СНЕЖНОГОРСК

[Таб 279]

Мне тебя не понять, фонарик
Отчего ты искришься весь, светишься
Темнота кругом, хлещет дождь
В заводнённой канаве золотая, густая
Льётся из берегов кровь
А ты бесишься, шутишь переливаешься
Может знаешь чего секретное
Что в груди у тебя щекочется
Ну, а может на холодной улице
Одинокой ночью, однажды ты кончишься
Успокоишься

ИНТРО: ШЁПОТ ГОРОДА/ОТТЕНКИ КРАСНОГО/РОДНОЙ CRY  

ШЁПОТ ГОРОДА
Слушай завывание стылого ветра. Шорох шагов по блестящему синевой снегу. Слушай как гудят наэлектризованные провода. Скрипят двери. Рушится наледь. Слушай как каркают птицы. Проносятся автомобили на автотрассах. Слушай как бьются окна. Тлеют бычки. Кашляют простуженные.  Расстёгиваются молнии. Слушай как шумит радио. Штанины трутся друг о друга. Кулак бьётся о скуловую кость. Как кто-то признаётся в любви. Слушай как шмыгают носом. Падают на скользком льду. И отряхиваются. Слушай тихое дыхание замерзающего. Шипение теплотрасс. Музыку из проезжающей мимо машины.
Слушай потому что это мой шёпот. Снежногорск? Вьюжный? Vuosisatoja vanhan jään alle haudattu maa? Что из этого моё имя? Я носил каждое из них. Но это не значит ничего потому что мои имена осыпаются снегом. Тают льдом. Перегорают подъездной лампочкой. Остаётся лишь угасающий шёпот. 
Времени совсем немного, поэтому слушай.

КАССЕТА ТИХО ИГРАЮЩАЯ В ПОЛУМРАКЕ ДК
Мы
Носим свою жизнь с собой  
С мешком историй за спиной
И в порванных джинсах  
Мы
Давно с тобой обречены
Выть по ночам на свет луны  
Ловить в сердца цветные сны
В снежных руинах города

СОФИЯ
Тук. Тук. Тук.
Сердечная мышца жадно качает кровь, изливая последние капли жизни из побледневшего тела. Вода наполняется красной краской. Так трудно уловить точный оттенок. Дыхание становится частым. Потом поверхностным.
Тук... Тук.... Тук... 
Стук сердца замедляется. Тело сводит судорогой агонии. Из последних сил, она хватается за края ванны, будто пытаясь вырваться. Но уже слишком поздно. Свет меркнет в глазах. Жар сменяется холодом. Так холодно ей не было никогда в жизни. Последний вздох. Свет выключается навсегда.

ДЕВЯТКА ПЕНТАКЛЕЙ
"Видишь, какой он довольный? И какой тут  прекрасный сад? Ах!" Соня делано вздыхает и лукаво улыбается, глядя тебе в глаза. Неужели она знает? Неужели понимает, что прячется в твоих снах? Что тебе предстоит сделать? Тогда почему ей не страшно? "Завидую тебе, парень! Потому что, сам, видишь, всё будет хорошо!" И если она говорит это. И говорит так. Значит и вправду будет хорошо. Всё будет хорошо.

ЗВОН СНЕЖНОГО ШАРА
Что-то происходит в тот самый миг, когда звучит последний стук сердца Сони Снежиной и её тело покидает последний вздох. Что-то странное, какое-то помутнение. Будто бы реальность истончается. На один крохотный миг приоткрывая то, что таится в глубине. Снежный шар трескается, обнажая прутья бесконечной решётки пикселей. И становится понятно, что это. И к чему. И может быть даже ради чего. Но всё исчезает спустя мгновение. Возвращается на круги своя, оставляя лишь странное ноющее чувство в груди.
Случилось нечто ужасное.

СОСЕДКА
Пожилая женщина сидит на деревянном стуле с подложенной на сиденье мягкой подушкой. Её кожа испещрена морщинами. Волосы припорошены снегом. На коленях тёплый плед, руки усердно плетут узоры из кукурузных листьев. "Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, кружится быстрей земля". Старое советское радио ласково напевает песню времён её молодости, пока за окном кружат снежинки, ревут петарды, вспыхивают разноцветные огни. 
Отлучившись по нужде, пожилая женщина замирает. Её взгляд приковывает к оштукатуренному потолку, где мокрые узоры расползаются красно-коричневыми пятнами.
Алая капля срывается вниз.

КТО-ТО ХОЧЕТ ЧТОБЫ ТЫ ЗАБЫЛ
Звонкие переливы её голоса. Озорной смех. Солнце, пойманное в волосах, выкрашенных так, чтобы не выдавать корнями настоящий цвет. Пробирающий до костей взгляд. Её пальцы, подцепляющие струны ловким щипком. Выступающие ключицы. Надвинутая на лоб шапка с помпоном. Самые смешные в мире шутки. Слетевшая с плеча бретелька. Рисунки голубым карандашом. Наряды, поражающие мастерским сочетанием обыденности. Прикусанная губа. Секреты,  произнесённые тихим шёпотом. Дружеская рука, что ложится на плечо, в тот самый момент, когда поддержка нужнее всего. И бегущее по телу электричество...
Её мечты, неисполненные, сгинувшие, оборвавшиеся бумажной нитью. Всё, то, что могло быть, но уже никогда не сбудется. 
Кем она была? Прекрасным цветком сорванным до того, как он успел распуститься? Богиней, освятившей землю вечного снега, чьи отблески хранят лишь чьи-то мечты, фотографии, и киноплёнка? Девочкой-фантазмом, которой стоило умереть до того, как она перестала смущать и притягивать взгляды? Вечной женственностью? Σοφία? Кем бы она ни была, её больше нет. Всё закончилось. Ничего не исправить. 

УЧАСТКОВЫЙ
Ну разумеется, он уже начал отмечать. Остался один-одинёшенек в милицейском участке и терпеливо ждал, пока совсем не припрёт. Припёрло в районе семи вечера. Тогда в дело пошла контрабандная финская водка "NJET MOLOTOFF". С красной этикеткой в стиле советского герба и смешным полулысым человечком, которого бьют по голове... Да-да, молотком! Вы угадали! Специально на экспорт. Телефон звонит. Она потерялась на полпути к складу вещдоков. И очутилась у него в столе. А потом исчезла и водка и осталась одна пустая бутылка. Вуаля. Такие бывают фокусы. Можно даже без аплодисментов. Телефон звонит.  Волноваться не о чем. Снежногорск спокойный город. Да, иногда бывают эксцессы. Пьяное быдло учинит какую-нибудь @#$ню типа мордобития. Подросток угонит отцовскую тачку, врежется в дорожный знак, разобьёт голову. Кто-нибудь перебудит соседей: пока слишком усердно ищет закладку, сделает натуральный подкоп. Но ничего с чем бы он не справился. Всего одна бутылка. Он даже за руль может в таком состоянии. И садился. И не раз. И даже не два. Вот если бы бутылок было три... Рабочий телефон звонит уже минуты четыре, пугающе мигая красным огоньком. Встрепенувшись, он наконец снимает трубку.

СИГНАЛ ИЗ ПРОШЛОГО
Эвальд Ильенков сидит в своём кабинете. Промозглый декабрьский ветер задувает из открытой форточки, осыпая тесную комнату ворохом снежинок. Он не чувствует холода - внутри пылает жар, выступая каплями пота на лбу. Записи. Чертежи. Схемы. Всё вокруг завалено промокшими листами бумаги, чернила растекаются под таящим снегом, а он всё не перестаёт писать. Нужно успеть, пока время не остановилось. Пока будущее продолжает существовать. Пока никто не забыл. Пока... Пока... Пока...

РАНТЬЕ
Каблучки нервно цокают по лестнице пятиэтажки на улице Заморозков. Рука вцепилась в кованые перила. Ногти, выкрашенные в нежно-розовый. Сердце бьётся все быстрее с каждым пролетом. И от страха и от натуги. Шум нарастает. Какая-то возня. 
Дурные предчувствия: она с самого начла знала, что с этой девкой не всё в порядке, но не думала, что всё закончится так. Да, она постоянно шумела и водила кого-то к себе домой. Но это не против правил. По крайней мере не совсем. Платила она в срок. Это главное.
Сладкий шелест налички. 
Пролёт за пролётом,. Она добирается до нужного этажа и, в ужасе, замирает на лестнице. Дверь квартиры распахнута и перетянута оградительной лентой. Всё в воде. Туда-сюда снуют врачи и милиционеры. Окровавленной тело девочки укладывают на носилки и накрывают простынёй.

ЧЕТВЁРКА КУБКОВ
"Видишь руку, которая протягивает кубок, а он не замечает? Это дружище, значит, что счастье у тебя под самым носом. Нужно как следует порыскать по сторонам, и тогда всё будет хорошо. Но я уверена, что у тебя всё получится" Она треплет тебя по волосам и смеётся. Чистая незамутнённая радость. От её прикосновения становится так хорошо и сладко, как во сне. И ты понимаешь, что всё будет хорошо.

ЗВОНКИ
Звонки разрывают город. Сигналы рикошетят от телефонов к антеннам базовых станций. От антенн - к контролёрам. От контролёров - к коммутаторам. От коммутаторов - к телефонам. Замыкается связь. Звонок доходит до адресата. Чей-то голос шепчет: "Соня... Сонечка умерла". Всё повторяется. Звонки разрывают город, связывая его невидимой сетью сигналов. Скоро об этом узнают все.

КАССЕТА ТИХО ИГРАЮЩАЯ В ПОЛУМРАКЕ ДК
Вот она россыпь звёзд
На твоих ладонях  
Вот она шальная кровь
На чужих погонах  
Вот он солнечный свет в глаза
И острый ножик в спину  
Всё что я не посмел сказать
Когда волны чувств остынут  
Умоляю коснись меня
Или я просто двинусь  
Здесь и сейчас

МАТЬ
Она узнаёт об этом от... От кого? В голове туман. Первая реакция - циничная усмешка, она решает, что это чья-то дурная шутка. Не первый раз. Научена опытом. Тем более в Новый Год - сам Бог велел. Сонечка часто попадает в передряги, такая уж она. Росла без отца. А у неё никогда не было времени, сначала уроки, потом бесконечная писанина, обзвоны. Не было времени на личную жизнь. А когда появлялись просветы, то лучше бы их и не было. Некому было учить уму-разуму. 
Ещё один звонок. По спине проходит холодок ужаса, но она всё равно не верит. Не до конца. Наверное это ошибка. Такого не может быть. Только не с Сонечкой. Только не с её дочерью. Только не с ней. 
В третий раз звонят уже из милиции, и тогда она падает без чувств.

СОЛНЦЕ
"А это значит, что ты солнышко и всё у тебя будет хорошо!" Она улыбается своей самой чистой и искренней из улыбок, буквально искрясь радостью и целует тебя в лоб. И электричество идёт по телу от этого поцелуя. И она знает, что может случиться, и знает, что знаешь ты, и подмигивает, и ты понимаешь, что в этот раз не случится ничего. Всё и вправду будет хорошо.

БЫВШИЙ
Он садится в дедовскую волгу. Руки дрожат. В глазах стоят слёзы. Он не спал уже... Сколько? Зип-лок и ослепительно-белая пыль на тыльной стороне ладони с тянущейся под рукав кожанки татуировкой змеи. Осталось совсем немного, но это не ради кайфа. Ему просто нельзя вырубаться. Вариантов нет. Понятно? Руки дрожат. Холод или нервы? Всё вместе. 
Но вот прилив бодрости и он вдавливает педаль газа в пол, срываясь с места с оглушительным рёвом. Прочь. Прочь из города. Больше нет ни одной причины оставаться в этом снежном аду. Машина теряется в метели новогодней ночи под взрывы фейерверков. Из магнитолы начинает играть харш-нойз. 

РАДИО ДРОЖЬ 65.2 FM
Беспрецедентно кровавое убийство в новогоднюю ночь потрясло Снежногорск, София Снежина 19xx года рождения была найдена мёртвой на съёмной квартире в доме по улице Заморозков. Предварительная причина смерти - колото-резаные ранения. Полиция ищет убийцу по горячим следам. Еще ни разу за почти столетнюю историю наш город не знал ничего подобного. Оставайтесь на РАДИО ДРОЖЬ, чтобы быть в курсе последних новостей, а теперь реклама.

СПИСОК ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
КУХОННЫЙ НОЖ "ГЕФЕСТ": 1шт
КАССЕТНЫЙ РАДИО-ПРОИГРЫВАТЕЛЬ "ЗЕНИТ" 325-К: 1шт.
АУДИОКАССЕТА, ГРУППА "ПСИХЕЯ", "ГЕРОЙ ПОКОЛЕНИЯ БАРХАТ": 1шт 
НАКЛАДНЫЕ НАУШНИКИ "ЭПОХА" 111-Д: 1шт
МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН "SAMGUNS" C-74: 1шт
КНИГА, ЭВАЛЬД ИЛЬЕНКОВ, "КОСМОЛОГИЯ ДУХА": 1шт.
КНИГА, СЕРГИЙ БУЛГАКОВ, "СОФИОЛОГИЯ СМЕРТИ": 1шт.
АЛЬБОМ ДЛЯ РИСОВАНИЯ С САМОДЕЛЬНОЙ НАКЛЕЙКОЙ "(С)НЕЖНОГОРСК: 1шт"
Список продолжается до бесконечности

ЖИТЕЛИ
Неведение порождает догадки. Их разносят по курилкам и кухням в неловких разговорах. Оглашают по телефону. Нервно выстукивают по кнопкам. 
Кто-то уверен, что никакой тайны нет, всего лишь трагедия обыденной жизни. Несчастная любовь или, может быть, разбитое сердце, или даже роковая случайность. Кто-то был с ней в ту ночь. А затем что-то случилось. Поругались из-за пустяка. Какой-нибудь мелочи. И вот, загубленная жизнь. Даже две.
Они цокают языком, в красках описывая случившееся. 
Или может всё было не так. Она сделала всё сама. Навалилось всё разом. Там и сям. Беда. Проблема. Жизнь ведь совсем не сахар. И вот, Новогодняя Ночь, она одна, а вокруг праздник: гремят салюты, по радио звучат песни, пора счастья и радости. Сорвалась. Не выдержала.
Они вздыхают сокрушенно качая головой. 
Или может тут всё-таки есть какая-то тайна, может она играла. Играла в смерть. Вы знаете, когда подростки прячут свои телефоны в присутствии взрослых. Шепчутся между собой. Надевают длинные свитера, чтобы скрыть порезы. Кто-то подталкивает их к самому краю. Какая-то особо изощрённая тварь. Находит самых уязвимых. Давит на больное. Пока наконец...
Они закрывают лица руками в неподдельном ужаса. 
А может быть всё было совсем иначе и в городе завёлся маньяк....

