукой и продолжила. - Если бы меня не вырубили. Ты понимаешь, что я безумна? И опасна. А ты про шрамы... - она не выдержала, улыбнулась. Не так, как обычно, а нормально - мягко, по-доброму. - Половину из них я заслужила, вторую - получила по глупости. - Валья устало скользнула вниз по стволу и села на землю, закрыв лицо ладонями. - Кроме одного.

Амату не пугала смерть. Она уже была к ней готова. Поэтому на слова эльфийки она проследовала вниз и стала искать Тот Самый Шрам.

- Этот? - она немного отвернула край штанов чуть ниже живота.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Твой бывший шрам, откуда он?

 

Алиша поджала губы. Она не хотела и не любила смотреть в прошлое, но отказать Торку в ответе не могла. Он слишком многое сделал для нее, пусть и со стороны отряда казалось, что рыцарь просто пользуется доверчивой девчонкой, пока это возможно.

- Один человек поймал меня и еще парочку эльфов на дороге к Денериму, - просто ответила она. Обычным голосом, словно говорила о погоде. - Сказал, что мы бандиты и всех нас надо повесить. Двоих убил. Еще несколько сбежали. Сказал своим солдатам держать мои руки и что ему надо опробовать новое оружие, которое ему подарил его отец - банн. Пока они держали, он ударил меня по лицу, я потеряла сознание. Они подумали, что я истеку кровью и бросили в канаву. А я не умерла. Вот так все и было, - закончила пиратка неприятное откровение.

[Shunt 2 903]

Лагерь

- Этот? - она немного отвернула край штанов чуть ниже живота.

- Нет, это меня в пьяной драке пырнули, - Валья встала, скинула куртку, задрала рубаху и, не глядя, точно указала на небольшой, застарелый шрам почти у самого позвоночника. По виду - от ножа. Дав возможность внимательно осмотреть отметину, Валья опустила рубашку и вытащила из ножен короткий клинок. - Этим. Ты знаешь, как я стала такой? Хотя... лучше не надо тебе знать. - Со своими старыми шрамами, что на теле, что на душе берсерк разобралась уже давно.

[Tork 4 463]

Лагерь

- Один человек поймал меня и еще парочку эльфов на дороге к Денериму, - просто ответила она. Обычным голосом, словно говорила о погоде. - Сказал, что мы бандиты и всех нас надо повесить. Двоих убил. Еще несколько сбежали. Сказал своим солдатам держать мои руки и что ему надо опробовать новое оружие, которое ему подарил его отец - банн. Пока они держали, он ударил меня по лицу, я потеряла сознание. Они подумали, что я истеку кровью и бросили в канаву. А я не умерла. Вот так все и было, - закончила пиратка неприятное откровение.

Торк выслушал этот рассказ спокойно. Даже зубами не сильно скрежетал. 

- Спасибо Алиша, - сказал он. - Я, как сын банна, знаю основные гербы нашего дворянства. Как воин, я знаю характеристики кистеня - рассекают     кожу плеткой, с вшитой свинчаткой, кистенями убивают сразу и с одного удара. Раскажи мне, что было нарисовано на гербе этого урода и его людей. Кажется, у меня появилось личное задание - Торк употребил термин из приключенческих романов, но сделал это абсолютно серьезно.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

Раскажи мне, что было нарисовано на гербе этого урода и его людей. Кажется, у меня появилось личное задание - Торк употребил термин из приключенческих романов, но сделал это абсолютно серьезно

 

- Прости. Я не помню, - виновато пожала плечами Алиша и подняла глаза на рыцаря. - И разве это важно? То, что было... лучше оставить там, где оно было. А если сейчас он придет и попробует, я... - она чиркнула большим пальцем по шее и улыбнулась, почти по-детски, но все же в глазах ее было что-то, что редко можно найти у подростков. - Не хочу, чтобы ты тратил свою жизнь на месть. Лучше потратим ее на себя и уплывем в закат. Хорошо?

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Нет, это меня в пьяной драке пырнули, - Валья встала, скинула куртку, задрала рубаху и, не глядя, точно указала на небольшой, застарелый шрам почти у самого позвоночника. По виду - от ножа. Дав возможность внимательно осмотреть отметину, Валья опустила рубашку и вытащила из ножен короткий клинок. - Этим. Ты знаешь, как я стала такой? Хотя... лучше не надо тебе знать. - Со своими старыми шрамами, что на теле, что на душе берсерк разобралась уже давно.

- Расскажи.., - Амата замялась. - Что-нибудь ужасное. Что сама посчитаешь нужным. Я буду знать, от чего оберегать тебя.

Изменено 14 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Tork 4 463]

Лагерь.

- Прости. Я не помню, - виновато пожала плечами Алиша и подняла глаза на рыцаря. - И разве это важно? То, что было... лучше оставить там, где оно было. А если сейчас он придет и попробует, я... - она чиркнула большим пальцем по шее и улыбнулась, почти по-детски, но все же в глазах ее было что-то, что редко можно найти у подростков. - Не хочу, чтобы ты тратил свою жизнь на месть. Лучше потратим ее на себя и уплывем в закат. Хорошо?

