Grey_vi_Ory

- И что-то мне подсказывает, что на этот раз ты мне всё-таки не снишься, - совсем тихо прошептала Алиса, то ли нечаянно, то ли нарочно касаясь его губами почти при каждом слове. Он всё равно всё поймёт. Как он умеет понимать её. - На этот раз, м? - улыбнулся Энди уголком губ, все ещё чувствовавших чужое тепло. - Существует вагон способов проверить чужую реальность. Но, чтобы сэкономить время, предлагаю поверить мне на слово. Лоб касался лба, одна рука не сдавала своих позиций на гибкой загорелой фигурке, вторая потянулась за ближайшим сухим и чистым полотенцем. План состоял в том, чтобы подняться на ноги, увлекая за собой купальщицу, ведь она все ещё обнимала его шею, и завернуть её в полотенце на манер римской тоги. Мисс Сказкина могла не бояться голубого взгляда, ведь его обладатель, прикрыв ресницы, снова срывал поцелуи с девичьих губ. Либо это было очень тактично с его стороны, либо очень эгоистично.

- С возвращением, Андрюш, - промурлыкали сонные ушки. Ушки искренне верили, что они ещё спят. Ведь такой хороший сон! Энди пришёл к ней, смотрит с такой нежностью. Поэтому смело потянулись навстречу тому, кого каждое утро искали взглядом. Кого все эти дни в глубине души ждала, с кем хотела быть рядом. Шутить. Обниматься. Грустить. Поддерживать. Целоваться. Синие глаза утонули в небесном взгляде. Загорелые руки обвили шею. Алиса потёрлась носом о нос и нежно поцеловала музыканта в губы. Лазурный взгляд был туманным, как у едва проснувшегося человека, ещё не осознавшего себя в этой реальности. Пушистый голубой халатик безжалостно измялся, когда Алиса потянулась к нему. Ладони сами собой коснулись узкой спины, прошли немного вниз и прижали сонную сноходицу к незваному гостю, самозабвенно менявшему характер поцелуя на более вдумчивый и основательный. Мокрая. В мыле. Пофигу.

- Я тебя люблю. - Это называется "нравится", забыла? Что-то подсказывало Флинну, что Марси не оценила бы такую придирчивость к терминологии. Которая, по правде говоря, не имела значения. Даже если вместо осознанного желания быть с конкретным человеком возникло притяжение к тому, кого не отпугивали рафинированная вежливость, прохладная сдержанность, кто не уставал напоминать о лучших качествах мисс Фог, благополучно игнорируемых самой мисс - какая разница? Результат был один: в пресловутом сейчас Марси было плохо. И он тому причиной. И он ничего не может с этим поделать. Не мог изначально. Не фокусируясь на эстетических высотах, которых достиг дизайн дихари, Эндрю быстрым шагом прошел к купальням и занял свободную. Броня и экипировка полетели на пол, но растворились в воздухе, не долетев. Кроме шлема. Шлем был аккуратно возложен на инкрустированную тумбочку, хранившую в своих недрах разнообразные притирания и прочие гигиенические средства. Сорокопутка выпорхнула в окно, чтобы исчезнуть на пике полета над замком. В тело ударили упругие прохладные струи. Обнаруженный в стеклянной баночке странного вида бальзам был мылким на ощупь и пах чем-то горьким, свежим и пряным. Больше всего походило на смесь запахов земной полыни и земных же цитрусов. Горечь, кажется, проникала сквозь кожу и оседала на языке. Пот, соль, кровь и грязь утекали в сток, чего нельзя было сказать о давящих мыслях. Так вышло, что Эндрю чувствовал к Марси глубокую симпатию. Уважение. Восхищение. Все то, что польстило бы, не будь ей нужно от него другое. И оказалось, что он не только не может быть чем-то полезен ей. Наоборот. Так что тогда он мог дать Алисе, кроме стеклянного потолка собственной посредственности? Прохладная вода сменилась обжигающе горячей, через секунду в покрасневшую кожу колко впились ледяные струи. Контрасты идеальны для расшатанного равновесия. Или он мог позволить ей решать самой, нужен ли ей Энди Флинн и зачем. В конце концов, она взрослая. Хоть иногда и ведет себя ребячески. Одна лишь идея, что Алиса слишком юна, чтобы судить, кто ей подходит, а кто нет, уязвила бы ее до глубины души. Это беловолосый медик знал точно. А еще знал, что она ему нужна. Усложнять и без того нелегкое в надежде на то, что он знает лучше? Мысль не выдерживала никакой критики. Оставляя мокрые следы на дощатом полу, сноходец быстро стер остатки влаги с кожи, промокнул сырые волосы и облачился в свою обычную одежду для случаев, не предусматривающих боевых действий: клетчатая рубашка и потертые светлые джинсы. *** Котик на двери соседней купальни был выразительнее выразительного. Флинн осторожно приоткрыл дверь, готовый в случае чего зажмуриться - либо получить по голове чем-нибудь тяжелым. Не последовало ни первого, ни второго. Алиса мирно дремала, сложив ручки на удобно подложенном мохнатом халате и пряча в них лицо. При виде этой идиллической, умиротворенной картины сердце заволокло безудержной нежностью. Энди тактично отвел взгляд от очертаний стройной фигурки, угадывавшихся под изрядно поредевшим слоем пены. Рисунок на плече оказался, как и предполагалось, татуировкой. Рассмотрев рисунок, сноходец улыбнулся и, сев рядом с краем ванны, целомудренно поцеловал спящую красавицу в лоб. - Котейка, ты простудишься, если будешь спать в остывающей воде, - ласково прошептал наглец, вторгшийся в сверхинтимное пространство без приглашения и разрешения.