КАССЕТА ТИХО ИГРАЮЩАЯ В ПОЛУМРАКЕ ДК
Она
Никогда не спит одна
В звучащей песне из окна
Из снежного города да
Туда где океан и сёрф
И пошло на @#$ всё
С собой забрав лишь её
Никому не сказав ничего

НЕСЧАСТНО ВЛЮБЛЁННЫЙ
Он лежит на кровати в темноте, освещенной лишь цифровым свечением громоздкого монитора. И содрогается в плаче. Гнев сменяется горьким сожалением и так по кругу. Если бы только он был там. Если бы только он был с ней. Всё было бы по-другому. Он бы нашёл способ всё исправить. Он...
Не смог бы ничего изменить.
"Первый, самый первый раз вздохнув несмело-а..." звучит тихий голос в наушниках, а он продолжает плакать в унисон песне и рвущемуся на части сердцу.

ЗА ВЕЧЕР ДО
В СКВОТе праздничный вечер. Соня приходит с красными щеками - явно плакала. Но как только видит вас - сразу радостно улыбается. Спрашивать, что к чему так неловко. Зачем лезть в чужую жизнь? Вы садитесь за столик, подальше от шума и гама. Соня достаёт колоду и предлагает погадать. Вы соглашаетесь. Диско-шар освещает лицо Сони блеском тысячи разноцветных огней. Она заговорщически улыбается и тасует карты. Звучит безумная экспериментальная музыка, что-то про нойз и метод нарезок. Соня достаёт карты. По одной для каждого. А затем выносит приговор. И он светлый и радостный, как грядущие праздники. И не потому, что так захотели карты, а потому что так сказала. Соня Снежина. Ведь она и есть волшебство. И она обещает вам, что всё будет хорошо. И в это невозможно не поверить. Вы смеётесь и о чём-то болтаете, и хочется, чтобы этот вечер длился бесконечно. Но он заканчивается и с лёгкой тоской все расходятся по домам, обещая встретиться на праздниках. И тогда веселье продолжится. И жизнь снова расцветёт яркими красками беззаботной юности.
Вот только Соня умрёт уже завтра.

ППТЙС ЗПМНТЬ
Всё это неправда. Она не была девочкой мечты, богиней, или ангелом, спустившимся с небес. Она была несчастным ребенком, которому не повезло родиться на руинах страны, погруженной в голод, нищету и войну. Но она боролась. Боролась до самого конца.
Соня рождается в семье школьной учительницы и зависимого от промедола ветерана украинской войны, лишенного почестей и отправленного в тюрьму прямиком с фронта. Отец так и не сумеет оправиться, и умрёт, когда ей  исполнится три. У матери никогда  нет времени, всю её жизнь занимает работа. Это не вопрос выбора,. Нужно кормить семью, платят мало, времена трудные.
Иногда мать больно бьёт Соню срываясь на неё из-за мелочей. Потом рыдает и просит прошения. Говорит, что убьёт себя, чтобы не отравлять ей жизнь. Соне одиноко и больно. Ей некому выплакаться или рассказать о своих мечтах. Она запирается в себе. Она воображаете себе другой, невозможный мир, вырисовывает его на желтеющей бумаге нежно-голубым карандашом. И прячется там, как под снежным покрывалом
Когда ей исполняется 12 в жизни Сони происходит ужас. Большое чёрное пятно - она вырезала его из памяти тупыми ножницами, оставив неровные края. Ночные кошмары и чувство страшной паники, которое иногда прорывается наружу. Ступор. Истерики. Никому нет дела. Нужно делать вид, что всё в порядке, но как же это @#$дь сложно когда некому обнять тебя и залечить твои раны.
Её отношения с матерью стремительно портятся. Вот она кричит, называя свою дочь пьяной шлюхой и бьёт по лицу. Побеги из дома.  Каморы. Плохие компании. Соня пополняет список того, в чём можно утонуть и забыться. Сигареты. Водка. Трава. Клей. Чьи-то объятия. Память становится хуже. Школьный журнал заполняют отметки о пропусках. Она перестаёт рисовать.
"Легче вообразить себе конец света, чем... конец вот этого всего"
Соня открывает для себя мир эзотерики и тайных оккультных знаний. Магия. Изменение реальности в соответствии с волей. За хаос! Сигилизация. Тульпы. Метапрограммирование. Роберт Антон Уилсон. Principia Discordia. Чёрная железная тюрьма. Гностические тексты. Гилики. Психики. Пневматики. Демируг. Архонты. Πίστις Σοφία. Западная магическая традиция. Церемониальная магия. Солнце и луна. Таро. Герметисты. Орден золотой зари. Кроули. 93. Пересечение бездны. Священный Ангел Хранитель. Любовь есть закон. Любовь в соответствии с волей. Юнг. Коллективное бессознательное. Тень. Анима и Анимус. Самость. Алхимия. Великое делание. Нигредо. Альбедо. Цитринитас. Рубедо.  קַבָּלָה‎ .Сфирот и Клиппот. Адам Кадмон. Тиккун Олам. Пять имён души. Танасух. Суфии. برزخ‎ . Ибн Араби.  तत् त्वम् असि. Веданта. Майя. Атман и Брахман. Шанкара и Рамануджа. Авидья.बोधिचित्त. Матрейя и Амитабха. Бардо иль не Бардо? Радужное тело. Случай Кхенпо Ачо. Телесное воскресение. Πνεῦμα. Spiritus. Пустая гробница. Ἰησοῦς Χριστός. λόγος. Ориген. Неоплатоники. Тайна Трёх. Русская религиозная философия. Николай Бердяев. Софиология Булгакова. Чарльз Форт. Супер-саргасово море. Невозможные факты. Спиритуализм. Парапсихология. Феномен электронного голоса. Околосмертные переживания. Дэвид Чалмерс. Философия сознания. Нейрокорреляты. Панпсихизм. Картезианский театр. Морфический резонанс. 神. Анимизм. Верования австралийских аборигенов. Мифическое время. Золотой век. Изгнание из Эдемского сада. Meta-historical fall. Пара-наука. Эвальд Ильенков. Ноосфера. Опыты симуляции сознания. Дело открытое против реальности. Загубленные виртуальные траектории. Призракология. Коммунизм. Архонты.
Соня пытается прорваться сквозь тонкую ткань реальности, и, кажется, у неё получается.
Она режет вены и попадет в психушку.
"Может быть я и есть Σοφία?"
"Пожалуйста, не забывай про таблетки"
Выписка. Ремиссия. Периоды затишья. Соня послушно ест суп на узенькой кухне их однокомнатной квартиры, делая вид, что между ней и матерью нет напряжения. Мать считает, что её дочь совсем отбилась от рук. "Всё из-за того, что в доме нет мужика." От этих слов Соню бросает в дрожь. Мать осекается и прячет взгляд на дне тарелки с супом.
Соне больно и плохо. Она красит волосы в синий, начинает вызывающе одеваться и носить яркий мейк. Она балансирует между попытками забыться и собрать себя по кусочкам. Как мозаику. Или витраж. Ей хочется быть любимой, но люди ранят её, сами того не зная. Ещё хуже, когда они делают это специально. Значит нужно быть готовой, обрасти коркой льда. Вот эрос. Но не заледенеть внутри. Вот каритас. Дарить миру добро и радость. Она репетирует перед зеркалом: язык тела, мимика, речь. Она это или не она? Где кончается образ, призванный защитить от боли и начинается то самое, настоящее? Есть ли оно вообще?
"Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы"
Соня поступает и снова берётся за карандаш. Вот на шершавой бумаге рождается чьё-то безмерно строгое, но прекрасное лицо, увиденное когда-то в далёком детстве по старому чёрно-белому телевизору. Миры, где она прятались в детстве, вновь оживают.
"А теперь сложи из них слово Вечность!"
СКВОТ становится её новым домом. Местом, где собираются такие же, как она. Израненные дети конца тысячелетия. Она ищет там любви, но всё всегда идет наперекосяк. Скандалы. Измены. Ссоры. Почему даже кто, так похож на неё, не могут её понять? Неужели она обречена на одиночество и вечную боль? Слёзы текут по щекам.
"Мы будем называться Родной CRY". Она широко улыбается, растягивая губы пальцами в комичной улыбке. "Игра слов - просто вишенка на торте, поверьте". Никого не приходится убеждать. Репетиции. Первые концерты. Владелец СКВОТа берёт их под своё крыло и они готовятся выпустить свой первый альбом. Успех кружит голову. Соня чувствует себя маленькой звёздочкой. Но даже это не приносит облегчения.
"Откуда у тебя деньги, тварь?" кричит мать, когда Соня собирает вещи, готовясь к переезду на съёмную квартиру. "Ты же шалава! Ты же за деньги им даёшь, вот откуда всё!" Мать встаёт в дверном проёме, угрожает повеситься, если Соня уйдёт. Ей уже всё равно.
"Нужно не узнать имя, а дать его. И пусть все поверят. Тогда всё получится"
Соня пытается продержаться без наркотиков хотя бы день, но не может. Приступы паники сводят с ума, бешеным биением сердце и выступают на коже градом холодного пота. Слёзы катятся по щекам и она, съёжившись, зажимается в угол, предчувствуя свою смерть. Соне холодно, ей мерещится, будто за ней следят и сводят с ума, но от мыслей о возвращении в психушку становится только хуже. 
"Я - это не мои зависимости и травмы. Не только они" говорит Соня, глядя в зеркало в пустой ванной комнате. "И я не позволю снова так со мной поступать. Или с кем-то ещё. Я буду бороться. Хватит!" 
Она говорит это себе или кому-то ещё?
На момент смерти Соне было всего 16. 
До дня рождения оставалось четыре месяца.

ПРОЩАНИЕ В СКВОТЕ
"Страшно горела наша девочка" седеющий, но молодящийся мужчина в косухе поднимает стакан с пивом. Зал с колоннами залит карминовым светом стробоскопов. Сегодня здесь только свои. "Маленькая Дженис Джоплин. Но я не думал, что всё так кончится. Не в её возрасте. Это всё так неправильно". Все молчат. Некому добавить что-то или возразить. "@#$дец, как неправильно. И я даже не только про Соню. Вообще всё это..." Мужчина кривится и качает головой. Слёзы блестят на щеках, вырываясь из-под тёмных очков. Он ставит кассету с недописанным первым альбомом. Мрачная гитарная музыка и надрывный вокал катятся по ДК. Сквозь шум можно расслышать голос и басовые партии Сони.

ТРОЙКА МЕЧЕЙ
"Твоё сердечко разбито" Соня кладёт руку тебе на грудь. Смотрит на тебя взглядом, полным сочувствия. Но не сверху-вниз. Ни капли. Как будто видит в тебе то, что не видят другие. Нечто прекрасное. Ту, кем тебе предстоит стать, но кого она в тебе уже видит. "Но видишь дождь? Это значит, что всё временно. И он пройдёт. И боль закончится. И всё будет хорошо". А теперь Соня улыбается. И трудно не поверить, что всё будет хорошо. Всё будет хорошо.

СГНЛ З ПРШЛГ
Неожиданно Эвальд Ильенков замирает. Перо дрожит в миллиметре от бумаги. Капля чернил срывается, пачкая лист. Ничего из этого не случится. Его охватывает ни с чем не сравнимое отчаяние. Подобного Ильенков не испытывал ни на войне. Ни в ссылке в эту снежную бездну. Ни когда начал рушиться его грандиозный проект. Надежды нет. Время остановилось. Скоро все всё забудут. Ему становится холодно как никогда. Взгляд падает на нож для переплёта книг. Он ловит своё отражение на поверхности лезвия.

КАССЕТА ТИХО ИГРАЮЩАЯ В ПОЛУМРАКЕ ДК
Гори
Внутри моё сердце гори  
А вокруг всё живое живи
И никаких заклятий  
Слышишь
Тысячу раз прости  
Лишь шаг остался до двери
И я в оковах твоих объятий

МОГИЛЬЩИКИ
Грубые рабочие руки роют лопатой неподатливую мерзлую землю. Техника заглохла от холода, но им никто не доплатит за тяжёлый ручной труд. Каждый удар отдается в теле импульсом мышечной боли. Сигареты тлеют в полумраке двумя огоньками в клубах дымного тумана. Два живых силуэта посреди застывших скорченных деревьев, памятников и крестов. Пот льется градом даже в лютую стужу, пропитывая майки рабочих. Они звенят бутылками водки, когда неблагодарная работа закончена и яма готова принять покойницу в свою утробу.

