Forgotten Realms: The Prison

[Elhant 14 575]

---

---

- Ты уверен?

- Есть только один выход отсюда.

- Да, один. И они должны помочь. Они – единственный шанс. Интересно, не так ли?

- Мы оба знаем, что это будет не в первый раз. Это всегда – самый лучший вариант.

- И как этот вариант до сих пор тебе служил? Смотри, где ты оказался. Смотри, чем все закончилось.

- Еще ничего не закончилось.

---

Появление

Маг

Уровень первый: Наследие

• Таверна
  
• Кентавры
  
• Роща
  
• Сердце Леса
  
• Возвращение
  
• Руины и встреча
  
• Малугрим
  
• Возвращение
  

Уровень второй: Артефакт

• Калимпорт
  
• Появление Многоликого
  
• Встреча с Артексом
  
• Дом в районе Эмеральда, бой
  
• Резиденция Катайра. Внутри
  
• Гостеприимство гильдии Лицука
  
• Пустыня Калима
  
• Руины, бой
  
• Пещера и дракон
  
• Возвращение
  

Сон

Уровень третий: Последствия

• Миф Драннор. События
  
• Перемещение, бой. Новый город
  
• Старый город. Появление Эрно. Разработка плана
  
• Расследование и прохождение испытаний
  
• Исследование подземных переходов. Разговор с Верраникусом
  
• Посещение стражи. Извинения. Договор с Аллерно
  
• Новое будущее
  
• Башня. Бой. Выбор
  
• Возвращение
  

Уровень четвертый: Жертва

• Долина Теней
  
• Город. Задания
  
• Храм Утреннего Рассвета. Опознание артефактов. Загадочный старик
  
• Помощь с организацией и разговор с Джаэн. Замок Гримстэд, убежище изгнанника. Друиды, лич
  
• Выслеживание оборотней. Разведка. Дроу
  
• Алхимик, Лес Спайдерхаунт. Оборона, бой. Эльфы.
  
• Выступление барда. Дом у леса. Оборотни, бой, исцеление. Холм Смотрителя.
  
• Разговор с хозяйкой сгоревшего дома. Замок Крейг.
  
• Нападение. Выбор.
  
• Жертва и возвращение.
  

Предложение

Уровень пятый: Предательство

• Долина Ледяного Ветра
  
• Брин Шандер. Сага о топоре
  
• Встреча с Дриззтом в таверне
  
• Пещера и новое знакомство, бой. Допрос
  
• Под землей
  
• Неожиданное препятствие, бой
  
• Башня. Побег
  
• Друзья и враги
  
• Возвращение
  

Уровень шестой: Ад

• Авернус
  
• Башня
  
• Заключение
  
• Арена
  
• Крепость Бела
  
• Мученик
  
• Лабиринт
  
• На полпути обратно, бой
  
• Возвращение
  

Финал: Клетка

Последний бой

Выбор, решающий все

Эпилог

• Ribka - Каури Иволга (паладин, законопослушно-добрая)
  
• Rei - Лирлин (колдунья, хаотично-добрая)
  
• Nevrar - Илларион из Виса (избранник, законопослушно-добрый)
  
• Yambie - Леви Бродяга (чернокнижник, хаотично-нейтральный)
  
• Hikaru - Алаяйя (следопыт, нейтрально-добрая)
  
• Gорыныч - Мог Гааш (варвар, истинно-нейтральный)
  
• Zuzanna - Канниган (бард, нейтрально-злой)
  
• FOX69 - Гош Гэмджи (плут, хаотично-нейтральный)
  
• Dmitry Shepard - Рисса (волшебница, нейтрально-добрая)
  

Комната: ЗК

Изменено 8 мая, 2014 пользователем Elhant

[Yambie 16 287]

Он слушал.

Было ли сказанное лучше или хуже? Лучше было бегать по каменным коридорам, с тусклым свечением факелов или сидеть в запертых комнатах, где редко попадались окна на большой мир: необъятное небо, а там море с горами. Летающая вата и птицы без конца махавшие своими крыльями. Они махали, трудились, чтобы улететь подальше. Они тоже махали? Ногами, чтобы убежать дальше?

Спросит этот? Узнает больше? Страх на душе почему-то. Знакомая картина, но крови всё больше и больше. Разной крови, разных рас – смешиваются в одно, засыхают и липнут к камню или внимательный наполняет кровавую жидкость кувшин. Зачем? Выпить? Подарить? Кровь молодит, как демонесса без причины убьёт новорожденного, своего, родного ребёнка.

Бродяга улыбался, украдкой посматривая на поцелуи солнышка. Смеялся? Всегда будет смеяться. Наверно и умрёт смеясь, если на душе грустно не будет…

- Как Бродяга научился плести косички? Как он познавал красоту и понял, что ему что-то нравится или нет? Выбрать из того, что не плохо и не обжигает больно. Ты тоже улыбаешься, а иногда смешишь гримасками. Ты разговариваешь не как заведено там, где хочется сгореть. Очень красиво. Язык Тэи груб, практичен и четок.

Глаза поднялись. Смелее. Тьме бояться нечего, кроме Света. Первая его же родила, но боится и отстраняет. Даже в яркой комнате будут танцевать тени хозяина, напевая неуловимую песенку.

Ладонь только ещё раз потянулась к локону, накрутив вокруг пальца, а затем опустилась. Дотронулись к копью, кто носил имя друга.

- Гримаски разве Бродяга корчит? Может просто смеётся, а гримаски от отца, - привычно ухмылялся тифлинг, но глаза снова украдкой.

Много смущения. Слишком много смущения. Куда делась смелость?

