Warhammer 40000: Темные тропы

[Elshe 6 891]

 

Сжигаемые беспощадными лучами поднимающегося солнца, шпили улья Тарсус уходили в небо. Каждую секунду тысячи челноков, несущие десятки тысяч людей и тонны грузов, поднимались вверх, туда, где находилась на орбите огромная станция, или неслись обратно к планете. Они казались крошечными черными точками на фоне громады улья, порой сливаясь в сплошные черные струи тогда, когда на орбиту столичного мира выходил очередной циклопических размеров торговый корабль. Тарсус часто называют легкими или желудком Сцинтиллы, и тогда его доки - это бездонная глотка, проглатывающая без остатка все, что в нее попадает. 

 

Орбитальные доки Сцинтиллы не спят. Бессчетные склады, забитые товарами со всех концов Империума, и залы, полные людей. Гостиницы, где кто-то проводит ночь на полу, а кто-то купается в роскоши. Не знающие ничего, кроме этих запутанных переходов оборванцы в грязных лохмотьях, готовые убить за глоток конденсированной воды и кусочек сублимированной пищи, и аристократы в струящихся одеждах с нарочито усталым выражением на холеных, лишенных признаков возраста лицах. Закрытые шлемы арбитров и темно-зеленые одежды офицеров Магистратума в толпе. Представители "Золотой Длани", крупнейшего рынка сектора, в своих медно-коричневых одеяния, и серомундирные служители Администратума, следящие за тем, чтобы бурный поток имперской десятины с богатейшего мира сектора не прерывался из-за вечных интриг торговых домов и дворянских семей. Не затихающий гул множества голосов, лишь изредка заглушаемый вокс-кастерами, монотонно зачитывающими сообщения о прибытии очередного корабля. Шанс вырваться из адамантиевой клетки ульев или врата в сказочный мир богатства и роскоши столичного мира - каждый видит зависшую в десятках тысяч километров над опаленной безжалостным солнцем шкурой Тарсуса громаду по-своему, а она же, кажется, не замечает суетливых букашек, наполняющих ее коридоры.

 

Биографии

 

Арнеб Пфелл (мертв) - Naji

Иви - Naji

Сестра Артурия - tenshi

Гай Флавион Север - Vuvuzela

Гидеон Тарниус (мертв) - Tanatos

Леман - julia37

 

Поле боя

 

Комната: Темная ересь

План местности

Занимательная арифметика

Скучная бухгалтерия

 

Корабль...

 

 

...и его обитатели

 

Сергар Двельт

 

Угнетающий подчиненных и настораживающий пассажиров одним своим появлением распорядитель гостиницы. Большую часть времени пребывает в своем кабинете на ее территории.

По словам торговца с нижней палубы, посылает людей для скупки оружия.

Также интересуется драгоценностями.

... еретическими знаниями и демонами.

Познакомившись с методами допроса под чутким допросом покойного Гидеона и святого отца, несколько зачах. Томится в застенках Обвинителя.

 

 

Эмпладия Лавье

 

Путешествующая первым классом состоятельная дама, отличается прекрасными голосовыми связками и талантом к вышивке.

 

Конрад Бройз

 

Капитан "Одинокого Странника", чей энтузиазм несколько пострадал за время пребывания на корабле. Прошлое его мало кому известно, в настоящем же склонен помогать аколитам.

 

Вейда Трантор

 

Вдова предыдущего капитана, вынужденно продавшая "Одинокий Странник" за долги после смерти мужа и оставшаяся первым помощником. Суровая дама, но пользуется на корабле любовью и уважением.
Похоже, по совместительству - первая помощница таинственного Пророка.

Скрылась в таинственных и таящих в себе неисчислимые опасности недрах "Странника". Обожает потайные ходы и рубить псайкеров саблей на маленькие недовольные кусочки.

 

Служка

 

Схваченный на месте убийства капеллана Дария юноша, свидетель или соучастник. Родом из трюмов. Предположительно находится в казармах Безмолвных.
Имя Линт.

Выпущен безмолвными, скрывается в Старых Трюмах.

upd

Прибился к аколитам.

Многозначительно не отвечает на возникающие вопросы, неровно дышит к блондинке в красном.