Записываюсь

Марси поспешно отступила от него. Как-то брезгливо. Ну, конечно. Уже решила, что он унижает её сочувствием. Дипломатическая проницательность тут давала сбой. Он не жалел её. Марселина Фог была настолько лучше, чем он, что любое снисходительное чувство вроде жалости было несовместимо с ней. Энди жалел лишь о сложившейся ситуации. О безвыходном положении. Да, конечно, отболит и пройдёт, а после миссии они и вовсе вряд ли увидятся. С глаз долой - из сердца вон. Но пока... - Ты не можешь быть проблемой, Марси, - криво усмехнулся он. - И я ничего не предлагал тебе из жалости. Энди дёрнул плечом, обрывая сам себя. С Марселины сталось бы принять все, что сейчас будет сказано, за проявление такта. Он любил проговаривать все, доводя ситуацию до полнейшей прозрачности. Так было проще. Так было удобнее. Хотя ему как-то вменили в вину, что "это убивает всю романтику". Жаль, что сейчас, когда надо больше всего, это вряд ли сработает. Флинн запустил руку в карман, вынув спящего дракона. - Будет не хватать тебя, - тихо сказал питомцу сноходец, и, вложив миниатюрное создание в руки Марси, обошёл её и направился в жилое крыло.

- Мне жаль, что ты это услышал. Из всего, что мог услышать Энди, это было наименее ожидаемым. На мгновение слова Марселины выбили дыхание из груди. И она снова просила прощения. За то, что страдала из-за него. Невозможная женщина. Ему хотелось обнять её и утешить, но теперь, когда она это сказала... это ведь не те прикосновения. Станет только хуже. И гордость заденет. Марси, Марси, что же ты не выбрала себе более подходящего человека. - Ты ни в чем не виновата, - чуть хрипло начал медик. - Прости меня, Марси. Пожалуйста, прости. За то, что существовал, что был собой? Что не мог дать нужное ей? - Я сделаю для тебя все, что может делать человек, желающий стать для другого другом, - тихо и очень мягко пообещал блондин. - Хотя ты заслуживаешь большего. Но если тебе будет легче по-другому, чтобы я держался подальше... Голубые глаза снова встретились взглядом с зелёными.

На верхней ступеньке Марси обернулась и вновь впала в ступор. Потому что этого ожидала меньше всего. Мысли в голове заметались. Сердце дернулось куда-то наружу. - Нет. Нет конечно. - она мотнула головой. Ну вот что она могла ему сказать? Что? - Я... - слова застревали в горле. - Я просто... - мисс Фог ломко улыбнулась. - ...сама себя огорчаю. Прости, пожалуйста. Я виновата. Мне жаль. Прости. И сделала новую попытку сбежать внутрь замка. - Господи Боже мой, - из уст агностика Эндрю это был поистине возглас отчаяния, - ты можешь мне пояснить, в чем ты виновата? Потому что я вижу женщину, которая единственная пытается понять и защитить всех, не опускаясь до угроз и истерик, держит себя в руках как гребаный стоик, делает такое, о чем большинство сноходцев только мечтают, и еще выдвигает некие претензии к себе. И она чертовски далека от той волшебницы, которая украшала палатку на морском берегу цветами. Голос смягчился, вспугнутые рывком мысли обрели прежнюю стройность. - Что происходит, Марси? Поговори со мной.