- Этот жил с теми, кто рисковал… мало. Таких как этот видел… немного. Но стремился. Бегал и прыгал. Пока один не прыгнул вниз и не вернулся. Как убежал? Зачем убежал? Мог стать Волшебником. Мог менять, мог руководить. Зачем? Предок не такой. Предок жаждет свободы и потомку досталось это. И нектар! – воскликнул Бродяга, оскалив зубы в ухмылке, звонко засмеявшись. – Десять лет. Трава зелёная, земля белая, небо серое, звери разные. Но много бед. Много непонимания. Уединение даёт познание, как больше страха при виде толпы. Но для этого будет воспоминанием… Бродяга не был один.

А понимал ли Соус: почему эти двое сидели и старались прятать друг от друга глаза, подозрительно кривя губы? Нет, не было дела. Только недовольно смотреть на тех снизу вверх и жалобно «кричать», чтобы обратили внимания, но ласками уже был сыт.

Котёнок лениво поднялся – лапы путались, подобно толстым верёвочкам, заплетённым как косы – и задержал синие круги на хвостатом хозяине, мяукнув. С неохотой отвлёкся. С большой охотой взял комок на руки, хихикая, и упрекающий взгляд обратился к светлой, молча.

Лист. Она помнит? Она хранит ещё? Но где доказательство, что подаренное не забыто? Что подаренное живёт в чужих руках? Тюрьма, а не свобода.

Свобода так же в смерти.

Только лист, да тот потерял половину жизни. Нет, не снимет. Останется и будет напоминать. У Лирлин-Лин-Лир осень на голове, а не кровь. Только осень вечная – листья никогда не опадут, как вырывать их не стоит.

- Что можно сделать, чтобы было лучше чем сейчас? Толпу часто ругают за серость, но она неоднородна, если проявить капельку внимания. Когда трезва, конечно, - хихикнула девушка, припомнив трактир.

- Можно летать, чтобы скрасить. Бегать, кричать и смеяться, - смеялся Бродяга, чуть приподнявшись, а одну руку, - чьи пальцы переплетались с чужими, соревновались кто длиннее, кто красивее и изящней, - взял в ладошку, жестом попросив подняться следом, а этот говорил: - Летать, чтобы в толпе проскочила яркая линия. А какая лучше? Синяя? Зелёная? Фиолетовая? Красная? А толпа будет насмехаться? Просто смеяться? В смехе много чуда, но тоже ранит от непонимания. Лирлин-Лин-Лир как удобно будет?

[Nevrar 21 654]

По случайности или умыслу но волшебница примкнула к тому плечу в которое прилетела стрела, и в ответ оно садануло болью, что заставило уголки его губ дрогнуть а плечо дёрнуться. Также как и после слов "нас двоих" оброненных, словно не нарочно. Но всё же он, уловил. Ей не верил, а после всего ещё больше. Стоило отстранить её после всего? Он просто решил не подпускать её ближе. К тому же не сказать, что такая фамильярность было ему по нраву.

-Прошу не надо. -Повторил он чуть менее настойчиво. А затем оглянулся назад. -И какой выбор мы сделали? Из того что нам дали. Не надо мне сказок про свободу, я знаю что её нет, и одну клетку мы можем мы променять лишь на ту что побольше. Не она важна, а то что в ней. И я знаю, и не собираюсь прятаться за тем что меня заставили, я прекрасно понимаю что вина та на моих плечах а не чужих, и выбор был мой. Предлагаешь ты смириться? Не намерен. Не прячась за словами, скажу я проще. Если автор этой "книги" пожелает написать что грех не грех, и в общем то неплохо, я прочту, скрепя сердце, но прочту. Кто-то предпочтёт, не читать книгу вовсе, но его заставят. Кто-то прочтёт и предпочтёт забыть, возможно, посев её зерна в своём сердце. Забыть всегда легче, всегда легче сказать что ты не причём, остаться в стороне и сказать что так должно. Бывает, должно, но должно ли это ломать душу? Сделать что нужно, не значит примириться и сломаться. И этого я не хочу. Не собираясь и не стану. Верую что это не помешает мне, сохранить свои убеждения при прочтении. С написанным мириться не собираюсь, даже если сам я часть его. И никто не говорил что будет легко.

Изменено 22 декабря, 2013 пользователем Nevrar

[Dmitry Shepard 30 802]

- Прости, - чуть отстранилась волшебница и обиженно нахмурилась. - Ты не слушаешь меня или не хочешь слушать. Ты винишь себя, потому что боишься себя потерять в череде нелегких выборов, стать тем, кого ненавидишь и ты не знаешь, кому из нас можно доверять, чтобы избежать этого. А тебе не приходила в голову мысль, что это все по настоящему? Что это не книга, не иллюзия? Или что кто-то из нас иллюзия? Я боюсь, Илларион. Что, если ты, такой светлый и добрый - лишь бездушная марионетка, приставленная вести нас всех по пути, нужному кукловоду? Что, если ты ведешь нас к пропасти? Я могу лишь надеяться и верить, что это не так, как ты можешь только надеяться и верить, что твои поступки не станут непоправимым злом. Но ты прав, книга там или нет, но мы должны думать и поступать так, как поступали бы в реальном мире, иначе потеряем себя настоящих, - голос волшебницы звучал грустно и потерянно, когда она говорила о своих сомнениях.

- Как же я устала..., - тихо проговорила Рисса.

[Rеi 13 523]

Бежать и смеяться, смеяться и бежать. Ты думал о свободе для себя и для других, для тех, кто любит рисковать и в этом видит свое движение. А как дальше, Бродяга? Думал о том, что покроет листва землю и шаги будут делать уже другие. Добрые, злые, ласковые, жестокие. Беззаботность думать только о цели. Она не завершиться с достижением, она принесет много проблем и головной боли. Нужно иметь целителя, который ее снимет.