ОПРОСНИК ШТАТНОГО ПСИХОЛОГА
Кем вам приходилась погибшая? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __
Опишите наиболее ёмко ваше отношение к случившемуся: Ответ:  _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 
Испытывали ли вы чувство нереальности происходящего? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __
Были ли у вас нарушения аппетита или сна? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __
Были ли у вас провалы в памяти? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Чувствовали ли вы необычайную тоску по прошлому или не случившемуся? Ответ:  _ _ _ _ _ _ _ _ __
Слышали ли вы, как кто-то зовёт вас, когда в комнате никого не было? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Замечали ли вы за собой тоску по тому, что не могло случиться вовсе? Ответ: __ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __
Хотели вы бы что-то изменить, если да, то что именно? Ответ: _ _ _ _ _ _ _ _ __
Список продолжается до бесконечности

ГРОБ
Дорогой лакированный гроб из красного финского дерева. И в нём Соня. Безжизненная и прекрасная, в ослепительно-белом свадебном платье, отливающей снежной голубизной. И в то же время ещё совсем ребёнок. Кажется, пройдет секунда и она выпрыгнет из гроба, заливисто смеясь. Выключится камера. Закончится сцена. Перестанет крутиться киноплёнка. Ничего из этого не случится. Самые крепкие парни берут гроб на плечи и мрачным маршем несут до автобуса, дрожащего в холоде раннего утра.

РАДИО ДРОЖЬ 65.2 FM
Снежногорская милиция объявила об окончании следственных действий по поводу гибели шестнадцатилней Сони Снежиной. Напомним, что её тело было найдено в пятиэтажном доме на улице Заморозков в новогоднюю ночь. Вопреки многочисленным предположениям, вердиктом следствия становится самоубийство в след... следст... сле... след... следстви...
Слова теряются среди помех.
Радио выключается.
Всё это уже совершенно не важно.

ТУЗ ПЕНТАКЛЕЙ
"Ого! Ну тут всё понятно! Ты станешь богатым, и знаменитым, и всё у тебя будет хорошо!" Соня радостно улыбается и легонько касается твоей руки. В её взгляде мелькает грусть. Крохотная толика. Будто льдинка, что вонзается в твоё сердце. "Ты только не забывай про нас в Петрограде. Ладно?" Но тает уже через мгновение под теплотой её касания и взгляда. Ты никогда не забудешь. И всё будет хорошо.

МОГИЛА
Туманно. Холодно. Снег смешивается с дождём. Её хоронят в черте кладбища вопреки традициям. Все делают вид, что не слышали новостей. Отпевание. Половина свечей гаснет под снегом. Кадило зажигается с третьей попытки. На предложение попрощаться никто не находит внятных слов. Последний поцелуй в лоб. Холод окоченелого тела. Мурашки идут по коже. Тук-тук-тук. Заколачивают крышку. Опускают в землю. Гроб едва не срывается с верёвки, но его удаётся удержать. Мать пытается броситься в землю следом. Воет белугой. Оттаскивать её приходится втроём. В могилу бросают монеты. Они звенят, бьются о крышку и теряются среди кладбищенской грязи. Соню закапывают. Кто-то хныкает. Шмыгают носом. Перешептываются. "А что будет в меню?". В землю втыкают старообрядческий крест. Венки. Бордовые розы. Вот и всё. Закончилось. Люди стыдливо набиваются в автобус. 

КАССЕТА ТИХО ИГРАЮЩАЯ В ПОЛУМРАКЕ ДК
Я
опять не знаю что сказать  
Наверное нужно промолчать
Но я не сумею знать
Ты обязательно должна понять  
Что небо проплывая вспять
Поможет мне тебя украсть  
На влажных глазах апреля

ПОМИНКИ
Кафе "Холодок" сегодня не работает. Кто-то арендовал его на весь день специально для поминок. Сдвинутые столы с белыми скатертями. Фаянсовые тарелки с кутьёй. Стопки с водкой. Люди набиваются битком.  Рассаживаются за столы, не снимая курток. Едят и пьют. Облачка пара вырываются при дыхании. Холодно. Плохое отопление. Изредка вспоминают про Соню. Затевают застольную песню. Становится неловко. Молчат. Мороз рисует что-то изморозью на окнах. Светофоры мигают багровым. К двум часам не остаётся никого кроме персонала. Весь остальной день кафе пустует.

ПОСЛЕДНИЙ ШЁПОТ ГОРОДА
Жизнь продолжается. Память о Соне покрывается туманной пеленой. Черты размываются. Слова путаются. Она так далеко. Будто её никогда не было. Дом на улице Заморозков отремонтируют и продадут за бесценок семье детдомовских сирот. Мать найдёт своё успокоение в работе, транквилизаторах и антидепрессантах. В СКВОТе взойдут новые звёзды. Копии зина запылятся и будут выброшены на мусорку. Граффити на углу Метельной и Февраля замажут белой краской. Бюджетное место на художественно-графическом займёт парень с птичьей фамлией. Влюбленные соблазнятся чьей-то улыбкой. Друзья найдут утешение в чужом плече. Все знают, что нужно двигаться дальше. Все понимают, что жизнь идёт своим чередом. Всё пронесётся. Забудется в снежной неге города, где ничего не меняется. Соня Снежина исчезнет из памяти Снежногорска.
Или?..
Вы обещаете друг другу встретиться, чтобы помянуть Соню на её девять дней.
Чтобы помнить.

В РОЛЯХ  

Егор Морозов
Александр Тихонов
Михаил Логинов
Вера Тихонова
Афанасий Февральский

 

Изменено 19 января пользователем Таб

[Yambie 16 251]

Разве это не волнительно? Заглянуть в чужую жизнь, которая никогда не пересечётся с твоей. И это всегда, почти всегда что-то плохое, что во всей своей красе раскрывается за синим занавесом экрана гудящего компьютера. Страхи, пороки, грязные секреты человеческой души нараспашку. От неё разит гнилью, из огромной жуткой раны от ключиц до живота сочится отвратительная чёрная жижа и на последнем издыхании бьётся такого же цвета сердце. Оды своей муки оно посвящает белоснежной невинности, которая давным-давно покинула её. 

Чужая жизнь подобна сериалу с посредственным сюжетом, который, тем не менее, завлекает собой. Взывает странный интерес, которому трудно противиться. Ты будто мотылёк, что летишь к светочу комнатной лампы. Не задумываешься о последствиях. Не задумываешься, как они отразятся на твоей жизни, если она ещё будет продолжаться, будет тянуться грубой верёвкой в белое ничто. Что за гниль они оставят в твоей душе, сердце, чувстве достоинства, если оно ещё в тебе хоть какое-то оставалось.

Глупости.

Он ведь не был хорошим человеком. Он не звал её, когда мог. Не остановил, когда думал, что стоило. Когда всё прекрасно видел, о чём-то подозревал и несмело собственный голос в сознании просил что-нибудь сделать. 

И вот теперь он здесь.

Видит не совсем её. Память о ней. Эхо, которое, возможно, однажды поглотит сетевое ничто. Видит то, что не должен. Читает то, что не должен и попутно проносятся воспоминания их разговоров, их времяпровождения. Глупого. Детского. Но так и есть. Разве они ещё не дети, разве не хотят верить во что-то светлое? Чтобы миг беззаботного бытия никогда не заканчивался. Чтобы не было печалей, чтобы миновала их чужая злоба. Но вот он видит её совсем другую. Не уверен, нет, не хочет верить, что это она.

Доводит себя до предела.

Она ненавидит его, ненавидит себя. Ненавидит этот мир.

Давит на жалость.

Унижается.

Не думает о последствиях. Не думает больше о своей жизни.

Может, будет лучше без неё – никто ведь не придаст значение её кончине на самом деле. А если да? Быстро забудут. Может, будет лучше без неё – она так мала. Она тонет в этом городе, в этом мире. Может, будет лучше без неё – никого больше у неё нет. Никого по-настоящему значимого.

Почему ты не сказала? 
Почему?

Ты не доверяла мне, как я тебе?

. . .

Может, ты никогда мне не доверяла.

Внутри что-то трескается. Хотя казалось бы. Чему? Что-то ещё остаётся. Прикусывает нижнюю губу почти до крови. Старается выровнять дыхание, листает чат дальше, пока не прозвучит грохот воображаемого гештальта.

Саша закрывает лицо ладонями. Громко вздыхает. Мысленно приводит себя в порядок, собирая из потухших осколков мозаику душевного равновесия. Он ещё молод. Кто-то уверен, что впереди у него вся жизнь, но на плечи уже ложится какой-то тяжёлый груз и будущее кажется ещё более туманным. 

Убрав ладони, Саша возвращает светло-карий взгляд к экрану монитора. Вот он открывает браузер. Вот он смотрит историю поиска. Сцилла и Харибда. Всепоглощающая морская пучина, в которой тонет...

Виктор?

Или, может, Саша.

На миг застывает, нахмурив брови, глядя на иконку маркетплейса. Несколько кликов. Нет. Он решает идти до конца.

[Таб 279]

ЧЁРНАЯ ЭКОНОМИКА (КВАРТИРА ВИКТОРА), САША
Всё это ощущается адреналиновым напряжением, особенно если ты никогда не покупал наркотики в интернете. Или хотя бы не примерялся. Один клик дрожащей рукой и открывается шифрованная onion-страничка. Никакой доп. анонимности, автоочистки куков и истории - поля логина и пароля предает лень и глупость владельца ПК предложением автозаполнения. Наспех введённая капча. Ещё один клик. Нервное вращение загрузки страницы. Тишина. Пустота. Ничего. Ты ловишь своё отражение в чуть потускневшем мониторе.
К чему всё это? 
И вот он, перед тобой, первый истории, диджитал-нарко-маркетплейс имени двух морских чудовищ, протянувший свои щупальца во все оконечности необъятной родины. Но это не монополистическая корпоративная структура, как может показаться дилетанту. Сцилла и Харибда всего лишь предоставляет удобную и модерируемую площадку для бесчисленных локальных магазинов.
Никаких запретов. Никаких ограничений. Торжество свободного рынка.
Попробуй и уже не сможешь оказаться.
Ссылки загораются посреди белоснежно-пустой страницы: ПРАВИЛА ПОЛЬЗОВАНИЯ, КАРТА, БИБЛИЯ КЛАДМЕНА, ПРЕДЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ, ОНИ ПОЛУЧИЛИ СВОЁ
Правила пользования никогда никогда не читает. Разве что те, кто решило заняться делом всерьёз. Но ты ведь не такой, верно?
Карта: созвездия магазинов по всей стране. Каждый с кричащим названим и вычурной gif-иконкой профиля. Убираешь лишние города из сортировки. Карта опускается до пределов Снежногорска и области. Вспыхивают звёзды приблизительного места кладов. Преимущественно ваш район. В списке остаётся один единственный магазин.
"Морозильник", с иконкой заледеневшего холодильного аппарата с которого что-то подтекает. Скорее всего вода. Но может быть и кровь.
Почти все предложения - Снег и Лёд, город давно торчит на химии, трава - по запредельной цене за грамм, всё остальное - только по предварительному заказу и за отдельную плату.
Это именно то, что покупал Виктор, несколько грамм ускорителя, три раза с момента разрыв с Соней. До этого - пустота длиной в несколько месяцев. Перед этим - ещё несколько покупок. А что раньше? Кажется, Виктора ещё было в городе.
Вероятно, это не первый его аккаунт.
Но они определенно употребляли всё это время.
Библия кладмена - подробная инструкция по тому, как вести нарко-бизнес на разных ступенях иерархической структуры. Может быть даже слишком подробная. Настоящий самоучитель тёмных делишек.
Предложения работы - всем всегда нужны курьеры, как местные, так и готовые ездить с грузом в другие части России - "Морозильик" не исключение. Ещё он ищет "спортиков", крепких парней, чья работа - изощрённо наказывать проштрафившихся работников - в основном курьеров, низшее звено пищевой цепочки - и записывать это на видео.
Настоящий снафф.
Именно то, что можно увидеть на последней страничке маркетплейса.
От этого реально страшно
Просто #$%дец как. 
Но если очень-очень быстро и чуть прикрыв глаза.
ОНИ ПОЛУЧИЛИ СВОЁ.
Несколько десяткок превьюшек выстроились рядами. Жутковатые названия вроде "СЛОМАЛИ РУКИ КУВАЛДОЙ ЗА СПИ@#$%ЫЙ КЛАД". Плачущие и окровавленные парни и девушке в глуши, или в снегу, или в каких-то жутких полудподвальных помещениях.
Всё. Ты не будешь смотреть.
Это того не стоит, и в этом нет никакого смысла.
Это просто реалии свободного рынка.
"Не вздумай меня н@#$ать" в самой простой, доступной и беспредельно жестокой форме.
Это просто изнанки сытого и довольного незнания обывателя.
Это просто жизнь.

Изменено 24 января пользователем Таб

[Gonchar 4 767]

Егор склонил голову, смотря на влажные блестящие от страха плошки глаз, которые выхватывал фонарик на телефоне. 
-- Хм. 
Это было его единственной реакций, когда он поджал губы и выключил свет. Спокойно, не спеша он добрался до холодильника, переступая через опрокинутую мебель. С флегматичным гудением крутилась микроволновка, нагревая пластиковый поддон с "чебупели". Курица, как гласила упакова.
Чёрт знает чьё мясо, если по хорошему. Да и мясо ли вообще? Пахнет достаточно мясисто, если спросить Егора, который никогда не пробовал настоящего мяса, откормленного на залитых солнцем полях Юга. 

-- На, держи...
Он помахивает слегка парящей мясной закуской в сторону норы, куда забился щенок. Сам Егор бросил ещё одну себе в рот, пожёвывая резиновое тесто и не менее резиновое мясо. 
В конце-концов он не был зверем и собакам хвосты не поджигал. Чаще ломал челюсти и конечности тем, кто любил подобным промышлять в его районе. 

