Meshulik

Двое. Их двое. Второй, должно быть, демон. Или первый? В этом месте всё - только ложь. И для живых оно искажено, как морские глубины не годны для тех, кто ходит по суше. И всё же. Оно прекрасно - это место, свободное от оков реальности, готовое взять за руку и проводить по своим несуществующим дорогам в небывалых направлениях. Показать время в его отсутствие. Форму, в ее условности. Рассыпать осеннюю листву прошлого под ноги. Оставит за спиной несбывшееся и то, что сбудется. Она приблизилась, настороженная, с натянутым, словно стрела, ощущением любого изменения. Готовая. И внешне невозмутимая. Волосы тронул ветер. А может, и чье-то дыхание. - Анку. Здесь нам не место. Что там? Что это? Кто ты? Времени нет. Или нет времени?

Счетовод замер. Только пальцы у него тихонько дрожали. Он ничего не знал. Никогда не видал такого. Разве что пару случаев коллапса, когда неудачное заклинание выбивало чуть ли не дух из магессы. Но ведь она только что приняла убойную дозу этой самой магии! Он оперся о землю, казалось, погрузившись в раздумья. На деле пережидая приступ сердцебиения. Жалобно потряс головой. Поднялся, обращаясь к Миневре, словно она-то и была главной здесь по части странного состояния его госпожи, взволнованно вопросил: - Чего это? Что с ней?

Тут госпожа Элиаде была полностью согласна с дерзкой девчонкой. Её это не должно интересовать. Как и то, откуда у дочки кузнеца такие познания о Тени, а также о том, кто и зачем там может оказаться. - Но это... - она недоверчиво начала, опускаясь рядом с седым на колени. - Странно. Как он... "...туда попал?" - зависло невысказанным вопросом. Они были совсем рядом. Элиаде шмыгнула носом и огляделась. - Я маг, но одна я могу оказаться бессильна. Надо уходить, вы правы, Миневра. Только правота ваша не вернет из Тени нашего друга. Айседора протянула руку и взяла холодную ладонь в свои. Она где-то тут. Брешь. Нащупать ее несложно. Сложнее проникнуть. Она этого не делала с тех пор, как прошла истязания. Слишком давно, чтобы верить в успех. Слишком затратно и сложно. При обычных обстоятельствах. Создатель, могла ли она предполагать, что однажды сможет попасть туда, куда лежал путь каждого. Это ведь так просто: шаг... Невидимое препятствие отозвалось приступом мигрени и головокружением, магесса покачнулась и склонилась ниже, пережидая непрошеный приступ. Нет... так не получится. Петро бочком обошел композицию "склоненная Андрасте перед павшим воином", дивясь участливости своей госпожи. Её явно доканало это путешествие. Выдержка уже не та. Наружу выбирается то, что всегда оставалось за закрытыми дверями. Всегда. Ну, в том обывательском смысле, в каком это слово принято употреблять среди живущих сегодняшним днем. - Хорошая девка, - поделился он впечатлениями с наблюдающим ту же картину Рино. - Такой палец-то в рот не клади... В рыжей бороде потонула неуместная усмешка. Между тем ситуация назревала тупиковая. Лириум. - Петро, - окликнула он помощника, протягивая руку, даже не глядя в его сторону. - Зелье, подай его. - Но Дора... гном всполошился, недоумевая, зачем столь ценный источник магии ей понадобился именно сейчас. В созидании Айседора была уж точно не сильна, способная скорее добить раненого, чем вылечить хоть один синяк на теле. Он не ослушался, впрочем. И наблюдал лишь, как бледная его госпожа осушила склянку одним большим глотком. И ему лишь оставалось подхватить удивленно ее обмякшее тело и уложить рядом с заплутавшим в Тени Потрошителем.

Айседора обернулась, прищурилась задумчиво, обхватила руками свои плечи, сжимая рукава. Между пальцами показалась грязная вода. Действительно странно. Анку не проснулся. Казалось бы, голоса их громко слышались совсем рядом. Берескан. Демон праздности. Возможно ли? Отчего нет? А значит, всё верно. Завеса тут истончилась, и что ждет их дальше, ведомо одним ведьмам далеких Коркари. Петро поспешил проверить, в порядке ли их предводитель. Склонился над седовласым мужчиной, пригляделся, коснулся пальцев шеи. Поднял голову и кивнул остальным, мол, пульс есть. - Эй, месье Анку, просыпайтесь. - Ощутимо потряс за плечо. - Вот видите, милая, этот сосуд еще полон, - глаза на мгновение прикрыли, размышляя о судьбе сего сосуда в будущем, если их путь и дальше будет столь тернист. - А вы... Что вы здесь делаете, Миневра, раз уж тут так всё... хм, безнадежно? - Не удержалась полюбопытствовать госпожа некромант. Она отступила от девы и направилась к их заспавшемуся товарищу, чтобы узнать, может ли ускорить его пробуждение. Хотя, безусловно, ее талантов тут пока что не требовалось.