Когда идущая-за-рассветом стала таким маятником? А ведь все было так просто, идти за Солнцем и не больше. Через пустыни и горы. Петь и танцевать, чтобы в предназначенное время опалить крылышки и опуститься на землю в качестве мелкого порошка. Который может найти безумный алхимик и сделать снадобье. Так.. можно быть вечно. Зеленые омуты стали тиной, мягкой и затягивающей, всегда, когда есть так много неразрешенных вопросов.

- Этот жил с теми, кто рисковал… мало. Таких как этот видел… немного. Но стремился. Бегал и прыгал. Пока один не прыгнул вниз и не вернулся. Как убежал? Зачем убежал? Мог стать Волшебником. Мог менять, мог руководить. Зачем? Предок не такой. Предок жаждет свободы и потомку досталось это. И нектар! – воскликнул Бродяга, оскалив зубы в ухмылке, звонко засмеявшись. – Десять лет. Трава зелёная, земля белая, небо серое, звери разные. Но много бед. Много непонимания. Уединение даёт познание, как больше страха при виде толпы. Но для этого будет воспоминанием… Бродяга не был один.

И снова игра в гляделки. Выигрывает, выигрывает разве? До следующей ухмылки. прыгаем с обрыва и летим! Только так! Если не попадется дракона, который полакомится в полете. Она уже думала об этом? Смеемся и водим пальцами по щекам, по линиям, похожим на усы, когда Леви смеется. Лирлин тоже посмотрела на Кастис.

Ей тоже хотелось спросить, как увидеть папу. Только стать для этого кем-то, кто сможет. Белокожая девушка для такого слишком проста и слаба. Моя милая Шар, можно ли даровать хаос оболочке? Не на то время, когда один порождает другое. Одна порождает малыша, чтобы после полюбить его и терпеть любые капризы. Не спать, не зная, где он и что с ним. Рыжеволосый мальчик в памяти согласно кивнул.

- А двое - уже не уединение. А если тебя много разных, тогда тишины и одиночества не познать. А знания приходят проще. Крепче, кто-то сможет запомнить. Любые беды от этого кажутся мелочью. Люди как звери, звери как небо? Соколы видят больше, но неохотно делятся своими перьями.

- Можно летать, чтобы скрасить. Бегать, кричать и смеяться, - смеялся Бродяга, чуть приподнявшись, а одну руку, - чьи пальцы переплетались с чужими, соревновались кто длиннее, кто красивее и изящней, - взял в ладошку, жестом попросив подняться следом, а этот говорил: - Летать, чтобы в толпе проскочила яркая линия. А какая лучше? Синяя? Зелёная? Фиолетовая? Красная? А толпа будет насмехаться? Просто смеяться? В смехе много чуда, но тоже ранит от непонимания. Лирлин-Лин-Лир как удобно будет?

Лирлин ткнула носиком переплетенные ладони и поднялась следом. Слова нанизывались на новые бусы, которые можно будет повесить на шею. Ранше их было больше, сейчас растерялись, а вместе с ними и сама память. Плохо или хорошо? Неправильно, так есть. Только об этом говорить нельзя и ключ от замка давно выброшен.

- Зеленая, - уверенно кивнула, и рассмеялась. - Бродяге хорошо с зеленым. А разве толпа - так важно? Смейся и один станет частью всего. Кровь станет кровью во всех. Почти как музыка.

Смейся, Бродяга, смейся, Лирлин. Пока снег никого не загнал в углы запертых комнат.

[Nevrar 21 654]

- Как же я устала..., - тихо проговорила Рисса.

Когда голова волшебницы перестала жать на больное плечо, возможно по его лицу должно было пройти облегчение, не прошло. Но стало легче.

-Все мы устали. -Проговорил он монотонным тоном но обнадёживая, хотя не так как наверно ждала она. Взгляд его был направлен вперёд, хотя могло быть ощущение что он всё равно где-то рядом. -Дом уже близко, будет время у вас отдохнуть и поесть, решим что делать со шкатулкой и расспросим пленного. Если решим отнести её вербовщику, то будет время и выспаться. А доверие. -Начал он со вздохом. -Слишком громкое слово. Могу ли я довериться, мечу что он срубит голову при ударе? Пожалуй, могу. Могу ли я в том же довериться молоту или венику? Нет, пожалуй. Это беда меча, молота или веника? Или она в другом? Мечом не заклокочешь забор, а молотом не подметёшь двор. Это не вопрос доверия, не так ли? Вопрос доверия в другом, будет ли меч рубить, а веник мести. Сравнение грубое, и за него прошу меня простить, и предупреждая мысли, скажу что никаких аналогий я не делаю. И если утешит, скажу. Здесь я доверяю. Не стоит путать отсутствие доверия с желанием увидеть вместо меча тёплое одеяло. Но если мечом рубить деревья, он портиться. Это просто и понятно. Хотя и здесь, иногда бывают сомнения, меч это или мечом только кажется?

Он вздохнул, зная, что в своих рассуждений зашёл куда-то не туда. Более того, не желал он делиться кем-то своими проблемами и скорбью.

-Прости, мне нечего сказать, чтобы развеять твои сомнения. Я это я, и ничего более. Сложно мне даже сказать такой ли я, или не такой, потому что не знаю, каким меня считают. Может быть, и ошибаются. А может быть и потому что не знаю сам какой настоящий я. Что думает, что поступает, или тот что считает. Вопрос этот слишком сложный. А любая оценка, субъективна. Винить? Не знаю, что ты говоришь под этим словом. Должно быть для того чтобы я "перестал" но что ты хочешь сказать этими словами? Чтобы я смирился, или уверовал, что сделал всё правильно? Начал бегать, петь песни и пить вино? Пока убитые мной лежат в луже крови? Радовался жизни, зная, что ждёт нас впереди и какая ответственность? Или просто смирился и принял? Что? Или может, дюжину раз прочитал молитву своему богу? Это не изменит сделанного. Игра в сожаление, соглашусь тоже. Ничего не изменит, и всё одинаково лицемерно. После драки руками не машут, можно лишь сделать урок. -И сказав это он закрыл лицо рукой, вытирая капельки пота. -Прости, сказал я слишком многое, не должен был. Сделать то что от меня требуется, идти дальше, больше тут делать нечего. Я не знаю чего вы ещё от меня ждёте. Верней, наверное знаю, догадываясь, ничего не скажу по этому поводу, кроме того что постараюсь держать себя в себе, и быть серьёзней и собранней. Но, на этом всё.