Торк обнял эльфийку и серьезно сказал - Да, Алиша, это важно. Это примерно так же важно, как мое нападение на Девятку и его спутников. Я уважаю твои чувства, и стремление отставить это в прошлом.  Я не буду тратить жизнь на месть,  у меня на эту жизнь, большие планы и если Андрасте не вынесет этого урода прямо на мой меч, я наверное, не стану его искать. - С видимой натугой пообещал рыцарь. - Но нас, баннов всего несколько сотен семей. Наши отцы помнят эрла Хоу и его развлечения. У нас нет короля, который бы призывал к порядку, и поэтому, совет баннов, хоть они и древние бараны, негласно постановил следующее - они поощряют поддержание правил поведения среди дворян. Мне достаточно описать произошедшее братьям. И они опробуют свои клинки на этом позорнике, который не понимает разницы между плеткой и кистенем.  И который дискредитирует все дворянское сословие. Но если тебе тяжело  вспоминать - плевать на него. Твои чувства мне важнее.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

И который дискредитирует все дворянское сословие. Но если тебе тяжело  вспоминать - плевать на него. Твои чувства мне важнее.

 

Алиша задумалась и кивнула. Она не понимала законы и обычаи дворян, понятия кровной мести и чести были для нее пустым звуком; если кто-то хотел убить пирата, то он либо защищался до конца, либо оставлял недоумка позади. И пусть его сожрут акулы, и пусть он навсегда станет кормом для чаек. Свобода была важнее всего - в том числе и свобода от прошлого. Отец долго объяснял это своей дочери, и тогда Алиша с трудом его понимала, но сейчас, став взрослее, она начинала осознавать, насколько он был прав. Ведь она тоже могла отправиться искать тех ублюдков, которые потопили "Копье Андрасте", потратить на это годы и... никогда не оказаться здесь, в объятиях человека, которого любила.

Пусть они станут кормом для чаек. Алиша будет жить, несмотря ни на что.

Она погладила Торка по волосам, уложив его голову на свои колени, и вздохнула.

- Тише, сэр Торк, тише. Если получится вспомнить, я вспомню, а сейчас тебе нужно отдохнуть. Мы сражались с виверном, тебе дали по голове, так что разве не лучше будет подумать о чем-то приятном? Например... я знала в детстве одну девушку у нас на борту. Она была очень грустная, но красиво пела. Не знаю, почему, но я больше всего запомнила эту ее песню, когда она стояла на носу корабля и смотрела в море, словно кого-то звала.

Тихий голос Алиши успокаивал, когда она запела. Не для всех, не у костра под перебор лютни, а вот так в одиночку, только для него. Без музыки. Без шума волн. Без пиратского рома, льющегося рекой. Но почему-то, закрыв глаза, она чувствовала себя в этот момент почти что дома.

 

[Shunt 2 903]

Лагерь

- Что-нибудь ужасное. Что сама посчитаешь нужным. Я буду знать, от чего оберегать тебя.

- Меня? Хах... - Валья села обратно, но нож не убрала, продолжая крутить его в руках. - Что ж, я расскажу тебе правду. Помнишь, я тебе говорила, что после побега из Денерима мы осели в деревне? Вот... Все было нормально - работали, как все, нас никто не трогал. Деревушка маленькая была, домов двадцать и то в лучшем случае. Не очень богатая. Так что рабочим рукам были там рады. И люди там жили хорошие, помогали. - эльфийка задумалась, вспоминая давно прошедшие события. Вроде и не так много времени прошло, а вспоминалось с трудом. - Потом отец ушел на войну, ну да я тебе говорила. Мы и остались втроем - я, мама да сестренка. Чем-то на тебя похожа... - щека дернулась, шрам некрасиво выгнулся, придавая ее лицу еще более хищное выражение, чем обычно. - Отец погиб, мы продолжали жить там. Мать сдавала, больше с сестрой возилась, так что я и пахала, и дом чинила и все остальное. А потом... потом пришли другие люди. Они ненавидели эльфов - я не могу сказать, что незаслуженно - много бед натворили они во время войны. Но мы-то были не при чем, - Валья говорила тихо и спокойно, словно бы о погоде или ценах на урожай. - Нашли нас. Деревенские пытались нас как-то защитить, да куда там... Что крестьяне с парой десятков головорезов сделают? Разогнали их, - эльфийка вздохнула и прикрыла глаза.

- Мать убили первой. На моих глазах перерезали горло и бросили умирать. Это... странно было. Я не понимала ничего, кричала, плакала, пыталась как-то убедить их, что... - она оборвала сама себя. - Потом сестру утащили куда-то, крики долго я слышала. А меня, как сказал один из них, оставили "на сладкое". Долго они надо мной куражились, очень долго. Рвали, избивали и снова рвали. Потом им надоело и один из них всадил мне нож в спину, чтоб я помучилась. - она подбросила нож и перехватила его двумя пальцами за лезвие. -  И ушли. Не знаю, как я выжила. Помню, что я еще пыталась разбудить мать - думала она спала, а сестру я так и не увидела. Меня нашел один человек, Элден. Он меня выходил зачем-то. Но я... вот такой стала я. - Валья замолчала и развела руками, словно бы извиняясь перед Аматой за рассказ.