- Мы ищем здесь людей. Может быть, вы их могли встречать. И кстати, один из них прошел по тому туннелю, по которому сюда явились и вы. Миккель... - объяснила мадмуазель некромант, в то время как голос ее гувернантки в голове сообщил весьма компетентным тоном, что отвечать вопросом на вопрос невежливо. - Вам привет от одного парня из церкви, - гном постарался улыбнуться подружелюбней и при упоминании парня выразительно подмигнул, имея в виду, что тайна этого парня осталась между ними.

- Уф. Ну и заспался же я, - послышалось от места их привала. Петро услыхал последние слова Рино и уставился на новое лицо в их отряде. - Гляди ка, сама пришла. Пока мы спали. И чего это нас сморило. Тут до него дошло слово "берескан" и он припомнил, что так вроде бы называют каких-то диких существ. То ли медведей, то ли духов. Сам-то Петро их в глаза не видел, но эти двое,кажется, полагали, что встреча с бересканом прошла успешно. Он неловко поднялся, прихрамывая на затекших ногах, и подошел поближе к девке и товарищу. Вежливо представился: - Я Петро, мы из... - на глаза попался Анку, и гном сообразил, что они здесь вроде как по секретному заданию. - В общем, мы издалека. А это, позвольте представить, мадмуазель Миневра... это... мадмуа... зель Айседора. Мадмуазель наконец поднялась не без помощи Рино и попыталась отряхнуться. Получилось не очень. "Мешок" намок, покрылся грязью и листьями и тянул к земле. Впрочем, внутри было не холодно, а только очень сыро. - Скажите, милая, что здесь происходит? - поинтересовалась некромант, выпрямляясь и стараясь игнорировать очевидную нелепость своего внешнего вида.

Тем временем серый мешок пошевилился и что-то пробормотал в полусне. Барышне в нем сейчас снился Жоржик. Еще живой. Смешной малыш с розовыми щечками... Она лучезарно улыбнулась, размазала болотную жижу по заспанным векам тыльной стороной ладони... и повернулась на спину, пытаясь разглядеть говорящую незнакомку. Та что-то обсуждала с Рино. Где же остальные? Айседора приподнялась на локтях и огляделась. Петро, кажется, нашел для себя прекрасное гнездо у едва тлевшей древесины, свернувшись калачиком. И Анку был тут же. - Что здесь происходит? - слабым голосом вопросила она бодрствующую парочку.

Какое же наслаждение читать вас^^

Гномы умеют только стучать топорами в свои хваленые щиты и потрясать чем ни попадя. Потрясать этому гному в ближайшее время уже ничем не светило. Айседора вздохнула, закатила глаза... Точнее, подняла голову, чтобы получше разглядеть очень недовольное инфернальное создание, по высокой дуге заходящее, чтобы взять на прицел очередного кандидата в мороженые тушки. Холодно. Склизко. И руки уже нечем оттирать. Как ей это удалось, она и сама предпочитала не думать, но одно за другим приведения все же развоплотились под натиском смрадного ветра черных болот Коркари, которые внезапно поднялись в этих более северных, но таких же гнусных топях. - Рино! Ээй! Рииинооо, - обморожкнного потрясли, похлопали по щекам. - холодный, - вынес вердикт младший фельдшер с рыжей бородой и укушенным в трех местах носом. - Надо бы... Он неожиданно сладко зевнул, избавив таким образом нос от четвертого укуса. Закпшлялся. - Я, кажется, проглотил кого-то. - Я разведу костер, - сдалась Айседора, которой на глаза попался сухой кустарник. - попробуем его растереть. - Все спиртное осталось в таверне, - сокрушенно посетовал счетовод. Пришлось обойтись чем есть. Сесть потеснее у затеплившегося костра, помогавшего отгонять гнус, и согревать ладони... попеременно зевая. Дым костра стелился по болотной земле, смешивался с газами, выходящими из-под топей, путался в сухой осоке... глаза слезились. Тишина. Тепло шло от самой этой живой, укачивающей сидящих почвы. Первым уснул Петро. Айседора еще какое-то время держалась за счет выучки и силы воли, но наконец и ее головка упала на холодное плечо хартийщика. Вот она, холодная бесконечность. Шаг в бездну. Забвение.

