Постапокалипсис: "Перезагрузка" - игра

[FOX69 47 596]

 

Собор Нова. Совет Контроллеров. 1 мая 2351 года. 06:30 оборотов

 

Текущая дата: 07.06

 

 

- Их должно быть не больше десяти.

- Как всегда. «Челнок» больше не перенесёт.

- Нужно отобрать разный генетический материал.

- Согласен. В любом случае он останется в х-зоне.

- Их выживание вторично.

- И всё же это ценные сведения. «Прошлые» продержались полгода.

- Мы так и не знаем, что с ним произошло.

- Временные помехи блокируют точные координаты.

- Зато мы узнаём о новых выпадах. Весьма активных.

- Нужно оснастить роботов дополнительными навигаторами.

- И вооружением.

- «Изгоям» тоже не плохо бы продублировать защиту.

- Зачем?

- Увеличим шансы.

- ?..

- Это не праздное любопытство.

- Я понимаю.

- Тогда и подготовку нужно усилить.

- «Темпора» на этот раз готова вовремя?

- Осталось подключить саркофаги.

- Насколько эффективна подготовка?

- Так скажем, она превосходит подготовку спецвойск Ордена Собора.

- Это будет интересный эксперимент.

- Для подготовки нужен опытный специалист биолог.

- Такой есть. Он достаточно известен и опытен, чтобы заняться этим неординарным делом.

- Но вы же понимаете…

- Конечно.

- Известите полицию и Орден. «Челнок» будет через два дня.

- Тогда за дело.

- Да пребудет с нами гармония эталонного генома.

Ровно через полчаса особое подразделение монахов Ордена Собора получило приказ непосредственно от Триады Контроллеров Терра Санкты.

_______________________________________________________________________________________________________

Комната: Перезагрузка

Изгои
idDm/Родерик Фьюэлл/98/2/полная замена ССС/TSpro/капсульный 120:10:777 (tenshi)
idDm/Вернон Ландау/90лет/1/лёгкие,печень,аорта,аортальный клапан/TSPro/капсульный 303:5:2011 (Voltaire)
idDm/Айзек Флинн/95/2/полная замена ЖВС, сердце, лёгкие/TSPro/капсульный-268:4:1153 (seda_rosto)
idDp/ДиБи/67/запрещено/ЖКТ, сердце/TSPro/капсульный 402:11:1099 (Hikaru)
idDp/КитниЛимб/70/доминантный-1/почки, печень, СНК/TSPro/капсульный 391:3:4271 (Dmitry Shepard)
idDp/Элиана Ванденберг/70/доминантный-1/печень, кожа, ЖКТ/TSPro/капсульный 170:5:1278 (Tanatos)
idDl/ЕваСатар/42года/запрещено/отсутствует/TSPro/капсульный-230:17:1079 (Rei)
idDl/Рита Дрейк/47/запрещено/отсутствует/TSPro/капсульный 127/5/3843 (Ribka)
idH/Тодд Сэраф/30/запрещено/отсутствует/Kv/шахта 7 (FOX69)

 

База "Tempora"

Прибытие

Подготовка: этап№1 / этап№2 / этап№3 / этап№4 / этап№5

Снаряжение "изгоя":

 

• стилсьют (ОБ=2, защита от радиации до 8зв) 
• лазерная зажигалка
• фонарь
• фляжка 1л
• химический маркер
• ракетница 3 заряда
• нож в ножнах стилсьюта
• грааль 2шт 
• карбиновый шнур 10 метров 
• второй дозиметр

Отлёт    Оборудование

Прибытие на Землю

Заботы

Пятница, 13

Гнездо Штурм Схема/устройство   Брифинг  Кролики&Медведи Варианты помощи Тесты Флинна Тесты Флинна№2

Карта выпада ихора

Перед штурмом

Штурм

Операция "Захват"

Активация

 

 

КАРТА (обновляется)

 

 

 

 

 

 

схема движения дрона в квадрате №5

схема движения дрона в квадрате №15

 

 

общая карта

карта без индикации.rar

 

карта без индикации.rar

Изменено 20 мая, 2020 пользователем julia37

[Rеi 13 523]

Вернон, услышав извещение, посмотрел вниз, никак не отреагировав. Остановка, так остановка. Не он же пилот.

 

Запищал сканер, извещая о наличии аномальной зоны прямо по курсу. Ева практически забыла о том, что Вернон - не сталкер, а значит, падение в зону для него будет спонтанным - и губительным из-за высоты. 

Послав извиняющийся взгляд, облетела опасную опасную зону, и вертолет плавно сел на траву.

- Я пойду.. - неловко отозвалась, отстегивая карабин ремней безопасности. - Это не займет много времени. Вас мне потом долго придётся искать..

Невнятное бормотание прервалось, и делеция упорхнула с водительского кресла. Уверенно ступая в аномальную зону - такое привычное и родное для себя, такое понятное и естественное. Одно биение сердца просто наслаждается тем, что время протекает сквозь неё как река - река, которая составляет вечность.

А ещё через секунду по времени социолога, вернулась с красным мешком, из которого шел дивный сладкий запах...

Ещё пять килограмм тактических ресурсов.

- Ну, что, пора? - довольная, но несколько уставшая, обратилась к Вернону, заняв своё место. - Вы любите сладкое?

Изменено 1 сентября, 2015 пользователем Rеi

[FOX69 47 596]

Рокси

 

Соль кончилась. За ней пропал и летающий ящер, почивший на крыше. По кусочкам погрузившись в огромную пасть, с костями, перьями и когтями. Ужин ей понравился. И тот мелкий, который давал белую вкусняшку - тоже.

Но с утра три тонны живого мяса, захотели мяса дохлого. Много (500кг).

Много мяса не было, было мало мелкого бегающего и прыгающего вокруг бункера. Истоптав всю траву в округе и поломав пару деревьев, ей удалось добыть двух худосочных зверьков (14кг) и заверещать от разочарования. С тем и вернулась к тому самому месту, где вчера рассталась с солёным человеком. Легла около входа, перегородив гараж, и уткнулась грустной  мордой в двери, ведущие внутрь сооружения.

[Voltaire 1 287]

- Ну, что, пора? - довольная, но несколько уставшая, обратилась к Вернону, заняв своё место. - Вы любите сладкое?

 

Социолог окинул принесенное скептическим взглядом и коротко бросил в ответ:

- Нет, - потом подумал и продорлжил, - но, может, эти кинетики любят.

[Rеi 13 523]

Социолог окинул принесенное скептическим взглядом и коротко бросил в ответ:

- Нет, - потом подумал и продорлжил, - но, может, эти кинетики любят.

 

Делеция осеклась и молча вернулась к своим прямым обязанностям – вести переговорщика в деревню за рекой, где уже был вечер и загорались костры, где дети сновали, бесились на круглой площадке, и их тени переплетались самым химерным образом, где общая атмосфера добра могла обогреть любую серую душу.

Наверное, что-то она сделала не так.

Снова.

[tеnshi 36 163]

Пределы

 

24.05, после полуночи

мастер х мастер

немного +

 

Он долго наблюдал эпопею с динозавром. От начала до самого конца. Наблюдал и после. Но уже за героем сегодняшнего дня. Как всегда отрешённо, удовлетворяясь лишь видом. Не трогая, не касаясь в бесконечной сладкой пытке - единственном развлечении за сотни лет. Одно и то же цикл за циклом. И кажется конец так близок, но очнувшись в коридоре "Темпоры" в очередной раз он с ужасом осознавал, что снова помнит, что долгожданное безумие и в этот раз не смилостивилось и не вычеркнуло его навсегда, превратив в бесполезный винтик системы. Изгоям не понять. Сколько бы он не пытался объяснить. Что силы на пределе. Что разум сдаёт. Его не слышали. Они не помнят. Счастливы в своём неведении. Погрязли в жалости к себе. В начале он пытался достучаться, но в какой-то момент безразличие и отрешённость стали панацеей от повторяющейся реальности не внемлющего зоопарка. Он устал. Устала душа во временных оковах. Даже у самых сильных кинетиков есть свой предел. Но он не жалел, раз за разом наблюдая, как пенная вода облизывает сильное молодое тело. Просто смотрел. Уже привычно. Не беспокоясь ни за жизнь, ни за смерть. Исполняя последнее желание перед собственной казнью.

 

Около полуночи. И мягкие кожаные ботинки сливаются с цветом чернеющей ночи, как и чёрный плащ скрывает  в тенях нежданного гостя. Шаги не слышны. Услышать некому. Все спят. Хочется выйти на крышу и глотнуть воздуха, закурить, но чашка кофе в руках облачком кардамона напоминает о другом. 

В лаборатории шумит и булькает, скрежещет и щёлкает, как всегда. И под эту какофонию рабочих и деловитых звуков дремлет координатор проекта. Он тоже устал. Бездумно отдавшись на растерзание хищнику. Ни самосохранения, ни логики, ни разума в действиях и полное игнорирование советов. Опыт ошибок воспринимается лишь свой. Поэтому десятый не говорит ни слова. Всё было уже не раз. Он безысходно улыбается и ставит кружку с горячим напитком на стол перед сидящим в кресле человеком и долго смотрит, наслаждаясь текущим временем.