Изменено 22 декабря, 2013 пользователем Nevrar

[Dmitry Shepard 30 802]

- Илларион, скажи, ты сейчас действительно хотел сделать мне больно или это случайность? Я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, что бы ты "перестал себя винить", я хочу, чтобы вина не закрывала от тебя остальное. Себя надо принимать и знать полностью, свои слабости и сильные стороны, а не игнорировать что-то. Я прошу, заметь, прошу, а не заставляю тебя. Ты не только клирик, но и воин и как любому воину тебе знакомо упоение битвой. Но после боя клирик в тебе ненавидит воина. Тебе надо примирить их между собой, а не винить часть себя в том ,что ты такой и не получается что-то в себе изжить, чтобы тот, кого ты видишь в своих мечтах и ты нынешний совпали. Это тоже иллюзия, но ты мне не поверишь, как не веришь до сих пор и не видишь, как причиняешь мне боль. Но да, я же последовательница Ловиатар и должна радоваться боли, не так ли?

Рисса отпустила клирика и пошла быстрее, как будто даже находится рядом с Илларионом было для нее невыносимо.

[Yambie 16 287]

- Ступеньки лестницы разные. Одна грубая, другая плоская, третья мокрая, четвёртая горячая. На какой простоит дольше? Какое настроение задержится в памяти? Этому казалось, где тепло и плоско, но яблочко раздели с грубым и горячим. А запомнили кислый фрукт, а не сладкую ягоду, что в жизни было больше.

Бродяга наклонил голову на бок, а затем на другой. Как кисточка часов, считавшая время. А этот считал волосинки и сбивался. Низкая, маленькая, не круглый рыжий шарик. Рука не отпускала руку, но потянулась к другой и опустили на них Соуса. Котёнок ничего не «сказал». Мотал головой от одной головы к другой, что смотрели на него.

Видно не очень приятно оказаться в чужих руках, но не понимает, что дорога долгая, а лапы будут подводить, пока не станут такими же длинными, как у хвостатого хозяина.

- Двое не уединение, - кивнул Леви, ухмыляясь, - но один делиться знаниями. Другой слушает и тоже делиться. Учит заплетать косички. Учит веселиться. Учатся слушать и говорить. Тэй грубый, но родина этого. Там, в почве, спят семена. Первые ростки пошли за этим и слились с природой беглеца.

Тифлинг наклонил голову вперёд. Ближе? Немыслимо? Неприлично? А как огненная голова отреагирует? Что подумает, что коснулись теснее? Разглядели внимательней? Что легче, а не тяжело, как думал Бродяга о солнце?

Руки легли на талию. Подняли над землёй. Трясти тяжело, но гримаса с тёмными глазами-конусами вглядывались в зелёные окна. Засмейся громче и у огненной головы болеть будут не только коленки, но не улыбаться он мог. Всё ещё хотел, хоть щёки болели.

- Зеленая, - уверенно кивнула, и рассмеялась. - Бродяге хорошо с зеленым. А разве толпа - так важно? Смейся и один станет частью всего. Кровь станет кровью во всех. Почти как музыка.

- Музыку слушают. Музыку не понимают. Можно стучать палкой и выходят ноты от дерева с камнем. А если бегать, топать ногами, кричать и смеяться, то, что толпа подумает? Когда красная линия проноситься? Что для них это песня будет означать? Абсурд? Глупость? Стремление полететь вниз? Может другое. Этот этого не знает, но весело будет?

Глазёнки Соуса сменились упрёком на изумлённое непонимание. Надейся, что Лирлин-Лин-Лир не упадёт из рук Бродяги, а Соус не упадёт из Лирлин-Лин-Лир.

А что голова огненная только скажет?

[Rеi 13 523]

И тебе мяу, маленький Соус.

- Кто-то запрещает помнить? Много тактов, и последняя нота оказывается запоминающейся. Наверно.. так. А можно учиться видеть то, что хочешь, можно бегать или задавать только правильные вопросы. Неуслышанное забудется, и горечь не останется на языке. Только если нет вранья, - быстро брошенный взгляд, он проверяет и просвечивает, а на груди устраивается новый житель и начинает путаться в разных подвесках и волосах. Когда на руках, можно не бояться, что упадут, но котенку нужно будет и самому много бегать, чтобы набивать ошибки. Хвост не поможет, как Бродяге. Потому что это противоречит правильности. Наверно, его когда-нибудь найдут отцом семейства. Множество маленьких Соусят.

Всегда отвлекается тогда, когда это нужно. Бегать и ловить молнии, стараясь получить везде и каждое удовольствие, поймать каждую капельку дождя слов. Она уже была вся в этих словах. Девушка взлетела, чтобы словить ещё больше, и не смотреть только снизу вверх. Кто из них сейчас чему учит?

Щурясь, улыбаясь глазами и каждым завитком волос, Лирлин заглянула за каждое ухо, не забывая придерживать ладонью котенка. Теперь смущаться был ее черед, и побаиваться, что подумает. Краснеть и выигрывать. А ведь подумает, ещё как. Можно рискнуть и попробовать на вкус этот риск. Губы коснулись лба того, кто знал много боли. Это можно стереть. Но не нужно. Награду заслуживает тот, кто помнит эти уроки и хранит воспоминания.