 

Обвинитель

 

Глава и голос "Безмолвных", считает закон превыше любой корабельной власти, а себя - его главным блюстителем.

 

Владыка мертвых

 

именуемый на корабле чуть проще - Проводником, обладатель роскошного цилиндра и достойных уважения познаний в медицине. Устал от живых и предпочитает проводить время в обществе мертвецов и сервитора.

 

Ксант

 

Храмовый писец, чью свирепость и воинственность превосходят только количество прожитых лет и болтливость.

 

Толстый Ярн

 

Обретающийся на нижней палубе и водящий сомнительные знакомства торговец сомнительным пойлом. Возможно, владеет информацией об оборванцах из трюмов.

В гневе грациозен и неудержим.

Еретик.

Забит аколитами дубинкой до смерти из-за 40 трон.

 

Одноглазый торговец

 

Также не слишком почтенный обитатель нижней палубы, предположительно имеет сведения о пропавшей аквиле капеллана.

Любит поспать, не любит гостей и эксклюзивные предложения.

Выступает посредником в сомнительных сделках, потому что привык каждый день кушать.

 

Хан

 

Гостеприимный батыр криминального мира.

Мертв. Задушен ночью в собственной постели (рядом с зарезанной охраной), вероятно, с ритуальными целями.

 

Известные "крысы"

 

Мич - бывший подручный покойного Хана, почтительно-испуганно относится к аколитам, особенно к тем, которые мини-танчик с болтером, интеллектом не блистает
Трик - любит азартные игры, не любит забираться в трюмы и когда хватают за руки

Близз - не любит "выродков" и отличается пессимизмом

Седой - пока что отличился только любовью ко сну
Гонт, Тано - вероятные кандидаты на место Хана

 

"Выродки" (обитатели старых трюмов)

 

Зекка - любит Сида и повеселиться, не любит Императора, потому что с ним не так весело, как с Сидом

Сид - любит себя и чтобы создавали условия, поэтому теперь лежит без сознания со сломанной рукой

 

Бабка

 

Представитель медицины. Очень жадный представитель крайне сомнительной медицины.

 

Мастер Форекс

 

Старший техножрец, увлекается созданием сервиторов, склонен считать, что плоть слаба, а хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается. Проявляет вопиющее равнодушие к внутренней политике "Странника".

 

День пятый

10:00

Изменено 2 февраля, 2017 пользователем julia37

[Tanatos 16 329]

- Гидеон, не поможешь подержать его? - поманил он арбитра за собой.

 

Тот молча кивнул, мол, идём.

[Vuvuzela 9 444]

- Кудрявому, как видишь, девка приглянулась, а я не привередливый и этот сгодиться. Гидеон, не поможешь подержать его? - поманил он арбитра за собой.

 

Циничная якобы шутка братца Арнеба не вызвала ничего, кроме слегка нахмуренных бровей адресата.

 

Потом резко потянулся к женщине, одним движением схватил за руку, чуть не выломав болезненно худые пальцы. Пальцев на руке, которую уже не скрывали грязные лохмотья, было шесть.

- Наверняка еще что-нибудь найдется, - сказал он на низком готике и брезгливо вытер руку о штаны.

 

Лем уставился на тощую руку, но если крыс надеялся вызвать в нем омерзение или желание убить, то он глубоко заблуждался.

Лишнего пальца было явно недостаточно для того, чтобы заставить одного выродка считать таковым другого.

- Я поговорю с ней наверху. - утвердительная по интонации фраза сопровождалась вопросительным взглядом, адресованным Гаю.

 

- Хорошо, - ответил клирик, в свою очередь поглядев на шестипалую ладонь. Конечно, мало удивительного, что эти пустотники подвержены мутациям - все время в полумраке, в тесноте и духоте, рядом с топливными отходами и только Император ведает, какой еще дрянью... Остатки искусственного прилива сил, вызванного дурманом, выветрились, и он вдруг почувствовал тоскливую усталость, хотя день еще даже не начался. С безмолвным Гидеон наверняка мог справиться самостоятельно, Лемана, конечно, следовало проконтролировать, но... а, гори оно все очищающим пламенем, сам поднял всю эту суматоху вокруг женщины, сам пусть и расхлебывает. Возможно, это даже привьет ему некоторое чувство ответственности.