 

***

Он засыпал так с восемнадцати лет. С тех пор, как закончил "Кинетик" и окончательно утвердился в стерильных  стенах биосектора, молодой лаборант день ото дня проводил среди стекла и термостойкого пластика, не прерываясь даже на приличествующую маркеру еду. Рабочий сублимат с утра и, по примеру старших, литры той дряни, которую на станции именовали кофе, в течение дня. Пожалуй, именно это не в последнюю очередь расположило дупликатку-куратора к надменному "белому" юнцу, свысока поглядывающему на начальницу в коридорах, но никогда - за дверью лаборатории. Там он подчинялся беспрекословно, и всегда был готов слушать. За уважением профессиональным пришло и житейское, когда он признал её, она научила его многому. Ценить вкус пищи, изучать разнообразие жизни, какое можно найти в пределах станции и астероида-спутника. Именно по её указке он попал на Ковчег впервые, где проработал среди красных, редких синих и совсем уж редких зелёных не меньше полугода. Следить за здоровьем и прислушиваться к нуждам тела, интереса  к которому не скрывала. Отнюдь не старая в свои сорок, с ещё достаточным запасом разрешённых лет, она не спешила отказываться от собственной жизни, не отказалась и застуканная молодым ассистентом на личном. Приобщение было быстрым и эффективным, как всё, что происходило с ним, и мальчишка, окончательно привязанный к работе и потерявший последний интерес к глупостям за белыми стенами, пошёл в гору по экспоненте. Единственное, что так и не далось её ученику - умение вовремя возвращаться в свою капсулу, вероятно потому, что она никогда не умела этого сама.

 

***

Запах мог поднять мёртвого. Во-всяком случае одного отдельно взятого мёртвого Р. Фьюэлла. Затрепетали ноздри, зашевелился нос. Фьюри открыл глаза и уставился на кружку. Чёрное на периферии зрения далеко не сразу притянуло взгляд.

- Пауль.. -  пробормотал он, когда всё же повернулся. Зевнул и улыбнулся. Ненадолго, поскольку тут же попытался сесть прямо. Зачем-то, - С добрым утром, - простонал биолог, со скрипом прогибая спину.

 

- С добрым, - сказал человек в чёрном. Сегодня исключительно в чёрном, словно соблюдая траур. Только платиновая заколка на галстуке обозначала бы в полумраке точное местоположение позднего визитёра. - Но сейчас кажется полночь. Если для тебя это имеет значение.

Он стоял напротив хозяина лаборатории, навалившись на рабочий стол. И заложив руки на груди, не отрываясь, смотрел на пробуждение.

Сколько они не виделись с той последней встречи, когда он позволил себе расслабиться и стать настоящим? День? Два? Три? Неделю? Он не знал. Да и не было смысла считать безвременье. Проснувшись в какой-то момент бытия, он поднялся, сходил в душ, сварил кофе и подключился к нановизорам. Судя по месту пробуждения - все изгои были ещё живы, а координатор проявлял чудеса безрассудства.

Улыбнулся в ответ на сонную улыбку и сказал, стараясь голосом не нарушать шуршание проборов:

- Удачный день сегодня у вас, доктор?

 

Доктор в свою очередь разглядывал визитёра. Два или три дня прошли в работе, и он бы и не высунулся за пределы лаборатории и грядок, если бы не "удача". Только сейчас осознавал, что почти никого не видел в эти дни.

- Ещё не знаю, - туманно отозвался, притягивая, наконец, источник запаха. Ни с чем не сравнимое ощущение первого, самого горячего глотка. Блаженный вздох, - Наверное, раз меня не съели.

 

- Раньше я радовался, - бесцветным голосом заметил десятый, - когда в таких передрягах изгои выживали.

Он расцепил руки, вынул из кармана контейнер и положил на стол.

- Второй "поводок". Хотя с твоей болезненной привязанностью к зоопарку он может тебе и не понадобиться. Ваша с Флинном сыворотка снижает процент ихора в крови сталкеров, а значит, вы всё дальше от поставленной цели, - доминант криво усмехнулся. - В который раз.

Он вздохнул и отвёл взгляд на булькающий агрегат.

 

- Ты сам говоришь, у меня нет способностей для стопроцентной гарантии действия поводка, - препарат отправился в карман, а биолог пригубил снова, - А значит, это всё тот же риск. И чем больше ихора у сталкеров, тем он выше. Если бы у тебя был действительно безотказный план, хотя бы одна из моих копий его уже реализовала бы. Можешь не верить, - Фьюри улыбнулся кружке, что-то вспоминая, - Но я умею слушать. Спасибо, - пальцы тронули ладонь, особенно бледную на чёрном, в мерцающих отсветах монитора, забрались под рукав плаща и мягко сжали запястье, - Возможно, сегодня мы живы благодаря тебе.

 

Лёгкая усмешка, и карие возвращаются к серым. "Не делай из меня благодетеля. Ваши жизни всего лишь средство для достижения цели". Но мысли остаются лишь мыслями, а доктор слышит неторопливый шёпот:

- Ни одна из твоих копий, никогда, не следовала моим советам беспрекословно. Никогда, - ладонь разворачивается, и пальцы переплетаются с пальцами. Он чуть склоняется, заставляя его руку следовать за своей, и губы касаются заключённой в тиски ладони. - Ты всегда выбирал свой путь. Ты никогда не шёл за мной. И почему же в этот раз я подумал, что будет по-другому, - ещё по касанию на каждый палец, и пойманного пленника отпускают. - Хочу подняться на крышу. Глотнуть воздуха. Проводишь?

 

Улыбка в ответ, и глаза закрылись сами от мягких касаний. Конечно, не шёл. А ты шёл бы, поменяйся мы местами? Мой благоразумный и рассудительный доминант. Прежде чем  опуститься, освобождённые пальцы чиркнули  по нижней губе.

- Пойдём, - легко согласился командир, "просыпаясь" второй раз, и поднялся.  Ещё один хороший глоток, и кружка остаётся на столе.

 

Поднялся. Так близко, что можно рассмотреть каждую щетинку на лице и влажные пряные губы. Сильный, красивый, уверенный, гордый и самонадеянный. В серых глазах любопытство экспериментатора. Ты хочешь попробовать и взять от жизни по максимуму. Ты не довольствуешься малым. Ты хочешь сразу и всё. Ты не веришь, не боишься, не просишь. Рука потянулась вверх, но на пол пути остановилась и опустилась в карман. Гость подался вперёд, почти коснувшись щеки хозяина, и отправился на выход.

Он не часто видел звёзды. Не часто выходил вот так погулять, да ещё в сопровождении. От свежего воздуха закружилась голова. Доминант пошатнулся и опёрся о бетонный бортик. Осталось закурить и все незатейливые желания на сегодня будут исполнены.

- Надеюсь ты понимаешь, что штурм завода с поверхности абсурден, - сказал наконец, щёлкнув зажигалкой.

 

Второй прислонился рядом, спиной к ночному лесу. Звёзды он видел неоднократно, в отличие от гуляющего под ними секретаря.

- Не более, чем позволить паре ихорных психопатов тащить на себе бомбардировщик, - отозвался он спокойно, - Не более, чем верить, что десять человек возьмут под контроль время планеты.

 

На этот раз секретарь Его Совершенства промолчал. Он прикурил сигарету и выпустил тонкое облачко в сторону выглянувшей из-за тучки Луны. Всё уже сказано. Добавить нечего. Рядом его тёплое плечо и от тебя, как всегда, ничего не зависит. Выход всё призрачнее, надежды не было никогда. Задание по сути провалено. Ты не веришь мне, а я не верю тебе, а значит, безразличие и отрешённость ядом отравляют душу всё сильнее с каждой минутой.

- Красивая ночь, - раздался тихий голос. - Время влюблённых и поэтов. Жаль, я не то и не другое.

 

Недоверчивая пауза и тихий смех в ответ на тихий голос.

- Врёшь, - надежда в голосе, и плечо давит на плечо, требуя ответа, - Не жаль, - а здесь уже почти мольба, и нос щекочет гладкую щёку.

 

Ответа нет, но рука быстро переползает по поясу комбинезона и упирается в холодный бетон с другой стороны. Колено вклинивается меж колен, а грудь касается груди.

- Всё-то ты знаешь, - шепчет уже на ухо, прихватывая мочку губами. Котик живой, даже если и врёт.

 

Ответа больше не нужно. Колено из разнообразия пропущено без сопротивления, а руки пробираются навстречу, под плащ. Доктор жмётся ближе, довольно прикрывая глаза.  Живой и, главным образом, тёплый. Это ты  в плаще сливаешься с ночью, а мне холодно у бетонной стены.

- У меня надёжный источник, - такой же шёпот в ответ. Просто чтобы прошептать.

 

Да, ночью на крыше холодно. И тёплые ладони доминанта уверенно ползут под спину мёрзнущую на бетоне.

- Иди ко мне, - он обнимает и притягивает. Кутает полами плаща и греет своим теплом. А время на исходе. Истлевшая сигарета давно отброшена и остаётся несколько минут, чтоб насладиться хотя бы его близостью.