Солнце может быть так близко.

[Nevrar 21 654]

Он ничего не сказал в след, лишь тем же шагом упрямо шагал, вперёд не догоняя. Как бы то ни было, одно он знал точно, боль причинять он не кому не хотел, не важно была она в страдание или сладость. Последовательнице Ловиатор или кому-то другому. Но понять, что от него хотели, верней или хотела, ему было сложно. Верней, он понимал. Страдания никто не любит, и чувство вины никто не любит. Каждый желает удобство, теплоты, понимания, веселья и может быть любви, хорошей и беззаботной жизни. Можно ли было их в этом винить? Счесть это не правильным? Как оно правильно, жить и радоваться. Или так, принимать удары судьбы и нести бремя? Его догмы не их, и правила его им неведомы. Они ждали утешения? Было ли оно им нужно? Должны справиться сами, или верней, справились уже. Может, так он думал, это как было? Сложный был ответ, может глупо, может лицемерно. Но выбор они должны сделать сами. Он не знал, что они от него хотели. Быть может, просто, его реакция была им напоминанием, в то время как хотелось забыть? Той деталью, что не вписывалась в их мир? Тоже, глупо и лицемерно, ещё много слов можно подобрать. Греховные мысли. Чтобы не было у него на сердце, это там должно и остаться. Зря он всё это сказал. Но, сложно было понять другое, или сделать? Закрывать от себя всё? Всё было просто, ему было не до веселья, он знал, что веселью не время, и не место.

Как можно было с улыбкой сказать - "Друзья! Мы теперь работаем на наёмников, которые не гнушаться нас предать, более того я почти уверен что так и есть! А, заставим их выкусить сполна? Сделаем, что просят и швырнём им эту шкатулку в их нахальные рожи. Ой, простите, забыл сказать, что для это понадобиться убить восемь человек, ну вы знаете. Не обращайте внимания. А сейчас, может, почитаем сказки? Или после?" Конечно он утрировал, но это было как-то так. Он слабо представлял себе такое отношение к происходящему, ему оно мало казалось правильным. Что тут было примерять и понимать? Он сделал выбор, выбор который ему не нравился, руководствуясь чем? Тем что должен был, хотя это не было оправданием. Знал, что это поступок был мерзким и греховным. И от этого было тошно. Что здесь надо было изменить? Да не важно, он не хотел. И не считал не нужным, ни правильным. Возможно, лишь закопать поглубже в дали от чужих глаз, как и тогда, десять лет назад. Но уйти один он не мог. Вот что было настоящей проблемой.

Извиниться, наверно стоило, не хотел он её обижать или задеть. Но какие слова сказать? И чем он задел? Сложно сказать. Наверное, в том что обвинил её в сострадании, обвинять в этом было глупо. Но не этого он искал. Он вообще ничего не искал, кроме как спасения для них.

-Прости. -Крикнул он слова в след, зная что они пусты, и мало что в себе несут и вряд ли утешат.

[Dmitry Shepard 30 802]

-Прости. -Крикнул он слова в след, зная что они пусты, и мало что в себе несут и вряд ли утешат.

Это стало последней каплей, прорвавшей плотину и отпустившей яростный поток обычно спокойной воды на обреченную деревушку в тени плотины. Рисса развернулась (маневр напоминал о боевом драконе, выходящем на огневой рубеж) и вернулась к клирику.

- Прости? - почти прошипела она, яростно сверкая карими глазами. - За что "прости"? За то, что постоянно видишь во мне чудовище? За то, что ты не настолько белый и пушистый, каким хочешь казаться себе и другим? За то, что ты винишь других за выбор, что тебе пришлось сделать? Не отрицай, твои слова о "книжке" и клетке наглядно это показали. Сказать тебе, чего ты на самом деле боишься? Что твое решение убить семерых людей только чтобы мы прошли дальше в извращенной игре гения-мага никак тебя не затронуло, что ты принял его не под весом обстоятельств, а потому что тебе так захотелось, потому что так проще, не сопротивляться потоку, подстроиться под него. И теперь ты мучаешь себя, потому что правильного Иллариона это мучило бы, но ты не знаешь ,какой ты правильный, а какой нет и это мучает тебя вдвойне. Соберись, Илларион. Ты лидер, хоть и не хотел этого. И если ты начнешь сейчас задумываться на тему "тварь я дрожащая или право имею", ты уже убил всех нас. Сомневающийся в содеянном лучше бросься на свой меч, - процитировала Рисса древний кодекс воина. - Ты выбрал и знал о последствиях. Прими это и двигайся дальше. Не мучай себя сейчас. Не мучай...меня.

[Nevrar 21 654]

Хоть в её словах и была истинна, столько же так было и ошибок. Нет, не нравилось ему это изначально, но тогда это никто и заметил, но почему-то сейчас, её в этом упрекнули. И другим, он не желал казаться кем-то. Хотел быть кем-то, кем быть не мог, хотел сделать по другому, лучше. Но не знал как, правда пожалуй была в этом. Хотелось избежать этого кровопролития, как и в прошлый раз. И тогда это ничего не дало, сейчас он его принял, и всё вышло даже хуже. Что ещё можно было сделать и как? И выбор он действительно принял под обстоятельствами, потому что не желал оставаться. Кто-то же должен был его принять? Можно было остаться, можно.