 

- Сестра, привяжи второго в углу, а то как бы не начал брыкаться, когда придет в себя. Да, ты кажется есть хотел... - сказал он уже служке, вспомнив, что и сам с утра ничего не ел. - Найди тут себе что-нибудь.

 

Отдав указания, Гай устало опустил плечи и сел за стойку. Мерзкий вкус ярновых деликатесов, даже отдаленно не похожих на сушеные кальмары со Спекториса, бодрости не прибавил.

Изменено 29 апреля, 2015 пользователем Vuvuzela

[julia37 48 948]

- Хорошо, - ответил клирик, в свою очередь поглядев на шестипалую ладонь.

- Сестра, привяжи второго в углу, а то как бы не начал брыкаться, когда придет в себя. Да, ты кажется есть хотел... - сказал он уже служке, вспомнив, что и сам с утра ничего не ел. - Найди тут себе что-нибудь.

Отдав указания, Гай устало опустил плечи и сел за стойку. Мерзкий вкус ярновых деликатесов, даже отдаленно не похожих на сушеные кальмары со Спекториса, бодрости не прибавил.

 

Вид депрессивного священника не внушал оптимизма. Впрочем, гораздо хуже было бы, если бы он безмятежно улыбался, как давеча сестра. Тут, пожалуй, Леман бы струхнул.

Упоминание о еде заставило собственный желудок заурчать.

Поднятые с утра по тревоге, они с сестрой не успели ничего поесть. Пошарив за стойкой и наловив немного тех сушеных деликатесов, о которых столь нелицеприятное мнение составил Гай, он спрятал из по карманам.

 

Специально для святого отца постучал себе по носу, и очень выразительно скосил глаза в сторону служки, мол "принюхаться" надо к возможным еретическим знакам на его коже. После чего рукой в перчатке осторожно коснулся руки оборванки из нижних трюмов повыше локтя и сказал самым успокаивающим голосом, на который только был способен.

- Не бойся. Идти можешь?

 

Женщина неуверенно повела головой, попыталась встать. Вероятно, это было "да".

 

Похоже, "да" относилось большей частью к мотивации, а не к физическим возможностям. 

Псайкер помог несчастной встать, и, придерживая за худые плечи, повел на выход. Кажется, она не собиралась сопротивляться, но кто знает, какое коленце может выкинуть напуганный человек? Расслабляться не стоило.

 

В каморке Ярна все было, как и при хозяине, не считая соскобленного еретического знака на стене, да небольшого мокрого пятна на полу, что ночью натекло со стиранной шинели.

Шестипалую он усадил на матрас, а сам, подогнув ноги, уселся на пол, перед ней, выдерживая, однако, безопасную дистанцию.

- Не бойся. - еще раз успокаивающе повторил Лем. Повторение - мать учения. Теперь он смотрел на нее немного снизу вверх. - Как тебя зовут?

 

Женщина скорчилась в углу, обхватила себя тощими руками, несколько мгновений смотрела непонимающе.

- Зекка, - выдавил она наконец, с трудом ворочая языком.

 

- Зекка, - мягко обратился к ней сидящий на полу псайкер, не двигаясь, чтобы не напугать еще больше. - кто те люди, с которыми ты была? Как их имена? Чем они занимаются?

"Занимались" - мысленно поправил он сам себя.

И если к безмолвному поправка пока и не относилась, то по разумению Лемана, это было лишь вопросом времени. Богохульника живьем не отпустят. Да он и не собирался его защищать. Тот сделал достаточно для того, чтобы получить от Инквизиции свой приговор. Эта - еще нет.

[Elshe 6 891]

Зекка молчала, тупо глядя на Лемана: то ли не желала говорить, то ли не знала ответов, то ли просто не понимала вопрос.

[julia37 48 948]

Зекка молчала, тупо глядя на Лемана: то ли не желала говорить, то ли не знала ответов, то ли просто не понимала вопрос.

 

- Ты слышишь меня? - терпеливо переспросил Леман.

Вопрос о своем имени она поняла, а значит, низкий готик не был такой уж проблемой.

- Как ты оказалась там, где мы тебя нашли?