 

Тепло. Бодрит не хуже любимого напитка. Разгоняет кровь. Такие привычные слова от другого слышать странно, и не сразу он осознаёт, как податливо откликается и льнёт теснее. "У меня есть зеркало". Вряд ли сам понимал весь смысл этого ответа. Зеркало, и в высшей степени уникальное.

 

Конечно, секретарь Его Совершенства не поэт и не влюблённый. Но что это, как не романтическое свидание на крыше? Бред. Всего лишь очередная попытка приобрести союзника. Хладнокровного и рационального. Как ты сам. По-другому нельзя. По-другому не справиться. Но почему, именно, он из цикла в цикл. Повторяющийся фрагмент, словно где-то дефект на диске. Заело, зацепилось, продублировалось. Зеркало. Почти каждый цикл одно и то же. Нельзя привыкать. Но ты уже привык. К коротким встречам, к ничему не обязывающим поцелуям.

Он продолжает стоять, словно хищник поймавший добычу, и ждёт когда система сама исправит ошибку в перераспределении элементов.

 

"Добыча" пригрелась окончательно, не стоит - висит, тихо сопя в висок. Растерял веселье и игривость. Думает о чём-то.

- Рикки? - слышится еле слышное недоверчивое бормотание у шеи, - Серьёзно?

 

Знал ведь что спросит. Знал что нечего будет ответить. Стоит ли в этот раз исправлять ошибку? И ошибка ли это? Будет ли возможность? Нужна ли она ему? И что будет, если милосердный доктор любящий зоопарк дойдёт до самого дна кроличьей норы? Одно известно точно. Он не готов. Не увидеть, не понять, не принять. Пока не готов. Зеркала должны быть идентичны. Амальгама с равным содержанием ядовитой ртути. Столько вопросов, но доктор задаёт всего лишь один, самый сложный.

- Тебе не нравится?  - находит одинокий узник альтернативный вариант ответу и усыпляет бдительность, целуя шею пригревшейся добычи.

 

- Не знаю, - доминант улыбнулся, наклонил  голову, подставляя шею откровенней. Руки за спиной второго давно перебрались по рубашке вверх и захватили плечи. Теперь пальцы щекочут за воротом  в ответ, - Странно. Я не привык к имени. Ни к каким его частям. И это что-то значит для тебя.

 

- Ты же знаешь, что твоё имя очень древнее, - он снова, словно не нарочно игнорирует вопрос и продолжает согревать дыханием и губами бархатистую кожу. - Оно состоит из двух частей. Первая означает "слава и почёт", вторая - "могущественный и богатый", - руки спускаются с лопаток на поясницу и прилегают плотно ниже, а дурманящий шёпот продолжает ласкать. -  Рик... Рикки... Рич. Мне нравится вторая часть. "Могущество" и власть тебе к лицу. Мой милый мальчик...

А в это время дестабилизированная система "тюрьмы" начинает перераспределять вещество - чужеродный элемент в настоящем планеты постепенно исчезает, не в силах оторваться от пьянящей неги. Приходит боль, но он привык терпеть. Ради нескольких секунд проведённых в объятьях, он готов платить стойкой головной болью и миозитами на несколько дней.

 

- Мммм, - тянется в ответ. То ли знак раздумий, то ли приглушённый стон принимающего ласку. Дыхание жарко обдаёт ухо искусителя, - А ты, значит, скромно хочешь владеть этим могуществом? -  кажется, он чувствует тремор вместе с уходящим, но лишь жадно прижимается губами за ухом. Уже поздно. Ты не успеешь уйти. А значит, нет смысла тратить секунды на переживания.

- Тебе тоже к лицу, - почти не отрываясь, выдыхает олицетворяющий власть.

 

- Если ты позволишь владеть, - отвечает вкрадчиво-робкий шёпот в противоречии со слишком смелыми руками, которые "скромно" владеют уже несколько минут всеми доступными и недоступными местами жертвы скромно наречённого.

Он не успеет. Да и не хотел сегодня считать минуты и секунды. Короткий промежуток в вечности его. Сегодня он владеет временем. И бесконечно долго длятся последние минуты. 

Он продолжает ласки, будто впереди у них несколько часов. Губы в плену у губ. Жарко, глубоко, неотвратимо. Колено с силой раздвигает бёдра. Шире. Ты не сможешь уйти. Так же как и я не смогу оторваться. Майка поднимается вверх, обнажённая кожа пылает. Тело откликается на каждое движение, на каждый толчок.

- Милый мой, - дыхание частит вслед скачущему сердцу, а губы разомкнувшись в пьяном поцелуе шепчут. - Я знаю, ты хочешь этого. Ты ждёшь. Ты жаждешь. Так же как я хочу тебя. Распять и взять... Рикки, мой мальчик...

Последние секунды тают. Напор слабеет. Дурманящие настойчивые объятья и ласки скудными мазками остаются на возбуждённом теле. Переход завершается быстро последним тусклым платиновым блеском галстучной заколки.

 

И следом боль пронзает тело. Кромешный мрак. Он ощущает, как "тюрьма" рвёт и восстанавливает атомные связи. Соединяет и расставляет молекулы и клетки, не повреждая исходный компонент хрональной матрицы. Все компоненты должны соответствовать исходным данным.

Боль. Разрывает изнутри. Терзает плоть и расчленяет душу. Он стонет, ударяется затылком о стену душевой, сползает по стене и безвольно замирает на холодном полу. За всё нужно платить. Об этом знает каждый лишённый власти.

 

***

 

Объятья тают, стихает шёпот и растворяется поцелуй. Оставшийся на крыше откидывается спиной на холодную стену и медленно облизывает губы. Он знает, что чувствует сейчас второй. Кто пригласил на свидание, тому и платить. Так, кажется, было заведено на старой Земле. Ему остаётся сковывающий до боли холод и мучительная жажда хоть чего-нибудь. Это уже не смешно. Затылок бьётся о бетон, вторя удару на той стороне. Кажется, он слышит, как время издевательски шелестит над ухом. Напоминает, с чем заигрывают зарвавшиеся доминанты.

 

Звонкий чих разорвал ночную тишину. Фьюри шмыгнул носом и отлепился от стены, содрогаясь всем телом. А ведь кто-то ещё пару часов назад вспоминал о хорошей привычке беречь здоровье.

В лаборатории бесстрастно бормотали приборы, стояла на столе ополовиненная кружка. Когда только успел? Он машинально отпил и поморщился. Холодно и горько. Пальцы очертили контуры керамики. Та самая, белая и монументальная. Он улыбнулся.

 

На кухне царила тишина, и биолог снова задумался над плитой. Получившееся было вылито без сожалений. Вторая попытка, значительно лучше. Тратить время на третью не хотелось. Первый глоток, самый горячий, прямо здесь. Извини, котик, но это не ты проторчал в майке у бетонной стены несколько минут. Зато запах в этот раз в обеих кружках для тебя.

 

- Ты живой? - сакраментальный вопрос вместе с шагом через грань, уже обросший парой-тройкой смыслов.

 

Он даже не поднялся с пола. Так и остался сидеть у стены, пережидая боль и слабость. Лишь согнул ногу в колене и закурил, потратив последние силы на поиск пачки сигарет в кармане. Боль затмила желание, липкой плёнкой скрутила возбуждение. Не вырваться. Принять, как должное. Отпустить в уплату долга. 

Дым гасит остатки эмоций. Заполоняет лёгкие и насыщает пространство под черепом прошитое острой мигренью насквозь. Кинетики за переход платят дороже.

- Живой, - еле слышный голос снизу. Пепел осыпается на чёрный плащ, и так сложно поднять глаза и посмотреть.

 

- А я замёрз, - поделился собственными "переживаниями" биолог, находя глазами источник голоса, и шмыгнул носом. Он присел рядом на колено, разглядывая только перешедшего. Вот как это выглядит со стороны. Хорошо, что его самого в таком состоянии едва ли кто-то увидит.

- Будешь? - горячая кружка подъехала ближе.

 

- Буду, - слабо отозвался голос. - Только вряд ли смогу в ближайшие часы поднять что-то тяжелее сигареты. 

Демонстрировать трясущиеся от слабости руки он не стал. С последствиями перехода сто первый был уже знаком. Иногда, и суток на восстановление бывает мало.

 

Фьюри вздохнул и  кивнул. Кружка вместе со своей товаркой отъехала обратно и утвердилась на полу.

- Иди ко мне, - доминант подсел ближе ко второму и потянул вниз плащ. Тяжёлая ткань осела на пол, и рука накрыла освобождённые от груза плечи под "траурной" рубашкой. Командир поднял кружку свободной рукой и поднёс к губам жертвы собственных страстей.

- Глоток за командира, - не удержался он от мелкого ехидства.

 

На "мелкое ехидство" хозяин "Темпоры" лишь слабо улыбнулся и сделал предложенный глоток. За командира. Потом второй и третий. За него же. Густой и бархатистый, коричный кофе разливался насыщенным ароматом и возвращал желание жить. Он отпил почти половину и отстранился.

- Спасибо, - язык облизнул губы, а подрагивающие пальцы накрыли колено гостя. - Проводишь меня до кровати?