[Tork 4 463]

Лагерь.

Она погладила Торка по волосам, уложив его голову на свои колени, и вздохнула.

- Тише, сэр Торк, тише. Если получится вспомнить, я вспомню, а сейчас тебе нужно отдохнуть. Мы сражались с виверном, тебе дали по голове, так что разве не лучше будет подумать о чем-то приятном?

Торк развалился на коленях девушки. Это было безумно приятно. Но тем не менее, честный вопрос, требовал честного ответа - Когда я думаю о приятном - рыцарь ткнул пальцем вверх, в нежную грудь девушки,  - меня начинает мутить, и голова кружится. Поэтому, я не думаю! - С гордостью отрапортовал Торк. Он разлегся и слушал колыбельную. Когда такие песни поет любящая девушка любимому человеку, с ними ничего не может сравниться. Нежный голос убаюкивал и Торк наконец то уснул без кошмаров и мучений.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Меня нашел один человек, Элден. Он меня выходил зачем-то. Но я... вот такой стала я. - Валья замолчала и развела руками, словно бы извиняясь перед Аматой за рассказ.

Амата расплакалась еще в процессе рассказов. Но потом она вытерла слезы - они ничего не изменят и не поменяют.

- Вот почему я не хочу никому не позволить сделать то же, - проникновенно сказала девушка, схватив руку Вальи. - Я никому не позволю. Я буду бороться до последнего. И уничтожать всех, кто будет таким же - кто так делает, - она сглотнула. - Даже если наши недалекие друзья решат, что насильники добрые люди и такие же, как они - я пойду против них. Не товарищей конечно, - уточнила Амата. - Пойду против бандитов. Потому что нельзя им позволять. Они не должны чувствовать себя безнаказанными!

Изменено 14 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

Поэтому, я не думаю!

 

Алиша, закончив напевать песню пиратки, которую когда-то знала, но забыла ее имя, молчаливо гладила Торка, который, кажется, уже заснул. Все же он был совсем не такой, как остальные знатные рыцари, больше походил на такого же пирата, как она сама. Наверное, ему было бы хорошо на корабле, вот только подчиняться приказам он не любил. Но для этого всегда были доступны бочки с ромом. Вздохнув, она пожалела, что не включила ром в список своих "пожеланий". После всех их злоключений, ром бы пригодился, причем чем больше, тем лучше.

- Nadas...

Шепот донесся словно бы со всех сторон, и эльфийка вздрогнула, потянувшись за кинжалом. Ветер? Просто ветер играет в ветвях, шуршит травой и хвоей, шевелит ткань шатра. Ей показалось. Просто показалось. Рыцарь спал на ее коленях, как младенец, эльфийке не хотелось его будить. Пусть поспит.

Через полчаса, впрочем, ей надоело сидеть, да и ноги затекли так, что их Алиша уже не чувствовала, поэтому она попыталась осторожно выбраться из-под Торка, но неловко, разбудив его.

- Ой... извини. Не хотела будить, - потупила она глаза. - Но нам скоро уходить надо. Кстати, ты так и не ответил про то, что мы будем делать, - напомнила она.

Изменено 14 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Shunt 2 903]

Лагерь

 - Пойду против бандитов. Потому что нельзя им позволять. Они не должны чувствовать себя безнаказанными!

- Я такой же была, в отряде. Грабила, убивала... - Валья рассмеялась, вспоминая. - Ты думаешь, я как рыцарь Торк? Нет... Совсем нет, - эльфийка убрала кинжал обратно в ножны. - Я много хуже. Торк - хороший человек, благородный. Наберется опыта и станет хорошим правителем какого-нибудь замка. Из Алиши выйдет неплохая дворянская жена, как думаешь? - Валья провела рукой по голове Аматы, заправила прядь за ушко.  - Ладно, не грузи себя моими проблемами и моим прошлым. Я к нему уже привыкла, мы старые друзья. И прошу тебя - больше не повторяй сегодняшнее. Я быстро успокаиваюсь, просто дай время, - она улыбнулась и, подавшись вперед, легонько поцеловала Амату в лоб. 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Валья провела рукой по голове Аматы, заправила прядь за ушко.  - Ладно, не грузи себя моими проблемами и моим прошлым. Я к нему уже привыкла, мы старые друзья. И прошу тебя - больше не повторяй сегодняшнее. Я быстро успокаиваюсь, просто дай время, - она улыбнулась и, подавшись вперед, легонько поцеловала Амату в лоб. 

- Не буду грузить, - рассмеялась Амата. - Я не дам тебе нагрузиться. Создатель, что за слова! Ну, так или иначе, я не взвалю на тебя груз моральных терзаний. Я все разрешу сама, - магичка улыбнулась эльфийке. - Я буду тебя охранять.