[Elshe 6 891]

Снова пауза.

- Сид привел.

[julia37 48 948]

Снова пауза.

- Сид привел.

Кажется, есть контакт.

- А что сказал Сид, когда звал тебя с собой? Он знает всех этих людей?

Из кармана псайкер извлек одного ложного кальмара и медленно протянул Зекке.

- Хочешь?

[Elshe 6 891]

Зекка жадно схватила предложенное угощение, запихала в рот целиком, хихикнула, кокетливо повела костлявым плечом.

 

- Сид сказал "пойдем". Сид хороший. Он меня любит. Я пошла.

[julia37 48 948]

Во взгляде Лемана читалась такая всеобъемлющая скорбь...

- Сид привёл тебя в дурное место. - покачал головой псайкер. - К дурным людям. Тебя могли убить. Ты знаешь об Императоре, Зекка?

Взгляд, до сих пор с жалостью изучавший худое тело, стал серьезным, вглядываясь в глаза напротив.

Пожалуй, это была последняя проверка.

[Elshe 6 891]

Зекка нахмурилась и заявила, не переставая жевать:
 

- Император плохой. Запрещает веселиться.

[Naji 11 528]

Спустя некоторое время бабка обитавшая в душевой оказалась из неё временно выпровожена, а камеру предварительного и, скорее всего недолгого, заключения занял постоялец, воплощающий попранную невинность. Раздетый и совершенно беззащитный безмолвный, руки которого снова были связаны за спиной, лежал недалеко от капающей душевой лейки. На затылке его наливалась гематома.

- Надеюсь череп ты ему не проломил, - беззастенчиво роясь в пожитках охранника заметил бледный. На свет была извлечена связка ключей, несколько трон, да пара патронов для дробовика, которые разумеется были переданы Гидеону, - Поговорим как придёт в себя и сможет не только Императора поносить. Присмотришь за ним? - вопросительно взглянули на законника.

Изменено 29 апреля, 2015 пользователем Naji

[Tanatos 16 329]

- Надеюсь к вечеру придёт в себя и сможет не только Императора поносить. Присмотришь за ним? - вопросительно взглянули на законника.

 

- Разумеется, - утвердительно ответил Гидеон. Ему было не впервой заниматься чем-то подобным, - А что в это время будешь делать ты?

[Naji 11 528]

- А что в это время будешь делать ты?

- Торговец, который не открыл нам ночью, надо бы познакомить его поближе... с Арти, - не удержался бледный, - да и меня он мог запомнить по голосу, - в случае псайкера это была действительно та ещё особая примета. - Спросить у крыс где Ульф обретался, может тоже найдём чего, если войти сможем. Поесть тебе поискать? - прозвучало довольно участливо, - в баре одна закуска небось.

Изменено 30 апреля, 2015 пользователем Naji

[Tanatos 16 329]

Поесть тебе прихватить чего? - прозаучало довольно кчастливо, - в баре одна закуска небось.

 

Дегустировать местные изыски хотелось меньше всего, но...

- Давай уж то, что есть, - махнул рукой арбитр. Иных вариантов всё равно не было, не голодать же теперь. - И прежде, чем ты уйдёшь... Там, в старых трюмах, ты упомянул Трикорн. - при последнем слове по спине невольно пробежала дрожь, - Как ты там оказался? Туда ведь... Не сажают просто так.

[tеnshi 39 164]

- Сестра, привяжи второго в углу, а то как бы не начал брыкаться, когда придет в себя. Да, ты кажется есть хотел... - сказал он уже служке, вспомнив, что и сам с утра ничего не ел. - Найди тут себе что-нибудь.

 

Сестра плюхнула ношу на стул и указание  выполнила со всем тщанием. Будь у неё  побольше перевязочного материала, пленник при жизни превратился бы в  мумию. Намотав на тело столько витков, сколько получилось, Артурия с чувством глубокого удовлетворения осенила спасённого от ереси аквилой.

[Naji 11 528]

- А это тебе лучше у Гая спросить или у сёстры, - как-то зловеще улыбнулся псайкер. То что арбитр знает тюрьму удивительным ему похоже не показалось. - Я не знаю что они видели.