 

[Rane 111]

Взлом прошёл очень гладко. Даже, пожалуй, неожиданно гладко, учитывая, что вчера вечером Вера напилась вдрызг. Фет отлично понимал, что делает, и Вера ощутила маленькое и гордое удовлетворение оттого, что её помощь тоже пригодилась. На что-то она всё же была способна, и какая разница, что общество вряд ли поймёт и не факт, что сможет оценить полезность подобных навыков? Мнением общества Вера не интересовалась никогда.

К счастью, странная песня по радио играла достаточно громко, так что женщина на кухне не заметила, как они вошли. И не услышала, как Вера схватилась за дверной косяк, отчаянно сражаясь с минутным помутнением. Сознание обволокло мятное облако пустоты, и где-то в глубинах этого облака скрывалось алое эхо бесчисленных злых шёпотков. С сониной квартирой связано слишком многое. А ещё что-то здесь невольно напоминает о стародавних вещах, про которые хочется забыть навсегда.

Вера рассчитывала, что Фет сможет, так или иначе, справиться с незваной дамой. Последней не следовало быть здесь так же, как и им самим, так что сильного шума ждать, вероятно, не стоит. В крайнем случае на помощь, пожалуй, может подоспеть Михаил? Вера была откровенно слабовата в вещах, для которых требуется хоть какая-то физическая мощь. Пока остальные выигрывают время, она осмотрит всё необходимое.

Краем глаза она заметила, что разговор протекает весьма колоритным образом, а обстановка на кухне становится почти пикантной. Это вызвало небольшую улыбку. Что же, тем лучше. Людям свойственно пускать в ход свои самые лучшие качества, чтобы добиться желаемого. Вера сама всегда так делала, хотя качеств этих в ней нынче осталось сильно меньше, чем было когда-то.

~ ✧ ✧ ✧ ~

Вера двигалась как можно тише, разглядывая стены сониной квартиры, в которые, как материальный токсин, въелась бесконечная печаль. Она пыталась выцепить взглядом необычные детали. Возможные аномалии? Признаки ненормальных явлений. Всё, что не смогли раздолбать менты, пока толпились здесь, на что им не хватило сноровки, чувствительности. Внутреннего взора, быть может?

Порой Вера останавливалась ненадолго, чтобы перевести своё дыхание, вдруг сильно участившееся. Она разрывалась от вереницы бесчисленных эмоций. Многократно усиленная тоска из-за утраты человека, с которым, по собственной робости, даже не смогла... Не смогла что? На мгновение Вера схватилась за грудь. Что-то внутри сжималось от боли.

Перед глазами промелькнуло наваждение, сотканное из золота. Она будто вновь услышала те невероятно жестокие, незаслуженно жестокие слова, которые в тот день разрубили её сердце надвое. Тогда её даже не попытались понять, а просто ногой спихнули с обрыва. Кажется, она всё ещё продолжает падать. И нет руки, способной приостановить процесс этого падения, этого погружения в бескрайнюю черноту. Её больше нет.

Вера должна была попасть сюда в другое время, в другом контексте, при других обстоятельствах. Этот чёртов город обожал издеваться над ней. Он предлагал Вере всё то, чего она смутно желала. Правда, сначала пропустив её мечты через несколько искривлённых зеркал, а потом – через мясорубку. Принимай то, что осталось, дорогая. Смотри, не подавись! А если подавишься, то так тебе и надо.

Вера расхаживала по опустевшей квартире, не замечая, как по щекам текут слёзы. Вот здесь Соня умерла, страдая. О чём она думала в свои последние часы? Был ли кто-то, способный положить руку на плечо, сказать, что всё в порядке? Нет. Наверное, никого не было.

Внутри всё перекручивало от боли.
Надо взять себя в руки, сжать пальцами последний пучок оставшихся сил. Иначе выйдет, что она пришла сюда напрасно. А поплакать, чёрт возьми, и дома можно.

[Таб 279]

ПЕЧАЛЬ, ЗАТОПИВШАЯ МИР (КВАРТИРА СОНИ) ВЕРА
Всё вокруг словно бы в голубом светофильтре. Полумрак, озаряемый жёлто-оранжевым светом фонарей, чужих окон, намёком на северное сияние. Просачивается внутрь. Отражается от синевы обоев. Преломляется в воздухе. Кажется, это называется колорит. Или valeur. Но ты даже не живописец. Откуда тебе знать?
И правда, откуда? 
Полупустая, маленькая тесная комнатка. Вот кровать у самой стены и наволочка со звёздочками. Вот постеры на стенах. И в их взглядах ничего нет. Не для тебя. Ты даже не знаешь этих групп. Ты здесь чужая.
И снова это странное чувство, будто чужие мысли и ощущения витают в воздухе, или ловятся антенной мозга прямо из ноосферы.
Вот маленький письменный стол, набор письменных принадлежностей в карандашнице. Нарочито неряшлвый цветовой круг и конструктивная схема плоскостей человеческой головы приклеены к обоям. Но нет ни бумаги ни тетрадей. Ничего.
Но их и не должно быть, всё это было не для чужих глаз. Всё это было тайной. Только для неё одной. И, может быть, иногда она приоткрывала дверцу, для вас. И показывала внутреннюю боль, потому что это и есть доверие, может быть самое ценное, что есть по эту сторону жизни и смерти. Или нет. И это просто слабость. Или может быть ещё есть любовь. Или её нет, и есть только боль и попытка спрятаться от неё в чьих-то объятиях. Или...
И столько противоречий. И столько боли. И отчаяния. И жажды быть счастливой. И желания быть спасенной. И, что самое худшее, может быть, от самой себя.
О где же ты, сестра?
Ничего. Пусто. Только запах сырости - может быт лишь с намёком на кровь - но всё это уже было изъято аккуратными руками в белых перчатках. Были сняты отпечатки. Потом всё расфасовали по коробочкам и оставили пылиться на складе вещдоков. Вечность. Вечность забвения. Вы должны быть благодарны за избавление от боли.
Здесь прошли её последние часы. И ей было очень плохо. И она не знала, что делать. И понимала, что никто ничего не изменит, ведь это и значит быть человеком. Или жить на земле. Или, может быть, в России. В Снежногорске. На улице Заморозков. Может быть это и значит жить жизнь Сони Снежиной. Может быть это и значит умирать как она. Гораздо чаще, чем вы могли бы думать. Может быть - каждый грёбаный день. Стекать по стенкам ванны синей кляксой печали перед сном. Собирать себя заново со звоном будильника. Быть неостановимым локомотивом бытия.
Почему ты сошла с рельс?
Ты была не должна.
Мы бы могли всё исправить.
Правда?
Ведь правда?
Но где прошли её последние минуты? Соню нашли в ванне, она перерезала вены кухонным ножом и оставила кран включенным. Всё залило водой. Соседка снизу позвонила в милицию, когда её начало подтапливать. Так Соню и нашли здесь. Уже под утро. Все с самого начала понимали, что это самоубийство. Но не вы. Это не могло быть правдой. Она не могла.
Но ведь могла
И сделала бы. Так ведь? Тогда почему?
Так странно.
Кажется это называется отрицанием реальности.
И вот ты в ванной. Смотришь в то самое зеркало. То ли на себя. То ли на отражение себя в отражении собственных глаз. И ты - не та девочка, что готовилась умереть. С волосами сине-голубого цвета. Растёртой помадой, оттенка красного кадмия. Угольными полосками туши на щеках. Но в то же время ты - несомненно она. И ты прикладываешь два пальца к виску и откидываешь голову в сторону с немым "БАХ".
Всё как и прежде. Одиночество зубной щётки, белизна ванны, потрескавшаяся плитка. Запах сырости. Немного тяжело дышать.
И ты чувствуешь, что в самый роковой миг ты была не одна. И, может быть, тебе и было плохо. И скорбь всего мира навалилась на твои хрупкие девичьи плечи.
Но кто-то был рядом. Неуловимое присутствие, дарящее тепло.
Именно ему ты рисуешь сердце на зеркале. Потом улыбаешься, опуская наушники. И в этой улыбке вся печаль неизбежности.
Тогда почему он тебя не спас? Почему?
Почему??
Почему???
Он был должен спасти тебя.
Но вместо этого погубил.
"Всё это невыносимо. Всё это ненормально. В конце, концов, всё это совершенно неправильно"
Какой же он дурак.
Снова ничего не понял.
Какая же ты дура.
Почему так его любишь?
Потому что бесконечная любовь бесконечный стук шагов и бесконечная любовь и бесконечный стук шагов и бесконечная любовь.
Бесконечная!
И, неожиданно, всё заканчивается. Призраки исчезают. Морок уходит. Ты - это снова ты. И ничего кроме. И ты смотришь на потолок. На вентиляционную решетку, небрежно покрашенную в белый цвет потолка. Всё в краске. Но не болты. Они тоже были покрашены. Но теперь - нет. Остался лишь полунамёк.
Интересно, знала ли об этом милиция?
Ты судорожно ищешь вокруг что-то, напоминающее отвертку. Но находишь только ножницы. Встаешь на край ванны, балансируя, как акробат. Начинаешь нервно выкручивать болты. Один. Другой. Третий...
Вентиляционная решетка падает тебе в руки, открывая недра выдолбленного в бетоне дома вентиляционного отверстия.
Ты запускаешь туда руку и - мгновение разочарования - осязаешь лишь шершавость голого камня.
Но вот, ты проталкиваешь руку ещё глубже и что-то чувствуешь. Как будто какой-то ремень...
Ухватившись, ты тянешь на себя, резко выталкивая предмет сквозь дыру и едва не падая вместе с ним.
В твоих руках маленькая джинсовая заплечная сумка с созвездиями значков. Кажется, вы видели такую у Сони раз или два.
Нервно сглотнув, ты расстёгиваешь молнию.
И видишь странное.
Не сразу веришь своим глазам.
Но это - два десятка маленьких свертков, каждый в упаковке из синей изоленты.
Оптовая партия наркотиков.

Изменено 25 января пользователем Таб

[Yambie 16 251]

Та самая изнанка мира, которую держат за семью печатями трёх W и, кажется, будто там только существует. Не поля, но самое дно океана. Холодное, безжизненное, всеми забытое, где бросают измученных людей, что ступили на кривую дорожку. Почва, наверно, там настолько недружелюбная, что не впитывает в себя усыхающее мясо с костями умерших. Отрадой они служат насекомым, гротескным образам пауков с неестественно длинными лапами и многоножкам в несколько сотен метров, которые используют тела в качестве пищи и кладки будущего потомства. 

Те же подвальные помещения, как визуализация нездоровой фантазии какого-нибудь художника авангардна. Серые стены полутёмной комнаты или стерильно белые плитки с запахом хлорки давят на разум. Ломают его, когда перед глазами проскакивает тёмное красное пятно. Конечно, глядя на это всё хочется уйти в отрицание. Закрыться самому в своей обители, как делают это соседи. Представить, что ничего плохого нет – мир очень маленький, он не простирается дальше какой-нибудь комнатушки с видом на иконы жутких многоэтажек.

Желудок неприятно скручивает и Саша, наконец, решает остановиться. Чужие образы, чёрные буквы на светлом фоне, выстраивающиеся в тревожные в своей сути фразы и память, которая ещё не успела перевоплотиться в пепел – на какое-то время всё это уходит прочь. Впрочем, ненадолго. Едва Саша останется один, его день закончится, когда голова упадёт на мягкую подушку, и мысли схлынут из своей дрёмы сокрушительным ураганом.

Стало страшно от того, как он это всё будет переживать.

Мысли, эмоции...

Ещё совсем свежая рана на сердце.

– Егор? – он уходит прочь от компьютера, ищет подельника. – Нашёл что-то?

[Rane 111]

Вера повертела рюкзачок в руках. Сонина вещица. Такие знакомые значки. Она часто разглядывала их издалека, пытаясь выцепить взглядом каждый, чтобы сохранить в памяти. Только лишь из простого любопытства, или же?.. К горлу подступил очередной комок. Настолько вероломное вторжение в частную жизнь человека, важного для неё по столь многим пунктам, казалось Вере неправильным. Будто она переступала очередной незримый рубеж. Обычно Вера без проблем залезала в похожие рюкзаки однокурсниц, в большие спортивные сумки парней из колледжа, когда те не видели.

Но сейчас всё иначе.

Из её головы никак не лезло ошеломляющее осознание, что в момент своей смерти Соня всё-таки была не одна. Никто ей не помог, никто её не спас. Никто не воспользовался шансом починить сломанный миропорядок. Но с ней кто-то был. Этот "кто-то" вполне мог быть человеком, подтолкнувшим Соню к финальной черте. Может, не специально, но последствия налицо. А она его ещё и любила. Вера сжала кулаки. В ней закипала злая ненависть, смешанная с болезненным, стыдным чувством, похожим на ревность. Глухую, совершенно бессмысленную. Этот человек за всё ответит.

Однако видения, как и сны наяву, к делу не пришьёшь, а вот рюкзачок вполне реален. Вера посмотрела на него. В глазах её отражалась обречённая решимость. Она знала, как именно ей придётся сейчас поступить. Она догадывалась, что Соня наверняка бы не одобрила, что какая-то опустившаяся девчонка, сидевшая на тяжёлой химии, копается в её вещах.

Прости, Соня.
Пожалуйста, прости. Это необходимо сделать.

Выбора нет.

Она нервно взялась за молнию. В первый раз непослушные пальцы сорвались, но во второй она всё-таки смогла открыть рюкзак.

Всё. Обратный путь закрыт.
— Твою же мать, — с любопытством присвистнула Вера, — да здесь ведь целое состояние лежит. Любой барыга за такое...