О том, что он и дальше валялся бы в саду под вишней, если бы не непредвиденные обстоятельства, Энди говорить не стал. Недомолвки, непонимание и прочие "не" сгущались над головами зловонной удушливой тучей. Для этого дня с него вполне хватило переговоров, голосований и чертового маленького дракончика, к которому он успел привыкнуть, и который не желал просыпаться. Или не мог. Эшер, да. Фамильяры отражают состояние своих хозяев. Эшер не был фамильяром, как незаметно ускакавший по своим бурундучьим делам Дейл. Но отражать наверняка мог. А Марси не могла вести себя, как безработный в депрессии, погрузившись в целительный сон. Из ответственности. Из гордости. За нее отдувался крохотный дракон. Что делают женщины, когда их все достало? Валентина слушала музыку. Волкова пила и отбивала кулаки о грушу. - Я уже собиралась уходить. - вклинилась она на середине слова "Монолит". - Устала. Нужно вымыться и поспать. Так что это вы меня извините. Вы оба. И не дожидаясь ответа, резко развернулась и зашагала в сторону замка. Вы оба, значит? Что же, она всегда могла послать его прямым текстом, если действительно нуждалась лишь в душе и постели. - Марси! - для недавно раненого в ногу сноходец бегал весьма резво. Преимущество Сна было ещё и в отсутствии фантомных болей. - Я огорчил тебя? - прямо выпалил Энди, догнав дипломатку.

- Что он сказал? - Что, когда он не с тобой, то нигде, - ответил Энди. - Что это как быть слепым и глухим паралитиком в невесомости. Как в одной старой книжке, где бог Смерти завёл со своим слугой философский диспут о жизни и её отсутствии. Заменил его тело металлическим протезом и отключил все системы. Короче говоря, отстойно. Ещё, полагаю, он знает, что подзатерялся во времени. В общем, для сноходца в его положении он ведет себя крайне тактично. Если ты сейчас слышишь, мистер О'Брайен, то это комплимент. Голубые глаза глянули на Марси со своим обычным спокойным и доброжелательным выражением. Затем на Оливера. - Да, ребят, извините, что без спроса вклинился в вашу беседу и работу с Монолитом.

- Где? Он что-то говорил? Делал? - Там, - Флинн кивнул в сторону вишни, осознанно игнорируя тот факт, что мгновение назад Оливер ВНЕЗАПНО заинтересовался чистотой своей обуви. Не его дело. Все взрослые люди, в конце концов. - Ел вишни. Говорил о том, что с ним происходит вне общества Марси. И могу сказать, тебе повезло, что не я попал в такую ситуацию, как он. А то не расставался бы с тобой, что является тем ещё опытом. Эндрю усмехнулся. - Ни слова не сказал о том, что было с ним до.

- Прости, я не знала, что ты там, он ещё не слушает меня. Понятия не имею, чего его туда понесло... - поняв, что оправдывается, Марси замолчала. Слова рыжеволосой дипломатки были встречены удивленно поднятыми бровями. Марси выглядела так, будто он с разбега устроил ей головомойку непонятно за что. Словно... птенец, которого грубо запихнули назад в гнездо, едва он почувствовал уверенность в подросших крыльях. И нельзя было не заметить, что дивная метаморфоза произошла после его слов. Но почему? - Да ладно, - улыбка, даже вполне естественная, была призвана сгладить повисшее напряжение, - ты подарила ему целый мир, конечно, он отправился его исследовать. Не за что извиняться. И если уж ты умудрилась его создать, сладить точно сумеешь. С животными, даже фантастическими, гораздо проще, нежели с людьми. С этими словами медик поднял левую руку, на которую приземлилась пестрая птичка. - Кстати, если твоя последняя просьба относится и ко мне, Марси, то я видел Джеймса буквально несколько минут назад.

- И тебе привет, Док, - поприветствовал Оли, будто только что его вовсе и не проигнорировали. - Да вроде виделись недавно, - усмехнулся Энди. - Привет-привет. Флинн подошел к Монолиту и снова прикоснулся к нему. На фоне дракона француженки то, что он собирался выбрать, было... жалко. Каждому по способностям, да? Врач - неплохой, но не выдающийся. Сноходец - но средний. Музыкант - но уровня тематического клуба или паба. Даже странно, что он всегда чувствовал себя комфортно в шкурке "без-особых-примет". Разве амбиции не часть успеха? Разве не движение вперед является условием жизни? И почему вдруг именно сейчас ему пришло в голову начать это обдумывать? Чуть раздраженно тряхнув волосами, сноходец отключился от Обелиска, чтобы не видеть назойливо мелькающие заблокированные значки, напоминающие о его пределах.