[Tanatos 16 329]

- А это тебе лучше у Гая спросить или у сёстры, - как-то зловеще улыбнулся псайкер. То что арбитр знает тюрьму удивительным ему похоже не показалось. - Я не знаю что они видели.

 

По его улыбке можно было подумать, будто он выполнял там роль палача, а не заключённого. Гидеон отвёл взгляд в сторону, в который раз про себя отметив, что Арнеб являлся подлинным воплощением всех людских страхов относительно псайкеров.

[Vuvuzela 9 444]

Зекка нахмурилась и заявила, не переставая жевать:

- Император плохой. Запрещает веселиться.

 

В целом, чего-то подобного, наверное и следовало ожидать, но Леман все равно от неожиданности поперхнулся.

Чего он еще хотел от не самого мощного, по всей видимости, интеллекта, регулярно огорчаемого обскурой, псайкер не знал.

- Император - это Бог. - поправил он шестипалую и добавил вполголоса. - А от вашего веселья до могилы недалеко. - он сердито сдвинул брови и с трудом удержался от того, что не погрозить ей пальцем. - Ты не должна так говорить, Зекка. Потому что скоро в нижние трюмы придет Инквизиция и всех, кто не почитает должным образом Императора, строго накажет. Ты знаешь, что такое Инквизиция? Понимаешь меня?

 

Зекка замолчала, перестала жевать. Потом ее некрасивое лицо исказилось в злобной гримаске. Вывод был сделан и озвучен:

- Инквизиция тоже плохая.

 

Леман взглянул на нижнетрюмницу с прохладцей и поднялся на ноги.

Из рук вон плохо все было у тоталитарного капитана с политически верной пропагандой на дне корабля. Впрочем, и на верхней палубе, судя по  безмолвным - фанатам Кроаха, тоже.

Что ж, он попытался хотя бы.

- Я из Инквизиции. - не то, чтобы он особенно рассчитывал на разрыв устоявшегося шаблона в данном случае, но... - И я тебя предупредил.

Не выпуская Зекку из поля зрения, псайкер отошел на пару шагов и ткнул пальцем в ухо, собираясь позвать святого отца наверх.

 

Священник, наблюдая, как аколиты разбредаются в разные стороны. ощутил полуосознанный укол беспокойства. Конечно, привычка пастыря держать паству собранной воедино дает о себе знать. А если он пастух, то сестра, очевидно, овчарка. Domini Canis. Тоже не любит, когда стадо разбредается...

 

Треск в ухе отвлек его от странных ассоциаций.

 

- Слушаю. Что-то случилось? - спросил Гай, рассеянно глядя на столешницу с грязными кольцами от стаканов.

[Naji 11 528]

Священник, наблюдая, как аколиты разбредаются в разные стороны. ощутил полуосознанный укол беспокойства. Конечно, привычка пастыря держать паству собранной воедино дает о себе знать. А если он пастух, то сестра, очевидно, овчарка. Domini Canis. Тоже не любит, когда стадо разбредается...

 

Перед задумчивым священником появился бледный, набрал с собой немного провианта и прихватил один из стульев, которому, посчастливилось быть не прикрученным к полу, некоторое время внимательно, но с расстояние по-изучал гусеницу, в которую был превращён прихваченный еретик полу мужского и, в очередной раз отметив исполнительность сестры, удалился. 

[Vuvuzela 9 444]

- Ничего. - успокоил его безрадостный голос Лема. - То есть, совсем ничего. - голос стал приглушенным, как будто псайкер прикрыл рот ладонью. - Она только выглядит взрослой. Мыслит - как дитя. Хотя и озлобленное на весь мир. Я думаю, проку от ее заточения не будет никакого. Впрочем, можешь подняться и послушать сам.

Тон голоса кучерявого давал понять, что удовольствие от такой беседы получить сложно.

 

Итак, Леман думает, но ты, Гай, все-таки сходи наверх разберись.

 

- Подожди меня здесь, - сказал он Линту и неохотно поднялся из-за стола.

 

Заглянув по пути в душевую и вручив Гидеону найденный в правом стволе трофейного дробовика патрон, Гай поднялся в каморку бармена и, сложив руки на груди, прислонился к стене возле двери, переводя взгляд с псайкера на спасенную им деву.