Она не закончила предложение. В голове, почти невольно, зародились нехорошие мыслишки. Вера могла бы всё это толкнуть на чёрном рынке. Часть забрать себе, часть продать за баснословные деньги. Это надолго бы её обеспечило. Лёд, Снег. Травка. Какое богатство, вы только представьте.

А потом ей вспомнилось лицо Сони. Вспомнилось, как Соня раскладывала перед ней карты, предсказывая, что всё будет хорошо. Щёки залила пламенная краска.

— Какое же я... всё-таки ничтожество, — прошептала Вера. В этот момент она искренне себя презирала. Может, Волкова была права, в конце-то концов? Может, таким, как она, не положено расхаживать под солнцем, воздух коптить? Может, лучше прямо сейчас со всем покончить.

Застегнув молнию, Вера захватила рюкзачок с собой. Необходимо показать его остальным. Многое проясняет. На кухне всё ещё раздавались голоса, поэтому Вера тихонько присела в тёмном уголке, решив дождаться Фета. Как же всё-таки удачно, что она разворотила эту вентиляционную решётку. Иногда всё складывается слишком хорошо. Даже стрёмно становится. Всегда ждёшь какого-то подвоха.  

[Таб 279]

КОНЕЦ ВСЕГО ХОРОШЕГО, ЧАСТЬ 1
Новость грохочет чьим-то голосом сквозь шум телефонных сетей, как выстрел, пробивая висок.
Он молчит, оцепенев от ужаса и неверия. Видя как бледнеет юношеское лицо в зеркале ванной. Теряя силы, дрожащие пальцы разжимаются сами собой. Телефон летит вниз.
Разбивается вдребезги.
Нет! Это не может быть правдой!
Снова и снова раскрывая рот он не может выдавить из себя ни звука.
Она никогда бы так не поступила. Только не она. Нет. Невозможно.
Время замирает. Всё кажется таким ненастоящим. Будто он - всего лишь игрушечный рыцарь в хрустальном снежном шару. Он что-то слышал об этом странном чувстве. Какой-то мудрёный медицинский термин. Но какая сейчас разница? Кому какое @#$дь дело?!
Когда она...
"Соня убила себя"
Она...
"Не знаю, что ты там себе удумал, но ничего ещё не закончилось"
Она треплет его за волосы и тепло разливается в груди.
Но вместе с тем что-то ещё.
Оттенок боли.
Жажда чего-то большего. 
Неужели она никогда не увидит в нём больше чем друга?
Неужели всё закончится вот так?
Она...
Она никогда бы себя не убила.
Он жмурится, чувствуя, как ком подступает к горлу. Как глаза наполняют слёзы. Как что-то рвётся изнутри. 
И тогда он кричит. Кричит так, как не кричал никогда, теряя рассудок, себя и весь мир.
И чьё-то ещё лицо мелькает в зеркале в самый последний миг перед тем как выключается свет.
 

 

Изменено 10 марта пользователем Таб

[Таб 279]

ВИДЕОКАССЕТА ТВОЕЙ ЖИЗНИ
С этого мига реальность становится набором отрезков между которыми - кромешная чернота пустоты. 
Будто кто-то разобрал видеокассету твоей жизни.
Нарезал ножницами блестящую чёрную плёнку.
Убрал всё лишнее.
Склеил заново.
Пересобрал.
Вставил в проигрыватель
Нажал на PLAY

В̶ П̶О̶С̶Л̶Е̶Д̶Н̶И̶Й̶ Р̶А̶З̶,̶ Ч̶А̶С̶Т̶Ь̶ 1̶
"П-почему всё так плохо? Почему становится только хуже? Почему перестало получаться?!"
"Ты так и не поняла?"
"Но я ведь всё делала правильно! Всё ведь начало исправляться! Ты сама видела! Почему.... почему он вообще..."
"Ты так и не поняла."
"Правда не поняла. Помоги мне. Пожалуйста. Я не знаю, что делать!"

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 1
...беспрецедентно кровавое убийство в новогоднюю ночь потрясло Снежногорск, София Снежина 19xx года рождения была найдена мёртвой на съёмной квартире в доме №13 по улице Заморозков. Милиция начала следствие. Еще ни разу за почти столетнюю историю наш город не знал ничего подобного...

МОНТАЖНЫЕ СКЛЕЙКИ, ЧАСТЬ 1
Вот лицо Сони мелькает  в зеркале, будто глитч - среди помех на экране старого телевизора, и ты цепенеешь, завороженный собственным безумием.
Вот кровь, тонкой струйкой, бежит у тебя из носа. Стекает по бледному ошарашенному лицу. Багрово-красная, касается губ. Вкус на языке - солоновато-железный Вниз, по подбородку, марает футболку. В сток раковины, пятная акриловую белизну.
Вот ты смеёшься, хотя тебе совсем не смешно. Но смех рвётся наружу, так, что болят щёки, мышцы груди и пресса. Смеешься так, что сгибаешься пополам. Так, что из глаз брызжут слёзы. Так, что лампочка начинает мигать.
А затем заливает ванную комнату красным.
Красным.
Красным.
И этот смех - он тоже КРАСНЫЙ.
Безумный аккомпанемент, под который в твоей жизни заканчивается всё хорошее

В̷ П̷О̷С̷Л̷Е̷Д̷Н̷И̷Й̷ Р̷А̷З̷,̷ Ч̷А̷С̷Т̷Ь̷ 2̷
"Не думала, что настанет миг, когда ты попросишь об этом меня."
"Мне больше некого. Ты сама знаешь. И хочешь сказать, что тебе всё равно, чем кончится история? После всего?"
"Нет. Мне не всё равно. Но я не могу просто взять и помочь. Ты знаешь правила."
"Знаю. Тогда давай, намекни как-нибудь! Можно ведь что-то придумать!"

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 2
...снежногорская милиция совершила рейд на незаконно захваченное здание бывшего Дома Культуры. В ходе рейда было задержано 13 человек, в том числе находящиеся в уголовном розыске, алкогольном и наркотическом опьянении, а также так называемый "владелец клуба". У задержанных было обнаружено огнестрельное оружие и наркотические вещества. Здание, находящееся в аварийном состоянии, оцеплено, городская администрация готовится вынести официальное постановление, и привести его в исполнение в кратчайшие сроки. А теперь реклама...

МОНТАЖНЫЕ СКЛЕЙКИ, ЧАСТЬ 2
Вот твой новый дом, палата №13 в Снежногорском психоневрологическом диспансере. Ты встаешь и ложишься в одно и то же время. Надеваешь и снимаешь свою полосатую пижаму и тапочки. Пьёшь таблетки. Терпишь уколы. Ешь овсяную кашу на воде и кисель. Ходишь в туалет. В перерывах - смотришь, как снежинки кружатся за зарешетченным окном. В голове странный туман, тебе тяжело сосредоточиться и больно думать. Но зато тебе спокойно.
И ничто не в силах потревожить этот покой.
Иногда тебя приглашают в кабинет, где седой доктор спрашивает о разных вещах. Ты отвечаешь, так честно и откровенно как можешь. Он ведь хочет помочь. Если будешь юлить и утаивать, выздоровление затянется. Зачем тебе это?
Забавно, но у ручки доктора красные чернила. Наверное, обычные закончились. Вот и взял такую.
"Что если она умерла из-за моего проклятья?
Пожалуйста, не забывай про таблетки даже когда выпишешься"
Он говорит, что у тебя острый психоз из-за пережитой травмы. Но скоро его снимут, станет легче, и тебя отпустят домой.
Иногда, под вечер, к тебе приходит дед. Приносит с собой фрукты и минералку. Хлопочет. Волнуется за тебя. Ты пытаешься его успокоить, говоришь, что скоро тебя вылечат и отпустят домой. А он лишь смотрит с какой-то плохо скрываемой грустью.
Однажды перед сном ты замечаешь оккультный символ черного солнца вырезанный на бетоне стены кем-то, кто лежал в палате раньше тебя.
Ты улыбаешься и тут же чувствуешь страх.

В̾͒͋ П͊͆̓О͋́͊С͐̔͝Л̈́̔̕Е̿͐͝Д̈́̒̈́Н̐̒Ӥ́̈́͐Й͌̿͐ Р̽̽́А̐͝З́͑,̿͘ Ӵ́͌͠А̒͋̓С̈́̔͠Т͒͛̕Ь͆̐̚ 3͌͐͝
"Может быть ты угадала сказку, в которой оказалась. Может быть."
"Та-а-а-к."
"Но не запуталась ли ты в нитях чужой истории вместо того, чтобы писать свою?"
"О Господи..."

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 3
...объявила о сборе макулатуры.... на должность ночных грузчиков...

МОНТАЖНЫЕ СКЛЕЙКИ, ЧАСТЬ 3
Вот, к тебе в палату приносят красный радиоприемник и ставят на прикроватную тумбочку. Тебе нравится слушать музыку, помогает занять себя в перерывах между рутиной и процедурами. Иногда ты включаешь новости. Но быстро меняешь станцию обратно. Там говорят плохие вещи. Про твоих друзей. Про Соню. Про то, что происходит в городе. Тебе не нравится это слушать, в груди появляется это неприятное чувство. Кажется, оно называется "тревожность".
Однажды вечером ты натыкаешься на странную станцию, где мужчина бесконечно уставшим и монотонным голосом зачитывает фрагмент странной книги. Ты не представляешь, что это такое, но тебе очень нравится. 
...становится тихим, торжественным, как ясная, освещенная звездами ночь, когда душа уединяется во весь мир, тогда перед кем-то предстает не чрезвычайный человек, а самая вечная сила, затем открываются небеса, и Я выбирает себя, или, вернее, получает себя. Тогда личность получает...
Но не успевает он договорить, как звучит жуткий грохот и скрежет. Как будто кто-то разбивает аппаратуру кувалдой. Больше ты его не услышишь.
Только белый шум.

В͖̦ П͓̦̻О͉͓̟С̙̫͙Л̻̠Е͍̻̙Д̺̞̝Н͉̠̪И͇͕Й̞͚͔ Р͍̪̠А̢͕͉З̢̻̠,̢͕̼ Ч͉̝͍А̙͕͜С͚̟͕Т͓͍̫Ь̢̠̺ 4̘̦͖
"Всё это время..."
"Всё это время."
"Поэтому он..."
"Поэтому."
"Ещё раз! Давай, скорее!"

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 4
...премьер-министр обратился к россиянам после победы в выборной гонке с беспрецедентным отрывом. Он пообещал и впредь отстаивать суверенитет и экономическую свободу нашей родины, и выразил уверенность, что россияне поддержат его, даже если придется сделать это с оружием в руках....

МОНТАЖНЫЕ СКЛЕЙКИ, ЧАСТЬ 4
Вот сон, который ты видишь каждую ночь. Всегда об одном и том же. В нём ты кто-то вроде антихриста, обреченного погубить мир, и за твоей спиной красное, клонящееся к закату, солнце.
И тебе больно. Чертовски больно. Ты не знаешь почему именно, это всегда момент умолчания.
Но у этой боли есть оттенок предательства.
И ты испепеляешь всё вокруг, начиная с самых близких друзей, и заканчивая теми, кого никогда не знал, не видел и не слышал.
Весь мир заливает красным.
И вот, мира больше нет. Только чёрная пустошь под чёрным солнцем. 
И ты.
И кто-то ещё.
И ты хватаешь её за горло.
И вы падаете.
Падаете.
Падаете в бесконечную бездонную пропасть.
Каждый раз ты просыпаешься от своего же крика, с каплями испарины, выступившими на лбу.
Ты не знаешь, вещий ли это сон, или то, что уже случилось в прошлом.
И от этого тебе только страшнее.

В̸̡͕̠́͊͝ П̸͍̺͉̈́͛̐О̸̘͍͋̈́͐͜С̴̫̘͔̈́̈́Л̵̢͇̘͝͝Ё̴̡͉́̈́̓͜Д̵̼͖͚͊̽Н̴̡́̿͒͜И̵̺͎̼͌̈́Й̸̝͉͔̾͊̕ Р̵͎̦̿̔͜͝Ӓ̸̡͉̘́̐̕З̵̝͔͕́͆,̵͖͔͎́͊͐ Ч̴̺̼͋͋͜͠А̴̪̙̝̐̚̚С̴̼̺͑͘Т̴̢͍͘̚͜Ь̸̡͙͎͋̐̚ 5̵̡̟̪́̾̿
"Эта попытка будет последней."
"Как?.. В смысле? Какого?..."
"Слишком много попыток. Король обратил на тебя свой взор. Скоро он будет здесь. И он - не я. У него своя история. И свои методы. Впрочем, сама увидишь. Всё уже началось."
"И что, неужели это конец?"
"Всё зависит только от вас."
"Тогда я знаю, что делать. Давай. В̵̜̎̏̄̒̏͛͋̿̿̈́͘͠ ̷̢̖̙̮̟͉̘̭̜̖̹̺́̍͐́͘͝П̴̺̠̏͐̆Ӧ̸͖̫̜̰̲̟͕͖͇̼͇̤̹̠̹̔̆̎ͅС̴̝͔̭͈̬̄̏̔̒Л̵̛̪͚͖̳̞̖͘͘Е̴̨̦͍̣̱̤͖̠̦̝͍͉̙͐͜ͅД̷̡̥͉̘̱̹̣̤͍̣̲͗͛̄͌͋͐͗̐̌͆̐͛͒ͅН̴̼͎̥͇̜́̓̿̿И̴̨̫̥̪̘̻͛̋̃̂̊͗̎̍̓̀̑̍͘̕Й̵̡̛̛̫̥̻̤̯̖̆͗̓̔͛͂̆͊̚͝ ̶̡̡̡̘̞̜̱͓͍̮̙̘͒͋̂͌̏́̆̒͆̒̂͆̀̚̚͝Р̸̢̧̛̰̖͍̪͕̩̮̔̋̍̅͒̄̀̀̈̓̀̄̅͝͠А̵̥̦̥̯̣̫͍̥̥̌̐̌̌͘З̴̢̡̫̟͙͙̭͓̖̮͓͚̰́̓̂̈̽!̷͙̱͖̹̫̾̔̏̾̽̓̾͠ͅ"

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 5
...снежногорская милиция объявила об окончании следственных действий по поводу гибели шестнадцатилетней Софии Снежиной. Напомним, что её тело было найдено в девятиэтажном доме №13 на улице Заморозков в новогоднюю ночь. Вопреки многочисленным предположениям, вердиктом следствия становится самоубийство в следствии многочисленнных психических расстройств, наркотической зависимости, асоциального и аморального образа жизни....