"Кто-то тянет вниз". Этого, в общем-то было достаточно, чтобы в целом неумелые попытки вытянуть товарища из болота трухлявой и непригодной для этой цели веткой обернулись испуганным рывком, который только чудом не оставил половину палки в руках бедолаги. Вероятно, те, кто тянули Рино в обратную сторону, вниз, и в поисках кого госпожа Некромант озиралась, разбрызгивая темную воду и путаясь в тине, тоже не ожидали такой прыти, и потому упустили свою добычу, сопроводив извлечение гнома из трясины затухающим воем и неприятным хлюпаньем. - Тут нельзя задерживаться, - распорядилась Айседора и решительно направилась дальше, то есть подальше от места инцидента. Ей и самой стало как-то не по себе, хоть того холодящего душу ужаса, который посетил жизнерадостного счетовода, она не испытывала, скорее, азарт узнавания. Знаки. Они были повсюду. Спустя некоторое время, когда отряд, пыхтя и увязая по щиколотку в трясине, тяжело пробирался по топи, что-то привлекло внимание путешественников. Эти существа не тянули. Они и вообще не были склонны к прикосновениям. Проникать, растворять и обволакивать - неприкаянные духи отчего-то заинтересовались не живыми, а безжизненными. В эпицентре их бессистемного кружения находились какие-то предметы. - Там что-то блестит. Не иначе золото, - вынес предположение наблюдательный Петро. - Кому придет в голову оставлять здесь золото? - с сомнением отозвалась сбавившая шаг Дора, присматриваясь и в который раз отжимая рукав от стекавшей с него болотной жижи. Там была какая-то склянка. Любопытно. Она оглянулась на Анку, что, интересно, думает об этом он? Но раздумывать тут было не лучшим способом узнать всё доподлинно. Привидения не проявляли особого интереса к путникам. Вопрос, изменят ли они свое мнение, если путники попытаются стянуть эти пока еще сомнительные ценности, оставался открытым. - Надо кому-нибудь прокрасться и поглядеть, - вынесла вердикт промокшая мадмуазель, убивая на шее комара.

Устранение. Она постаралась, чтобы мелькнувшая тревога укрылась от фиолетового взгляда. Нет, конечно, нет. Ведь он определенно тут не за этим. Но если ему поручают сопровождать важных людей… Айседоре всегда хотелось скрыться в серой мгле от своей должности и родственных связей матери, от своей роли в посольстве. Но тогда, когда господин Ривьера предстал перед ней в ночи приморского пейзажа, он ведь так же обратился к ней, давая понять, что именно ее роль здесь не устраивает чью-то таинственную зловещую волю. Посол. Конечно, ведь где-то на топях пропал посол. От этой мысли отлегло. — Сопровождение. Конечно. Месье Таулер, он нуждается в нашей помощи… — Эй-ей, — послаышалось снизу, и за веревку жизнерадостно подергали. — Спускайся, я придержу, чтобы случайно не удариться о стену. Петро, как всегда, беспокоился о ее удобстве. Она села на край перекинула ногу, взялась за веревку. Словно прощаясь, вгляделась в лицо их сопровождающего. Спустя незначительную, но ощутимую паузу все же призналась: — Мне кажется, что я не вернусь домой, что меня ждет что-то… Но это не зависит ни от вас, ни от еще кого-то, понимаете? Она хотела бы сказать, что Анку прекрасно справляется и лучшего сопровождающего им желать не приходится, но есть путь, которому он не в силах препятствовать. Предчувствие? Или нетерпение? Она уже спускалась.