 

- Так значит, говоришь, озлобленное, - помолчав минуту-другую, наконец сказал он.

[Naji 11 528]

Разминувшись в коридоре со святым отцом, видимо решившим составить кудрявому компанию в утехах с пленной еретичкой бледный снова вернулся в бар. Сестра кажется до сих пор пребывала в некотором состоянии эйфории, уже сменившимся у Гая чем-то противоположным. Псайкер вздохнул, в очередной раз глядя на эту юную девушку с совершенно сбитыми приоритетами. И дело было вовсе не в их направленности против колдунов. Ждать пока и из её белокурой головки выветрится еретической зелье не было никакой возможности. Оставалось только надеяться, что это не произойдёт уже в ближайшее время и они успеют вернуться.

- Сестра Артурия, - снова полностью обратился он, - Помнишь торговца, который не пустил нас ночью? Я хочу снова сходить к нему, не составишь ли ты мне в этом компанию? - Кажется сороритка его не полностью игнорировала, судя по возмущению в том наркопритоне. Оставалось надеяться, что так и не выясненная судьба аквиллы её волнует. А в том, что святая дева спросит разрешения у священника псайкер даже не сомневался. Для самого Арнеба это был шанс прояснить некоторые вопросы, оставшись с Арти вдвоём.

[Vuvuzela 9 444]

- Так значит, говоришь, озлобленное, - помолчав минуту-другую, наконец сказал он.

 

Леман сделал неопределенное движение ладонью, как бы говоря, что-то вроде того и с сомнением взглянул на тощую фигурку в лохмотьях.

- Она ничего не знает. Ее привел туда этот Сид. С которым она... - тут псайкер густо покраснел, кашлянул в кулак и продолжил как ни в чем ни бывало. - Я хочу ее отпустить, но решил сперва спросить твоего позволения.

Он был немного выше Гая Севера, но почтительно выжидающий взгляд голубых глаз сводил этот небольшой недостаток на нет. Во всяком случае, должен был сводить.

 

Клирик по-прежнему не спешил отвечать, хотя хлопать глазами подозрительно замявшийся Леман уже приноровился. Следующую свою фразу Гай обратил не к псайкеру, а к Зекке:

 

- И что ты будешь делать, если мы тебя отпустим?

[tеnshi 39 164]

Оставалось только надеяться, что это не произойдёт уже в ближайшее время и они успеют вернуться.

- Сестра Артурия, - снова полностью обратился он, - Помнишь торговца, который не пустил нас ночью? Я хочу снова сходить к нему, не составишь ли ты мне в этом компанию? - Кажется сороритка его не полностью игнорировала, судя по возмущению в том наркопритоне. Оставалось надеяться, что так и не выясненная судьба аквиллы её волнует. А в том, что святая дева спросит разрешения у священника псайкер даже не сомневался. Для самого Арнеба это был шанс прояснить некоторые вопросы, оставшись с Арти вдвоём.

 

Рия оторвалась от безмятежного созерцания дела рук своих и повернулась

- Ты готов покаяться? - вопросила она радостно у неверного колдуна. Кажется, слова псайкера вовсе прошли мимо осенённых святостью и обскурой ушей.

[Naji 11 528]

- Ты готов покаяться? - вопросила она радостно у неверного колдуна. Кажется, слова псайкера вовсе прошли мимо осенённых святостью и обскурой ушей.

 

- В чём? - спросил бледный, вероятно подразумевая в каком из как минимум двух прегрешений перед сестрой стоит каяться первым. А может их накопилось и гораздо больше. Вовсе уж крамольно вставать на колени он тоже не собирался, - Это же можно сделать по дороге?

[tеnshi 39 164]

- В чём? - спросил бледный, вероятно подразумевая в каком из как минимум двух прегрешений перед сестрой стоит каяться первым. А может их накопилось и гораздо больше. Вовсе уж крамольно вставать на колени он тоже не собирался, - Это же можно сделать по дороге?

 

- Нет препятствий тому, кто стремиться открыть свою душу, - воодушевлённо согласилась Артурия. Перспектива вернуть заблудшую овцу в стадо окончательно задвинула пленника на задворки сознания, - Поведай мне о своих печалях.