ФИГУРА УМОЛЧАНИЯ
Вот одна деталь, о которой я умолчал. Но так было нужно, чтобы нас не заметили. Кто я такой?
Голос, который произносит этот текст в твоей голове.
Это всё, что тебе нужно знать.
Соня здесь. Всё это время. Что-то вроде призрака, которого видишь только ты. И слышишь. Иногда даже чувствуешь.
Вот её лицо, не в зеркале, а прямо перед тобой, и ты цепенеешь, завороженный мигом, когда безумие неотличимо от чуда.
Вот её холодные руки касаются твоих плеч, и мурашки, обжигающим холодом, бегут по позвоночнику, отрицая принцип реальности, впуская в твою жизнь невозможное.
Вот она склоняет голову и шепчет тебе на ухо. Ты чувствуешь обжигающий холод дыхания.
Она говорит, что ничего не закончилось, и что всё ещё можно исправить.
Светлая грусть и тихая радость приходят на смену тотальности отчаяния.
Она говорит, что ей с тобой по приколу, и что ты кажешься ей симпатичным.
На губах застывает улыбка.
Она говорит, что у вас могло бы что-то получиться.
И в глазах блестят слёзы счастья. 
Но вам придется постараться. И у вас всего лишь одна попытка. Прямо как в жизни. Были другие. Но каждый раз случался конец света.
И его причина - ты.
Но теперь Соня знает, что делать. Тебе нужно только довериться. А она будет рядом.
Пройдет этот путь вместе с тобой.
Ты не знаешь, чудо это или безумие.
Но даже если безумие.
Разве можно от него отказаться?

В̸͇͔̪̣̍͑̔͛͠ͅ ̵̨̛̯̯̜͂П̵̛͉̂̌́̽͜О̴̫̖͎̻͓͒̔̓͜͠ͅС̸͚̘̪̣͍̟̥̃͝ͅЛ̷̨̝̫̘̻͈̦̙̺̈́̃̓̃Ё̵͍̩̠̲͇́̌͌Д̸̛͈̮̜̘͔̀̐̓̕Н̸̲̀̒И̸̧̢̛̲͕͚̅̈̽Й̸̨̒̏ ̷̞̙͓͖̼̩͙͓̃̍̀̆̾͘̕̕͠ͅР̴̨̲̟̖̪͈̓̑̀͑̍̊͐̿А̵̧̯̮͍͖̖́͊͆З̵̥͛ͅ,̴̖̒ ̶͓̯̗̊͜Ч̸̖̝͓̟̳̭͚̇̓͛͗А̸̢̩͎̤̹̤̪̭̌̌̎̓͐̃̅̎С̴̳̬̯̩͍̎̔͋̇Т̷͉̗̜̺͋͋̀́Ь̷̱̙̿͒̚ ̶̺̙̠̀̌͌̏6̸̧͕̄̉̈́́̋̎̕͝
̴̩̋"̷̡̨̢̖̱̭̹̙͈̈͒͂̍̃̾͒В̷͍̌̓ ̴̡̜͕͕̰̰̠̝̃̊̌̈́̓̐̏̕п̴̡̥̃̿͛̍̽̒͝о̴̞͙̭̳̦͑̓ͅс̶̟͖̰̥̤̩̿͋̾̄̇̀͆͝л̵͕̞͇̳̭̬͍̀ѐ̷̧̆͐͂͗̚͝д̴̱̥̻̪͔͖̼͖̱̓н̵͎̹̊̅̄̓̏̉͆и̸̡̞̫̦̲̫͋й̴̢̛̾̏͆̈̚ ̷̟̝̥̖̳̥̖̳̆͝р̷͓̠̳͎͆̂͑̉͌̔̾̈́̕а̴̞̥̬̜̱̙͂з̷͉͇̬͍͛̈́̽!̸̛͕̜̽̔̅͂̊̕"̴̘̑̈́̇̚
̵̛͚̱͔̓̑̂̈͑̆͠"̵̫̫͍̟͇̩̲̖͐̓͜В̶̜͚͍͆͒̉̀͜ͅ ̴̧̜̯̩͈̿̊̌̈͊̓͑͊͘П̴͕͔̰͎̳̣̀̅̃̇̓͌͘О̵͉̟̦̾͆̾̅̀̒С̷͖̐͐͐͝ͅЛ̸̢̩̜̟̈́͗̆̋̿̉̀͒͘Е̶̹͎͙͔̜͓̟͇̇̊͋͐̉̑͜͝Д̷͎̲̲̃̈́͛͠Н̷̧̢̜̘͕̼̠̻͈̍̅͝И̵̡̘̳̋̎͐̔̕̚̚Й̷̧̘͕͇̫̬̯̠̳̍̈́ ̴̫̰͙̤̇́̋̔̌͐̂̕͜ͅР̶̨̫͔̦̻̪̝̩̐̀̂͗А̶̱̂̈́З̴͙̽̎͒̆̑͘͝!̵̢̞͇͆̋̒̾͆̔̀̄̚
̶̦̺̾͆͐͋͗͗̚͝"̵͉͙̣̾͂͑̀̽В̸̠͈̪̹̲͍̎̄̆͆͋ ̶̟͙͆̀̿͛̅П̷͎͕̋̋̊̎͋̚О̴̯̿̀ͅС̸̞͙̾̉̓̃Л̶͕̺͎̲̭͚̀̇̔̃̀̍́̈́̈́Е̷̢̡̨̡̪̥̹̹́͊̓Д̷̛̫̦̯̘̻͉͓̑͋͗̀̉̊͘Н̸̡̪̺̲̂͊̑̕͝͠И̵͖̝̮͇͊̾̽̈̃̄̊̆Й̷̹͔͌̏̓́́̾̉ ̷̛̟̺̻͠Р̷̫͉̘̰͉̮̫͇̮͂́̿͑͆̍͘А̷̧̫̲̟͈̯̝͆̈́̔͂З̴̨̰͓͙̙̞͇̤͒͂̍͜͝͠!̵̟͉̂̏͛̎͛̑̈́͘͜͝!̷̹̲̩̜̫͐̔̍͂̈́̒!̵̢̳͕̯̃͝"̴̻̤͛̾̓͝

ВЕСТОЧКИ С ТОЙ СТОРОНЫ, ЧАСТЬ 6
...в квартире Софии Снежиной была обнаружена партия наркотических веществ в особо крупном размере. Милиции удалось выйти на след её возможного сообщника. Он скрывался в заброшенной гостинице "Космос" и совершил самоубийство, заметив приближение оперативной группы...

МОНТАЖНЫЕ СКЛЕЙКИ, ЧАСТЬ 5
Вот, ещё один день в палате №13 Снежногорского психоневрологического диспансера. Соня уже здесь. Она говорит тебе "доброе утро", и что верит в тебя. Смотрит в глаза и улыбается. Что-то теплеет в груди.
Вот, она сидит с тобой за завтраком. Овсяная каша и кисель. Травит байки и глупо шутит. И тебе правда легче.
Вот, она учит тебя как обмануть санитаров и куда потом деть таблетки. Уколов избежать не получится. Это всегда несладко. Но она знает, что ты справишься.
И ты ей веришь.
Вот она стоит у стены, когда ты заходишь в кабинет доктора. Подсказывает, тебе, где смолчать, а где, пустить слезу. Это кажется невозможным, но всё работает. Он и правда купился.
Вот, вы вместе стоите у зарешетченного окна и смотрите на танец снежинок. Болтаете ни о чём и строите планы на будущее. Неужели это возможно?
Вот, она держит тебя за руку, обнимает и гладит по голове, когда наступает четвёртый час и меланхолия становится невыносимой. Когда тебе кажется, что заключение никогда не закончится и ты обречен провести остаток дней в психушке. Она объясняет, что это единственный выход. И если бы ты остался в городе, то был бы уже мёртв. А у вас нет второго шанса. И скоро всё кончится. Обязательно кончится. Нужно просто потерпеть. Ещё совсем немного. И ты веришь. И меланхолия отступает.
Вот, она убеждает тебя попросить у деда зажигалку и сигареты. А потом учит, как можно спрятать их в щелях под подоконником. И вы курите, вдвоём, когда солнце прячется за горизонт. И, на мгновение, жизнь кажется сладкой как в детстве.
Вот, она накрывает тебя одеялом и желает спокойной ночи. А потом достает блокнот и читает тебе сказку.
Ты никогда такой не слышал.
Это что-то про рыцарей.

 

Изменено 11 марта пользователем Таб

[Таб 279]

КОНЕЦ ВСЕГО ХОРОШЕГО, ЧАСТЬ 2
Северное сияние освещает багрянцем сине-чёрное пространство ночи. Скрывая под собой робкую голубизну снежной пустоши.  Серость бетонных зданий вытянувшуюся вдалеке горизонта.
Никотиновый дым покидает лёгкие как облачка пара на холодном воздухе. Он и правда холодный. Но у тебя на лбу пот.
Снова кошмар.
Снова не спится.
Снова один.
Но под сугробами тревожных мыслей странный покой.
Сегодня тебя выпишут, ты в этом уверен.
Всё дело в числе, проступившем на тонком листе отрывного календаря.
Оно точь в точь совпадает с номером палаты.
Монтажная склейка.
Всё так и происходит, тебя выписывают.
Выдают спортивную сумку с вещами.
Назначения врача.
Баночки с таблетками.
Желают душевного здоровья. Выставляют за дверь. Закрывают за спиной. 
И вокруг  никого. Никто тебя не встречает.
Нет деда. Он не берёт трубку. 
Нет и Сони. Будто никогда и не было. Вернее была. Но...
Неужели так оно и есть? Нет, ты бы не смог это придумать. А если это безумие, то слишком изящное. Мозг на такое не способен.
Так ведь? Так?
Неужели с дедом что-то случилось? Нет, с чего бы. Он крепкий старик. Просто глупое совпадение.
Или нет?
Тревожные вопросы разъедает грудь изнутри.
Никто тебя не встречает. Тут только ты и багровеющее солнце, застывшее в небесах.
Озаряющее своими красными лучами пространство холодного дня. Проявляющее из пустоты снежную пустошь, что отделяет тебя от города. А город - от тебя.
Снежногорск.
Панельные девятиэтажки. Скучившиеся магазины. Трубы заводов.
Это ведь твой дом, верно?
Так куда теперь?

 

[Yambie 16 251]

 ☽・𝆺𝅥𝅯・☾ 
... у тебя всё будет хорошо ...

Всё начиналось с красного. Эта полоса жизни заменяла собой белое и чёрное. Хорошего по чуть-чуть. Плохого с лихвой. Будто капельница, которая вместо того, чтобы поддерживать жизнь, выкачивала её, пуская в абсолютное ничто.
 

... может, не так, как раньше ...

Человек не совершенен. Некоторые кичились своей храбростью и сильной волей, умом и привлекательной внешностью. Их не сломить. Сколько бы горестей они не переживали за короткий промежуток своего времени. Хотя он точно знал, что если надавить ещё немного, и от этого бахвальства не останется и следа. Ходячий пепел – больше печали на сердце. Извращённая радость от того, что ничего святого в этом мире нет. И так же приятно, когда разбиваются вдребезги чужие идеалы, надежды и грёзы.
 

... немного иначе ...

Это были жестокие мысли, конечно. Из сердца словно вытащили что-то... неописуемое в своём естестве. Эфемерное. Незримое. Что делала его тем самым человеком, которого воспевали поэты романтизма. Что-то не прямо божественное, но близкое к нему. Сейчас же остался скупой механизм, который поддерживал существование оболочки, но не души. Ему было мерзко от стерильного запаха больницы, от её голых стен, унылых занавесок и людей, что окружали его. Но как только его выставили за дверь, он ощутил грусть. Невольное желание вернуться, а не идти дальше в пустоту.
 

... но всё будет хорошо ...

Всё всегда начиналось с красного. Какая-то трагедия, которая так или иначе затрагивала его жизнь. Он посмотрел на небо, сощурив глаза. Попробовал ещё раз позвонить деду. Бесполезно. Делает шаг вперёд и жмурит глаза. И не замечает, как неспешный шаг переходит на бег.

Под ногами хрустит снег, свистит ветер в ушах и щиплет глаза красное солнце. Саша спешил к тому, что, как казалось, у него ещё оставалось в этой жизни.