-Я делал что должен был, и делаю. Хотелось мне путь иной найти, но не вижу его ни тогда ни сейчас. Заметили нас раньше чем можно было оглядеться, и прокрасться в дом дом было почти невозможно. Риск был слишком велик. И вы для меня, сознаю, всё же дороже, чем те оставленные в переулке. Должен ли я винить себя за это? Не знаю. Терзает меня другое, что пути без крови не нашёл. И будь путь единственный, означает, что принять его я должен? Принял, ибо я лидер, и выбрать был должен и иного не видел. Но не по душе он всё равно, и поделить с этим ничего не могу. Но я собран, и ни о чём ином я кроме этой миссии не думаю. Что делать с грузом, и стоит ли оставлять в живых пленника вовсе? Доверять и на кого работать, и главное как? Выбор я делаю, как считаю лучший для нас всех, не все варианты мне не по душе, означает, что я должен себя изменить или выбрать что ко мне ближе? Через себя поступаю, в этом нет обмана, беда, не знаю, но каюсь. Но кто-то должен сделать выбор, и советы здесь я ваши слушаю. Но не знаю что вы хотите от меня кроме этого. -В отличии от её голоса, у него был ровный, и утверждающий, без порывистых тонов. А сам он развёл руками.

[Dmitry Shepard 30 802]

Рисса осеклась, глядя на непрошибаемого клирика, подошла, остановив и положив обе ладони на грудь клирику и просяще взглянула в отливающие золотом глаза.

- Не отказывайся от помощи, только и всего, Илларион. Не замыкайся в себе, не отталкивай...меня.

[Yambie 16 287]

- Ложь бывает красивой. Была красивой. Когда догмы живой были правильными.

Тёплые губы касаются лба, а лёгких перьев это не приносит на душу. Но не тяжело. Но и нелегко. Как в одну руку дают камень. Драгоценный камушек, а в другую изящный цветок, что смутился того, кто оторвал его от земли, от дома, от родных… и отдал чужому.

Убивает?

В сумке лежат бумаги, кисточка и чернила. Зачем те? Чтобы высказать и сжечь. Чтобы начертить, сделать видней для других. Не упустить не одну линию. Ни одну деталь. Это дано предком и Бродяга им гордиться. Его стремлением. Его языком. А как он выглядит? Как воспринимает мир? Не тот серый человек, что дал шанс к рождению. Тот, кто дал волю семечку вместе с женщиной с серыми волосами и глубоким чёрным взглядом.

Мучается? Страдает?

Ждёт? Верит?

Бродяга сам выбрал себе имя? А что же ему следует искать? Родину для таких, как этот. Как мечтала Кастис. Как мечтали другие. Немного. Как мечтал Леви. Нашёл. Почти. Может, не то совсем?

Он держит крепко ту, что парит над землёй. Что держит на руках, а длинные локоны тянуться к почве, как корни стремятся дать новую жизнь в мёртвом месте. Он смущается, улыбается так же, но смотрит в окна. Неосознанно тянется к лицу с урожаем лучей. Подаренных ярким шаром. Не божества. А его частью. Его создателем.

Едва успевает коснуться прямым носом поцелуев. И идёт. Идёт за остальными. Спешит за остальными. Бежит и тихо смеётся, но не подавит. Не снимет острую ухмылку, а Соус утыкается в ладошки. Прячет гримасу полную упрёков и возражений. Юное! Юнцы всегда недовольны. Требует больше. Требуют лучше. Но тянуться руки к металлу? Тянуться к деревьям? К траве? К небу? Редко. Возможно. Жизнь наполняет кувшин от края до края, а капли всё равно не падают вниз вместе с хозяином, споткнувшегося об смеющийся бубенчик.

Заблудиться ли этот? Потеряется с той? Бродяга ищет и находит. Много раз сказана фраза. Много раз можно плыть в густой траве и касаться пальцами гладкой воды. Не потеряет, не упустит. Вернёт домой. А где тогда дом хвостатого?

Солнце близко. Солнце не хочется отпускать.

Этому всегда тепло.

- Ложь бывает красивой. Правду можно искать. Правда получает ценность. Правда всегда ценна, а ложь корзинка, что прячет пряности, - ухмыляется тифлинг, опуская огненную голову на землю.

Снова меньше. Хотя не круглый. А если присядет на корточки, то меньше будет уже этот. Но Бродяга не садиться. Горбит спину, с трудом пряча смущение… никак не прячет и смеётся.

- Смейся Лирлин-Лин-Лир. Бедная Лирлин-Лин-Лир. Странная Лирлин-Лин-Лир. Имя - ручей. Смейся, когда Бродяга больно сделает. Но плохие мысли – тусклые светлячки – прогоняй прочь. Есть лучше. Есть уголок светлее. Ради Богини, ради Рока этот больше тьмы не принесёт. Есть лучше. У этого есть. Никто не заберёт. А Лирлин-Лин-Лир пусть смеётся. Дольше проживёт с листвой на голове.

Изменено 22 декабря, 2013 пользователем Yambie

[Nevrar 21 654]

Вновь этот жест и взгляд заставивший его напрячься когда руки коснулись груди а её лицо оказалось близко-близко. Хотя, похоже, причина недовольной, или защитной его реакции была теперь иной, другая нежели раньше, или она же но под другим углом.

- Не отказывайся от помощи, только и всего, Илларион. Не замыкайся в себе, не отталкивай...меня.

-Я не знаю, о какой помощи идёт речь, сожаление не нужно мне, как и ваша боль и иное, будьте счастливы, если вы можете, и соблюдайте те правила что я вас просил. Ничего иного мне не нужно, и только. -Проговорил он спокойно, но всё же отстраняя от себя её руки вновь повторяя слова, которые уже звучали трижды. -Прошу, не надо. Тебя я не отталкиваю, хотя не знаю что ты, подразумеваешь под этими словами. Я не ставлю слова тебя в упрёк, прислушиваясь к просьбам и советам, можешь брать рядом, если хочешь. Но... -На секунду он замялся а затем продолжил ровно -Не забывай кто я. Пошли, есть дела.