 

- Ни за что, - отозвался тот, яда в голосе заметно добавилось, - Я тебя раздену, - рука крепко перехватила пояс доминанта, -  Изнасилую, - Фьюри покачался на коленях, ловя равновесие, - И оставлю на полу, - Рывком он воздел на ноги обоих и уставился на немощное кошачье как на какую-нибудь инфузорию. Лизнул кошачий нос и потащил страдальца в сторону инструкторской, не особо приноравливаясь к темпу слабых шагов.

 

Кошачье цеплялось за спасительную опору и ноги из последних сил переставляло, с трудом подстраиваясь к бодрому темпу.

- Удивительно, - висящая кошачья шкурка через одышку вернула долю сарказма в тон угрозам, - если бы вы начали меня насиловать не раздевая, доктор. Крайняя степень отчаяния, я бы сказал.

 

- К которой, - тяжело выдохнул не рассчитавший собственных сил доктор, заруливая в коридорчик инструкторской, - Я.. Довольно близок.. - Тяжёлое тело доминанта постарались уронить на постель не со всего размаху, зато после доктор  нагло завалился сверху и довольно осклабился, - У меня зоопарк разбежался, знаешь ли. Хоть к инъекциям возвращайся.

 

- И что же вам мешает вернуться к инъекциям, - кошачье поморщилось от непосильной ноши, размазавшей его тонким слоем по кровати. - Раз уж вы такой бездарный дрессировщик.

Рука дотянулась до скомканного одеяла у стены и перекинула через спину бывшего инструктора - замёрзших надо греть.

 

Фьюри умилился.

Немощное создание, несмотря на плачевное положение, умудрялось ехидничать в ответ, топорщить шерсть и заботиться одновременно. Увесистая тушка командира милосердно скатилась набок.

- Слишком просто, - отозвался он неожиданно серьёзно, хотя улыбка не покинула уголков рта. Подпер висок кулаком и взялся за пуговицы на чёрной рубашке.

 

- Нравится всё усложнять? - поинтересовалось чёрно-белое кошачье, не противясь действиям больших, здоровых медведей. Он с облегчением вздохнул, когда тело свалилось, и тронул кончиками пальцев небритую щёку. - Чем проще конструкция, тем она понятнее. 

Рука спрятанная под одеялом, двинулась в сторону доктора и втиснулась меж бёдер, то ли пытаясь согреть, то ли пощупать.

 

Доктор захихикал и уронил голову на локоть, не отрываясь от своего занятия.

- Ты, кажется, не мог ничего держать, - пробормотал он где-то у уха любовника и лизнул розоватый краешек, -  И как я могу уйти к инъекциям от тебя? - вздохнул умиротворённо, перебираясь от рубашки  к брюкам.

 

- Зато я могу подержаться, - оправдался немощный. Рука, наконец-то, определилась с порядком действий - нащупала, помяла и приступила к согреванию и растиранию. - Как-то же ты жил без меня. И в нашу первую встречу я не видел радости в твоих глазах. 

Распахнутые полы рубахи демонстрировали обнажённую грудь, в то время как чёрный атласный галстук продолжал целомудренно стягивать ворот.

 

- Совсем первую? - припомнил Фьюри, пытаясь справиться с брюками и не помешать растиранию. Каким-то образом после некоторого копошения совместить процессы удалось, и доктор, освободив пациента от по его мнению лишнего, с глухим стоном рухнул обратно, жадно подаваясь бёдрами навстречу,  - Кажется, я тебе что-то сломал в кабинете, - рассеянный взгляд остановился на галстуке, также рассеянно звучал и голос, - Ты обиделся? - пальцы поддели чёрную полосу на шее, пощекотали, спускаясь к даже сейчас аккуратному узлу, и подтянули чуть туже.

 

- Нет, ну что ты. Я давно привык к капризам клиентов, - улыбка блуждавшая на губах растаяла вслед за игривым настроем, как только удавка на шее плотнее прилегла к горлу. -  Сильнее, - потребовал доминант. - Затяни сильнее. Это хороший галстук. Из натуральных волокон. Прочный.

Карие не отрываются от серых. Внушение? Гипноз? Нет сил на полноценное воздействие.

 

А обладатель серых и не почувствовал перемен.

- Я заметил, - пробормотал, заворожённо глядя, как ткань мало помалу врезается в кожу. Чёрная полоса, будто сама собой, вплелась в пальцы. Далеко не сразу глаза нашли глаза. Приблизились, и губы пощекотали губы.

- Ты так красив.

 

- Сильнее, - настойчивый шёпот, пока не прервалось дыхание. - Ты уже делал это. Смелей. Избавь меня от этой тюрьмы. После перехода хватит минуты. Затягивай...

Он старается не отрываться от его глаз, не размыкать контакта. Ладони ласкают кожу спины под майкой, а бёдра ощущают набухающую плоть.

- Мой милый мальчик... затягивай.

 

Рука, опутанная галстуком, замерла, а в глазах командира отразилась боль, впервые с начала их встреч. Всё, что билось сейчас в одурманенном подступающей асфиксией сознании узника времени, легко полилось из одного разума в другой. Бесконечная усталость и последняя доступная надежда - на собственный предел. Он не бесконечен, и только его ты и ждёшь на самом деле. Не подчинения времени, не власти над изгоями, и даже не власти над одним конкретным доминантом. Тьмы. Смерти разума, и после уже неважно, что случится с телом.

 

Губы прильнули к губам, и Фьюри потянул узел вниз, пока галстук не лёг на обнажённую грудь двумя свободными полосами.

- Прости, - тихий-тихий шёпот, пока один доминант прижимает другого к себе.

 

Не успел. Сконцентрироваться, поставить блок. И мысли перетекают через край. Память десятками, сотнями лет, разрозненными иглами впивается в чужой мозг. Так много лишнего. Болезненного и обречённого. Тебе не надо знать, мой милый. Нельзя знать всё. Не потому что десятый хранит запретное. А потому что чужая память тебя сломает.

- Всё хорошо, - он шепчет на ухо, спокойно, умиротворённо, словно не было попытки суицида. Руки по-прежнему ласкают мужскую спину, губы принимают поцелуй. Он прижимает его голову к себе, целует кромку волос у края шапочки:

- Всё хорошо, мой мальчик, - на губах теплится улыбка, а глаза застилает влага. Но вскоре остаётся на ресницах крохотными каплями и высыхает. - Теряю навыки. И не только... - он гладит и целует, и снова шепчет. - Не делай так больше, мой хороший. Не осторожно коснувшись, ты сломаешься. Углубившись, лишишь себя покоя. Попробуешь усвоить всё - умрёшь.

 

Спокойная улыбка намечена в уголках губ, пока командир позволяет ожившему трепать себя, сжимать, целовать. Ты недооцениваешь меня. Я знаю цену твоей памяти. Она не нужна мне, даже если сейчас войти в тебя можно глубоко, как никогда. Ты расскажешь мне сам, если этому будет причина.

Лишь один обрывок по-настоящему цепляет внимание. Прошлое о сиюминутном. Я в самом деле делал это. Завершал цикл вот так, своими руками. Сдавшись вместе с тобой? Ради тебя? Подчинённый тебе? Неважно. Не сегодня. Даже после того, что успел увидеть и почувствовать. Поэтому ещё раз, таким же шёпотом, целуя тёмный висок.

- Прости.

Я буду жить, пока меня не убьёт планета. И тебе придётся вместе со мной.

- Иди ко мне.

Он прижимает, гладит по спине под рубашкой и ниже. Ты всё равно не можешь отказаться от этих "доз жизни".

Пять минут. Семь. Сколько есть.

 

Уже не смогу. Благодаря им я ещё жив. Этим крохотным вспышкам в мёртвой временной бездне. Ради них я просыпаюсь и иду на прОклятую планету, которую ненавижу больше, чем сам Создатель. Варю кофе на кухне. Сначала тебе. Потом себе. Твоя кружка всегда остывает и мне приходится её выливать. Я говорю о пагубной привязанности, а сам не в силах отказаться, поэтому угроза "ты умрёшь, если проникнешь глубже", звучит всего лишь предупреждением. Сколько раз я убивал тебя? Сколько раз ты решался на то же?

 

Я больше не могу. Предел так близок. Доминант высшей иерархической ступени, приближённый Контроллеров, имеющий неограниченную власть, беспомощен и жалок. Его жалеют, защищают, оправдывают. В кого ты превратился Пауль Дёниц, идеальнейший, безупречнейший из терранцев? В тряпку. В сентиментальную кошачью шкурку. В котика, который живёт ради поцелуя и пачки сигарет в зоопарке доброго доктора Фьюэлла. Домашний котик.

Собственная беспомощность раздражала. Раньше. Сейчас, бесцветное тупое безразличие выело, выскребло, вычистило негодование и ярость. Осталось лишь отвращение к себе. Да и то куда-то слилось с потоками бесполезных эмоций.

 

Рик. Рикки. Белый сливочный мишка. Тёплый и уютный. Взрывной и катастрофически опасный, если чуть расслабиться. От тебя нельзя оторваться. Ты, как наркотик, для сбрендившего древнего доминанта. Ты опьяняешь, будоражишь, заставляешь чувствовать. Ты знаешь всё. Но ты не помнишь. И в этом твоё спасение. Но когда-нибудь ты поймёшь, захочешь и сможешь. Когда-нибудь, когда я выдержу, когда мне хватит терпения.