В этот раз компания подошла к делу со всей ответственностью, и к заброшенному колодцу явилась не одна, а с веревкой. Прочной. С узлами, заранее навязанными через каждый локоть ее длины. Такой, чтобы даже госпоже Некроманту было удобно спуститься по ней в неизвестность колодца. Кому было совершенно ясно, что это приспособление вовсе не годится для спуска, так это самой госпоже некроманту. — После вас, — прошелестела она двум гномам. В конце концов, для этого они и существуют на свете, чтобы залезать во всякие узкие и глубокие места. Пещеры, штольни, пропасти, колодцы… — Лучше действовать понезаметнее, — поделилась она тем временем своими стратегическими соображениями со страхующим смельчаков Анку. Сама Айседора нынче облачилась в свою цеховую серую мантию, которую люди незнающие легко приняли бы за саван. Сверху был наброшен столь же блеклый неизменный теплый плащ. — Ой! — донеслось из колодца озадаченный вскрик, сменившийся сконфуженным бормотанием. Это Петро, который, как мы помним, боялся высоты, стараясь не глядеть вниз, неожиданно для себя наконец-то достиг дна и испугался, думая, что под ногой не твердь земная, а какое-то внезапно возникшее и злонамеренное препятствие. — Много ли вам приходилось выполнять подобных заданий? — поинтересовалась Дора у Потрошителя, словно бы и не обратив особого внимания на внутриколодезные события.

Надо было до обеда тему читать. Теперь что-то о еде думать нет запала))))

Петро осклабился, недоверчиво приподымая брови. Похлопал парня по плечу. Поднялся. Что же, грамота может и подождать. Гляди ка, и правда пророчица. Откуда бы ей знать, этой пророчице, что гном, вы не ослышались, самый что ни на есть гном, татуировки и боевой вид завсегдатая Глубинных троп прилагается, вознамерился податься к морю? Ну, разве что, может, чуточку ей подсказкой мог служить вот этот вот морской инструмент, который Рино себе присмотрел. Хотя пока что толку в нем? И как он работает, если тебе, скажем, пока что к эльфам и вечной молодсти не надо? Он пошарил в кармане и вытащил целебную настойку, поставил перед счастливым обладателем благоприятного предсказания. На предсказание надейся, как говорится... Аналогичные склянки получили Кари и Дарио. А подаренное ему недавно лириумное зелье он приберег для Доры.

Петро глядел на странный предмет. Он знал о таких, но сам никогда не пользовался. Говорят, они указывают всегда в сторону заповедного изобильного края вечной эльфийской молодости. Или чего-то... чего-то далекого и притягивающего магию стрелки неясным зовом. А что еще может притягивать, как не что-то вечное, как древняя магия эльфов? - Провидицы? Ого. Повезло же вам, парни. Никогда, сколько живу, не встречал ривейнских провидиц. Какое же оно, это будущее?

В поднятом на Потрошителя взгляде мелькнула благодарность. Айседора не горела желанием лезть в колодец, но все-таки, выбирая между храмовниками и демонами, предпочла бы сейчас иметь дело с последними. - Если мои знания могут пригодиться на пути под землей... Кто знает, сколько еще там встретится таких, как наш новый знакомый. Она выразительно не произнесла слова "Одержимый", чтобы даже случайно не дать кому-нибудь лишнему повод поднять в городе панику по этому поводу.

Указательный палец, ткнувшийся в калиграфически изрезанную поверхность столешницы, так и остался упершимся в ребристый изгиб соответствующей литеры всеобщего наречия. Обширная переписка предшественников гномов за этим видавшим виды дубовым крепко сбитым столом открывала перспективы не только подучиться грамоте, но и, возможно, раскрыть еще парочку неудачных попыток уничтожить всё живое, забытый за древностью лет заговор местных отступников и совершенно точно с десяток неразоблаченных интрижек. Хотя... Кое-какие, кажется, были разоблачены тут же и снабжены соответствующими комментариями обманутой половины. Недопонятая причина радости наземника сменилась здоровым любопытством. - Эс, - сообщил он со всей ответственностью, заглянув в ладонь с дрожащей стрелкой.

Рыжий сел рядом за стол и некоторое время тупо глядел на столешницу. Ему, конечно, придется сопровождать госпожу некроманта. И он бы был только рад этому, ведь храмовники могли защитить их всех от неизвестной напасти, которой устрашился даже демон в уже умершем теле. Как, интересно, тот умер? Петро не посмел спросить. А ведь это было насущным на сегодня вопросом... Но в тоннель попасть всё же хотелось. Поглядеть. Это, конечно, не Глубинные тропы... - А! - произнес он вдруг радостно и ткнул молодого пыльника локтем, привлекая его внимание.