И сказав это уже сам решительно пошёл в дом обгоняя остальных. Мога он попросил отнести пленника в подвал, подальше от любопытных глаз, где тщательно проверил его на оружие, и уложив его в сидящее положение, принялся за обработку его ран.

-Скоро, он начнётся. -Предупредил он.

[Zuzanna 2 083]

По истечению боя, бард как ни в чем не бывало вернулся к ранее запланированному распорядку дня. Отделавшись лишь легким возмущением от произошедшего (иных повреждений он, как выяснилось, не понес), он совершенно буднично двинулся в направлении городского центра. Несколько поодаль от приснопамятного рынка, где не так давно ему приходилось выпытывать сведения у оборванца, располагалась изысканная цирюльня. "У мадам Эпплгейт", красовалась на вывеске ярко красная надпись.

Зазвонил звоночек, стоило переступить порог. Через открытую входную створку потянуло сквозняком. В нос Каннигану дунуло зубодробительной смесью разномастных одеколонов и духов. Чихнул в кулак, прогоняя ядовитую завесу. И, как по волшебству, в тот же миг из клубящейся дымки возникла никто иная, как сама хозяйка заведения.

- Добрый день, господин. Прошу, проходите, располагайтесь, - госпожа Эпплгейт склонила голову в вежливом полупоклоне, - Мы всегда рады новым клиентам.

- Благодарю, - коротко бросил бард, - О вашей лавке ходит много лестных отзывов, - он опустился в предложенное кресло, - Только вот, заслуженно ли?

- Уверяю вас, подозрения незамедлительно развеются, стоит только ознакомится с нашим приятным персоналом, - женщина снисходительно улыбнулась, - Оцените же по достоинству характер предлагаемых нами услуг. Смею заметить, одни из лучших во всем Юге. И вас непременно должны порадовать расценки. Их неоспоримая сдержанность и умеренность, оставят наиприятнейшее впечатление.

Канниган тоскливо слушал эту неприкрытую саморекламу.

- Виски по-балдурски сделаете? - дождавшись паузы в повествовании, гулко поинтересовался он.

- Балдурски?...

- Ну да, в точности как носят тамошние офицеры.

- Хм, - казалось, почтенную мадам застали врасплох. Ни одна из заученных годами фраз, не в состоянии была выручить ее. Справедливости ради, стоит однако отметить, выкрутилась она молниеносно, - Несомненно, мы обязательно что-нибудь придумаем. Пока же, извольте дождаться мастера.

- Вы уж придумайте, - бросил Канниган ей в спину.

За окнами день плавно изживал себя. В заднем кармане позвякивала горсть золотых монет. Даже в непредвиденных засадах есть свои плюсы. Нынче преступное отродье ни в чем себе недостатка не знает. Какая жалость, получить щедрую сверхвыплату и подохнуть тем же вечером. Бард, возможно даже посочувствовал бы столь нелепой участи, коли бы не такая доминирующая черта в его характере, как - рационализм.

"Мертвым ни к чему сострадание. Впрочем, как и деньги."

х до вторника

Изменено 22 декабря, 2013 пользователем Zuzanna

[Dmitry Shepard 30 802]

Рисса только вздохнула и покачала головой.

- Ты так ничего и не понял, - проговорила она вслед уходящему клирику. - Хотя откуда тебе знать Кодекс Ловиатар, действительно.

И сказав это уже сам решительно пошёл в дом обгоняя остальных. Мога он попросил отнести пленника в подвал, подальше от любопытных глаз, где тщательно проверил его на оружие, и уложив его в сидящее положение, принялся за обработку его ран.

-Скоро, он очнётся. -Предупредил он.

- Хорошо, мне как раз нужно немного времени на подготовку.

Рисса раскрыла саквояж и задумалась над его содержимым, остановившись наконец на мешочке с рыхлым серым порошком, бурдюке с водой и стопке бинтов.

- Я готова, - проинформировала она клирика спокойным голосом.

[Nevrar 21 654]

Клирик тем временем закрыл дверь, дабы происходящее здесь не смутило остальных, кроме того он удостоверился что шкатулка со всем содержимым также была при нём. Желающих покуситься на неё был здесь меньше. Пытки, если бы они понадобились претили ему, и более того было открыто неприятны. Но, только находясь рядом он мог удостовериться что она не переступит порог, оставлять её одну за "делом" он не собирался. Верный уговору, он будет терпеть, если то действительно будет необходимо. Хотя мысль об этой необходимости пугала, как и то что он был участником этого.

-Поговорить сначала просто стоит с ним, возможно получиться с ним договориться.

[Dmitry Shepard 30 802]

-Поговорить сначала просто стоит с ним, возможно получиться с ним договориться.

Рисса с обидой посмотрела на клирика, но не стала напоминать, что уже говорила Иллариону об этом ,вместо этого похлопав разбойника по щекам.

- Давай просыпайся, соня.

[Elhant 14 575]

- Давай просыпайся, соня.

Немного окровавленное лицо с уже вылеченным клириком носом дернулось, разбойник резко поднял голову и посмотрел на волшебницу, не понимая, что происходит. Потом вспомнил. И молчал.

[Dmitry Shepard 30 802]

Немного окровавленное лицо с уже вылеченным клириком носом дернулось, разбойник резко поднял голову и посмотрел на волшебницу, не понимая, что происходит. Потом вспомнил. И молчал.

- Ага, ты очнулся, - ласково проговорила Рисса. - Давай все сразу расставим по своим местам. Нам нужны от тебя только точные и правдивые ответы на наши вопросы. Расскажешь - и останешься жить целым и невредимым. Будешь молчать или соврешь - смерть твоя будет крайне медленной и мучительной. Чтобы у тебя не было сомнений, представлюсь, Рисса, королевский мастер пыточных дел. Для начала, назови нам свое имя, на кого работаешь, какие приказы сегодня были получены.