 

Изменено 17 марта пользователем Yambie

[Таб 279]

БАГРЯНЕЦ
 

☼・𝆺𝅥𝅯・☼  

Странное чувство с каждым новым шагом по скрипучему снегу. Прорываясь сквозь безжалостно треплющий ветер, ты видишь, будто бы на картине, как город выступает вперёд панельными девятиэтажками, с дальнего плана - на передний. Становится чётче. Обрастает деталями. Они тоже странные, но ты ещё не понимаешь, чем именно. В глаза бросается одно: туман световоздушной перспективы не исчезает, сколько бы ты ни шёл. Он на улицах. Прямо перед тобой. Только теперь не холодный. Отливает багрянцем в свете распухшего солнца, повисшего над горизонтом среди жёлто-оранжевого неба. Он вокруг. Он везде. Он всюду.
Как необъяснимое атмосферное явление. Как парообразная кровь. Как чья-то грёза.
Странное чувство нарастает, когда ты проходишь за городскую черту, и понимаешь, что же не так. Всё так знакомо, но очевидно неправильно, будто попытка взрослого мозга воссоздать из обрывков памяти место, увиденное в далёком детстве. Снег тает, оставаясь позади, становится приятно тепло, как поздним летом или ранней осенью. Ты бросаешь куртку. Забытые здания, покосившиеся вывески, ползущая по стенам лоза. Красно-зелёная листва с первым намёком на желтизну. Машины, брошенные посреди дорог. Пустые окна. И ни души. Один ты посреди застывших улиц, залитых багрянцем. Светлая тоска. Стук сердца и звук дыхания. Железный привкус на языке.

... король...

Никого. Ничего. Странное чувство достигает предела под аккомпанемент тревожно участившегося биения сердца, когда ты выходишь на родную улицу, видишь свой дом. Ты будто бы смотришь на себя со стороны, сквозь рябь помех старой видеокассеты. И, будто бы, даже если, прямо сейчас, ты умрёшь, ничего не случится. Всё не взаправду. Всё это просто... Слово вертится на языке, медицинский термин, но ты никак не можешь вспомнить. Забавно, когда-то казалось, что его не забыть. Когда? Это было вообще или нет? 
И дом всё такой же, но будто бы брошенный с десяток лет назад посреди неназванной катастрофы. Как и остальной город. Покинутый в один миг. Раз и навсегда. Стёрлась краска на стыках панельных блоков. Фасад украшает жадный сорняк и пулевые отверстия. Два верхних этажа снесены взрывом. Баррикады из мешков с песком посреди дороги. Тебе кажется или на них засохшая кровь?
Неважно, заржавевшая дверь в подъезд протяжно скрипит под натугой, вырванный с корнем домофон давно не преграда. Щербатые ступени тревожно отзываются пылью на каждый шаг. Багряное солнце сочится сквозь запыленные скалящиеся осколками окна. Будто вечный закат. Как так, если ты помнишь недавнесть ночи?

... вернулся....

Ключи ни к чему, приоткрытая дверь квартиры как приглашение к непознанному. Заходишь и сразу щуришься. Солнце приветственно бьёт в глаза, зависнув напротив окна кухни, будто видя в тебе своего. Всё залито тепловато-красным, кажется это называется колорит. Или валёр. Ты от кого-то это слышал, но от кого и когда? Уютно, светлая тоска родом из раннего детства разливается в груди. Будто позднее лето застыло, как в арбузном сиропе вечного багрянца. Вокруг всё в точности как ты запомнил. Детские рисунки сестры, полупустой пузырёк с лекарствами деда, телевизор, напротив дивана. Но будто бы годы спустя. Слой пыли, выцветшесть стенной краски и календаря. Ушли и не вернулись. Не взяли с собой ничего. И нет никого, кто мог бы нарушить закатный покой.
В центре коридора две фотографии, почти под потолком. Мама и папа. Лицо отца отчего-то замазано маркером, прямо как в твоих воспоминаниях. Его фотографии там никогда не было но, разве это важно, когда на сердце светло и они всё-таки вместе? Пусть даже так.
Может быть и вы. Когда-нибудь. Если повезёт...

 

... домой ...

Встрепенувшись, ты замечаешь красноватый свет, бьющий сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты. Прямо как тогда, за мгновение до того, как твой мир перевернулся и стал набором сюрреалистичных отрезков. И что-то ещё было до этого, смутное, будто в тумане блаженного полусна. Здесь это совсем неважно. Здесь всё совсем по-другому, времени нет, и ты уверен, что в ванной тоже никого. Но чтобы уж наверняка...
Закрываешь за собой дверь, видишь надпись на зеркале, три слова, ещё более красные чем всё остальное, хоть здесь и так слишком красно. И разводы от букв тянутся по стеклу, по стене, к стоку раковины. Тебя передёргивает. Отчего--то становится не по себе. И что всё это вообще значит? И что тут вообще, чёрт возьми, происходит? Тебя передёргивает ещё раз. Изображение перед глазами в шуме видеоплёнки, вставка флэшбека. Ах да, ты просто сошёл с ума, узнав о смерти девочки, в которую был безответно влюблён. Только и всего.
Передёргивает в третий, последний раз. Статический шум нарастает. В глазах и ушах. Только теперь снаружи. За пределами ванной. 
Всё громче.
К шуму примешиваются звуки приближения чьих-то шагов.

Изменено 30 марта пользователем Таб

[Yambie 16 251]

Голос его – безмолвие. Воплощение идеальной тишины, не перебиваемой свистом ветра и шумом волн. Ни шепотом, ни криками. Ни мольбой, ни проклятиями. Голос его – ткань длинного серого плаща, прикосновение поздней осени и зимы, когда земля предстаёт мёртвой пустошью.

Сама зима не есть конец всего сущего, а лишь испытание. Рваные раны на руках от колючего холода, иней на тёмных ресницах и светлых локонах – её прикосновение напоминают объятья жестокой матери, которая не годилась на роль оной. Тотчас не лишена она была любви и милосердия в отношении собственного ребёнка. И толика тепла растекалась по телу, когда её мягкие, но холодные на ощупь губы касались лба.

За ней предшествовала весна.

Через тернии боли алых роз и белых подснежников, она обещала перерождение.

Он же представлял собой конец бытия. Естественное увядание всего живого. То, что воистину можно назвать чем-то бессмертным, ибо он свидетель того, что родилось на заре времён. 

Красный – суть его души. Красный, как отблеск последнего дыхания жизни, который сожжёт под его взором самого себя и превратится в пепел под его ногами. На серую ткань ниспадают алые волосы. Он коронован Акеном, Хароном и Хель. Он их голос. Он их лик. Их слова и жесты, их беспристрастная воля. 
 

Он погибель живых.

Он их спасение.

Он отнимает. И тотчас – щедро одаривает.

Он антихрист и он мессия.

О н  и м е н н о  т о т,  к е м  т ы  х о ч е ш ь  е г о  в и д е т ь

Он вернулся, чтобы увидеть конец долгой зимы.
 

 

Я  о п я т ь  с х о ж у  с  у м а

Губы дрогнули в едва заметной кривой ухмылке. Наверно, именно так с концами впадают в шизофрению. Она подкрадывается незаметно, задаёт неудобные вопросы рассудку, уточняя, где грань между реальностью и воображением. Она не спешит к тебе – она двигается медленно, нагоняя чувство страха до предела. Она почти твоя точная копия, но со следами отвратной опухоли. 

То твой разум.

Всё это похоже на бредовый сон, где твоя оболочка уже давно мертва. И разум празднует его поминки, разбрасывая тут и там разноцветные ленты с лепестками и зёрнами риса. И праздник этот длится до тех пор, пока чёрный диск не затмит собой то, что называлось здесь солнцем.

Отблеск жизни извне, связь с которой была потеряна.

– Де...

Он закрывает рот ладонью, не давая самому себе полноценно озвучить слово. Ищет взглядом что-то острое или хотя бы достаточно тяжёлое, едва сдвинувшись с места. Разум невольно прорисовывает место, похожее на заледеневшую кухню. Звук скрипящей форточки, холод и чей-то приглушённый девичий голос...

 

Изменено 27 марта пользователем Yambie

[Таб 279]

КРОВЬ И СПЕРМА, ЧАСТЬ 1
Всё громче шум статических помех, всё сильнее рябь на экране пузатого телевизора. Вся твоя жизнь - старая видеокассета с жёванной плёнкой, и невозможно сбежать с мучительного киносеанса в прокуренном подпольном салоне, где ты обречён быть зрителем. И из киноленты пост-перестроечного хоррора, где ты же - главный герой. И в этой жизни не бывает хэппи-эндов - тебя гоп-стопнут в переулке на выходе, и, для верности, сомнут окровавленный череп железной трубой, даже если отдашь последние гроши. И, о горькая ирония, у этих фильмов - тем более. Это просто дух времени, никуда не деться. Всё кончится, и кончится плохо; принцессу изнасилуют и она сторчится, рыцарь убьёт её и закончит свои дни в психушке.
А потом...
Потом наступит конец света.
Всё ближе чьи-то шаги к залитой нестерпимо красным стеснённой ванной комнате, и твою голову разрывает на части белым шумом, и ты пытаешься кричать, но крик не в силах перебить помехи. Взгляд ловит отблеск отражения в окровавленном зеркале - из носа льётся кровь. 
Кровь.
Вместе с ней в твоём маленьком мире закончилось всё хорошее.
Всё нарастает: боль, шум, помехи, чьи-то шаги, как в одном из тех кошмаров, которые каждый раз обрываются на пике, до того, как откроется дверь, и ты встретишься с ужасом лицом к лицу. А потом начинаются заново, и так по кругу.
Снова и снова и снова. 
Рука натыкается на что-то холодное, железное, длинное, в бессмысленной попытке защититься.
Откуда здесь кухонный нож?
И вот, дверь распахивается, знакомое лицо мелькает в невозможности отблеска синевы. 
Но всё происходит быстро, слишком быстро, чтобы успеть сообразить.
Ты бьёшь наотмашь, ещё, ещё и ещё.
Она пытается закрыться рукой.
Нож вспарывает вены.
Брызжет кровь, орошая всё красным.
Она пытается закрыться другой.
Но ты продолжаешь бить в остервенелой невозможности остановиться.
И когда красным становится всё. 
Вообще всё.
И помехи замещают собой реальность.
Сквозь них прорывается эмокор.

КАССЕТНЫЙ РАДИО-ПРОИГРЫВАТЕЛЬ "ЗЕНИТ" 325-К
Это всего лишь способ открыться!
(Вскрытые вены — всего лишь каприз)
Нам и так никогда не отмыться!
(Упасть на самое дно скорее, я хочу вниз)

КРОВЬ И СПЕРМА, ЧАСТЬ 2
На лице Сони Снежиной ехидная ухмылка. Капли крови на бледном лице, подсвеченном красным светом - всё равно, что веснушки. Она щурится и толкает тебя в грудь - перед глазами мелькают распоротые вены, и ты летишь в ненаполненную ванну, теряя нож, ударяясь спиной, пачкая белизну акрила кровью.
Твоей?
Её?!
Какая, @#$дь, разница?!
Это ванная Сони, а не твоя.
Как это вообще возможно?!
Как и всё остальное.
Неважно. Просто неважно.
Слишком громкая музыка.
Слишком сильные помехи.
Но Соня смеётся, и ты это слышишь.
И вот она уже сверху, ласкает твой пах, слизывая кровь с ножа. Прижимается к тебе всем телом, давая запустить руки под футболку, потрогать возбуждённую грудь.
И когда ты теряешься в наслаждении, Соня размахивается, и твое отражение блестит на зеркальной поверхности ножа.
Боль сменяет удовольствие. Твои вены сочатся кровью. Она не бьёт наотмашь, вскрывает их с поразительной нежностью.
Вдоль.
Не поперёк.
"А вот теперь нам обоим осталось совсем немного", шепчет она,  наклонившись к тебе, прикусывая мочку уха.
И не давая ни закричать, ни прошептать что--то в ответ, ни даже вздохнуть, жадно целует, снимая с тебя футболку, пока жизнь, тёмно-алым потоком, стремительно покидает ваши бледные тела, смываясь прямиком в сливное отверстие.

Изменено 31 марта пользователем Таб

[Yambie 16 251]

Он опять сходит с ума, ведь жизнь его – это насмешка свыше. Красные пятна на полу и стенах, красные пятна в собственных глазах. Мир этот прогнивал изнутри – он гнил вместе с ним, опаляя лёгкие мерзким никотином. Жизни нет – смерть начало и конец. Он её невольный свидетель, он сосуд ненависти, отчаяния и скорби. Удушливый ветер уносил с собой дни, месяцы и годы. Он терпеливо ждал. Он не хотел вновь чувствовать себя обманутым самим мирозданием.

Он не хотел, чтобы внутри ютилась надежда.

Опять сходит с ума и, кажется, это самая правильная для него кончина. Пусть в агонии бьётся его разум. Пусть черствеет его сердце, что некогда дорожило даже самыми поверхностными связями. Пусть ручьём стекает кровь, пусть нежная грёза превратиться во что-то отвратительное. Погрязшее в самом низменном грехе. Пусть обесценятся юношеские идеалы. Пусть душой он умрёт, а на её месте будет ничего.

Пусть вновь погибает в нём надежда.

И он сходит с ума, отдаваясь мороку. Громко вздыхая, касается языком языка. Прижимает плотнее к себе, избавляясь от одежды, оставляя на бледных бёдрах алые пятна, грубо сжимая пальцами. Двигаясь в унисон с ней, из жизни рождая смерть. Лбом касаясь лба, ладонью щеки, проводя большим пальцем по россыпи веснушек.
 

И я так много хотел тебе рассказать. Боялся, что ты уйдёшь. И ничего не делал. Не вернёшься. И ничего не сделал бы и тогда. Тем более, что ты нашла кого-то другого. Ты уже любила кого-то другого. И с моей стороны всё это было тщетно. Всё это опыт для чего-то большего, но для чего именно?

Когда оно будет?

И я сам уже готов проститься со своей жизнью.

И он сходит с ума, пока фоном звучит эмокор. Он шутка. Он насмешка. Его тело чахнет в белых стенах больницы. Его разум умирает от сладкой агонии. Кажется, что его больше не существует. Кажется, что и её никогда не существовало. То был сон, милый сон, длиной в целую жизнь.