Сегодня? У кого Петро мог найти сейчас сочувствие — так это у хозяина теверны, только что расписавшего ему в красках все достоинства посещения вышеупомянутого борделя «для своих». Оное сочувствие отразилось на лице достойного мужа, когда гном обратился к нему с молчаливым выражением вроде «Ну надо же, ты погляди». Но… работа есть работа. Успеется. Главное — куда-нибудь записать заковыристое название улицы. Мадмуазель Элиаде очень не хотелось оказываться «предоставленной небольшой магической услугой». Но что была ее жизнь, как не эта одолженная Создателем магическая услуга, контролируемая благочестивым Орденом защитников человечества от опасной магии? А потому она была уверена, что выбирать ей не придется. — Надеюсь, рыцари-храмовники оценят наше предложение, — произнесла она, не поднимая глаз от опустевшей тарелки.

Подол плаща за время их путешествия здорово истрепался. Платье было всё в каких-то пятнах, которые даже на норовившем поглотить собой всё вокруг пурпуре умудрялись бросаться в глаза. Их ждали Топи, а мадмуазель Элиаде уже сейчас казалось, что болото медленно затягивает ее в свою самую кошмарную трясину - в безвозвратность провинции. Ее носовой платок, которым она тщетно пыталась оттереть замаранные пальцы, был несвеж. Ей подали горячий суп из вчерашнего свадебного окорока и грелку. Тем временем Петро радостно помахал вернувшимся разведчикам. - Когда ты начал якшаться со своими соплеменниками? - наконец, проявила минимум интереса к персоне счетовода Айседра. Впрочем, она не ждала ответа, лишь выражая уместное недоумение. Петро просиял при встрече с этим клейменым. Безусловно, тот прекрасный воин, но что у них могло быть общего, кроме роста и экстравагантных вкусов в еде? От некроманта ответ ускользал. - Пойди передай госпож... господину Кари, что я буду рада видеть его сегодня за своим столом. Исполнил Петро поручение или нет, сказать сложно, поскольку тут же решено было поделиться собранными сведениями. Новости были одна интереснее другой. А пока господа осмысливали всю картину, гном успел переговорить с хозяином таверны, и тот посоветовал сносное, хоть и малоизвестное заведение, где обслуживали в том числе и нелюдей. Лишь бы имелась в их карманах звонкая монета.

Старая церковь. Колодец Мадмуазель Элиаде полностью согласилась с вышесказанным, что выразилось в том, что она расправила худые плечи и, глядя на Одержимого с высоты своего не очень высокого роста, посулила на прощание: - Ты был нам полезен. И я пощажу тебя. В твоих интересах вести себя тихо: если всё, что ты рассказал, правда, орден храмовников сейчас наверняка гудит, как разворошенное осиное гнездо. На этом она развернулась своей спиной к колодцу и предложила своим спутникам вернуться в таверну, чтобы поделиться важным открытием с остальными. Скорее всего, бард с гномом уже вернулись, им-то пришлось общаться с разумным человеком, а не с перепуганным демоном. Петро задержался и участливо поинтересовался у полумёртвого комочка: - Спасибо тебе за карту и вот за помощь. Тебе есть где пересидеть-то весь шум? Надо бы тебе из города податься, да сейчас пока разумно ли будет пытаться пройти кардоны и патрули. Ты где жил-то? В церкви этой что ли?

Старая церковь. Колодец Секретарь посла имел весьма представительный вид. И хотя в свите не было принято переходить в светском общении известных границ (проще говоря они с Дорой едва ли говорили за все это время о чем бы то ни было личном), Миккель запомнился обоим. - Это он, - не выдержал субординации Петро и первым озвучил то, о чем подумал сейчас, наверно, каждый. - Это они. Должны быть они! Мы нашли их! - Нет, ещё нет, - поправила его пессимистка и поджала губы. Смотрела она при этом не на своего счетовода, а на Потрошителя. Знал ли тот этих людей? Он не говорил об этом. Что могла задумать такого Малка? Связано ли это с тем, что сейчас творится на Топях? Кивнула в сторону колодца, обращаясь к Одержимому. - Давно это было? Когда маг задумывает что-то опасное, за ним посылают храмовников. И горе тому, кто встрянет между ними и их целью. Природный фатализм морталитаси дал незаметную трещинку. В Круге слухи о непокорных магах и том, чем они кончили, время от времени становились причиной смутных предчувствий похожей судьбы. Сейчас это ощущение на миг вернулось неосознанным желанием укутаться в магическую броню, скрыться за полотном завесы. Заслонить пеленой боли неотвратимость предначертанного.

Доиграла)

Вот, именно потому я в первый раз, когда не расслышала, но прочитала перевод, подумала что-то вроде "Хм"... А вот потом, случайно тыкнув во второй и уже не слишком случайно в третий, да, торкнуло))

О Васко