[Бросок на Обман: 40]

[Elhant 14 575]

- Ага, ты очнулся, - ласково проговорила Рисса. - Давай все сразу расставим по своим местам. Нам нужны от тебя только точные и правдивые ответы на наши вопросы. Расскажешь - и останешься жить целым и невредимым. Будешь молчать или соврешь - смерть твоя будет крайне медленной и мучительной. Чтобы у тебя не было сомнений, представлюсь, Рисса, королевский мастер пыточных дел. Для начала, назови нам свое имя, на кого работаешь, какие приказы сегодня были получены.

[Успех]

Пленный пока продолжал молчать. С сомнением посмотрел на волшебницу, а потом задумчиво - на священника. Он видел в бою, что это священник.

- А какого королевства? - спросил он у Риссы.

[Rеi 13 523]

Спрашивайте, а поверите ли ответу?

Можно думать о том, что превращаешься в старинную ценную древность. Так подумал бы бард. Клирик почтил бы святыню, несущую добро, а кто-то третий может быть башню хмельного напитка, превышающую его собственные размеры. А она о чем думает? Тонет в черных глазах и не падает. Вниз или наверх? О чем думает Леви? Доволен ли Бродяга?

Смех разбивается тысячами осколков, оставляя внутри что-то. Осталось понять только что спрятано за улыбками и морщинками.

- Ложь бывает красивой. Правду можно искать. Правда получает ценность. Правда всегда ценна, а ложь корзинка, что прячет пряности, - ухмыляется тифлинг, опуская огненную голову на землю.

Легонько толкает лбом в плечо, корча недовольную гримаску. Погасить свет, чтобы озарить тьму, погасить, чтобы разжечь ещё больше. Притворство смывается как дождевой водой.

- Не бедная Лирлин. Счастливая и целая, - можно пробраться на цыпочках поглубже, чтобы в зеркалах увидеть суть. Осторожно, не оставляя следом в разводов. Ее принимают такой, так зачем кого-то менять? Только пилигриму нужно больше улыбок, но долг их будет давить как снеговая шапка слишком рано пробудившиеся цветы. Илларион переживает зиму, находясь в пустынном и солнечном краю. Ледяная женщина тянется к нему, но холод от холода отталкивается. Гош многое говорил правильно, хитрый хин. Вопрос в словах, и вопрос в кончиках пальцев, ведущих по дуге спины. – Какая теперь правда будет для Бродяги?

[Dmitry Shepard 30 802]

Пленный пока продолжал молчать. С сомнением посмотрел на волшебницу, а потом задумчиво - на священника. Он видел в бою, что это священник.

- А какого королевства? - спросил он у Риссы.

- Имя, на кого работаешь, какие приказы сегодня были получены, - повторила Рисса ледяным тоном. - Я не буду повторять в третий раз.

[Nevrar 21 654]

-Не доводи до греха и отчаяния. -Начал клирик который был в стороне. -Думать, тебя сейчас следует о себе. А не о верности кому-то, для чего? Мы не желаем тебе зла, лишь ответы на вопросы. Ответишь, и уйдёшь отсюда без вреда.

[Дипломатия:22]

[Yambie 16 287]

- Не бедная Лирлин. Счастливая и целая, - можно пробраться на цыпочках поглубже, чтобы в зеркалах увидеть суть. Осторожно, не оставляя следом в разводов. Ее принимают такой, так зачем кого-то менять? Только пилигриму нужно больше улыбок, но долг их будет давить как снеговая шапка слишком рано пробудившиеся цветы. Илларион переживает зиму, находясь в пустынном и солнечном краю. Ледяная женщина тянется к нему, но холод от холода отталкивается. Гош многое говорил правильно, хитрый хин. Вопрос в словах, и вопрос в кончиках пальцев, ведущих по дуге спины. – Какая теперь правда будет для Бродяги?

Хвост болтает. Хитрит. Лукавый. Хозяин не видит, что тот делает. Не знает, что замышляет. Не видит Соуса, что утыкается мордочкой в ладошку и глухо мяукает. Просит о чём-то: о еде, о ласке, о свободе? А хвост высказывает своё мнение с большой неохотой. Обвивает ногу хозяина. Касается кончиком чужую ткань платья.

Он молчит? А Бродяга говорит, утыкаясь носом в рыжую макушку. Как это… называют? Обманывает он сам себя? Надеться на что-то? Глупо надеяться. Лучше жить. Получать немного разочарования и наслаждаться порхающими перед лицом насекомыми – бабочками со стрекозами, - что щекочут довольную морду с пятнами.

Где правда… для Леви? Что есть правда для Лирлин-Лин-Лин?

- А огненная голова – правда? – обратился тифлинг, хитро оскалив зубы с клычками. – Много огненная голова украшала правду ложью? Было больно, когда в корзинке прятался чёрствый хлеб, а не сладкое яблоко с карамелькой? – руки тянуться, пальцы путаются.

Аккуратно. Не трогают листву. Когда-то оживёт. Когда-то упадёт. Косы крепкие и волосы не упадут. Только глаза из черепа.

- Бродяга выберет свою правду. Обманет Грех? Обманет Бешаба? Обманет покойная Лейра? Мёртвая, но догмы соблюдены. Обманывает. Направляет. Игра в руках иллюзиониста. В руках Греха, что не отпускает. Бродяга останется один? Бродяга найдёт дом, где такие, как этот, научаться доверять? Научаться жить? Больше, чем знают предки? Этот сам выберет себе правду. Будет плакать? Будет кричать. Но правда будет у этого своя. У Лирлин-Лин-Лир тоже?