Он пытается стянуть с него одежду. Тело лихорадит. Сминается складками время на вздыбленной простыне. Одеяло хранит тепло и полуобнажённые тела, плотно прижатые друг другу. Он забывает про отсчёт и кажется врастает в своего любовника, в частицу, дозу жизни. Объятия не разомкнуть. Но продолжения не будет. Время и в этот раз уже готово выставить свой счёт.

 

Второй помнит. Чувствует каждую секунду, и считает сам. Не будет? Плохо же вы знаете грани взрывоопасности, гражданин секретарь. Массивное тело придавливает к кровати всё ещё ослабленное всем весом. Душит поцелуем вдобавок к недавней удавке, пока руки не останавливаются ни на секунду. Асфиксия. У неё много интересных свойств. Сдохнуть в руках светила естественных наук не так-то просто. И пока отпущенная жертва на кровати инстинктивно хватает ртом воздух, доктор внизу методично завершает свой отсчёт. Без заигрываний и замеров. Без обоюдной неуёмной надменности и жажды власти. Осточертело. Я хочу почувствовать тебя. Руками ощутить напряжение мышц. Захлебнуться твоим экстазом, от которого ты. Сейчас. Никуда не денешься. И запечатать всё поцелуем прежде, чем тело окаменеет, связанное переходом. Через несколько секунд мне уже будет всё равно.

 

Не ждал? Нет. Ждал. Но не сейчас. Не сейчас же! Когда истекают твои последние минуты. Бескомпромиссный, непредсказуемый медведь. Две крайности. Напор и нежность. Привыкнуть бы за столько лет, но каждый раз ты мне взрываешь мозг своей внезапностью. Задавил, почти придушил поцелуем, не дал пошевелиться. В тисках со всех сторон. И пока  лёгкие жадно впитывают воздух, а пальцы судорожно сминают простынь, агрессор не даёт опомниться. Сползает вниз. И вот он, долгожданный и добровольный плен. 

- Рик... погоди... Рикки... Рик... милый... - шёпот слабого сопротивления напоминанием об истекающих минутах, а под руками уже давно шерстяная ткань небезызвестной шапочки. Дыхание загнанного зверя, сердце набатом бьёт в рёбра. Так быстро. Торопишься, как на пожар. И остаётся лишь подхватить этот бешеный темп. Ведь много и не надо, когда так долго ждёшь. Что ты творишь? Что ты творишь, мальчишка...

Тьма в ярких всполохах. Секунда... две... так быстро... мальчишка... хулиган... И взрыв блаженства. Нега топит. Утопленник кричит. Где-то там, на периферии сознания, а с губ срывается глухой протяжный стон.

Ах, ты гадёныш... мальчик... мой... бесценный...

 

Тьма и боль. Разрывает и выбрасывает отработанное на порог реальности. Клинит немилосердно ясный разум, раз за разом прокручивая последние секунды. Успел. Истерический хохот валит на пол, и боль скручивает тело. Глубокой ночью, в самой глубине базы, за скрытой дверью. Никто не найдёт и не увидит. Это хорошо. С утра всё будет как прежде, и любой сможет наблюдать, как неугомонный и неутомимый  командир лезет в пасть гигантскому ящеру или сгибает спину над пробирками.

 

Сейчас тишина, нарушаемая едва слышным гулом систем, холодный пол под мокрым виском и тепло последнего касания на губах.

 

Под закрытыми веками - обмякшее на постели тело и  раскрытые влажные губы, по которым мягко и ласково скользит, прощаясь, язык.

До встречи.

Изменено 1 сентября, 2015 пользователем tеnshi

[Hikaru 19 731]

Был уже поздний вечер, когда поиски пятой гусеницы увенчались успехом. Точнее, когда Ди сообразил, что в оставленной на кухне тележке продуктов становится с каждым разом все меньше - и не потому, что кто-то ее разбирает. Ведь в таком случае разобрали бы все до конца, верно? И обнаружили... сюрприз. Лохматый, рыжий, наглый и шустрый, который в очередной раз попытался удрать от лаборанта, только на сей раз Ди был настороже, вовремя ухватив заметно прибавившего в весе беглеца и водворив его на "ферму", где нагуливали вес его менее удачливые сородичи. Тоже, кстати, весьма упитанные - аж сердце радовалось, глядя на их упитанные тушки. Пожалуй, они прибавили даже больше - вот что значит правильное питание! А не эта ерунда из супермаркета!

 

Полюбовавшись на гусениц и проверив рассаду, Би спустилась на кухню, разобрала уцелевшие остатки продуктов, выкинув понадкусанные и недожеванные. Приготовить из остатков что-нибудь стоящее тоже не удалось - понюхав результат, девушка решительно выбросила его в ведро. (кулинария 86) Видимо, арахисовое масло, селедка и спагетти не слишком хорошо сочетались между собой, даже если все это как следует полить майонезом. Зато чипсы можно было грызть и в сыром виде, в готовке они не нуждались. Вот только пить после них хотелось зверски. Лаборантка хотела утолить жажду бутылочкой Пепси-колы, нашедшейся в той же тележке, но газированный напиток сразу шибанул ей в нос, отчего она расчихалась, а глаза заслезились. Нет, ну что за напасть!

[Rеi 13 523]

21:00

 

Под ползущей по земле косой тенью от закатного солнца сменялись пейзажи. Первым исчез многолетний лес, древние высокие деревья, которым отсутствие человека только было на пользу. А ведь если они вернут время – этого всего не будет. Не ихор, так перенаселение будет грозить маленькому голубому шарику.

Но Ева не была бы механиком с Терры, если бы не придумала очередную безумную идею по разрешению ситуации. И ею обязательно стоило поделиться с Фьюри. Не разделит, так развлечется.

Воспоминание о комбате убрало хмурую полоску между бровей и о недружелюбном социологе попросту забыли.

Дальше было поле и темная голубая лента реки, где-то подсвеченная ярким солнечным лучом.

 

Вертолет сел в десятке-другом метров от крайнего глиняного домика, неровно качнувшись у самой земли. Ева протянула руку, отключая тумблеры по одному, и постучала пальцем по датчику заряда аккумулятора. Скоро придётся менять.

Такими темпами стоит наконец принять вакцину от ихора, сбрасывая до пятидесяти… Было всё не до того. Механическая птичка, наконец, уснула.

 

***

 

«Угадайте, что у меня есть!»

За своё короткое знакомство с кинетиками, Ева поняла, что речью пользоваться совсем не обязательно. Игра в «угадайте» тоже была слегка нечестной с кинетиками такого уровня… но какая разница. Ступившая на площадь у большого костра делеция с мешком за плечом, улыбнулась и в глазах проявились счастливые морщинки. Вид колобков её больше не тревожил.

Изменено 1 сентября, 2015 пользователем Rеi

[Voltaire 1 287]

Ева несла мешок со сладостями, а Вернон потащил ящик со спиртом. Девушка уже была здесь, потому пусть она и тащит гостинцы, а он здесь чисто по деловому вопросу. Так он думал, пока не увидел первых колобков. Бывшая профессия сразу же пробудилась в нем и ему захотелось остаться ненадолго в этой деревне. Не общаться, нет, а именно исследовать. Совершенно другой социум, совершенно другой вид. Какие отношения складываются у тех, кто общается мысленно? Нет вот этих всех "ты меня не понимаешь", "я имел(-а) в виду другое". Идеал! Или нет?

 

Вернон сохранил дружелюбное выражение лица и остановился возле костра. Колобки сами нашли его, окружили, с любопытством посматривая на ящик. Совсем скоро кинетики-профи и кинетик-социолог договорились и вместо ящика спирта теперь были все нужные комплектующие детали.

[Rеi 13 523]

Дети дружно хрустели принесенными сладостями, протягивая делеции то, что им нравилось больше всего. Сидя на коленях, она только и успевала, что вертеть головой по сторонам, поддаваясь малейшим дуновениям чьих-то ярких образов, словно наркоман, получивший тройную дозу счастья и радости внутривенно.

А то и прямо в мозг.

Вокруг неё было очень шумно – на ментальном уровне. И очень весело на всех сразу.

А ещё она поняла, что такое сбить аппетит. И почему мамы на Земле так этого остерегались. Организм привык к полезной пище, будь то кубик или новое питание из супермаркета, и на такое количество сахара просто не знал как реагировать.

Похоже, проведать стоило не только биолога.. но и врача.

Что-то ткнулось в бок, и, в очередной раз обернувшись, Ева поймала в руки ускоритель протонных частиц от мазера. Оружие давно не холодило руки делеции, мгновенно посерьезневшей и поднявшей взгляд на подростка, который стоял с внушительным довеском к первому. Она проводила взглядом несущего в вертолет оптику Вернона, а в голове уже нарисовали образ боевого дрона – изгои здесь были не впервые. Кинетики знали план лучше них самих.

У нас будет три таких дрона. Серые глаза вновь обратились к зеленым. Те моргнули, и существо расплылось в улыбке.

Будет!

 

Итого мальчишки им подарили три комплекта, которыми стоило оснастить будущих дронов.

Мальчишки…

Вечно играют в войнушки.