- Мое почтение, Марселина, - раздался знакомый голос из-за стены - уже исчезнувшей, правда, и не мешавшей беловолосому сноходцу продолжать свой путь к Монолиту. - Он... впечатляет, мягко говоря.

- Пойдём-ка отсюда, приятель, - сказал сноходец Дейлу, увидев, что грозная тень направляет стопы в их сторону. - Мы же не хотим, чтобы нас раздавили? С этими словами Флинн поднялся на ноги, намереваясь обогнуть дракона и вернуться к Обелиску.

- Хоть что-то в этом мире стабильно, - усмехнулся Флинн. Птица, видя, что большой соплеменник с неправильными перьями и неправильными пищевыми привычками спокоен, опустилась на вишневую веточку. Земля - третья от Солнца планета, будешь держать раскаленную кочергу - обожжешься, Марси создает драконов. Естественный порядок вещей.

Раскрывший было рот пошире, чтобы откусить от крекера, Дейл застыл и осторожно рот закрыл, посмотрев на Флинна с легкой задумчивостью. Вопрос бурундук принял вполне серьезно. Отложил крекер в сторону и разыграл целую пантомиму, сводившуюся, в принципе, к выражению "ляг, поспи и все пройдет". Или, если развернуто, что если нет альтернативы, то остается только смириться и идти дальше. Закончив, Дейл вопросительно пискнул. Как серьезно подошел к ответу Дейл, так серьезно этот ответ и был выслушан. Энди смотрел на бурундучка, чуть задумчиво склонив голову. - Спасибо, дружище, - пробормотал он и улыбнулся. - Одолевают, понимаешь, вопросы меланхолического толка... Дальнейшие события, если они должны были последовать, скорректировало появление чего-то очень большого возле Монолита. И чего-то очень страшного, судя по поведению сорокопутки, порхнувшей с руки создателя. Идеальный сад накрыла огромная тень, отразившаяся в голубых глазах. - Ох-ре-неть, - очень членораздельно выдохнул Эндрю. - Не, ну ты видел?..

Я не Бенедикт, мне можно :3

Дейл запрыгнул на ладонь к Эндрю и кивнул в ответ на предложение. Против крекера бурундук ничего против не имел. И, к счастью, понятия не имел, что его спутали с хомяком, иначе Джеймсу досталось бы еще и какое-нибудь заковыристое бурундучье проклятье, вроде пожелания всегда питаться только из беличьей кладовой, своей не имея. Флинн перевернулся на живот, упираясь локтями в идеальный газон, умудрившись при этом не уронить своего пассажира, и вручил ему квадратик сырного печенья. Размеров он был вполне человечьих, так что одному целеустремленному бурундуку гипотетически сходил за обед. - Вот что делать, когда тебе не нравится происходящее, но альтернативного пути не видать, а? - вопросил у него Флинн.

- Снова? - с лёгкой усмешкой уточнил Эндрю у Дейла и протянул руку невинно пострадавшему зверьку. - Крекер будешь? Джеймс и Марси могли отлично соперничать по части упорного отказа облегчать жизнь самим себе.

У двух мужчин неожиданно появился третий собеседник, из травы прямо на ногу Джеймсу вдруг запрыгнул Дейл. Невозмутимо посмотрел на обретшего вещественность призрака и протянул руку для рукопожатия, что-то при этом коротко пискнув. - Это Дейл, - с обычным своим невозмутимым видом представил фамильяра Найджела Эндрю. - Спутник нашего командира.

Мне пофиг. Лайкай на здоровье :3

Пофиг на всех баб, кроме Брианны. Мимими жэ.

Э?..)

Не нравятся. Но дух противоречия во мне силен.

Джеймс уставился на собеседника со странным выражением лица. Пальцы, держащие сигарету, отчетливо задрожали. - Понятия не имею. - призрак широко улыбнулся, во взгляде скользнуло что-то темное. - Кроме нее, я никого не мог услышать. До сегодняшнего дня. Паранойя растворилась в прозрачной, с серебринкой, радужке. - Слушай, скажи мне одну вещь. Только честно. - вкрадчиво попросил О'Брайан, унимая дрожь в руке и затягиваясь от души. - Какой сейчас год? - Весна 2205, - ответил Энди, зафиксировав отсутствие ответа на свой вопрос. И вопросительно взглянул на Джеймса. То, что последней тот запомнил совсем иную цифру, было очевидно.