В нём вновь умирает надежда.
 

Пусть.

[Таб 279]

КОНЕЦ @#$%ОГО СВЕТА (КРОВЬ И СПЕРМА, ЧАСТЬ 3/КОНЕЦ ВСЕГО ХОРОШЕГО, ЧАСТЬ 3)
"Почему ты такой дурачок?" чуть слышно шепчет Соня, прерывая бесконечный болезненно-сладкий поцелуй. Теперь ваши губы соединяет лишь ниточка кровавой слюны.
"Никак не мог смириться с тем, что я не твоя" Касается ладонями твоих щёк. Пристально смотрит в глаза.
"Но и сделать ничего не мог. И даже не пытался." Она вновь ухмыляется, и в кроваво-красном свете эта ухмылка кажется зловещей. 
"Слишком правильный мальчик. Слишком плохая девочка. И ты ждал, ждал, ждал, пока не станет слишком больно. И топил мир в огне своими руками. Каждый раз. Каждый @#$ый раз. Сколько бы я ни пыталась." Но за ухмылкой прячется что-то ещё. В сокровенной глубине кристальной синевы глаз:
Печаль. Сожаление. Теплота. Симпатия. Желание.
И может быть...
Может быть что-то ещё.
"Почему, Саш? Почему не пытался? Мы ведь столько друг друга знали. Столько значили. Я бы всё поняла," ещё тише прежнего шепчет Соня, прижимаясь к тебе наготой своего измождённого тела, когда красная лампа над головой начинает мигать, то вспыхивая, то погружая вас в кромешный мрак.
"И почему я такая дура? Не заметила раньше. А у меня было столько попыток. Ты даже не представляешь." Вздрагивает, когда ты входишь. Закрывает глаза от удовольствия, издавая чуть слышный стон.
"Я бы всё поняла, если б ты только попробовал. Что нужна тебе. Даже такая" Соня улыбается, запрокидывая голову, начинает двигаться, ловит ритм. Медленно, наслаждаясь каждым толчком.
"Может быть даже такая" Издаёт смешок, кладёт тебе руку на горло и сдавливает его. Всего на мгновение. Так, чтобы успел испугаться, почувствовав нехватку воздуха. Но не больше. Её ладонь скользит ниже, по груди, жестом, полным ласки и нежности.
Может быть даже любви.
И свет выключается с концами, погружая вас в тотальность мрака. Но в свете уже нет нужды. И низкий глухой гул доносится со всех сторон, словно невозможные механизмы реальности пришли в движение. И стены начинают вибрировать.
Но это уже не имеет значения.
"Теперь... он уже здесь..." сбивчиво шепчет Соня, когда вы близитесь к пику, двигаясь все быстрее, жадно целуя, грубо трогая друг друга без смущения и стыда.
"У нас всего одна попытка..."  теряя дыхание, срываясь на стон.
"Но если я правда нужна тебе... даже такая..." Гул нарастает. Стены не просто вибрируют - сотрясаются - с них сыпется краска и штукатурка, с полок падают шампуни и мыла.
"Тогда... тогда..."
Но Соня не успевает договорить, выгибая спину, срываясь на громкий протяжный стон.
И когда вы кончаете, растворяясь в экстазе вожделения, теряя границы себя в миге тотального единения любви, мрак исчезает. 
Сменяется нестерпимо ослепительной вспышкой атомного пламени, испепеляющей ваши сплетённые нагие тела, покрытые кровью и спермой.
А вместе с ними и весь мир.
Наступает конец света.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ
Звенит будильник, ты открываешь глаза. Вокруг - комната твоего родного дома, погруженная в синеватый предрассветный полумрак: письменный стол, рюкзак и тетради. За окном кружат снежинки, и вместо солнца - одинокий жалостливый свет оранжеватого фонаря, неспособный разогнать мрак, но дарящий крохи света спешащему мимо прохожему.
Подвывает метель. Метёт дворник. Дед хлопочет на кухне. Смеётся сестра.
Запах утренней свежести и чего-то вкусного бьёт в нос.
Всё идёт своим чередом.
То, что мгновение назад казалось реальностью - ворох образов, окрашенных во все оттенки красного с намёком на синеву - меркнет, лишенное власти. Становится эхом былых переживаний, острых, как нож полосующий вены, и сладких как невозможная близость. Прячется за туманной пеленой. Но не настолько, чтобы быть забытым. 
Но что это было?
Неужели, и, вправду, всего лишь сон?
"Что, кошмар приснился?" ты вздрагиваешь, услышав знакомый голос, полный добродушной насмешки.
Поворачиваешь голову, и видишь её, болтающую ногами, сидя на подоконнике.
Соню Снежину.
"Или влажный сон? А? А? А? Колись давай!" она заливисто смеётся, и добавляет. Уже без всякого смеха.
"Они здорово тебя накачали в психушке. Считай, проспал всё самое интересное. Но ладно. Может, так даже лучше. Считай, неделя в запасе". Она кивает на календарь, на мгновение зависая в глитче, теряя в разрешении, распадаясь на кислотные пиксели и тут же собираясь обратно.
18 февраля подведено синим карандашом.
До конца света остаётся семь дней.

Изменено 1 апреля пользователем Таб

[Таб 279]

СОФИОЛОГИЯ, ЧАСТЬ 1
"И что мне вообще делать? Остался всего один цикл, и если я опять облажаюсь, то всё. Плохая концовка."
"Начнём с того, что ты уже знаешь. Выкладывай по порядку."
"Всё вокруг - ненастоящее. Мой город, моя жизнь, моя история. Что-то вроде зависшей видеоигры, которая вертится по кругу. Повторяется раз за разом. И с каждым повтором отрезок становится всё короче, ситуация - хуже, игра ломается всё сильнее. И когда всё дойдёт до предела, случится что-то очень-очень плохое"
"Я бы объяснил всё другими словами, но суть ты уловила верно. Продолжай."
"И большинство ничего больше не знает. Но... я смогла попасть на секретный уровень с пасхалками от разработчиков. То, что снаружи циклов. В хрустальном шаре Снежной королевы, где она держит нас всех в плену. Я даже не знаю, кто она, на самом деле, и зачем это делает. Но, кажется, просто не может иначе. Это правила игры, и пусть для нас она почти всемогущая, Королева тоже играет по правилам. Наверняка, думает, что всем так лучше. Она ведь неплохая, я теперь знаю."
"Но и это не всё, верно?"
"Не всё. Есть и другие уровни. В смысле, совсем другие. Но и они как-то связаны с нашими. И то, что происходит на одних, отражается на других. Самым причудливым образом. Непонятно, где причина, а где следствие. Непонятно, работают ли тут вообще эти понятия. Всё связано со всем, и одно перетекает в другое. Как ЛСД-трип, если вы когда-нибудь пробовали."
"Нет, но я понимаю о чём ты."
"Вот один из уровней, прямо сейчас какой-то мужчина набирает этот текст на своём ноутбуке, и для него я - выдуманный персонаж в текстовой игре. Он придумал меня, пишет, что я думаю, делаю и говорю. И я понимаю, что, на его уровне это чистая правда"
"Но не единственная."
"Нет, не единственная. Вот уже женщина читает то, что он написал, и я вижу, как она улыбается, сидя за компьютером. И если я приложу немного усилий, то она что-то почувствует. Может быть мой взгляд. Может быть присутствие в комнате. И даже для них я стану больше, чем выдумкой."⠀⠀
"Ты вышла на метауровень."
"Не совсем. Я могу заглянуть туда, в разные точки времени и пространства. Могу постучаться, привлечь внимание, попытаться что-то сделать. Но совсем немного. Я всё ещё здесь, в плену, но даже если бы вырвалась...."
"То что?"
"Стала бы круче Снежной королевы, смогла бы прыгать с уровня на уровень, делать, что мне вздумается. Но зачем? Это всё ещё игра. И правила у неё те же. Я люблю игры, но пора заканчивать. Мне нужна реальность."

Изменено 5 апреля пользователем Таб

[Yambie 16 251]

Он просыпается от ночного кошмара. Так, по крайне мере, кажется на первый взгляд. Жизнь зациклена на одном знаменательном событии – отправной точки блеклого промежутка, который обрывается мириадами разноцветных звёзд. Он просыпается от сладкой грёзы – то единственное, что не хочется отпускать. Переживать раз за разом, застыть в этом моменте, запомнить в вечности, как делают это художники, увековечивая виденные им образы в картинах.

Он чувствует себя истощённым. Едва раздражён. В сознании небрежными кляксами плывут фигуры знакомых ему людей. Одни очень далеко от него и он сам не хочет к ним приближаться. Другие слишком навязчивые. Они лезут в палитру, которую он использует для обозначения своего чего-то хорошего или плохого в жизни. Они лезут в мир, оттенками которого он не хочет делиться, боясь его погибели.

Тяжёлые перемены.

Одна клякса очень яркая. Он не знает, что про неё думать. Он не знает оставить ли всё, как есть, прогнать её или решиться подойти. Она есть неопределённость.

Она есть предел.

Саша обращает светло-карий взгляд в сторону Сони. И он вдруг ловит себя на случайной мысли, что никогда с ней на самом деле не общался. То была какая-то ширма, программный код, который ему внушили. Заставили отыгрывать роль. Он ощутил растерянность, хотя внешне сделал вид, что совсем не удивлён.

Зачем?

Кого ты пытаешься рассмешить?

– Тебя здесь нет, – надменно сказал Саша, вставая с кровати. – Плод моего больного воображения, – уже немного неуверенно пробурчал он себе под нос, пройдя мимо Сони к шкафу, чтобы переодеться.

[Таб 279]

- Ну конечно нет, - звучит тихий полушёпот Сони, почти теряясь в монотонном завывании ветра, гуле машин, чьих-то шагах по обледенелой улице.  - Я ведь правда умерла, Саш. - из него пропадает всё веселье. - И ты понял, что толком меня и не знал, хоть и дружили мы столько лет. Всегда что-то скрывала. Всегда себе на уме. - Только печаль. Бесконечная печаль голубизны. - И вот ты не выдержал. И вот мы здесь. - колорит этого мира. Цвет её глаз. Бросаешь взгляд, подбирая рубашку, штаны. Впереди долгий утомительный промозглый учебный день, обледенелые деревья царапающие купол неба сквозь большое северное окно, щебетание птиц, полное слухами
О тебе.
Может быть, всё ещё, и о ней, но ты уже не уверен. Время летит быстро, всё забывается. Могильный холм припорошен снегом, никто не несёт к подьезду голубые лилии. Некому докопаться до правды.
Точно не о вас.
Бросаешь взгляд - речь всё о том же - не только цвет глаз, ещё и улыбка, грусть, источающая теплоту. Теплота, светящаяся изнутри грустью. Тоска о несбывшемся. Грёзы о невозможном. Цвет надежды.
- Правда хочешь, чтобы так всё и осталось? - спрашивает она ещё тише. Шёпот растворяется в шуме батарей. Гуле шагов на верхнем этаже. Кухонной суете.  - Я ведь могу.
И она исчезает, оставляя пустой подоконник. Нетронутый след пыли. Снежинки, танцующие в голубоватой заоконной дымке. Неподвижное спокойствие зимы. Сжимающая сердце тоска.
Зашкаливающая отсутствием человека.
И она не появляется.
И её нет.
Всё ещё нет.
До сих пор нет.
Даже сейчас.
 

Изменено 16 апреля пользователем Таб

[Таб 279]

СОФИОЛОГИЯ, ЧАСТЬ 2
"Знаете, я думала, что смогу вытащить их всех за собой. Не знаю как. Как-нибудь. Но я не могу. Сил совсем не осталось. Себя-то спасти не смогла, что про других говорить. Столько раз резала вены, и всё по новой."
"Но ты продолжаешь бороться. Веришь во что-то. Пытаешься. Разве этого мало?"
"Но ни во что я как раз и не верю. Вы про себя мне сейчас рассказываете. И даже вы сдались. А я даже не знаю, кто я такая. И зачем я здесь. И к чему всё это вообще. И будто бы не сама всё это решила, знаете. А я просто хотела тепла. Чтобы обняли. Вытерли слёзы. Чтобы любили. Но сама от этого пряталась. Сбегала. Боялась открыться. Думала, что спасаю мир, но губила того, кто всё это время был рядом. Хотел стать ближе. Думал, что я хорошая. А я смотрела в сторону, искала кого-то другого, ждала чего-то ещё. Ничего во мне хорошего нет. И когда он поймёт - сам уже ничего не захочет."
"Но ты не знаешь"
"И вы не знаете. Я ведь скрывала, какая я на самом деле. Какой #$@дец у меня в жизни и голове. И когда я умирала и он узнавал - всё всегда катилось в пропасть. С чего бы чему-то быть иначе?
"Ты ведь что-то поняла. Сделала выводы. Готова меняться."
"И толку? Всё опять повторится. Как и до этого. Как и каждый раз. А теперь последняя попытка. Всего одна единственная. Я не знаю, что там будет, мир уже рушится. И если я облажаюсь. А я облажаюсь. То уже точно всё. Ничего не исправить".
"Попробуй. Если правда жалеешь, то попробуй. Если правда любит, то поймёт. И примет. Даже такую".
"Знаете, я и правда не хочу никого спасать. Не могу. Не хочу. Тошно. Это плохо? Я плохая?"
"Нет. Ты - это просто ты. Тебе не за что себя винить."
"Я хочу убежать. Закрыться в своей комнате. Спрятаться под одеяло. И когда мир будет рушиться, и мы начнём падать в бездну, чтобы он держал меня за руку.
Зная, какая я на самом деле."

Изменено 18 апреля пользователем Таб