Ева улыбнулась. Нам пора. Пора заняться делом. И к доктору…

[Rеi 13 523]

23.05, после разговора с Фьюри

Orbis non sufficit

И целое небо, где добавилось ещё одно измерение - глубина, которую не чувствуешь на земле.

 

Они так и не знали, в какую часть планеты их занесло. Очередной вопрос к человеку, чьим приглашением… она так неосмотрительно обошлась. От воспоминания об этом хотелось прижать ладони к лицу, но нельзя – пока вертолет на ручном, минутная слабость может стоить ей очень дорого. И доктор с биологом не помогут, потому что… потому что делеция снова зайдет в маленький уголок ученого и попросит вернуть ей ресомацию.

 

Никогда не сдавайся.

Старается… пытается… под железной стрекозой проплывают знакомые и незнакомые пустоши. Ей хотелось повернуть время вспять, хотя бы немного – увидеть внизу знакомые очертания палатки, озеро, в котором едва не захлебнулись носители белого генома, и в котором она утопила кар. От этой мысли по плечам прошла волна дрожи и делеция поспешила увезти аппарат подальше.

Два раза в одно озеро? Ева никогда не сомневалась в своих умениях.

Здесь ещё был снег – немного, совсем чуть-чуть, но им вернули зимнюю сказку. Радиоактивную, но изгои не жаловались. Серьезно стучали зубами, играли в снежки…

 

Держись крепче.

Впереди – тропические радиоактивные леса и не нужно обладать датчиками, чтобы понять, насколько насыщена ихором эта зона. Ещё один вопрос к Дёницу. Пальцы с силой сжали рычаг шага, а потом расслабились с принятым решением. Страшнее не будет. Страшнее не будет… Бабочек, зайчиков и даже лисиц губит любопытство.

 

… с высоты.

Это ли подразумевалось? Вода, отражающая солнце в неспокойных волнах, одна только вода на многие километры, мягко преображаясь в небо. Автопилот. Полтора часа выдержали легкие Вернона и Эли, не причинив вреда, а значит и ей не станет. К поясу зацепив страховку, делеция убрала в сторону дверь и села на боковые полосы шасси, опасливо глядя наверх – попасть под винт было бы глупо даже для неё. Волосы небрежно заправили под лямку майки.

Не всем нужна компания.

Чтобы просто побыть в одиночестве, глядя на то, как перекатываются водные массы, день, другой, год, столетие, наверное, мириады лет. Время не имеет значение. Не здесь. Не сейчас. Не для них. Запах моря, детское мотание ножками над ним и долгий взгляд в горизонт.

Серое так нуждается в красках. Во всех. В любых.

Чтобы заполнить свою пустоту.

С высоты.

С высоты…

 

***

- Тодд, - стандартный для пилотов микрофон у губ оказался удобнее, чем казался. – Поймала сигнал неизвестной сигнатуры в земле, похоже на месторождение. Отправляю координаты.

Последняя прихоть – обследовать доступное побережье, увидеть поселение кинетиков и дрогнуть от знакомого ощущения непостоянства времени.

Дали́ не был одним из них.

Была больная, которая себя таковой не считала. В этом мире пройдет всего одна секунда… Ева бросила взгляд на вертолет, которому досталась участь загорающего на песочке, и шагнула в аномалию.

 

Палуба корабля.

Знакомая палуба корабля.

Вчера она уже гуляла здесь – как светская молодая мисс, в платье, приглашенная в одну из гостиных для прослушивания классического концерта. Мисс эта, к слову, держала в руках туфли, забыв надеть вовремя и до входа – пришлось исправляться по дороге. У мисс не было кружевного ридикюля. Но очарованная часом ранее, она внимала тому, как льнут к струнам виолончели пальцы и смычок, как скрипка разрывается от переизбытка чувств, а вместе с ней дамы дружно пускают слезу и вытирают уголки глаз шелковыми платочками…

Титаник утонет не сегодня.

Ещё не сегодня.

 

Сейчас же делеция оказалась в центре суматохи. Куда-то спешили люди, кричали и махали руками, пытались пробить решетку, за которой находилось несколько молодых парней в сине-белой форме. На лицах людей – страх и паника.

Вдохнув было, чтобы покинуть это место, делеция остановилась и стала наблюдать. За людьми. За тем, как они стремятся к свободе – земной аналог терракома рассказал Еве многое об этой катастрофе. Семьи прощались между собой, обнимались, и матери безуспешно пытались успокоить плачущих детей. Становилось душно.

Хватит.

Хватит этих эмоций.

 

Здесь совсем по-другому. Приглушенные тона, и, робко выглянув из-за какой-то шторы, Ева увидела балет. Девушка в черном костюме вела соло под величественную, трогающую какие-то потайные струны в душе, симфонию. Все взгляды были прикованы к каждому мановению её руки, повороту головы, к невероятной грации, которая наполняла в чем-то нерациональные движения красотой. Именно красотой. На её светлых волосах была корона из перьев, и с другой стороны сцены выглядывали такие же балерины – только в белом. Их было много, одинаковые, а вот она – одна. Выглянув чуть дальше, Ева поняла, что огромный зал не просто не пустует – он полон людьми, застывшими в созерцании величественного.

Она готова была стоять долго. Пока сменялись номера, балерины, но именно первая тронула и запомнилась. Но было отведено только полчаса. Окружающее растворялось словно с неохотой.

 

Магазин, полный оранжевых и черных вещиц. Почему-то именно эти два цвета доминировали в товарах. Почему-то… потому что Halloween.

Ничего не знала о предках этого праздника.. но он казался веселым. Летучие мыши, костюмы и тыквы. Руки потянулись к одной из поделок и повертели в руках. Карета. Карета из тыквы… как в сказке.

Для делеции любой в поход в прошлое – сказка. Сказка, в которую можно верить, или считать приступом сумасшествия.

 

С трудом залезла в кабину вертолета и просто отключилась – не заботясь об осторожности, только закрыв за собой дверь из предосторожности. Прошла секунда для этого мира – но из аномалии делеция просто выпала, с трудом вернувшись во время изгоев. Каждый раз это было тестом на силу воли. На уверенность в собственных намерениях.

Кабину заполнило равномерное дыхание спящей. Здоровый сон как после долгого мыслительного труда, после школ и загрузочных, после кинетики… Лучшее средство от хандры и бессонницы.

 

Потом.. потом тоже было.

Город Москов, судя по надписи с древнего английского – 1976 год. Москва. Улица с редким пузатым общественным транспортом, большие просторные улицы… Очень большие и очень просторные.

Гены запомнили это время.

Ночь, зима и Лондон. Чопорные англичане оставили свои машины на улицах и засели где-то в пабах, дома, друг у друга в гостях.  

Ресторан в столице Исландии, это мне? а как… Полтора часа такой разной насыщенной жизни.

Пора возвращаться домой. Пора возвращаться… Только немного подремаю…

Изменено 1 сентября, 2015 пользователем Rеi

[Rеi 13 523]

23.05, 22:20-23:40 +

 

Пассажирский вертолет переквалифицировался в транспортный. В некотором роде беззащитный перед рейдерской атакой, и, в очередной раз запоздало, Ева подняла голову наверх, к небу.

Не хотелось бы встретить стаю тех динозавров, один из которых пошел на обед Одиннадцатой. Делеция притихла и активировала доступные им сканеры – аномалий, эхолокатор, тепловой… уже стемнело, и зайчик трусил. А если они ночные хищники?

Подсвеченные уютные красные и желтые датчики, маркеры и показатели внушали к себе доверие лишь отчасти. Но это было что-то своё и знакомое. До последнего винтика. Девушка невольно скользнула взглядом по поясу Вернона – конечно же, оружие никто из них не взял.

Кинетики. Внутренний голос вздохнул.

 

Через минут сорок винты вздымали воздух около Гнезда. Дино куда-то отошла по делам своим динозаврьим, стаи не атаковали вертолет и вообще задерганного механика попустило. Дневные путешествия изматывали, и нескольких часов сна было недостаточно для полноценного отдыха. Физически сила была, но разум… не отличался равновесием. Тем более в животе нарастала революция против нездорового питания.

А если доктора уже спят? Не будить же из-за этого... Ау, неприятно… И неудобно… Хорошо, что Вернон не отличился интересом к делеции и не смотрел в её сторону. О чём были мысли социолога – тайна, которую Ева не хотела разгадывать.

 

Ну почему из гаража нет грузового лифта? Кто тот идиот, который проектировал Гнездо? Все железо приходилось перетаскивать вручную, хорошо, что только один уровень. Одна ходка, другая, третья… Туда-обратно и весьма бодро по ступенькам, чтобы позже заползти в наверняка для этого предназначенный угол с подушкой в мастерской и там уснуть.

Уснуть на рабочем месте. Ещё отправить маячок Тодду, что всё на месте. Всё остальное – завтра.

С посвящением.

 

Комплектующие и будущие мазеры - доставлены в мастерскую

[FOX69 47 596]

"Темпора"

 

Под закрытыми веками - обмякшее на постели тело и  раскрытые влажные губы, по которым мягко и ласково скользит, прощаясь, язык.
До встречи.

 

До встречи.
Мальчишка. Ты развлекаешься, играешь, пробуешь меня на прочность, пытаешься установить границы и предъявить права. Ты хочешь знать что будет дальше. Что можно ощутить ещё. Запутываешься в паучьих сетях. С каждым днём всё больше. Тебе не выбраться. Уже не отказаться. Ты не сможешь. И всё бы ничего, но сам паук давно увяз в собственных тенётах. Барахтается вместе с жертвой, не видя выхода. Не слишком желая его замечать.
Утопия. Несбыточные грёзы. Шанс вырваться всё призрачней. Я выпускаю связующие нити. Нет сил удерживать. Ты помогаешь выжить, но ты меня и губишь. Раздираешь в противоречиях. Не даёшь трезво мыслить. Я уступаю, делаю ошибки, стираю, всех. И начинаю заново. И снова ошибаюсь. Тюрьма в тюрьме. Персональные оковы для высших. Вы специально мне его подкинули?

 

Тонкой струйкой кофе льётся в чашку с зёрнышками кардамона. Белый остов монументально возвышается над игровой доской стола. Ладья. Тяжёлая фигура. Не пешка и не конь. Надёжная опора короля. А рядом чёрный ферзь. Не менее с серьёзным видом взирает на белого соперника, вздыхает коричным ароматом. Запахи пряностей упорядочивают хаос мыслей, возвращают относительный душевнй покой. Он смотрит и не видит. А струйка кипятка ложится мимо.
- Да что ж такое, - он встряхивает руку, облизывает обжжёный палец и продолжает разливать из джезвы думанящий напиток.
Потом садится напротив белой чашки и, глухо стукнув по керамике, подтягивает к себе "ферзя":
- До встречи, доктор. Я буду ждать. Теперь ход мой. Играем.

 

Гнездо, биологическая лаборатория, терминал доктора Фьюэлла

 

 

Теперь ход мой

Изменено 2 сентября, 2015 пользователем FOX69

[Ribka 26 113]

Ранее. 20.05, 10.00, у входа в "Гнездо"

 

Кажется, она успела. Рита, заспанная, встрепанная, голодная, почти бегом выскочила на улицу и огляделась, облегченно вздохнув. Потерла тонкими пальчиками виски, где с позавчерашнего дня поселилась тупая, навязчивая боль. То ли так действовали таблетки, то ли просто ослабленному истериками организму требовался этот отдых, но делеция проспала неприлично много, вскочив и в рекордный даже для себя срок умывшись и одевшись для тренировки с доминантом. Повела напряженными плечами, пытаясь расслабиться и сосредоточиться на предстоящем "мастер-классе".

[tеnshi 36 163]

Утро выдалось ветреным и промозглым,  но это ничего не изменило в облике командира. Та же легкомысленная майка и открытые руки в несерьёзных пупырышках от холода. В обещанное  время доминант стоял у входа и курил, отрешённо глядя перед собой.

 

- С добрым утром, - улыбнулся Фьюри, - Пойдём?

[Ribka 26 113]

- С добрым утром, - улыбнулся Фьюри, - Пойдём?

 

По вялому и смурному "С добрым..." в ответ становилось ясно, на сколько именно добрым считает это утро делеция. Согласно кивнула, пряча руки в карманы комбинезона:

- Угу...

[tеnshi 36 163]

Доминант кивнул и пошагал вдоль стены.

- Мы недалеко. На место нашего последнего лагеря. Там просторная поляна, и оно на достаточном расстоянии, чтобы не задеть никого и ничего внутри бункера. И я оставил сообщение Айзеку, он будет знать где искать. Я думал над тем, что ты сказала. Это странно. С тех пор, как мы высадились, кинетика пошла в рост у всех. Не скажу, что это так уж хорошо, но судя по всему, неизбежно. Барьеры, которые вшивали нам на Терре, порвались ещё на Темпоре.  Я сам их и рвал. И только у тебя.. Позволишь?

Фьюри резко остановился, обернулся, сбрасывая окурок под ноги, и поймал делецию за плечи, пристально глядя в лицо.

 

(Фьюри, чтение мыслей 43, кидай сопротивление)

[Ribka 26 113]

Фьюри резко остановился, обернулся, сбрасывая окурок под ноги, и поймал делецию за плечи, пристально глядя в лицо.

 

- Что?.. - та хмуро и озадаченно взглянула снизу вверх. О чем говорит Фьюри? Какие барьеры? Эти мысли мешались в жуткой каше из страхов, обид, несчастной любви и самоуничижения. - Я.. не знаю почему...

Изменено 2 сентября, 2015 пользователем Ribka

[tеnshi 36 163]

- Что?.. - та хмуро и озадаченно взглянула снизу вверх. О чем говорит Фьюри? Какие барьеры? Эти мысли мешались в жуткой каше из страхов, обид, несчастной любви и самоуничижения. - Я.. не знаю почему...

 

Он зацепил самый край. Сумрачное настроение, неудовлетворённость собой, такая.. типичная терранская синяя. Доминант улыбнулся с долей ностальгии. Мелькнуло знакомое чувство желания к кому-то, от которого командир поспешно отгородился. Распространению "эпидемии" он уже не удивлялся. Не к нему, и ладно.

- Интересно, - пробормотал он, помотал головой и опустил руки, - Извини. Барьеры психологические. Их за два года вращивают всем кинетикам в школе. Это  не закрытая информация.  Они не позволяют способностям развиваться, но и защищают от отрицательных полей. Кое-что я подкрутил на Темпоре с помощью тех программ, которые закачивал вам, но это не мой профиль. Главным источником прорыва должна была стать стимуляция способностей, но твой барьер оказался слишком силён. Удивительно. Будь мы в иной ситуации, я бы сказал - не трогай ничего. У тебя уникальный врождённый контроль, Рита. Ты подсознательно, безо всякой страховки остановилась на краю.

 

Фьюри вздохнул.

- И теперь я собираюсь толкать тебя в спину.

[Ribka 26 113]

Фьюри вздохнул.

- И теперь я собираюсь толкать тебя в спину.

 

Взгляд делеции стал еще более угрюмым. Слишком много хвалебных слов в ее адрес.

- Я бы тоже предпочла ничего не менять. Но условия... мир вокруг диктует свои правила. Мой контроль не спасет мне жизнь в случае опасности. Впрочем... Если я буду сидеть в Гнезде безвылаздно, то вряд ли мне понадобится от кого-то... или чего-то защищаться...

[tеnshi 36 163]

Взгляд делеции стал еще более угрюмым. Слишком много хвалебных слов в ее адрес.

- Я бы тоже предпочла ничего не менять. Но условия... мир вокруг диктует свои правила. Мой контроль не спасет мне жизнь в случае опасности. Впрочем... Если я буду сидеть в Гнезде безвылаздно, то вряд ли мне понадобится от кого-то... или чего-то защищаться...

 

- Ты права, - кивнул доминант, - Мир диктует. Строго говоря, мы не можем считать абсолютной крепостью даже базу, - он развернулся и пошагал дальше, - Мне кажется, дело в том, что ты больше, чем кто-либо из нас пятерых,  боишься потерять себя. Это то, что делает с нами кинетика. Она делает нас жестокими, агрессивными, застилает похотью, превращает в животных. Она же может оставить разум, но сделать совершенно беспомощными и нелепыми. Это то, от чего хочется отгородиться каждому здоровому человеку. Правда в том, что среди кинетиков таких нет.

 

Они вышли на поляну, и Фьюри снова обернулся. Он задумчиво улыбался.

- Кинетика - последняя чума человечества. Мы все больны психически. И только когда осознаём это, начинаем понимать, что нам можно.

 

Доминант отвёл руку в сторону, и ближайший куст, ломая ветки, с треском вдавился в землю.

[Ribka 26 113]

21.05

 

Они вышли на поляну, и Фьюри снова обернулся. Он задумчиво улыбался.

- Кинетика - последняя чума человечества. Мы все больны психически. И только когда осознаём это, начинаем понимать, что нам можно.

Доминант отвёл руку в сторону, и ближайший куст, ломая ветки, с треском вдавился в землю.

 

"Я уже себя потеряла" могла бы ответить Рита. От этой мысли становилось зябко и неуютно. Почти также, как от демонстрации доминантом его кинетических способностей. Обхватив себя руками, девушка несколько долгих секунд созерцала пострадавший куст. Потом вздохнула.

- Я не хочу ничего этого... Никогда не хотела, - еще один голос, а взгляд упорно уходит в сторону, чтобы не встречаться с глазами собеседника. - Мне с детсва твердили, что синии не достойны... уметь что-то большее, чем простой человек. Потом, уже в Кинетике, преподы говорили другое, но к тому времени меня уже мало интересовали собственные способности. Я лишь хотела уметь держать их в узде... чтобы никому не навредить. Меня... интересовали тогда только компьютеры....

Рита осеклась, поймав себя на том, что слишком уж разоткровенничалась. Кашлянула, чтобы замять возникшую неловкую паузу. Потом продолжила, торопясь переключить внимание спутника на другое, от чего объяснения проблемы выходили бестолковыми и невнятными:

- У меня всегда было хорошо с контролем. Обычно, это одна из самых трудных частей обучения, но... да, здесь меня обычно хвалили. Однако... он же и не давал.. не дает мне использовать свою психокинетическую энергию... не знаю.. Может это страх отдачи отрицательных полей.... или... не знаю! Ведь обычно наоборот? Ведь когда ты полностью сосредоточен, когда можешь контролировать эту энергию, то должно все получится? 

[tеnshi 36 163]

Фьюри хмыкнул.

- Всё так. Если кинетика нужна тебе только, чтобы переключать тумблеры, не вставая с места. Другое дело, если ты хочешь двинуть что-то побольше, - он покосился на печально шуршащую от ветра жертву тренинга, - Чтобы контролировать что-то, надо это что-то иметь. Нет толку от плотины, если выше по реке обвал.

Командир полез в карман и выудил оттуда шприц-инъектор. Деловито приставил к шее и поморщился, когда игла с тихим шипением выскочила из паза, прокалывая кожу.

- Это мне. Стимуляция ментального блока. С ним я смогу отразить всё, что ты сотворишь и призовёшь, во всяком случае силой мысли. Правда я больше ничего не смогу сделать пару суток, но думаю, переживу. (Фьюри, сила воли +20, неспособность к активному психокинезу 48 часов) Делать будешь ты. Тогда на полигоне я заставлял вас драться. В случае с тобой это было ошибкой, но я не мог идти против программы Контроллеров. Тебе это не нравилось, ты не хотела причинять боль, и барьер становился только сильнее. Сейчас - делай что хочешь. Можешь нападать. Можешь создавать двойников, можешь бросать камни в деревья. Попробуй жонглировать. Главное - делай всё по-максимуму. Если бросить камень - то как можно дальше. Если сформировать матрицу, то как можно прочнее. Не пытайся контролировать. И когда отдача тебя накроет - принимай последствия. Я не сойду с ума вместе с тобой. Думаю, ты согласна, что не сможешь мне навредить физически, - доминант усмехнулся, - И я не позволю тебе убежать. Но я буду смотреть. Это тоже барьер. Страх стать чем-то, что ты не хочешь показывать другим.

 

Тренировка Риты

Психокинез, ущербное сосредоточение, любые действия с окружающими предметами (деревья, кусты, камни, комбат, оставшееся от лагеря), по умолчанию не менее двадцати бросков и сопутствующих эффектов. Возможна остановка в случае  эффекта, лишающего способности действовать - на усмотрения мастера.

[FOX69 47 596]

Тодд

 

Вот уже как трое суток терранский инженер не выходил из мастерских. Он окончательно обосновался там, где ему было спокойней всего. Хотя, кошак как-то резко оставил свои поползновения в сторону молодой химеры.  Кто стал причиной его спокойствия питомец и не догадывался. Он занимался делом. Процент ихора в крови  снижался, галлюцинации почти прекратились, а душевные терзания находили отдушину в обширной аудиобиблиотеке, над переводом которой в прошлых циклах потрудился Вернон Ландау.

 

Он собирал дрон и слушал, слушал и собирал. Изредка спал, ещё реже ел. Зато наконец-то до его ограниченных Ковчегом мозгов дошло, что такое "любовь". Теперь он смело мог оперировать этим понятием, хотя и запоздало. Вообще в его жизни всё было запоздало. Но исправлять прошлое поздно. Справиться бы с настоящим.

Он думал о Рите. О том что дилеция как раз и говорила о той самой любви, которая заставляет петь серенады, боготворить и создавать семьи на всю жизнь. Думал о Фьюри, лишь с целью попытаться забыть. Пока получалось плохо. Но любимая работа отвлекала, и неслышное шуршание пневматики манипуляторов дрона было для него сейчас самой большой любовью. 

[Ribka 26 113]

Тренировка Фьюри и Риты

 

Угу. Все понятно. По максимуму и изо всех сил. Маленькая делеция крепче уперлась ногами в землю, чуть наклонившись корпусом вперед, будто собиралась камни кидать не силой мысли, а исключительно физически. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, неуверенно косясь на свидетеля ее будущих провалов. Мысли стайкой вспугнутых бабочек заметались в голове, вспоминая, чему учили в Кинетике, перебирая способности и феномены отрицательных полей. Последних Рита боялась больше всего — искалечиться самой или нанести вред другому было так просто! Сосредоточиться никак не удавалось. «Не контролировать, не контролировать!» Пауза явно затягивалась. Наконец, Рита шумно выдохнула, усилием воли концентрируя психокинетическую энергию и... и ничего не произошло. Вообще. Не получилась защитная матрица, которую пыталась создать девушка, но не было и никакой отдачи. Ученица сменила позу, озадаченно взглянула на своего учителя. Тот лишь кивком подбодрил продолжать дальше.
За следующий час поляна на пару десятков метров вокруг превратилась в мертвую, выжженную пустошь. Камни, которые Рита с переменным успехом то пыталась притянуть к себе, то отбрасывала прочь, сочились настоящей кровью, будто и впрямь получали раны от столь грубого обращения. Очередная попытка с очередным камнем окончилась очередным провалом. Делеция остановилась, упершись руками в бока и отдуваясь от усталости. Вдох, второй, третий. Но вместо того, чтобы успокаиваться, дыхание становилось лишь все более бурным, тяжело вздымая грудь под тканью комбинезона. Сердце тоже ускорило свой стук, отдаваясь пульсирующими ударами где-то в утробе. Тонкие пальчики беспокойно забарабанили на талии девушки, пока она пыталась понять к какому феномену относятся подобные симптомы. Да, что-то подобное было — про беспокойство и мурашки....
- Сейчас... отпустит..., - пробормотала она, уже привычно махнув рукой Фьюри, показывая, что ей нужно переждать побочное действие.
Тот что-то ответил, за шумом собственной крови в ушах, Рита не расслышала, но от его бархатных, будто урчащих ноток в голосе, ее всю бросило в жар, выразившемся в ярком румянце на щеках, пронесшегося следом по всему телу и сладостным комком замерев внизу живота.
- Какого хрена?...., - скорее озадаченно, чем испуганно выдавила делеция, в жизни не испытывающая ничего подобного. Кажется, доминант снова ей ответил. Или нет? Девушка подняла взгляд и замерла, глядя на губы мужчины. Облизнула вдруг пересохшие собственные. Дрожащая ладошка, поднялась, в неосознанном жесте приглаживая растрепанные волосы, тонкие пальчики коснулись горящей щеки, подрагивая спустились вниз, по шее, нервно дернули вниз молнию замка на комбинезоне, чуть больше, чем следовало бы, открывая разгоряченной коже приток воздуха. Скользнули по ключице к впадинке, где лихорадочно трепыхалась под тонкой кожей голубая жилка. И дальше, на затылок. Отвернулась, вдруг испугавшись непонятно чего, всряхнула руками, сбрасывая непонятное оцепенение, что кололо и жгло кончики пальцев.
А дальше — как в древней террской песенке про нерадивого ученика волшебника. Должна была поднять в воздух камень, а взлетела сама, к счастью совсем низко, будто очень высоко подпрыгнула. А вот Фьюри поднялся куда выше.
- Вы целы? - на мгновение страх перебил охватившие девушку непонятные ощущения, когда она подбежала к упавшему доминанту. - Больно?
Просто царапина. Просто царапина. Он даже, кажется, усмехается. А его спутница замерла, что кролик перед удавом, всем своим существом ощущая идушее от него тепло. Даже жар по сравнению с ее ледяной ладошкой, накрывшей его ссадину и словно к ней прилипшей. Девичьи пальчики чуть поглаживали кожу мужчины, пока их хозяйка бормотала:
- Просто царапина....
Рита отпрянула прочь так же внезапно, каким был и ее порыв прикоснуться к Фьюри.
- Все хорошо? Мне продолжать? - напряженным голосом спросила она, отвернувшись.
И не дожидаясь ответа, не концентрируясь, даже не думая о том, что делает, выбросила из себя энергию. И захлебнулась страхом и собственным испуганным вскриком, когда все та же отдача высоко подбросила ее над землей, через миг угрожающе устремившейся ей навстречу.

[tеnshi 36 163]

И не дожидаясь ответа, не концентрируясь, даже не думая о том, что делает, выбросила из себя энергию. И захлебнулась страхом и собственным испуганным вскриком, когда все та же отдача высоко подбросила ее над землей, через миг угрожающе устремившейся ей навстречу.

 

Ощущения от сооружённого за ночь "на коленке" зелья были занятные. Будто кубик льда поместили под череп. Стараясь не думать обо всех неучтённых последствиях, Фьюри с улыбкой наблюдал за делецией. Первые неудачи не удивили, оставалось лишь гадать, что пыталась сотворить  "заклинательница". Сидеть на месте долго не получилось,  свистел ветер, атаковали случайные камни и ветки. Закончилось всё тем, что он с хохотом растянулся на земле, в то время как девчонка ловко перекатилась и уже спешила на помощь. Конечно с ним всё в порядке, конечно продолжаем. Смеясь, он сжимал ладошку в ответ, ещё не замечая перемен на лице курсантки, а в следующую секунду снова взлетели оба. Каким образом устоял, не понял сам, но не медлил ни секунды.

 

- Держу! - весёлый крик над поляной в унисон с испуганным девчачьим, и доминант снова валится уже по собственной воле, мягко ловя в объятья такое лёгкое тело. И снова смех, пока руки сжимают и гладят по светлому затылку.

- Ты жива?